Even though she knows it ain't right 1 страница

Трилогия 8+

Часть первая

She's back on drugs again

Even though she knows it ain't right

She can't even call up her friends

And say "help me save my life"

She's so ashamed of herself that she's

Come full circle

Nobody understands what it's like to

Be this girl...

(Pink, “Save my life “)

Пейдж нахмурилась и снова посмотрела на досье, которое держала в руках. Быть работающей матерью не так уж весело, как утверждали глянцевые издания. А если ты при этом очень любишь своего мужа, то бессонные ночи просто обеспечены. Прибавьте к этому статус одной из самых сильных ведьм мира сего и несколько подопечных – станет понятно, почему тщательно накрашенный ротик миссис Меттьюс каждые десять минут раздирала зевота, которую она старательно подавляла.

Двадцать лет. Большой мальчик. Довольно странно, что он устроил пожар. Либо застарелые комплексы и обида на весь мир, либо в голове немножко не хватает. А может, там уже пахнет неадекватностью, что вне ее сферы деятельности. Сумасшедших у нее и в семье хватает, работать с психами она не намерена.

"Кстати, о больших мальчиках", – подумала Пейдж и набрала номер яслей, не спуская глаз с двери, где сидел ее "клиент".

– Вы уже пообедали? Отлично. Поцелуйте его крепко-крепко.

Понятно, что ей хотелось бы гораздо больше времени проводить с сыном. Но дома уже просто не сиделось. Она и так бросила все на время беременности и полностью посвятила себя сыну в первый год жизни малыша. Настала пора вернуться в мир взрослых. Серьезных. Дел. Это решение было трудным и все еще вызывало сомнения. Но она хотела работать. А гибкий график позволял успевать почти все... Все, кроме сна. Ах, если бы в сутках было хоть двадцать пять часов...

Пейдж покосилась на парня, который продолжал смиренно сидеть в комнате, напротив которой она стояла. Интересно, как лучше вести себя с ним? Человек из приюта, но вроде проблемным никогда не был. Она видела его только в коридоре, но не заметила ни горящих злобой глаз, ни перекошенного лица. Значит, вероятность столкнуться с агрессией мала. Но и нянчиться она ни с кем, кроме сына, не будет.

Пролистала характеристики и привычно скользнула по строкам, написанным убористым подчерком. Вспомнился мальчишка-поджигатель, которого они с сестрами уберегли когда‑то от судьбы быть телохранителем Хозяина. Может, здесь та же сила, пока еще плохо выдрессирована? Да нет, глупости.

И чего она нервничает? Боится, что потеряла навык? Но ей всегда нравилось это дело. Видимо, гены Хранителя дали о себе знать задолго до того, как она открыла свое магическое наследие. Да. Никаких проблем. Она будет собой. И все.

Пейдж последний раз вперила взгляд в спасительное досье. И тут боковым зрением заметила, что комната пуста.

Так.

Подбежала к двери. Кевина внутри не было. Никого не было.

Завертела головой. Коридор был пуст.

Ну и дела!

Помассировала виски.

"Кто‑то со мной играет. Ну что, я иду искать?"

Открыла глаза. Ничего не изменилось.

Она знала, что никто бы не проскользнул мимо нее незамеченным. Годы Зачарованной жизни научили вести слежку.

Демон!

И что делать?

"Генри! Мне нужен Генри!"

Она ворвалась в его кабинет, как торнадо. Благо, бежать было недалеко. Муж разговаривал по телефону.

– Пейдж, я занят.

Она отчаянно делала знаки руками, он, поморщившись, сказал трубке:

– Да. Четыре и семь десятых процента. Рост невелик, но есть. Угу. Да. Записываешь? Диктую: 2843125. Отлично…Гм. Знаешь, мне сейчас не совсем удобно говорить. Привет жене. Конечно. Барбекю? Чудно. Но как-нибудь в другой раз, хорошо? Работа. Увы. Да... До встречи.

Он сердито уронил трубку на стол и воззрился на жену.

– Милая, у меня много дел.

– Я вижу, – сухо буркнула Пейдж. – Но есть проблема. Этот парень, который поджег аудиторию, я должна была говорить с ним сейчас, а он…Он исчез.

– Исчезновение людей занимаются спецслужбы, – развел руками Генри.

– Тебе смешно?

– Слушай, что ты от меня хочешь? Извини, родная, но сейчас я не могу все бросить и бегать по этажам в поисках любителя спичек.

– Я понимаю, но это серьезно. Я была в коридоре с досье.…Он сидел в комнате, а сейчас там никого. Но он точно был там! Но если оттуда никто не выходил, тогда…

– Может, захотел в туалет?

– Ты надо мной издеваешься?!

– Дорогая…

– Я говорю тебе, что в здании находится демон или колдун, а ты…Ты хоть понимаешь, каковы могут быть последствия? Здесь работает куча людей, хочешь магической перестрелки?

– Демон…Все ясно, – хлопнул себя по лбу Генри, пододвигаясь в своем крутящемся кресле поближе к окну.

– Да. Или колдун, – по буквам выговорила Пейдж. – А что? Тебя что-то не устраивает?

– Я просто хочу спокойно работать. Я так много прошу?

– Я тоже, и, поверь, меньше всего бы хотела мешать тебе, но если здесь что-то магическое…

– Опять ты за свое!

– За свое? За что свое?

– Пейдж, тебе повсюду мерещатся чудеса. Ты не думала, что его просто могли перевести в другую комнату?

–Я бы это заметила,– процедила Пейдж.

–Да ну. Сколько времени ты стояла там?

–Ну не знаю. Минут десять. Или пятнадцать.

–Ты пятнадцать минут читала две страницы дела?

–Там было три, – огрызнулась Пейдж и поняла, что занимается крохоборством. Она закрыла лицо руками.

– Ты прав. Кошмар. Я просто очень устала.

– Иди сюда, – подозвал ее Генри.

Устраиваясь на коленях, прильнув к его груди, она прошептала:

– Я просто не высыпаюсь. Кофе литрами пью. Мне надо поспать, и тогда…

– Может быть, я зря рекомендовал тебя на эту работу? Если ты не справляешься…

Пейдж выглянула из-под волос.

– Что?

– Я просто не хочу, чтобы все думали, будто я пристроил сюда жену по блату. И отвлекаться каждые пять минут на всякую ерунду тоже не хочу.

Жена вырвалась из объятий.

– Вот как! Ну прости, что посмела зайти в святилище великого деятеля!

– Пейдж…

– А, знаешь, ты прав! Я ведь ничего другого, кроме как спасать мир, не умею!

– Перестань кричать. Хочешь, чтобы тебя услышали?

– Ну, истерика жены, пристроенной по блату, ведь никого не удивит, верно?

– Пожалуйста, прекрати это представление…Я вовсе не имел в виду, что ты…Я лишь хочу, чтобы мне не мешали…

– Черт возьми, через твой кабинет проходят толпы людей, пол-отделения идет к тебе за советом, и ты никогда никому не отказываешь!

– Но все эти люди идут ко мне по делу!

–А я, значит, пришла показать новое белье?

– Нет, просто ты бежишь ко мне всякий раз, когда тебе привидится очередной магический бред. Хотя, будь ты меньшей гордячкой, ты бы давно признала, что за этими выдумками ты пытаешься спрятать свои собственные промахи!

Ее грудь вздымалась, и она с трудом сдерживалась, чтобы что-нибудь куда-нибудь не переместить. Например, вот эту кипу бумаг ему на голову.

– Отлично! Я теперь, оказывается, не только плохая жена, но и никчемный работник. Спасибо, милый.

Пейдж швырнула папку, которую до сих пор держала в руках, ему на стол. Генри угрюмо наблюдал за ней, догадываясь, что за этим последует. Остановить Пейдж было все равно, что остановить разогнавшийся поезд.

– Можешь не беспокоиться, я больше не омрачу твои будни своим присутствием и магическим бредом! Иди,

сними с двери табличку «открыто для всех, кроме моей никудышной жены-ведьмы, которая зевает на ходу»!

И не забудь упомянуть о моей профессиональной некомпетентности в суде на бракоразводном процессе!

Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

***

– Не забудь упомянуть о моей профессиональной некомпетентности в суде на бракоразводном процессе?

Пейдж помрачнела и снова уткнулась в свою чашку. Некоторое время она сидела так, насупившись и мрачнея с каждой минутой, потом все же набралась смелости и подняла глаза на сестер.

По левую руку от нее сидела Фиби, эффектная брюнетка в строгом лиловом костюме (она работала неподалеку и, как обычно, пришла в кафе пообедать). Она изо всех сил прикусывала губу, чтобы не расхохотаться, ее глаза лукаво искрились.

Пейдж перевела взгляд на Пайпер, сидевшую справа. Та откинулась в кресле и внимательно смотрела на сестру. Очаровательное хлопковое платье мягко облегало ее слегка расплывшуюся после родов фигуру, она выглядела на редкость спокойной и расслабленной, однако, похоже, веселилась от души.

– Отлично!

Сестры словно ожили от этой реплики и наконец дали волю душившему их смеху.

– Спасибо, девочки, вы мне очень помогли!

– Ну не обижайся, милая, мы всего лишь шутим. Я хочу сказать, ты ведь и сама понимаешь, что иногда говоришь... не совсем разумные вещи.

– Прости, Пайпер, но наблюдая за двумя столь идеальными браками моих сестер, невольно почувствуешь себя несколько...хмм... ущербной и начнешь молоть чушь! – огрызнулась младшая.

– Шуш! – вмешалась Фиби. – Послушай, солнышко, вы с Генри чудесная пара. Ну разве ты сама этого не видишь? А сравнивать себя с другими можно только в крайнем случае.

– Начинается...– пробормотала Пейдж.

Фиби, по ее мнению, порой слишком увлекалась своими психологическими штучками. Хотя...

–Ты ведь пришла к нам за помощью, так? – продолжала свою атаку Фиби. Пейдж оценила обстановку. Пайпер несколько самоустранилась из их увлекательнейшей беседы, заняв позицию наблюдателя. Да уж, спектакль на славу.

– Я пришла к вам, потому что мне нужно было с кем-то поделиться своими проблемами. Но, знаешь, Фибс, иногда мне нужна сестра, а не психотерапевт.

Фиби несколько смешалась. Пайпер подавила смешок.

– Возможно, ты права...– пробубнила она в ответ. – Я просто...

– Да все нормально, – тут же оттаяла младшая. – Мне, похоже, действительно нужен профессиональный совет, потому что иногда мне кажется, что мы с Генри абсолютно чужие люди.

– Генри чудесен. Конечно, странно слышать такие слова о чужом муже из уст замужней дамы, но, пойми меня правильно, я действительно так считаю...

– И он единственный из всех мужчин, кто смог полюбить тебя не только как весьма упрямую, независимую, своевольную личность, – подключилась Пайпер, невольно улыбаясь, – но и как ведьму. Пейдж! Это уникально. Вспомни Дэна, Декса, Джейсона, Энди...Мы видели только их сверкающие пятки, после того как произнесли эти два роковых слова. Но Генри не испугался. Думаешь, ему было легко?

– Я знаю, Пайпер...Но я не хочу все время думать об этом как о жертве с его стороны. Мне постоянно приходит в голову одна мысль: он ненавидит то, что я ведьма. Каждый раз, когда я говорю о чем-то магическом, он раздражается. И вот сегодня...

– Ну, допустим, сегодня дело было в другом. Он хочет, чтобы вы работали вместе, чтобы чаще видеть свою жену и присматривать за ней, – подхватила Фиби. – Жену, а не ведьму. И уж тем более не ведьму, которая мешает ему работать, отыскивая всякие чудеса там, где их нет. Понятно, что это его раздражает.

– Но этот парень был там!

– Да? Тогда займись этим сама. Не впутывай его в это, Пейдж. Он любит тебя, вашего сына, бейсбол и свою работу. Но он не обязан любить магию и охоту на демонов. Охоту на демонов вообще невозможно любить. Просто мы немного сумасшедшие, раз находим ее увлекательной.

– То есть магия всегда будет нас разъединять?

– Это твой мир. А не его. И вас соединяет многое, многое другое. И потом, он не против того, что ты ведьма, не запрещает тебе колдовать, и он безумно любит вашего сына без оглядки на то, что тот будет ведьмаком...

– Не факт, что будет…Я ведьма всего наполовину, а Генри…

– Это не важно. Все равно он будет носителем. Ты пытаешься придраться?

– Фиби, тебя так учили разговаривать с пациентами? – поддела Пейдж, после чего сестра немного пихнула ее, а Пайпер подарила им взгляд из разряда «как дети малые».

– Ну ладно…– пробубнила Пейдж. – И как мне с ним помириться? Прийти и сказать, что поговорила с вами и поняла свою ошибку и что он…

Пайпер скептически улыбнулась, а Фиби замахала руками:

– Ты что! Ни в коем случае! Он не должен знать, что ты пошла к нам за советом!

– Это еще почему?

– Потому что, – медленно начала Фиби, явно испытывая удовольствие от процесса, – это, во-первых, показывает твою несамостоятельность – ты не можешь сама справиться с конфликтом, и, во-вторых, дает понять, что нам ты доверяешь больше, чем мужу. А это неправильно и неприятно для него. Тебе нужно просто сказать, что ты погуляла, остудила голову и поняла, что такая глупость не может помешать вам быть счастливыми…и так далее. Поговори с ним, Пейдж! Постарайся понять, что именно его раздражает. Объясни, что не хотела ему мешать. Вот и все. Господи, вы же молодожены! Ссор длиннее часа у таких не бывает.

– Эй, а у нас что, бывает? – возмутилась Пайп.

– Ну…сама скажи.

И девчонки захихикали, вспоминая разборки сестры и Лео. Они были нечастыми, но всегда забавными.

– Вчера они полгода спорили, как назвать новое блюдо в ресторане, которое Пайпер готовила, а Лео дегустировал! – донесла средняя ведьма и приняла невинный вид.

Старшая покрылась легким румянцем.

– Ты подслушивала!

– Пайпер, я бы на твоем месте не удивлялась, – добавила Пейдж. – Как называли мисс Фиби? Гроза над домом Холливеллов?

– Эта гроза спасает твой брак! – съехидничала Фиби и показала язык.

– За что я премного благодарна, – улыбнулась сестра. – Когда родишь, обещаю отплатить сидением с ребенком. Ладно, думаю, мне пора собираться…Сначала мириться с мужем, потом выяснять про того парня. И почему мне всегда достаются самые трудные случаи?

– Мы притягиваем неприятности, как магниты, – вздохнула Фиби. – Но насчет этого не беспокойся. Помощь с парнем ты знаешь, где искать, а с Генри все будет хорошо. Обещаю. И если уж он пойдет тебе навстречу, то ты уж отблагодари его ночью, ладно?

– Фиби!

– Ты же говорила, что мириться с помощью секса запрещено?

– Ну мириться точно не стоит, а вот отпраздновать примирение вполне можно. И даже нужно! – подмигнула Фибс.

Пайпер отвела глаза.

– Я ни о чем не спрашиваю. Вот только в вашей психологии из всех правил куча исключений.

– Знаю. Поэтому я ее и люблю.

– Кстати, мисс психолог, вы по косточкам разобрали наши браки, а про свой ни слова? – лукаво посмотрела на сестру Пейдж.

– Да, Фибс, колись, как у вас с Купом?

– У нас все… идеально, – помедлив, ответила та.

***

Новая ассистентка оказалась пухленькой симпатичной блондинкой с вопрошающими карими глазами и постоянной полуулыбкой на лице.

На вид ей было около двадцати двух. Едва взглянув на девушку, Фиби решила, что она расторопна, но не очень умна.

– Меня зовут Кэндис, и я очень, очень рада, что такая возможность…– защебетала та, только войдя в кабинет.

Фиби поморщилась. Наверняка эта Кэндис окажется милой, но недалекой девицей, не очень приспособленной к офисной работе, которая, конечно, скучна, но требует сосредоточенности и усердия. С прежней ассистенткой Фиби работалось великолепно, Мэри была понятлива, немногословна и тактична, но случилось ужасное, и как раз в том момент, когда они дошли до стадии, когда люди понимают друг друга не с полуслова, а с полувзгляда, и не замечают присутствия другого в комнате, Мэри объявила, что уходит в декрет. «Черт! – раздраженно подумала Фиби. – Такое чувство, что на этой планете все ежеминутно беременеют, кроме меня…». Жаловаться ей на самом деле было не на что: благодаря дару предвидения она уже знала, что через полгода окажется в положении, благополучно выносит и родит девочку. Однако почему-то мысль о ребенке не давала ей покоя. И ведь тут было совсем не то, что могло бы быть вполне понятным в ее ситуации, – лихорадочное ожидание беременности и зависть, распространяемая на сестер и всех мамочек вокруг, будущих и настоящих. Фиби не мучило нетерпение, она не волновалась о здоровье ребенка, – своим видениям она всегда доверяла, вот только…Ну что «только»? Жизнь ее была изумительно благополучной, никогда раньше события не складывались столь удачно: работа приносила радость, дома ее ждал заботливый муж, в семье все было замечательно, сестры радовали рассказами о проказах племянников…Даже в той сфере, которая периодически жестоко встряхивала и переворачивала вверх дном мир Фиби, – магической – практически воцарилась тишь да гладь. Демоны атаковали изредка, да и то лениво и как-то неумело, по-дилетантски, с другой стороны, эти нечастые нападения позволяли ей и сестрам не заплесневать в своих уютных, сытых семьях, поддерживать себя в форме и получать привычную дозу адреналина. Все казалось идеальным, и Фиби нежилась в своей новой жизни, как в огромной пуховой постели, не желая ни вылезать из нее, ни сменить на спальный мешок или колченогую кровать.…Только каждый раз, когда она думала о беременности, какое‑то неотвязное ощущение тихонько сжимало ей сердце, словно что-то затаенное, маленькое росло внутри нее, оставаясь неопознанным, непонятым и становясь от этого только больше и сильнее. Как психолог, она знала, что замалчивать проблемы нельзя, что самое главное – их вовремя вскрыть, обнаружить, вытащить на свет божий, рассмотреть под лупой со всех сторон и уже потом действовать. Но как человек, который после долгого скитания наконец нашел свою перину, она ни за что не хотела высунуть из-под одеяла даже кончик носа, боясь увидеть вокруг всю ту же равнодушную, продуваемую всеми ветрами улицу…

Монотонное щебетание Кэндис медленно убаюкивало мысли, поэтому Фиби встрепенулась только тогда, когда девушка протянула ей пухлую папку с какими- то бумагами. Машинально протянула руку, открыла и пробежала первый лист глазами в состоянии оцепенения, потом перевела недоумевающий взгляд на ассистентку, и у нее перехватило дыхание.

***

Пайпер Холливелл толкнула тяжелую дверь и вошла, все еще не смея привыкнуть к этому волнующему и тягостно-приятному ощущению. Мягкие тона, много света, гладких поверхностей, но в тоже время строгая выдержанность в границах стиля, соответствующего солидному заведению, никаких «девчачностей», дешевых «заманиловок» и излишеств, благородный и вместе с тем скромный вид, место уютное, но не располагающее к развязности, – именно так представляла она этот интерьер и именно это сейчас имела возможность созерцать. ЕЕ ресторан. Пайпер слегка поежилась от мысли, что вся эта обстановка действительно была задумана, проработана и создана ее силами. Каждый стакан подбирался с огромной тщательностью. Рисунок на скатерти был результатом нескольких бессонных ночей, а мебель… Пайпер сама ездила на мебельную фабрику и осматривала имеющийся там ассортимент столов, пока не нашла такие, в которые влюбилась с первого взгляда. Кому-то это могло показаться смешным, но для нее подобная дотошность была символом уверенности в успехе. Который действительно, пусть и не сразу, но пришел.

Несколько официанток вежливо улыбнулись хозяйке. Пайпер аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, прошла на кухню.

С самого начала это место рассматривалось ею как абсолютно самостоятельный и уникальный проект. Нелегко было взять на себя всю ответственность, расходы и нервотрепку, особенно на начальном этапе, но Пайпер гордо подняла голову и…отвергла помощь сестер. Назвав ресторан просто – «У Пайпер» – она в то же время манифестировала собственную независимость. Ей нравилось думать о ресторане как о собственном творческом поиске, в котором она могла реализовывать себя с разных сторон. Да, ее раздирали на части сомнения, и становилось страшно, когда она вспоминала, что добровольно отказалась от услуг дизайнеров и декораторов, менеджеров по набору персонала, посредников и других людей, призванных облегчить участь частных предпринимателей. Оставшись один на один с пустым помещением, выкупленным за немалую сумму, Пайпер почувствовала приближение приступа паники. А справится ли она? Не ошибкой ли бы целиком полагаться на свои силы? Начинать все с нуля было и радостно, и несколько жутковато. Но методом проб и ошибок ей удалось понять, что именно она хочет предложить своим клиентам. Постепенно необходимый образ складывался в голове и становился все четче, приобретая точные контуры, пока однажды картинка не вспыхнула в голове красочной и однозначной зарисовкой. После этого оставалось ее лишь запомнить и передать как можно более достоверно.

Пайпер весело кивнула шеф-повару, который показывал ей кастрюли с «блюдом недели», одобрительно посмотрела на снующих туда‑обратно официантов, ухоженных и дружелюбных….Мысли ее были далеко – она вспоминала…

Прежде всего женщине пришлось расстаться с мечтой самой готовить в ресторане – она столкнулась на узкой дорожке под названием «Рабочий график Пайпер» с мечтой «Я хочу видеть, как растут мои дети» и была вынуждена капитулировать. Тогда старшая Холливелл поняла, что компенсировать разбившуюся мечту можно путем вовлеченности в жизнь ресторана во всех остальных сферах. А приготовление пищи пришлось доверить высокопрофессиональному персоналу (Пайпер была уверена, что никто, кроме нее, не смог бы справиться с этой задачей так ловко и успешно, однако, как выяснилось, она ошибалась).

Концепция заведения, которая родилась у Пайпер, была подсказана, прежде всего, финансовыми трудностями. Проведя необходимые расчеты, она и муж Лео поняли, что выдавать ресторан за экстра-класс невыгодно: посетители из элиты отдадут предпочтения местам, более соответствующим их статусу. Именно поэтому было решено сделать ставку на демократичность, с одной стороны, и ценовое разнообразие, с другой. В меню можно было найти как очень простые блюда для особ непритязательных, заскочивших перекусить, так и настоящие шедевры для ценителей. Естественно, стоимость их разнилась. Однако ко всем блюдам Пайпер предъявляла требование безупречного качества. Халтуры быть не должно. Когда она столкнулась с недобросовестным отношением к делу нескольких лиц, то недрогнувшей рукой произвела жестокую «чистку». И осталась очень довольна.

За несколько последних месяцев женщина набила немало шишек: часто приходилось общаться с людьми, которые не хотели понимать ее, часто нужно было принимать непростые решения. Ворочать таким бизнесом оказалось слишком тяжело. Пайпер даже помнила момент своей слабости: ей захотелось сесть и бросить все. На ней держалась семья, клуб, а этот ресторан стал казаться неподъемным бременем. Лео советовал остановиться на чем-то одном и отказаться от клуба, но Пайпер отрезала: «Это все равно что бросить Уайетта ради воспитания Криса». Эта мысль вдохновила ее. И она с удвоенной энергией принялась за дело.

Тогда ею и была придумана такая «фишка» ресторана, как «Блюдо недели». Суть заключалась в том, что Пайпер импровизировала и придумывала очередную гастрономическую вкуснятину дома, тестировала на муже и сестрах, потом внедряла в ресторан. Каждый четверг любой посетитель мог попробовать эту новинку совершенно бесплатно, но при условии, что оставит о нем подробный отзыв. По итогам мнений клиентов определялась дальнейшая жизнь рецепта. Это было удобно, и, кроме того, позволяло привлечь в ресторан дополнительные массы. Уже неделю Пайпер подумывала об организации «Месяца национальной кухни», поэтому всем желающим предлагалось анкетирование с целью выяснить востребованность этой затеи. Пока энтузиазма было вполне достаточно для разработки идеи, как у самой Пайпер, так и у клиентов. Поэтому она радостно потирала ручки в предвкушении новой волны популярности ресторана.

Немаловажную роль в деятельности ее заведения играла благотворительность – раз в две недели готовилось особое бесплатное угощение для детей-сирот и неблагополучных подростков. Это была та малая доля добра, которую Пайпер могла подарить миру не как ведьма, а как человек. И это ей ужасно нравилось. Быть просто человеком. Женщиной. Женой. Матерью. Поваром. Жизнь без демонов была утопией. Однако та жизнь, которую Пайпер вела теперь, была близка к этой утопии. Много семейных мероприятий, много времени с мужем и детьми, много дружеских встреч. И мало магии.

Хотя…иногда Пайпер казалось, что она чуточку скучает по сумасшедшим временам молодых и опасных Зачарованных. Но демоны не отступали совсем, они всегда незримо присутствовали рядом с сестрами. И это было даже полезно. Пайпер улыбнулась про себя: она и сейчас готова была дать отпор любому немытому демону, даже если он высунет голову из ближайшей кастрюли!

«Господи, как хорошо! – думала она, слушая отчет своего бухгалтера. Она не помнила уже, когда ей было так спокойно. Пожалуй, ни разу со времен существования «Силы трех».

У каждого свои представления о счастье. В юности Пайпер порой казалось, что ее жизнь скучна и приторна. Она смотрела на себя и видела серую, ничем не примечательную девчонку. Она никогда не была столь отважной и напористой, как Прю, и уж конечно, не походила на бесшабашную Фиби, «девушку-праздник». Втайне она завидовала сестрам и чувствовала себя ущербной. Ей думалось, что именно их жизнь – это и есть настоящее счастье. Получение волшебного дара не смогло полностью изменить ее взгляды. Но сейчас – Пайпер не смогла бы сказать, почему и как – она твердо знала, что счастье бывает разным. Оно не обязательно должно быть головокружительным ураганом, ярким фейрверком, бешеным водоворотом, уносящим в неведомые дали…Так же, как и любовь не всегда бесконечный восторг и мимолетное волшебство. Ее счастье было стабильным, верным, большим и ласковым, оно горело ровным пламенем, текло полноводной, широкой рекой, дышало стойким ароматом корицы и ванили и отдавалось в каждом стуке ее сердца. И это было именно то, чего она хотела всегда. Хотела, но боялась признаться. Боялась себе самой признаться, что не нужно ей ни быстрых романов, ни высоких должностей, ни независимости. Ей нужно было это – простое счастье простой девушки. Не серое, не скучное, не банальное. Просто ее.

Пайпер закончила дела в ресторане и, чувствуя, как всегда, пьянящее возбуждение от вида своего детища, прошла к двери, улыбаясь всем и каждому. Ей нужно было забежать за продуктами в супермаркет поблизости. Во время шоппинга она, как всегда, составляла список дел на завтра, раскладывая их по полочкам в темнорусой голове, поэтому не очень удивилась, когда налетела со всего размаху на чью-то тележку. Женщина быстро затараторила слова извинения и уже было развернулась в сторону кассы, стараясь поймать свой мысленный список, как вдруг этот голос остановил ее:

– Пайпер?

***

Пейдж тяжело вздохнула и решилась. Извиняться всегда нелегко, но особенно трудно пересилить свою гордость, когда ты, в общем-то, не считаешь себя виноватой. Но таков был совет Фиби, а уж чему-чему, а интуиции своей сестры Пейдж могла доверять. Поэтому, побродив немного по улицам и купив пару симпатичных вещичек, она заехала за сыном (каждую среду он проводил с кузенами, а за веселой компанией тщательно приглядывал Лео) и вернулась домой. Покормив и уложив Генри-младшего, полистала пару журналов. Но неизбежное настигло ее. В дверном замке заскворчали ключи, Генри распахнул дверь. Пейдж вышла в коридор их небольшой, но уютной квартирки и пытливо посмотрела на мужа. «Пора!»

«Какая она смешная, когда ведет себя как нашкодившая школьница. Эти опущенные в пол глаза, рдеющие щеки…Только бантиков в косичках не хватает…»

«Ну же, ну сделай что-нибудь, хоть поздоровайся. Я не могу…я же была права!»

«Еще минута, и я молча пойду ужинать. Хватит потакать ее детской упрямости. Черт, вот не думал, что жену придется воспитывать, будто мне на работе этого не хватает…»

«Подойди и поцелуй меня…»

«Пейдж, какого черта! Ну же…»

«Ладно, еще один раз.…Но больше я никогда не стану…»

– Генри, – разбил тишину ее голос, и муж мысленно рассмеялся. Она все-таки сдалась! – Я хочу извиниться, я…была… не права.Ты ведь действительно работал тогда, и я…

Он сделал шаг вперед и порывисто обнял ее.

– Да все нормально, Пейдж…

Она вскинула глаза.

– Правда?

– Я и сам хорош, я сорвался…Кажется, у меня проблемы. На работе завал, и все это так утомляет, что иногда я просто не могу себя контролировать…

– Тише, тише, – ласково зашептала она. – Мы со всем справимся вместе. Я могу что-нибудь для тебя сделать?

– О да.

– Что же это?

– Такой стресс.…Даже не знаю, что могло бы его снять лучше, чем…

– Немного позабавиться с твоей старой, скучной и совершенно непривлекательной женой? – промурлыкала Пейдж, потянувшись к губам мужа.

И услышала, как его голос тоже сорвался и перешел в шепот:

– Хм, здесь я с тобой абсолютно согласен…

***

Фиби хохотала. Усиливающаяся резь в животе и напряжение в скулах не могло заставить ее остановиться. Испуганная Кендис протягивала ей стакан воды, но Фиби отмахивалась, как могла, не замечая, что ее разбирает все сильнее. Она стала задыхаться, пыталась закрыть рот, но булькающие звуки вырывались из нее по-прежнему, бойко и беспрепятственно находя себе дорогу. Резкий звук телефона – и Фиби схватила трубку, опередив Кендис, но не успев подумать о том, что разговаривать она, в общем-то, еще не может.

– Алло! Да?...Ха-ха…Пайпер…Пайпер…подожди…ха-ха-ха…Я…я сейчас…

Фиби отставила трубку в сторону, рывком выхватила стакан из рук оробевшей ассистентки, силой влила в себя несколько глотков, проглотила и, стиснув зубы, вернулась к беседе с сестрой:

Дата добавления: 2015-08-29