15 причин Не послать Джерарда Уэя. 1 страница

***********************************************************************************************

15 причин Не послать Джерарда Уэя.

http://ficbook.net/readfic/1554880

***********************************************************************************************

Автор:rotten_soul (http://ficbook.net/authors/192242)

Беты (редакторы): Misaki.Kouyou

Фэндом: My Chemical Romance

Персонажи: Frank Iero | Gerard Way

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой)

Предупреждения: Нецензурная лексика

Размер: планируетсяМиди, написано 58 страниц

Кол-во частей: 15

Статус: в процессе

Описание:

Причина первая: мне нравится его стиль одежды.

Публикация на других ресурсах:

Не.

Примечания автора:

http://vk.com/public59626978 — ссылка на мой паблик.

========== Причина первая. ==========

Зачем я живу? Зачем влачу свое жалкое существование? Зачем день ото дня разочаровываюсь в людях и разочаровываю их сам? Зачем почти каждый день хожу в ненавистный университет? Зачем общаюсь с людьми, которые мне противны до глубины души? Зачем скуриваю по шесть пачек сигарет в неделю? Зачем особенно одинокими вечерами иду в бар, что рядом с моим домом, и напиваюсь до потери сознания? Зачем вру родителям о том, что я счастлив и доволен жизнью? Зачем встречаюсь с девушкой, чья внешность вызывает у меня только рвотные позывы и ничего больше?

<center><i>Зачем?..</i></center>

Потому что так надо. Потому что это жизнь. У человека нет такого понятия как "прожить жизнь так, как хочешь". Есть определенные рамки и границы, которые нельзя разрушить или стереть. Ты должен делать то, что ненавидишь, то, чего терпеть не можешь, то, от чего начинает тошнить лишь при упоминании. Ты <i>Должен</i>. Ведь ты Человек. Это твоя судьба, твоя ноша, которую тебе придется тащить на своем горбу до конца своей долбанной, бессмысленной жизни. Некоторые, конечно, считают, что ноша слишком велика и тяжела, поэтому прыгают с крыш, оставляя кровавые пятна на асфальте, сбрасываются с мостов, навсегда предавая свое тело водным глубинам, вешаются на непрочных канатах, которые уже через пару часов рвутся, сбрасывая мертвое тело на пол и совершенно не заботясь о его благосостоянии, или же режут вены, полулежа в ванной. Каждый "уходящий раньше срока" считает, что таким образом облегчает жизнь себе и всем окружающим. Каждый, кто так думает, - неисправимый глупец. Облегчать то, чего и нет почти? Облегчать жизнь своим отсутствием? Ха! Пора бы уже понять, что абсолютно всем и каждому наплевать на чужие судьбы, всех заботит только своя собственная шкура, только свое собственное состояние и самочувствие. Даже меня, человека, который ненавидит себя куда больше, чем весь мир и населяющих его людей вместе взятых.

Ненавидят только <i>слабые</i>. А я ненавижу <i>слабых</i>. Я ненавижу <i>себя</i>. <i>Слабый</i> ненавидит <i>слабых</i>.

Кстати, зовут меня Фрэнк. Фрэнк Айеро. Фрэнк Энтони Томас Айеро младший. Стоило, наверное, начать свое повествование со слов "Привет, меня зовут Фрэнк, я ненавижу все, что может и не может двигаться, а еще жизнь дерьмо", но я больше люблю задавать вопросы, на которые потом сам же даю ответы.

Жизнь моя весьма скучна и однообразна, если не считать редких походов в рок-кафе, что находится в шести кварталах от моего дома. Редких, потому что у меня достаточно редко остаются силы в конце дня: сначала учеба, потом подработка, которая дает мне тот самый прожиточный минимум, на который я покупаю еду для себя и для своих собак и иногда, раз в месяц, покупаю себе какие-то новые вещи, затем выгул, собственно, самих собак... Хотя я и это могу назвать рутиной, потому что выбираюсь в это место, как и в бар, что рядом с моим домом, только в определенные дни: каждый второй вторник месяца, когда мне дают отгул на работе, в рок-кафе и примерно два-три раза в месяц по субботам, когда становится особенно одиноко, в бар.

Моя личная жизнь, как и, собственно, моя повседневная, не отличается особой примечательностью. Недавно, вот, расстался с очень милой девушкой, имя которой позабыл на следующий же день. Помню только, что она была очень милой и постоянно улыбалась моим совершенно не смешным и плоским шуткам. Да и не я ее бросил, а она меня, мотивируя это тем, что я провожу с ней очень мало времени, а точнее, совсем не провожу. За те три месяца, что мы "встречались", виделись мы от силы раз десять, да и дальше поцелуев у нас не зашло, так как у меня просто не хватало сил на секс или даже на примитивный петтинг.

Если говорить короче, то я - законченный неудачник, но я отнюдь не страдаю по этому поводу. Мне просто наплевать на все, что происходит вокруг, я просто хочу поскорее закончить просиживать задницу на парах, отработать свои шесть часов в магазине, выгулять собак и завалиться спать, чтобы на следующий день проснуться и повторить все вышеперечисленные манипуляции. Не сказал бы, что мне не нравится моя жизнь, но и сказать, что я так уж сильно горжусь тем, что нахожусь на уровне одноклеточного существа, которое, по сути, ничего и не делает, я не могу. Жизнь как жизнь. Существование как существование. Я живу, я существую точно так же, как и сотни, тысячи и даже миллионы других людей, которые даже и не догадываются о моем существовании. Ведь я <i>Должен</i> так жить. Я <i>Обязан</i> так жить.

Но, знаете, иногда в жизни происходят довольно странные вещи, которые привносят в вашу жизнь некую искорку и толику безумия. Например, вы встречаете какого-то особенного человека, который полностью меняет вашу жизнь, переворачивает ее с ног на голову своими безумными действиями, меняет ваши взгляды на мир и людей в целом своими монологами, не обращенными ни к кому и ко всем сразу. Или, допустим, вы находите то, чем действительно хотите заниматься, и существование кажется уже не таким скучным и серым. Правда, со мной пока не случилось ни того, ни другого. Да, возможно, животные и работа рядом с ними доставляет мне какое-никакое, а удовольствие, но этого мало. Я не впадаю в состояние щенячьего восторга, не пускаю слюни, не визжу, как шестиклассница, получившая на День Святого Валентина валентинку от любимого мальчика на два класса старше нее. Просто это вызывает у меня в разы меньше негативных эмоций, чем, к примеру, общение с людьми.

И вот сейчас, во второй вторник месяца, я иду с университета прямиком в рок-кафе, чтобы послушать ломающиеся голоса молодых "звезд" эстрады, которые настолько уверены в себе и своей крутости, что им даже в голову не приходит, что в кафе сидит такой человек как я, который тихо посмеивается с их неумелости и неуклюжести, потягивая слабоалкогольный коктейль и безразличным взглядом вперившись в противоположную стену, будто и не замечая стараний начинающих "звездочек".

Хоть время еще не перевалило за шесть, на улице уже ощутимо потемнело - зима, что поделать. Не люблю зиму. Выгуливаешь утром собак - темно, хоть глаз выколи, едешь в университет - Все Еще темно, возвращаешься домой - Уже темно. Как по мне, самое лучшее время года - это поздняя осень, когда еще не холодно, но уже не жарко, а темнеть начинает только к восьми-девяти вечера.

Я намереваюсь лишь спокойно посидеть, немного выпить и поразмышлять о тленности бытия, но, увы, встретив пару знакомых из университета, планы мои резко меняются с "посидеть спокойно" на "надраться в жопу". Я не люблю шумные компании, но именно сегодня мне почему-то было с высокой колокольни наплевать на свои принципы, поэтому часам к семи вечера я уже валяюсь пьяный в дерьмо и обнимаюсь с какой-то подвыпившей девицей легкого поведения.

<center>***</center>

Представьте, что вас пару-тройку раз приложили затылком о бетонную стену, испещренную маленькими, но невероятно тонкими и острыми шипами. Представили? Умножьте ваше состояние втрое и получите мое состояние на данный момент времени. Добавьте ко всему этому тягучую слабость во всем теле и острую боль в районе груди. Не забудьте про нестерпимую боль в мышцах ног, которая словно передается вместе с кровью по венам во все остальные конечности. Ах да, еще тошнота, склизким комком подкатывающаяся к горлу, но тут же возвращающаяся вниз по пищеводу и обратно. Теперь вы, возможно, меня понимаете.

Это не последствия обширной пьянки(протрезвел я еще часа в два ночи, когда мои собаки стали настойчиво тереться об мои ноги, прося их выгулять, ведь я забыл это сделать сразу как пришел домой), не последствия бурной ночи (с той подвыпившей девицей ничего так и не вышло, так как она была в разы пьянее меня, и единственное, на что ее хватило, - это проблеваться на улице и нетрезвой походкой пойти к ближайшей остановке, после чего уснуть на ней, позабыв о том, что она вообще собиралась куда-то ехать) или бессонницы (для сна мне вполне хватает трех-четырех часов). Это просто сраная мигрень.

А теперь представьте, что в таком состоянии вы проводите 80 процентов своего бодрствования, в независимости от того, что вы делаете. Это омерзительное состояние со мной на протяжении уже как пяти лет. Постоянно следует за мной по пятам, куда бы я ни пошел, и проходит лишь на несколько часов в день после принятия сильнодействующих обезболивающих, и то частично, но так, что желание жить медленно возвращается, а настойчивая мысль вскрыть себе черепную коробку стилетом пропадает. Но только на время. Затем головная боль возвращается, из-за чего ты постоянно нащупываешь в кармане стальную гладь ножа и нерешительно поглаживаешь острое лезвие большим и указательным пальцами. Физическая боль, не вызванная мигренью, на несколько мгновений отвлекает тебя, но затем врывается в твое сознание с новой силой, не оставляя места ни для одной здравой мысли.

Добро пожаловать в мою жизнь! Добро пожаловать в мой мир боли и страданий! Проходите, садитесь. Чай, кофе, пуля в висок?

Хотя нет, проваливайте. Вам тут не рады. Не рады точно так же, как и любому в этом мире. Не принимайте на свой счет.

Но так же вы можете остаться, выслушать пару душещипательных историй из моего детства, побыть своеобразной жилеткой, в которую можно поплакаться, выпить крепкого алкоголя, а потом прогуляться нахуй. Выбор за вами! Только в любом случае вы уйдете, осознав, что, мало того, что тут не ждали, но и ждут вашего скорейшего ухода, чтобы позже покидать вам в спину унизительных оскорблений. Конечно, в лицо - не комильфо! Вы же можете обидеться, а оно мне надо? У меня на этом свете и так врагов столько, что хоть жопой ешь.

Не сказать, что я прямо-таки придерживался правила не высказывать людям в лицо все, что о них думаю, но и не стремился с пеной у рта доказывать кому-то, что тот или иной человек и не человек вовсе, а кусок коровьего помета, причём не очень качественного. Просто говорил то, что считал нужным, а уж если я посчитал нужным сказать, что вот тот человек не вызывает ничего, кроме усиления рвотных позывов, то простите-извините, мне наплевать, что вы там подумаете.

Кстати, сейчас стало модно говорить, что вам наплевать на мнение окружающих, но в большинстве случаев это просто-напросто желание выделиться из "серой массы". Знали бы эти отщепенцы человеческого рода, что таким образом они лишь сильнее сливались с этой самой "серой массой", которой так стремились избежать. Я же был другим. Я не был особенным, не обладал какими-то моральными и физическими качествами, которые бы сразу выделяли меня из толпы быдла. Не был писаным красавцем или непризнанным гением. Я был таким, как и все, но меня Действительно Не Трогало мнение окружающих. Это, пожалуй, единственное, что отличало меня от остальных, но отличало настолько, что каждый второй, который хотя бы раз видел меня вживую, навсегда запоминал меня, мой образ и мое презрительное молчание.

Молчал я почти всегда. Красивые речи у меня получались из ряда вон плохо, так как ораторским искусством природа меня обделила, подсунув вместо него настолько говнястый характер, что сам Сатана позавидовал бы, если бы, конечно, существовал.

К религии, кстати, я относился нейтрально: не уверовал, но и не отрицал наличие Бога - мне было просто все равно. Но кому какая разница, что я там думаю о каком-то Боге, которого, возможно, и не существует вовсе? Правильно - никому! Правда, за мою недолгую жизнь нашлась пара-тройка бравых ребят, что пытались вдолбить мне всю правду о Боге и выбить из меня атеистическое дерьмо, только вот едва ли им это удалось.

Ни родители, что якобы подарили мне жизнь и сделали из меня того самого человека, коим я являюсь сейчас, ни школьные учителя, вдалбливающие мне в голову знания, большинство которых мне в жизни пригодится только для того, чтобы объяснять своим нерадивым и туповатым детям материал, который они не поняли на уроке, ни работодатель, который, кстати, был полнейший придурком, полностью зависящим от общества, не возымели на меня никакого влияния, а уж тем более не заставили поменять моего мировоззрения. А сегодня, поднимаясь с постели и уже привычно морщась от головной боли, я понимаю, что нужно что-то менять. Просто хочется чего-то нового, необычного, возможно, экстремального. Чего-то такого, чего я еще никогда не пробовал. И эта мысль связанна отнюдь не с наркотиками, выпивкой и сексом. Хочется чего-то духовного. Чего-то такого, что смогло бы изменить мою точку зрения относительно людей и их безграничной тупости. И я нахожу это "что-то", когда решаюсь выйти из квартиры, чтобы купить чего-нибудь съедобного и, возможно, бутылку-другую пива да упаковку обезболивающего.

Нечто сидит около моего подъезда, примостившись на ветхой скамеечке, которая, кажется, стояла здесь еще с довоенных времен года лохматого. Нечто оказывается неприлично худым пареньком с впалыми щеками и всеми оттенками серого, синего и фиолетового под глазами. Одет парень в узкие черные джинсы с замками по бокам, серую выцветшую футболку, черную кожаную куртку и тяжелые ботинки на толстой подошве с огромным количеством молний, различных пряжек и ремешков. Волосы его не менее черные, чем его штаны, но явно крашенные - волосы у самых корней были на два-три тона светлее, чем на концах. Странный парень, больше похожий на гота или анархиста, сидит в довольно расслабленной позе, закинув ноги на мусорный бак, а спиной опираясь о спинку скамейки, которая вот-вот норовит отвалиться и с грохотом поприветствовать землю, увлекая за собой и парня.

Парень несколько секунд продолжает сидеть в такой позе, после чего принимает нормальное положение и разлепляет глаза, взирая на мир так, будто первый раз его видит. Расфокусированный и немного туманный взгляд проходится и по мне. Проходится и останавливается. Странный парень разглядывает меня около минуты, скорее всего, пытаясь сообразить, кто я такой и где он находится.

- Где я?.. - звучит вполне ожидаемый вопрос, который, кажется, не требует ответа.

Я без лишних слов объясняю, куда попал нерадивый алкаш-гот. Парень на это лишь неопределенно кивает и закуривает, достав из кармана куртки мятую пачку явно не своих (тонких) сигарет. Я молча присаживаюсь рядом, тоже закуривая. Парень, видя нормальные, не бабские и не ментоловые сигареты, на секунду вперивается взглядом в мою ладонь, где между пальцев я зажимаю такую нужную ему сейчас никотиновую палочку, а затем медленно, будто нехотя, отводит взгляд. Протягиваю ему сигарету из своей пачки и, словив его недоуменный взгляд, понимающе киваю, почти впихивая эту злосчастную сигарету ему в руки.

Мы курим молча. Сидим и пускаем колечки сизого дыма. И мне впервые за долгое время не хочется оттолкнуть человека. Не хочется сказать ему пару замечаний насчет внешнего вида и поведения. Мне не хочется послать этого парня. И это более, чем странно.

Почему я не посылаю это странного подвыпившего паренька-гота? Все очень просто.

<b>Причина первая:</b> мне нравится его стиль одежды.

========== Причина вторая. ==========

Светлеет. Темно-синее, осязаемо-густое небо приобретает нежно-голубой оттенок, испещренный прозрачно-белыми пятнами - облаками. Дует ветер, буквально вырывающий сигарету из пальцев странного, сонного паренька, что сидит рядом со мной. Он будто и не замечает этого, лишь продолжает смотреть на небо, запрокинув голову назад и попеременно поднося ладонь к губам.

Смотрю на часы. За то время, что я потратил на странного незнакомца, можно было бы уже сходить в круглосуточный магазин, вернуться домой, поесть и выгулять собаку.

Сколько мы здесь просидели? Полчаса? Час? Во всяком случае намного больше, чем следовало бы сидеть рядом с незнакомым парнем, которого знаешь от силы минут пять. Но меня это не останавливало. Не останавливало тогда, но останавливает теперь. Все же у меня нет вагона и маленькой тележки времени, чтобы возиться тут не пойми с кем.

Медленно поднимаюсь с места и чувствую, как замерзли ноги и как затекли мышцы от долговременного пребывания в одной и той же позе. Парень, наконец, вновь обращает на меня свое внимание, понимая, что сигареты в его руках нет уже добрых семь-десять минут. Смотрит на меня как-то странно; так, будто мы раньше были знакомы, и теперь он мысленно пытается вернуться к моменту нашего знакомства, что выходит, увы, из ряд вон плохо. Его взгляд скользит по моей фигуре, около пяти секунд задерживается на лице, после чего обладатель этого самого взгляда еле заметно улыбается уголками губ. Кидаю на парня вопросительный взгляд и уже было собираюсь зайти в подъезд, так и не купив ничего к завтраку, как меня останавливает его немного хрипловатый, но от этого не менее красивый и звучный голос:

- Меня зовут Джерард, - говорит он, то ли от долгого молчания, то ли по привычке, немного растягивая гласные звуки и прикусывая внутреннюю сторону щеки. При этом Джерард проводит рукой по своим вороного цвета волосам, не раз подверженным окраске. Движения его плавные, словно кошачьи, женственные до неприличия.

- Фрэнк, - машинально выдаю я, протягивая руку для рукопожатия. Джерард лишь шире улыбается и качает головой, мол, не надо этих формальностей, но, плавно поднявшись с места и вытерев руку о штаны, все же пожимает протянутую руку.

Рукопожатие крепкое, мужественное, хоть по виду Джерарда и не скажешь, что он такой. Слишком худой, слишком женственный, слишком хрупкий, слишком... странный.

Проходит несколько долгих секунд, прежде чем Джерард все же отпускает мою руку. Отпускает, но не отходит. Продолжает осматривать меня с ног до головы. Теперь-то я замечаю, что он выше меня на пару дюймов.

"На два с половиной или три дюйма, не больше", - подмечаю я мысленно.

Джерард, наконец, отрывается от созерцания моего лица и лениво переводит взгляд на мою руку. Какое-то время мы так и стоим, молча думая о своем, пока Джерард не берет меня за локоть. Я вздрагиваю, но не подаю вида, напрягая извилины, дабы предугадать его следующие действия. Как ни странно, он всего лишь хотел посмотреть время на моих наручных часах. Все еще расфокусированный взор устремляется на циферблат простых наручных часов на моем запястье, но, беря в расчет его немного неадекватное состояние, не улавливает и толики происходящего, поэтому Джерард наклоняется ближе, то и дело жмурясь. Теплое дыхание обдает кожу запястья, отчего по телу бегут непонятного происхождения мурашки.

- Семь утра, - изрекает Джерард после долгих и, скорее всего, мучительных умозаключений. Он пьян сильнее, чем может показаться на первый взгляд, раз даже такая простая задача, как узнавание времени по электронным (!) наручным часам, дается ему с трудом.

Аккуратно разжав край моей толстовки, Джерард разворачивается на сто восемьдесят градусов и всматривается куда-то вдаль. Было бы куда всматриваться: кругом лишь унылые силуэты серых, еще не проснувшихся зданий многоэтажных домов да куцый задний дворик с парочкой увядших клумб, на которых уже давным давно ничего не растет. Но, кажется, Джерарда такое положение дел вовсе не смущает. Кажется, что его вообще очень трудно чем-либо смутить.

Джерард заправляет мешающуюся челку за ухо и вновь разворачивается ко мне. Теперь его взгляд проясняется, и пьяная дымка спадает с глаз. Зеленых, кстати.

Джерард начинает что-то бормотать себе под нос, но я не разбираю ни слова, лишь слышу его приглушенный голос.

Очередной порыв ветра заставляет меня поежиться и спрятать руки в карманы толстовки. Джерард начинает чуть ли не крутиться вокруг своей оси, пытаясь понять, как он сюда забрел и как ему теперь выбраться. Я молча наблюдаю за его метаниями, закуривая очередную сигарету и зажимая ее в зубах. Мысленно удивляюсь тому, как Джерард не мерзнет в своей легкой куртке.

- Слушай, у тебя есть немного свободного времени? - вопрос Джерарда вводит меня в состояние ступора, поэтому я отрешенно киваю, не понимая к чему он клонит. - Отлично, - губы парня расплываются в хитрой ухмылке. - Давай пройдемся.

Сначала хочу отказаться, но вспоминаю, что еще утром, пару часов назад, хотел попробовать что-нибудь новенькое, что-нибудь безумное. Прогулка с совершенно незнакомым фриком - достаточно безумно для одноклеточного вроде меня? Возможно.

Говорю, что мне нужно еще выгулять собак, а затем ехать в университет, на то Джерард лишь безразлично пожимает плечами, мол, успеем, не волнуйся. Даже идет со мной до квартиры и послушно ждет, пока я надену на своих любимцев ошейники и скидаю кое-какие конспекты в сумку, чтобы потом, когда буду заводить собак домой, не бегать по квартире в поисках нужных мне тетрадей и записей.

Мы идем вдоль тротуара; собаки останавливаются около каждого кустика и дерева, обнюхивают их, но быстро переключают свое внимание на другое растение. Город только-только начинает просыпаться: суетливые бизнесмены, пекущиеся только о своих драгоценных задницах, выезжают из дворов на дорогих иномарках, нерадивые мамаши тащат своих отпрысков в детские сады или школы, дети постарше сами выбираются из подъездов и идут грызть гранит науки с постными минами и сонными глазами, под которыми залегают синяки не хуже, чем у Джерарда. Когда мы подходим к тому самому куцему заднему дворику с двумя увядшими клумбами, квартал просыпается окончательно. Воздух наполняется звуками и запахами.

Пока собаки справляют нужду на злосчастные клумбы, мы с Джерардом вновь принимаемся за сигареты. Сизый дым проникает в легкие, задерживается там на пару секунд и полупрозрачным облаком выходит изо рта, смешиваясь с холодным воздухом и растворяясь в нем.

Пусть на улице уже далеко не лето, но снега почти нет, да и температура не опускается ниже нуля градусов. Вроде и хреново, а вроде и радоваться надо. У меня, правда, это не вызывает ровным счетом никаких эмоций. У Джерарда, кажется, тоже.

Мы с Джерардом чем-то похожи: нам обоим, например, не нужны слова, чтобы общаться. Возможно, конечно, он еще просто немного пьян, но ведь обычно в нетрезвом состоянии, наоборот, тянет поговорить, поразмышлять о жизни вслух, но он, к моему удивлению, молчит.

<b>Причина вторая:</b> с ним есть, о чем помолчать.

Проходит полчаса прежде, чем собаки решают, что улица им порядком поднадоела, и нашей небольшой компанией из двух парней и двух собак направляемся обратно к моему подъезду.

На часах почти восемь утра. Через полчаса я должен быть в университете.

Быстро запускаю собак в квартиру, предварительно сняв с них поводки, и запираю ее на ключ. До вечера, мои дорогие!

Оборачиваюсь и замечаю, что Джерард все еще стоит рядом, облокотившись на перила и внимательно рассматривая меня. За то время, что мы знакомы (часа полтора, кстати), меня рассматривали более продолжительное количество времени, чем за последние несколько лет. Не сказать, что меня это так уж сильно напрягало, но своеобразный осадок был.

Стараясь не обращать на это внимания, я спустился вниз по лестнице и дождался, пока спустится Джерард. Идти одному сегодня не хотелось, поэтому я решил, что общество еще одного парня, пусть и пожирающего меня своим внимательным взглядом с каждой минутой все охотнее и без стеснения, мне не помешает.

Путь до университета от моего дома занимает пятнадцать минут. Мокрый снег омерзительно громко хлюпает под ботинками. Ветер так и норовит забраться под толстовку, заставляет съежиться и сильнее закутаться в спасительную ткань, натянув капюшон и завязав шнурки под самым носом.

Джерард доходит вместе со мной до самых дверей, после чего, отсалютовав, уходит в совершенно противоположную сторону, напоследок кинув: "До завтра".

========== Причина третья. ==========

<i>Это было, есть и остается самым странным знакомством в моей жизни. </i>

Что такое университет? Если вы считаете, что университет - просто учебное заведение, то сильно ошибаетесь.

Напрасно говорят, что школьные годы - самые лучшие. Колледж, училище, техникум, университет - вот она, свобода. Да, возможно, где-то и загружают так, что жить не хочется, а в голове крутится лишь одна мысль: "Как сдать сраную сессию?!". Но, поверьте мне, есть в этом даже что-то хорошее, что-то сказочное, что-то свое. Не буду говорить о тех, кто все еще живет с родителями и с постной миной пляшет под их дудку, потому что ни своих денег, ни своего жилья нет. Для таких людей жизнь в такую пору и правда не сахар.

Двадцать лет - самый расцвет сил, правда? Хочется любить, радоваться, ошибаться, падать и подниматься с колен. Университетская пора - самая прекрасная пора в жизни человека. Как же горе-студенты радуются, когда закрывают сессию в срок, как искренне поддерживают друг друга во время экзаменов. Пусть там и каждый сам по себе, но в то же время вы все равны: с равными условиями и равной нагрузкой.

Короче говоря, здравствуй, университет! Здравствуйте скучные пары, на которых засыпает примерно восемьдесят процентов всех присутствующих! Здравствуйте преподаватели бальзаковского возраста, которые так "верят" в нас и ласково называют тупыми, ни на что не способными ублюдками, потерявшими всякий страх и человеческое достоинство!

Ничто не сравнится с той эйфорией, с нотками счастья после очередного учебного дня. Особенно тогда, когда после учебы тебе не нужно идти на работу или на встречу с друзьями в какой-нибудь задрипанный клуб, в котором играет не музыка, а пародия на сношение Мегатрона с консервной банкой. Возможно, я тоже когда-нибудь испытаю такое чувство, а пока, увы, я иду на работу в задрипанный зоомагазинчик, владелец которого тот еще придурок. И придурок он не потому, что глупый, как пень, отнюдь.

Есть такой особенный вид людей, которых хочется обходить стороной. Людей, которые отлично усвоили школьную и университетскую программу, которые запросто решают сложнейшие уравнения и с полпинка выносят окружающим мозг своими познаниями в физике, биологии и химии, но в то же время недалеких, не приспособленных к обществу и к общению. Людей, которые в личностных отношениях не смыслят ни черта. Людей, с которыми и поговорить не о чем, которые ничем не интересуются, не увлекаются. Людей простых, необразованных духовно.

Обычно я обхожу стороной всех людей, которые встречаются мне на пути, но Таких людей я не просто обхожу, а оббегаю за пару километров, чтобы, не дай Сатана, они меня не заметили. Как видите, не всегда мне удается избежать встреч с подобными уникумами. Вы ведь помните, что я законченный неудачник? Так вот, это один из тех случаев, когда мне ну очень и очень не повезло.

Мой работодатель ненавидит меня всеми фибрами души. Не за то, что я регулярно высказываюсь о том, какой он идиот, и не за то, что духовно я развит в сто раз лучше его, нет. Просто он не любит татуированных фриков по типу меня, которым на все плевать. Он очень зависим от общества, от общественного мнения, от людей в целом. И меня это раздражает.

Меня раздражают "личности", которые шагу ступить не могут, чтобы не спросить у других: "А правильно ли я сделал? А не осудят ли меня другие?". У каждого человека должны быть свое мнение, своя точка зрения и хотя бы 100 грамм серого вещества. Даже четырехлетние дети имеют свое мнение, а этот жирный неразборчивый ублюдок - нет. И что мы из этого получаем? А получаем мы то, что наша ненависть взаимна.

Шесть часов пролетают на удивление незаметно. Вот я только захожу в магазин, вот обслуживаю невысокую брюнетку, решившую приобрести себе щенка ротвейлера, а вот уже собираюсь домой, подхватив все свои шмотки и напоследок прилепив жвачку к столешнице снизу. Маленький подарочек боссу, так сказать.

Дата добавления: 2015-08-28