- И в этом, конечно же, не виноват твой тайный любовник-извращенец...
Яичница пошла не в то горло.
Джинни, немного наклонившись к ней, прыснула.
- Фу, Джинни, - Гермиона нахмурилась. - Из твоих уст это звучит особенно отвратительно.
- Извини, - спокойно ответила ей та. - И все же?
- Нет, Джинни, - фыркнула Гермиона, не поднимая глаз от тарелки. - У меня нет никакого любовника-извращенца.
- Ну да, - зашептала Джинни. - А засосы на твоей шее появляются исключительно по волшебству.
- Во-первых, не засосы, а засос, - осторожно поправила ее Гермиона. - А во-вторых, мы это с тобой уже обсуждали...
- Кормак не выглядит таким уж расстроенным, - перебила подругу Джинни, смотря поверх ее опущенной головы.
Гермиона с трудом сдержалась, чтобы не посмотреть на Маклаггена.
- Он и не должен выглядеть расстроенным, - процедила она. - Я же вам уже сказала, мы расстались по обоюдной договоренности. Ну-у, ты, наверное, знаешь как это бывает... не сошлись характерами... не нашли общих интересов...
- Да, да, - монотонно отозвалась Джинни. - Я вчера это слышала.
- Тогда, чего еще ты от меня хочешь? - Гермиона тряхнула волосами
- Чистосердечного признания, - хохотнула Джинни и потянулась через стол. - Гарри, подай мне, пожалуйста, джем.
Гарри оторвался от учебника по зельеваренью и протянул ей стеклянную баночку. Рон, до этого тихо жевавший свой завтрак, громко выругался.
- Дружище, - недовольным голосом обратился он к Гарри. - Если ты не уберешь эту книгу, я ее сожгу. Серьезно. Ты даже спишь с ней!
Гермиона опять подавилась. Но теперь уже от смеха.
- Я не сплю с книгой, - запротестовал Гарри, нехотя убирая учебник в сумку.
- Спишь, спишь, - сказал Рон. - А теперь еще и ешь.
Джинни недовольно фыркнула и покосилась на брата. Рон под гневным взглядом сестры быстро стушевался и, что-то невнятно пробормотав, отвернулся к Лаванде. Та, разумеется, сразу воспользовалась случаем и повисла на нем.
- Лицемер, - с отвращением прошептала Джинни. Гарри и Гермиона снова прыснули.
Прозвенел колокол. Гермиона вытащила из-под скамьи битком набитую сумку и встала.
- Ты пойдешь завтра в Хогсмид, Гермиона? - спросила Джинни, намазывая тост.
- Я — староста, Джинни, - вздохнула гриффиндорка, оттянув значок старосты, прикрепленный к мантии. - Мне нужно туда идти. Следить за порядком и младшекурсниками...
И за другими старостами...
- Рон тоже староста, - заметила Джинни, указывая подбородком на брата.
- Джинни, - Гермиона улыбнулась. - Рон забыл об этом в первый же учебный день. И, думаю, нет смысла вырывать его из своих волшебных грез...
Джинни закатила глаза.
- Ты слишком его жалеешь, - недовольно сказала она.
- Возможно, - согласилась Гермиона. - Но, в любом случае, это неважно. В Хогсмид я пойду... А сейчас мне нужно бежать. У меня нумерология.
- Удачи.
Гермиона рассеяно махнула рукой и побежала к выходу из зала. В голове все еще крутился вчерашний разговор с друзьями. В большей степени потому, что столько врать за один вечер ей еще никогда не приходилось. И дело тут не в самозащите и оправдании своих поступков. Просто, когда вчера Гарри, Рон и Джинни пришли к Гермионе в комнату, она уже не могла придумать что-то более достойное, чем то, что пришлось наговорить...
- Этот Маклагген тебе что-то сделал? - Гарри схватил Гермиону за плечи и внимательно вгляделся в лицо. Скорее всего, в поисках невыплаканных слез...
- Почему ты вытащила из класса Малфоя? - Рон с недоуменным видом стоял в дверях.
- Тебя какая муха укусила, Гермиона? - Джинни отпихнула брата с дороги и вошла в комнату. Вид у нее был серьезный, но в глазах плясали чертики. - Гарри мне все рассказал. Даже я бы так не смогла...
Гермиона ошарашено уставилась на друзей и попыталась отделить друг от друга вопросы, заданные почти одновременно. Значит, они решили устроить ей допрос с пристрастием. Ну ладно...
- Кормак мне ничего не делал, - четко проговорила она, высвобождаясь из рук Гарри. - Мы просто разошлись, понимаете? Расстались. Решили не встречаться больше...
- Почему? - Гарри нахмурился.
- Мерлин, Гарри, почему люди расходятся?!- Гермиона с сожалением посмотрела на друга. - Кажется, в прошлом году я уже читала тебе лекцию по поводу отношений между парнем и девушкой.
Гарри сконфужено покосился на Джинни, но та даже глазом не повела.
- Черт с ним, с Маклаггеном, - нетерпеливо фыркнул Рон. - Какого Мерлина, тебя понесло оказывать посильную помощь этому слизеринскому идиоту?
- А что мне надо было делать?! - возмущенно воскликнула Гермиона. - Просто сидеть и смотреть, как он кровью истекает?
- Да как ты, вообще, могла разглядеть руку Малфоя? - спросил Рон. - Он ее наверняка под партой держал. И ты никак не могла ничего там увидеть, если бы, конечно, только под стол к нему не заглядывала...
- Никуда я ему не заглядывала! - хмыкнула Гермиона. – Но, тем не менее, я все-таки увидела. Поэтому и сказала. Не знала же я, что Снегг за это баллы снимет и меня из класса выгонит...
- А что у Малфоя с рукой? - громко спросила Джинни.
Гермиона устало вздохнула и села на кровать.
- Я… я не знаю точно, - пробормотала она. - Что-то вроде порезов... Похоже на режущее заклятие...
- Как внимательно ты все рассмотрела... - саркастически заметил Рон.
- Подожди, Рон! - Гарри, стоявший в стороне, вдруг присел на корточки перед Гермионой. - Ты уверена, что это было именно режущее заклятие?
Гермиона нервно сглотнула. Она так и не сказала друзьям о том, что видела Малфоя в больничном крыле. Разумеется, о его тогдашнем изувеченном состоянии они тоже ничего не могли знать
- Думаю да, - осторожно сказала она. - Просто... хм... судя по повязкам на руках Малфоя, можно было предположить, что он был у мадам Помфри. А если ее зелья не смогли заживить раны, то, следовательно, это было режущее заклятие. От него даже настойка растопырника не помогает...
Гермиона замолчала и выжидательно посмотрела на Гарри. Тот растерянно переводил взгляд с лица Гермионы на свои колени.
- Значит, режущее заклятие... - пробормотал он. - Тогда это меняет...
Гарри резко поднялся на ноги.
- Что? - Гермиона с легкой паникой уставилась на друга, лицо которого просто светилось нескрываемым озарением.
- Тогда все ясно!
- Что ясно? - теперь и Джинни потеряла терпение.
- Гермиона! - Гарри снова повернулся к подруге. - Скажи, а любое режущее заклинание относится к темной магии?
- Ну да, - Гермиона пожала плечами. - Светлое заклинание не может причинить сильный вред человеку. А в случае с режущим заклятием, устранить его последствие может только контрзаклинание… которое, кстати, теоретически тоже принадлежит к темной магии...
- Гарри, - нетерпеливо перебил Гермиону Рон. - Это тут при чем?
- В школе ведь запрещено использовать темную магию, так? - Гарри, не обративший ни малейшего внимания на друга, опять наклонился к Гермионе.
- Конечно, запрещено, - кивнула девушка. - В Хогвартсе установлено особое силовое поле, которое...
Гермиона осеклась, наткнувшись на недоуменный взгляд Гарри.
-...это что-то похожее на магловскую сигнализацию,- пояснила она. - Оно реагирует на темную магию. Директор, по моим предположениям, сразу узнает, кто использовал неразрешенные заклинания. Всей системы я, конечно, не знаю, но...
Гермиона замерла. Собственные слова только теперь обрели свой истинный смысл. И как она раньше об этом не подумала. Охранные заклинания. Они не сработали, когда Малфой расшвыривался Авадой в коридоре во время ее дежурства с Терри. Но ведь должны были сработать! Малфоя, в лучшем случае, должны были уже давно исключить из школы, а не позволять ему просто так разгуливать по Хогвартсу с приличным запасом темных заклинаний в голове.
Что-то было не так.
Разговор с Дамблдором открывался совсем в другом свете. Он действительно все знал с самого начала. И из-за Малфоя решил снять все охранные заклинания в школе. Но зачем? Зачем Дамблдору покрывать Пожирателя смерти? Зачем рисковать жизнями невинных школьников, ради какого-то жалкого аристократа, чей отец теперь уже никогда не заслужит общественного признания...
- Гермиона?
Девушка вздрогнула и подняла глаза. Гарри выжидающе вглядывался в ее лицо.
- Что но? - он нетерпеливо подался вперед.
-...но я читала о чем-то подобном в «Истории Хогвартса», - слегка ошарашено продолжила Гермиона. - Там упоминалось о защите школы от темной магии.
- В яблочко! - Гарри победно вскинул кулак.
- Ну хватит!- раздраженно рявкнул Рон. Живоглот, до этого тихо спящий в кресле, с недовольным мяуканьем спрыгнул на каменный пол. - Или ты сейчас же объяснишь, что происходит в твоей гениальной голове, или я ухожу отсюда.
Но, похоже, Гарри был слишком взволнован своей умопомрачительной догадкой. Он сделал еще несколько кругов по комнате Гермионы, и только потом с чересчур довольным видом уселся на кровать.
- Малфой как-то выбирается из замка!
На Гермиону накатил резкий приступ тошноты. Голова закружилась.
Откуда-то из далека послышался раздраженный голос Рона.
- Опять ты завел старую пластинку, Гарри...
- Да нет, Рон, ты только послушай... - с жаром продолжил Гарри. - Это действительно так... вот... Вот Гермиона тоже это поняла, да?
«Милый Гарри, я поняла это уже слишком давно. И теперь из этого дерьма мне никогда не выбраться...»
- Что я должна была понять, Гарри? - просипела она. - Ты же ничего толком не объяснил...
- Малфоя кто-то задел режущим заклинанием, - Гарри нетерпеливо взъерошил себе волосы. – Но, так как в школе темную магию использовать запрещено, то никто из студентов этого сделать не мог. Значит, это сделал кто-то, кто находился за пределами Хогвартса...
- Бред, - скептически прокомментировал Рон. - Малфоя могли покалечить когда угодно. Например, во время прошлого похода в Хогсмид.
- Бинты на нем только два дня! - одновременно воскликнули Гарри и Гермиона.
У Рона брови поползли вверх.
- Вы что, оба за ним следите? - возмущенно спросил он. - Вам заняться больше нечем? Ты, Гарри, вообще, целыми днями торчишь у Выручай-комнаты в надежде, что оттуда возьмет да и появится Малфой...
- Дело не в этом, - недовольно отмахнулся Гарри. - Важно то, что Малфой действительно пропадает куда-то из замка. Я так и знал, что он все-таки стал Пожирателем.
- Это две совершенно несовместимые вещи, - упрямо продолжил Рон. - Даже если мы на минуту представим, что Малфой действительно каким-то невероятным образом уходит из замка. Может, он к шлюхам в Лютый переулок наведывается...
Гермиона подавилась.
Чем-то. Чем угодно. Тем, что так некстати поднялось от низа живота и, приторно издевательски порхая, застряло в горле. Тем, что мерзко разливалось по венам и, с жутким треском прорывая кожу, выплеснулось наружу.
-...а не собрания Пожирателей посещает, - она смогла расслышать только конец фразы Рона. - Гермиона, хоть ты скажи ему!
Девушка подняла голову и перевела рассеянный взгляд от рассерженного Рона к Гарри. Вид у того был почти молящий. Что-то просящее в зеленых глазах. То, что не должно было оставлять у нее никаких сомнений. До недавних пор все так и было... Пока не пришло это чувство. Чувство, от которого хотелось выцарапать себе глаза и вырвать этот чертов язык. Такое хитрое. Как и сам обладатель, который без спроса притащил и подсунул его ей под нос. Да. Именно притащил. Потому что вряд ли сам понимал, что делает, когда было так...
Ядовито сладко.
Язык к языку.
Кожа на коже.
Обреченность и желание.
Война в каждом движении...
Для чего?! Для того чтобы перестать понимать друзей? Для того чтобы ненавидеть себя больше, чем его?
- Гермиона? - Рон щелкнул пальцами перед ее глазами.
- Гарри... - неуверенно начала она. - Я думаю, Гарри в чем-то прав.
Хлоп. Почти рыдающая тишина в комнате лопнула.
- Что? - Рон недоуменно заморгал.
- Я считаю, что Гарри прав насчет Малфоя, - четко повторила Гермиона. - Скорее всего, он действительно как-то уходит из замка.
Слова разрывали губы. В лохмотья раздирали небо. Иглами въедались в десны.
- Прекрасно! - воскликнул Рон. - Тогда вы оба с ума сошли. Совсем повернулись на этом Малфое!
«Пятьдесят баллов, Рональд Уизли. Это ваш первый правильный ответ за пять лет обучения».
- Хватит, Рон!
Все трое резко повернулись к двери. Джинни, о которой, похоже, успели забыть, гневно сверкала глазами.
- Какого черта, ты несешь?! - продолжала она, обращаясь к брату.
- Прости? - Рон хмуро уставился на сестру.
- Я, конечно, ни малейшего понятия не имею, что здесь происходит, но то, что делаешь ты, ни в какие рамки не лезет,- Джинни ткнула в его сторону пальцем. - Гарри и Гермиона твои друзья, если ты еще не забыл. И по одному из негласных дружеских правил ты должен, если не на веру воспринимать каждое их слово, то хотя бы делать вид, что это делаешь...
- А тебе не кажется, сестренка, что ты лезешь не в свое дело, - предупреждающе начал Рон.
- Не кажется...
- Так, стоп, - Гарри поднялся с кровати и встал между ними. - Это дело исключительно личное, кому и во что верить. Так что, я думаю...
- Не надо опять его покрывать, Гарри, - немного раздраженно сказала Джинни. - Рональду пора бы уже самостоятельно отвечать за свои поступки. Не маленький уже...
- Слушай, хватит, а... - Рон резко сорвался с места и двинулся на сестру. Гарри схватил его за плечи.
- Не дури, Рон.
Тот замер и медленно огляделся по сторонам. Его взгляд наткнулся на Гермиону, которая все еще сидела на кровати с каким-то слишком отсутствующим видом. Ей совсем не хотелось в это верить. В то, что происходило почти перед носом. Их шаткая дружба всегда была определенным прикрытием. Хоть какой-то имитацией надежности и доверия. А сейчас рушилась на глазах. Всего лишь столкнувшись с незначительным препятствием...
- Все ясно, - Рон скинул руки друга, сдерживающие его, и направился к двери. - Удачного вам обсуждения дальнейших планов по спасению мира...
И он ушел, громко хлопнув дверью. Гермиона усмехнулась.
Как, оказалось, все просто. Как ему, оказалось, просто бросить их сейчас.
- Я поговорю с ним, - быстро сказал Гарри и, бросив еще один благодарный взгляд на Гермиону, выбежал из комнаты.
Джинни хмыкнула и опустилась в кресло. Гермиона несколько раз окинула комнату бесстрастным взглядом и только потом повернулась к подруге. Та, в свою очередь, похоже, что-то тщательно обдумывала. В душу прокралось незваное подозрение о роде ее размышлений.
Не хотелось даже предполагать, какой она могла сделать вывод из их разговора.
- Хм... - Джинни прикусила губу и покачала головой. - Знаешь, Гермиона, ты всегда была слишком доброй к людям...
Гермиона нервно дернулась и переплела пальцы, лежащие на коленях.
-...и нет ничего плохого в том, что ты решила помочь Малфою...
И в голову будто вонзили острый металлический штырь.
-...Я ведь не такая слепая, как Рон... И, к счастью, не так занята спасением мира, как Гарри... Но ты, наверное, сама знаешь, что Малфой из тех людей, которым помощь не нужна. Он не знает, что существует такое понятие, как благодарность. Он заботится только о себе. Его волнует исключительно собственная дорогая шкурка. И ради ее спасения он не остановится не перед чем. Как и его отец. У Малфоев это в крови...
В крови. Штырь с силой провернули несколько раз.
- Мне ли это не знать, Джинни, - бесцветным голосом сказала Гермиона. - Я ведь сталкиваюсь с ним намного чаще, чем ты...
- Эм... если я тебе ничего не рассказываю, то это не значит, что у нас с Малфоем просто тихое взаимное не переваривание, - она хохотнула.
Гермиона, нахмурившись, уставилась на Джинни, но та только отмахнулась.
- Не буду пересказывать тебе все наши «замечательные» встречи. Тебе вряд ли это понравится... - сказала она и в ответ на слишком уж недоуменный взгляд подруги воскликнула. - Мерлин, Гермиона, неужели ты думаешь, что за четыре с половиной года обучения в Хогвартсе я ни разу на Малфоя не наткнулась?!
- Ну-у, - Гермиона неуверенно пожала плечами. - Я думала, что если ты не жалуешься, то...
- Жалуюсь? - Джинни, похоже, действительно развеселилась. - Гермиона, я выросла в окружении шестерых братьев! Среди которых, кстати, были Фред и Джордж, что тоже не надо сбрасывать со счетов. Поэтому слово «жаловаться» давно утратило мое уважение.
Гермиона поняла, что голова сейчас расколется от переизбытка информации и взрывоопасных эмоций. Собственная наивность поражала...
- И, поверь мне, я достаточно хорошо узнала Малфоя за эти годы, - как ни в чем небывало продолжила Джинни. - Этот человек не достоин жалости. Тем более твоей. Он способен только утолять свои желания… Знаешь как... хм... Увидел. Захотел. Взял. Вот.
- Даже смешно, - Гермиона неосознанно дотронулась рукой до шеи.
- Ни капельки, - твердо отрезала Джинни. - Но самое интересное то, что при всем при этом, его многие продолжают жалеть... Даже Гарри.
- Что? - Гермиона поежилась.
- Да, именно так, - Джинни как-то обреченно покачала головой. - Он недавно сказал мне, что Малфой в этом году выглядит больным... Сказал, что это, наверное, из-за того, что его отца посадили в Азкабан... Несправедливо, не правда ли? Если еще учесть то, что в начале прошлого семестра этот слизеринский ублюдок избил Гарри...
Джинни замолчала и, тяжело вздохнув, поднялась из кресла.
Гермиона судорожно копалась в голове в поисках нужных слов. Но они давно пропали вместе с совестью, оставив ей на попечение только эту обреченную тщетность.
- Я не знаю, что происходит со всеми, Гермиона, - тихо сказала Джинни. - Но я знаю точно одно. К Малфою невозможно ничего чувствовать, кроме отвращения. И если есть что-то, превышающее эту грань, то можно смело бронировать себе палату в Святом Мунго... Потому что с этим совсем недолго находится в здравом уме...
Она криво усмехнулась своим же словам.
- Ладно, я, наверное, пойду... найду этих двоих...
- До завтра, - сказала Гермиона, продолжая бессмысленно таращиться в стену.
Дверь с тихим щелчком захлопнулась. И тишина определенно показалась живой.
Странно.
Еще никогда столько не рушилось за один вечер.
Никогда не было так пусто.
Тишина всхлипывала. Тишина кричала. Тишина истекала кровью.
Никогда еще не было так страшно сидеть в тишине.
***
Вчерашний вечер и сейчас казался каким-то нереальным. Но он был. И ощущение обреченности было.
Но сегодня что-то изменилось. Когда все сделали вид, что ничего такого не случилось. Когда появилось желание искромсать на куски. Изрезать точеное лицо. За весь тот бред, что произошел между ними. За Джинни. За Гарри. За сломанный нос. За сломанные жизни. За эту хренову неразбериху.
Хотелось. До рези в глазах. До дрожи в руках. Когда сердце билось о ребра так громко, что казалось, они в любую секунду могут сломаться.
Хотелось. Так сильно, что мысли об этой чертовой дуэли уже тупо отфильтровывались в мозгу.
- Гермиона!
Терри перегородил ей путь как раз тогда, когда она поднималась по главной лестнице.
- Что? - грубо бросила она.
- Макгоногалл просила передать, что на сегодняшнюю ночь надо будет возобновить дежурства, - отрапортовал Терри. - Патрулируем так же, как и в прошлый раз… Мы с тобой...
- Я помню, - резко перебила его Гермиона и попыталась обойти когтевранца.
- Слушай, Гермиона... - Терри сделал шаг в сторону, преграждая ей путь. – Эм-м... это надо передать всем старостам... так что ты не могла бы сообщить Малфою...
Ла-ла-ла...
- Нет!
Терри недоуменно покосился на девушку.
- Просто у нас с ним не самые лучшие отношения, так что я подумал, может быть, лучше ты...
- Нет! - Гермиона сверкнула глазами, обходя когтевранца с другой стороны. - Так что сделай милость, Терри, и хоть раз в жизни примени свое «великолепное» обаяние с пользой для дела!
Она быстро взлетела по лестнице и пошла по коридору, чувствуя себя просто невыразимо отвратительно. Только один вопрос крутился в голове.
«Что, на хрен, не так?!»
И удивительно, что ответ был предельно простым.
«Ничего».
Самое ужасное, что все так и было. Она, по-прежнему, Гермиона Грейнджер, отличная ученица Хогвартса... а теперь еще и староста. Он все еще Малфой, ничтожный гнусный таракан, хамливый придурок и самая настоящая задница. Тут проблем не было, и ей все так же, как и в прошлом году, хотелось чем-нибудь съездить по его наглой роже или, например, испытать на нем самое жестокое орудие пыток каких-нибудь средневековых годов.
Все было как раньше. Особенно снаружи. На поверхности отношений и взглядов. Легкое головокружение и боль в груди не в счет. А поцелуи? Сколько их там было? Четыре? Пять? Шесть? Черт, а ведь она даже не помнит! Хотя нет, скорее старается забыть. Как что-то довольно постыдное в своей жизни...
«...к Малфою невозможно ничего чувствовать, кроме отвращения...»
Гермиона была согласна.
«И если есть, что-то превышающее эту грань, то можно смело бронировать себе палату в Святом Мунго...»
Тоже согласна.
«…потому что с этим совсем недолго находится в здравом уме...»
Согласна. Согласна. Согласна.
Браво, Джинни, в этот раз ты оказалась умнее Гермионы Грейнджер.
Понимание собственной незначительности даже в таком, казалось бы, несложном, вопросе приводило к снижению самооценки, которая и так уже была на уровне хогвартских канализаций. Гермиона поежилась от очередного пронизывающего сквозняка и свернула в узкий коридор, стены которого украшали разнообразные мозаичные орнаменты. Все вызывало целый ворох ассоциаций. Мозаика. Ее раскрошенная на кусочки жизнь. Ее несделанное эссе по рунам. Ее первые американские горки в десять лет. Ее первый парень. Ее первая ссора с Гарри и Роном. Ее первое «удовлетворительно» по зельеваренью. Ее первая встреча с Малфоем, тогда... на первом курсе... в поезде... Ее первые слезы в Хогвартсе...
Гермиона резко толкнула дверь в кабинет нумерологии.
Цифры. Это единственное, что может забивать голову, не нанося вред здоровью. Как обычные витамины, которые тебе дают в детстве просто так, ради спокойного родительского сна...
- Мисс Грейнджер, - профессор Вектор укоризненно покачала головой. - Вы опоздали.
«Я знаю».
- Простите, - Гермиона быстро подошла к парте и опустилась на стул.
«Дуэль... Это же просто варварство!» - голос двенадцатилетней Гермионы Грейнджер тихо зазвенел в голове.
«Да, да», - монотонно отозвалась гриффиндорка.- «Именно такого обращения он и заслуживает».
* * *
Ночное патрулирование. Пустые темные коридоры. Это как путешествие по чистилищу. Смывание грязи. Прочистка мозгов. Расстановка приоритетов. Такое бывает редко, поэтому можно смело пользоваться положением.
«Волнаресонентус».
Заклинание, кстати, действительно хорошее.
Драко разжал кулак и посмотрел на тыльную сторону руки. Порезы полностью исчезли, не оставив даже шрамов на бледной коже.
Ему всегда было трудно признавать превосходство Грейнджер. Ее абсолютно совершенный ум. Способность выпендриться даже там, где, казалось, это сделать было невозможно. Ее чертова выебистость раздражала.
Драко подбросил в руке волшебную палочку и повернул за угол. Из-за множества горящих факелов коридор казался почти алым. Тени плясали на стенах, вырисовывая терракотовые узоры. Детское время подходило к концу. Он специально пришел на ее этаж. Грейнджер не заслуживала передышки или поощрения. Это действительно нечестно, он знал. Но то положение, в котором они с грязнокровкой погрязли полностью, не изменят уже ни одни из тех откровенно грубых слов.
Может, ему следовало бы пойти спать? И не пресмыкаться перед обстоятельствами? Возможно, но эта слишком явная откровенная особенность человеческой сущности, словно редкий драгоценный камень, притягивала внимание истинных ценителей. Таких, как он.
Из-за следующего поворота послышались шаги. И это — как первая стадия нуклеинового шока. Когда уровень сахара в крови повышается так, что хочется содрать с себя кожу. Когда Драко знает, что слетит с катушек от одного вида школьной юбки. Когда ее негодующий взгляд вызовет совершенно противоположную реакцию. Когда даже движение ресниц будет иметь значение.
Шаги были совсем близко. Разъедающее предвкушение. Гнилые мысли. Все набирало обороты. Быстрее. Быстрее. И...
- Бут?!!
Отвращение. Злость.
- Малфой! - Терри, казалось, даже испугался.
- Что ты здесь делаешь? - тихо зашипел Драко, нависая над когтевранцем.
- Коридоры патрулирую, что же еще... - Бут сделал несколько шагов назад.
- Где она? - зло спросил Драко.
- Кто?
- Грейнджер.
- А-а-а, - на лице Бута промелькнуло понимание (если такое вообще возможно). - Она не пришла...
- Что?!
- Гермиона не пришла, - громче повторил когтевранец, пятясь к стене.
- Это я понял, тупой идиот, - прорычал Драко. - Почему она не пришла?
- Не знаю я, - будто бы оправдываясь, откликнулся Бут. - Заболела, наверное...
- Заболела? - переспросил Драко, прищуриваясь.
- Это только мое предположение, я не видел ее с обеда...
- Где Грейнджер, Бут?!
- Да говорю, не знаю я, - Терри вжался в каменную стену. – Может, в Башне гриффиндорской или в комнате у себя...
Драко не стал больше выслушивать испуганный лепет когтевранца и, сорвавшись с места, почти бегом направился по коридору.
***
Гермиона поднесла руку к лицу и размазала слезу по щеке. Она не могла их остановить. Не могла остановить себя.
Черт...
Сидеть было неудобно. Холодный пол заставлял дрожать. Резные узоры на двери, в которую она с силой вжималась, больно впивались в спину. Ее судорожное дыхание, как у больных астматиков, хриплыми стонами разносилось по небольшой комнате. Свечи и камин давно потухли, темные очертания мебели в свете луны казались мерцающим серебром. Время не остановилось, а так хотелось. Чтобы все замерло вокруг на пару часов. Можно было бы подумать и посмеяться над собой. Но нет.
Казалось, ниже опускаться было некуда. Бояться встретится с ним. Рыдать тихо, как всегда, в своей чертовой комнате. И сделать так, что футболка с гриффиндорским гербом, уже промокла насквозь от этих тихих слез.
Разве теперь ей можно было рассчитывать на помощь? Хоть какую-то... Чтобы ей помогли вылезти из этой убивающей западни... Нет. Поздно. Слишком далеко все зашло. Ведь она уже боялась. До дрожи. До истерики. До въедающихся в кожу ногтей. Своих взглядов в его сторону. Его ухмылок, от которых хотелось выдрать себе глаза, чтоб не видеть. Этого искристого чувства горячей лавы в венах.
Что это?
Когда это началось?
Почему именно с ней?
Как так случилось, что выбора не было?
Гермиона не знала ничего. Просто каких-то пару часов назад она поняла, что не сможет пойти на дежурство. Ведь он бы все равно нашел ее. Не упустил бы шанса пораздирать на части ее спокойствие. Тогда она бы точно не выдержала. Потому что его насмешливо-издевательское лицо, когда он прищуривается... уголки губ приподнимаются и скулы выдвигаются вперед... это невозможно терпеть...
Коматозное состояние всего организма. Отсутствие мыслей, голоса, души. Гермиона чувствовала, что внутренний мир засыпает каким-то мертвым сном.
Она ведь сопротивлялась. И продолжает сопротивляться. Возможно, не так явно для самой себя, но так и есть.
Нечего скрывать, да - он просто вызывающе сексуален. Опасен. Тут легко сойти с ума. Легко не спать по ночам. Очень просто подвергнуться этому откровенному гипнозу.
Но за пять лет учебы ей даже не приходилось задумываться об этом. Что-то должно было измениться. Что-то незначительное с виду, но довольно значимое внутри. И, если самоанализ не приносил никаких результатов, то стоило поискать это в нем.
Он вырос. Не в смысле роста. Тут все дело в поведении. У него появился собственный стержень. В этом году Малфой никогда не опирался на отцовское плечо. Больше самостоятельности. Больнее удары, грубее слова. Угрозы страшнее.
Появилась цель. Гермионе не было известно какая, но явно не самая доброжелательная. И его стремление к ней поражало...
В это даже не хотелось верить. Ей импонировало его алчное желание достичь чего-то. Нравилось то, что в этом году она смогла увидеть самого непробиваемого человека в школе разбитым. Доставляло удовольствие наблюдать, изъедать, изучать именно его.
Слезы потекли сильнее. Гермиона прикусила нижнюю губу, зажмурилась и запустила руки в волосы. Она оказалась не такой уж хорошей. И гриффиндорка почти проглотила эту внезапно пришедшую мысль, как в дверь вдруг с силой заколотили. Девушка резко дернулась и открыла глаза.
Еще несколько громких ударов. Тишина, а потом...
- Грейнджер!
Гермиона громко выдохнула, зажала ладонью рот и всхлипнула.
- Грейнджер, мать твою!
Подняться с пола у нее не было сил. И, даже если б Малфой начал ломать дверь, положения бы это не улучшило.
- Я знаю, что ты здесь, Грейнджер! - последовал еще один удар. - Немедленно открой!
Гермиона сдавленно застонала, сильнее прижимая ладонь ко рту. По щекам продолжали беспорядочно катиться слезы. Перед глазами все казалось размытым, и темная комната медленно плыла в лунном свете.
- Мне пох*уй, даже если я весь замок перебужу, - яростно прорычал Малфой из-за двери. - Я не уберусь отсюда, пока ты не откроешь!
Теперь уже ничего нельзя было разглядеть. Гермиона с ожесточением сдерживала что-то, рвущееся из груди, и только бешенный стук ее собственного сердца заставлял верить, что все еще можно изменить.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |