И заговорил.
— У таракана нет души, но он бегает, ест, срет, трахается и размножается. У него нет души, но он живет полной жизнью — совсем как ты.
Время остановилось, и я оказался внутри этого момента вместе с этой штукой. Я говорил, но мои губы, кажется, не шевелились.
— Кто ты? — спросил или подумал я.
— А кто ты? Кто ты для такого, как Коррок, который набивает утробу великими героями, поглощая их, словно кит глотает криль? Целую вечность Коррок переваривает желания и амбиции тех; кто несравнимо выше тебя, превращая в боль, которая превышает сумму всех многовековых человеческих страданий. Обитатели многих миров бурлят в его кишках; безумные вопли и отчаяние семи миллиардов душ вырываются наружу каждый раз, когда Коррок пердит. А он пердит. Поэтому позволь мне повторить свой вопрос: кто ты, брызжущий дерьмом членофрукт?
— Я никто, — услышал я свой голос. — Я никто. Не трогай меня. У меня ничего нет.
— Коррок любит горькую еду, и он решил, что позволит тебе полежать на его языке, и только потом проглотит. Хочешь, чтобы тебя оставили в покое и не трогали? Твое желание исполнится. Ты умрешь в одиночестве, наложив в штаны. Это пророчество.
Я моргнул и понял, что остановившееся время — не иллюзия: действительно не прошло ни секунды. Весь наш разговор передавался напрямую в мой мозг посредством системы связи, которую несколько месяцев назад мне подарил «соус».
Тараканий человек поднял руку. Мои ключи. Он завел двигатель. Пальцы другой руки, состоящие из переплетенных между собой тараканов, захлопнули дверь.
Существо включило заднюю передачу, и поехало к выезду с парковки. Мигнул правый поворотник, и машина исчезла в ночи. Я оглянулся: на парковке не осталось ни одного насекомого.
— Черт. Я так и знал, — сказал Джон, отшвырнув сигарету.
— И что теперь? — запинаясь, спросил я.
— У тебя все нормально?
— Оно… говорило со мной. Кажется.
— Что оно сказало?
— Только то… Не знаю.
— А как ты объяснишь это своей страховой компании?
За спиной послышалось гудение мотора: на стоянку вкатился белый «форд-фокус». Из окна высунулась голова красотки Крисси — той девочки, которая сидела на диване на месте преступления. Я подошел поближе и увидел, что, да, голова не отделена от туловища.
— Хорошо, что я догнала вас, парни. Новости видели?
Джон с сумкой в руках подбежал к «форду».
— Да. Векслер ушел. Нам нужна ваша машина.
— Что? Зачем?
Джон оббежал вокруг автомобиля, добрался до двери пассажира и выпалил:
— Это погоня.
Девушка улыбнулась.
— Классно. Залезайте.
— Минутку, — сказал я, доставая «Мятный завет». — Съешь одну.
— А вы кто, собственно? — спросила Крисси.
— Единственный человек, который все еще в здравом уме. Это дело не для живодеров; здесь действуют какие-то темные силы — то, что всегда казалось вам выдумкой: демоны, колдуны, гремлины, снежный человек. Мне наплевать, верите ли вы в них или…
— Ладно, ладно. Я не забыла, что видела сегодня. — Крисси вытащила из-под майки золотой крестик на цепочке. — Видите? Я ношу его — значит, никакой я не дьявол и не вампир. Так вы едете или нет?
Я попытался рассмотреть девушку и составить о ней мнение — а затем залез в машину. Скрипнув шинами, «форд» выехал со стоянки и повернул в ту же сторону, что и тараканий человек.
Мы летели по пустой в это время трассе; стрелка спидометра чуть колыхалась над отметкой в семьдесят пять миль в час.
Черт, как темно. Ни луны, ни звезд, и мы совсем одни…
— Вон он! — завопил Джон.
Вдали показались габаритные огни — маленькие, совсем близко друг от друга. Да, это моя малышка. Внезапно я понял, что у нас нет никакого плана действий.
— Что будем делать? — спросила Крисси. Похоже, ей в голову пришла та же самая мысль.
— Догони его и столкни с дороги, — сказал Джон.
— Ни за что! Кто оплатит мне…
Мы подъехали совсем близко.
— Что это за тварь? — завопила Крисси, увидев водителя моей машины.
— Лучше тебе не знать, — ответил Джон. — Но не бойся. Давай догони его. У меня есть план.
Крисси растерянно нажала на газ и разогнала «фокус» до восьмидесяти миль в час. Мы поравнялись с синей «хёндай».
— Держись рядом с ним, — сказал Джон, открывая окно.
Тараканий человек тоже открыл окно и высунул наружу локоть, словно водитель грузовика. Время от времени от руки, словно капля воска от свечи, отрывался таракан, и его уносило воздушным потоком.
Джон полез из окна; ветер трепал его волосы. У меня в голове появилась безумная мысль: сейчас мой друг, словно Брюс Уиллис, прыгнет на другую машину. Вместо этого Джон прижался спиной к «форду», уперся коленями в дверь изнутри и расстегнул ширинку.
В этот момент тараканий человек повернул свою голову в нашу сторону, и поток мочи попал ему в лицо. Существо задергалось, забилось в конвульсиях. «Хёндай» завиляла по полосе. Крошечные шины утратили сцепление с дорогой; автомобиль вылетел с трассы, рассек заросли травы, упал с откоса и приземлился на дренажную трубу, окружив себя белым облаком брызг.
Крисси остановилась на обочине, и мы выбежали из машины.
— Что это было? А? — завопил я на Джона. — Что это было, черт побери?
— Ну, мы же остановили его.
— У нас была одна цель: вернуть машину. Мою машину. Неповрежденной. И не залитой мочой.
— Смотри! Ох ты, господи…
Темная фигура.
Поднимающаяся из «хёндай».
Черный столб дыма.
С двумя блестящими глазами.
Мне стало плохо. Я чувствовал себя так, словно человек-тень проткнул холодными пальцами мой череп и провел ими вдоль позвоночника.
А потом тень исчезла, бесшумно растворилась в ночи. Я услышал, как дышит Крисси; она стояла рядом, прикрыв рукой рот и широко распахнув глаза.
— Они здесь, Дейв, — сказал Джон. — Они здесь. Они здесь, они здесь, они здесь. Черт.
— Кто «они»? — прошипел я.
— Не знаю. Наверное, про них написано в книге Маркони, но я не могу продраться через третью главу.
— Не волнуйся, — сказал я Крисси. — Похоже, существо ушло. Ты его видела?
Она покачала головой.
— Я его почувствовала. Оно прошло сквозь меня. Такая тяжесть, словно… словно здесь ничего нет, словно все — это ничто, словно все повсюду. Типа, в мире есть молекулы и все такое, но за ними — пустота, холод и тьма…
Девушка замолчала.
Я повернулся к Джону.
— В разговоре со мной оно упомянуло Коррока. Как и Молли.
— Эта тварь и есть Коррок.
— Нет. Я это точно знаю.
Крисси, не участвовавшая в разговоре, обратила внимание на разбитую «хёндэ», на две трети ушедшую под воду. Багажник машины торчал над поверхностью, словно «Титаник».
— Фу! Что это?
Вокруг машины, словно нефтяное пятно, образовался слой тараканов дюйма два толщиной; отдельные комки насекомых все еще походили на фрагменты конечностей. Рядом с ними, словно буйки, плавало полдюжины старых пакетов, в которые укладывают еду на вынос в разных забегаловках.
— Тараканы, — сказал я. — Ты их видишь?
— Ага. Откуда они взялись?
— Из грязи. В салоне давно не убирались. — Я повернулся к Джону. — Наверное, с насекомыми произошло то же, что и с Молли: тварь прикоснулась к ним и захватила их.
— И Векслера, наверное, тоже, — отозвался Джон. — Значит, они это умеют.
— М-да, мерзкая ситуация, словами не описать. Что же теперь будет?
— А это, типа, демоны? — спросила Крисси.
— Да, они злые, — ответил Джон. — Ты же видела, один из них угнал машину.
— Молли! — завопила Крисси, указывая на дорогу.
Примерно в двадцати ярдах от нас стояла собака — либо Молли, либо ее точная копия.
— Призрак? — спросил Джон у меня.
— Крисси ее видит.
— Значит, зомби — то есть существо из этого мира. Хороший знак.
Молли гавкнула, отбежала чуть-чуть, затем повернулась и снова залаяла.
— Она хочет, чтобы мы пошли за ней, — объяснил Джон Крисси.
Он сказал это ей, а не мне. Принял решение за меня. Вот гад!
Я посмотрел на часы.
— Кто хочет поехать в «У Денни»? Возможно, все уладится само собой.
Они пошли к машине. По дороге я начал объяснять им все недостатки их плана, а когда добрался до конца списка, мы уже катили по улице, освещая фарами медно-рыжую собаку.
Несколько минут спустя псина — выглядевшая совершенно живой и здоровой, даром что недавно взорвалась, — свернула с дороги и помчалась по огромному пустырю, где не было ничего, кроме сорной травы, гравия и потрескавшегося бетона.
Мы приехали в Торговый центр мертвых.
Именно так мы называли наполовину построенный и впоследствии заброшенный торговый центр Неназванного. Город вбухал в этот проект сорок миллионов долларов, включая налоговые льготы и расходы на инфраструктуру, прежде чем исчезли трое из пяти инвесторов (я всегда представлял себе, что они одновременно застрелили друг друга, как герои фильма «Бешеные псы»), А теперь, три года и тридцать исков спустя, в ста пятидесяти пустых магазинах жили еноты, а в коридорах скапливалась дождевая вода.
Центр стоял во тьме, полуразрушенный, гниющий, словно труп животного, который постепенно раздирают на части падальщики.
Молли бросилась к зданию, и тьма поглотила ее.
— Мы пойдем за ней? — спросила Крисси.
Включилось радио; зазвучала мандолина, играющая вступление к песне «Losing My Religion» — группа «R.E.M.», начало 90–х. Мы с Джоном на это отреагировали, Крисси — нет. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что это не та песня, которую написал Майкл Стайп.
О-о-о, нож Плюс ниггер.
Это все ты, и всем жидам хана…
— Есть у меня знакомые, — заметил Джон, — которым такая версия понравилась бы больше, чем оригинал.
— Ты ее слышишь?
— Ага.
— Слышишь что? — спросила Крисси.
— Не важно, — ответил Джон. — Смотрите, у помойки машина Векслера. 5 SPRTS.
— Черт, оружия у нас нет, и нам ничего не остается, кроме как войти в здание, — сказал я.
Джон вытащил из сумки длинный металлический фонарик и проверил, работает ли он. Затем достал скомканное полотенце для рук и протянул его мне.
Развернув полотенце, я обнаружил пистолет, который украл из пикапа во время поездки в Лас-Вегас. Я собирался от него избавиться — бросить в реку или что-то в этом роде, — ведь оружие не только было краденым, но, вполне возможно, использовалось при ограблении четырех винных магазинов, а предыдущий владелец наверняка застрелил из него двух полицейских.
— Почему он до сих пор у тебя? Я думал, что ты от него избавишься.
Джон пожал плечами.
— Как-то руки не дошли. Я его спрятал, а серийный номер перебил, так что опасности никакой.
Я вытащил магазин.
— Почему он заряжен?
— А, это все Башка. Он взял его у меня месяц назад, тогда же и патроны купил. Сказал, что хочет пригрозить какому-то чуваку. Но вернул без напоминаний, так что все честно.
— Вы не убьете Дэнни, да? — спросила Крисси. — Он же не виноват, что в него вселился дьявол.
— Ты в церковь ходишь? — спросил я. — Как изгоняют демонов, знаешь?
Она покачала головой.
— А Библию читала? Ты могла бы показывать нам те куски, где магические формулы и заклинания, — или даже читать их, — предложил Джон.
Крисси уставилась на него. Теперь она тоже слышала извращенный вариант песни — это был уже припев.
И вот я в порно,
Я в свете софитов.
Я теряю веру,
Пытаясь побить жадного еврея…
Порывшись в сумочке, Крисси достала маленькую штуку из черного пластика, которую я сначала принял за фонарик. Девушка нажала на кнопку, и из вещицы вылетела голубая искра.
— Это «тазер» — ну, электрошокер. Больше у меня ничего нет. — Крисси тщательно просмотрела содержимое сумочки. — Пилка для ногтей…
— Нет, не надо. Идем.
С бешено колотящимися сердцами мы подошли к огромному зданию — абсолютно бесшумно, если не считать хруста гравия под ногами.
Сжимая в руке пистолет, я подкрался к машине Векслера.
В салоне никого.
Впереди виднелся высокий ржавый металлический каркас — скорее всего какой-то замысловатый навес перед главным входом, а под ним — ряд дверей и огромных окон, заколоченных фанерой.
Среди граффити виднелась какая-то надпись, сделанная жирными буквами два фута в высоту. Приглядевшись, мы обнаружили, что буквы слегка подергиваются.
Слизняки.
Несколько сотен слизняков заползли на лист фанеры и сложились в послание. По-моему, оно прибыло напрямую от этого самого Коррока: «ВЫ АБРЕЧЕНЫ».
Орфография его, не моя.
Кто-то — вероятно, мистер Векслер — наполовину оторвал лист фанеры.
— Дейв, иди вперед. Пушка-то у тебя, — сказал Джон.
— А стерео у тебя! Кроме того, если я зайду и меня сразу убьют, вам обоим кранты. Но если вперед пойдете вы, я смогу спасти вас.
— Может, первой зайдет Крисси — как приманка?
Девушка пошла вперед, но я оттер ее плечом.
Прямо с порога я почувствовал вонь: гниль, плесень и дохлые грызуны.
Заколоченные пустые витрины образовывали невероятно длинный коридор. Пол усеивали бумажные стаканчики, обертки от конфет, окурки и другой мусор, который обычно оставляют подростки. Посмотрев вниз, я увидел, что наступил на использованный презерватив.
Единственным источником света служила огромная стеклянная крыша. Одна часть секций покрыта фанерой, другая потрескалась, третья завалена горой опавших листьев. Под заколоченными секциями царил абсолютный мрак.
Джон зажег фонарик и включил стерео: «Ноте Sweet Ноте» группы «Motley Сгие».
Мы — островок света и музыки в мертвом здании — двинулись вперед.
Звук.
Шарканье ботинок по полу.
Я выставил пистолет.
— Векслер?!
Нет ответа.
Впереди коридор поворачивал направо. Кровь зашумела у меня в ушах; рука, державшая пистолет, покрылась капельками пота.
Впереди — шарканье подошв по полу.
Темный силуэт.
Без обуви.
С копытами.
Стремительно приближающийся.
Ростом с человека.
Существо прошло через столб лунного света.
Джон громко выругался.
Я нажал на курок.
Загрохотали выстрелы.
Крисси завизжала.
Желтые вспышки, вырывающиеся из ствола. Бурый мех, рога. Олень?
Возможно, когда-то это существо было оленем. Но с тех пор оно отрастило еще несколько пар глаз, а каждая веточка рогов теперь заканчивалась клешнями, похожими на клешни краба. Казалось, что на голове у существа канделябр из какого-то ресторана, специализирующегося на морепродуктах.
Существо попыталось отвернуться, и за это получило несколько пуль в бок. Олень-мутант рухнул, забился в конвульсиях, оставляя на полу красные разводы — словно ребенок, рисующий пальцем, — и замер.
Мои руки тряслись. Пистолет, похоже, сломался: верхняя часть отошла от остального механизма примерно на дюйм. Несколько минут покрутив оружие в руках, я сообразил, что в пистолете закончились патроны, и нажал на кнопку, чтобы вытащить пустую обойму. Сэкономил боеприпасы, нечего сказать.
Пиная медные гильзы, мы подошли к мертвому экс-оленю. Я потыкал меховой бок носком ботинка. Твердый, словно дохлый олень.
— Ты видишь его? — спросил я Крисси.
Она кивнула, глядя на труп широко раскрытыми глазами.
— Посмотрите на его зад! — завопил Джон.
Зад оленя плавился, растекался по полу, словно воск. Меньше чем за минуту задние ноги превратились в бурую лужу на полу; ребра быстро оседали, словно проколотый воздушный шарик. Пока расплющивались передние ноги и голова, жидкость, в которую превратился зад оленя, испарилась у нас на глазах. Пол, где она только что была, казался совершенно сухим.
Осталась только нерастаявшая часть — из розово-бурой жижи торчал кусок туши. С прямыми гранями. Коробка со сторонами примерно шесть дюймов.
Я отпихнул ее ногой. Тяжелая. Когда слизь испарилась, я увидел желто-зеленую коробочку с наклейкой, на которой было написано…
— Патроны для дробовика, — сказал Джон. — Жаль, что у нас нет…
Он замолчал, увидев одинокий деревянный ящик, стоявший у стены. Скорее всего в нем плитка, провода или другие материалы для ремонта.
Джон несколько раз сильно пнул ящик, и одна из досок сломалась. Мой друг засунул руки в дыру и вытащил что-то темное, сделанное из металла и пластика. Я догадался, что это и есть дробовик.
Во тьме послышалось рычание и скрежет когтей. Большого количества когтей.
Я сжал в руке бесполезный пистолет, тупо направив его в темноту. Джон отчаянно заряжал дробовик.
— Ух ты, вы только посмотрите на часы! — воскликнул Арни, вставая из-за стола. — Мистер Вонг, беседа получилась чертовски интересной, но дорога сюда занимает шесть часов, так что мне пора. В следующем номере эта история не выйдет, но скоро она будет опубликована. Знаете, мы, наверное, напечатаем ее на Хэллоуин.
— Арни, вы проделали такой путь! Не хочу, чтобы вы уехали отсюда с такими мыслями.
Блондстоун вытащил из кармана ключи от машины.
— Я же сказал, что не собираюсь ни в чем вас упрекать. Да, дробовик могли забыть кровельщики. И возможно, олень разозлился на охотников и сожрал одного из них вместе с коробкой патронов, которая лежала у бедняги в кармане.
Журналист вытащил из внутреннего кармана сигару и засунул в рот.
— Нет, ничего подобного. Наверное, то существо внутри Векслера вызывало этих тварей, пытаясь убить нас. Но, по-моему, душа Векслера тоже находилась в этом теле, и нам она помогала. Он же был под «соусом» — и использовал его силу.
— Знаете, когда вы поведали мне про Лас-Вегас, я сказал, что это самая дурацкая история, которую мне приходилось слышать.
— Вы этого не говорили.
— Ну, я так подумал. Но теперь я понимаю, что был несправедлив к истории про Лас-Вегас, потому что она — «Гроздья гнева» по сравнению с этой. Ну, счастливо.
Арни пошел к выходу.
Я последовал за ним, ненадолго задержавшись у стойки, чтобы расплатиться.
— Подождите, — пробормотал я, когда он распахнул дверь. — Знаете, у меня есть документы на «хёндай», бумаги, связанные с аварией, и все прочее. Люди из страховой компании сфотографировали место аварии — и, хотя на снимках ничего не видно, в отчете написано про тараканов. На следующее утро я вернулся туда и добыл руку — комок тараканов в виде кисти. Он у меня дома…
Арни ничего не ответил, даже не кивнул.
— Он в банке, которую я храню в гараже. Кому придет в голову подделывать такую штуку — кто станет сидеть дома и склеивать тараканов? «Милый, что ты делаешь?» — «О, я делаю руку из тараканов. Ну, чтобы журналисты мне поверили».
— А что, если я расследую исчезновение юноши, которого вы убили по пути в Лас-Вегас? Как его звали — Фред Чу?
Я промедлил.
— Займитесь этим. Информацию об этом найти можно. Повторяю: я вам не соврал.
— Значит, вы признаете, что убили его?
— Не для печати — да.
— А другой юноша, который погиб — Большой Джим…
— Он тоже умер. Можете проверить.
— Я уже это сделал. Ведь Большой Джим сообщил бы в полицию о том, что вы застрелили Фреда? Кажется, Салливану не понравилось то, что произошло.
— Я… не знаю. Мы никогда не узнаем.
— То есть вам повезло, что Большой Джим умер, да?
— Да пошли вы!
— Вонг, неужели вы не понимаете? Часть вашей истории это безумный бред, но, с другой стороны, есть и правдивые моменты, факты, которые можно проверить. И все это — преступления: мертвый мальчик, пропавший мальчик, пропавший полицейский. Может, я сделаю нам обоим одолжение и притворюсь, что этого разговора не было? Не уверен, что хочу дослушать эту историю до конца.
Блондстоун открыл дверь белого «шевроле-кавалера» и нырнул внутрь.
— Подождите!
Обежав вокруг машины, я осторожно постучал ладонью по стеклу двери. Арни промедлил, затем протянул руку и открыл дверь с моей стороны. Я заглянул в салон.
— Можно я сяду?
Журналист снова замешкался; с одной стороны, он, очевидно, хотел поскорее покончить со всем этим, с другой — не знал, как от меня избавиться. Может, он боялся, что я опасный псих, что нападу, как только он отвернется. Арни сгреб кучу блокнотов и папок с пассажирского сиденья, а я залез в салон, сел и пристроил ноги среди валявшегося на полу звукозаписывающего оборудования и кассет.
— Вот, смотрите… — Я вытащил из кармана сложенный лист бумаги и протянув Арни. — Он целый день лежал в кармане штанов, так что слегка помялся и промок, но это не важно. Читайте. Я переписал это из книги доктора Маркони.
Стр 192 Наука и потустороннее
сделав его похожим на банку с маринованными яйцами, которые съела, а потом извергла из себя какая-то горилла.
Странный ритуал проводился в честь некоего божества, имя которого я услышал как «Коддок» (у племени нет письменности). Мне сказали, что каждый член племени носит на себе знак этого божества, и мне удалось наблюдать за церемонией клеймения, которую проходит каждый мальчик, достигший совершеннолетия.
Обнаженного юношу силой уложили на циновку, затем жрец вытащил глиняный горшок, в котором копошились личинки овода. Личинок выложили на спину юноши, придав им форму символа Коддока, и они прогрызли ходы в коже, заглубившись примерно на полдюйма. Мне объяснили, что в соответствии с традицией червяки будут жить в этих теплых, влажных тоннелях в течение семи дней. Если юноша не выдержит и почешет спину, то провалит испытание и сможет пройти его снова только через год.
На седьмой день жрец извлекает личинок, а рану врачуют. На том месте, где черви проели ходы, остаются шрамы, образующие «клеймо» Коддока. Когда жрец показал мне законченный символ, я буквально выронил трубку изо рта.
Этот символ тоже походил на «пи», только повернутый на девяносто градусов против часовой стрелки. Тот же самый символ несколько месяцев назад нарисовал младенец из Манчестера, находившийся в состоянии транса.
Вернувшись в Лиму, я немедленно позвонил % доктору Халейну, египтологу. Связь была скверная, так что нам обоим пришлось кричать в трубку. Он еще раз описал иероглиф, который обнаружил при раскопках за 7500 миль от того места, где находился я.
Его слова так потрясли меня, что я не удержался на ногах. Сидя на полу в номере гостиницы и пытаясь нащупать свою фляжку, я обдумывал масштабы этого открытия.
Халейн объяснил мне, что у древних египтян был бог по имени Кук, о котором египтологи уже знали. (Кук, похожий на лягушку — один из богов Огдоады, символ тьмы и хаоса.)
Халейн, однако, полагал, что наткнулся на культ сына Код’до-ка, безрассудного и агрессивного Кор’рока. Этого бога изображали в виде человека, из двух центров вожделения которого — рта и промежности — торчат два копья.
По легенде Кор’рок — жестокий господин, который ради забавы соблазняет и губит людей, играя на их желаниях.
Если наложить друг на друга иероглиф, найденный доктором Халейном, и символ Коддока, который я зарисовал в своем блокноте, то окажется, что они практически идентичны. Итак, теперь у нас появилось три человека, живущих в разных уголках мира, разделенных во времени и пространстве, и эти люди независимо друг от друга идентифицировали себя с одним и тем же божеством.
Никогда прежде ученым не удавалось обнаружить такого убедительного доказательства существования сверхъестественных сил.
Еще один день в пути, и я снова оказался в деревне. Я прибыл в таком возбужденном состоянии, что жрец приказал нескольким сильным мужчинам держать меня, после чего влил в меня зелье, чтобы «потушить угли в голове». Некоторое время спустя я оказался наедине со жрецом и спросил его насчет Коддока и этого символа.
Жрец сказал, что символ изображает самого Коддока — молодого, горячего бога, легко впадающего в ярость. Вертикальная линия — это его тело, верхняя горизонтальная линия — поток рвотных масс, а нижняя — струя мочи. Ведь, видите ли, Коддок любит напиваться и в пьяном виде вмешиваться в дела людей, вызывая большие разрушения. Так племя объясняло все несчастья и страдания человечества.
Арни мельком проглядел текст и глубоко вздохнул.
— Вот, смотрите, это Коддок. Точно такой же символ я видел на лапе Молли, именно он находится на… Послушайте, вы же журналист, должны понимать, что независимые источники подтверждают один и тот же факт. И не важно, что это безумие, если есть доказательства, верно?
— А что мне на это ответить, Вонг? Что вам от меня нужно?
— Я должен рассказать об этом хоть кому-нибудь, должен поделиться этим, прежде чем…
Я покачал головой. У меня закончились слова.
— Прежде чем что? Прежде чем монстр поймает вас в переулке и съест?
Расскажи ему про Эми.
— Нет, ничего подобного. Ну, то есть это возможно, но на самом деле все гораздо серьезнее.
Арни вздохнул.
— Выслушайте меня… — Я почти умолял его. — Еще немного, и все станет ясно. Поймите, ставки очень высоки. Честное слово.
Блондстоун вздохнул и посмотрел вдаль.
— Вонг, у меня мало времени. Уже поздно.
— Я знаю. Дело в том, что… мне нужно отвезти вас в одно место. Там я покажу вам кое-что, и тогда вы поймете, что правда, а что — нет.
— Куда?
— В торговый центр. В тот самый.
Арни долго и пристально посмотрел на меня — вероятно прикидывая, есть ли у него шанс одолеть меня, если мне снесет крышу и я захочу перегрызть ему глотку. Очевидно, он решил, что преимущество в физической силе на его стороне, и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель ожил.
— При выезде со стоянки поверните направо.
В огромном коридоре торгового центра легкие шаги звучали все громче. Джон перезарядил и выставил вперед дробовик.
Песня «Sister Christian» группы «Night Ranger» замедлилась, захлебнулась, оборвалась: в «гетто-бластере» сели батарейки.
Когти, скрежещущие по полу.
Стремительно приближающиеся.
Два серых пятна.
Койоты — мускулистые, с лоснящейся шерстью и красными глазами. Завидев нас, звери резко остановились, сделали несколько глубоких вдохов и извергли из себя языки пламени.
Мы нырнули за контейнер. Джон высунулся из-за угла и выстрелом проделал в голове первого койота дыру размером с кулак, затем выстрелил еще раз, но промазал.
Перезарядил.
Выстрелил.
Снова промахнулся.
Тварь, словно защитник футбольной команды, бросилась на меня, сбила с ног, встала на грудь. Ее дыхание пахло горелой проводкой. Койот засосал в себя огромное количество воздуха, и я понял, что сейчас моя голова превратится в череп.
Откуда-то вылетела чья-то рука и ударила койота в бок.
Крисси включила тазер.
Полетели голубые искры.
Живот койота, полный горючего газа, взорвался, словно дирижабль «Гинденбург». Куски шкуры попали мне в лицо. К стеклянному потолку полетел прекрасный оранжевый огненный шар.
Я вскочил, ругаясь и стряхивая с себя окровавленные куски койота. Лицо у меня горело, а штаны промокли — то ли от крови животного, то ли от моей собственной мочи.
Что-то тяжелое приземлилось мне на ботинок и отскочило в сторону. Джон посветил фонариком: коробка с патронами.
Рядом с ней лежал ключ, на котором была выгравирована цифра 1.
— Ключ, — сказал Джон, со щелчком загоняя патроны в дробовик. — Это хорошо. Итак, если я правильно понял — а по-моему, я понял, — нам нужно найти дверь, которую открывает этот ключ. За ней мы встретим разных монстров или, скорее, целую толпу чудовищ одного и того же вида. Мы их убьем, получим еще один ключ, а он откроет реально большую дверь. Незадолго до этого мы, вероятно, раздобудем оружие получше: возможно, для этого придется вернуться назад и как следует все обыскать. Похоже, это будет весьма однообразно и утомительно.
— Да пошел ты! Я останусь здесь, — ответил я, сел на пол, открыл коробку и попытался засунуть один из патронов в пистолет. Патрон подошел. Черт побери, а почему бы и нет? Я начал вставлять патроны в магазин. — А ты ищи дверь.
Коридор заполнил металлический гром. Мы вскочили; патроны посыпались с моих колен и раскатились во все стороны.
С потолка, перегородив проход, спрыгнуло что-то огромное. Долгий звенящий рык перешел в грохот, который заставил нас подпрыгнуть.
Сжимая в руках оружие, мы пошли вперед и увидели огромную решетку, которые в торговых центрах опускают в конце рабочего дня.
— Похоже, это и есть большая дверь, — заметила Крисси. — Внизу, рядом с замком, замочная скважина.
— Отлично, — закивал Джон. — Большая дверь. Раньше, чем я предполагал, но это не важно. Значит, за ней находится «босс» — огромный монстр. — Мой друг повернулся к Крисси. — Я хочу, чтобы ты была готова к этому. Мы и представить себе не можем, какую форму приняло зло, захватившее Векслера. Возможно, ты увидишь щупальца и целую кучу глаз. А может, глаз будет только один. Не знаю, что именно нас ждет, но уверен, этот гад гораздо больше тех, с кем нам пришлось встретиться…
— Крисси!
Голос доносился сзади. Мы развернулись на звук, и я невольно нажал на курок. Пистолет щелкнул: я забыл дослать патрон в патронник.
Сквозь темноту ковылял Векслер — бледный, но похожий на обычного человека. Я принял непринужденную позу, стараясь не заострять внимание на том, что чуть было не застрелил его.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |