Женщина невозмутимо пошла к фонтану, неся руку, как зонтик. Ее муж, словно громом пораженный, молча смотрел ей вслед. Я услышал, как Джон нанес еще два удара стулом.
Рядом лежала еще одна жертва монстров — молодой человек, дергавшийся, словно в припадке. Ноги юноши оторвались от тела и загрохотали по полу, словно две огромные виниловые змеи с туфлями вместо голов. За ними катился тандем из приклеившихся друг к другу руки и головы, которые яростно кусали и царапали ковер.
Мне показалось, что мы утратили контроль над ситуацией.
Кто-то завопил, и я узнал голос — кричала Дженнифер. Она стояла на коленях, держа в руках нож Фреда; вокруг нее валялись пять мертвых монстров с рваными ножевыми ранениями. Я побежал к ней.
За спиной раздался металлический звук.
— Не хочешь поработать в комиссии, гад? — крикнул Джон. — В ней как раз освободилось место.
Я помог Джен подняться.
Вокруг фонтана стали возникать груды человеческих конечностей, сливавшиеся друг с другом, словно какой-то сатанинский конструктор «Лего». Мимо нас, извиваясь как змея, прополз влажный розовый позвоночник.
Доктор Маркони побежал к нам, выкрикивая распоряжения, которые я не расслышал в общем шуме. Темные фигуры монстров приближались к фонтану, словно нефть к сливному отверстию.
Один из них прыгнул Джен на спину. Я отодрал его, и он замолотил меня по лицу крошечным кулачком.
Переступая через хлюпающие горы частей тела, я оттащил существо к фонтану и опустил под воду, крикнув «Сдохни!» или что-то в этом роде. Через пару секунд монстр перестал двигаться, и из него потек черный соус.
Доктор Маркони протиснулся ко мне поближе.
— Они пытаются добраться до воды! Не дай им сделать это! — крикнул он.
Я посмотрел на черное пятно, расползающееся по поверхности воды, услышал плеск: еще одна тварь прыгнула в водоем, затем еще одна. Монстры возвращались в водоем, из которого вышли.
Ничего хорошего это не сулило.
— За мной, — сказал Маркони.
Мы помчались к выходу со сцены; Джон расчищал нам дорогу, размахивая стулом. Маркони отпер дверь, и мы один за другим вошли в нее. Джон остановился в дверном проеме, и его окружило не меньше полудюжины монстров в париках. Мой друг взмахнул стулом и буквально рассек одну из тварей напополам; из нее хлынула блестящая кровь, похожая на ртуть.
— Ну, кто еще хочет сдать кровь? — заревел Джон.
Он бросился за дверь, остановился, секунду подумал, снова распахнул дверь, замахнулся стулом и врезал одному из монстров точно по парику.
— Это на десерт! Чтобы у тебя был хороший стул!
Тяжело дыша, Джон вошел в комнату, захлопнул дверь, и в нее что-то с грохотом врезалось.
— Может, подождем, пока они уйдут? — сказал я.
Доктор Маркони снял очки и протер их носовым платком.
— А что происходит с остальными, с покусанными? — спросил Джон, посмотрев на Маркони. — Наши друзья, которые приняли «соевый соус», ну, яд, которым плюются эти твари, почти все умерли, но не так…
— Там полный зал истинно верующих, — печально сказал Маркони. — Видите ли, они изменяются — физически, умственно, духовно. Они были готовы к этому.
Что-то ударило в дверь; одна из петель вылетела, окруженная облачком штукатурки. Большой Джим и Джон прислонились к двери, удерживая ее на месте.
— Стоп. Значит, вы в курсе того, что происходит? — спросил я.
Маркони снисходительно взглянул на меня.
— Я подарю тебе экземпляр моей книги.
— Он пытается прорваться сюда, верно? — сказал Большой Джим.
Маркони кивнул.
— Да. Он — или один из его слуг.
— Черт побери! — завопил я. — Неужели о том, что это случится, знали все, кроме меня?
— Я точно не знал о том, что это произойдет, иначе отменил бы выступление и вернул деньги за билеты, — ответил Маркони. — Но едва я узнал о существовании «соуса», как вы его называете, то понял, что у него только одно предназначение.
Послышалось какое-то шуршание. Похоже, твари пытались прогрызть дверь.
— Какое же?
— Я даю людям возможность заглянуть через окно в мир духов. А кто-то пытается превратить это окно в дверь.
Синий глаз во тьме.
— Дьявол, — прошептал Джим.
— Сынок, — сказал Маркони — видишь ли, дьявол ухитрился убедить человечество в том, что он — единственный…
Я поднял руку, призывая Маркони остановиться.
— Как. Нам. Выбраться. Отсюда?
Маркони водрузил очки на нос и сказал:
— Мы похожи на одинокого немецкого солдата, вооруженного заточенной палкой, который бродит по берегу Нормандии вдень «Д». Уверяю тебя, если бы мы могли справиться с таким злом, мир давно бы убил нас. Мир вращается, сынок. А сейчас он поворачивается в сторону тьмы.
— И что вы предлагаете? — осведомился я.
— Тебе известно, что раньше я был священником?
— Вы один из тех священников, которые могут стрелять лазерным лучом из глаз? Сейчас нам бы это очень пригодилось, — сказал Джон.
— Нет, — ответил Маркони. — Но я могу благословить воду, могу сделать ее святой. Я хочу сказать — ледяную статую.
Лицо Джона просветлело.
— Отлично! — воскликнул он, ткнув указательным пальцем в потолок. — Мы благословим лед, а затем как-нибудь уговорим сотню монстров лизнуть его!
— Более тупого плана и придумать невозможно, — сказал я, глядя в глаза старика.
— Конечно, нам нужно выиграть время, — продолжил Маркони, ничуть не смутившись. — Но если я прав и они делают именно то, что мне кажется, то это — наша единственная надежда. У путешественников — то есть у этих тварей — есть одна слабость.
— Да, мы знаем. Стулья, — сказал Джон.
— Э-э, не совсем. Они по природе своей ненавидят гармонию. Понимаете, это все влияние среды: если живешь в мире, полном черного шума, для твоих ушей любая мелодия — это нож острый. Ангелы, арфы и тому подобное.
— А какое отношение это имеет… — начал я.
Раздался взрыв, и в центре двери образовалась дыра с рваными краями. В дыре появился розовый кулачок на ноге, состоящей из сегментов; он задергался, пытаясь нащупать что-нибудь между Джоном и Большим Джимом. Джон схватил руку за запястье, а Дженнифер отсекла ее ножом. За дверью раздался вопль, похожий на кошачий. Джон подержал руку немного, а затем вытолкнул обратно в дыру.
— Я вижу, у вас есть инструменты, — сказал Маркони. — Кто-нибудь из вас умеет петь? Лучше всего действуют старые спиричуэлсы.
— Я умею петь, — ответил Джон.
— Нет, не умеешь, — возразил я.
— Ну, на гитаре играю.
— Я тоже, — подхватил Большой Джим. — У нас две гитары.
— Более тупого плана и придумать невозможно, — повторил я.
— Дейв, помнишь слова «Верблюжьего холокоста»? — спросил Джон.
— Ах, Джон, ты снова доказал, что я не прав.
Маркони посмотрел на тележки с усилителями и проводами.
— А песня длинная? Мне нужно несколько минут.
Джон обошел меня и снял с моего плеча гитару.
— Друг мой, «Верблюжий холокост» будет длиться столько, сколько нужно. Я — соло-гитарист, Джим — ритм-гитара, Дженнифер на подпевках. Джен, просто повторяй то, что поет Дейв, только примерно на секунду позже. Аудио аппаратура уже на сцене. Мчим туда, подключаемся и начинаем выть. Договорились? Парни, этот план настолько идиотский, что может и сработать.
Мы приготовились и повернулись в сторону двери, по которой кто-то молотил с другой стороны.
— Знаете, — заметил Джон, — удивительно, что дверь их остановила. Казалось бы, сюда они проникли бы в два счета, ведь они умеют телепортироваться.
За дверью все стихло, а затем послышалось какое-то бормотание, словно эти существа что-то сообразили. За спиной у меня завопил Джим.
Одна из тварей сидела у него на спине, вторая появилась на груди и одним стремительным движением вцепилась ему в горло.
Джим рухнул на гитару, и белый инструмент тут же стал алым.
Дженнифер сделала выпад и зарезала одного из монстров. У нее отлично получалось обращаться с ножом.
Я повернулся к Джиму.
— Джим? Ты…
Его горло превратилось в кашу, словно в него выстрелили из дробовика. Джим перекатился на спину, выпучил глаза и задвигал губами. А потом его не стало.
Я попытался что-то сказать, но тут в глазах у меня потемнело. Что-то ущипнуло меня за грудь и за живот, словно пытаясь вцепиться в кожу. Внезапно ко мне вернулось зрение, и я увидел дюжину разнокалиберных глаз, уставившихся на меня.
Я упал, ударившись спиной об пол. На моей груди восседал монстр в парике. Тварь раскрыла клюв, и я увидел розовый человеческий язык.
Из зала донесся резкий электрический звук. Гитара.
Монстр закрыл клюв, повернулся к двери с выражением сильного недовольства на лице, и побежал прочь, прикрывая уши двумя ручками.
— Отлично! Вперед! — крикнул Маркони.
Я встал и вышел за дверь. Джон играл на гитаре, широко расставив ноги и опустив инструмент почти к самому полу. Я обежал вокруг него, схватил со сцены микрофон — и на секунду потерял дар речи.
Основание фонтана скрывала десятифутовая стена из частей тел, сложенных друг на друга. В центре возвышался ледяной ангел. Оставшиеся монстры встали в круг лицом к нему, словно ожидая чего-то.
Не верю, что это происходит на самом деле.
Ну, была не была. Я напряг горло, наполнил легкие так, что диафрагма уперлась в позолоченный пояс, и заверещал:
— Я знал одного парня.
Нет, тут я наврал.
Топот! Топот! То-о-опот!
Верблюжий холокост! Верблюжий холокост!
Существа развернулись в нашу сторону, разочарованно нахмурились, сделали пару шагов назад.
— Блестяще! — крикнул Маркони. — Это им совсем не по вкусу! Вперед!
Мы бросились к фонтану. Музыка грохотала, сметая монстров с нашего пути, словно ветер — сухие листья.
Моя дыня — душа
Раздавлена твоим Гэллахером апатии
Молот! Молот! Мо-о-олот!
Верблюжий холокост! Верблюжий холокост!
Кабели, подключенные к инструментам, натянулись, но до фонтана было далеко. Маркони пошел вперед, за ним — Дженнифер. Они подобрались к ангелу на расстояние вытянутой руки, и Маркони произнес:
— Отец наш небесный, яви нам Свою милость, подай нам знак, который докажет нам Твою незримую силу. При крещении мы используем Твой дар воды, который Ты сделал символом Своей милости, которую Ты даешь нам с этим таинством. На заре творения…
За твоей спиной волк
Нет, постой, это просто пес…
О черт! Хобот! Хо-о-обот!
Верблюжий холокост! Верблюжий холокост!
Джон грянул первое соло. Несколько монстров принялись жевать шнур его гитары.
Звук умер, сменившись слабым, жалким треньканьем пальцев по струнам.
Толпа монстров двинулась в нашу сторону. Сообразив, что нужно делать, Джон подбежал ко мне, вырвал микрофон, и начал подражать звукам гитары.
— ВА-А-Ава-ва-ва-ва-ва, ви-ву-ви-ви-ви-ву…
Мне показалось, что это не сработает. Я обернулся, увидел, как доктор Маркони лезет к фонтану по груде частей тела, и последовал за ним — наступил на чье-то лицо, на комок из шести рук, на задницу.
Водоем почернел — но не как нефть, а как мрак пещеры. На поверхности не ни отражения, ни ряби — даже когда в воду зашел доктор Маркони. С крыльев ангела стекал черный дождь.
Вскарабкавшись на кучу плоти позади нас, Джон завопил:
— ВА, ДУ-ДУ-ДУ-ДУ-У-У-ДУ-ДИ-ДУДУ…
Стоя по колено в черной жидкости, Маркони коснулся статуи.
— Отец и Сын, просим Вас…
Джон доиграл соло и перешел к третьему куплету.
Моя шляпа пахнет смазкой,
Ее трогать я не хочу.
Стой, она же не моя! И это не шляпа!
Верблюжий холо…
Твари перегрызли кабель микрофона. Звук умер.
— …на водах этого фонтана. Мы просим об этом нашего Спасителя, Иисуса Христа. Аминь.
Маркони сделал шаг назад.
Ничего.
Джон повернулся к приближающимся монстрам и крикнул:
— А ТЕПЕРЬ ЛИЖИТЕ СТАТУЮ!
Внезапно черная жидкость в фонтане поднялась, покрыла ноги статуи, стала вытекать за пределы бассейна. Я наклонился, схватил Маркони за пиджак и потащил. Я не знал, что происходит, но мне казалось, что находиться в эпицентре нам не стоит. Маркони подошел к краю бассейна, вытащил одну ногу из черноты — и мы с ужасом увидели, что у него нет ноги. Все, что оказалось ниже поверхности, исчезло; брюки заканчивались аккуратной линией отреза, за которой начиналась пустота…
…а затем нога появилась снова, целехонькая. Это было похоже на игру света и тени. С новыми силами доктор выпрыгнул из бассейна. Я занервничал, увидев, как черный прилив накрывает мои белые кожаные туфли.
Джон с Дженнифер помогли нам взобраться по стене из человеческих конечностей, а затем мы все помчались по залу. Раздался свист, словно ветер завыл в ветвях. Я увидел пару стульев, ползущих к фонтану, и почувствовал тяжесть внутри, словно наглотался железных шариков и теперь пытаюсь убежать от электромагнита.
Один из монстров понесся к нам, но внезапно что-то подняло его в воздух и засосало туда, где, по моим представлениям, находился портал, ведущий прямо в ад. Вой усиливался, стал оглушительным, похожим на звук, который издает двигатель авиалайнера. Стулья летели по воздуху, словно их бросали десятки рассерженных баскетбольных тренеров. Мы пробирались вперед; я слышал чьи-то крики, но в общем шуме слов было не разобрать. Схватив меня за рубашку, Джон указал на небольшое пространство за сценой; там оставалось достаточно места, чтобы присесть на корточки и спрятаться. Дженнифер крикнула что-то, похожее на «Тодд!».
От ламп на потолке полетели искры, и зал погрузился во тьму.
Загорелись небольшие группы огней аварийного освещения; в их свете крылья ангела тускло заблестели. Спотыкаясь, мы пробрались за сцену, прижались друг к другу, словно жертвы торнадо, и стали ждать.
Тишина. Набравшись храбрости, я высунулся из-за угла и посмотрел на темный колодец. В темноте мелькали какие-то силуэты; из портала появлялись фигуры, похожие на человеческие тени по десять футов высотой, отделившиеся от своих хозяев. Крошечные глаза теней сверкали, будто огоньки сигарет.
Одна за другой, плечом к плечу безмолвные фигуры выплывали из портала и бесшумно заполняли зал, словно нефтяное пятно, украшенное созвездием мерцающих красных глаз.
Они подобрались совсем близко к нам.
И тут тишину нарушил низкий, скрежещущий звук, словно где-то прорвало трубу отопления. Из-под пьедестала, на котором стоял ледяной ангел, поднялись клубы дыма или пара; под основанием статуи загорелся белый свет, словно она — ракета, которая вот-вот взлетит.
Звук усиливался, усиливался, усиливался; он стал похож на болезненный вопль.
Раздался грохот — такой громкий, что меня чуть не разорвало напополам. Я крепко зажмурился, обхватил голову руками и попросил Бога простить меня за то, что я случайно уничтожил его творение.
Я почувствовал удар, а затем возникло ощущение легкости, невесомости, какое бывает при пробуждении.
Моего плеча коснулась чья-то рука, и я дернулся, как будто она — раскаленное клеймо. В зале снова стало тихо. Сколько прошло времени? Я чувствовал себя как человек, который проснулся в полной темноте и не может понять, день сейчас или ночь.
Открыв глаза, я увидел Дженнифер; за ней стояли Джон и Маркони. В зале горел свет. Джен помогла мне подняться, и я повернулся к центру зала.
Пустота. Ничего, кроме красного ковра, — ни фонтана, ни тел, ни черной дыры. В зале оставались только мы и нескольких опрокинутых стульев. Внезапно я почувствовал страшную усталость и сел на пол. Мы с Джоном пристально посмотрели в ту точку, где раньше находился фонтан, вытянули руки и показали ему «фак».
Двери распахнулись, и в зал ворвались люди в костюмах и полицейской форме.
С ними вбежала Молли с пачкой пожеванных бумаг в зубах. Собака уронила пачку передо мной и залилась лаем. Два билета на шоу Маркони: наверное, она достала их из багажа молодоженов. Я отпихнул билеты и увидел компакт-диск «О, благодать: Бруклинский хор поет „госпел“».
Ко мне подошел какой-то ошарашенный бородач. Я узнал его: мы пытались спасти его жену, но потом она расчленила себя, и все полетело в тартарары.
— Мне жаль, что все так вышло, — сказал я. — Как звали вашу жену? Ах да, Бекки.
Человек изумленно посмотрел на меня.
— Я не женат. А что здесь произошло?
Вместо ответа я лег на пол и начал отрубаться, не обращая внимание на топот ног вокруг. После сорока часов без сна каждая мышца вопила от боли. Я спрыгнул с высоченной адреналиновой скалы и теперь со страшной скоростью падал вниз.
Кто-то окликнул меня, спросил, как я себя чувствую. Я промолчал; шум вокруг меня затих, и обезьяна по имени Сон приземлила свой тяжелый, теплый, пушистый зад на мои веки.
Тьма и тепло. А затем гнусавый вопль — ИК-ИК-ИК. Будильник. Во рту ощущался привкус дыма, словно я лизнул Пепельницу. Вокруг губ что-то густое и колючее. Я открыл Д'лаза и сел на постели. Где я, черт побери?
Спальня не моя. Будильник на тумбочке тоже не мой. Этот получше.
Я оглядел комнату, нашел зеркало. Лицо покрыто чем-то темным. Волосы. Я вылез из постели, подошел к зеркалу И вгляделся: у меня отросла густая бородка. Будильник продолжал обиженно верещать.
Что за черт?
Я тяжело опустился на краешек кровати. Чья эта комната?
— Может, ты все-таки его выключишь? — произнес чей-то голос за моей спиной.
Я нашарил кнопку и выключил будильник. В постели лежала Дженнифер Лопес в одном белье. Та самая актриса.
Нет, постойте. Девушка повернулась и превратилась в мою знакомую Дженнифер Лопес. На бедре у нее едва заметно белел шрам. Она вылезла из постели и сонно пошла куда-то — похоже, в ванную — и, закрывая дверь, негромко Пукнула.
Я встал, нашел среди разнообразного добра на комоде мобильник и набрал номер Джона.
Запись. «Этот номер отключен…»
У меня началась паника. Я выглянул из окна, увидел во дворе дерево с желтеющими листьями, просмотрел номера быстрого вызова на мобильнике, нашел имя «Джон» — с другим, неизвестным мне номером — и позвонил.
Из ванной донесся звук текущей воды. Я задержал дыхание. Четыре гудка, пять, шесть. Семь.
— Алло?
Сонный голос Джона.
— Джон? Это я.
— Ага. В чем дело?
— Ой. Ничего.
— Не можешь вспомнить, что произошло за последние полгода? — спросил он после паузы.
— Ты тоже?
— Нет, со мной все нормально. А вот с тобой это уже в четвертый раз — ты забываешь все, что произошло после той ночи. Последнее, что ты помнишь, это Вегас?
— Да.
— Кажется, это побочный эффект «соуса». Приходи ко мне… а, ты же не знаешь, где моя квартира, да? Тогда встретимся в кафе «Дейри куин».
В комнату вернулась Дженнифер, и, к моему удивлению, мы стали целоваться — и целовались в течение нескольких минут.
Пепельница.
Я вышел, оглядел симпатичный белый домик, похожий на бунгало, и с облегчением обнаружил, что рядом стоит знакомая «хёндай».
Подъехав к кафе, я увидел Джона, сидевшего на скамейке у входа с коричневым бумажным пакетом в руках. Мой друг тоже отрастил пышную бородку.
— Это отстой, — сказал я.
— Ты каждый раз так говоришь.
— Мне сегодня на работу? Где я работаю?
В «Уолли». В воскресенье у тебя выходной. Кстати, сегодня воскресенье. Идем.
Джон подвел меня к весьма симпатичному мотоциклу, прыгнул в седло и хлопнул по сиденью позади себя. Я посмотрел на все это, затем направился к своей машине.
— Я поеду за тобой.
— Громкая вышла история, но не сенсация, — говорил Джон, пока мы шли по коридору к его квартире. — В газетах написали, что на шоу Маркони пятьсот человек перепугались, бросились к дверям и насмерть затоптали одного парнишку. Это, сам понимаешь, был Джим.
Мы вошли в квартиру.
— Один погибший? — спросил я. — А как же десятки людей, которых…
Я остановился, потрясенный увиденным. Коричневый кожаный диван и такого же цвета кресло. В центре комнаты — огромный плазменный телевизор, к которому подключены четыре игровых приставки. На полу коробки с играми. Мультимедийный центр с неплохим DVD-проигрывателем и CD-чейнджером на сто дисков.
— Джон, мы теперь торгуем крэком?
Мой друг достал из письменного стола большой конверт, вытащил из него пачку бумаг — газетные вырезки, пара свернутых бульварных газетенок, глянцевый журнал под названием «Странные дни» с НЛО на обложке.
Ничего подобного. В Вегасе мы познакомились с одним сутенером, стали проститутками и заработали кучу денег. Тебе дали прозвище Анальная Ракета, в июле ты выиграл чемпионат мира по содомии и подписал контракты с десятком спонсоров. Дом, в котором живете вы с Дженнифер, принадлежит тебе. Кажется, ты заплатил за него наличными.
Джон говорил все это с абсолютно серьезным лицом.
Ты меня подкалываешь? — спросил я.
— Нет, дом в самом деле твой. А насчет проституции я наврал; просто мне нравится рассказывать историю каждый раз по-другому. А если честно, то Молли выиграла кучу денег в казино.
— Джон…
Мой друг вытащил цветной раздел «Жизнь» газеты «Лас-Вегac сан». Заголовок кричал: «Собака взяла в игральном автомате четверть миллиона!» На фотографии пьяный Джон прижимал к себе Молли, тыча в нее указательным пальцем правой руки, словно говоря: «Вот какой у меня песик!» Собака, похоже, хотела убраться от него подальше. На заднем плане мы с Джен пытались укрыться от объектива.
— После того происшествия было большое расследование, — сказал Джон. — Полиция считала, что Маркони накормил зрителей «кислотой» и напугал световыми эффектами или чем-то в этом роде. С ним обошлись довольно хреново — называли мошенником и все такое, но все обошлось: власти решили, что смерть произошла в результате несчастного случая. А потом его книга стала бестселлером, и теперь народ к нему валом валит. Ты пытался связаться с Маркони пару раз, но на звонки он не отвечает.
Пока Джон все это рассказывал, я начал кое-что припоминать — смутные, затуманенные воспоминания. Потом он протянул мне журнал с НЛО на обложке и указал на заголовок в левом нижнем углу:
«Легенда Фреда Чу: призрак мертвого юноши бродит по родному городу на Среднем Западе? „НЕСОМНЕННО“, — утверждает один из местных».
Над головой раздался какой-то шум…
Я посмотрел наверх…
На мгновение мое сердце замерло.
Существо висело на потолке, держась за него семью розовыми ручками. На его голове криво сидел нелепый красный парик. Тварь встретилась со мной взглядом, затем с мягким стуком приземлилась на полу в нескольких футах от меня.
— Э-э, Джон…
— А, теперь ты ее видишь.
Мой друг встал, достал из бумажного пакета сандвич с сосисками и омлетом, развернул и положил на пол. Существо взяло сандвич двумя руками и принялось жевать.
— Когда ты пришел ко мне в ту ночь — в ту ночь, когда я позвонил тебе в первый раз, — монстр сидел на стене. Ты вошел и, конечно, ничего не увидел. А помнишь, я сказал, чтобы ты не шевелился и не издавал ни звука? Эта тварь сидела у тебя на спине. Монстр прыгнул на тебя, а ты стоял как ни в чем не бывало.
Не отрываясь от еды, существо посмотрело на меня примерно пятью глазами, перестало жевать, затем исчезло. Сандвич шлепнулся на пол.
— Я ее напугал? Она все еще нападает на людей? — спросил я.
— Теперь уже нет. Но в ту ночь она прокусила мне ботинок. Правда, в тот момент я ее пинал, так что мы квиты.
Существо снова появилось; одной рукой оно обнимало литровый стакан «колы», а в клюве держало «соломинку» в упаковке. Джон вытащил трубочку из пластиковой обертки и воткнул в отверстие в крышке. Монстр отпил «колы» и снова принялся за сандвич.
— А другие ее видят?
— Нет. В прошлом месяце ко мне зашла мама: монстр сидел в центре комнаты, но она его не заметила. Но заметь: неделю спустя она собралась в отпуск и поэтому оставила мне кота. Так вот кот монстра видел, и все время на него шипел — а монстр кидал в котяру бумажными шариками. На следующий день кот умер, но совсем по другой причине.
— В газете написано, что мы выиграли четверть миллиона долларов, — сказал я. — Что я сделал со своей долей? Купил дом? У меня что-нибудь осталось?
— Не знаю. В последнее время мы редко видимся. Если честно, то в последний раз мы с тобой общались… в августе, кажется. Вы с Дженнифер редко выходите из дома.
— Ой. Мне… жаль. Наверное.
— Нет, поверь мне, ты совсем не жалеешь об этом. — Джон указал на телевизор. — Сыграем в хоккей?
Глава 7
Арни кажется, что Дэвид — наглый враль
Я замолчал и увидел, что Арни Блондстоун смотрит на меня, широко раскрыв глаза от ужаса — но не так, когда вы узнаете, что во Вселенной полно настоящих монстров, атак, когда понимаете, что из-за какого-то идиота потеряли целый день. Я заметил, что диктофон давно остановился. Арни потер ладонями лицо, словно умываясь.
— Что?
Он посмотрел на меня и безуспешно попытался скрыть свое глубокое, чистое отвращение ко мне.
— Может, хотите съесть что-нибудь? Я заплачу.
— Нет, спасибо, — ответил Арни, и его лицо исказила вымученная улыбка. — Еще немного, и я от вас отстану.
— А, ну ладно.
— Если не возражаете, я хотел бы кое-что прояснить. Прежде всего ведь это та самая коробочка?
— Да. Она уже пустая.
— Потому что вы приняли остатки «соевого соуса», прежде чем прийти на встречу.
— Верно.
— Значит, продемонстрировать его мне вы не можете — показать разных тварей, копошащихся на столе, и все такое.
— Нет. Наверное, стоило немного оставить.
— Не страшно. Ну, то есть это же доказательство, подтверждающее правдивость ваших слов, но такие вещи нас не волнуют, верно?
Урод. Срезать бы ухмылочку с твоего лица вот этим столовым ножом.
— И похоже, вы забыли сообщить мне, что забрали эту бутылочку из трейлера. Сейчас она у вас, но по сюжету осталась там — ну, когда Молли заехала за вами на машине. Эй, вот это тоже стоило бы показать — собаку, которая умеет водить автомобиль.
— Позднее я вернулся к дому Роберта и нашел бутылочку среди обломков. Она даже не обгорела.
— Разумеется.
— Кстати, могу показать, где стоял трейлер — ну, то есть сейчас там уже другой, но на земле остались следы пожарища. Можно туда съездить.
— Угу. А десятки расчлененных трупов на шоу Маркони? Удивительно, что это не стало сенсацией — ведь исчезла целая толпа.
— На самом деле этому есть объяснение…
— И по вашим словам, Джим прикатил в «Луксор» одну тележку с оборудованием, но потом она превратилась в две тележки.
— Из всего, что я вам рассказал, вы не можете поверить именно в это?
— И еще у вас все время проблемы с арифметикой. В какой-то момент вы сказали что-то вроде: «Мы пятеро и собака залезли в машину», когда, по моим подсчетам, вас было только четверо — вы, ваш друг Джон, Большой Джим и та девочка, Лопес. Но, возможно, вы просто перепутали.
— Это сложно объяс…
— Вы, вероятно, забыли, что уже убили Фреда Чу — того парня, которому снесли голову из дробовика.
Я не ответил.
— Значит, человек по имени Фред Чу существовал? И теперь он мертв? И я могу найти информацию о нем?
— Он считается пропавшим без вести.
— Ладно. Хотите добавить еще что-нибудь или я уже могу собираться? Может, у вас есть документы, с которых нужно снять копию — например, декларация о доходах за тот год, когда ваша собака выиграла в казино? Какую форму отправляют в налоговую инспекцию в подобном случае?
Я вздохнул.
— Послушайте, кое-что я приукрасил, но, клянусь, самое главное в этой истории — чистая правда. Да, это выглядит глупо, когда… когда правду сложно объяснить. Таков уж я, и с этим ничего не поделаешь. Но, Арни, люди в «Луксоре» действительно исчезли. Насовсем. Помните бородача, у которого погибла жена? Потом он вернулся и сказал, что не женат. И знаете что? Он действительно не был женат. У него не было жены по имени Бекки, и на шоу не присутствовала ни одна женщина с таким именем. Власти проверили весь список зрителей, никого не пропустили.
— Хорошо, значит, ее там и не было.
— Пожалуйста, не говорите со мной таким покровительственным тоном. Там, в машине, в клетке сидел монстр в парике, и вы его видели.
— Я увидел нечто — то, что вы хотели, чтобы я увидел. Мне прекрасно известно, что такое «манипуляция». Кстати, значит, из этих монстров течет «соевый соус»? И вы могли бы набрать его?
— Хотите попробовать?
— Нет, не хочу. Скажите, после того случая в школе — после того, как вас исключили — вы проходили психологические тесты? В заключении психологов не было слова «социопат»?
Я застонал.
— Арни, не переходите на личности. Люди, которые исчезли в Вегасе, — их не существовало. Нет, послушайте. Это сложно понять, но в тот момент, когда их засосало в ту дыру или чем она там была, они не просто перестали существовать здесь и сейчас. Их вычеркнуло и из прошлого тоже. Вот почему об их исчезновении никто не заявил — ведь после этого момента они не родились в прошлом. Если бы туда провалился я, моя мама не родила бы сына по имени Дэвид и мы с вами не сидели бы сейчас.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |