Скучно, глупо. Пусто.
Да, именно так.
Теперь захотелось схватить его за руку и больше никогда не отпускать от себя, но гордость – откуда ж она взялась? – почему-то совершенно не хотела успокаиваться!
- Я согласен сделать первый шаг, - вдруг промолвил Бейбарсов. – Если ты не будешь убегать.
- Буду! – возмутилась Таня.
- Куда? – поинтересовался Глеб. – Я ж найду!
- Ненавижу тебя! – Гроттер прикрыла глаза, а после вновь легла, натянув на себя одеяло. – И всё-таки, никогда не прощу тебе того, что ты испортил кому-то жизнь!
- Кощееву?
- Что? – Таня вскочила на кровати. – К кому ты применил артефакт повиновения?
Гроттер вдруг показалось, что она вновь стала слишком сильно верить прошлому, которое, как ни крути, нынче затянуло её в какую-то воронку их сплошных воспоминаний, боли, крика, страданий и постоянного выбора. Таня отчаянно не хотела возвращаться туда, но всё же не могла сопротивляться до самого конца – это было куда выше её сил.
- К Бессмертнику Кощееву, - пожал плечами Бейбарсов. – А к кому же ещё?
"К человеку", как выразился Сарданапал. Да, Таня и подумать не могла, что Сарданапал будет устраивать подобные почти что истерики на тему "некромаг испортил человеку жизнь", особенно если дело будет касаться именно Кощеева.
Впрочем, Гроттер уже даже и не сомневалась в том, что допустила слишком большую ошибку, позволив кому-то вмешиваться в собственную жизнь, более того, едва не разрушила всё то, что у неё доселе было, поддавшись на сомнительные уговоры.
Черноморов просто-таки не мог спокойно наблюдать за тем, как его бывшая ученица счастливо живёт рядом с представителем Мрака.
- К кому же ещё? – словно заводная, повторяла рыжеволосая, сжимая в руке простыню и пытаясь едва ли не разорвать последнюю, подпортив Тибидохсу хотя бы какое-то имущество.
С какой стати ею постоянно управляют? И почему же она так легко поддаётся?
- Итак, ты столь сильно пожалела Бессмертника Кощеева, Таня? – уточнил некромаг, поднимаясь на ноги.
Гроттер тихо всхлипнула, а после опустила голову. Ей совершенно не хотелось оправдываться, но ведь она едва ли не разрушила то, что раньше у неё было? Какое право все окружающие имеют вмешиваться в её жизнь?
Бейбарсов, судя по всему, и вправду собирался едва ли не уйти – а может, и вправду в последний раз зашёл, так сказать, попрощаться.
- Если тебе так уж противно, - начал Глеб, всё ещё не уйдя – то ли добить решил, то ли не до конца осознавал, что Гроттер отнюдь не собиралась его прогонять, - то я, конечно, могу исчезнуть. Навсегда. Но…
- Но? – Таня даже не подняла головы, почему-то уже мысленно подписав приговор и себе, и их отношениям, которые со стороны казались раньше такими радужными.
Зачем она вообще кого-то послушала?
- Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь справиться с Даром нашей дочери? Я очень сильно в этом сомневаюсь, - покачал головой Бейбарсов, то ли и вправду так думая, то ли в который раз натягивая маску цинизма и равнодушия и пытаясь заставить Гроттер хотя бы раз в жизни раскаяться в своих ошибках.
Глебу и вправду слишком сильно надоело это всё – и доверчивость Тани, которая привыкла к тому, что Сарданапал всегда говорит правду, и совершенно не сопротивлялась сказанному им, и то, что каждый считает нужным влезать в их личную жизнь, а больше всего – постоянное ощущение некой непонятной безысходности в их отношениях, попытки сбежать друг от друга и бесполезные желания – то расстаться, то вновь сойтись.
И успокаивать каждый раз себя словами, что больше такого не повторится, тоже очень и очень надоело.
- Я тебе ребёнка не отдам, - прошептала Гроттер.
Она даже и не думала, что всё может зайти настолько далеко – признаться, с самого начала происходящее куда больше походило на очередную обыкновенную ссору, после которой Бейбарсов, прав он или виноват, в очередной раз достанет из воздуха чёрную розу, поцелует любимую жену, обнимет и повторит, что всё будет просто замечательно.
Наверное.
Но на сей раз всё пошло совсем не по плану – и Таня могла лишь только слабо сопротивляться, с какой-то стороны осознавая, что Бейбарсов-то отчасти прав.
- В принципе, - холодно продолжал Глеб, - связь через брачный обряд можно разорвать, потому что он проходил не совсем правильно, а всё остальное – не проблема. Если ты уж так сильно жалеешь окружающих и не понимаешь, что иного выхода не было, то – милости прошу.
- Ну за что? – не сдержавшись, выкрикнула Гроттер, швырнув первым попавшимся под руку предметом – подушкой – в Бейбарсова. – Ну за что ты надо мною издеваешься, а? За что?
- А ты за что? – переспросил некромаг. – Для очередного скандала, или просто не понимаешь, что Сарданапал мечтает о том дне, когда я наконец-то уберусь из Тибидохса, оставив тебя этому белобрысому придурку? Совет вам да любовь, а мне, наверное, всё-таки пора уходить.
Глеб и вправду с уверенностью направился к выходу – пора либо окончательно оборвать всё, что между ними было, хотя это, конечно, вряд ли получится, либо попытаться пояснить Тане, что никуда она от него не денется.
И что надо немного меньше слушать окружающих.
- Стой! – Гроттер, на мгновение наконец-то переборов свою гордость и забыв о том, что подобным крикам в магпункте уж точно не место, тем более что Ягге может всё-таки проснуться, выбралась из кровати и бросилась к Бейбарсову. – Только попробуй уйти!
- А то что? – обернувшись, поинтересовался Глеб, который, признаться, не совсем понимал, что ему сможет сделать относительно слабая, да ещё и беременная женщина.
- Найду и убью! – всхлипнув, прошептала Гроттер, а после обняла некромага, прижавшись к нему и закрыв глаза.
И почему она едва ли не сделала самую большую ошибку в своей жизни.
- Тише. – Глеб, вздохнув, провёл рукой по волосам жены, прижимая её к себе. – Тебе волноваться нельзя.
- Можно!
- Не отрицай, - скривился некромаг, удивляясь ершистому характеру своей женушки.
И что она за человек-то такой? Неужели нельзя наконец-то угомониться и позволить кому-то позаботиться о ней? Зачем нужно постоянно пытаться что-то переменить, зачем вечно верить этому седобородому старикану?
- Не уходи, - уже оказавшись в кровати – Бейбарсов всё-таки был согласен с некоторыми методами лечения Ягге, - попросила Таня.
- Ты несколько минут назад утверждала обратное, - покачал головой Глеб.
- Не уходи, - вновь повторила рыжеволосая, схватив Бейбарсова за руку. – Иначе я схвачу контрабас и улечу отсюда, и мне будет всё равно, что это вредно!
- Не стоит забывать о собственной безопасности, - покачал головой Бейбарсов. – Если хочешь, сегодня я побуду с тобой.
- А завтра? – Таня всё ещё с содроганием вспоминала обещания уйти и больше никогда не возвращаться.
Почему-то сейчас слова некромага казались слишком уж убедительными и правдоподобными, чтобы она могла просто взять и закрыть на это глаза. И почему только она столь доверчива, а?
Гроттер, впрочем, уже и не обращала внимания на то, о чём говорит – она продрогла, уже окончательно разрыдалась и слишком расстроилась.
- Не плачь, - Бейбарсов, вздохнув, всё-таки прилёг рядом и приобнял жену, привлекая её к себе. – И завтра.
- А как же твоё обещание разрушить магический ритуал?
- У меня пока что нет такого желания, - отрицательно покачал головой Глеб. – И, думаю, не очень-то у меня получится это сделать.
- Почему? – удивилась Таня.
Почему-то доселе, особенно после того, что натворил Бейбарсов, она была уверена в том, что некромаг способен сделать всё, что только ему захочется – даже половину Тибидохса разнести, пока все преподаватели не прибегут.
Сейчас же Глеб убеждал, что такое простое задание, как разрушение магической связи, ему не под силу – и это человек, который столько дней прожил со связью через Зеркало Тантала!
Ещё и со своей абсолютной противоположностью.
- Как минимум потому, - рука некромага скользнула на живот Тани, - что наша дочь совершенно не рада тому факту, что её родители собрались разводиться.
- С чего ты взял? – удивилась Гроттер.
- Ну, я, конечно, много чего в своей жизни творил, но магическими нитями никогда не пользовался, - покачал головой Глеб. – А вот эту преграду – некромаг указал рукой на практически незаметный купол, возникший посреди магпункта, - вряд ли кто-то сможет преодолеть до утра.
Таня усмехнулась. Она помнила, как Ленка отлетела к стене из-за своеобразного проявления магии их дочери, но не ожидала, что магия может принимать ещё и такие формы.
- Видела бы ты, что б случилось, попытайся я уйти, - рассмеялся Глеб.
- А шансы будут? – поинтересовалась Гроттер, уже почти уснув.
- Очень в этом сомневаюсь, - покачал головой некромаг. – Мне совершенно не нравится то, что ты так этого ожидаешь.
- Да не ожидаю я! – возмутилась Гроттер. – Просто мало ли, что может произойти. Но, думаю, об этом мне лучше не узнавать. Верно ведь?
- Верно, - кивнул Бейбарсов.
На самом деле сейчас он бы и вовсе с удовольствием на долгое время забыл о том, что такое – оставлять Таню одну. Месяцев как минимум на пять.
- А Магщество точно за нами не явится? – всё ещё с сомнением поинтересовалась Гроттер.
- Нет, не явится, - отрицательно покачал головой Бейбарсов. – Даже если Кощеев пожертвует свою руку ради того, чтобы стянуть кольцо, то это вряд ли поможет ему спастись от Разрази Громуса. Впрочем, это проклятое Зеркало могло бы хоть иногда подсунуть что-то стоящее и вытащить не кольцо, а, скажем, кулон.
- Зачем? – удивилась Гроттер, толком не разбираясь во всех этих премудростях некромагии.
- А за тем, что голову он себе уж точно никогда бы не отрубил, - улыбнулся Бейбарсов. – А ты думаешь иначе?
- Совсем нет, - рассмеялась Таня. И всё-таки, это весьма интересно – иметь власть над самим Кощеевым… Может, они ещё сыграют когда-то честно в драконбол?
========== Глава тридцать первая. Воспоминания о будущем ==========
Бейбарсов в который раз недовольно покосился на закрытые двери магпункта, а после недовольно хмыкнул – Ягге его пускать не собиралась, вероятно, решив, что Таня совершенно не требует ни моральное поддержки, ни магической.
Глебу, конечно, хотелось надеяться на то, что приблизительно так оно и есть на самом деле, а самое главное, что их дочь, которая вот-вот должна родиться на свет, не станет вдруг менять своё отношение к Ягге и в который раз выставлять магическое поле.
Признаться, за проведённое в Тибидохсе время – а бабуся Ягуна их так и не отпустила тогда, - Бейбарсову тоже хотелось обзавестись подобной защитой и впечатать в стену нескольких личностей – Ягуна, например, а ещё больше – Валялкина, решившего восстановить свою дружбу с Гроттер.
И какого чёрта Таня совсем не против?
- А как Танька себя чувствует? – поинтересовался Ягун.
- Вот Катя будет рожать – у неё и спросишь, - буркнул некромаг себе под нос, не собираясь отвечать на подобные вопросы. Как себя чувствует…
Очень хорошо, наверное, раз такие проклятия выкрикивает, что даже в коридор слышно!
- Это ж как же ты перед нею так нагрешил… - удивлённо протянула Склепова после очередного донесшегося из-за двери "скотина" и "убью, сволочь", - что наша Танька столько проклятий вспомнила?
Бейбарсов промолчал. Он прекрасно понимал, что это просто реакция на боль, а ещё – кричит, значит, в сознании и не так уж и плохо себя чувствует. То есть, всё должно пройти хорошо.
Ягге говорила, что это нормально. А древней Богине Глеб всё же доверял.
Почти.
- Что-то ты такой спокойный, - ядовито заметил Валялкин, крутившийся с какой-то радости рядом – Бейбарсов бы с радостью голову ему оторвал бы, да только Таня потом, наверное, расстроится, - как мертвяк!
- Тебя тоже могу приблизительно так же успокоить, - фыркнул Бейбарсов. – Будешь не как мертвяк, а сам мертвяк.
- Да не злись ты! Мы же тоже переживаем! – влез в разговор Ягун, поспешно оттягивая друга в сторону – подальше от трости "злобного" некромага.
Проклятий больше не было слышно – или просто Ягге наложила какое-то магическое заклинание, - поэтому Бейбарсову оставалось лишь ходить по коридору и надеяться на то, что всё будет хорошо.
Всё ведь пройдёт нормально?
Признаться, компания, с какой-то радости собравшаяся здесь, очень и очень его раздражала. Нет, ну что за люди, право, что они здесь забыли?
Поглазеть. И поиздеваться.
Ягун, как он выразился, набирался опыта – Катя совсем недавно обрадовала его новостью, что и сама ждёт ребёнка, а внук Ягге, едва-едва пришедший в себя после разгульной свадьбы, толком даже и не понимал, что именно случилось.
Склепова, которая хотела, кажется, завести восьмерых детей, сейчас даже притихла – вероятно, наконец-то дошло, что рожать не так уж и приятно.
Слава богам, хотя бы Гуня не явился, а то Бейбарсов бы тогда окончательно сошёл с ума. И почему им надо бросать свои замечания именно тогда, когда ему совершенно не до подобных проявлений внимания со стороны однокурсников?
Издеваются же специально, пытаются довести.
Проклясть бы их, честное слово!
Глеб и так уже успел сотни раз возненавидеть Тибидохс и поклясться, что после Таниных родов ноги его здесь не будет – впрочем, некромаг и до сих пор надеялся телепортировать отсюда сразу же, как только появится такая возможность.
Рыжеволосая вроде бы и не особо спорила с данным решением, только сказала, что в лопухоидный мир всё равно не отправится – а после заявила, что не отказалась бы пожить и в Танталовом поместье.
Глеб очень долго пытался понять, что именно подтолкнуло Таню к такому решению, но почему-то так до конца и не понял побуждений любимой жены.
А тем временем в поместье надо было убрать.
Бейбарсов ещё с детства, когда он жил ещё с мамой, ненавидел уборки, тряпки, мойку полов и всё прочее. После, конечно, на долгие годы сей процесс вылетел из его жизни, а сейчас вернулся, причём в полном, как говорится, расцвете сил.
Глеб проклинал весь мир и каждую тряпку отдельно, ворчал и люто ненавидел всё, что только могло быть связано с уборкой, но, сцепив зубы, всё-таки использовал то заклинания, то и вправду швабру да веник.
Магия оказалась не самым действенным помощником.
На подготовку места жительства ушло несколько недель – даже мебель пришлось изменить некоторую, а ещё – обустроить детскую.
Таня слишком поздно вдруг захотела хозяйничать, но делала это почему-то дистанционно – по зудильнику.
Впрочем, когда Бейбарсов вернулся в Тибидохс, к любимым однокурсникам, которые там словно приклеились, то был бы рад вновь повторить уборку, лишь бы поскорее сбежать.
Но молодая семья всё-таки умудрилась выдержать столь серьёзные испытания, а сейчас готовилась к самому большому – надо ведь воспитать и вырастить любимую дочь!
- Слушайте, а вы вообще женаты? – наплевав и на наличие обручальных колец, и на то, что этот вопрос задавали уже тысячу раз, спросил Валялкин.
Бейбарсов закатил глаза.
Порой ему казалось, что Иван специально крутится рядом и пытается довести его до белого каления, но всякий раз почему-то оказывалось, что Ванечка просто так заботился о своей дражайшей подруге.
Чтоб он сдох!
Если Ягун и Склепова ещё не вызывали подобного раздражения у Глеба, то Иван всегда служил поводом разозлиться, проклясть несколько первокурсников, а после в сотый раз поссориться с Таней.
Мирились они без чьей-либо помощи, разве что иногда Ягге носилась по всему Тибидохсу в поисках мужа своей пациентки.
И устраивала выговоры.
- А тебе какая разница? – поинтересовался Бейбарсов, прищурившись и окинув недовольным взглядом сокурсника.
- Ну, я это… - Валялкин, естественно, ответа не нашёл, поэтому тоже начал ходить по коридору, каждый раз забредая всё дальше и дальше.
Глеб, как только Иван исчезал за углом, начинал надеяться на то, что Валенок не вернётся, но, увы, почему-то ни одно приведение, ни одно непонятное чудище не хотело исполнить сие желание некромага.
И что ж ему так не везёт?
- А он на твоё место метит, - ехидно заулыбавшись, протянула Склепова. – Думает, что ты ему уступишь?
- Разве что могилу, - хмыкнул Бейбарсов.
И откуда только берутся настолько наглые люди?
- И вправду, вот там ему и место, - поддакнула Гробыня, которая иногда всё-таки принимала сторону Бейбарсова и даже жалела его, вспоминая, как гоняла своего Гуню – а она ведь ещё совсем даже не беременна!
Глеб же, присев наконец-то на наколдованные несколько часов назад стулья – Ягге почему-то приказала создать что-то похожее на зал ожидания прямо в коридоре около магпункта, - вновь погрузился в воспоминания.
Зная, что будет у них именно дочь, около месяца назад, перемыв полы везде, куда её только пускали, и решив, что хватит убирать весь Тибидохс, Гроттер наконец-то уселась и стала выбирать любому чаду имя.
Бейбарсов сначала не вмешивался, только, памятуя о том, что в честь кого-то лучше детей не называть, сразу же отказался от варианта "София" – тем более что это имя в последнее время стало уж слишком распространённым.
А после стало, как говорится, весело – Танина фантазия успешно минула все нормальные имена и прыгала от Леопольдины до Феофилии, изредка останавливаясь на чём-то ещё более диковинном.
Бейбарсов мог только отрицательно качать головой – имена его не устраивали.
Более того, как только сумасшествие прошло, Таня сразу же переключилась на самые простые имена, и Глеб был уже согласен даже на Софию, лишь бы его дочь не стала одной из тысяч Анн и Анастасий.
Гроттер злилась – с выбором имени не складывалось. Твёрдо решив выбрать имя, которого нет в списке её знакомых, она перебирала одно за другим, а под конец уже схватилась за голову, не понимая, что же делать.
Варианта осталось три – Марина, Ольга и Наталья. Первое, к счастью, сразу отошло в сторону, потому что Феофил вдруг вспомнил, что так звали какую-то там его подругу.
Правда, после он поделился с Бейбарсовым секретом, что никогда никого с таким именем не знал, но Глеб и за это был ему благодарен, потому что этот вариант, к которому почему-то склонялась Гроттер, его совсем не устраивал.
А дальше пошла самая настоящая война – между Натальей и Ольгой выбирали недели две, и Феофил Гроттер с радостью бы помог внезапно найденной знакомой-родственницей, да только сам не мог понять, какое именно имя ему нравится больше всего.
Но, к счастью, в этом сложном выборе больше всего помогли не выдумки, а самое настоящие родственники – потому что некромаг вдруг вспомнил свою прабабушку Ольгу Васильевну и с облегчением выдохнул.
Остановились на Наталье.
- Слышишь? – окликнула Бейбарсова Склепова. – Уже не кричит! Значит, скоро Ягге тебя позовёт.
"Если всё будет хорошо", - продолжил про себя Бейбарсов, искренне надеясь на то, что с Таней и вправду всё будет хорошо.
Хотелось бы на это надеяться.
Почему-то сразу же вспомнились отношения с некромагинями – ни с Леной, ни с Жанной Глеб почему-то контакт не поддерживал, словно их связь оказалась пустым словом, за которым не закреплены долгие годы дружбы.
Бейбарсов, впрочем, прекрасно знал, почему так получается – девушки отчасти ревновали его к Тане и к их ещё не родившемуся ребёнку, а Глеб из-за этого ещё больше злился и на долгие дни прекращал даже разговаривать с сёстрами по Дару.
После же на свет вышла проблема того, что дочь Глеба должна была стать соперницей для некромагинь, и хотя Бейбарсов сомневался в том, что Танина кровь не вмешается и не разрушит некоторые противные проклятия некромага, он всё же не особо хотел подпускать к девочке ни Аббатикову, ни Свеколт.
Важным аргументом их абсолютного расставания послужило ещё и неуёмное желание Ленки экспериментировать – как и многие маги Смерти, она не ценила чужие жизни и права, поэтому с радостью провела бы несколько исследований, и плевать, кто именно станет её жертвой.
Бейбарсов же, памятуя о том, насколько жестокими могут быть некромаги, заявил, что видеть их на пороге своего дома не желает, пока, естественно, всё не образуется, соответственно, на ближайшие несколько лет путь к Глебу был закрыт.
Сам будущий отец, конечно, мог бы навещать сестёр по Дару, и с Ленкой даже поддерживал достаточно тесные отношения, хотя зачастую убегал довольно скоро, потому что у него на голове висело немало дел, а вот с Жанной…
Аббатикова отчего-то так и не смогла смириться с тем, что ничего у них не получилось, да и, собственно, не могло получиться, поэтому сейчас просто прогоняла любого человека, пытающегося заговорить с нею.
Бейбарсов же не особо-то и рвался к ней, словно выбросив из головы все связи по Дару – да и, как ни крути, а силы Тантала подавляли ту магию, которую он получил от старухи, вот и возможности восстанавливать давно потерянную дружбу не было.
Скрипнула дверь магпункта, вновь нагнав на некромага воспоминания о том, что в поместье и петли надо было смазать – и почему для этого не придумали заклинания? – и ещё много чего сделать, но Ягге поспешно развеяла марево, помахав ладонью перед носом у Бейбарсова.
- Эй, молодой отец! – окликнула она некромага. – Чего сидим, чего спим? Жена уже заждалась – заходи, можно к ней!
Глеб, не до конца ещё осознав радостную новость, кивнул, а после, постепенно начиная понимать, что именно произошло, бросился в магпункт, даже не попрощавшись с его вечно мешающей группой "поддержки".
Гробыня и Ягун и себе полезли, планируя пообщаться с Танькой и поздравить её с прибавлением, но Ягге лишь строго посмотрела на них, а после, вернувшись в помещение, попросту захлопнула дверь прямо перед носом.
Гроттер выглядела, естественно, уставшей, но была крайне радостна – впрочем, причин для этого было, надо сказать, немало.
- Ты как? – тихо спросил Бейбарсов, оглянувшись в поисках новорожденной, но после, вспомнив слова Ягге о том, что ей ещё что-то там надо сделать и какую-то печать наложить, а после ещё и что-то там наколдовать, наконец-то понял, что пока что кроме Тани никого он здесь не увидит. – Всё в порядке?
- Естественно, - кивнула Таня, слегка приподнимаясь на подушках. Глеб же только-только поймал себя на мысли, что со своими воспоминаниями, наверное, несколько часов просидел, глядя в одну точку!
Идиот, блин. Впрочем, Гроттер приблизительно это и кричала.
- А мы правда отсюда улетим, а? – вдруг спросила рыжеволосая, с улыбкой глядя на мужа.
- Как только Ягге разрешит, - кивнул Бейбарсов. Он и сам с радостью бы убрался отсюда, да только мало ли, что может произойти, вдруг…
- Я в порядке, - напомнила ему Таня. – Не волнуйся. И… Извини, а? Я совершенно случайно такое кричала – сама почти ничего не помню.
- Пустяки, - покачал головой Бейбарсов. – Заслужил.
Гроттер лишь рассмеялась и посмотрела на белые потолки магпункта. Как хорошо всё-таки, когда никаких проблем нет…
========== Глава тридцать вторая. С примесью нежности... ==========
Наверное, после затяжных праздников утро – это весьма неприятный период, в который надо заставить себя открыть глаза, проснуться, да ещё и проводить гостей, задержавшихся вчера вечером и почему-то не сумевших найти выход из поместья.
А ещё…
- Мама! Папа! Да просыпайтесь вы! – черноволосая девочка лет девяти с силой дёрнула мать за руку и запустила подушкой в дремлющего отца. – Вставайте!
- Да-да, сейчас, - Бейбарсов зевнул, а после, сев на кровати, покосился на часы, а после уже строже посмотрел на дочь. – Наталья, два часа ночи. Почему ты не спишь?
- И вправду, - Таня приходила в себя немного дольше мужа, сначала с удивлением глядя на непослушное чадо и не понимая, почему так хочется спать, если она ничего не пила вчера вечером, а после уже и недовольно хмыкая – ведь так поздно все дети должны спать! – почему ты не в кровати?
- Там какой-то непонятный дядя пришёл, - невинно промолвила Наташа. – Светлый такой, а ещё тупой!
- Ну, нельзя же так о людях, - покачал головой Бейбарсов, который на самом деле иначе охарактеризовать человека, явившегося посреди ночи, не смог бы. – А он представился?
- Он сказал, что к маме пришёл, - заметила девочка. – И представился маечником. Разве так людей могут назвать?
- Могут, - кивнула Таня. С Иваном отношения складывались не слишком хорошие – вероятно, из-за того, что сама Гроттер нормально с ним разговаривать не могла, а дочь и муж на дух не переносили данного человека.
То есть, Глеб не переносил, а Наташа видела его лет шесть назад, поэтому и забыла.
- А что хотел? – уже более недовольно поинтересовался Бейбарсов, посмотрев на дочь. – А?
- Сказал, что хочет поговорить с мамой, - фыркнула девочка, - но я отправила его в гостиную.
- И уложила на тот диван, на котором вчера практиковала магию, - закончила за неё Татьяна. – Нет, ну только посмотри на неё! Вся, - рыжеволосая перевела взгляд на некромага, - в отца!
- Неправда! Я больше на тебя похожа! – возмутилась Наталья.
И вправду, от Глеба ей достался разве что цвет волос… Ну, и жутко противный характер, который юная Бейбарсова проявляла везде, где только приходилась такая возможность.
- Как скажешь, - мирно согласилась Таня, вспомнив, что лучше не спорить. – И чего же ты нас разбудила?
- А можно я на него заклинание наложу, а потом прогоню? – малышке Иван совсем не понравился несмотря на то, что он вроде бы ничего плохого и не сделал. Точно от отца передалось – ну что тут поделать?
Таня хотела возразить и попытаться пояснить дочери, что так поступать нельзя, но пока она подбирала нужные слова, Бейбарсов поспешно её перебил.
- Можно! – воскликнул он. – И чем сильнее проклянёшь, тем будет лучше.
Девочка радостно подпрыгнула на месте, а после бросилась к двери, решив всё-таки дать родителям нормально поспать – у них же всё-таки годовщина свадьбы, десять лет!
Праздник.
Уже практически выскользнув за дверь и не забыв погасить свет, Наташа вдруг оглянулась и спросила:
- А когда вы отправите меня в Тибидохс? Дядя Ягун говорил, что мне уже можно, а вы…
- Рано тебе ещё! – возмутилась Таня. – Иди спать! Через год отправим…
- Если Сарданапал всё-таки успокоится, что даже раньше, - хмыкнув, промолвил Бейбарсов. – Но мама права, иди спать, поздно уже.
- А проклятие?
Таня обеспокоенно покосилась на мужа, а после, вспомнив, что он ничему такому уж опасному дочку не учил, промолвила:
- Можешь использовать что-то безобидное и легко снимаемое. В конце концов, непрошенные гости – это плохо…
Девочка, кивнув, наконец-то покинула спальню родителей, что-то напевая себе под нос, а Гроттер лишь недовольно откинулась на подушки.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 95 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |