Я тоже подхожу, щупаю... Под пальцами — холод.
Будто перегородка из толстого стекла. За ней мечутся и орут люди в бронекостюмах, вспыхивают бластеры. А иногда мелькает здоровенный кулачок...
До нас звуки почти доходят.
— Мы — в ловушке, — хмуро объясняет тип в мундире, — из-за вашей самодеятельности. Вам же подавали знаки. Зачем было выпускать метаморфа?
— Да, — кивает Илга и глядит на меня с укором. — Неужели ты не слышал, Леха?
Я виновато пожимаю плечами. Предупреждать надо насчет телепатии.
— Минуточку, — сердито говорит Дима. — По-вашему, мы должны были отдать им пси-матрицу?
— Не им. А мне, — отвечает тощий.
— Однако, — хмурится Капустин, — Илга, мы пошли тебе навстречу. Не стали его дырявить... Но всякая наглость имеет предел.
— А собственно, кто вы? — вежливо уточняет Васька. И ладонь его опять ложится на рукоять плазменника.
Тощий видит и улыбается:
— Майор Зэт к вашим услугам.
По-моему, Васькин плазменник его совершенно не впечатлил.
Тертый тип.
Я в упор его рассматриваю. Фигура кажется нескладной, но теперь ясно — обман зрения. Жилистый, упругий и крепкий — будто из проволоки свитый. Кстати, на рукаве френча — эмблема дворцовой охраны.
— А подробнее, майор?
— Подробности сейчас ни к чему. Главное — мы на одной стороне.
Ответ — исчерпывающий.
Только слишком запутанная история. Даже несмотря на богатый наш опыт.
Капустин сплюнул:
— Повезло Наследнице. Не было ни одного защитника. И вдруг начали выскакивать, как гуманоиды из проруби... И все хотят иметь кристалл!
Илга возмутилась:
— Перестаньте! Он же помог!
— И как вы это планировали? — спросил Бинк. — Мы отдадим кристалл и уедем в лифте? А Дрилл прослезится и помашет нам ручкой?
Майор почесал подбородок:
— Нет, конечно. Карточка доступа активирует взрывное устройство. Как только лифт остановится...
— Ни фига себе! — Васька округлил глаза.
— Спокойно, — чуть усмехнулся Зэт. — Я подменил карточку. И если б не ваша импровизация...
В эту секунду через туманное «стекло» мелькнула перекошенная рожа.
— А ты говоришь... — хмыкнул Васька. — Вот у кого импровизация! Песни и пляски в исполнении полковника Дрилла!
Глава 10
Какое-то время любовались картинкой по ту сторону барьера.
— Их стало меньше, — заметил Димыч.
— Зато те, что остались, бегают быстрее, — кивнул Васька.
— Ты б тоже побегал на их месте!
Бинк спросил у майора:
— Долго нам здесь отдыхать?
— В лучшем случае полчаса. Пока не работает Главный Процессор.
— А как только он заработает?
— Явится отряд киборгов — проводить зачистку.
— И по-вашему — это лучше?
— Ну... есть еще варианты. Например, если люди Дрилла ухлопают метаморфа, автоматика снимет карантин... И мы опять окажемся в теплой компании.
— Нет уж, не надо! Пускай метаморф с ними общается!
— Кстати, а вы не знаете, какая проникающая способность у этой особи?
— Я знаю, — вмешался Васька. — Проникающая способность — великолепная! И еще он обожает живую органику!
— Тогда дело плохо, — помрачнел Зэт. — Как только метаморф закончит с полковником...
— Возьмется за нас, — выдавил Бинк.
Майор сел на пол. Достал из кармана небольшую яркую упаковку и предложил Илге:
— Хотите?
— Что это?
— Жевательные конфеты.
— Спасибо, — тряхнула она головой.
— Зря, — улыбнулся Зэт, — отлично успокаивает нервы.
Положил в рот конфету. Крепкие челюсти ритмично заработали. В воздухе поплыл аромат — что-то вроде мяты.
— Не понял?! — сердито прищурился Васька. — Ты чего расселся?! Надо не жрать, а действовать!
Бинк задумчиво глянул на двери лифта:
— Если бы удалось пробиться в шахту... Там должно быть что-то вроде лестницы.
— Расслабьтесь, — качнул головой Зэт, — это ведь аварийный лифт.
— Ну и что? — насупился Димыч.
— Весьма надежная система. Как шлюз на линкоре. Только боезапас зря растратите...
— Эй, умник, — возмутился Васька, — а ты чего советуешь? Просто так сидеть и лопать конфеты?!
— Я советую беречь боезапас. Он нам еще пригодится.
Через минуту мы уже сидели рядом. И вшестером жевали мятные подушечки.
Я прислонился к стене. Отдыхать было удобно. Здесь, в отличие от остальной комнаты, имелось нечто вроде коврового покрытия. Левая моя рука обнимала Илгу. Думать о будущем не хотелось. Хотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда...
Васька вернул меня к реальности:
— Как ты считаешь, Дрилл и его команда долго продержатся?
— Вряд ли... Нервная система у них не в порядке. Совесть отягощена — у кого есть... И боезапас они явно не берегут.
— То ли дело мы! — расплылся Васька.
— Да, — кивнул Димыч, — нас он не сразу слопает. С таким-то устойчивым моральным обликом...
— Еще бы! Подавится, гад!
Хоббит пожал плечами:
— Конечно, у нас были отдельные ошибки... Но главное, пси-матрица не досталась врагам.
— И все-таки они победили, — вздохнула Илга. — Спасти Наследницу нам не удалось. Значит, все будет по-старому...
Зэт глянул на Илгу. Кашлянул:
— Зря вы так думаете...
— Что? — непонимающе вскинула она брови.
Майор опять протянул ей упаковку конфет:
— Угощайтесь.
Илга машинально взяла.
Зэт улыбнулся:
— У победы — тысяча путей. Так написано в древней рукописи.
— Что вы имеете в виду? — не выдержал Бинк.
Майор не спеша прожевал конфету.
— Избранный вами путь — хороший. И смелый... Только слишком рискованный.
— А нельзя выражаться конкретнее? — прищурился Димыч.
— Можно... Ничто не было напрасно. Мы свое дело сделали. Заставили их отключить Главный Процессор. Оттянули на себя основные силы.
Физиономия Бинка передернулась.
— То есть... Нас, как пешек, подставили под удар?
Зэт достал из кармана плоскую фляжку. Глотнул. И поднял на Бинка серьезные глаза:
— Вы — хорошие ребята. Но вы — дилетанты.
— И Туй-Гор — дилетант? — спросила Илга.
— Он — отличный стратег. Но ему тоже не все известно... Ваша попытка была чистой авантюрой. Поверьте, мне больших усилий стоило направить ситуацию в нужное русло.
— Спасибо за заботу, — хмуро кивнул я. — Мо-Нэрка тоже вы сдали?
— Нашли кого жалеть. Считайте, он легко отделался...
Васька вздохнул:
— Да, майор... Зря я тебя не пристрелил.
— Меня-то за что?
— А ни за что! Просто так! В воспитательных целях!
— Хватит, — твердо отрезал Бинк. — Потом будем выяснять отношения!
Будто в ответ на эти слова, у прозрачной стены возникла физиономия Дрилла. В зрачках — безумие; щеголеватая прическа стоит дыбом.
— Привет, давно не виделись, — буркнул Капустин.
Рот полковника растянулся в беззвучном крике. Кулак с зажатым бластером замолотил по дымчатому «стеклу».
— По-моему, он к нам просится, — заметил Васька.
Дима нахмурился:
— Извини, братан... Все места заняты.
Лубенчиков шагнул к «стеклу»:
— Раньше надо было думать, гад!
Он собрался сказать еще что-то обидное. Не успел. Отшатнулся, как ошпаренный.
Здоровенная рука заграбастала Дрилла. Последний раз мелькнуло перед нами его белое, перекошенное лицо. И исчезло...
Спустя секунду на пол вылетел искореженный, покрытый густой слизью бластер.
— Оружие — невкусное, — мрачно констатировал Бинк.
— А вдруг он наелся? — с робкой надеждой предположил Васька.
Из своего тупичка мы видим только малую часть комнаты. Раньше то и дело мелькали фигуры в бронекостюмах. А сейчас — никого...
И вспышек от выстрелов не заметно.
Я шагнул ближе... Осторожно прильнул к «стеклу». И постарался заглянуть вбок.
Ни черта не видно! Какие-то кляксы на каменном полу... Где же спецназ?
Времени прошло совсем мало. Не может такого быть, чтоб никого не осталось!
— Эй, что там? — спросил Васька.
— Ни фи... — открыл я рот и оцепенел.
Половина котлообразной головы высунулась из-за угла. Огромный глаз посмотрел на меня — внимательно и печально. Кажется, ему было обидно... Жутко обидно, что эти существа так упорно цепляются за свои несовершенные оболочки.
Я медленно попятился:
— Наша очередь, ребята...
— С чего вдруг?.. — выдавил Васька.
— Всех остальных оно уже сожрало!
В раннем детстве, когда ты пешком ходишь под стол, мир кажется прекрасным и бесконечным. С годами ты меняешься. Ты набиваешь шишки и больше не веришь во всемогущество родителей... А мир тоже не остается неизменным. Иногда он открыт в пронизанную светом беспредельность. Иногда — сжимается до темной, удушливой точки...
Сейчас нашим миром было пространство два на четыре метра. Но даже оно грозило схлопнуться. Обратиться в ничто...
— Огонь — только по моей команде, — негромко озвучил Зэт.
Мы ждем с пальцами на гашетках. У нас за спиной — камень. Отступать некуда. И помощи ждать неоткуда.
Наша судьба — в темных зрачках наших стволов. А в голове — удивительная, кристальная ясность. Все проблемы и сомнения отступили... Развеялись, как туман на ветру.
Впрочем, нет. Одна проблема еще тревожит. Самая главная.
Хватит ли боезапаса?
Гигантская «ручонка» тянется к мутноватому «стеклу». Толстые, как паровозные трубы, пальцы шарят по гладкой поверхности... И вдруг, начинают проникать сквозь твердую завесу!
— Ё-моё! — шепчет Васька.
Громадные пальцы колеблются, будто студень. Нереальная, муторная картина... Хочется выключить телевизор. Или хотя бы проснуться...
— Дьявольское отродье, — бормочет хоббит.
— Только по моей команде, — напоминает Зэт.
Рука вырастает через стекло. Медленно и неотвратимо. Ладонь уже целиком — с нашей стороны...
Мне становится жарко. Почти как на пляже... Даже горячее...
Какого лешего ждет майор?!
И в это мгновение раздается его голос. Удивительно спокойный:
— Огонь!
Вспышки из трех стволов. Два плазменника и бластер майора.
По-моему, это длится всего пару секунд.
— Хватит! — орет Зэт. И почти отнимает оружие у Васьки.
Мы кашляем. Глаза слезятся от едкой вони. Ничего не поделаешь. Горелая протоплазма.
Странно. А дыма совсем немного. Зато на полу — какая-то остекленевшая корка.
— Дети в подвале играли в больницу... Одному метаморфу сделали обрезание, — бурчит Капустин и снимает с лица гримирующую накладку. Утирает пот и расстегивает рубаху.
В тупичке стало невыносимо душно. Мы нагрели его своими выстрелами.
— Обрезание? Если бы... — вздыхает Васька. — Тогда бы он ощутил... свою неправоту.
За мутным стеклом оно трясет раненой конечностью.
— Что, больно, гад?
— Это его задержит? — спрашивает Бинк.
— Ненадолго, — честно говорит Зэт.
И правда, из культи метаморфа уже вытягивается новая рука.
— Зря старались, — морщится Васька.
— Не зря, — уточняет майор.
План ясен. Оно будет пытаться достать нас сквозь мембрану. А мы будем отрезать от него по кусочку... Рано или поздно что-то произойдет. Или метаморф кончится. Или — наши боезаряды...
— А если с ним поговорить? — робко предлагает Илга.
— Вряд ли будет толк, — пожимает плечами Дима.
— Угу, — кивает Васька. — Превратиться в таракана его уже фиг убедишь. Кстати, а как разговаривать? Через стекло ни хрена не слышно...
— Меня он услышит, — успокаивает Илга и шагает вперед.
Останавливается и внимательно смотрит на чудище.
Брр...
По-моему, с тех пор как его вызволили из «коробочки», метаморф заметно подрос и раздался в ширину. Четыре десятка спецназовцев — весьма калорийная добавка к рациону...
Оно поворачивает голову-котел и внимательно смотрит на Илгу. Мне становится не по себе. Пальцы сами ложатся на гашетку... А Илга спокойно выдерживает этот взгляд.
Метаморф улыбается и приветливо машет рукой. Исказившиеся черты «лица» опять приобретают вполне людской вид.
— Неужели сработало? — говорит хоббит с надеждой.
— Не совсем, — вздыхает Илга. — Я принесла ему извинения. Объяснила, что мы — не враги.
— Ну и?..
— Он сказал, что простит нас. Потом. Когда пообедает...
Физиономия Бинка каменеет. Илга разводит руками:
— Знаете, он ведь такой не только снаружи... Он и внутри. Большой, капризный ребенок.
— Да уж, — соглашается Васька и грозит метаморфу пальцем. — Плохой мальчик! Плохой!
— Озорник, — мрачно выдавливает хоббит.
Долго ждать продолжения нам не приходится.
И пяти минут не истекло, а гигантские пальцы снова касаются мембраны.
— Эй, ты! — орет Васька. — Переедание вредно для здоровья!
—...для нашего здоровья, — шепотом добавляет Димыч.
В этот раз Васькин плазменник достался Бинку. Он лучше умеет обращаться с оружием. У Васьки и Димыча — станнеры. Хотя против метаморфа — это все равно что мухобойки.
Мы ждем. Но больше ничего не происходит.
Пальцы-трубы остановились. И ощупывают стекло. Медленно, основательно...
Странно. Метаморф вовсе не торопится совать руку под наши плазменники.
— Умный... — бормочет Зэт.
«Пальцы» чудища слегка истончаются... И на концах их вырастают темные, заостренные конусы. Вершины конусов упираются в мембрану. И мелко подрагивают...
Сперва я даже не осознаю. Дымчатое стекло кажется таким крепким, неприступным... Потом, когда от вибрации начинает ломить скулы, а мебрана берется тоненькой сеткой трещин, — все становится ясно.
— Ах, сволочь! — бледнеет Дима.
— Хитрая тварь, — почти восхищается Зэт. — Первый раз вижу такого разумного метаморфа.
— Да, — без всякого восхищения кивает Бинк. — Нам сильно повезло.
Илга не издает ни звука, только смотрит вперед. Вероятно, пытается мысленно достучаться до совести «ребенка»...
А на Ваську нападает что-то вроде ступора. Глаза круглые, рот приоткрыт... Мне жалко друга. Последний бой надо принимать достойно. Я толкаю его локтем, руки заняты плазменником:
— Васек... Очнись.
Он обращает на меня безумный взгляд:
— Я понял, Леха! Понял. Если будет очень трудно... И совсем не останется выхода!
Что за бред?
— Китс говорил: «Вы сами поймете»! И я понял! Именно теперь!
Тут меня осеняет. Единственная мысль пронзает как молния. ДА-А!!!
— Бинк! Доставай артефакт!
Хоббит растерянно хлопает глазами:
— Извините, ребята... Я вам не сказал. Артефакт не работает. Я уже пробовал. Сразу, как только угодили в ловушку...
— Давай его сюда!!! — орем мы с Васькой в две глотки.
Все остальные испуганно на нас таращатся. Вероятно, думают, что мы от страха спятили. В зрачках Илги — сочувствие.
Бинк роется по многочисленным карманам:
— Сейчас... Если я не обронил его там, в комнате...
— А голову ты не обронил?!! Носорог ш-шерститый! — Интонации Лубенчикова, совсем как у рассерженной кобры.
— Есть, — говорит хоббит, — нашел! — И достает из кармана тонкий матово-серый стержень, размером с половинку карандаша. — Только это бесполе...
Я не жду. Выхватываю с его ладони стержень. И ломаю перемычку посредине. В тот самый миг, когда с хрустом и дребезжанием рушится под «пальцами» метаморфа стеклянный экран...
Глава 11
Почему-то думалось — из стержня ударит ослепительный луч. Безвредный для нас. Убийственный для любого гада, которые осмелился загнать нас в безвыходное положение.
Я ошибся. Луча не было. Пространство вокруг всколыхнулось. Исказилось, будто в кривом зеркале. Почти у самого моего носа мелькнули острые, совсем нечеловеческие зубы метаморфа...
И вдруг все исчезло.
Мы — в огромном сумрачном зале. Хрустальный Шар тускло светится в центре — холодным, неживым сиянием.
— Где это мы? — шепчет Капустин.
Вместо ответа Васька начинает хохотать. И я тоже узнаю место. Когда-то именно здесь у нас тряслись от страха поджилки. А сейчас — дикий восторг!
Будто домой вернулись!
Майор Зэт оглядывается с опаской. Вероятно, напрягает интуицию. Только тут она бессильна.
Майор сверлит нас взглядом:
— Что это было, ребята? Нуль-транс?
— Почти.
— Но... во Дворце они не действуют! Я точно знаю!
Осколки стержня рассыпаются в пыль. Я отряхиваю ладони. Васька радостно щурится:
— Молодцы, Предтечи! И Китс не обманул! Эх, старый... — Последнее слово ему так и не удается озвучить.
Васька моргает:
—...старый физик!
Я оборачиваюсь.
Знакомая фигура — рядом с Шаром. Васька торопливо бросается, чтобы заключить ее в объятия. Китс Меллоу останавливает его повелительным жестом.
Мы с Илгой подходим ближе. Смотрим во все глаза.
Лишь несколько дней прошло, а будто целая вечность... Родное лицо и тот же самый поношенный костюм. Только без таблички на лацкане.
— Здравствуй, Китс, — тихо говорит Илга.
Он молчит. Изучает нас строгим, внимательным взглядом. Будто что-то важное хочет узнать.
— Это же мы, дружище, — удивляется Бинк и срывает с себя остатки грима. Гладит лысину: — Конечно, прическа другая... Но разве мы так сильно изменились?
И губы Китса вдруг трогает улыбка:
— Нет. Совсем не изменились.
Он отступает. И манит нас рукой.
Мы переглядываемся. Но все-таки идем за ним. Обходим Хрустальный Шар. Я чувствую на коже что-то вроде легкого дуновения... Лубенчиков зябко ежится.
— Вам туда! — указывает в темноту Китс. Сейчас его голос — удивительно серьезный.
— Куда-куда? — недоумевает Васька.
В дальнем углу зала вспыхивает свет — будто дверной проем.
— Китс, а ты уверен? — осторожно уточняет Бинк.
Физик молча кивает.
Мы переглядываемся.
Все-таки Город Предтеч. Гиблое Место. Ошибиться дверью здесь — пара пустяков. В памяти сразу всплывают Фарх и его команда...
— Китс, что там впереди?
— Увидите.
Васька снимает парик, чешет затылок. Есть о чем подумать.
Физик пожимает плечами:
— Выбор — за вами. Конечно, если вы боитесь...
Ха! После того, что было? Друг, ты и не знаешь, что такое настоящий страх!
Я делаю шаг вперед.
Удивляюсь собственной смелости. Но тут ладонь Илги касается моей руки...
Бинк тоже не отстает. Я слышу сопение Васьки. Я знаю, что Димыч рядом.
Мы вместе. И никакие чудеса Предтеч не могут этого изменить.
На душе — легко. Так, будто одним шагом я в силах перемахнуть пол-Галактики. Без всяких фокусов и нуль-трансов!
Я смог бы идти целую вечность...
Но уже перед светлым прямоугольником что-то заставило оглянуться.
Ага. Кое-кого мы забыли!
Майор неуверенно топтался в центре комнаты. В его зрачках — что-то вроде растерянности. Таким я его еще не видел.
— А вам — особое приглашение? — хмыкнул Васька.
Зэт и Китс Меллоу посмотрели друг на друга.
— Этот с нами, — улыбнулся Бинк.
Физик молча кивнул.
Майор торопливо присоединился к остальным.
Больше незачем медлить. Взявшись за руки, мы с Илгой первые шагнули сквозь белую завесу...
Длинный коридор. Стены и потолок будто вытканы из снежных вихрей. Искорки-льдинки вспыхивают справа и слева, и над головой... Кружатся в бесконечном танце.
Лишь под ногами — устойчивая опора.
А впереди — такая же белая «дверь», как и за спиной...
— Ой! — выпалил Васька и задышал на палец. Кажется, он успел его сунуть прямиком в «снежный» вихрь.
Хорошо, что палец, а не что-то другое...
Брр... В коридоре действительно зябко.
Но замерзнуть мы не успели. Прошли через светлую «дверь» и оказались в совершенно незнакомом месте.
По крайней мере, здесь тепло.
Вдоль стен — кресла. А над головой... небо?! Голубое небо с медленно проплывающими облаками!
— Здорово! — вздохнул Васька.
— Симпатичные обои, — кивнул рассудительный Дима.
Да. Обои... Похожие на васильки, цветочки медленно колышутся. Я тронул стену. Под пальцами чудится легкое, едва уловимое движение...
Я завертел головой.
Кстати, куда исчез белый коридор? Там, откуда мы явились, — сплошная, твердая на ощупь стена.
Опять фокусы Предтеч...
И только на майора все это не произвело не малейшего впечатления.
Он шагнул к двери. В этот раз — самой обычной двери-мембране. Почти как во Дворце.
Открылся проход. Майор замер на пороге следующей комнаты.
Что там такое, еще более удивительное? Сами Предтечи решили с нами пообщаться?
Васька глянул через плечо Зэта:
— Ау, есть кто дома?.. — и оцепенел.
Мы все оцепенели.
Потому, что увидели огромный саркофаг. Слишком огромный для хрупкого тела девушки.
Он расположен в центре комнаты. Нижняя часть — серая, верхняя — прозрачная... А вокруг колышутся васильки. И в нарисованном небе плывут облака...
Кажется, что девушка в саркофаге спит.
Такое безмятежное у нее лицо...
А мы не можем двинуться. Смотрим как зачарованные. И, едва дыша, вглядываемся в это прекрасное лицо.
Конечная точка нашего пути. Столько световых лет пройдено Через столько опасностей и преград...
Один шаг остался.
Но мы... мы стоим.
Айна Тин-Олме. Последняя из рода Тин-Олмесов. Так страшно потревожить твой сон.
Илга первая стряхивает оцепенение. Идет вперед. И я наконец замечаю пустующие кресла перед консолью управления, метрах в двух от саркофага. Рядом с консолью — столик. Высокий бокал с фиолетовым напитком. Полупустой.
Кто-то сидел в этих креслах. Совсем недавно.
Конечно. Здесь должны постоянно дежурить.
Не охрана. Охранникам тут делать нечего. Их место — снаружи.
Специалисты-медики.
Вышли в туалет? Или покурить... Хотя нет, на Киагре не курят. Вместо этого жуют какую-то слабонаркотическую дрянь.
Значит, скоро они вернутся.
И войдут через одну из тех дверей.
Мы размещаемся группами — справа и слева от каждого входа.
Конечно, здесь полно камер наблюдения. Но все они часть системы, замкнутой на Главный Процессор. И пока Процессор отключен — у нас есть шанс.
Ждать приходится недолго.
Дверь отъехала. И внутрь шагнул крепкий мужик в темно-синем балахоне и такого же цвета шапочке.
Бластер Зэта уткнулся ему в висок:
— Где второй?
— Е-его нет. — Щекастое, по-бабьи округлое лицо вытянулось. — А в-вы кто?
— Хахир в пальто, — сказал Васька.
— Мы — твой самый страшный кошмар, — мягко уточнил Бинк.
— Я-а... ни в чем не виноват! Я — врач.
Илга скривилась.
Эскулап гребаный... «Убийца в синем халате» — более подходящий термин. Один из тех гадов, которым Дрилл должен был передать кристалл.
— Врач — это хорошо, — кивнул Зэт. — Благородная профессия. Думаю, у тебя не будет проблем. Главное, все точно выполнять.
— Что... вы хотите?
— Деловой подход — это прекрасно, — улыбнулся майор. — Думаю, мы сработаемся...
Эскулапа усаживают в кресло и обрисовывают ситуацию Он нервно косится на оружие.
— Не уверен, что смогу... Я только ассистент.
— Все мы в этом мире — ассистенты, — хмуро замечает Дима. — Поэтому надо жить так, чтобы не было мучительно больно...
Эскулап вздрагивает.
—...за бесцельно прожитые годы, — добавляет Капустин.
Бинк достает из кармана футляр. Открывает. Внутри — герметично запаянный пластиковый пакет. Хоббит рвет упаковку. Немного воды льется на пол. Бинк извлекает раковину с живым моллюском. Лезвием крохотного ножичка раздвигает створки. И бережно вынимает алмазно-сверкнувший кристалл.
Лицо эскулапа вдруг меняется. Взгляд становится иным — холодновато-оценивающим.
— Что смотришь? — неприязненно спрашивает Илга.
Круглая физиономия сразу расплывается в заискивающей улыбке:
— Да нет, я одобряю... Живая плоть — лучший экран для пси-поля.
— Действуй, лекарь, — сухо говорит Зэт.
— Если что — мы поможем, — кивает Васька, почесывая лоб рукояткой станнера.
Эскулап тронул клавиатуру, и в воздухе перед ним зажегся большой экран. Какие-то графики, диаграммы... А вон та кривая с симметричными пиками — вероятно, пульс Наследницы. Можно сказать, она здорова... Точнее, здорово то, что от нее осталось.
— Давайте матрицу, — буднично попросил ассистент.
Бинк смерил его внимательным взглядом. Но кристалл не отдал.
— Куда вставлять?
Эскулап пожал плечами:
— Туда. В приемный лоток.
Рядом с консолью управления возвышался шкаф размером с холодильник. Стенка шкафа изогнулась, образовала нечто вроде круглого поддона. Бинк осторожно поместил туда пси-матрицу.
— Хорошо, — сказал ассистент. — Очень хорошо...
Что-то странное почудилось в его голосе. Я дернулся к пульту управления... Не успел.
Погас свет.
В тот же миг невидимая тяжесть рухнула на голову и плечи. Обхватила грудь стальными тисками. Ни крикнуть, ни вздохнуть... Ни повернуть прижатый к телу плазменник.
— Илга... — прошелестел я на последнем выдохе. Она — где-то рядом...
Отчаянным усилием я сделал полшага. И свалился, теряя сознание...
Глава 12
В голове — будто гулкие удары молота.
Опять вспыхивает свет. Резкий, беспощадный...
Перед глазами — темные круги, но становится легче. Я даже могу вдохнуть. Только не слишком глубоко.
— Вот и отлично... — раздается сверху.
Щекастая физиономия эскулапа склоняется над нами. Во взгляде — удовлетворение.
Вшестером мы лежим на полу. Аккуратно упакованные в полупрозачные то ли «стебли», то ли «веревки». «Стебли» кажутся живыми. Свободные кончики подрагивают. Вот мерзость!
Я почти чувствую руки. Если дотянуться до гашетки плазменника...
Пытаюсь незаметно повернуть кисть внутри кокона. И ее сразу сдавливает мертвой хваткой.
— Ведите себя тихо, — говорит ассистент. — Оно реагирует на движение. Будете дергаться — задушит или кости переломает.
— Спасибо за доброту, — сипло говорит Лубенчиков.
— Не за что.
— Жаль, не можем отблагодарить по-настоящему, — слабо вздыхает Дима. — Вот если бы снять эту упаковку...
— Зачем? — улыбается лекарь. — Так куда надежней. Будете в целости и сохранности.
Он обводит нас взглядом умудренного жизнью таксидермиста и кивает:
— Повезло мне. Столько интересных экземпляров...
Я вижу лицо Илги. Она молчит. Но взгляд у нее... В башке эскулапа давно должна была дымиться пара сквозных отверстий.
— Умница, — смеется лекарь. — Только зря стараешься. Гипноз на меня не действует.
Он присаживается рядом и тянет свою лапищу к ее волосам... Все-таки не решается и отдергивает руку:
— Ничего. После модификации ты будешь ласковее...
Встает и добавляет:
— За что не люблю полковника Дрилла — не умеет он беречь человеческий материал.
— Ага. Ему до тебя далеко. — Голос Бинка.
— Кстати, пора его пригласить. — Эскулап шагает к пульту.
— Вот это вряд ли... Дрилл щас слишком занят.
— Это чем же?
— Участвует в процессе пищеварения.
Ассистент ухмыляется:
— А вы — молодцы. Избавили меня от лишней проблемы...
— Ну... Мы старались.
— Поверьте, я это ценю, — кивает эскулап и уточняет, глядя куда-то сторону: — Хватит, Зэт! Вы и так почти задохнулись! Выстрелить вы не сможете! Даже в себя!
Сдавленный хрип.
Потом все стихает.
— Так-то лучше... Трудно смириться, понимаю. Вы — отличный профессионал. Но даже они делают ошибки.
Эскулап насмешливо щурится:
— А вы и правда думали, что всем командует туповатый солдафон Дрилл? Неужели не поняли, что главное в таких операциях — интеллект?
Фигура в синем балахоне возвышается над нами горделиво, как статуя:
— Я — здесь главный! Я! И когда Наследница «выздоровеет»...
Он замолкает. Качает головой:
— Что-то увлекся... Извините.
— Нет-нет, продолжайте, — торопливо вставляет Васька. — Нам очень интересно!
— Еще побеседуем, не сомневайтесь. А сейчас вызовем охрану. Она доставит вас в одно тихое, укромное место...
— Да нам и здесь неплохо!
Лицо эскулапа озаряется холодноватой усмешкой.
— Работать с человеческим материалом лучше в специально оборудованной комнате.
Тут рассудительный Димыч начинает хрипло материться. На двух земных языках и на галактическом. Делает он это так мастерски, что даже эскулап замирает вслушиваясь.
Впрочем, пауза длится недолго. Ассистент шагает к пульту.
Словесные конструкции Димыча обретают подлинную силу и страсть. Если б они могли разить, как оружие.
Эскулап коснулся клавиатуры.
Сейчас нас поволокут в «тихое» место... Увидим ли мы опять голубое небо? Хотя бы на стереообоях?
И Предтечи больше не помогут.
Легкий шелест. Кажется, открылась входная дверь... Я цепенею. Жду тяжелого топота башмаков охраны.
Но ничего не происходит. Только физиономия эскулапа вытягивается. И глазки-буравчики становятся круглыми, как пуговицы.
Что там такое? Двери я не вижу. А повернуться на другой бок не могу...
Капустин затихает.
В комнате — неестественная тишина. Прям-таки гробовая, кладбищенская...
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |