Родственников выбирают 2 страница

В Дырявом Котле Гарри ошалел от приветствий восторженных магов, и его настроение, и без того скверное, понизилось еще на пару градусов ниже. Хагрид по дороге сюда долго талдычил, какие замечательные ребята были Лили и Джеймс Поттеры, как их все любили, и вообще, Гарри, они были настоящие гриффиндорцы... Интересно, думал Гарри – это что, в правилах Гриффиндора – громко и напоказ кричать, как ты кого-то любишь, но и пальцем не пошевельнуть, чтобы убедиться, все ли хорошо у ребенка твоих «замечательных друзей и хороших людей»?

Сейф в Гринготтсе Гарри обрадовал до слез: деду можно было так не надрываться в поисках работы, им на двоих этого золота хватит и на еду, и на одежду, и на лекарства! Поэтому он вцепился в гоблина, который сопровождал их к сейфу и начал методично его выспрашивать – о том, можно ли поменять галеоны на фунты, как именно, по какому курсу, а еще – можно ли узнать, сколько всего у него денег и на сколько их хватит, если оплатить учебу и всяческие школьные принадлежности. Дело кончилось тем, что гоблин Крюкохват предложил Гарри специальный бумажник для особо важных клиентов: для маггловских и волшебных денег, которые в бумажнике оказывались по приказу владельца, прямо из сейфа. А еще в этот же бумажник приходили все банковские документы, совсем, как распечатки из банка Вернона, сообразил Гарри. И ключик от сейфа гоблин прицепил к колечку на бумажнике. Теперь он не потеряется. Сам бумажник тоже не потеряется, и украсть его не смогут, потому что Гарри капнул на него своей кровью - Крюкохват сказал, что это такая специальная гоблинская защитная магия.

Хагрид попытался было возмутиться, мол, ключ от сейфа нужно вернуть Альбусу, но Крюкохват оскалил острые акульи зубы и поинтересовался, чей сейф они сейчас посещали? Альбуса или все же Поттера? И если Поттера – то при чем здесь Альбус? Какое отношение имеет Альбус Дамблдор к Гарри Поттеру, кроме того, что он его директор школы? Хагрид замахал ручищами и умолк. А Гарри долго и искренне благодарил Крюкохвата на выходе из банка: он понял, что гоблин каким-то образом не только защитил его деньги, но и дал повод для размышлений о личности директора школы...

После гоблинских тележек шатающийся Хагрид отправился поправлять здоровье в Дырявый Котел, а Гарри снова сморщился: ну, знал он, знал прекрасно, что такое «пропустить стаканчик»! Дед – уж на что сам себя пьянчугой называл, а таких вольностей на работе себе не позволял. Кто бы ему работу-то дал, если бы он пил на ней? А Гарри явно был Хагридовой работой на сегодняшний день. Он покачал головой и отправился покупать себе школьную форму.

Белобрысый мальчишка в магазине Мадам Малкин, по терминологии местных пацанов из Тупика Прядильщика был из «чистеньких». Не то, что тамошняя шпана презирала богатых людей – нет, каждый из них хотел бы стать богатым. Просто в это «чистенький» вкладывалось полное и абсолютное незнание мира, присущее слепым кутятам, брошенным в воду. Нос, конечно задирать они умеют, а вот выжить в трущобах – никогда не смогут. Поэтому белобрысого Гарри всерьез не воспринял. Ну, болтает он там что-то, пусть болтает. Такие только языком треплют, лают, но не кусают.

Выходя из магазина Мадам Малкин с кучей пакетов, Гарри сообразил, что ему нужна какая-то сумка – впереди была покупка книг и котлов, в чем-то это надо нести. И не глядя на Хагрида, который принял «стаканчик» размером с ведро, отправился покупать себе рюкзак. Хагрид бубнил что-то про школьный сундук – посмотрел Гарри на эти сундуки, его аж перекосило. Здоровенные такие чудища, с гравировками и кованными уголками. Как его тащить потом – и на поезд, и с поезда? Даже если на них заклинание легкого веса, как продавец сказал – они же просто громоздкие, почти с Гарри размером! Нет уж. Рюкзаки в магазинчике были. С расширенным пространством внутри, с разными отделениями – в них легко можно было запихать содержимое самого большого сундука, и еще место бы осталось. И то же самое заклинание облегчения веса. Правда, стоили такие рюкзаки, как два сундука вместе, но у Гарри был бумажник, а в бумажнике перекатывались золотые галеоны. «Мы не настолько богаты, чтобы покупать себе дешевые вещи», - говорил дед. Теперь Гарри понял, о чем это он. А недовольный бубнеж Хагрида за спиной он проигнорировал.

В книжном магазине Хагрид решил показать, кто здесь взрослый. Он позволил Гарри купить только те книги, которые были в списке, уверяя мальчика, что библиотека Хогвартса огромна и нечего тратить деньги на всякое разное и ненужное. Спорить с ним Гарри не стал – он уже понял, чем он займется на следующей неделе. Точно так же быстро были куплены котел, телескоп и наборы ингредиентов для зелий. Оставалась только волшебная палочка. На ее подбор ушел почти час. Гарри не столько удивился тому, что его выбрала палочка-сестра Волдемортовой, сколько странному почтению в голосе мастера Оливандера: «Ужасные, но все же великие дела».

О них и думал Гарри, возвращаясь домой, с рюкзаком за плечами и совиной клеткой в руках – Хагрид внезапно решил купить ему сову. Не то, что Гарри не был ему благодарен, сова была красивой, но очень приметной. Благоприобретенная в Тупике Прядильщика паранойя взвыла дурным голосом: «Зачем мне такая сова! Чтоб все видели, как я отличаюсь от других? И так шрам на лбу!»

Так вот, о великих и ужасных делах Волдеморта. Об ужасных Хагрид поведал в подробностях: и то, что была война, и что магов и магглов убивали злобные приспешники самого Темного Мага – учившегося, кстати, на Слизерине, куда так мечтал попасть белобрысый чистюля... А величие-то в чем? Надо бы разобраться, пока не попал впросак.

Добравшись домой, в Тупик Прядильщика, Гарри увидел свет в окне кухни и пулей ворвался в дом:

- Дед!

- Я уже беспокоиться за тебя начал, куда-то ты пропал. Дурсли не пускали?

Дед выглядел немного серым и помятым, но не как с похмелья, чему где-то в глубине души Гарри порадовался. Но тут же и устыдился: дед не на курортах отдыхал, а в больнице был, а Гарри к нему так и не добрался.

- Дурсли меня теперь, наверное, обратно не пустят, - сказал он, подумав. – Там такое было, дед!

И взахлеб, перебивая сам себя, начал рассказывать и про совиное нашествие, и про Хагрида, и про Косой переулок. Рассказ дед слушал внимательно, похмыкивая и пристукивая ладонью по столу в особо интересных моментах. А потом неожиданно выдал:

- А прав тот пацан-то. Дикарь этот ваш лесник, вот, как есть дикарь! Посадил тебя на электричку и утек? Небось, Дурслям на глаза побоялся показаться, да с рук на руки тебя сдать. Нагадил – и сбежал, гер-рой. Что он там тебе к школе-то купил? Давай, показывай.

И после внимательного осмотра всего приобретенного возмутился:

- Так я и знал. Как будто больше ничего не понадобится – ни обуви, ни белья, ни корма этой птице твоей. Она, конечно, и мышей ловить может... Нет, так не пойдет. Завтра еще раз туда сходим, чтоб уж точно ничего не забыть.

Гарри только кивнул счастливо, он и сам собирался вернуться в Косой, рассмотреть все, как следует. А дед добавил ворчливо:

- Я там твою комнату в порядок привел. Кровать подтянул, шкаф подремонтировал. Иди спать, ты уже с ног валишься.

- Мою комнату? – изумлению Гарри не было предела.

- Ну а чего ты думал – я тебя теперь к Дурслям отпущу, что ли? Прибьют ведь они тебя. Только ты там на кровати постарайся много не прыгать, она еще деда моего помнит – развалиться может.

--------

Весь август Гарри крутился, как белка в колесе. Он съездил в Косой переулок несколько раз, не забыв прихватить к тамошнему аптекарю тетрадь Эйлин с рецептами. Накупил нужных ингредиентов и сварил деду несколько зелий – очищающих кровь и выводящих камни из желчного пузыря. Аптекарь сначала долго тыкал пальцами в рецепты, уверяя мальчика, что они не совсем верны, но потом, когда выяснилось, что дед не волшебник, согласился: не все волшебные ингредиенты могли помочь магглам, а еще посоветовал, как правильно хранить зелья, чтобы они не испортились за те несколько месяцев, что Гарри будет в школе. Зелья деду здорово помогли, он перестал подволакивать ногу и держаться за левый бок.

А еще Гарри купил целую стопку книг про волшебный мир, специально написанных для магглорожденных школьников. Он вспомнил, как «чистюля» в ателье фыркал о людях, которые о Хогвартсе узнали только получив письмо из школы, и вполне справедливо посчитал, что он и есть такой человек. Из брошюры о способах передвижения магов он понял, что это за загадочная платформа 9 и ¾ и как на нее добраться – Хагрид о ней забыл упомянуть. «Хорош бы я был, - думал Гарри, - с сундуком, клеткой и круглыми глазами. Вряд ли полицейские на вокзале Кинг-Кросс в курсе, что есть такой поезд – Хогвартс-экспресс».

По вечерам Гарри читал новые, хрустящие учебники и учился писать непривычными птичьими перьями в специальной прописи. Правда, дед поглядев на его мучения, расхохотался и принес откуда-то обычную чернильную ручку.

- Эти маги живут века два назад, - сказал он. – Тоже мне, байроны какие. Вот, попробуй этой, получится – хоть без клякс обойдешься. Я такими в школе писать учился. Так это когда было... Отсталые существа. Хотя есть и у них хорошие идеи, вот, хоть очки твои взять.

Очки Гарри поменял по совету деда на волшебные – магией скрепленные тонкие стекла, которые не могли разбиться и запотеть. Тоненькие дужки были почти незаметны и казалось, что очков и вовсе не существует. Дама-окулист в Косом переулке сказала, что такие красивые глаза грех прятать за оправой. Тетки вечно выдумают что-то про красоту, подумал тогда Гарри. Самое ценное в очках было то, что они были прочными!

О Дурслях ни дед, ни внук не вспоминали. Они страшно удивились бы, узнав, что и Дурсли забыли и думать о ненавистном подкидыше, словно его и не было никогда.

Первого сентября на вокзале и дед и внук ворчали от души. Не по причине плохой погоды и не потому, что не могли найти платформу – просто ни тот, ни другой не умели по-другому прятать тоску от предстоящей разлуки. Поэтому все, что находилось в их поле зрения они воспринимали в очень черных цветах.

- О, глянь, вот это – точно маги, - злобно бурчал дед. – На девчонке ночнушка и резиновые сапоги! Это что ж за мать у нее ехидна, девочку в таком виде на люди выпустить! Ни своих мозгов нет, ни на других посмотреть не могут. Статут Секретности, ах ты ж, боже мой! Знаешь, почему его придумали? Чтобы дурость свою прикрывать!

- Угу, - вторил ему внук, оказавшись по ту сторону барьера, - и орет на весь вокзал о магглах, как цыганка из табора. Ну и где этот Статут? Дед, может, мне не ехать, а? – вдруг вырвалось нечаянно.

- И не думай даже. Помнишь, я тебе рассказывал, чем может кончиться? Просто пиши мне чаще, птице твоей полезно крылья поразмять. А на Рождество увидимся, - дед крепко обнял внука и легонько оттолкнул его от себя.

- Увидимся, - сглатывая слезы, пробормотал Гарри и полез в вагон.

Глава 4

В полном расстройстве чувств он влетел в первое попавшееся пустое купе и с силой хлопнул дверью. Хогвартс и волшебство уже не казались заманчивыми, по сравнению с тем, что придется как-то жить без деда. Гарри посмотрел в окно: дед стоял напротив его вагона и хмурился. Увидел внука в окне, резко взмахнул рукой на прощанье и пошел к выходу с платформы. Гарри вздохнул. Все казалось каким-то неправильным. Он же радовался, что он волшебник, в конце концов! Предвкушал, как будет учиться магии, варить зелья, а потом, когда вырастет, станет врачом (у магов это называется «колдомедик», напомнил он себе) и у деда не будет никаких приступов... Почему же сейчас он так раскис? «В будущее, - вспомнил он слова аптекаря, мистера Скотта, - нужно смотреть с оптимизмом. Потому что если ты не ждешь ничего хорошего в будущем, то с тобой будет происходить только плохое». Поразмыслив немного, он решил, что будет ждать Рождества и встречи с дедом.

Кто-то распахнул дверь купе и крикнул назад, в коридор:

- Ребята, вот тут мест полно, заходим!

И потом, углядев скорченную фигурку у окна, поправился:

- Ну, тут первачок сидит, ты же не будешь возражать против компании?

Гарри пожал плечами. Разговаривать ни с кем не хотелось, а компания была явно постарше, чем он, такие и сами поговорят, может, даже знакомиться не придется. Он снова отвернулся к окну, наблюдая, как давешний рыжий табор загружается в соседний вагон. Мать-ехидна вращала головой, точно сова, на все триста шестьдесят градусов, умудряясь одновременно одергивать старших сыновей, вытирать нос младшему и что-то втолковывать дочке в ночнушке. При этом она, как локатор, поворачивала голову и оглядывала платформу цепким взглядом, наверное, искала кого-то.

Старшекурсники рассовали свои вещи по багажным полкам, не прерывая разговора, начатого, вероятно, еще на улице.

- И я думаю, что Дамблдор учил его лично!

- Нет, вряд ли. Сам подумай – когда бы он его учил, он всегда в школе. А когда не в школе, то в Министерстве или в МКМ. Директор слишком занятой человек. Но вот отдать его куда-нибудь на учебу – вполне мог, вполне. Представляете, например, в какой-нибудь тибетский монастырь, как они там на посохах бьются...

- Ты еще скажи, в джунгли.

- Не знаю, насчет джунглей, а вот в ученичество к аврору, вроде Аластора Грюма... Или к Невыразимцам из Особого Отряда. Он же не просто – герой, он же символ борьбы с Темными магами.

- Ага-ага. Точно. Его готовил Грюм в дебрях Амазонки, а в Тибете он учился медитации, чтобы одним взглядом вилки заворачивать.

- Зачем вилки? И потом, вы зря недооцениваете дебри Амазонки. Тамошние шаманы – ой-ей-ей, какие крутые, оборотня пополам рвут, голыми руками. А вампиры им и вовсе на один прикус.

- Супер-боец... – мечтательно протянул светловолосый парень, сидевший рядом с Гарри. – Вот, первачок, прикинь, ты будешь с таким учиться, он тоже в этом году в Хогвартс поступает.

Гарри неопределенно пожал плечами. Не то, что он не верил в существование Супермена или Человека-Паука – просто это же сказка. А магический мир вовсе не сказочный, несмотря на наличие магии.

- Интересно, на каком факультете он будет учиться? Скорее всего, пойдет по стопам родителей, к львам.

- А твоя барсучья душа требует немедленного удовлетворения? Супер-Пупер-Барсук?

- Или Супер-Пупер-Змея? – расхохотался кто-то из дальнего угла.

- Супер-Пупер-Вороном ему точно не быть, если уж он боец, то вряд ли мозгами умеет работать, - с сожалением ответили ему с сиденья напротив. – Лев, конечно. Но все равно, круто. Подумайте: мы будем учиться в одно время с Легендой Магического Мира...

Мальчик так выделил эти слова, что были слышны заглавные большие буквы.

Купе затихло, а потом предположения перешли на внешность Легенды, кто бы там ни был этой легендой, и наблюдая в окно, как уплывают вдаль городские кварталы, сменяясь скошенными полями, Гарри мимолетно слышал о высоком для своих лет, вот, наверное, как эти старшекурсники ростом, могучем и мускулистом парне... в круглых очках и со шрамом в виде молнии на лбу. Сначала он просто онемел от изумления. И разозлился. Потом постепенно ирония ситуации все же дошла до его сознания и с превеликим трудом ему удалось не расхохотаться. Удерживая подергивающиеся губы ладошкой, он пристально рассматривал пейзажи за окном, да так увлекся этими наблюдениями, что очнулся, когда его похлопали по плечу и спросили:

- Первачок, тележка приехала, будешь что-нибудь?

Старшекурсники оказались приятными ребятами, рассказали, чем волшебные сладости отличаются от маггловских, посоветовали взять шоколадных лягушек и не брать Берти-Боттс (разве только на пробу, в первый раз), потому что статистически гадких вкусов в конфетках было значительно больше, чем приятных. Это заявление тут же породило волну насмешек над говорившим – и обратно: «Эти вороны вечно все статистически рассчитывают, бери, малыш, не бойся, будет вкусно!» - «Эти барсуки такие заботливые, они тебя откачают, если что!» - «А эти змеи такие ехидные, что будут язвить, даже когда сами загибаться станут!» Что, само собой породило вопросы Гарри не только о сладостях, но и о факультетах присутствующих. Из пятерых парней двое оказались рэйвенкловцами, двое – хаффлпаффцами и один был слизеринцем. А на недоуменное гаррино «Я думал факультеты не дружат между собой» парни только засмеялись необидно.

- Не дружат у нас исторически только Змеи и Львы, - объяснили ему. – И то, просто потому, что гриффы довольно простодушны и все воспринимают в черно-белом виде. А слизни и рады их поддразнить. Если бы гриффиндорцы немножко умели думать...

- Если бы у бабушки были колеса, - в тон говорившему, мрачно добавил единственный слизеринец в компании, - то это была бы не бабушка, а Хогвартс-Экспресс. Вы не забывайте про наших деканов, и как они баллы снимают один с другого. Это только кажется, что они с факультетов их режут. Погавкаются на Пиру из-за ставок, потом весь сентябрь друг другу козьи морды строят.

- Каких ставок? – изумился Гарри.

- Сколько новичков куда попадет, - объяснил ему любитель статистики с Рэйвенкло. – Все преподаватели до распределения делают ставки, а проигрывать никто не любит, знаешь...

- А что до дружбы факультетов, тут, понимаешь, почти все мы родственники, если не считать магглорожденных. А если семья одна, то какая разница, на каком факультете твой кузен или дядя? Все равно летом встретитесь дома. Хотя... всякое бывало. Есть семьи, для которых факультет – главное. Некоторых даже из Рода выжигали после распределения.

Гарри вспомнил белобрысого чистенького мальчишку из ателье и содрогнулся, представив, что вот такого, неприспособленного, вышвыривают из семьи, за то, что он не попал в Слизерин. И пожелал белобрысому оказаться у вожделенных Змей.

- Ну, а ты на какой факультет собираешься? – спросил его хаффлпаффец.

- Еще не знаю, - честно ответил Гарри. – Вот, спросить хотел, если я собираюсь в колдомедицину потом – какой факультет лучше?

- Ух, какой серьезный мужик, - восхитился слизеринец, напомнив Гарри на мгновение деда. – Амбиции – это к нам, к Змеям.

- А знания – это к нам, к Воронам, - не согласился рэйвенкловец.

- А забота – это наше, барсучье дело!

- Одно понятно: Львам ты точно не подойдешь, - резюмировал слизеринец, пристально разглядывая Гарри. – Так что выбирай, чего тебе хочется больше, чего тебе не хватает. Амбиций, знаний или заботы. И... когда Распределять будут, концентрируйся на этом.

- Спасибо, - очень серьезно поблагодарил его Гарри. Ему действительно нужно было как-то разложить мысли по полочкам, и этот разговор очень ему помог.

- Так, народ, еще пять минут и объявление. Давайте переодеваться, что ли...

Ребята полезли по сундукам и сумкам, за мантиями, стараясь не мешать друг другу. Гарри неловко стащил с себя джемпер и накинул школьную мантию, он, собственно, уже был одет в школьную форму. Пока он возился, раздался голос проводника:

- Через пять минут поезд подъедет к Хогсмиту, вещи оставьте в вагонах.

- А мы так и не представились, - вдруг сказал слизеринец. – Какой пассаж! Майкл Стюарт, к твоим услугам.

- Седрик Диггори, - сказал хаффлпаффец, сидевший рядом с ним.

- Саймон Мюррей, - прогудел еще один хаффлпаффец.

- Говард Мюррей, - улыбнулся райвенкловец.

- Роджер Девис, - сказал тот светловолосый парень, что сидел рядом с Гарри.

Гарри покраснел. Ох, как они сейчас разочаруются!

- Гарри Поттер.

Последовало долгое ошеломленное молчание, потом парни расхохотались.

- Да ну тебя! Шутник... – начал Саймон, но тут Седрик дернул его за рукав и указал глазами на лоб Гарри – снимая джемпер, тот растрепал заботливо уложенную челку и шрам теперь был выставлен на всеобщее обозрение.

- А чего же ты не сказал, что ты тот самый Гарри Поттер, пока мы о нем разговаривали? – удивился Роджер.

- С вашим Поттером я и сам не прочь познакомиться, - честно признался Гарри. – Супер-пупер-воин, бровью поведет, все враги падают... А я про магический мир всего месяц, как официально узнал. А раньше только догадывался, что я не такой, как все, когда парик учителю перекрасил.

- Слизерин, - вынес вердикт Стюарт.

- Рэйвенкло, - не согласился Дэвис.

- Но точно не Гриффиндор, - подытожил Мюррей.

Оказавшись, наконец, под Распределяющей Шляпой, Гарри, как ему и посоветовали, изо всех сил старался думать о том, чего бы ему хотелось получить в Хогвартсе: о знаниях, которые нужны, чтобы стать колдомедиком. Шляпа только крякнула изумленно – «Какой настойчивый молодой человек!» но отправила его к Воронам. Подсаживаясь к Роджеру Дэвису, и получая одобрительный хлопок по плечу, Гарри спросил его тихонечко:

- Как ты думаешь, сколько ставок сегодня потеряли учителя?

Роджер заржал на весь зал:

- И все-таки ты слизеринец наполовину!

Пока заканчивалось Распределение оставшихся учеников и директор произносил какую-то абракадабру перед едой, Гарри оглядывал стол преподавателей, а Роджер шепотом называл их имена.

- Это – наш декан, Филиус Флитвик. Не смотри, что он такой крохотный, он – Мастер Чар и чемпион мира по дуэлингу. Рядом с ним – Помона Спраут, декан барсуков, Мастер Гербологии, «зеленые пальцы». Если что-то можно вырастить в теплице, у нее это вырастет. Вон та Стрекоза в очках – профессор Трелони, преподает Прорицания. Девчонки ее любят, она здорово на картах гадает. Но как предметник – абсолютный ноль, еще и потому, что для Прорицаний нужен Дар. Если его нет – только карточным фокусам и научишься. В фиолетовом тюрбане – профессор Квиррел, раньше преподавал маггловеденье, с этого сентября взял ЗОТИ, но явно дольше года не продержится. На этой должности вообще никто долго не задерживается, говорят, - тут Роджер изобразил кавычки пальцами, - что она проклята. На самом деле просто не могут найти подходящего человека, нужен Мастер ЗОТИ, а их не так много, в основном, они либо в Авророате, либо в Особом Подразделении при отделе Тайн. А там их мастерство гораздо важнее, чем простое преподавание основ школьникам.

- А рядом с Квиррелом кто? – спросил Гарри. Профессор, сидящий рядом с фиолетовым тюрбаном сверлил его неприязненным взглядом вот уже добрых пять минут.

- Это декан Слизерина, Мастер Зелий, профессор Снейп. Злющий, но свое дело знает.

- Сне-е-ейп, - протянул Гарри задумчиво. – А как этого Снейпа зовут?

- Северус. А ты что, с ним знаком?

- Нет. Просто слышал. Наверное, у Аптекаря в Косом переулке, - открестился Гарри от такого знакомства.

На столах между тем появилась еда и Гарри мельком увидел, как Северус Снейп накладывает себе на тарелку сочные свиные отбивные. Те самые, которые отцу его, Тобиасу, врачи запретили даже пробовать. А Снейпу почему-то стало неуютно под взглядом сына Джеймса Поттера, полыхающим настоящей, неподдельной ненавистью.

Глава 5

Гарри не раз и не два порадовался, что стал Вороном, когда началась первая учебная неделя и все ученики, даже старшекурсники, провожали его глазами и шептались вслед: «Поттер, тот самый Поттер, смотрите, у него шрам, смотрите, это Поттер». Все, кроме родного факультета, на котором общее собрание в первый же день постановило, что своих доставать нехорошо, а все домыслы о дошкольной подготовке великого бойца – только сплетни. Гарри рассказал, что до школы жил с маггловскими родственниками, о магии знает только то, что успел прочитать в книгах, воевать с Темными Лордами не собирается, а собирается пойти в колдомедицину. На недоуменный вопрос однокурсника, Майкла Корнера, мол, он же Поттер, он же... должен? - Гарри просто челюсть уронил.

- Прости, конечно, но кому именно и что именно я задолжал? Где-то написано, что Гарри Поттер обязуется уничтожать Темных Магов всю свою жизнь, начиная с полутора лет? Вот когда ты эту запись найдешь, тогда и поговорим. И потом, насколько я понимаю, той же колдомедицине нужно учиться еще несколько лет после школы. И если уж магический мир решил, что Поттер должен уничтожать Темных Лордов, то могли действительно обучать меня с детства, а не сплавлять меня магглам, которые в магию не верят. Так что – или одно, или другое. Да и что там действительно произошло – никто не знает. Может, Тому-кого-нельзя-называть моя погремушка под ноги попала, вот он и промахнулся. Как вы вообще себе представляете годовалого ребенка, победившего Темного Мага, с которым даже авроры не сладили? Чушь это все, вот что я скажу.

Декан факультета, до этого сидевший в углу на высоком стуле, вскочил на стул и радостно захлопал в ладоши:

- Браво, мистер Поттер! Блестящие логические выкладки! Приятно видеть, что острый ум и острый язык вашей матери передались вам по наследству. А вам господа, - обвел декан гостиную взглядом, - напоминаю, что ни один настоящий рэйвенкловец не станет верить в неподтвержденные экспериментами теории. Базарные сплетни – это не для нас. Поэтому предупреждаю сразу, распространители таких сплетен будут наказаны снятием баллов и отработками у мистера Филча.

С того самого собрания на своем факультете Гарри чувствовал себя спокойно и тепло, почти, как дома. Вороны быстро разобрались, что ничего сверхъестественного Поттер из себя не представляет: обычный мальчишка, как и все остальные. Читать на факультете любили, обсуждать прочитанное было принято, а особенно приятны были обсуждения, в которых участвовали все – от мала до велика. Гарри постепенно узнавал о мире магии вещи, в книгах не описанные, но для жизни в нем – необходимые. Вроде Кодекса Чистокровных Семей, который разбирался не только с точки зрения чистокровных, но и с точки зрения магглорожденных студентов, для «наилучшей ассимиляции», как сказала одна магглорожденная девочка с третьего курса.

- В чужой монастырь, - сказала она, - со своими уставами не лезут. Раз это принято в магическом мире, стоит об этом знать, если и не выполнять, если не хочешь быть белой вороной, как эта... лохматая, с Гриффиндора.

Лохматая гриффиндорка надолго заняла первую строчку в анекдотах факультета, как «безумная маггла». Воронята помладше натащили в гостиную комиксов о Безумном маггле и долго взахлеб сравнивали героя комиксов с Гермионой Грейнджер, приговаривая, что вот теперь-то им ясно, с кого пишутся такие книжки. На совместных занятиях с гриффиндорцами они то и дело прыскали со смеху, находя все новые и новые подтверждения своей теории. Грейнджер обычно очень громко – и главное, бессмысленно, озвучивала все, что успела прочитать, и по предмету, и просто так. Чего стоила ее громкая реплика на Распределении о потолке Большого зала! Создавалось впечатление, что она просто транслятор школьной библиотеки. При этом она как-то не обращала внимания на то, что вся эта озвучка никому не интересна: гриффиндорцы ее называли чокнутой заучкой, а рэйвенкловцы и сами читать умели.

Совместные уроки у Рэвенкло были со всеми факультетами. С грифиндорцами они учили Трансфигурацию, с Хаффлпаффом – Гербологию, а Зелья шли у них со Слизерином. Просмотрев расписание первокурсников, староста Рэйвенкло, Пенелопа Кристалл только изумленно подняла брови:

- Странно, раньше расписание было другим – и не менялось несколько лет. Похоже в этом году его перекроили начисто. Интересно, зачем? У нас всегда Зелья были с Хаффлпаффом, а Гербология с гриффиндорцами.

На первом практическом занятии по трансфигурации у Поттера не получилось превратить спичку в иголку. Профессор использовала слишком сложные термины и математические формулы, не расшифровывая их. Поттер сидел в ступоре. Он не очень понимал, каким образом эти цифровые обозначения соотносятся с превращением спички в иголку.

У Грейнджер же это получилось. И она торжествующе смотрела на своих гриффиндорцев и Поттера, которые сидели с осоловевшим видом, не зная с какого боку приступать к заданию.

- Трансфигурация, Поттер?

- А? - очнулся Гарри. Оказывается уже время обеда и он сидит за факультетским столом в Большом зале.

- Обычно с такими лицами выходят от Макгонагалл, - Роджер положил вилку и отодвинул тарелку. – На самом деле, в этом нет ничего сложного. Отнесись к заданию как к обычной задаче по математике в маггловской школе. Нам нужно превратить спичку в иголку, то есть изменить ее физические свойства: длину, ширину, высоту, материал, форму. Примем их за а, b, h, d, f и различие в материале обозначим С.

Дата добавления: 2015-08-29