Макбрайд промолчала.
– И что мы теперь будем делать? Что с этой девушкой?
– Полиция осматривает окружающую территорию в поисках трупа.
– Вы думаете, она уже мертва?
Оба промолчали.
– Как ее зовут?
– Мы еще не сообщали ее имя журналистам… – начал Билли.
– Я не журналистка. Скажите мне, как ее зовут.
Билли покосился на Сэнди.
– Даниэла Сильван. Ее парня звали Алек Пантон, – ответила она.
Мое сознание заполонили образы: девушка бежит по лесу, кустарник царапает ей ноги, Джон гонится за ней, сжимая в руках ружье. Сколько времени пройдет, пока он пришлет мне куклу с ее волосами?
Я смотрела на разбитую чашку, на лужицу кофе на полу и никак не могла прийти в себя.
– Какого цвета у нее волосы?
Они молчали. Я подняла голову, чувствуя, как меня сковывает ужас.
– Какого цвета у нее волосы?
Рейнолдс кашлянул, готовясь ответить, но Сэнди опередила его.
– Темно-рыжие. Длинные волнистые волосы.
У меня закружилась голова, и я схватилась за край стола. Вскочив, Билли поддержал меня под руку, приобняв за плечо.
– Вы в порядке, Сара?
Я покачала головой.
– Хотите выйти на свежий воздух?
– Нет. – Я глубоко вздохнула. – Сейчас все пройдет.
Рейнолдс прислонился к столу рядом со мной, потирая ладонями плечи. Макбрайд так и источала злость.
– Думаю, это я виновата. – Я повернулась к ней.
– Никто не виноват. Он убийца. Никогда не знаешь, что его спровоцирует.
– Но он никогда не совершал нападения так рано. Сейчас только май.
Белки глаз Сэнди испещрили красные прожилки, радужка из темно-синей стала почти черной, кожа обветрилась.
– Я думаю, из-за того, что я не взяла тогда трубку, он опять вышел на охоту.
– Мы не знаем, что…
– Просто признайте это, Сэнди. Ведь вы думаете, что это моя вина.
– Да, я думаю, то, что вы не отвечали на звонки, спровоцировало его. Нет, я не думаю, что это ваша вина.
На мгновение меня охватило сладкое чувство победы. Я заставила ее признаться, что она думает на самом деле. Но потом я поняла весь ужас ситуации.
– Сколько им было лет? – Я повернулась к Билли.
– Алеку двадцать четыре, а Даниэле двадцать один.
Двадцать один.
Я представила, как их родители узнают об этом, и закрыла глаза руками.
«Просто не думай об этом. Не думай об этом».
– Что мы теперь будем делать?
– Мы не можем засечь сигнал его мобильного, но на всякий случай хотели попросить вас позвонить ему.
Взяв телефон со стола, Рейнолдс передал его мне.
– Как я должна действовать? – спросила я, набирая номер.
– Хороший вопрос. Стоит разработать план, прежде чем…
– Извинитесь перед ним, продемонстрируйте свое раскаяние, потом действуйте по обстоятельствам, – перебила его Макбрайд. – Подождите, может быть, он сам поднимет эту тему. Но ничего не говорите о пропавшей девушке. Новость об этом появится в СМИ только к вечеру.
Я посмотрела на Билли, и тот кивнул, но я заметила, как покраснела его шея. Он не смотрел на Сэнди, и мне показалось, что он разозлился на свою напарницу за то, что она его перебила.
Я набирала номер Джона, глядя на руки Макбрайд. Они сжались в кулаки, ногти врезались в ладони.
Джон был вне зоны действия сети.
Я покачала головой.
Сэнди встала.
– Сегодня вечером мы полетим в Камлупс. Попробуйте дозвониться до него позже. Мы сообщим вам, если что-нибудь узнаем на месте преступления.
Я проводила их до двери.
– Девушка еще может быть жива, да?
– Конечно, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти ее, – напряженно ответил Рейнолдс.
Но я видела по их глазам, что они летят в Камлупс искать труп.
Той ночью я долго ворочалась, не могла уснуть, все думала о словах Макбрайд. Моя вина сменилась гневом. Почему полиция бездействует? Почему не запретили пикники в лесу? Копы же знали, что Джон где-то там. Встав, я подошла к компьютеру. Введя название заповедника в «Гугл», я узнала, что его площадь составляет более ста двадцати четырех гектаров. Как они собираются искать тело? Как они собираются искать Джона?
Я пару раз звонила ему, но телефон был выключен. Я думала о том, что сказать, если он возьмет трубку. «Зачем ты это сделал? Она умерла быстро?» Эти вопросы донимали меня больше всего. Я словно сама ощущала страх Даниэлы. Он пропитывал мою кожу, проникал в мышцы, кричал в моей голове: «Это твоя вина!»
Когда я уложила Элли спать, позвонил Эван. Я проплакала все время, пока говорила с ним. Я очень старалась не винить его ни в чем, но все-таки не удержалась.
– Ты пилил меня за то, что я все время проверяю телефон, и потому я пыталась расслабиться и повеселиться с сестрами, как ты и говорил, а теперь…
– Я же не знал, что он…
– Я тебе говорила, но ты постоянно повторял, что я слишком волнуюсь, а теперь погибли два человека.
– Сара, я просто хотел помочь тебе. Ты для меня самое главное в жизни. Ты, а не он. То, что Джон совершил, ужасно, но это не твоя вина. Ты же это понимаешь, правда?
– Если бы я взяла трубку, те двое были бы живы.
– А если бы ты изобрела машину времени и убила Гитлера, то миллионы…
– Это не то же самое. Я не могу изменить прошлое, но могла бы предотвратить то, что случилось теперь.
– Ты не можешь контролировать это, но все равно будешь винить себя.
– Почему ты не понимаешь, из-за чего я расстроена?
– Я понимаю. То, что случилось, ужасно, и тебе нелегко, ведь ты связана со всем этим. Но я переживаю, когда ты так нервничаешь. Тебе следует успокоиться.
– Это не так легко, Эван. Не могу же я просто закрывать глаза на все, как это делаешь ты.
Меня покоробил собственный тон.
Мы помолчали.
– Это не я злодей, – наконец прервал тишину Эван.
– Я знаю, – вздохнула я. – Но все это так ужасно! И мне тебя не хватает.
– Я тоже по тебе соскучился, родная. Я вернусь на выходные, ладно?
– Я думала, у тебя запланирован поход с большой группой туристов.
– Я попрошу Джейсона меня подменить. Сейчас во мне больше нуждаешься ты.
– Боже, Эван, я хотела бы отказаться от твоего предложения, но ты мне и правда нужен. – Всхлипнув, я вытерла нос рукавом. – Я все время вижу ее лицо, думаю, как девушка веселилась со своим парнем, и тут появился Джон. Она видела, как он застрелил ее парня, бросилась бежать и…
Я опять разрыдалась.
– Малыш… – В голосе Эвана слышалась беспомощность. – Ты должна перестать думать об этом. Прошу тебя.
– Ничего не могу с собой поделать. Я думаю о том, что было бы, если бы ты был на его месте, а потом я…
– Мамочка?
В комнату заглянула Элли.
Я кашлянула, стараясь, чтобы мой голос звучал как обычно.
– Что случилось, котенок?
– Не могу уснуть.
– Я сейчас приду, малыш.
Мы с Эваном попрощались, и я умылась холодной водой, надеясь, что Элли не заметит, как покраснели мои глаза. Уложив дочку в кровать, я погладила ее по голове. Олешка мирно посапывал у нее в ногах.
А потом я подумала о матери той девушки. Она только что узнала, что ее дочь мертва. Что она делала, когда Даниэла была маленькая и не могла уснуть? Что бы подумала та женщина, узнав, что ее дочь погибла из-за того, что в моем мобильном был отключен звук?
Когда Элли уснула, я тихонько выбралась из ее кровати. Олешка тут же поднял голову, но я жестом приказала ему лежать. Пес свернулся клубочком на клетчатом пледе Элли.
Зайдя в кабинет, я ввела в компьютер «Даниэла Сильван», надеясь, что поисковик не выдаст никаких результатов. На экране появилась статья о волонтерской программе по повышению грамотности населения. На фотографии молодая девушка улыбалась, протягивая стопку книг малышам. Темно-рыжие волосы оттеняли бледную кожу. После смерти ее кожа наверняка стала еще белее. При мысли об этом у меня внутри все сжалось. Я переслала сообщение «Вы нашли ее?» и ссылку на статью Билли, зная, что у него смартфон «Блекберри» с доступом в Интернет, значит, он сразу все получит. Я ждала и ждала, проверяя ящик входящих писем каждую минуту.
Через десять минут он ответил: «Еще нет».
Выключив компьютер, я улеглась в постель, оставив мобильный на прикроватном столике. Я ворочалась несколько часов.
«Это ты виновата. Это ты во всем виновата. Это твоя вина».
На следующее утро Элли капризничала.
– Не хочу надевать плащ. Хочу синие носки. Нет, не синие, а желтые. Когда Эван вернется домой? Почему Олешке нельзя пойти со мной? Не хочу кашу.
Наконец мне удалось одеть ее, и мы уселись в машину. До школы оставалась миля, когда в моей сумочке зазвонил мобильный.
Элли, танцуя на сиденье в такт движению стеклоочистителей, запела громче.
Увидев номер Джона, я запаниковала.
– Котенок, это важный клиент, поэтому ты должна посидеть тихо, ладно?
Она продолжала петь.
Телефон зазвонил опять.
– Элли, хватит! – Я повысила голос.
– Нельзя говорить по телефону, когда ведешь машину, мамочка. Это опасно.
– Ты права. Поэтому мама съедет на обочину. – Я остановила «чероки». – Ему действительно нужна моя помощь, поэтому тебе придется помолчать, ладно?
Когда мотор заглох, шум ливня стал еще громче. Элли смотрела в окно, рисуя пальцем узоры на стекле. Она рассердилась на меня, но хотя бы молчала.
– Алло! – Я схватила трубку.
– Сара…
Его голос звучал хрипло, словно он долго кричал.
– Прости меня за то, что случилось. Я допустила ошибку, но больше этого не повторится, ладно? Я обещаю.
Я задержала дыхание, ожидая скандала, но Джон молчал. Чтобы Элли не услышала меня, я отвернулась к окну и понизила голос.
– Джон, вчера в новостях сообщили о пропавшей девушке.
Он все еще молчал. В трубке слышался шум дорожного движения и какой-то стук. Я прислушалась. Элли рядом со мной принялась притопывать ногой. Ожидая, пока Джон ответит, я открыла бардачок и вытащила блокнот с ручкой. Передав их Элли, я жестом попросила ее нарисовать картинку. Не обращая на меня внимания, она скрестила руки на груди. Я укоризненно нахмурилась, но Элли продолжала смотреть в окно.
– Ты еще там? – спросила я.
Стук в трубке стал громче.
– Не стоило игнорировать меня. Ты была нужна мне.
– Прости меня. Но сейчас я вместе с тобой. Ты можешь мне сказать, где та девушка?
– Вместе со мной, – ровным голосом ответил он.
На мгновение во мне вспыхнула искорка надежды, но потом я поняла, что Джон не сказал, что она жива.
– С ней все в порядке?
Элли пнула приборный щиток. Перехватив ее щиколотку, я с упреком посмотрела на дочь. Вырвавшись, Элли начала подпрыгивать на сиденье.
Я зажала телефонную трубку.
– Элли, прекрати немедленно, или я не разрешу тебе идти к Меган в воскресенье с ночевкой.
Испуганно охнув, Элли замерла на месте.
– Я не знаю, что делать, – сказал Джон.
Нужно было срочно что-нибудь ему ответить. «Думай, Сара, думай. Он деперсонализирует свои жертвы. Он не хочет воспринимать их как личностей. Сделай ту девушку для него личностью».
– В новостях сказали, что ее зовут Даниэла. Есть те, кто ее любит. Ее родители просто хотят, чтобы она вернулась домой, и…
– Ты была нужна мне. Шум становился все громче, ничего не получалось. Я не мог ждать.
Я покосилась на Элли. Она опять рисовала на стекле.
– Давай поговорим об этом, и ты отпустишь ее домой, ладно?
– Это не так просто.
Я вздрогнула, вспомнив, что постоянно говорю это Эвану, причем таким же тоном.
– Просто. Ты можешь это сделать. Я знаю, что можешь. Тебе нужно остановиться и обдумать все.
Стук прекратился. А что, если это Даниэла? Может быть, она потеряла сознание?
Ливень на улице сменился обычным дождем. Элли все еще выводила узоры на стекле.
Я прикрыла телефон ладонью.
– Я выйду на минутку, котенок.
– Мама, нет! – Ее глаза расширились от испуга. – Не оставляй…
– Я сейчас вернусь. – Открыв дверь, я вышла на обочину и улыбнулась Элли. – Ты можешь завязать ей глаза, потом отвезти куда-нибудь и оставить у дороги.
В машине хмурилась Элли. Я нарисовала смешную рожицу на запотевшем стекле. Отстегнув ремень безопасности, Элли перебралась на мое сиденье и улыбнулась, пририсовывая страшные клыки к мордочке на стекле.
– Это не сработает, – возразил Джон.
Дождь пошел сильнее. Я уже вымокла до нитки. Мимо мчались машины, обдавая меня водой из луж.
– Сработает. К тому времени, как кто-то ее найдет, ты успеешь убежать. Им никогда тебя не поймать.
– Все должно было случиться не так!
Послышался громкий шлепок, словно Джон ударил ладонью по стене.
– С тобой все в порядке?
Ответом мне было лишь его тяжелое дыхание. Я решила испробовать другую тактику.
– Я знаю, что ты не хочешь причинять Даниэле боль. Я видела ее фотографии по телевизору. Она так похожа на меня! Она ведь чья-то дочь! Ты должен отпустить ее.
Тишина.
– Джон?
Он бросил трубку.
Забравшись в джип, я уставилась на стеклоочистители, чувствуя, как отогреваются руки и ноги. Телефон обжигал мне ладонь. Рядом что-то говорила Элли, но я не могла сосредоточиться на ее словах. А вдруг он прямо сейчас убивает Даниэлу? Вдруг я сказала что-то не так? Нужно было…
– Мама! Я опоздаю в школу!
Телефон зазвонил снова.
– Я знаю, милая. Прости меня. Мамочка сейчас быстро ответит, а потом мы поедем, ладно?
Элли недовольно фыркнула. Я улыбнулась ей, но внутри у меня все разрывалось от боли.
Я посмотрела на экран телефона. Звонил Рейнолдс. Я с облегчением вздохнула. Элли барабанила по приборному щитку и пела, но на этот раз я не стала ее останавливать.
– Билли, слава богу!
– Нам удалось засечь его мобильный. Он в Камлупсе, и мы прочешем весь район. Сейчас все копы работают над этим. Но я не могу обнадеживать вас.
– Она жива. Я уверена!
Трубку взяла Сэнди.
– Если он позвонит еще раз, постарайтесь как можно дольше продержать его на связи. Пускай он говорит. Если Джон еще не убил Даниэлу, мы хотим сделать все, чтобы она осталась жива.
– Но что мне говорить? Я боюсь, что скажу что-то не так, и он…
– Просто будьте осторожны.
– Что это значит? Мне спрашивать Джона о ней или нет?
– Сохраняйте спокойствие, когда говорите с ним. – Макбрайд вздохнула. – Ему необходимо знать, что вы беспокоитесь о нем, что он вас интересует, что вы чувствуете себя виноватой в том, что не разговаривали с ним. Наверное, он почувствовал себя отвергнутым, когда вы проигнорировали его звонки.
– Я не игнорировала…
– Сара, вы действительно хотите поспорить со мной о значении слов? От его следующего звонка зависит жизнь девушки, а вы чем занимаетесь?
Я сцепила зубы, стараясь сдержать оскорбления в ее адрес, готовые сорваться с языка.
– Мне нужно отвезти Элли в школу.
– Она с вами? – Сэнди повысила голос.
– Я ехала с ней в машине, но Джон ее не слышал.
– Если он узнает, что вы не рассказали ему о ребенке…
– Я тоже этого не хочу, Сэнди. Элли для меня важнее всего. И сейчас она опаздывает в школу.
– Отвезите ее, а потом перезвоните нам.
– Хорошо, – процедила я и положила трубку.
– С той девушкой все в порядке, мама? – спросила Элли, когда мы выехали на дорогу.
– С какой девушкой, котенок? – Я все еще думала о разговоре с Макбрайд.
– С той, о которой ты говорила со своим клиентом. Ты сказала, что она пропала.
Черт, черт, черт! Я попыталась вспомнить, что могла услышать Элли.
– Она заблудилась по дороге домой. Но полиция скоро найдет ее.
– Мне не нравится, что ты так много говоришь по телефону.
– Я знаю, малыш. И я очень благодарна тебе за то, что ты так хорошо себя вела.
Она уставилась в окно.
Остановившись у школы, я обняла и поцеловала Элли. Моя малышка поникла, вид у нее был расстроенный. Я заглянула ей в глаза.
– Котенок, я знаю, что в последнее время была не лучшей мамой в мире, но я буду стараться, обещаю, ладно? На выходные Эван приедет домой, и мы отправимся куда-нибудь всей семьей.
– И Олешка с нами?
– Ну конечно!
У меня гора с плеч свалилась, когда я увидела, как моя девочка улыбается. Подбежав к двери школы, Элли оглянулась.
– Надеюсь, полиция найдет потерявшуюся девушку, мамочка.
Я тоже на это надеялась.
Вернувшись домой, я перезвонила Билли.
– Чего вы от меня хотите?
– Если Джон позвонит снова, помните о том, что сказала Сэнди. Держите себя в руках и заставьте его поговорить подольше. Не забывайте, он звонит, потому что хочет наладить с вами контакт. Сейчас он пребывает в весьма взвинченном состоянии, и вы единственная, кто может помочь ему успокоиться. Вероятно, он скоро позвонит.
Но Джон все не звонил. Я ходила по дому, попыталась поработать в мастерской, но никак не могла сосредоточиться. Выпила огромное количество кофе, что, конечно же, нисколько не помогло мне успокоиться, и провела пару часов в Интернете, просматривая страницы о серийных убийцах и переговорах об освобождении заложников. Все это время я думала о том, что происходит с Даниэлой. Я отправляла Билли по электронной почте одну ссылку за другой, чувствуя себя хоть немного спокойнее всякий раз, когда он отвечал, пусть это и были короткие сообщения типа «Вы прекрасно справляетесь, не останавливайтесь». Я думала о Джоне, о том, как он сказал, что больше не мог ждать, потому что ему нужно было сделать хоть что-то. Я понимала, как он чувствует себя, и это пугало меня больше всего.
Вечером мы с Элли сидели за ужином, когда Джон наконец-то позвонил. Элли недовольно поморщилась, едва я встала из-за стола.
– Я вернусь через минуту, милая. Доедай, а потом мы вместе посмотрим какой-нибудь фильм, ладно? Но ты должна пообещать мне, что будешь сидеть тихонько, как мышка.
Элли, вздохнув, кивнула и принялась ковырять ложкой в пюре. Выбежав в соседнюю комнату, я взяла трубку.
– Джон, я так рада, что ты позвонил! Я волновалась.
Собственно, я и не переставала волноваться. Я не знала, звонит он мне за помощью или же для того, чтобы сказать, что все кончено.
– С Даниэлой все в порядке?
– Она все время плачет.
Разочарование в его голосе ужаснуло меня.
– Еще не поздно. Ты можешь отпустить ее. Ради меня. Пожалуйста! Она не сделала ничего плохого. Это же я виновата, а не она.
Я затаила дыхание.
Он молчал.
– Я могу поговорить с ней?
– Тебе не следует этого делать.
В его голосе послышались родительские нотки. Словно заботливый отец уговаривает дочку не есть еще одно пирожное.
– Что ты будешь делать?
– Не знаю. – Опять это разочарование в голосе.
– Тебе не нужно решать прямо сейчас. Хочешь, поболтаем немного? Недавно ты спросил меня, что я люблю есть, и мне стало интересно, какую еду предпочитаешь ты. Может, у тебя аллергия на что-нибудь?
– Нет, но я не люблю оливки. – Он произнес эту фразу вопросительным тоном.
– Я их тоже терпеть не могу. И печенку.
– Фу! – Джон с отвращением фыркнул. – Печенка – это система очищения организма.
– Именно. – Я фальшиво рассмеялась. – Джон, ты сказал, что шум становится громче. Что ты имел в виду? Сейчас он тебя беспокоит?
Если я пойму, в чем его беда, то, может быть, смогу уговорить его отпустить Даниэлу.
– Я не хочу говорить об этом.
– Ладно, как скажешь. Я просто подумала, что тебе могут помочь с этим.
– Мне не нужна помощь.
– Я не это имела в виду. Я подумала, что если ты поговоришь со мной об этом, то, возможно, я сумею помочь тебе.
– Этот разговор ни к чему не ведет, – устало сказал он. – Я перезвоню тебе в другой раз.
– Погоди, а как же Даниэла…
Но он уже отключился.
Бросив телефон на диван, я сжала голову руками.
Через минуту последовал еще один звонок. Я посмотрела на экран телефона. Звонил Рейнолдс.
– Отличная работа, Сара. Он все еще в Камлупсе, и нам удалось более точно засечь его местоположение, поэтому мы установим патрули на основной автостраде.
– Но если Джон увидит патруль на дороге сразу после разговора со мной, не заподозрит ли он что-нибудь?
– Мы воспользуемся грузовиками дорожной инспекции, так что будет казаться, будто мы просто ловим пьяных водителей. Думаю, мы близки к победе, Сара. Мне кажется, Джон не хочет убивать Даниэлу, но в то же время не знает, что с ней теперь делать. Вы можете убедить его отпустить ее.
– Вы действительно так полагаете, Билли? Разве маньяки отпускают свои жертвы?
– Все зависит от того, насколько Джон сочтет это рискованным. Но шансы у нас есть. «Нужно воспользоваться расположением войск врага, чтобы атака принесла победу».
– И какого черта это значит?
– Вам нужно льстить ему, убеждать его в том, что он отличный парень. Говорить, что вы знаете, что он поступит правильно. Он хочет быть вашим отцом. Вот и обращайтесь с ним, как с отцом.
У меня судорогой свело живот.
– Я попытаюсь. Мне нужно идти…
Я едва успела добежать до туалета.
Но тем вечером Джон больше не звонил. Чуть позже перезвонил Рейнолдс, сообщив, что посты на дорогах ничего не дали.
На следующее утро, в субботу, Эван вернулся домой. Когда он вошел, я крепко обняла его и все не хотела отпускать.
Пока Эван распаковывал вещи, я ходила за ним по комнате, рассказывая обо всем, что произошло, и обо всех разговорах с Билли и Сэнди. Я была настолько взвинчена, что подскакивала от каждого резкого звука, но мне становилось легче оттого, что Эван дома и сможет отвлечь Элли, если Джон позвонит.
Элли не забыла о моем обещании отправиться куда-нибудь всем вместе в выходные и радостно сообщила об этом Эвану, пока тот готовил нам горячие бутерброды и суп.
Когда она проснулась тем утром, я заверила ее, что мы сходим в парк, но Элли лишь недоверчиво посмотрела на меня. Потом я все утро, до самого приезда Эвана, провисела на телефоне, и это тоже не придало моей дочери уверенности в том, что я выполню свое обещание. Вначале пришлось пообщаться с Билли, потом позвонила Лорен. Мы не говорили с сестрой с той самой злополучной поездки за платьями, так что пришлось поболтать с ней, иначе это выглядело бы странно. Делать вид, что все нормально, было настолько тяжело, что я ужасно устала к тому моменту, как положила трубку.
После обеда мы пошли на побережье, в парк Маффео Саттон. Элли нравятся тамошние игровые площадки, и мы обычно едим мороженое на набережной. Я старалась изо всех сил, чтобы хорошо провести время с семьей, но телефон в кармане действовал мне на нервы: я все время вытаскивала его, чтобы проверить, что звонок не переведен в виброрежим.
Зайдя в кафе на набережной, мы заказали себе горячий шоколад и порцию мороженого для Элли. Малышка настояла, чтобы мы угостили мороженым и Олешку. Мы сидели за столиком на улице у пристани, глядя, как мимо по набережной проходят люди с колясками и псами на поводках. И тут у меня зазвонил телефон.
Эван застыл на месте, у меня похолодело в груди, но, посмотрев на экран, я увидела, что звонят из полиции. Я одними губами сказала Эвану «Билли», и тот, кивнув, пошел в туалет.
Рейнолдс сказал мне, что копы сейчас осматривают турбазы и гостиницы, оставляя фоторобот Джона во всех магазинах и автозаправках по пути, и проверяют записи с видеокамер наблюдения. Как только я положила трубку, Элли пролила горячий шоколад себе на курточку.
Я пошла в кафе за салфеткой, и тут на столе зазвонил телефон.
Я развернулась.
Элли поднесла трубку к уху.
– Элли, нет! Не бери трубку!
Я бросилась к столу, протянула руки к телефону…
– Мамочка сейчас не может взять трубку, потому что она проводит время со мной, – противным голосом сказала Элли и сбросила звонок.
С победоносным видом передав мне телефон, она продолжила есть мороженое. Схватив дочку за плечи, я развернула ее к себе. Элли уронила ложку.
– Элли, тебе нельзя трогать мой телефон!
– Но ты постоянно разговариваешь!
Ее глаза наполнились слезами.
Женщина за соседним столиком с укором посмотрела на меня и что-то шепнула своему спутнику. Отпустив Элли, я взглянула на экран.
Из кафе выбежал Эван.
– Я слышал крики. Что случилось?
Я лихорадочно просматривала список принятых звонков.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет Билли».
Последний звонок был от Джона.
– Сара, что случилось?
Я попыталась ответить, но голос мне не повиновался.
– Я сказала, что мама занята, – всхлипнула Элли.
Эван, побледнев, посмотрел на меня. Прикрыв ладонью рот, я кивнула. Эван хотел обнять меня, но я отстранилась.
– Нужно подумать.
«Успокойся. Дыши». Возможно, он еще не выключил телефон. Наверное, он сейчас так же шокирован, как и я.
Отойдя от Эвана и Элли на пару шагов, я набрала номер Джона. Руки так тряслись, что это получилось у меня только со второго раза.
Он поднял трубку после первого же гудка.
– Джон, прости меня, но…
– Ты солгала мне.
Он положил трубку.
Повернувшись, я посмотрела на Эвана.
Он сидел рядом с Элли, обняв ее за плечи. Поймав его взгляд, я покачала головой.
Эван встал и что-то сказал Элли. Они подошли ко мне. Я и не заметила, что вцепилась в ледяные поручни на набережной. Элли на меня не смотрела.
– Давай возвращаться в машину, Элли. Мама замерзла.
Я фальшиво улыбнулась и потерла плечи, делая вид, что мне холодно. Элли по-прежнему на меня не смотрела. По дороге на парковку Эван взял меня за руку. Мы посмотрели друг другу в глаза. Элли понуро брела впереди с Олешкой на поводке.
Сейчас я могла думать только о Даниэле. Неужели я только что приговорила ее к смерти?
– Билли и Сэнди, наверное…
Телефон зазвонил, и у меня замерло сердце.
Выхватив его из кармана, я уставилась на экран.
– Это Билли.
– Я пройдусь с Элли, – сказал Эван.
Догнав малышку, он взял ее за руку.
– Боже, Билли, что нам делать? – Я была в панике.
– Билли на другой линии. – Это была Макбрайд. – Что произошло? Как получилось, что трубку взяла Элли?
– Телефон лежал на столе, я только отвернулась на секундочку, и…
– Сара, мы с вами это уже обсуждали. Вы знали, что если Джон поймает вас на лжи, то, скорее всего, убьет Даниэлу.
– Я не знала, что Элли возьмет трубку. Она вообще-то этого не делает, но в последнее время я так часто говорю по телефону, что она просто…
– Вы не должны были выпускать его из рук ни на секунду.
– Мы немедленно прекратим разговор, если вы будете говорить со мной подобным образом, Сэнди!
Она немного помолчала.
– Джон звонил из Клируотера, к северу от Камлупса. Завтра мы установим за вами наблюдение, и патруль будет круглосуточно дежурить у вашего дома, – спокойно сказала она.
– Вы думаете, что Джон направляется сюда?!
– Мы не знаем, что он намерен делать.
Сердце выскакивало у меня из груди.
– А как же Элли? У нее занятия в школе, и…
– Поговорите с учителями, скажите, что речь идет о ее безопасности. Убедитесь, что они знают о том, что Элли нельзя ни с кем отпускать. Приводите ее прямо в класс, и пускай она ждет с учителем, пока вы не заберете ее домой. Не спускайте с нее глаз.
– Вы же не думаете… Он не причинит вреда Элли, правда?
– Нам известно только, что он очень зол, и из-за этого Даниэла, скорее всего, уже мертва.
– Прекратите винить меня, Сэнди! Если бы вы хорошо выполняли свою работу, он бы вообще мне не звонил. Почему другие не занимаются этим делом?
– Сейчас над делом Кемпингового Убийцы работают все сотрудники отдела по борьбе с тяжкими преступлениями, но этот процесс…
– Ваш процесс не работает!
Я бросила трубку и пошла к машине, чувствуя, как меня переполняет праведный гнев.
Но тут я подумала о Даниэле, и мое сознание заполонили образы: вот она умирает в лесу, ее пальцы скребут по влажной земле, она умоляет пощадить ее…
Правда кислотой жгла мне душу. Это моя вина.
Домой мы ехали в тишине. Эван, хмурясь, взял меня за руку, и я была благодарна ему за поддержку. Глядя в окно, я скрывала от Элли слезы.
– Может быть, тебе поговорить с родными? – предложил Эван.
Я покачала головой.
– Сэнди придет в бешенство. Кроме того, я не хочу их во все это втягивать.
– Они могут удивиться, что ты так долго молчишь.
– Они привыкли к тому, что я чем-то увлекаюсь. Я скажу, что занята подготовкой к свадьбе или что у меня проблемы с заказами.
Так и было. Я вспомнила все письма, связанные с работой, на которые так и не ответила, и мне стало страшно.
– Наверное, тебе нужно взять отпуск.
– Я столько лет строила свое дело… Не могу же я все бросить.
– Потом догонишь.
– Я всего лишь немного отстала с заказами. Я справлюсь. – На самом деле я уже достаточно серьезно запаздывала с выполнением работы.
– Я подумал, что тебе с Элли стоит пожить со мной на турбазе.
– У Элли и так уже проблемы в школе. Я не могу отрывать ее от занятий. И турбаза так далеко. Если там что-то случится…
Раньше мне нравилось ездить к Эвану на турбазу и временами заглядывать в расположенный неподалеку городок Тофино с его поразительной смесью культуры хиппи, пятизвездочных отелей, кофеен, где можно отведать булочек с конопляными зернами, галерей с каменными статуэтками и байдарочных станций. Но сейчас я думала только о крохотном полицейском участке, расположенном в нескольких часах езды от турбазы. Добираться туда нужно было по горному серпантину, где не работали мобильные телефоны.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |