- Чёрт… - Сулима отошёл от меня и руками всплеснул. – Я не понимаю тебя. Я не
понимаю, что плохого в том, что я борюсь за своё. Не за чужое, заметь, а за своё. А ты меня в
этом обвиняешь!
- Я тебя не в этом обвиняю, а в твоих методах. Ты перешёл черту, Гриша.
- Я что, убил кого-то?
- Ты разрушил мою семью.
- Ой, да брось! Семью. – Он фыркнул. – Ты, Серёга и куча бабок – это не семья. А вот
ребёнок – это семья. А ты в данный момент, как раз её и разрушаешь.
Он пальцем в меня ткнул, а я от возмущения рот открыла.
- Как ты всё переворачиваешь, - разозлилась я. – Никакую семью я не разрушаю, потому
что её нет, и не было.
- Но может быть, - ехидно заметил Сулима.
- Не может, - отрезала я. – Потому что я никогда не буду жить с человеком, который врёт,
как дышит!
- Да не было никогда такого! Я даже тогда, в лесу, - Гришка за ухом почесал, явно сочиняя
на ходу, и, видимо, испытывая определённые затруднения, - страдал, - наконец выдал он. И
кивнул, подтверждая свои слова. – Меня совесть мучила.
Я наблюдала за ним с недоверчивым прищуром.
- Что ты врёшь? Ты это слово в первый раз от меня услышал.
- Какое?
- Совесть.
Он не выдержал и рассмеялся, а я отвернулась от него. Гришка посомневался для порядка,
потом подошёл и обнял меня. Руками обхватил, наклонился и поцеловал в щёку.
- Настя, - позвал он, словно я далеко была. – А то, что я искал тебя не один месяц, это тебя
нисколько не впечатляет?
- Нет, - ответила я тихо.
- Почему?
- Потому что.
- Замечательный ответ. Развёрнутый такой.
Его руки опустились ниже, большие ладони обхватили мой живот, и я прерывисто
вздохнула. Слёзы к глазам подступили, я сглотнула с трудом, а этот негодяй, по всей видимости,
уловил перемены в моём настроении, и зашептал мне на ухо:
- Ну что нам делать в этом городе? Или ты боишься вернуться? Но неужели ты думаешь,
что я позволю кому-нибудь тебя обидеть? Нет, ты, конечно, смелая, теперь я это знаю, но ты
ведь со мной будешь. А пацан родится? Разве я тебе не нужен буду? А ему?
- Так не делается, Гриша, - совсем другим, жалобным тоном попыталась возразить я. –
Нужен, должен…
- А ты хочешь большой и чистой любви?
- Не хочу, - пробормотала я, окончательно расстроившись.
- А мне кажется, что хочешь. Повернись ко мне. - Я медлила, в панике пыталась придумать
причину для отказа или какой-то веский довод, и этим лишь позволила Грише все за меня
решить. Он взял меня за плечи, повернул, и наклонился к моим губам. У меня сердце
заколотилось, кровь по венам быстрее побежала. В последней попытке предотвратить
катастрофу, я уперлась рукой в его грудь, но сам факт того, что позволяла ему себя обнимать,
давал Сулиме преимущество. Он больше не слушал меня, поцеловал, пальцы запутались в моих
волосах, и я сдалась. Рука ослабела, а потом поднялась, чтобы обнять его за шею. И на какое-то
короткое мгновение я все же почувствовала облегчение оттого, что он здесь, рядом и все решит.
Ничего удивительного, что остаток дня Гришка гоголем ходил. Я ему ничего не говорила,
сидела тихонько и раздумывала. Будущее вновь стало видеться смутно. Гришка всерьез
проникся скорым отцовством, без конца задавал мне вопросы, серьезно хмурился и деловито
кивал, а я в душе тосковала. Что меня ждет рядом с ним? Я сбежала, чтобы не стоять между ним
и мужем, даже близко находиться не хотела, а теперь, кажется, у меня выбора нет. Вернемся в
город, я разведусь, а дальше... Буду думать о предстоящих родах. Отношения с Григорием
Сулимой оставлю на потом. Может, ему надоест играть в семью быстрее, чем я приду к какому-
нибудь решению.
А вот у Гришки, судя по всему, планов было громадье. Он весь вечер выглядел
призадумавшимся и немного мечтательным, что его суровой физиономии совсем не шло. От
большого количества мечт Гришка казался чересчур простоватым. И пока я волновалась на тот
счет, как покажусь ему в батистовой ночной рубашке и с животом, он лежал в постели, заложив
руки за голову, и строил планы. Я мимо него прошла, торопясь оказаться под одеялом, Гришка
меня взглядом проводил и улыбнулся. Я же попробовала его спустить с небес на землю.
- Будешь так ухмыляться, пойдешь спать на диван.
Улыбку он с лица убрал.
- А что я сделал?
Я не ответила, легла и спиной к нему повернулась. Гришка ко мне придвинулся, а я
попросила:
- Выключи свет.
- Выключу, - тут же согласился он. Потянулся к ночнику. А когда лег, поторопился меня
обнять. Было непривычно чувствовать его руки на своем изменившемся за прошедшие месяцы
теле. Я старательно прислушивалась к себе, понимала, что смущена, но выразить этого не
могла.
Зажмурилась, когда он жарко задышал мне в шею.
- Гриша, - начала я неуверенно.
- Что? - он голову поднял, но я все равно чувствовала его дыхание на своих губах. -
Отвыкла от меня? - Я головой покачала. - Тогда что? Неужели стесняешься? - Мы вместе
замолчали, потом Гришка легко поцеловал меня, а вот поинтересовался со смешком: - Ты
глупая?
- Странный вопрос. Ответ давно всем известен.
Он рассмеялся, и подначил меня:
- Глупая, глупая. А я умный, вот и слушай меня.
Я могла поспорить, даже с удовольствием бы это сделала, но мне этого не позволили, рот
поцелуем закрыли, и я примолкла.
Следующим утром я проснулась с четким пониманием того, что мне от Гришки Сулимы
никуда не деться. Он уже все решил за нас обоих, точнее, за троих. И так у него все складно
выходило, что я никак не поспевала за его мыслью, а поэтому была совершенно не способна с
ним спорить. Что бы я ни сказала, у него на все был ответ и готовое решение. Если честно, мы
полночи не спали, и в перерывах между тем, как он убеждал меня, что беременность мне
необыкновенно идет, озвучивал наши с ним планы на ближайшее будущее. И я в который раз
убедилась, что Гришкин голос оказывает на меня гипнотическое влияние, потому что не смотря
на мои протесты и внутреннее понимание ситуации, ближе к полудню следующего дня я села в
его машину, собираясь вернуться в родной город, правда, ища оправдание, постоянно
напоминала себе о том, что развестись с Серёжей всё-таки стоит, и лучше сделать это
побыстрее. Как муж отреагирует на новость о моей беременности ещё неизвестно, ведь не
хватило же мне смелости сказать ему это в лицо, а уж сделать его официальным отцом чужого –
Гришкиного! – ребёнка, это на самом деле не лучшая идея. Остальные планы на наше
совместное будущее, я с Сулимой разделять не спешила. Старалась не забывать об
осторожности. С бесконечными спорами между ним и моим мужем, когда они готовы разорвать
друг друга, деля деньги, недвижимость и прошлые достижения, ни в чем нельзя быть уверенной.
У меня в этом треугольнике самая незавидная роль, я могу только ждать, чем все это
закончится. И решив вернуться, я сильно рискую. Это только Гришка бахвалится, и выглядит
победителем, хотя ещё ничего не выиграл и не завоевал. Но, кажется, он так не считает. По
всему видно, что собой гордится. Я особо повода для этого не вижу, но кто я такая, чтобы
спорить и переубеждать, правда?
За время пути я раз двадцать всё это у себя в голове прокрутила. Что-то внутри зудело,
беспокоило, я постоянно на Гришку косилась, но он выглядел на удивление спокойным,
смотрел на дорогу и постукивал пальцами по рулю в такт музыке. И даже не злился, когда я
переключала радио на другую волну, раздражаясь на глупые песни. Только однажды спросил:
- Ты устала?
Я любовалась пейзажем за окном и не ответила. Но молчание моё было достаточно
красноречивым, Гришка усмехнулся и потрепал меня по колену. Я удивилась этому жесту,
посмотрела на его большую ладонь, обхватывающую мою коленку, и отчего-то нервно
сглотнула. Мы были уже близко, и я нервничала.
Но в город мы не заехали, свернули на объездную, и минут через двадцать уже въезжали
на главную улицу поселка, мне уже знакомого. Гришка вёз меня к сестре, а я невольно
задумалась о том, сообщил ли он Алёне вчера по телефону о том, что привезёт меня. Я слышала,
как он долго с ней беседовал на кухне, перед сном, по его тону я поняла, что оправдывается, но
своего имени ни разу не услышала. Но что гадать? Я выясню это уже через несколько минут.
Остановившись перед воротами, Гриша негромко сказал мне:
- Сиди, - а сам вышел. Я наблюдала за ним, пока он не скрылся за воротами, пройдя через
калитку, и как мне показалось, пропал надолго, хотя прошла всего минута, может чуть больше.
Я нервно кусала губы, повернула зеркало заднего вида и посмотрела на себя. Вдохнула
поглубже.
Ворота стали открываться, и я увидела Гошу, который распахивал створки. Гришка
поспешил к машине, сел на водительское место, посмотрел на зеркало заднего вида и не
удержался:
- Насть, говорил же…
- Тебе зеркала для меня жалко?
Сулима показательно вздохнул.
- Ничего мне для тебя не жалко. Но зеркало больше не трогай, ладно?
Увидев, как Гришка помогает мне выйти из машины, Гоша ухмыльнулся, я заметила. Хотя,
когда я напрямую обратила к нему свой взгляд, его физиономия приняла привычное
флегматичное выражение. И поздоровался он вежливо, кивнул, как старой знакомой.
- Привет, Насть.
- Здравствуйте.
Гришке от родственника достался весёлый многозначительный взгляд, я следила за
реакцией Сулимы, он это знал, поэтому постарался сдержаться. Но я прищурилась, и его взгляд
стал просящим.
- Пойдём в дом, я вещи потом вытащу.
- А вы с вещами? – спросил подозрительно развеселившийся Гоша. Я раньше думала, что
он улыбается только по большому одолжению, а вот поди ж ты, мы нашли к нему подход.
Поднявшись на крыльцо, я невольно остановилась, оглянулась, кинув взгляд на сельскую
улицу. Выглядела она не столь живописно, как летом – ни тебе зелени, ни цветов, ни сельчанок
в цветастых платьях, всё было серо и довольно однообразно. Гришка меня едва ощутимо
подтолкнул в спину, я порог переступила, и сразу увидела Алёну, спешащую нам навстречу.
Судя по удивлению на её лице, она явно не ожидала меня увидеть. Значит, Гришка ей ничего не
сказал, даже не удосужился предупредить о моём приезде. Ещё одна моя горячая благодарность
любимому.
Алёна переводила взгляд с брата на меня, потом улыбнулась, получилось у неё вполне
приветливо, и я поспешила улыбнуться ей в ответ.
- Настя, здравствуй. А я… Мы вас раньше ждали. – И она бросила на брата быстрый
взгляд. Я расценила его так, что она ожидала, чего угодно, но не моего приезда, скорее уж, что я
Гришку из своего дома выгоню, и он появится на её пороге ни свет ни заря.
- Мы не торопились, - пояснил Гришка, старательно улыбаясь.
Чувствовалась общая нервозность, только Гоша продолжал с затаённой веселостью
следить за развитием событий.
- Мы у вас поживем немного? – осведомился Сулима, но особого вопроса в его голосе не
прозвучало. На сестру он в этот момент не смотрел, все своё внимание сосредоточил на мне. Я
под его взглядом начала расстёгивать пальто, почувствовала его руки на своих плечах, когда он
решил проявить галантность.
- Да конечно. Проходите… Насть, а ты где была-то? Искали тебя. – Алёна уже пришла в
себя, первое удивление прошло, она даже руку в бок уперла, наполняясь решимостью. Шугнула
Алису, выглянувшую из комнаты. Та меня увидела, разулыбалась, но вмешиваться в разговор
взрослых не решилась.
- Кто искал? – переспросила я, взглянула на Гришу, заподозрив его в том, что он скрыл от
меня некоторые детали. Я, вообще-то, о Серёжке подумала, но взглянув на Сулиму, заметила
предостерегающий взгляд, который он на сестру бросил. Алёна тут же язык прикусила и только
отмахнулась.
- Да кто… все, - не к месту заявила она. И чтобы сменить тему, заговорила о другом. –
Очень хорошо, что ты приехал, Гриш. Мама третий день мне жить спокойно не даёт, хватилась
тебя.
Гришка крякнул, пальто с меня снял и определил на вешалку. А я искоса глянула на Гошу,
который улыбаться перестал. Самый неприятный момент, когда у всех с лица улыбка съезжает
при виде меня. А Гришка будто почувствовал, наклонился и ради ободрения клюнул меня в
щёку. Наверное, всерьёз считал, что мне от этого легче должно стать. Не стало.
- А чего ей надо-то? – не слишком любезным тоном поинтересовался Сулима.
Алёна из комнаты, где дети играли, вышла, руками развела, возмущённая его тоном и
вопросом.
- Гриша, она наша мать. И тебе ли её не знать. – В этот момент её взгляд остановился на
моём животе, и Алёна примолкла. Несколько секунд приходила в себя, на затянувшуюся паузу
Гришка разозлился, меня за плечи обнял и сказал:
- Проходи в комнату. – А когда мимо проходил, на сестру предостерегающе зыркнул. Та
на мужа посмотрела, Гоша же выпятил нижнюю губу и носом шмыгнул, по всей видимости,
таким образом выражая свою глубокую задумчивость и отсутствие какого-либо мнения по
интересующему жену вопросу.
Я прошла в главную комнату, улыбнулась Алисе, которая кинулась ко мне обниматься,
подошла к Ванюшке, он возил по ковру машинку и на меня внимания почти не обратил. Я
присела в кресло и на любимого взглянула. Быть объектом любопытства для других неприятно,
и поэтому я попробовала перевести разговор на тему, которая меня интересовала.
- Ты мне не рассказывал о маме, - обратилась я к Сулиме.
Гришка присел за стол, налил в стакан компот из графина и ногой затряс. С сестры глаз не
спускал, вроде бы ожидал от неё неприятных замечаний, но та молчала, а он готовился спорить.
- А чего о ней рассказывать?
Гоша остановился посреди комнаты, руки в карманы брюк сунул и сообщил:
- Тёща у меня ещё то испытание.
Алёна в гневе на мужа посмотрела.
- Не трогай маму! – Взглянула на брата, потом на меня. – А вы рассказывайте, хватит
молчать.
Я тоже на Гришку посмотрела, а тот плечами пожал.
- А чего тебе рассказывать? Сама не видишь?
- Да я-то вижу!
- Ну вот. Или забыла, как сама замуж выходила? Помню, платье на заказ шили, ни одно в
магазине не подходило. Мама тогда на тебе оторвалась.
Гоша ухмыльнулся, после чего попросил дочь:
- Уведи Ваньку наверх.
Алиса брата за руку взяла, остановилась рядом с дядей, который её за косичку дёрнул. На
меня оглянулась и живо поинтересовалась:
- Дядя Гриш, ты опять женишься?
- Что значит опять? – удивился тот.
А Алёна на дочь прикрикнула.
- Ты слышала, что отец сказал?
- Да ухожу, ухожу, - надулась девочка.
Как только дверь за ней закрылась, Алёна на брата набросилась.
- Ты что при ребёнке говоришь?
- Она ничего не поняла.
- Надейся. – Она снова упёрла руку в бок и на меня взглянула, но спрашивать ничего не
стала, видимо, решила воспринять мою беременность, как факт. – Вы, правда, женитесь?
- Да, - сказал Гришка.
- Нет, - сказала я.
Гоша фыркнул, а Алёна нахмурилась.
- Я что-то не поняла.
- И я тоже, - поддакнул сестре Сулима, а на меня взглянул сурово.
Я же плечами пожала.
- Не помню, чтобы кто-то мне предлагал. А во-вторых, я ещё замужем, и разговоры о
следующем замужестве несколько преждевременны.
- Да уж, преждевременны, - проговорил Гоша. – Это с первого взгляда заметно.
Гришка поднялся, оглянулся с раздражением, потом вспомнил о том, что он с некоторых
пор обязан проявлять заботу обо мне, и посоветовал:
- Ты бы поднялась наверх, отдохнула.
Мы взглядами встретились, и фыркать в очередной раз я поостереглась. Поднялась с
кресла.
- Я на самом деле устала.
Из комнаты я вышла под общее молчание. Медленно поднималась по лестнице, надеясь
услышать первые слова, что Алёна адресует брату, оставшись с ним наедине, но в комнате
долго молчали. Хотя, я и так знала, какой первый вопрос она ему задаст. Уверен ли он, что
ребёнок его. Конечно, услышать, как Гришка кинется защищать меня, было бы приятно, но сама
ситуация мне откровенно не нравилась. Я вынуждена была оправдывать себя, убеждать людей в
своей честности и порядочности, для меня это было непривычно, раньше в этих качествах никто
не сомневался. А теперь же я неверная жена, и к моим словам и поступкам люди относятся с
настороженностью.
В комнате, в которой я уже однажды ночевала, ничего не изменилось. Я подошла к окну,
несколько минут смотрела на пустынную сельскую улицу, слышала голоса снизу, но решила,
что прислушиваться, а уж тем более подслушивать, не стану, у меня ещё есть гордость. Хотя,
чувствовала себя незваной гостьей и уже раскаивалась в том, что поддалась на Гришкины
уговоры и приехала. И даже маме в этом призналась, как только та ответила на мой звонок. Она,
признаться, ахнула.
- Вернулась? Стася, как же ты…
- Если честно, выбора мне не оставили.
- Что значит, не оставили? Мы с Вовой немедленно за тобой приедем и заберём. Что это он
распоряжается? – Мама вдруг сбилась и поинтересовалась: - Как его, кстати, зовут?
- Его зовут Гриша, мама.
- Вот-вот. Он тебе муж? Нет. Распоряжается он!.. Тебе покой нужен, а не его разборки.
Гришка возник на пороге комнаты, увидел меня с телефоном у уха и остановился,
приглядываясь ко мне с некоторым беспокойством. Уверена, на какую-то секунду он решил, что
я Серёже звоню. Поэтому я сказала:
- Мама, не надо за мной приезжать. – От Гришки отвернулась. – Я буду звонить тебе
каждый день.
- Ты уверена?
- Да. Со мной всё в порядке. И отдыхать я буду, и к врачу своему схожу. Ты не переживай.
Гришка почти на цыпочках прошёл по комнате, свитер снял, а сам всё на меня косился,
прислушиваясь к моим словам. А когда я телефон выключила, поинтересовался:
- Пожаловалась? Я ещё с тёщей не знаком, а ты уже на меня ей жалуешься.
- Она тебе не тёща.
- Но будет.
Я не ответила, на постель села и подушку под спину подложила.
- Как ты себя чувствуешь? - все-таки встревожился он.
- Голова болит. – Я руки на животе сложила. – Гриш, а почему ты раньше Алёне ничего не
сказал?
Он плечами пожал, вроде бы равнодушно. Достал из шкафа другой свитер, полегче, и
надел.
- Я не думаю, что это касается кого-то, кроме нас с тобой.
Я слабо улыбнулась.
- Тебе удалось убедить её в том, что ребёнок твой?
Он повернулся, посмотрел на меня.
- Что ты выдумываешь?
- Так да или нет?
- Я никого ни в чём убеждать не собираюсь.
Я отвернулась от него. Чувствовала горечь, и постоянно возвращалась к мысли, что можно
снова позвонить маме и всё-таки попросить её меня забрать. Зачем я согласилась поехать с
Гришкой? Чего я жду от него? Огромная глупость надеяться, что мы сможем с ним ужиться. Да
и вообще мне неспокойно в этом доме, в этом городе…
- Настя. – Гриша на постель сел и ко мне придвинулся, накрыл ладонью мою руку, что на
животе лежала. – Только не плачь, пожалуйста. Я тебе клянусь, что всё сделаю для тебя. – Он
голову опустил и поцеловал меня в плечо. – Надолго мы здесь не задержимся.
Я кивнула. Просто кивнула, вроде соглашаясь с ним, но на самом деле, не могла
представить, что нас дальше ждёт. Когда Сулима с кровати поднялся, я посмотрела на него, и
задала себе один-единственный вопрос: он мне нужен? Ответ у меня был, вот только я самой
себе не верила.
Уже через пару часов мне надоело сидеть в комнате. Отдыхать не получалось, заснуть
никак не могла, крутилась с боку на бок, и только нервничала больше от мыслей, что меня
одолевали. В конце концов, решилась спуститься вниз. Гришка уехал час назад в город, по
каким-то своим срочным и чрезвычайно важным делам, пообещал вернуться быстро, а я не
сразу решилась встретиться с Алёной с глазу на глаз. Мысленно проговаривала фразы и
реплики, ответы на её вполне понятные вопросы, потом решила, что смущаться поздно и
отношения всё-таки нужно налаживать, независимо оттого, что нас в будущем ждёт, и пошла
вниз. Алёна готовила обед, меня увидела в дверях кухни, и, кажется, в первый момент тоже
озадачилась, не зная, как себя вести со мной, потом улыбнулась.
- Отдохнула?
- С мыслями собралась.
- Тоже дело.
- Помочь с обедом?
- Да нет, я уже всё приготовила. Ты садись, не стой.
Я прошла к маленькому диванчику в углу и села. Делала вид, что не замечаю изучающего
взгляда Гришкиной сестры. Алёна пытливо разглядывала меня и глубоко дышала, видимо,
пытаясь смирить в своей душе недоверие и сопротивление случившемуся. Я решила ей помочь
и сказала:
- Я тоже не в восторге от ситуации. Я говорила ему, что это не лучшая идея, возвращать
меня в город.
- Можно подумать, он послушал бы. Упрямый ведь, как чёрт. – Она схватила кухонное
полотенце, нелепо повертелась на месте, потом остановилась и снова на меня посмотрела.
Наконец, набралась смелости и спросила: - Ребёнок его, Насть?
- Его.
Алёна сделала слабую попытку улыбнуться. Вышло не очень, но было заметно, что после
моего ответа ей стало спокойнее.
- Ну что ж… Тогда поздравляю вас.
- Думаешь, есть с чем?
Она нахмурилась.
- Не нужен он тебе, да?
- Это я ему не нужна.
- Ну, вот с такими выводами ты бы не торопилась. Знаешь, как он тебя искал?
- Как? Забыл о деньгах, о бизнесе, о мести своей ненормальной?
Алёна смотрела себе под ноги и хмурилась.
- Нам с тобой, наверное, не понять. А Гриша он, вообще, такой… упёртый очень. Всегда
своего добивался.
- Это точно. Он и меня добился. Вот только результатом оказался удивлён. Он и сейчас не
понимает, что делает. Снова схватил, увёз… А я ему нужна в его будущей обеспеченной жизни?
Ну, вернёт он всё, а дальше что? Останемся с ним один на один? В этом городе, где каждая
собака знать будет…
- Что знать?
Я подняла на неё удивлённый взгляд. Вдруг осознала, что Алёна не в курсе. Пришлось
выдохнуть, чтобы смирить рвущееся наружу разочарование.
- Ты о муже?
- О нём тоже.
Алёна лишь головой качнула.
- Где вас только с Гришкой чёрт свёл, не знаю. Ты-то что думала, раз муж у тебя был?
- Ни о чём я не думала. Думала, что всё само собой разрешится. Я ведь не знала ничего, он
говорил мне, что уедет.
- Гришка? – Алёна усмехнулась. – Да куда он отсюда уедет? Когда такие дела творятся. –
Она вздохнула, выглядела обеспокоенной. – Дружок у него здесь, бывший. Та ещё паскуда.
Сколько я Гришке говорила: не верь ему, не верь ему, в спину если и не выстрелит, то камень
точно бросит. Всё так и вышло. А теперь вот деньги делят. А у Серёжки разве что отнимешь?
Он за деньги удавится.
Я внимательно её слушала, несколько удивлённая нетерпением и горячностью в её голосе.
Потом вспомнила.
- Вы же с юности знакомы все.
Алёна непонимающе моргнула.
- Кто?
- Вы с Гришей, Серёжа и Ефимов. Мне Ефимов и рассказал.
Алёна настороженно вздёрнула подбородок.
- Ты Ельского знаешь?
Это уже было просто смешно.
- Он мой муж, - проговорила я, удивлённая её неведением.
Алёна смотрела на меня во все глаза, даже рот открыла, собираясь что-то сказать, но так и
промолчала. А я осторожно переспросила:
- Ты не знала?
Она лишь головой мотнула. Потом руку к груди прижала и пробормотала:
- Он с ума сошёл… - Опустилась на стул, потом на секунду глаза прикрыла. – А Ельский
знает?
- Про меня и Гришу? Знает. Только про ребёнка не знает. Я поэтому и уехала, побоялась…
как он отреагировать может.
- Вот это, кстати, правильно. Тот ещё психопат.
Я грустно улыбнулась.
- Не знаю, до истории с твоим братом я ничего отталкивающего в Серёже не замечала. Он
был… идеальным мужем.
- Да? Это наверное потому, что ты была идеальной женой. Серёжа очень любит всё
идеальное. Прямо хлебом не корми, дай кому-нибудь пыль в глаза пустить. Чтоб все вокруг от
зависти умерли.
На это мне сказать было нечего. Что есть, то есть. Правда, я раньше не относила эту черту
характера любимого мужа к недостаткам. Искренне считала, что он для меня старается, не для
себя.
А Алёна разглядывала меня, и в её взгляде появилось любопытство, словно она впервые
меня видела.
- Я сразу сказала: ты красивая и Гришке, с его прошлым, не пара. Но он так за тебя
уцепился. Я ещё тогда заметила, прямо глазами тебя ел. Теперь понимаю почему.
Я кивнула, надеясь, что особой горечи, которую я почувствовала после её слов, на моём
лице не отразилось.
- Да. – Растянула губы в искусственной улыбке. – Я переходящий трофей. Жаль только,
что я с самого начала об этом не догадывалась. Но Гриша молодец, как ты говоришь, упорный.
Довёл свою партию до конца, Серёжу уел.
- Досталось тебе, да?
- От Серёжи? Да нет. Ему настолько противно становилось при виде меня, что он
побрезговал на меня руку поднять.
- Но Гришка... - Она снова головой качнула, все еще не веря. - До чего додумался. А я ведь
как чувствовала, что замыслил что-то. Как вернулся, прямо извёлся весь. Все думает да гадает,
думает да гадает, и молчит. Спрошу чего, отмахивается, мол, не дурак, сам всё знаю. Но я так и
знала, что он Сережку достанет, по любому. А уж если нашла коса на камень... Я тебе честно
скажу, Сережка против него слабоват. Выдержки у него столько нет, как у Гриши. И это всегда
сказывалось. Вместе их видишь, и сразу понимаешь, кто заводила. Гришка всегда впереди был,
на полшага, но впереди. Ему по жизни деликатности не достает, привык с плеча рубить, а
Сережа он похитрее, он как змей-искуситель, все вызнает для начала, почву прозондирует и
тогда уже осторожно ступает. Но чутья у него Гришкиного нет, вот чтобы сразу и верно
поступить. Когда Гриша начинал, все наобум делал, ни в чем не разбирался, а поднялся за пару
лет. Помощник понадобился, дружков потянул за собой. Как я ему говорила тогда... И что
вышло?
- А что вышло? - задала я вопрос, который меня очень давно мучил.
Алена рукой махнула в расстройстве.
- Партнера их столичного убили, у нас в городе. Дело было громкое, и все выходило так,
что только их бизнесу это выгодно. Незадолго до убийства поспорили прилюдно, потом деньги
делить начали, судиться принялись, и выходило так, что столичные барины процесс
выигрывали, большой кусок тогда отхватить могли. А потом этого застрелили, прямо в
гостиничном номере, не успел он в право собственности войти. Вот в милиции и решили, кто
убийство организовал. И так у них все ловко сошлось... - Алена горько усмехнулась.
- Они? - тихо спросила я.
А Алена вдруг оживилась и в некоторой горячности произнесла:
- Не знаю! Там помимо Гришки охотников до чужих денег тьма. А мне Гоша сказал: не
лезь. Я и не полезла. Но посадили-то Гришку! Конечно, разве можно нашего Серегу в тюрьме
представить? А потом Алку обработал. Думает, я не знаю и не помню, как она порхала без
мужа-то, расцвела вся. И только от меня глаза прятала. Сережа очень чуткий, - передразнила
она
незнакомую мне женщину и даже сплюнула с досады. Затем поднялась и прошлась по кухне. -
Что я могу сказать? Понимаю я брата, он Сереге, как себе доверял, все мне объяснить пытался,
что... Да что теперь об этом? Вот только вышло все по-моему. Ельский осмелел, заматерел,
превратился в местного олигарха. А кому всем этим обязан, забыл? Надо его, конечно, на место
поставить, но не так же.
Я едва заметно усмехнулась и разгладила кофту на животе.
- Как Ефимов сказал: око за око.
Алена руки на груди сложила, присматривалась ко мне внимательно.
- Гришка хороший, Насть. Он для тебя и для ребенка все сделает, уж я-то его знаю. Но
если ты захочешь. Потому что иначе не выйдет ничего.
- Я не могу его остановить, - сказала я, чувствуя, как вновь начинаю задыхаться от
бессилия. - Ты понимаешь, что у нас будет за жизнь в этом городе? Я не хочу так жить, и
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |