— В чем дело? — буркнул Васька, наш замыкающий.
Никто не ответил.
Лубенчиков слез на траву. Шагнул ближе и застыл. Он тоже увидел.
Сверкающая синева почти до самого горизонта.
Озеро. Не обозначенное на карте.
Берег идет вдаль, теряется в дымке... Это справа.
А слева... Кромка озера — почти рядом... Хорошо виден голубоватый срез. Нет, не берег... Поднимающаяся над сушей вертикальная стена!
— Мама дорогая... — шепчет Васька.
Хочется протереть глаза.
Но это не обман зрения... Действительно, вода! Сверху по синей глади бежит легкая рябь. Плещутся об утес волны...
Словно кто-то провел в гигантской котловине четкую разделительную линию. По одну сторону — каменистая почва, кусты, трава... И нависающее крутым уступом озеро — по другую...
— Красиво, — сказал Васька. — Можно ехать и рассматривать рыбок...
— Угу. Симпатично, — хмыкнул Бинк. — Но... что-то мне не хочется... Давайте возьмем правее. Когда вода внизу, а не над тобой, чувствуешь себя как-то увереннее.
Осторожность — похвальная штука. Но даже гении ошибаются.
Бинк набрал хорошую скорость. Вниз по склону мы промчались с ветерком.
А едва попытались въехать на озерную гладь, гравис Бинка ухнул в воду. Камнем пошел на дно. Мы с Васькой едва успели спрыгнуть. Флагман потащил за собой и нашу «стрекозу».
Вода закипела от бултыхания всплывающего хоббита. Воздух задрожал от его проклятий.
Я подал Бинку руку и помог вылезти на сушу.
Остальные тоже выбрались благополучно. Лишь грависы остались в озере. Дно здесь шло круто вниз. Уже у берега — глубоко.
— Не могу понять, — затряс мокрой головой Бинк, — ведь машина — в порядке!
— Не в порядке, а в озере, — уточнил Васька.
— Движок работает! Гравикомпенсаторы — тоже! Так какого...
— Китс, что это за озеро? — спросила Илга.
Он неопределенно пожал плечами:
— Иногда его видят. В разных местах. Но обычно обходят стороной...
— Что ж ты молчал, умник?! — взорвался Бинк.
Доктор виновато вздохнул:
— Но мы ведь все равно рискуем... Почему бы заодно не провести интересный эксперимент?
— Ах ты гад! Да я тебя щас утоплю — тоже в порядке эксперимента!
Волосатые ручищи потянулись к доктору. Но Илга закрыла собой Китса:
— Хватит... Лучше думайте, как извлечь грависы!
Мы склонились над поверхностью. Сквозь голубоватую толщу явственно просвечивали контуры машин.
— Дьявол... Тут же больше трех метров! — скривился, Бинк.
Васька поежился:
— И вода холодная...
— У нас есть дыхательные маски? — спросила принцесса.
— Там на дне... — подтвердил хоббит. — В Васькином рюкзаке...
— Почему это в моем? — удивился Лубенчиков. — Я их туда не клал!
— Как — не клал? — встрепенулся Бинк.
— Вот так!
Несколько минут длится перепалка. Галактические и русские выражения сплетаются в отборные многоэтажные фразы. Единственный полезный итог не слишком оптимистичен — вероятнее всего, пакет с масками мы забыли, когда впопыхах грузились на рыбацкое судно.
— Трумлю в задницу! — сердито бормочет волосатик. — Без масок нам их не вытащить! А без грависов мы полгода будем топать через этот сраный континент!
Илга нервно теребит свою каштановую прядь.
Я хмурюсь. Должен же быть выход!
Стоп!
— Бинк! Мотор ведь исправный?
— Угу. Хорошо, я успел его заглушить... А то б они уже на середине озера были... — Тут до него дошло. — Можно попробовать!
Я нырнул. Нащупал рулевую колонку грависа. Вдавил кнопку запуска двигателя. «Стрекоза» чуть дрогнула и медленно поползла вперед. Я развернул руль, и «гравипоезд» потянулся влево. Туда, где озеро обрывалось отвесной стеной.
Воздух — на исходе. Я торопливо дернулся к поверхности... Дьявольщина! Всплыть я не смог!
Будто закон Архимеда здесь, в пяти шагах от берега, уже не действовал! Или тело мое вдруг стало свинцовым.
Я отчаянно загребал руками, ногами... Трепыхался всего в метре от поверхности! Но преодолеть этот метр — было не под силу!
В глазах начало темнеть.
С последним проблеском сознания я бросился вслед за грависом. Свалился на сиденье и ударил по кнопке газа.
Рядом мелькнула физиономия Лубенчикова. Наверное, он хотел помочь. И тоже оказался в западне!
Я схватил его за руку...
А дальше... Ничего не помню.
Удар. И будто горячая волна проходит через меня. В легкие врывается что-то удивительно сладкое, прямо-таки пьянящее...
Воздух!
Когда я открыл глаза и опять смог соображать — отвесная голубая стена была уже далеко... Сзади кричали.
Я сбавил скорость и развернулся. Заметил, что Лубенчикова со мной нет... Я похолодел.
Стоп! Вот же он хромает! Наверное, я потерял его по дороге.
Остальные трое бежали вниз по склону.
— Ты цел? — выкрикнул Бинк.
— Ага.
Я заглушил двигатель. Хоббит бесцеремонно махнул рукой:
— Слезай!
Уселся на мое место и запустил блицтест, проверяя системы.
Даже обидно. Мое самочувствие волновало его куда меньше.
Зато Илга не сводила с меня глаз. Ее ресницы дрогнули, как крылья потревоженной бабочки:
— Я почти испугалась. За тебя...
А уж как я испугался... Только об этом лучше смолчу. Под ее восхищенным взглядом не хочется признаваться в слабостях.
Она коснулась моей руки... Но тут прихромал Лубенчиков и испортил все впечатление:
— Кто тебя учил так ездить, обормот? В московских маршрутках стажировался?
И этому человеку я спас жизнь?!
Едва Бинк закончил тестирование, мы продолжили путь. По каменистому дну огромной котловины. Высоченная голубая стена тянулась справа. Неуютное, муторное зрелище. Будто стоп-кадр цунами. Все время кажется, что многометровая толща воды сейчас обрушится, накатит неудержимым валом...
Увы, объехать котловину стороной мы не могли. И так движемся чуть быстрее пешехода. Тратить часы на длинный крюк — непозволительная роскошь.
Единственный, кто философски воспринимал ситуацию, — доктор.
Китс то и дело расспрашивал нас с Васькой о впечатлениях в погруженном состоянии. Васька грубовато посоветовал ему испробовать все на своей шкуре. Доктор ухватился за идею и попросил Бинка ехать ближе к озеру.
— Щас, — хмыкнул хоббит, — в ванной у себя экспериментируй!
— Водой из крана обливайся — если хочешь быть здоров! — мрачно продекламировал Лубенчиков.
Я глянул в сторону озера и поежился. Хватит с меня процедур!
Тут Предтечи явно переборщили. Посягнуть на святое — на закон Архимеда!
Никому из нас Зона уже не казалась безобидной. И веселенькое название «Гиблое место» навевало иные ассоциации.
Через час впереди замаячил край котловины. Бинк проехал влево, окидывая пейзаж наметанным взглядом. Скомандовал:
— Здесь!
Все спрыгнули. Пришлось опять поработать толкачами. Совместными усилиями «гравипоезд» вполз по крутому склону.
Опять равнина. И вроде никаких неожиданностей. Только справа, у горизонта, колеблется что-то неясное, будто мираж...
— Это и есть сам Город, — объяснил Китс. — Удивительный феномен. Можно ходить целыми днями и каждый раз открывать новое...
— А нам по фиг, — не оборачиваясь, прокомментировал Бинк. — Мы все равно туда заезжать не собираемся!
И я, и Васька горячо одобрили такой трезвый подход.
Ярких впечатлений было уже достаточно!
Компас и навигатор по-прежнему не работают. Но и без них ориентиров хватает. Вот два холма, обозначенные на карте, за ними — болотце... Идем верно. Прямо на север.
Опять можно расслабиться. Рассказать парочку анекдотов, которых никто, кроме нас с Васькой, не понимает...
Темные люди живут в Галактике. Не знают разницы между Терминатором и радиатором...
Ничего, мы готовы нести свет в массы! Даже Бинк — не такой уж пропащий... Если, конечно, очень постараться.
Дорога спокойная.
И все же что-то идет не так...
Слегка поразмыслив, я понял что.
Мы едем уже больше часа. Судя по карте, вокруг — дремучий лес. И Город Предтеч давно остался позади...
Кому верить — карте или глазам?
Хоть до посинения вглядывайся — фигушки! Никакого леса. Холмистая равнина. И мираж Города по-прежнему колышется справа...
Ой!
Да ведь он... стал ближе!!!
Я растерянно заморгал. Может, у меня глюки?
Бинк притормозил. И выругался. Я понял, что глюки у нас — общие.
Хоббит круто развернулся влево.
Какое-то время мы ехали в гнетущей тишине. Не помогло.
Город, маячивший у нас за спиной, вырастал с каждой минутой! Чем дольше мы ехали, тем ближе он казался!
Бинк заглушил двигатель и хмуро выдавил:
— Может, кто хочет сесть за руль? Мне нужен отдых...
— Нам всем нужен отдых, — буркнул Васька.
А Илга тронула доктора за плечо:
— Китс, что происходит?
— Я ведь говорил, это удивительное место, — радостно отозвался нищий с лицензией. — Перед нами яркое доказательство...
— Пожалуйста, доктор!
— Ладно не буду, — вздохнул он. — Все очень просто. Как дважды два. Город нас не отпускает.
Мы молча уставились на Китса, переваривая информацию. Первым решился спросить Лубенчиков:
— Как вас понимать, доктор? Нам что... отсюда не выбраться?
— Разве я это сказал? Не торопитесь с выводами, мой друг.
— А были случаи? — осторожно поинтересовался Бинк.
— Ну... год назад с двумя мекланскими археологами. Неделю про них ничего не слыхали. А потом оба вернулись...
— Неделю? — округлил глаза Васька.
— Хотя сами они уверяли, что провели в Зоне больше трех месяцев. Удивительные вещи творятся здесь со временем. Жаль, мы не захватили атомных хронометров. Бывают такие необычные аномалии...
— Доктор, а что с теми двоими?
— А что с ними станется? Ничего страшного...
Васька облегченно расслабился. Китс добавил:
— Только продукты у них в Зоне кончились. Вот они и привыкли охотиться на мелких грызунов... И в Тиррахис доехали, а все не могли остановиться — ни одного мусоросборника не пропускали. Ловили и ели. Вместе со шкурками...
Васька чуть побледнел:
— И где теперь, эти двое?
— Уже выписались. Вы знаете, у нас на Ретане очень хорошие психиатры!
— Верю на слово, — процедил Бинк.
— Китс, миленький! — взмолилась Илга. — Неужели нет никакого выхода? Мы очень, очень торопимся!
Доктор задумчиво потер висок:
— Выход? Можно найти... Если поискать.
Бинк нетерпеливо кашлянул.
Китс окинул его внимательным взглядом:
— Вам ведь надо на север?
— Само собой, доктор!
— Тогда вам туда...
Мы развернулись, прослеживая его указующий перст. И растерянно заморгали. Лубенчиков нервно хихикнул. Палец доктора указывал прямиком на Город Предтеч.
— Китс, а вы ничего не перепутали?
— Боитесь? — усмехнулся он.
— Опасаемся, — буркнул я. — И кстати, Город лежит к востоку от нас.
— В Зоне направления — не самое главное...
— Да? А что же главнее?
Китс замолчал. Он смотрел перед собой. Там, на востоке, сквозь дрожащее марево иногда проступали очертания домов и башен... Фантастические, нереальные — будто ожившие грезы. Или кошмары... По сравнению с этим даже Тиррахис казался сборищем панельных многоэтажек.
Доктор устало потер веки:
— Я не задавал вопросов. Все это время. А вы не рассказывали... Я и сейчас не прошу говорить... Вы добрались на край Галактики и рискуете жизнью. Наверное, на то есть веская причина?
— Есть, — кивнула Илга.
— И вы делаете это не ради зла?
— Нет.
— Тогда... тогда все в порядке.
— Да, все замечательно, — нахмурился Васька. — Одного не пойму — на кой ляд нам тащиться в Город?
— Чтобы достичь своей цели, — улыбнулся Китс.
— А нельзя как-нибудь проще? И главное — безопаснее?
— Да вы не переживайте, молодые люди. Есть примета — тех, кто идет без злых мыслей, Город не обидит.
— Эх вы... — вздохнул Васька. — Ученый человек, а в приметы верите...
— Злые мысли — понятие растяжимое, — скривился Бинк.
Грависы летят легко, ровно... Будто что-то придает мощности их движкам.
И с каждой минутой величественная панорама ярче проступает впереди. Сверкают купола, башни тянутся к облакам... Солнце мириадами осколков брызжет с зеркальных граней и ажурных переплетений.
— Красиво, — буркнул Лубенчиков. — И ни одного жителя? Прямо не верится...
— Выбирай любой дом — и живи, — с усмешкой обернулся Китс. — Если Город тебя примет...
— Спасибо за щедрость... А горячая вода здесь есть?
— Было б желание... В Городе многое можно найти.
— Чего ж вы сами не остались? Если здесь так хорошо?
Доктор не ответил.
Васька засмеялся:
— Даже Предтечи отсюда слиняли. Не выдержали. Значит, с самого начала что-то здесь было не так! Климат или радиация... Или химкомбинат по соседству.
— Химкомбината здесь нет, — сухо заметил Китс.
— А вдруг тут и не жил никто? — допустил я.
— Тоже гипотеза, — согласился Лубенчиков. — Вон, в нашем районе — отгрохали элитный дом! Восемнадцать этажей с евроотделкой! И что? Такие цены, что до сих пор половина квартир пустует!
— Ну ты сравнил. Это ж чуждый разум!
— Разум везде одинаков. А вот цены на квартиры!
Докончить рассуждения Васька не успел. Наш гравис дернуло так, что мы едва не слетели на землю.
— Бинк, ты офонарел!
— Смотрите! — махнул он рукой.
И мы тоже увидели.
Столб белого, почти прозрачного пламени. Дыма нет. Жадно дрожащие бледные языки выглядят почти безопасными. Но там, где они скользят, не остается ничего, кроме выжженной земли.
— Полный ульфец! — ругается Бинк. Опять закладывает крутой вираж.
А столб пламени будто гонит нас, мчится по замысловатой траектории... И, обдавая жаром, проходит всего в двух метрах. Следующий — мы проскакиваем через несколько секунд.
Горячая волна лизнула кожу. Но Бинк успел вывернуть руль.
Бледные языки растворяются. Летят мимо. Только дрожь в воздухе, только черные, убегающие вдаль следы...
— Что это было? — хрипло выдавил Васька.
— Белый Огонь, — спокойно пояснил доктор.
— Это всегда так? Или... только по случаю нашего приезда?
— Иногда. Но поверьте, это не так опасно.
— А что, бывает и хуже? — дрогнул Васькин голос.
— Соблюдайте элементарную осторожность. И все будет хорошо.
— Ага. Мойте руки перед едой...
Словам Китса хотелось верить. Но яркие краски Города уже не радовали. Кто знает, что там — за этими зеркальными фасадами?
До крайних домов — совсем пустяк. Только вблизи понимаешь, какие они огромные...
Трава давно кончилась. Наши «стрекозы» несутся над идеально гладкими каменными плитами. Это удивительно — камень без единой пылинки. Блестит, тускло отражая небо... Там, в вышине, щебечут птицы. А здесь, внизу, — покой, безмолвие... Среди громадной площади мы — как букашки на ладони великана. И чудится, что вторая ладонь замерла, невидимая, где-то над нами...
Брр...
Хочется заорать, выругаться. Пусть разнесется на всю округу! Лишь бы взорвать эту звенящую, как струна, тишину...
— Город — сказка, город — мечта... — фальшиво затянул Васька.
— Понимаю вашу радость, — согласился Китс. — Не каждый день попадаешь в такое интересное место. Но сначала — правила поведения!
— Ага. Не пейте сырую водку. И уходя, гасите всех!..
— Главное правило — без моего разрешения никуда не отлучаться. И ничего не трогать!
— А тут есть что потрогать? — заинтересовался Васька.
— Вот характерный пример, — указал доктор.
Из-под арки грибообразного здания взлетала череда радужно блестевших «мыльных» пузырей. Кружилась и неспешно уходила в небо.
Когда мы поравнялись с аркой, поняли: каждый шар — больше метра в диаметре.
— Симпатично, — кивнул Лубенчиков. — И тоже нельзя трогать?
— Ну, если очень хотите...
Васька робко потянулся к ближайшему пузырю.
— Убить не убьет, — добавил Китс, — так, слегка контузит...
Бледнея, Лубенчиков торопливо отдернул руку. А Бинк прибавил ходу, подальше объезжая здание-гриб.
— Видите, все не так уж и сложно, — мягко сказал доктор. — Элементарные правила поведения...
Глава 10
Мы ехали посреди широкой улицы. Вокруг — ни травинки, ни кустика... Только черный «хрусталь» и разноцветный камень. Справа и слева — вогнутые стены, пересечение плоскостей под невероятными углами. И ни одной двери. А окна — круглые, матово-непрозрачные — лишь на уровне третьего этажа.
— Не очень уютно это выглядит, — буркнул Васька. — Я бы предпочел домик в деревне...
— Или хозяева Города сильно от нас отличались, — кивнул я. — Или сами они жили в другом месте.
— Ага, в землянках по соседству, — хмыкнул Лубенчиков.
— Но ведь и мы предпочитаем селиться не на заводах и фабриках, — сказал Китс. — Погодите, это лишь окраина. Дальше все — иначе.
Минут через десять мы убедились, что он прав.
Стены громадных домов будто расступились, улица плавно перетекла в площадь. Мы въехали под хрустальную арку. Присмотрелись и разглядели, что это не хрусталь, а вода! Без всяких опор она уходила в высоту и опять падала в широкий канал.
Пахло цветами. По ту сторону канала их было множество, они прям-таки устилали землю! И над всем этим великолепием вздымались к облакам деревья. Такие гигантские, что нам с Васькой пришлось откинуться назад, чтобы разглядеть их верхушки. Раньше я не видел ничего подобного! Сколько же тысяч лет потребовалось, чтоб их вырастить?!
Пели птицы. Над кустами кружили бабочки...
Мы миновали водяную арку. Грависы заскользили по фантастическому саду — удивительно ухоженному. А вернее, с точно подобранным оттенком дикости...
— Теперь ясно, доктор, почему вам нравится это место, — сказал Бинк.
— Красиво, — вздохнула Илга, — как у нас дома...
А у меня вырвалось:
— Такое впечатление, что хозяева отошли совсем ненадолго!
— Вот вернутся и надают нам по шее... — поежился Лубенчиков.
— Увы, — вздохнул Китс, — хозяев я здесь не встречал... И к сожалению, не весь Город так хорошо сохранился...
Через полчаса мы опять оказались в урбанизированном ландшафте. Не таком прилизанном, как раньше. Кое-где по стенам домов змеились трещины, А сквозь расколотые дорожные плиты поднималась трава.
— Вот это уже что-то родное, — шепнул мне Васька. — Еще бы пивной киоск вон там на углу... И...
Он вдруг осекся и яростно затормошил мое плечо:
— Смотри, Леха! Смотри!!!
Я повернул голову, но ничего особенного не заметил. Обыкновенные криволинейные дома. Провал, заросший кустарником...
— Ты видел?! Видел?!
— А что я должен видеть? — удивленно обернулся к Лубенчикову.
— Там, в переулке!!!
— Ну?
— Закусочная, Леха, закусочная! Та, что на Пушкинской, рядом с трамвайной остановкой! Бинк, тормози! Разворачивай! Оглох, волосатое отродье?!
— Ты спятил, голокожий?
— Сам ты спятил! — рявкнул Васька и попытался прыгнуть с грависа. К счастью, я был уже начеку.
— Леха, ты не веришь?! Пойдем вместе!
— Осторожнее, молодые люди... — заговорил Китс.
— Не лезьте, доктор!
— Иллюзии бывают убедительными. Даже слишком.
— Фигня! Я ж своими глазами...
— Да-да... Но любоваться лучше издалека.
— Это почему? — злится Васька. — Вблизи это не так красиво выглядит?
— Красиво... Но те, кто туда идут, больше не возвращаются.
— То есть, — шмыгнул носом Лубенчиков, — вообще не?..
— Вообще.
Васька заскрежетал зубами. Дернулся так, что наш гравис подпрыгнул:
— И это вы называете интересным местом, доктор?! Да это — самая подлая подстава на свете! И Предтечи — ваши... — Я торопливо зажал ему рот ладонью. Вдруг здесь и по-русски понимают?
— В молодости мы все горячие, — тихо вздохнул Китс. — Но не надо обвинять хозяев, если вы без спросу шарите в их доме...
Улица уперлась в развалины. Кругом — сплошной хаос опрокинутых стен, обрушившихся куполов.
— Грависы надо оставить, — приказал доктор. — Дальше — только пешком.
Странно. Интонации его изменились. Стали тверже. И даже осанка выпрямилась. Сейчас в нем — очень мало от нищего с лицензией, которого пинали бандиты в Тиррахисе.
Мы окинули прощальным взглядом наших верных «стрекоз». И навьючили рюкзаки.
Доктор шел впереди налегке. Иногда он застывал с поднятой рукой и вслушивался во что-то. Мы терпеливо ждали, не спорили. Васька тоже вел себя тихо. Лишь как-то диковато озирался по сторонам. Мне стало его жаль.
— Васек, глянь — закусочная!
— Где? — испуганно встрепенулся он.
— Проверка бдительности.
— Дурак ты, Леха!
Ага, смотрит уже веселее!
Дорогу преградила длинная широкая трещина. По дну ее что-то ползло, светилось. Как поток раскаленной лавы. Хотя жара не было.
— Идем в обход! — сказал Китс.
— Тут же пустяк, — удивился Лубенчиков и подошел ближе к краю. — Даже инвалид перескочит!
— Ну, если ты хочешь стать инвалидом...
Ваську будто ветром сдуло от трещины.
С каждым шагом мы открывали для себя новое.
— Видите, паутинка? Как на солнце переливается... Просто чудо! Нет, трогать не надо — оторвет руку.
Еще через пару метров:
— Фиолетовый мох. Нигде, кроме Города, не встречается. Запах — удивительный. И цветы так не пахнут... Чувствуете? Нет, подходить не стоит. Он плюется кислотой.
Васька отшатывается и нервно хихикает.
— Тише, тише, молодой человек. Не наступите...
Лубенчиков замирает. А Китс указывает на грань каменной плиты, будто забрызганную чем-то серебристым:
— Мой любимый артефакт...
— Это что за дрянь? — хмурится Васька.
— Не ругайтесь. — Китс достает коробочку со шкалой, подносит ближе. Стрелка как бешеная прыгает к правому краю. — Видите? Жаль, прибор — кустарный...
— И что он показывает?
— Локальные нарушения связности континиума.
— То есть... — с умным видом бормочу я.
— Даже слабой флуктуации массы хватит для образования вихря в пространстве-времени.
— Доктор, мы — люди темные... — вздыхает Васька. — Если можно, как-то на пальцах...
— А чего непонятного? — хмыкает Бинк. — Любому, кто наступит на эту гадость, — мало не покажется!
Все «феномены» мы обошли стороной. Ртутно-серебристые «лужицы» миновали без приключений. Перебрались через развалины и достигли подножия Башни Грез.
Остановились.
— Давно я здесь не был, — тихо сказал Китс.
В окружности Башня — не больше десяти метров. А в высоту... По-моему, она выше облаков.
Но архитектурой нас теперь не удивишь.
Башня выглядит не очень новой. Ее гладкая, будто из матового стекла поверхность — вся в тонкой сетке трещин.
Справа и слева от входа прилепились клубки филетового мха. От сильного аромата — мурашки по коже.
Доктор поднимает с земли камень. Швыряет в дверной проем и следит взглядом.
— Можно, — уверенно кивает.
Один шаг, и он — внутри.
Мы — за ним. Брр... Фиолетовые клубки вздрагивают, словно хотят дотянуться. Но мы уже по ту сторону!
Небольшая полукруглая комната. Тускло светятся стены. Впереди — стрельчатый силуэт. Дверь?
Васька двинулся прямиком туда.
— Нет, — сказал Китс, — нам по лестнице.
— Все тысячу этажей? — округлил глаза Лубенчиков.
— Не преувеличивайте. Этажей здесь от силы пятьсот... Хотя точного числа не знает никто.
— Я и не хочу знать! Эта Сверхцивилизация не могла придумать лифта?!
— Думаю, раньше здесь был подъемник. В любом случае нам — на сотый... Если, конечно, нас пропустят.
Восхождение — древняя человеческая забава. Нам еще повезло — ступени не очень крутые. Лямки рюкзаков удобные. И все-таки карабкаться с грузом — сомнительное удовольствие. Тем более что перил здесь нет. Камешки из-под ног срываются в лестничный проем и долго летят вниз...
Мы опять остановились на привал. Я уже сбился со счету — кажется, это шестидесятый этаж. Как две капли похожий на все предыдущие. Небольшая комната и четыре закрытые двери. Мы и не пытаемся их открывать. Китс запретил.
— Слушайте, а на фига мы все это тащим? — смахивает пот Лубенчиков. — Продукты, палатки...
— Не говори глупостей, — кривится Бинк. — Мы взяли лишь самое необходимое...
— Протри мозги, волосатый! Нуль-портал выведет нас почти к Центральному Руднику? Ведь так, доктор? Одним махом — четыреста километров на север!
— Если в Башне ничего не изменилось.
— А что ей сделается... Илга, как там твое сверхчувство? Уже есть определенность? Наша цель близка?
— Пока не знаю.
Бинк морщится:
— В горах полно укромных мест. Тысячи квадратных километров... С чего ты взял, что она возле Центрального Рудника?
— Должна же быть справедливость на свете!
Китс махнул рукой:
— Сотый.
Мы замерли, переводя дух.
— Главное, не ошибиться с дверями, — почесал затылок доктор. — Иначе...
Что будет «иначе», объяснять не стал. И так ясно... Ничего хорошего.
Надеюсь, он этажом не ошибся?
Пока Китс раздумывал, мы опустились прямо на пол. Ноги гудели, в висках стучало...
Илга достала флягу с водой и передала мне. Я отхлебнул и пустил ее дальше. У каждого из нас были стаканчики с активированной поверхностью. Но ждать, пока они наполнятся влагой из атмосферы, не хотелось.
Принцесса не выглядела усталой. Скорее задумчивой. Наверное, опять пытается почувствовать Айну...
Все-таки Илга — молодец! Рядом с ней и самому хочется быть сильным. Да, ее рюкзак легче, но ведь она и сама меньше... И наотрез отказалась от моей помощи. Протопала с грузом все сто этажей — без причитаний, наравне с мужиками... Или даже лучше, чем некоторые!
Я покосился на Лубенчикова.
Рюкзак он не бросил. Держит себя в рамках. И вообще, умело скрывает недостатки своей натуры...
Наш моральный облик растет не по дням, а по часам. Скоро перегоним джедаев и догоним покемонов!
Что бы ни говорили, а хорошая девушка в коллективе мобилизует.
Такие усилия должны окупиться!
— По-моему, эта дверь, — наконец-то пробормотал доктор.
— Вы уверены? — нахмурился Бинк.
— Столько лет прошло... Я уже ни в чем не уверен.
— А особые знаки? Разве вы не делали отметки?
— Отметки? — усмехнулся Китс. — Можете выжечь надпись бластером — и через два дня следов не останется. Такое уж это место...
— И как нам быть? — спросил Васька.
— Ну... В конце концов, опыт — критерий истины.
Мы с сомнением переглянулись. Больших ученых из нас точно не выйдет. Ставить опыты на себе — категорически не хотелось.
— Отойдите в сторонку, — попросил доктор, Глубоко вздохнул. И коснулся двери.
Ничего не произошло. Даже спустя минуту.
Бинк нервно почесал загривок. Илга прикусила губу. Но Китс был спокоен.
И дверь вдруг разошлась в стороны. Как мембрана.
Впереди — узкий, темноватый коридор. Всего через пару метров он круто изгибается. Кто знает, что там, за поворотом?
Китс медленно идет вперед. Мы — за ним, в нескольких шагах.
Что-то блеснуло. Паутина! Толстенная паутина на низком потолке! И что-то с нее свисает рядом с головой доктора!
— Осторожнее, Китс!
— Вижу. — В голосе его прорезалась уверенность. — А знаете, мы не ошиблись! Дверь — та самая...
Несколько мгновений он рассматривает предмет, болтающийся рядом с лицом. Да ведь это — обыкновенная гайка! И привязана она к длинной узкой ленте.
— Вот вам и отметка, — говорит Бинк.
— Да. Но это — исключение. Которое подтверждает правило.
Китс идет дальше. Мы нагибаемся под паутиной и обходим гайку стороной.
Развилка. Доктор сворачивает направо.
Еще несколько металлоизделий с ленточками валяются дальше по коридору. Васька хмыкает:
— А вы успели наследить, доктор. Благодаря вам — идем, как по проспекту...
— Я — ни при чем, — говорит Китс не оборачиваясь. — Был тут один. Лет пятьдесят назад. Все швырялся гайками. Думал, это верный способ... Вон, кстати, его ботинок... Все, что осталось...
С легкой внутренней дрожью мы обходим злосчастный предмет обуви. Весь в каких-то темных потеках, драный и бесформенный — словно побывавший в печке.
Еще несколько шагов. Изгиб коридора. Мы щуримся от яркого света.
— Пришли, — облегченно выдыхает Китс.
Просторный круглый зал без окон. Нет и намека на лампы. Равномерно светятся стены, высокий голубоватый потолок... И даже колонны сияют изнутри нерезким молочным оттенком...
Требуется время, чтобы глаза привыкли. Лишь тогда различаешь подробности: геометрический узор на полу, несколько дверей в дальнем конце зала.
Конечно, все это слишком огромное, чтобы втиснуться в узкую Башню. Но фокусы с пространством больше не кажутся мне чудом. Даже на нашей тарелке класса «Эн» было нечто подобное... Ну их на фиг, эти «фокусы»! Поскорее бы отсюда выбраться!
Бинк тоже настроен трезво:
— Где портал, доктор?
— Там, — указывает Китс.
Мы идем быстрым шагом. И в висках стучит — быстро, радостно... Будто и сердце торопится...
Но Китс замедляет поступь. Я присматриваюсь и понимаю. Едва различимые издалека, блестят на полу серебряные капельки. Не такие отчетливые, как при дневном свете... Если не знать, можно подумать, они — тоже часть орнамента...
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |