И уже тогда, - мог, Иван Родионович, наблюдать чудеса настоящего исцеления. Забавного, в своем роде. Ибо, каким-то образом, одно - подменялось другим.
Но что было самое главное: иной раз, Лепетов, (неожиданно) успокаивался. И ни тревога, не беспокойство - не появлялись. И даже "чувство вины" - было заглушаемо (чем-то). И наступало тогда - состояние умиротворенности. Своего рода - гармонии. И, с недавних пор, именно это состояние - Лепетов больше всего и любил. Любил до боли, до злости, до отчаяния. Не хотел с ним расставаться. Но и, в какой-то мере (тоже, ведь, парадокс), - боялся его повторения. Как будто: "появившись раз", - оно может: не появиться больше. И, в другой раз, - понадобиться сделать нечто большее, - чтобы наступила - (эта самая) гармония. А то и - не будет уже - такого шанса. Однако, об этом Лепетов предпочитал не думать. И, в какой-то мере, наслаждаться тем, что у него было. А была у него борьба. Борьба с самим собой. Борьба за внутреннее единство. Единство борьбы противоположностей. Ведь в конфликт, в какой-то мере, вступали два его начала: желание реализации коммуникативных склонностей (общаться, общаться, и общаться); и желание - одиночества.
И он терялся, не решаясь отдать предпочтение чему-то одному. И он боролся, - стремясь, как-то объединить, два (своих) подсознательных желания вместе.
Что ему на самом деле доставалось от той борьбы?
Но ему уже был интересен сам процесс. Процесс, от которого он не мог отказаться...
22. 02. 05 г.
рассказ
Писатель
В художественную литературу Аристарх Рафаэлович Ремезов вошел внезапно. Так входят в холодную воду, когда на улице стоит жара, и искупаться вроде, как и надо, но, представив себе "холод волн" - не хочется. Так прыгают в прорубь, когда разгоряченные после бани, и уже вроде сделав, те обязательные несколько метров до воды - на миг задумываются: а надо ли это?
На фоне той размеренной жизни, которая как вроде бы и окружала его, поначалу ни о какой литературе он не думал. Была работа чиновника средней руки, со всеми "положенными" его должности преимуществами. Была любимая жена; сын-школьник; родители - пенсионеры (которых он регулярно навещал каждые выходные). Был небольшой круг старых друзей; обязательно запланированные встречи с ними, (с неизменными мужскими интересами: спортивные мероприятия, сауна, ну и все тему "сопутствующее", о котором особо не принято распространяться, но которое присутствовало всегда). Аристарху Рафаэловичу было 37 лет. Был он высок, быть может, - даже красив; очков - усов - бороды - не носил; его волосы всегда были аккуратно подстрижены, виски подбриты; одеваться любил - изысканно; помимо жены - имел любовницу, периодически встречался с любовником, раз в полгода ездил на какой-нибудь заграничный курорт, и кроме служебной машины - имел неплохую и собственную, хорошую дачу в престижном месте (хвойный воздух на Финском заливе под Петербургом весной особенно хорош), ну и, в общем, действительно жил той самодостаточной жизнью, которую и сам он считал таковой, и менять которую - совсем даже не собирался.
И вот в какое-то время Аристарх Рафаэлович почувствовал, что все это - "не его". Уже не радовала работа (в одночасье стали безразличны все ее преимущества). Надоела жена; "достала" всевозможными капризами любовница; (любовник вообще заявил о "смене ориентации"); стала раздражать глупость друзей; перестали интересовать курорты; "зажравшиеся" соседи по даче; сама дача; вечно холодный воздух с Финского залива... Даже консьержка в подъезде начала вызывать отвращение.
Почти неделю, Аристарх Рафаэлович ходил понурый, сосредоточенный в себе, мучительно пытавшийся в таком своем состоянии разобраться. Все время какое-то неосознанное решение вертелось в голове, но никак не могло материализоваться.
Тогда Ремезов решил помочь себе сам. В один из дней он набрал полный багажник различного "алкоголя", набил пару сумок снедью, постарался не забыть еще кое-какие мелочи - сейчас, вроде как, и не нужные, но, - кто его знает, - быть может, и необходимые в последующем, и, предупредив всех, что ему требуется срочно уехать на неделю - уже вскоре переступил порог небольшого домика в деревне (бывшая вотчина родителей, теперь стоявшая "наполовину заколоченной": полтораста километров от Петербурга вроде и немного, - но приезжали в эту деревеньку, кто даст сил вспомнить, - раз в два, в три года).
Никого видеть не хотелось; соседке-старушке, посматривавшей за домом (...ой, а я и не узнала тебя, совсем изменился...), Аристарх Рафаэлович отдал специально привезенные "гостинцы" (к подаркам "из города" в деревне традиционно относились с благоговением); и, наконец, вырвавшись от затянувшегося было гостеприимства (...ну что, совсем забыл друзей детства?...хоть помнишь, - как зовут-то нас?... да помню я все... Сергей, Андрей... Влад?... что ж не помнить: вроде как, все школьные каникулы проводил с вами?..), затопил печь (зима играла на руку общей атмосфере уюта и комфортности), и, оставшись один - начал жить...
Удивительно... Спроси кто его, - так вряд ли и смог бы ответить, что представлял себя, когда раннее, живущим такой жизнью. Но уже сейчас, наоборот, для него казалось загадкой: почему он медлил раньше?.. А теперь вот, и трудно предположить, что интересовали его когда - земные блага... И тогда уже быть может и взаправду - душе положено довольствоваться малым...
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |