Под обшей редакцией Л.А.Леонтьева 34 страница

Кажется, что мотивы этого типа (в отличие от первичных влечений) невоз­можно насытить. Подаренная игрушка может надоесть, но от этого ребенок не пере­стает действовать (как при «снижении напряжения»), а обращается к новой исследо­вательской и игровой активности. Взрослый также первично мотивирован оставаться в контакте со своим окружением через манипулирование, наблюдение, исследова­ние, болтовню.

Никто не отрицает, что органические влечения являются важными факторами в мотивации. Вопрос в том, могут ли они объяснить все, что человек делает с тем, чем он располагает. Сочетание интересов и умений музыканта заметно мотивирует его, то же самое касается ученого, няни, исследователя. Каждый черпает энергию из своего собственного стиля взаимодействия со своим миром. Говорят, что теория вле­чений занимается существенным в мотивации, но ей не удается охватить «бесценное несущественное».

Исследовательская тенденция. Много лет специалисты по психологии животных не замечали потенциальную значимость непрерывного исследовательского поведения животных. Они были слишком заняты изучением первичных влечений голода, жаж­ды, секса, утомления. Однако в последние годы была замечена существенная разни­ца между этой исследовательской тенденцией и другими влечениями²¹.

Исследование — непрерывная активность, основа большой части научения. Оно не насыщается по типу «снижения напряжения». Этот факт ведет нас к заключению, что «эстетические» влечения и влечения к «активности» — это, собственно, совсем не влечения, и они должны быть отнесены к совершенно другой категории мотивации.

Компетентность. Для обозначения всего, что ребенок делает, когда не нахо­дится под непосредственным влиянием дискомфорта, сильных влечений или опас-

¹⁹ Goldstein К Organismic approach to the problem of motivation // New York Academy of Sciences 1947 Vol 9 P 218-250

²⁰ Woodworth R S Dynamics of behavior N Y Holt, Rmehart and Winston, 1958 Ch 5

²¹ Обсуждение этого вопроса см Ryan T A Drives, tasks and the initiation of behavior // American Journal of Psychology 1958 Vol 71 P 74-93, Ansbacher H R (Ed) Symposium on expansion and exploration//Journal of Individual Psychology 1958 Vol 14 P 103—127, обзор экспериментальной литературы см Berlyne D E Conflict, arousal, and curiosity N Y McGraw-Hill, 1960

298 Структура и развитие личности

ности, Р.У.Уайт предлагает понятие «компетентность»²². Свободная от конфликтов активность включает исследование, манипулирование, наблюдение, слушание, тас­кание-толкание-бросание предметов, бег, лазание, «делание» вещей, имитирование родителей, взаимодействие с товарищами по игре. Ни одна из этих спонтанных ак­тивностей не «снижает напряжение», как и исследовательская активность. Уайт го­ворит: «Как только ребенок начинает играть в своей кроватке, он знает, что ги­потеза снижения напряжения неверна». Этот автор добавляет, что фрейдистская доктрина, считающая возраст от шести до тринадцати лет «латентным периодом», на самом деле — курьезный миф. Развитие ребенка в этот период далеко от «латен-тности». Он стремительно приобретает компетентность. «Миф» вырастает из допу­щения, что ведущий мотив в жизни — сексуальный (в широком смысле), а в тече­ние этого периода, согласно Фрейду, не происходит разительных изменений в психосексуальном развитии.

Большую часть компетентности, к которой стремится ребенок, он ищет в со­циальной области. Он желает внимания, он хочет любви, и он получает удовольствие от игры с другими детьми. В этих случаях он, несомненно, отчасти научается через вознаграждения или отвержения со стороны других. Но в большинстве несоциальных дел ребенок (как и взрослый) — лучший судья собственных успехов. Он знает, что повышает его самооценку, что травмирует его как неудача или радует как достойный результат, что соответствует его собственному образу себя. Следовательно, если тео­рия подкрепления имеет объяснительную ценность, это должно рассматриваться в значительной степени в понятиях самовознаграждения и самонаказания.

Когда мы обращаемся к взрослости, понятие компетентности столь же необхо­димо нам, как и в детстве. Большая часть того, что делает взрослый, проистекает из его арсенала личных умений и интересов. Как и у ребенка, у него есть множество биологических потребностей (в еде, убежище, сексе), которые могут соединяться с его интересами или отвлекаться от них. Но они не могут объяснить устойчивую по­будительную силу эстетической, интеллектуальной, религиозной или экономичес­кой активности.

Мы не можем полностью выводить интересы нормального здорового взрослого человека из того способа, которым индивид справляется со своими младенческими инстинктивными проблемами (как считает теория сублимации и защиты эго Фрейда), но мы не должны отрицать, что многие из страстных интересов взрослого возраста могут содержать некоторую примесь агрессивных или символических сексуальных сил. В самом деле, чем более «страстным» (навязчивым) является интерес, тем больше мы можем полагать, что он внушен бессознательным сексуальным или агрессивным дав­лением. Но в норме центральные мотивы взрослого возраста коренятся в более спокой­ной разновидности интересов — в интересе, подразумевающем компетентность.

²² ДрУ^гие авторы предлагали другие названия превосходство (А Адлер), функциональное удо­вольствие (Ш Бюлер), господство (Р Вудвортс и У Н Томас), влечение и активность (Дж Мэрфи, О Клиннеберг), первичная эго-автономия (X Хартман) Уайт в двух статьях доказывает, что теория влечений не может адекватно объяснить здоровое развитие нормальной личности (White R W Adler and the future of ego psychology //Journal of Individual Psychology 1957 Vol 13 P 112-124, White R W Motivation reconsidered the concept of competence//Psychological Review 1959 Vol 66 P 297—333)

Читатель может спросить «Если компетентность является доминирующей постоянной потребностью, почему она перечислена среди теорий изменяющихся мотивов⁹» Ответ состоит в том, что в понятии компетентности мы должны учитывать непрерывное изменение специфических мотивов и целей Быть компетентным во взрослом возрасте означает иметь совершенно отличную от детской целевую ориентацию Этого нет в теориях фиксированных и классифицированных мотивов

Развитие мотивов 299

Было бы ошибкой сказать, что «потребность в компетентности» — простой и суверенный мотив жизни. Однако она действительно не хуже любой другой потреб­ности (и лучше, чем сексуальная) подходит для обобщения всей биологической ис­тории развития. Мы выживаем благодаря компетентности, мы развиваемся благодаря компетентности, мы «самоактуализируемся» благодаря компетентности.

С исследованием и компетентностью связаны другие современные понятия. Они также переносят акцент в мотивах человека с механически однообразной реак­тивности на проакцию и ориентацию на будущее.

Мотивы дефицита и мотивы роста. А. X. Маслоу предлагает наводящую на раз­мышления теорию. Он считает, что в ходе детского развития прежде всего важно, чтобы базовые влечения (мотивы дефицита) удовлетворялись так, чтобы позже ре­бенок мог свободно формировать менее эгоцентричные мотивы (мотивы роста). Ре­бенку, у которого достаточно пищи, ухода, безопасности и любви, нет нужды, ког­да он становится старше, быть одержимым этими базовыми потребностями. Он будет чувствовать себя в безопасности и сможет стремиться к более общим целям. Если он познал удовлетворение базовых влечений и безопасность, позже в жизни он может легче переносить фрустрацию этих влечений, чем человек, вся личность которого постоянно вращается вокруг этих потребностей, которые никогда адекватно не удов­летворялись²³. (Известно, что у некоторых животных возникают более сильные при­вычки создания запасов, если в детстве у них были трудности с удовлетворением голода.)

В своей теории Маслоу признает, как и мы, что первичные влечения являются центральными в младенчестве; он также указывает путь от ранней к более зрелой мотивации. Его теория помогает объяснить «невротического» человека: такому чело­веку не удается развить функционально автономные системы мотивов и поэтому он всю жизнь «проигрывает» младенческие комплексы. Фрейд, конечно, первым при­влек внимание к этому типу личности, но Маслоу, в отличие от Фрейда, признает, что нормальные люди вырастают из этой зависимости в ходе своего развития.

Самоактуализация. Мотивы роста, по Маслоу, ведут к самоактуализации. Гольдштейн настаивает, что вся мотивация (какого бы то ни было типа) имеет этот оттенок. Самоактуализация — это, по сути своей, единственный человеческий мо­тив. Это понятие не очень конкретно, но содержит полезное указание на конечную индивидуальность мотивации; каждая личность отлична от всех других и стремится поддерживать свою идентичность и собственным путем осуществлять свою судьбу. Это понятие подразумевает изучение именно мотивации, а не давления, влечений, конфликтов. Да, эти силы заставляют человека реагировать, но помимо чистой ре­активности существует широкий диапазон свободного от конфликтов развития и са­мореализации. Это понятие определенно указывает на будущее, в то время как тео­рии реактивности указывают на прошлое или, в лучшем случае, на сиюминутное настоящее²⁴.

Эго-психология. Несомненно, главная ошибка фрейдистской психологии ле­жит в утверждении, что «у эго нет своей собственной энергии». Сегодня многие, а возможно, большинство исследователей творчества Фрейда признают эту оплошность и оправдывают ее, говоря, что «Фрейд умер прежде, чем закончил свою теорию эго».

²³ Mas low A H Motivation and personality N Y Harper, 1954 Ch 5 <Pyc пер Маслоу А Г Мотивация и личность СПб Евразия, 1999 >

²⁴ Обсуждение самоактуализации см Goldstein К Human nature m the light of psychopathology Cambridge (Mass) Harvard Umv Press, 1940

300 Структура и развитие личности

Выросла неофрейдистская школа, отрицающая, что ид — единственный источник энергии. Соответственно, она отрицает, что взрослые интересы и мотивы полностью определяются сублимацией сексуальных и агрессивных инстинктов или, в лучшем случае, нейтрализованной и десексуализированной энергией, берущейся из затормо­женных сексуальных и агрессивных намерений.

Эго-психология (или неофрейдистская психология) свободно говорит об «ав­тономии эго», тем самым имея в виду, что область самосознания личности не пора­бощена полностью ни импульсами ид, ни давлением окружения. Есть также «сво­бодные от конфликта функции эго». Мы проживаем свою жизнь (по крайней мере, отчасти) в соответствии с нашими сознательными интересами, ценностями, пла­нами и намерениями. Наши мотивы относительно автономны от давления влечений, инстинктов и окружающих ситуаций²⁵. Признать существование свободных от конф­ликта функций эго значит перевернуть традиционную фрейдистскую психологию с ног на голову. Это допущение означает, что большая часть нашей жизни проживает­ся на основе зрелых и осознаваемых схем ценностей и целей, а не просто как пол­ная конфликтов защита от примитивных инстинктивных сил. Человека, достигшего этой стадии развития, Фромм называет «продуктивной личностью»²⁶.

Как эго может стать относительно автономным от инстинктивных сил ид и ок­ружения? В поисках ответа на этот вопрос Хартман впервые постулирует аппарат пер­вичной автономии. Этот «аппарат» — не больше, чем адаптивные силы человека, пред­ставленные в функционировании его восприятия, памяти, моторных способностей — всего, что помогает ему приспособиться к окружению. Адаптироваться — значит ре­шать проблемы, преодолевать преграды, отыскивать смысл, — короче говоря, исполь­зовать свои мозги. Существуют тесные отношения между этим типом мотивации и тем, что другие авторы назвали исследованием и компетентностью. Другие авторы обращали на это внимание по-другому. Грэм Уоллас утверждал, что в перечень мотивов человека должен быть включен «инстинкт мысли». Ф. Бартлетт видел базовый динамизм в «уси­лии осмысления». Гештальтпсихология рассматривала интеллектуальные «завершения» в качестве важной динамической тенденции; Л. Фестингер говорит о «когнитивном диссонансе» как мотивирующей силе. X. Кэнтрил и экзистенциалисты, например, В. Франкл, рассматривают поиск человеком смысла (переживания вопроса «зачем») в качестве высшего (возможно, самого высшего) мотива в жизни.

Приписывание динамической силы интеллектуальным функциям, когнитив­ному аспекту жизни — существенный прогресс по отношению к ранее обсуждавшим­ся нами различным теориям «неизменной энергии». Это значит, что человеческие цели не ограничены строгим перечнем влечений или инстинктов, а меняются со вре­менем с изменением условий и идут в ногу с ходом становления человека.

Хартман говорит также об аппарате вторичной автономии — не исконной, а производной²⁷. Хартман допускает, что эго действительно часто служит инстинктив­ным влечениям (как утверждал Фрейд), но, тем не менее, в ходе развития инстру-

²⁵ О дрейфе психоанализа к эго- психологии см Rapaport D The autonomy of the ego // Bulletin of the Mennmger Clmique 1951 Vol 15 P 113-123, Idem The theory of ego autonomy a generalization// Tbidem 1958 Vol 22 P 13-35

²⁶ Fromm E Man for himself N Y Holt, Rmehart and Winston, 1947 <Pyc пер Фромм Э Человек для самого себя//Фромм Э Психоанализ и этика М Республика, 1993 С 17—190 >

²⁷ Hartmann H The development of the ego concept m Freud's work // Tnternational Journal of Psycho­analysis 1956 Vol 37 P 425-438, Idem Ego psychology and the problem of adaptation//Organization and pathology of thought/Ed by D Rapaport N Y Columbia Umv Press, 1951 P 362—396

Развитие мотивов 301

ментальные активности и интересы эго могут «отчуждаться» от своих инстинктивных источников. То, что некогда было служебной функцией эго или защиты эго, может подвергнуться «изменению функции». Молодой человек, который некогда хотел стать политиком из-за своей ранней фиксации на отце, может заинтересоваться полити­кой ради нее самой: в качестве средства реализации собственного стиля существова­ния, в качестве актуализации собственных возможностей²⁸.

Неверно было бы утверждать, что все современные фрейдисты принимают автономию эго. Некоторые из них совсем ее отрицают, другие осторожно говорят об относительной автономии. И, конечно, они правы, отказываясь всегда принимать мотивы эго за чистую монету. Мы повторяем: большая часть мотивации бессозна­тельна, инфантильна и скрыта от самого человека. Важно, однако, что часть моти­вации функционально автономна, особенно у личностей, которых мы считаем нор­мальными, зрелыми, здоровыми.

Резюме

Мотивация — это «энергия» личности и, следовательно, наша центральная проблема. У психологов нет согласия относительно объяснения того, какие внутрен­ние состояния порождают действие и мышление. Некоторые говорят, что все поведе­ние вызывается неменяющимися инстинктами или влечениями. Такие теории под­черкивают реактивную сторону поведения человека. На теории этого порядка (будь они психоаналитические или типа «стимул—реакция») должны быть наложены стро­гие ограничения. Им не удается учесть обширную трансформацию мотивов от детства к взрослому возрасту и крайнее разнообразие мотивов, которое мы обнаруживаем у взрослых. Современные теории склонны принимать другой принцип: они утвержда­ют, что столь же базовыми чертами человеческой мотивации являются компетент­ность, самоактуализация и автономия эго. Окончательная теория мотивации должна будет признать истину, лежащую во всех этих взглядах.

²⁸ Когда мышление на правильном пути (как в этом примере), вопрос приоритета теряет важность Но исторически мыслящий читатель, возможно, отметит, что моя собственная кон­цепция функциональной автономии на несколько лет предшествовала «аппарату вторичной автономии» (см Allport G W Personality a psychological interpretation N Y Holt, Rmehart and Winston, 1937 Ch 7)

Глава 10. Трансформаиия мотивов

Требования к адекватной теории мотивации — Функциональная автономия — Два уровня автономии — Какие процессы не являются функционально ав­тономными⁷ — Как образуется функциональная автономия⁷ — Травмати­ческие трансформации — Резюме

Личность, как и любое другое живое существо, по мере роста меняется. И мотивы — двигатели личности — должны расти и меняться. Нелегко объяснить ог­ромную трансформацию, претерпеваемую мотивами на пути от младенчества к взрослости. Это постепенный и тонкий процесс. Нельзя сказать, что все мотивы меняются в равной степени. Влечения сохраняются. И даже в сложных взрослых мотивах нынешнего дня прошлое (иногда, в некоторой степени) все еще живо. Но необходимо раскрыть, какая часть прошлого еще горит в личности, а какая обрати­лась в пепел.

В предыдущей главе был заложен фундамент для нашего анализа. Напомним, что в ней были разделены теории, постулирующие неизменные энергии, и теории, постулирующие изменяющиеся энергии.

Требования к адекватной теории мотиваиии

Мы полагаем, что адекватная теория человеческих мотивов будет отвечать сле­дующим требованиям.

1. Она будет признавать современность мотивов. То, что движет нами, должно двигать сейчас. Следовательно, мотивационная теория должна смотреть на настоящее состояние организма. Прошлое несущественно, если нельзя показать, что оно как-то динамически активно в настоящем. Возьмем для примера следующий случай:

Джордж — молодой преступник Он осужден за воровство, поджог, вооруженный грабеж и злонамеренное нападение на нескольких полицейских Ясно, что причина лежит в его несчастном детстве Мать, которую он любил, умерла, когда ему было пять лет После этой трагедии мальчик жил только с отцом-пьяницей, от которого не видел ничего, кроме отвержения и жестокости

Трансформация мотивов 303

«Объясняет» ли эта история сегодняшнее поведение Джорджа? В определенном смысле да, ибо она приводит исторические факты, существенные для понимания всего течения его жизни. Но есть другие мальчики, имевшие столь же суровое прошлое и при этом избежавшие таких сильных отклонений в сегодняшнем поведении. Действительно, у одного моего знакомого — пламенного иезуитского миссионера — была очень похо­жая семейная история. В чем тогда разница? Ответ, похоже, в том, что Джорджа все еще активно беспокоит его детский конфликт и он до сих пор проигрывает (и перемещает) свою враждебность к отцу, а миссионер как-то перерос конфликт и заменил детские враждебные мотивы другими — более добрыми. Следовательно, нельзя сказать, что про­шлая история автоматически определяет нынешнюю «энергию» мотивов. Прошлые мо­тивы не объясняют ничего, если они не продолжают жить в настоящем.

По этой причине доктрина «вторичных влечений» представляется нам фаталь­но алогичной. Напомним, что эта доктрина рассматривает нынешние мотивы как черпающие свою энергию из прошлого подкрепления. Вы любите ловить рыбу то ли потому, что много лет назад отец брал вас с собой на рыбалку, то ли потому, что он удовлетворял многие ваши первичные детские влечения? С исторической точки зре­ния эта логика верна. Но ваша нынешняя, сегодняшняя страсть к рыбалке уже не может брать «энергию» из первичных влечений вашего младенчества (с которым ис­торически связаны ваш отец и его приглашение вместе порыбачить).

В динамическом смысле нет «вторичных» мотивов. Можно говорить о мотивах, вторичных по времени (ибо все нынешние мотивы вырастают из предыдущих), или о мотивах, имеющих вторичную важность для личности. Но с точки зрения энергии или динамики все мотивы «первичны». Ни один не черпает свою «энергию» из про­шлого, а всегда и только из настоящего¹.

2. Это будет плюралистическая теория, учитывающая мотивы многих типов. По­мимо ошибочного анахронизма (взгляда на нынешнюю мотивацию с точки зрения прошлых событий), у многих мотивационных теорий есть и другой недостаток — чрез­мерная упрощенность. Различные авторы уверяют нас, что все мотивы сводимы к одному типу: к влечениям, к поиску удовольствия, к бессознательному, к поиску мо­гущества или к самоактуализации. Ни одна из этих формулировок не может быть пол­ностью адекватной, ибо в каждой есть лишь доля истины. Смахнуть комара со щеки — мотивированный поступок, но столь же мотивированный поступок — посвятить жизнь искоренению желтой лихорадки или малярии. Добиваться глотка воды — не более и не менее мотивированное занятие, чем добиваться олимпийской победы в плавании.

Вспомним полезное различение, предложенное Маслоу. Он говорит о мотивах дефицита или нужды и мотивах роста². Первые включают влечения и элементарные психологические потребности: жажду, голод, сон, самосохранение, комфорт, базо­вую безопасность. Вторые включают амбиции, интересы, притязания нормально раз­вивающегося взрослого. Адекватная теория должна охватывать и те, и другие.

Некоторые мотивы преходящи, другие повторяются, некоторые мгновенны, другие долговременны, некоторые бессознательны, другие осознанны; некоторые си­туативны, другие личностны; некоторые снижают напряжение, другие его поддержи­вают. Мотивы столь разнообразны, что трудно раскрыть то, что их объединяет. Мотивы

¹ Идею своевременности всех мотивов с особой ясностью отстаивал Курт Левин Lewin К А dynamic theory of personality N Y McGraw-Hill, 1935

² Mas low A H Motivation and personality N Y Harper, 1954 <Pyc пер Маслоу А Г Мотивация и личность СПб Евразия, 1999 > Подобное положение выдвигала Шарлотта Бюлер, которая на основе обширной работы с историями жизни сделала вывод, что каждый человек стремится и к равновесию, и к экспансии (Buhler Ch Maturation and motivation // Dialectica 1951 Vol 5 P 312—361)

304 Структура и развитие личности

человека включают все, что он пытается (сознательно или бессознательно, рефлектор-но или намеренно) делать. И это почти все, что мы можем о них сказать.

Приняв этот принцип плюрализма, мы должны быть готовы посмотреть в лицо тому факту, что мотивы животных не будут адекватной моделью мотивов людей, а мотивы взрослых не всегда будут продолжать мотивы детства, и, наконец, мотивация невротичной личности не обязательно будет определять мотивацию нормального ин­дивида. Многие исследователи надеялись распутать клубок человеческой мотивации с помощью упрощенных моделей машины, животного, ребенка или патологической личности. Ни одна из этих моделей не адекватна³.

3. Эта теория будет приписывать динамическую силу когнитивным процессам, то есть планированию и намерению. Мы завершаем эпоху крайнего иррационализма, ког­да человеческая мотивация приравнивалась к слепой воле (Шопенгауэр), к борьбе за выживание (Дарвин), к инстинктам (Мак-Дугалл и др.), к паровому котлу ид (Фрейд). Мощное влияние этих доктрин низвело роль «интеллекта» до уровня незначительной. В лучшем случае интеллект рассматривался как инструмент для реализации мотива. Ког­нитивные функции — простые слуги. Центральная нервная система — агент автоном­ной нервной системы⁴.

Постепенно возник протест. Свыше сорока лет назад, сделав обзор теории Мак-Дугалла, Грэм Уоллас предложил пополнить перечень инстинктов «инстинктом мыс­ли»⁵. Позднее представители гештальтпсихологии приписали динамическую силу ког­нитивным операциям. Мы придаем форму своему восприятию, изменяем свои воспоминания, решаем свои проблемы благодаря динамичным «самоопределяющимся» тенденциям в мозговом поле, у которых нет неизбежной связи с влечениями, инстин­ктами или другими побуждениями. Бартлетт обобщил такие силы словосочетанием «усилия осмысления». Это понятие играет большую роль в работах многих современ­ных психологов, эмпириков, когнитивных теоретиков и экзистенциалистов⁶.

Несомненно, люди жадно стараются познать смысл своих нынешних пережи­ваний и своего существования как целого, но мы не должны резко отделять такие когнитивные мотивы от тех, которые традиционно называются волевыми или аффек­тивными. Для людей типично пытаться делать что-то, в чем их желания и планы хо­рошо согласуются. Желание и разум не находятся в отношениях господина и слуги, а сплавлены в один мотив, который мы можем назвать «намерением».

Намерение — форма мотивации, обычно игнорируемая, но имеющая централь­ное значение для понимания личности. Понятие намерения позволяет нам преодолеть противопоставление мотива и мысли.

Подобно всем мотивам, намерение относится к тому, что индивид пытается делать. Конечно, существуют сиюминутные и кратковременные намерения (получить

³ См Allport G W Scientific models and human morals // Personality and social encounter Boston Beacon, 1960 Ch 4

⁴ KempfE J The autonomic functions and the personality // Nervous and Mental Diseases Monographs Ser 1921 № 28

⁵ Wallas G The great society N Y Macmillan, 1914

⁶ Перечисленные ниже авторы по-разному ставят существенный акцент на динамическую силу познавательных процессов Bartlett F G Remembering Cambridge, England Cambridge Umv Press, 1932, AschS E Social Psychology Englewood Cliffs, N Y Prentice-Hall, 1952, Cantnl H The why of man's experience N Y Macmillan, 1950, Festinger L A theory of cognitive dissonance Evanston (111) Row, Peterson, 1957, Existence a new dimension m psychiatry and psychology /Ed by L Festinger, E Angel, H F Ellenberger N Y Basic Books, 1958 <Pyc пер Экзистенциальная психология Экзистенция М Апрель-Пресс, ЭКСМО-Пресс, 2001 >

Трансформация мотивов 305

стакан воды, смахнуть муху, удовлетворить то или иное влечение); но это понятие имеет особую ценность при указании на личностные диспозиции дальнего действия. Мы можем намереваться организовать свою жизнь по какому-то этическому кодексу, отыскать смысл своего существования. Религиозное намерение ведет нас к такому упо­рядочению жизни, чтобы нам светила надежда в конце достичь райского блаженства. Понятие намерения позволяет нам признать несколько важных особенностей.

1. Когнитивные и эмоциональные процессы в личности сплавляются в интег­ральные побуждения.

2. Намерение, подобно всей мотивации, существует в настоящем, но имеет сильную ориентацию на будущее. Использование этого понятия помогает нам просле­дить динамику мотивации в направлении разворачивания жизни (в будущее), а не так, как это делает большинство теорий (в прошлое). Намерения говорят нам о том, какого будущего старается достичь человек. И это самый важный вопрос, который мы можем задать о любом смертном.

3. Это понятие подразумевает «поддержание напряжения» и, таким образом, отражает универсальную характеристику всех долгосрочных мотивов.

4. Когда мы определяем главные намерения в жизни, мы получаем тем самым средство для удержания в перспективе второстепенных тенденций.

Молодой студент колледжа намерен стать хирургом Это базовый мотив Данное на­мерение неизбежно осуществляет отбор, какие из его способностей будут оттачи­ваться, а какие будут запущены (Следовательно, мы не можем понять его личность, изучая только его нынешние способности) Это намерение вполне может принести разочарование его родителям, планировавшим, что мальчик сделает карьеру в бизне­се (Следовательно, мы не можем понять его личность, наблюдая его влияние на дру­гих) Намерение также подавляет противоречащие ему мотивы Он хочет жениться, но его намерение стать хирургом отодвигает реализацию этой цели, он любит футбол, но жертвует им ради учебы (Следовательно, мы не можем узнать его личность с по­мощью простого перечисления его влечений и желаний)

Полезно знать, что человек может делать, каково его влияние на других людей и какими могут быть его импульсы и желания, но картина никогда не будет полной, если мы не узнаем также, каковы намерения этого человека, какого будущего он пытается достичь⁷.

Соглашаясь с открытиями психоанализа, мы признаем, что индивид не всегда точно знает свои собственные намерения. На уровне сознания он может ошибочно интерпретировать направление собственных усилий. Мать, которая бессознательно возмущается своим ребенком и ненавидит его, возможно, в сознании переполнена заботливостью и будет настойчиво уверять в своей любви («реактивное образование»). Она нуждается в психиатрической помощи для прояснения своих намерений. Но у большинства смертных импульсы и планы, желания и намерения, конфликты и про­тиворечия довольно точно отражаются в их сознательных отчетах.

К несчастью, понятие намерения не занимает приоритетного места в современ­ной психологии. Это обосновано тем, что оно означает цель, эффективность созна­тельного планирования и «тягу», направляющую нынешнее поведение человека к его образу будущего. Более популярная «физиологическая» концепция сказала бы, что его толкают его мотивы (а не тянут его намерения). Многие психологи сказали бы, что «влечения» полностью объясняют все то, что мы здесь приписываем намерениям. Но

⁷Ср HeiderF The psychology of interpersonal relations N Y Wiley, 1958 Ch A,AnscombeG E M Mention Oxford Basil Blackwell, 1957

306 Структура и развитие личности

Дата добавления: 2015-08-28