Кейт было такая застенчивая, что никогда не смотрела мне в глаза. Когда я разговаривал с ней, она всегда отводила взгляд в сторону, и поглядывала на меня тайком, когда думала, что я не замечу. Однажды, когда мы с Кейт гуляли, я сказал ей: «Я приду к вам в гости, потому что хочу познакомиться с твоими родителями».
«Не надо. Ты не понимаешь», испуганно пробормотала она.
К тому времени у моего сводного брата и ее младшей сестры все было довольно серьезно. Я видел, как они, обнявшись, идут по улице или гуляют в парке. Но Кейт не хотела со мной гулять. Она не выносила быть выставленной на всеобщее обозрение.
Когда в она в 1 раз согласилась со мной прогуляться, она все время смотрела на меня со страхом, чтобы выяснить, заметил ли я, что она хромает. Разумеется, я заметил, но мне вообще-то это было безразлично. Я спросил ее, что же с ней случилось, и она объяснила, что в детстве болела полиомиелитом (Тараборелли пишет, что именно от этого умерла сестра Джо, Верна Мэй)и ее много раз оперировали, чтобы она могла лучше ходить. Кэтрин так хорошо могла выразить свои мысли. И она было хорошим другом, который всегда меня поддерживал.
Я ничего не боялся и был довольно бесшабашным. Кейт была полной противоположность мне, и ей нужен был кто-нибудь, кто бы ее защищал. Как-то вечером она пригласила меня на вечеринку. Я надел свой лучший костюм и галстук, и отправился туда.
Когда я вошел, вечеринка была в самом разгаре, и все танцевали. Кейт сидела сзади за столиком и ждала меня. Другие девушки оставили своих партнеров на танцполе и собрались вокруг меня. Наверно, подумали, что я кинозвезда или что-то в этом роде, потому что я был так хорошо одет. Я увидел, что Кейт печально опустила голову, потому что они все увивались вокруг меня, но когда она заметила, что эти девушки меня не интересуют, и я иду прямо к ней, снова улыбнулась. И ребята, которые думали, что я хочу отбить у них подружек, снова успокоились. Я помог ей встать, и мы танцевали медленный танец. Вдруг я почувствовал, что Кейт дрожит всем телом.
«Ты чего так дрожишь?», спросил я.
«Прости, я так нервничаю», ответила она так тихо, что я едва ее понял.
«Почему?»
«Потому что они все за нами наблюдают».
Я обернулся, и моему изумлению увидел, что никто кроме нас не танцует, и все нас внимательно рассматривают. Но меня это не волновало. Я притянул Кейт поближе к себе, и мы продолжили танцевать.
Она рассказала мне, что из-за детского паралича ей долго пришлось носить на ноге шину, и поэтому нога больше не выросла. Мне было все равно, что другие думали о ней из-за этого. Я знал, что она сильная, и я любил ее.
Около полуночи я отвез Кейт домой и проводил ее до дверей. Она стояла там и смотрела на меня, как будто думала, что я зайду вместе с ней.
«Прости, но я должна идти», сказала она.
«Окей, позвони мне утром», ответил я.
По дороге домой я не мог выбросить ее из головы: как она выглядела, как говорила, даже как она дрожала. И как терпеливо она сидела там и ждала меня. Я всю ночь не спал и думал о Кэтрин. Предвкушение радости от нашей давно запланированной охоты, которая недавно так меня занимала, было вытеснено мыслями о Кейт.
Наконец наступило утро. Мама и отчим уже были на ногах, когда в 8 утра зазвонил телефон рядом с моей кроватью. Это была Кейт, она спрашивала, хорошо ли я спал.
«Я не мог заснуть», ответил я.
«Джо, я тоже не могла заснуть»
«Почему?»
«Я все время думала о вечеринке, и о том, как мы танцевали. Я просто лежала в кровати и думала об этом. И еще я написала тебе письмо», добавила она.
«Но ты живешь в соседнем квартале, мы можем встретиться и поговорить», ответил я.
«Я лучше напишу то, что не решаюсь сказать»
«И где письмо?»
«Я принесу его тебе и положу на крыльцо»
«Окей»
Я стоял на ступеньках перед входной дверью, когда Кэтрин вихрем подкатила на своем велосипеде и передала мне письмо. Когда я снова вошел, моя сестра улыбалась.
«Девочка что надо, да? Она тебе нравиться?», спросила она.
«Да, очень», признался я.
Оставшись один в комнате, я вскрыл конверт. Кэтрин писала мне, как сильно она меня любит. И она призналась, что есть еще один парень, которому она нравиться. Т.к. она назвала его имя, я поспрашивал людей, которые знали Кейт, о ее поклоннике. Мне сказали, он знает ее со школы – они ходили под ручку, целовались и обнимались. Он был рядом с ней уже 5 лет и очень любил ее. После этого я более чем когда-либо был полон решимости, завоевать Кэтрин.
Она пришла ко мне через некоторое время и сказала:
«Я рассказывала тебе о моем друге. Мы расстались»
«Что?», воскликнул я, при этом пытаясь скрыть свою радость.
«Я рассказала ему, как много ты для меня значишь. И что я люблю тебя».
Потом она постоянно мне писала, я сам просил ее об этом. «Напиши мне еще одно любовное письмо». Я любил ее письма, в них так ясно отражались ее чувства. Она правда очень меня любила. И я знал: если тебя любит такая девушка, к этому нельзя относиться легкомысленно.
К тому времени мы постоянно были вместе. Другие девушки, конечно, пытались сблизиться со мной, но они меня больше не интересовали. Я чувствовал, что Кэтрин – та женщина, на которой я хочу жениться.
И однажды я собрал все свое мужество и пошел знакомиться с ее родителями. Лысый мужчина открыл мне дверь. Его голос был подобен иерихонской трубе, и он поздоровался со мной таким тоном, будто хотел прогнать меня со своей веранды.
Позади него стояла дама слегка за 40, мать Кэтрин. «Вы, должно быть, Джо!», воскликнула она. «Ну же, проходите!».
Значит, мужчина с таким зычным голосом, который преградил мне дорогу – отчим Кэтрин. Он не сдвинулся с места. Инстинктивно я шагнул вперед, и я очень удивился, когда он без возражений отступил в сторону и пропустил меня. Но он не спускал с меня глаз, и т.к. я слышал, что он может выстрелить в того, кто ему не понравиться, я тоже был начеку.
«Я хотел бы поговорить с Вами о Вашей дочери»,объявил я.
«О какой дочери?», проорал он, как будто не знал, с которой из сестер я дружу. Но, по крайней мере, он начал со мной общаться, и когда он рассказал, что собирается охотиться на кроликов, он по-настоящему оживился. Я вздохнул с облегчением – у нас есть хотя бы один общий интерес.
«Мой сводный брат и я как раз собираемся идти на кабана. И пантеру я тоже хотел бы подстрелить», рассказал я.
«Да, и с чем же вы пойдете на такого крупного зверя?», спросил он.
«У нас есть 22я винтовка с оптическим прицелом»
«Вы оба чокнутые», ответил он.
«Что Вы имеете в виду?»
«С таким легким оружием не охотятся на такую дичь. Нужен по меньшей мере тяжелый винчестер»
«Я хороший стрелок. Если я попаду в голову, я завалю его»
«А если промажешь?», ответил он.
«Я еще ни разу не промахивался», сказал я гордо.
«Но кабан не убежит, если ты промахнешься. Он бросится прямо на тебя. Тебе нужно еще какое-нибудь оружие».
«У меня есть»
«И какое же?»
«Пистолет»
«Ты собираешься на охоту с пистолетом?!»
«Да, сэр. Мы купили пистолеты и патроны».
Я, наверно, показался ему ненормальным, но он все же предложил мне кофе и улыбнулся, когда я его заверил, что я как-нибудь в следующий раз с удовольствием сходил бы на охоту с ним.
Мама Кейт была более дружелюбной. Она приготовила нам поесть и даже сделала запеканку из сладкого картофеля. Это она большей частью поддерживала разговор, в то время как отчим внимательно меня рассматривал, как будто прикидывал, что бы еще такое у меня спросить. Я все время с ужасом думал, что у него наверняка много ружей, и он в любой момент может достать одно из них.
Кейт я еще не видел, но она наблюдала за нами из соседней комнаты, и когда она заметила, что ее родители начинают меня признавать, осмелилась выйти.
«Иди сюда! Твой приятель хочет тебя видеть», прогремел голос ее отчима. Кэтрин послушно села за стол и сложила руки на коленях. Она опустила глаза, но время от времени бросала на меня взгляды, полные любви. Т.к. ее отчим наблюдал за мной, от него это не укрылось.
«Хм, Мэтт(Matt), девочка влюблена», заметил он своей жене.(Он звал жену Мэтт). «Она ведет себя совсем не так, как обычно. Я наблюдаю за ней некоторое время, и она уже не такая как раньше. Тебе ясно, Мэтт, что эта девочка влюблена?»
«Мэтт», конечно, тоже это заметила, но она как-то замяла эту тему, чтобы ее муж не вышел из себя. Я подумал, что сейчас точно подходящий момент, чтобы признаться родителям во всем – ну, почти во всем, и я рассказал им, что у нас с Кэтрин много общего, и что мне очень нравиться их дочь. Я не стал умалчивать, что мои родители разведены, и о том, как я вырос.
Позднее к нашему разговору присоединилась сестра Кейт, мы общались, потом отчиму пришла идея сыграть в шашки. Я никогда не играл в шашки, и он был вне себя от радости, что легко меня обыграет. Все же мне пришлось прерваться – я должен был приготовиться к работе. Когда я стал прощаться и назвал эту причину, отчим Кейт сказал:
«Что?! У тебя есть работа?»
«Да, сэр. Я работаю в литейном цеху», ответил я.
«Вот как? Я работаю напротив, и если память мне не изменяет, я тебя там уже пару раз видел. Я же знал, что твое лицо мне откуда-то знакомо. Заходи как-нибудь, я буду рад если ты нас посетишь», объявил он и дружески похлопал меня по плечу.
Я возвращался домой с легким сердцем. Наконец-то мне не нужно было бояться, что я не понравлюсь семье Кейт.
Дома все уже меня ждали, но я сразу пошел в свою комнату. Он Лулы я не смог так легко отделаться. Она пошла за мной и сказала:
«Ну, теперь ты непременно женишься», сказала она.
«Не сразу. Я должен еще раз все серьезно обдумать и взвесить все за и против».
С такими важными вещами я никогда не торопился.
У моего сводного брата, который был серьезно влюблен в сестру Кэтрин, не возникло потом никаких проблем с ее отчимом, потому что я проторил ему дорожку. А со мной отчим был таким замкнутым, потому что Кейт было его любимицей. И это не удивительно. Кейт была полная противоположность своей сестре. Она никогда не противоречила и делала все, что требовали ее родители. Она была такая милая и нежная, что мне ничего другого не оставалось, как влюбиться в нее.
Глава 7. Женитьба и дети.
Как-то осенним вечером мы совершали прогулку на машине. Мне так много хотелось сказать,но я не знал с чего начать, поэтому был не слишком разговорчив, только время от времени бросал на сидевшую рядом со мной Кейт восхищенные взгляды. У нее в волосах был душистый белый цветок, который чудесно оттенял ее волнистые черные волосы. Кейт была в белом брючном костюме, ее золотые сережки сверкали в лунном свете. Какое-то время мы просто ехали вперед по дороге, потом я нашел тихое местечко под деревьями и остановился. Вдали закричала сова, я посчитал это хорошим знаком.
«Это лето вместе с тобой было так прекрасно, Кейт». Мы разговаривали, но время пролетало слишком быстро, и как-то вдруг сразу наступила полночь. «Будет лучше, если я сейчас отвезу тебя домой, Кейт». Она огорченно кивнула и опустила глаза. Мы оба не хотели, чтобы этот вечер закончился.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но затем становился.«Кэтрин»,сказал я серьезным тоном. Она взглянула на меня, и я продолжил: «Ты выйдешь за меня замуж?»
Кейт начала дрожать, как в тот день, когда я впервые танцевал с ней. Я нежно поцеловал ее в губы и держал в своих объятиях, пока дрожь не прошла.
«Да? Ты выйдешь за меня?», спросил я еще раз.
«Да», едва слышно ответила Кэтрин.
Я любовался ее лицом, ее золотистой кожей и нежными карими глазами, в которых играл лунный свет, и чувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете. Я женюсь на женщине, о которой мечтал все лето. Я был уверен, что Кейт станет мне хорошей женой и у нас будет прекрасная семья.
В ноябре 1949 года мы отпраздновали свадьбу в узком кругу. Присутствовали только члены семьи, но меня это устраивало. Все равно меня интересовала только Кэтрин.
Вскоре мы ожидали нашего первого ребенка, и я собирался покупать дом. К сожалению, мы могли позволить себе самые маленькие дома в Гэри, но т.к. я хотел иметь только 2их детей, я полагал, что места всем хватит. Мы сложили вместе мои сбережения и деньги отчима Кейт и внесли 1й взнос за дом на Джексон-стрит, и затем купили за 1 раз все, что нам было необходимо в 1ю очередь: холодильник, плиту и кровать.
Кэтрин постоянно хотела готовить для меня мои любимые блюда. Она очень хорошо готовила, причем все время старалась научиться чему-то новому. Приготовленное ей мясо таяло во рту, и все блюда были изысканно приправлены. Когда я вечером приходил с работы, еда уже ждала меня на столе. Кейт наполняла мою тарелку, ставила ее на чистую скатерть, а сама снова отходила к плите, потому что хотела посмотреть, нравиться ли мне.
«Кейт, проходи, присядь», просил я ее.
«Все в порядке, Джо. Я лучше побуду тут», отвечала она.
Мне пришлось долго ее уговаривать, прежде чем она наконец села за стол, чтобы тоже что-нибудь съесть. Она действительно была очень стеснительной. Но я скажу вам, что через несколько лет она стала, бесспорно,лучшей поварихой в городе. Ни в одном ресторане мира я не ел так, как дома, у Кэтрин. И она поддерживает дома безупречный порядок.Она ничего не упускает. Я так горжусь своей женой.
Когда Кэтрин рожала нашего первенца, она страдала в течение 2х долгих, мучительных ночей, и врач, моя тетя и мама Кейт помогали ей при родах.(Раньше в Южных штатах черных не брали в больницы). Я ждал снаружи и то и дело подсматривал в окно. Наконец родился наш первый ребенок, девочка. Я был ужасно счастлив и горд, все-таки я в 1й раз стал отцом.
Сначала я хотел мальчика, но Морин(Maureen), которую мы позднее прозвали Ребби(Rebbie) оказалась такой яркой личностью, что я сразу влюбился в нее. Она была довольно темпераментна для такой крохи.Она кричала так громко, что было слышно во всем доме! В то же время моя дочь помогла мне осознать всю степень моей ответственности. Я решил получить на моем заводе работу с большей зарплатой, чтобы я мог заботиться о ней и Кэтрин.
Тем временем мы все-таки собрались на охоту. Оба мои сводных брата и я с нетерпением ожидали этого уже несколько месяцев. Я поехал из Гэри в Арканзас, мы переночевали там под открытым небом. На следующее утро мы натянули сапоги, собрали снаряжение и отправились в путь. Я еще никогда не заходил так далеко в лес, но мой сводный брат был опытным траппером. Мы устроили привал возле широкой реки. Здесь лежала лодка, она принадлежала другу моего брата.
«Знаете что? Давайте поставим наши удочки здесь, а сами проплывем немного вниз по реке. Когда вернемся, у нас уже будет рыба», предложил он. Я распаковал удочки и вынужден был констатировать, что мы забыли самое главное – приманку. Но мой сводный брат нашел выход. «Слушай, Джо», сказал он, «возьми ружье и подстрели птицу. Мы бы тогда взяли мясо для наживки.Я на лодке выплыву на середину реки. А ты застрелишь птицу вон на том дереве на берегу, и когда она упадет в воду, я ее достану».
Мой любимый сводный брат вошел в лодку. Когда он догреб до середины, он крикнул: «Видишь птицу вон там на дереве?»
«Конечно»,ответил я.
Мой младший сводный брат остался на берегу ниже по течению, лодка находилась слева от меня. Птица чирикала на елке справа. Я прицелился в сердце и нажал на курок.Бум!!
Пуля прошла сквозь птицу и с глухим треском отскочила от ствола дерева. «Оой, я ранен!», закричал мой сводный брат.
Все происходило как в замедленной съемке. Я видел как мой лучший друг свалился в реку, и не мог поверить своим глазам. Я прыгнул в воду, и хотя он был намного больше и тяжелее меня, я был так возбужден, в моей крови было столько адреналина, что мне удалось с братом на руках выкарабкаться на берег. Там я осторожно положил его на траву.
Он был ранен в голову. Осколок пули попал ему в глаз. У меня от страха и волнения дрожали колени, когда мы несли его в машину. Его кровь залила мою рубашку, и он все время кричал, как будто вот-вот умрет.
В больнице я объяснил сестрам и врачам, что я по неосторожности ранил моего брата, но они не захотели ему помочь(Такое случалось в 40е годы, если ты был черным). Наоборот, они хотели как можно скорее от нас избавиться, и мне стало ясно, что настаивать не имеет смысла. Наплевать,насколько тяжело ранен мой брат, они его не примут.
Я должен был быстро что-нибудь придумать, иначе он истек бы кровью. Тут я вспомнил о богатой белой даме, жившей недалеко от больницы (помните еще о дочери плантатора?). Она была в родстве с моей матерью и давно знала нашу семью, хотя до сих пор и не признавала, что она связана с чернокожими родственными узами.
Но она было моей последней надеждой. Я быстро обменялся с моим младшим сводным братом рубашками, прыгнул в машину и в клубах пыли умчался с больничной парковки. Перед воротами к дому старой дамы я остановился, подбежал к двери и позвонил. Для меня прошла целая вечность, прежде чем она открыла. Торопясь, я рассказал ей, в чем дело. Она молча выслушала. «Идем», сказала она потом.Я рывком распахнул перед ней дверь, когда она, опираясь на палку, подковыляла к моей машине.
Когда она увидела моего раненого брата на грязной парковке перед приемным покоем, она, высоко подняв голову, вместе со мной промаршировала прямо в больницу. Она знала всех служащих по именам, они же были соседями, и она заявила им, что она должны принять моего сводного брата, потому что он из ее семьи. «А Джо – мой племянник», сказала она.
Врачи сразу стали намного дружелюбнее и внимательнее, и обещали сделать все, что смогут.
Пока врач заботился о моем брате и зашивал рану, он объяснил мне, что глаз спасти не удасться. «Но мы можем поставить ему стеклянный, такой глаз даже будет двигаться, если он повернет голову», сказал он, наверно чтобы меня приободрить.
3 недели спустя они вставили стеклянный глаз.Т.к. мышцы века были повреждены, он наполовину свисал вниз, и было видно что он не настоящий. Выглядело все же получше, чем пустая глазница.
Мой отчим и мать моего сводного брата были в ярости, потому что я был причиной этого несчастья, и хотя я оплатил все больничные счета, они вели себя так, как будто это был не несчастный случай, а я намеренно это сделал. Несмотря на все это, я хотел и дальше заботиться о моем сводном брате, в конце концов он был моим другом. И с его подружкой я общался каждый день, ведь она сестра моей жены. Все же наши отношения разладились. Мы не ссорились, но и не были так дружны, как раньше.
Потом он женился на сестре моей жены и стал моим свояком. Я надеялся, что это что-нибудь изменит, я ведь сделал все, чтобы помочь ему в этом горе. Я даже оплатил очень дорогой стеклянный глаз, и извинился тоже. Но все это не помогло.
Кейт снова была беременна. Наш 2й ребенок должен был появиться на свет в больнице, и когда у Кейт начались схватки, мне пришлось принять нелегкое решение. Если я возьму целый день неоплачиваемого отпуска, мне не хватит денег на ипотеку, не говоря уже о пеленках и лекарствах для Кейт и детей. Поэтому я пошел на работу, а к ней в больницу послал вместо себя моих маму и сестру. В первый же перерыв я побежал туда и с облегчением узнал, что вторые роды были не такие тяжелые и длились не так долго. Малыш, наш первый мальчик, был здоров и появился на свет как раз в день рождения моей жены.
Я поехал в больницу сразу после смены. Мы назвали ребенка Зигмунд Эско(Sigmund Esco). Попс, который позже приезжал из Окланда нас навестить, называл его просто «Jackson boy», и из этого с течением времени получилось Джеки(Jackie). Наконец-то у меня был сын, о котором я всегда мечтал, и теперь, по моим представлениям, наша семья была безупречна. «У нас есть мальчик и девочка, теперь мы настоящая семья», говорил я Кэтрин.
Но не прошло и года, как моя жена снова забеременела. А чего еще можно было ожидать от мужчины вроде меня? У нас снова родился мальчик, Ториано(Toriano), которого мы позднее прозвали Тито(Tito).
Но теперь я действительно должен был зарабатывать деньги, ведь нам требовалось намного больше молока и овощей. И еще я последовал примеру моих родителей и стал ежедневно выдавать детям по ложке рыбьего жира. Они корчили при этом такие рожи, что мы не могли удержаться от смеха.
На сталилитейном заводе меня наконец назначили крановщиком. Работа мне нравилась, и я старался делать ее как можно лучше, но условия оставались тяжелыми, потому что людей постоянно увольняли, и я тоже очень боялся увольнения.
Я все время искал побочные заработки, ведь я должен был кормить свою семью.Благодаря этому обстоятельству я понял, что я обязан дать детям возможность получить надлежащее образование, чтобы в будущем им не пришлось работать так тяжело, как мне.
Т.к. я все еще верил, что смогу сделать карьеру в шоу-бизнесе, я каждую свободную минуту пел и упражнялся в игре на гитаре. Когда я сидел в своем кране, я сочинял песни, потому что я хотел создат квартет. Иногда я так уставал, что чуть не отключался во время работы, но желание когда-нибудь выступать на сцене помогало мне не засыпать.
Пение давалось мне легко, отец научил меня этому, когда я был еще мальчиком, но играть на инструменте было не так просто. К счастью, чем дольше мы тренировались, тем лучше становилась наша группа, которую мы назвали «The Falcons». Через пару месяцев мы впервые выступили на вечеринке, и после этого группу так полюбили, что нас приглашали играть на всех праздниках в Гэри. К тому же мы теперь могли заработать несколько долларов, выступая в ночных клубах.
Примерно в это время я написал песню «Tutti Frutti». Вскоре после этого Литл Ричард написал свой знаменитый хит с таким же названием (Конечно, я мог бы сейчас утверждать,что он украл его у меня, но я не буду этого делать, потому что за это время мы с ним стали хорошими друзьями. Кроме того, у него золотое сердце и он помогает другим артистам чем только может).
Через некоторое время Кэтрин снова ждала ребенка. Ее лечащий врач пытался уговорить ее сделат аборт, но для нас это было исключено, для нас семья имела очень большое значение. Так что на свет появился еще один малыш, как раз когда я работал в ночную смену. «Джо, у тебя снова мальчик!», крикнул мне мой начальник.
Я обрадовался и сразу побежал в больницу. Мать и ребенок чувствовали себя хорошо.Джермейн ЛаХуан(Jermaine LaJuane) лежал на руках у Кэтрин и размахивал своими крохотными кулачками. «Ух ты!», удивился я, «сильный как маленький Кинг-конг». Но я должен признаться, что после рождения Джермейна я должен был работать как одержимый, чтобы кормить семью, которая становилась все больше и больше. Слава Богу, здоровье меня не подвело и я ни разу не был серьезно болен. Некоторые мои коллеги умерли на этой тяжелой работе от рака и других болезней.
Однажды Джермейн почувствовал себя очень прохо, и нам пришлось отвести его в больницу. Доктор сказал, что у него нефрит. Кэтрин и я не имели ни малейшего представления, что это такое, и он объяснил, что это болезнь почек, и к счастью, у младенцев она во многих случаях поддается лечению. Пока он не вылечиться, наш маленький Джермейн должен побыть в больнице. Мы посещали его так часто, как могли. Он всегда с нетерпением ждал нас, а когда мы должны были уходить, плакал так жалобно, что сестры не хотели нас отпускать. Он прыгал по своей кроватке вверх и вниз, хотел, чтобы мы забрали его с собой. Он пытался оттуда выкарабкаться, размахивал ручками, кричал и плакал.
Я пытался в его присутствии не дать ему заметить, как я переживаю из-за его страданий, но едва мы входили в лифт, у меня начинали течь слезы. Я должен был идти на работу и не мог постоянно быть с ним. Я все время вспоминал, как он, плача, стоит на своей кроватке...Моим единственным желанием было,чтобы он как можно скорее выздоровел.
Джермейн пробыл в больнице около 3х недель. Положение было очень серьезным. У большинства детей остается дефект после нефрита, и когда нам наконец разрешили забрать Джермейна домой, мы должны были следить, чтобы он побольше отдыхал и пил, чтобы промыть почки. Прошло несколько недель, прежде чем он полностью оправился и снова мог играть со своими братьями и сестрой. У него не осталось осложнений после болезни, и это было огромной радостью для Кэтрин и меня.
Теперь у нас была темпераментная девочка и трое непоседливых мальчишек. Ребби и Джеки записались на курсы танцев. Хотя ей было всего 5, у Ребби обнаружился многообещающий талант и она победила в нескольких конкурсах.
Мы жили недалеко он бейсбольного поля, и я часто наблюдал, как соседские ребята тренируются там. Когда мои сыновья стали достаточно взрослыми, чтобы держать биту, не опрокидываясь, я отвел их туда. Так Джеки, Тито и Джермейн вступили в «Katz Kittens», команду, которую спонсировал мэр.
Глава 8. Начало.
Джермейн и Тито были уже достаточно взрослыми, чтобы играть в бейсбол. Джеки, который был старше их, забивал бесчисленные home runs – он был невероятно способным спортсменом. Я так гордился им. А оба младших ловили все мячи, которые он бросал. Эти трое были лучшими игроками в команде. Примерно в то время я и узнал, что не только Ребби, но и наши сыновья умеют хорошо петь и танцевать.
Вскоре Кэтрин родила еще одну девочку. Она весила более 12 фунтов, наш самый большой новорожденный. Ее волосы отливали рыжим, и лицо выглядело как-то по-азиатски. Наверно, проявилась кровь наших индейских предков. Как бы то ни было, мы назвали ее Ла Тойя, потому что это звучало немного на восточный лад.
Младенцем она не требовала особого ухода, как и Ребби. Она была спокойным ребенком, много спала и кричала только если хотела есть. К сожалению, я не мог посвятить ей столько времени, сколько хотел, ведь я тогда работал днем и ночью.
Ла Тойя была застенчивой девочкой. Чем старше она становилась, тем больше замыкалась в себе. Охотнее всего она была с Кэтрин – постоянно цеплялась за мамину юбку. Хотя она и играла со своими братьями и сестрами, но она исчезала, как только к нам приходил кто-нибудь чужой.
Наша семья тем временем насчитывала уже 7 человек, и когда Кэтрин снова собралась в больницу рожать, я опять решил идти на работу, вместо того чтобы сопровождать ее. И так я пропустил рождение наших единственных близняшек.
Т.к. у моего отца была сестра-близнец, равно как и у матери Кэтрин, Марты(Martha), неудивительно, что Кэтрин тоже забеременела сразу двумя, но я все же был обеспокоен, когда пришло время родов: Марлон Дэвид (Marlon David) родился первым, и все вроде было нормально, но Брендон (Brandon) перевернулся с животе и застрял в родовых путях. Кэтрин была слишком измученной и усталой, чтобы протестовать, когда доктор вытаскивал его щипцами. Марлон был сильным, он громко кричал, а Брендон только тихо всхлипывал, когда наконец появился на свет. Уже через пару часов он умер. Меня глубоко огорчила его смерть, я даже сегодня не люблю говорить об этом.
Но я был благодарен, что Марлон остался жив. Он был не такой, как другие наши дети, и когда он был маленьким, часто играл один. С годами он все-таки раскрылся, и я радовался, когда видел, как хорошо он и его братья и сестры понимают друг друга.
Потом на свет появился Майкл Джозеф (Michael Joseph). Имя «Майкл» выбрала Кэтрин, а Джозефом мы его назвали в мою честь. Его длинные худые руки всегда напоминали Кэтрин моего отца. Когда Майкл был маленьким, он много спал, но как только просыпался, орал так, что слышно было во всем квартале. Уже тогда было ясно, что у него сильный голос!
Майкл постоянно делал какие-нибудь глупости. С него нельзя было спускать глаз ни на секунду, иначе он исчезал, и потом его находили под столом или кроватью. Мы были заняты по горло, присматривая за ним.
Ребби стала нашей нянькой и заботилась о своих младших братьях. Днем она ходила в школу, а вечером занималась с малышами, когда Кейт, которая устроилась на полсталки в универсальный магазин, уходила на работу.
Ребби готовила и стирала. Если бы ее не было, мы вряд ли бы справились. Она смотрела за детьми и прикрывала тылы мне и Кэтрин, чтобы мы могли зарабатывать деньги.
Когда Майкл подрос, выяснилось, что он не так любит спорт, как его братья. Больше всего ему нравилось ходить в зоопарк, он просто визжал от радости, наблюдая за животными. Еще он любил смотреть по телевизору разные шоу, а потом повторял за артистами. Уже в 5 лет он устраивал маленькие представления. Его лицо светилось от радости, когда соседские дети смотрели его сольные выступления в нашем саду и устраивали ему овации.
Я довольно рано заметил, что Майкл может стать хорошим артистом, если с ним как следует поработать. В целом он был хорошим мальчиком и не создавал проблем.
У нас дома много пели, в основном популярные тогда песни в стиле блюз, такие как «Mustang Sally». Кэтрин и я любили петь с детьми, она еще играла на пианино и иногда на кларнете. Я тоже мог сыграть некоторые песни на моей гитаре, и каждую свободную минуту мы ставили пластинки R&B, таких певцов как Little Richard, Chi-lites, Chuck Berry, The Temptations, Aretha Franklin, Fats Domino, Joe Tex, Big Maybell, The Impressions и Major Lance.
Разместить столько детей в доме, где было всего 2 спальни, было непросто. Несмотря на это, Кейт удавалось содержать дом в чистоте и порядке. Она было очень организованной и расставила все так, что ей хватало свободного места. Утром она прибиралась, а около полудня уже начинала готовить все на ужин. Ее фирменные блюда из курицы стояли на плите весь день, и когда я вечером приходил с работы, мясо было таким ароматным и нежным, что отваливалось от костей. Мы не могли позволить себе ходить куда-нибудь в ресторан поесть, но мы были вместе и это было самое гласное.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |