Петля желания. Сандра Браун 12 страница

Но она не станет усугублять его страдания проявлением детских страхов. Отец не выбирал для себя смерть. Не собирался оставить Оливию одну и вообще уходить из жизни.

Лучшим проявлением ее любви станет спокойствие, с которым она воспримет его уход, решила она.

– Если я займусь поисками, – тихо ответила Беллами, – я не смогу быть рядом с тобой.

– Ничего страшного. Главное – сделай то, о чем я тебя прошу. Только ты в силах выяснить, не произошло ли тогда судебной ошибки. Так что действуй, Беллами. Времени остается в обрез.

Она вновь поцеловала отца в лоб:

– Понимаю, папа. Тебе нужен покой. Тебе нужно знать правду.

Дент доел фаршированный перец и омлет с сыром и сделал глоток кофе.

– Так вы расскажете мне или нет?

Сидевшая напротив Беллами вяло ковырялась вилкой в тарелке. К еде, как заметил Дент, она практически не прикоснулась. Более того, старалась не пересекаться с ним взглядом. Царившее в кабинке ресторана напряжение было едва ли не осязаемым, поэтому Дент решил заговорить первым.

– О чем рассказать? – уточнила Беллами.

– О том, чем я заслужил ваше молчание. В самолете вы не сказали мне и трех слов.

– Из-за неудобных наушников.

– Прошлый раз это почему-то вам не мешало.

– Тогда нет, а на этот раз они больно давили мне на уши. Кроме того, не хотелось отвлекать вас. Или вы забыли, что это был чужой самолет, а значит, чужая пилотская кабина?

– Спасибо, я оценил вашу деликатность. Но после того, как мы приземлились, точнее, с той минуты, как мы вышли из клиники в Хьюстоне, вы были на удивление необщительны.

Ах да! Я же ваш личный водитель, и мне следует знать свое место.

Последняя фраза заставила Беллами взглянуть Денту в глаза:

– Что вы хотите этим сказать?

– А вы подумайте сами.

– Дент, вы добровольно вызвались доставить меня сюда.

– Не я. Это Голл добровольно вызвался.

– Вы могли отказаться.

– Но я согласился. Из чего следует вопрос: почему после того, как мы прибыли сюда, вы обращаетесь со мной, как с прокаженным?

Беллами покраснела. Из чего Дент сделал вывод, что она почувствовала его раздражение. Из отделения интенсивной терапии она вышла с потерянным, совершенно несчастным видом. Увидев ее, Дент шагнул ей навстречу, отделившись от стены коридора.

Беллами направилась прямо к нему.

Он инстинктивно обнял Беллами, чтобы успокоить, однако стоило ему прикоснуться к ней, она как будто окаменела. Дент мгновенно отпустил руки, и Беллами шагнула к Оливии.

Та стояла рядом, беззвучно плача и вытирая слезы носовым платком.

Когда же они вышли из клиники, Беллами старалась держаться на расстоянии.

Дент не слишком переживал по этому поводу, хотя и был вынужден признать, что слегка задет этой холодностью, особенно после вчерашнего вечера, который сблизил их настолько, что Беллами пробудила в нем желание. Он даже сейчас хотел ее. Уж в этом сомневаться не приходилось.

– Если я была не слишком любезна с вами, то лишь потому, что мои мысли занимало другое. Например, я думала о том, что, возможно, видела отца в последний раз.

Черт! Дент почувствовал себя подонком за то, что спровоцировал ее. Впрочем, он никогда не умел вести себя как пай-мальчик и понимал, что ему придется пройти долгий путь, прежде чем он этому научится.

– Убедили. С моей стороны было довольно эгоистично высказывать недовольство.

Простите меня.

Беллами пожала плечами.

– У вас было трогательное прощание?

Она кивнула.

– Тогда почему вы его оставили?

– Что?

– Если ваш отец одной ногой в могиле, почему вы оставили его? Я решил было, что мне придется лететь обратно одному, думал, что вы останетесь в Хьюстоне, чтобы быть рядом с ним в последние часы его жизни. Куда вы так спешите? Почему вам непременно нужно сегодня вечером быть в Остине?

Беллами взяла с тарелки ломтик жареного картофеля, однако, даже не надкусив, положила обратно.

– Не кажется ли вам, что вы только и делаете, что читаете мне мораль?

Дент насмешливо посмотрел на нее:

– Обычный разговор о вопросах личного характера. Вот и все.

Беллами хмыкнула и, выдержав его взгляд, призналась:

– Отец советовал мне не доверять вам.

Хватит строить из себя пай-мальчика, решил Дент.

– Говард Листон в последние, возможно, часы жизни говорит обо мне. Я польщен.

– Речь шла не только о вас. Он просил меня кое-что для него сделать.

– Достать его завещание?

Ответом ему стал ее неприязненный взгляд.

– Это крайне важный и, увы, неотложный вопрос.

Беллами еще несколько секунд сердито молчала, затем отвернулась и посмотрела в окно на автомобильную стоянку перед рестораном. Помолчав немного, она снова повернулась к Денту:

– Говард, пока он жив, хотел бы знать наверняка, был ли Алан Стрикленд тем человеком, который убил Сьюзен.

Дент оторопел. Заметив его недоумение, Беллами добавила:

– Да-да, вы не ослышались.

И она быстро пересказала ему свой разговор с отцом.

Когда она закончила, Дент нахмурился:

– То есть он все эти годы сомневался в виновности Стрикленда?

– Выходит, что да.

– Тогда почему у него только сейчас возникли на этот счет вопросы? Теперь, когда он на смертном одре? Боже! – Дент подумал, что со стороны Говарда некрасиво возлагать это бремя на плечи дочери, однако вслух сказал другое: – Ваш отец поручил вам неимоверно трудную вещь. Он хотя бы отдает себе в этом отчет?

– Говард велел мне узнать правду. По большому счету, он лишь попросил меня продолжить то, чем я и сама сейчас занимаюсь.

Все верно, вот только подвести себя – это одно дело. Подвести умирающего отца – совершенно другое, подумал он. И все же Дент предпочел промолчать. Впрочем, Беллами и без того было известно, что он мог бы сказать по этому поводу. Иначе с какой стати у нее сейчас такой вид, будто ее избили цепью, за которую она тянет за собой тяжкое бремя всего сущего.

Свое негодование по поводу просьбы Говарда Дент попытался остудить глотком ледяной воды.

– Ну хорошо, допустим, вы это сделаете. И что дальше?

Беллами усталым жестом убрала за ухо прядь волос.

– Отец предложил мне поговорить с Дейлом Муди.

– Вам будет трудно в это поверить, но – хотя я во многом и не согласен с вашим отцом – это предложение весьма разумное.

– Для начала его еще нужно найти. Я хотела встретиться с ним, еще когда работала над книгой, но так и не смогла отыскать его адрес.

– Я вам помогу.

Беллами вопросительно посмотрела на него:

– Дент, я не имею права обременять вас своими просьбами.

– Вы и не просили, – ответил он и прищурился: – Ах да, мне же нет доверия!

– Я так не думаю.

– Неужели? Тогда почему вы смотрите на меня так, будто пытаетесь заглянуть ко мне в душу?

– Я знаю, что вы хотите избавить свое имя от беспочвенных подозрений.

Дент не ответил, ожидая, что она скажет что-то еще. Но Беллами молчала, и он наклонился к ней ближе:

– Но?

– Но ведь это не единственный мотив ваших поисков?

– А что думает ваш отец? Вы прислушиваетесь к нему, вы уважаете его мнение.

Почему он считает, что я трусь около вас?

– Он так не говорил.

– А вот этого не надо. Что он вам сказал?

– Ничего.

– Ну конечно же!

Дент по-прежнему пытался выведать у нее ответ, но, похоже, Беллами была не в настроении откровенничать с ним.

– Отлично, – в итоге произнес он. – Тогда вот что я вам скажу. Мне наплевать, что ваш отец думает обо мне. Но с вами я буду предельно честен. Я скажу вам, почему хотел бы снова встретиться с Дейлом Муди. Я хочу рассчитаться с ним.

– По-вашему, это должно немного успокоить меня? Вы не можете…

– Расслабьтесь. Я не собираюсь расправляться с ним физически. Хотя кто знает, зарекаться не буду, – секунду помолчав, добавил Дент, после чего указал на ее тарелку: – Вы закончили?

Беллами кивнула, и Дент выскользнул из кабинки.

Беллами попросила подождать ее и зашла в туалет. Дент сказал, что рассчитается за еду и подгонит машину ближе к ресторану.

Ночной воздух был густым и липким, что отнюдь не улучшило настроения Дента.

Вопреки тому, что он сказал Беллами, ему оказалось далеко не безразлично, что о нем думает ее отец. Да, не безразлично, но мнение Беллами было все-таки важнее. После встречи с отцом она замкнулась в себе, и, что бы он ни сделал или сказал, все вызывало у нее настороженность.

По-прежнему злясь, Дент вышел на автостоянку. Было поздно, и та была заполнена едва ли на четверть. Вытащив из кармана джинсов ключ, Дент направился к машине. Увы, в ту секунду, когда он оказался от нее на расстоянии вытянутой руки, за его спиной раздался шорох, и он боковым зрением уловил какое-то движение.

Но не успел он понять, что происходит, как налетел на борт «Корвета». В следующий миг чья-то сильная рука надавила ему на затылок, впечатывая его лицо в крышу автомобиля.

И наконец, он ощутил возле уха чье-то жаркое дыхание:

– Слушай, она знатная телочка, верно, летчик? Жаль, что придется ее прихлопнуть.

Дент попытался поднять голову и высвободиться, но рука нападавшего давила на него с силой кузнечного пресса. Мгновенно оценив ситуацию и поняв, что угодил в западню, Дент прекратил сопротивление, тем более что в поясницу ему теперь упирался холодный кончик лезвия.

– Правильно делаешь. Эти двадцать сантиметров острой как бритва стали. Когда они вонзятся в твой позвоночник, раздастся лишь легкий хлопок. Думаю, это будет последнее, что ты услышишь.

– Что тебе нужно? – спросил Дент, пытаясь выиграть время и сообразить, как вырваться из хватки напавшего на него громилы.

– Скажи, она хороша? Тугая и мокрая? – Подав-шись вперед, незримый громила провел языком по щеке Дента от подбородка до брови. – Этих богатых сучек никогда не угадаешь, верно? Знаю одно: она подохнет, как собака!

Ощущая прилив ярости и отвращения, Дент лягнул нападавшего пяткой в коленную чашечку. Тот взвыл от боли и отпрянул, правда, всего на один шаг. Дент мгновенно этим воспользовался и, развернувшись, с силой двинул локтем незнакомцу в лицо, а в следующую секунду врезал кулаком в живот. Увы, это было равносильно попытке опрокинуть огромную тушу. Сопротивление Дента лишь разъярило нападавшего. Громила мгновенно вскинул руку с зажатым в ней ножом.

От удара в живот Дента спасло лишь то, что в последнюю секунду он успел развернуться. Описав в воздухе дугу, лезвие коснулось поясницы Дента, но он инстинктивно загородился рукой. Холодная сталь успела лишь чиркнуть его по костяшкам пальцев.

– Дент! – раздался крик Беллами.

– Нет! Оставайтесь на месте! – предупредил он ее.

Но она не послушалась и бросилась к нему. Дент толкнул ее, и Беллами полетела на землю.

– У него нож!

– Он скрылся, – ответила Беллами, быстро вставая на ноги. – Эй, да у вас кровь!

– Эй, что там у вас происходит? – крикнул кто-то у входа в ресторан.

– Я видел, как этот тип толкнул женщину и она упала.

Это из ресторана, привлеченные шумом на стоянке, выскочили посетители и бегом устремились к Беллами и ее спутнику. Дент огляделся по сторонам, но нападавшего и след простыл. Мерзавец куда-то исчез.

– Давайте, черт побери, побыстрее уберемся отсюда, – процедил он сквозь зубы.

На его счастье, Беллами повела себя не по-женски. Не стала закатывать истерик, задавать вопросов, не стала требовать объяснений, кричать или обвинять его в том, что он втянул ее в неприятную историю.

Нет, обхватив Дента за талию, она подвела его к пассажирскому сиденью «Корвета» и, открыв дверцу, помогла сесть.

Затем Беллами взяла у него ключ зажигания, захлопнула дверцу и, обойдя машину, успокоила зевак-доброжелателей:

– Со мной все в порядке. Небольшое недоразумение, только и всего.

С этими словами она села на водительское сиденье и включила двигатель.

– Вы умеете водить машину с шестью передачами?

Вместо ответа Беллами выехала со стоянки на шоссе и, влившись в поток транспорта, переключилась на третью передачу.

– Вы видели его? – спросил Дент.

– Только смазанный силуэт, когда он убегал. Этот тип пытался ограбить вас?

– Нет. – Дент вытянул шею, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида. – Вы не видите, какой-нибудь пикап случайно не едет за нами?

Беллами тоже посмотрела в зеркало.

– Не могу точно сказать. Вижу только чьи-то фары. Думаете, он может преследовать нас?

– Не знаю. Сделайте сейчас круг.

– Я отвезу вас в больницу.

– Нет.

– Но вы весь в крови!

– Ничего страшного. Как вы?

– Со мной все в порядке.

– Извините, что толкнул вас. Я лишь хотел…

– Знаю. Вы хотели загородить меня от него. Немного ободрала ладони, но в остальном все нормально, в отличие от вас.

Чертыхнувшись себе под нос, Дент расстегнул пуговицы рубашки и полой вытер лицо, все еще влажное от мерзкой слюны нападавшего.

– Куда поедем? – спросила его Беллами.

– Пока что вперед.

Она не стала спорить и с поразительной ловкостью повела машину, искусно маневрируя в потоке уличного движения, иной раз совершенно бесшабашно, рискуя привлечь внимание дорожной полиции. Через десять минут, свернув на другую магистраль сразу через две полосы, Беллами съехала в сторону.

Сжимая руль побелевшими от напряжения пальцами, она повернулась к Денту и вопросительно посмотрела на него.

– Судя по всему, я познакомился с вашим безвестным громилой на навороченном пикапе.

Рей был в ярости. В ушах стоял звон, противный, как визг электропилы. Наверное, это, бешено мчась по венам, шумела в ушах кровь. Сердце бухало в груди от злости и разочарования.

Он был близок к цели. Он мог одним ударом распороть Денту Картеру живот. Ему не хватило всего какой-то доли секунды. Ублюдку повезло, потому что эта сучка увидела их, закричала, и народ высыпал из ресторана на автостоянку.

Но слегка почикать его он успел. Картер сейчас весь в кровище, хотя рана явно не смертельная. Рей это понимал. Да, жаль, что не удалось довести дело до конца. И все из-за этой девки.

Он был вынужден убежать. Не хватало еще, чтобы кто-то его заметил и потом расписал бы легавым, как он выглядит. Рей два квартала бежал до того места, где оставил свой пикап, запрыгнул в него и покатил прочь. Причем не из трусости, а из осторожности.

– Всегда знай точное время, когда нужно ловить рыбу, а когда срезать наживку, – говорил ему Алан.

Впрочем, усилия Рея не пропали даром. Он пустил кровь. Он заставил эту парочку задуматься над тем, что их ждет дальше, и уже одно это было хорошо. Пусть теперь поволнуются! Рею было приятно думать, что эти двое сейчас ломают голову, гадают, кто он такой, и оба дрожат от страха, не зная, когда он нанесет им следующий удар.

Рей, как хорошая ищейка, несколько недель подряд выслеживал эту сучку. Слегка подустав от этого дела, он еще днем решил напасть на них при первой же возможности. Увы, как назло, он потерял их след. Он несколько раз приезжал то к ее, то к его дому, но они как будто испарились.

Ладно, рано или поздно Картер явится на этот чертов аэродром, решил Рей. Когда окончательно стемнело, он съехал с шоссе и оставил свой пикап там, откуда можно было вести наблюдение за дорогой, что вела к взлетной полосе.

Умно ли он поступил? Он этого не знал. До этого ему повезло. В десять вечера он заметил мчащийся по шоссе красный «Корвет». Держась на расстоянии, Рей доехал вслед за ними до ресторана. Сквозь окно он видел, как они едят. Спустя сорок минут, когда Дент вышел из дверей один, Рей, не веря своей удаче, решил взять быка за рога.

И потерпел неудачу – Картер остался жив. Но ничего, будем считать, что Картер получил предупреждение, решил Рей. Он изменил не только правила игры. Он изменил саму эту чертову игру.

Глава 14

– Тут у меня настоящая берлога.

Дент вошел в квартиру первым. Беллами шагнула следом. Включив свет, он подошел к кровати и набросил на подушки и смятые простыни одеяло.

Две подушки, отметила про себя Беллами. И на каждой по вмятине.

– Пойду в душ и смою кровь. Вы тут располагайтесь поудобнее. – С этими словами Дент вытащил из комода шорты и, войдя в ванную, закрыл за собой дверь.

По пути они остановились у магазина. Выбор средств для оказания первой медицинской помощи оказался более чем скромным, но самое необходимое все-таки удалось купить, хотя Беллами и не знала точно, что именно потребуется для обработки раны.

Оставив пакет с покупками на кухонном столе, Беллами села на один из двух стульев и огляделась по сторонам. Дент не преувеличивал. Квартира действительно напоминала берлогу. Она представляла собой одну большую комнату, жилые отсеки которой различались только оттенками пола. Цвет ковра спального отсека отличался от ковра гостиной. Пятачок кухни имел виниловое покрытие. Дверью от них отделялась лишь ванная.

Если не считать смятой постели, в квартире было относительно опрятно. Однако дешевая мебель, облупившаяся и потертая, смотрелась убого. Кран над кухонной раковиной постоянно капал. С карнизов свисали мятые, давно не стиранные занавески. На стенах никаких картин. Книги, книжные полки и безделушки напрочь отсутствовали.

Квартиру отличала тоскливая атмосфера неприкаянности. Было видно, что ее хозяин живет здесь один.

Еще печальнее оказалось то, что единственное отличие между берлогой Дента и ее апартаментами в Нью-Йорке заключалось лишь в качестве мебели. Мебель у Беллами была дорогой и стильной и подобрана специально нанятым для этого дизайнером.

Однако эта мебель не несла никаких воспоминаний, не вызывала эмоций и могла принадлежать любому человеку. Ощущения домашнего уюта она не производила, будучи такой же безликой, лишенной индивидуальности, как и стул, на котором Беллами сейчас сидела в крошечной кухоньке.

Это сравнение повергло Беллами в еще большее уныние.

Дент вышел из ванной в одних боксерских трусах. Одной рукой он вытирал полотенцем волосы, второй – прижимал к пояснице другое полотенце. На его лице Беллами заметила две ссадины. Порезы на пояснице продолжали кровоточить. Порезанные пальцы Дент обмотал лоскутом махровой ткани.

– Вы давно здесь живете? – поинтересовалась Беллами.

– Года два. После того как продал дом. Когда я ушел из авиакомпании, мне стал не по карману образ жизни, к которому я привык. Рынок недвижимости, как назло, был в глубокой заднице. Дом пришлось продать с убытком, но выбора у меня не оставалось.

– А сбережения?

– Все ушло на первоначальный платеж при покупке самолета в кредит.

С этими словами Дент промокнул ссадину под правым глазом.

– Надеюсь, вы не упадете в обморок при виде крови. Этот сукин сын оставил на мне свою метку.

– Нужно обратиться в полицию.

– Чтобы завтра утром мы с вами появились на первой полосе «Стейтсмена»?

Обязательно найдутся свидетели того, как я толкнул вас на землю. Меня тотчас возьмут за задницу, замучают допросами, а как только с нами разберутся, мы попадем во все выпуски новостей. И все тотчас вспомнят, кто мы такие.

Он, черт возьми, прав, подумала Беллами. И лишь поэтому она не стала уговаривать Дента ехать в больницу. Ее отец находился при смерти, Оливия не отходила от него ни на шаг. Не хватало ей, чтобы завтра утром родители прочитали в газетах, что их дочь имеет отношение к драке на автостоянке возле ресторана.

– Вы узнаете его, если увидите в следующий раз? – спросила она.

– Крепкий и сильный ублюдок. На левой руке татуировка. Змея, у которой с оскаленных клыков капает яд. Вы говорили, что видели парня в пикапе, у него была татуировка на высунутой в окно руке. Похоже, это один и тот же тип…

По пути домой Дент поведал Беллами о подробностях нападения.

– Знаете, – добавил он сейчас, – я вам не все рассказал. Например, умолчал о тех гадостях, какие он говорил.

– Это о каких же?

– В ваш адрес.

Дент пояснил, что нападавший сыпал угрозами в адрес их обоих.

– Этот ублюдок хочет убить нас, – сделала вывод Беллами.

– Именно это он и сказал.

– Но почему? Кто это мог быть?

– Я думаю. Кстати, кровь все еще идет.

– Сочувствую. Повернитесь ко мне спиной.

Дент послушно повернулся. На пояснице сочился кровью длинный порез в форме дуги.

– Вам срочно нужно в больницу.

Дент оглянулся через плечо, пытаясь разглядеть рану.

– Сомневаюсь, что в больнице поверят, будто я порезался во время бритья.

– Вы можете сказать, что это был несчастный случай.

– Какой несчастный случай?

– Да не знаю я! – раздраженно бросила Беллами.

Дент обернулся и приподнял ее подбородок:

– Послушайте, вы проявили железную выдержку, затем с мастерством Марио Андретти2 домчали меня до дома и вот теперь готовы раскиснуть из-за какого-то пустяка.

Беллами дернула головой и бесцеремонно развернула Дента. Высыпав на стол содержимое пакета с покупками, она открутила крышечку зловещего вида коричневого стеклянного пузырька.

– Надеюсь, этот антисептик такой же жгучий, как и адское пламя.

По-видимому, так оно и было, потому что, когда она прижгла рану, Дент зашипел от боли и несколько раз чертыхнулся. Чтобы его отвлечь, Беллами передала ему смоченную антисептиком ватку.

– Приложите это к ссадинам на лице и пальцам. Ну как?

Дент стянул повязку с порезанных пальцев.

– К утру они станут совсем деревянными. Ладно, спасибо, что он их вообще не отрезал.

Беллами передернуло.

– Наверное, вы правы. Но зачем ему это? Хотел пригрозить вам? Ведь ему ничего не мешало убить вас безо всякого предупреждения.

– Думаете, он расстроился по этому поводу?

– Я говорю серьезно, – не без обиды в голосе произнесла Беллами.

– Возможно, он испугался, что его увидят в окно посетители ресторана. Или же он просто блефует, хочет выставить себя грозным бандитом. Но не исключено, что это утративший рассудок психопат. Пока мы не узнаем, кто он такой и что ему нужно, нам остается только гадать о его намерениях. – Дент вопросительно посмотрел на нее: – Вы закончили?

– Кровь сочится, но уже не так сильно, как раньше.

– Это потому, что вы почти прижгли рану этой вашей штуковиной.

Беллами отмотала кусок бинта и осторожно промокнула порез.

– Повернитесь, – скомандовала она. Дент три раза повернулся, пока она прикладывала к ране вату и закрепляла ее лейкопластырем.

– Вы прилепили пластырем волоски.

– Пытаюсь избегать этого, но ведь вы постоянно дергаете руками, – посетовала она.

Дент попытался не шевелиться, и Беллами прилепила последние сантиметры пластыря в стороне от дорожки шелковистой растительности, кудрявившейся от груди до живота и исчезавшей за резинкой трусов. – Все. Закончила.

Чуть откинув голову, она посмотрела на него. От его взгляда у нее перехватило дыхание.

– Пока вы здесь, все, что вам только захочется… – тоном змея-искусителя произнес Дент, перехватив ее взгляд.

Он медленно протянул к ней руку и подушечкой большого пальца коснулся ее нижней

Марио Андретти (род. в 1940 г.) – знаменитый американский автогонщик итальянского происхождения, чемпион мира по автогонкам в классе «Формула-1». губы. Провел рукой по волосам, нежно потеребил мочку уха. Где-то внизу живота тотчас шевельнулось желание, и Беллами негромко простонала.

Обрабатывая Денту спину, Беллами старалась сохранять спокойствие и не слишком смотреть на его крепкие ягодицы, обтянутые боксерскими трусами. Неожиданно ею овладело искушение обнять его, испытать их на упругость.

Ее так и подмывало сказать «да пошло все к черту», чтобы затем, подавшись вперед, уткнуться носом в дорожку волос и провести губами по мощной выпуклости, обтянутой тканью трусов, при виде которой она таяла от желания. Беллами представила, как ласкает его член, пробует его на вкус…

Из горла вырвался сдавленный стон, но она не обняла его, не поцеловала пахнущую мылом и мужским запахом кожу. Вместо этого она оттолкнула его руки, выпрямилась и отошла в сторону.

– Не надо, Дент. Сейчас не время…

То, что она собиралась ему сказать – а позднее не могла вспомнить, – осталось недоговоренным. Когда Беллами сделала шаг, Дент притянул ее ближе, повернул лицом к себе.

– Вы чертовски обольстительная женщина, Беллами. Я даже возбудился, наблюдая, как вы переключали передачи.

Если вчерашний поцелуй был игривым приглашением к безрассудству, то этот – уроком науки обольщения. Властный, плотский, требовательный, если не сказать пугающий.

Дело даже не в том, что ей было страшно. Она страшилась собственной уступчивости, страшилась запретного желания, боялась, что он сделает с ней хотя бы часть того, что предвещал его поцелуй.

Однако она устояла перед соблазном. Словно почувствовав это, Дент убрал от лица Беллами руку, которая, однако, тотчас же скользнула по ее груди. Дент осторожно ущипнул кончиками пальцев ее соски, а в следующее мгновение к ее лобку прижался его отвердевший член.

– Хотя бы ненадолго подумайте о чем-то другом, – прошептал он, почти касаясь ее губ своими губами. – Расслабьтесь и просто ради разнообразия доставьте себе удовольствие.

С этими словами Дент снова поцеловал ее. Расслабиться? Но как? Во всяком случае, не сейчас, когда ее тело так страстно желало принять его. Ей хотелось, запустив руку в его волосы, притянуть к себе его голову, чтобы ее собственная голова пошла кругом от его пьянящего поцелуя.

Увы, вместо этого Беллами усилием воли заставила себя не реагировать на его ласки.

Дент, почувствовав эту ее холодность, моментально отстранился и заглянул ей в глаза.

– Отец сказал, что вы наверняка попытаетесь оставить последнее слово за собой, затащив меня в постель, – прошептала Беллами.

Дент мгновенно отпустил ее:

– Если так сказал ваш отец, тогда это легко объясняет вашу холодность, вернее, вашу глубокую заморозку.

Ссадины на его лице снова открылись, придавая ему устрашающий вид. Дент отошел к шкафу. Порывшись в нем, он сдернул с вешалки джинсы и резкими движениями натянул их.

Однако с молнией пришлось пово-зиться. В конце концов он даже поднял руки вверх, мол, сдаюсь.

– Быстро не получится.

Беллами густо покраснела, правда, скорее от возмущения.

– Вы что же, рассчитывали, что я лягу в постель, на которой вы даже не успели поменять простыни? – бросила она ему, указывая на смятую постель.

Дент пригладил мокрые волосы.

– После того как я оставил ее здесь утром, когда вылетел в Хьюстон, я больше о ней не вспомнил. Вспомнил только сейчас, когда вошел и посмотрел на кровать. Честно говоря, даже не помню ее имени.

– Не удосужились спросить?

– Нет.

– Вам было все равно, как и со Сьюзен, когда вы встречались с ней?

– Конечно. С какой стати мне переживать?

– Вы не любили ее? Даже самую малость?

– Любил? Ее? – Дент рассмеялся. – Нет. Просто я был похотливым жеребчиком, а она давала всем без разбора.

– То есть моя сестра ничего для вас не значила?

Дент встал, уперев руки в боки:

– Как вы думаете, ямного для нее значил?

– По крайней мере, вы были ей небезразличны. Иначе почему она разъярилась, когда вы опоздали на пикник? Если хотите знать мое мнение, вам тогда вообще не стоило приходить…

Неожиданно на Беллами накатил приступ головокружения. В ее сознании возник ясный образ: сидя на мотоцикле, Дент яростно жестикулирует, как будто пытается в чем-то убедить Сьюзен. Та в равной мере обозлена и прекрасна в своей ярости.

Воспоминание открылось перед ней, словно трехмерная открытка, в которой отчетливо виднелась каждая деталь. Дыхание тотчас участилось, сердце гулко застучало в груди.

– Вы там были. В рыбацком домике. Вместе со Сьюзен. До того как разразился смерч.

Дент выругался и шагнул к ней:

– Беллами!..

– Нет! – Она вытянула вперед руки, как будто защищаясь, и взяла его голову в свои ладони. – Сьюзен не вернулась из рыбацкого домика вместе с любителями пива. Я забеспокоилась, вдруг ей сделалось плохо. День был очень жаркий, и я подумала…

– Послушайте, дайте я все объясню.

– Я пошла ее искать, так или нет?

Дент промолчал.

– Значит, так. Потому что… потому что вы заметили, как я наблюдала за вами, верно?

Разве не так все было?

– Беллами!..

– Все это время вы молчали. Почему вы не сказали мне, что мои воспоминания подводят меня? Почему вы не… – Она не договорила. Ответ на невысказанный вопрос стал ей понятен в своей идеальной, хрустальной чистоте. – Вы никуда не летали вместе с Голлом.

У вас не было алиби. Вы находились в заповеднике, и вы повздорили со Сьюзен.

Несколько секунд и он, и она стояли неподвижно, затем Беллами шагнула к двери и распахнула ее.

– Черт возьми! Беллами!

Она как ужаленная выскочила за порог, и лишь металлические перила не дали ей упасть. Больно ударившись о них, она вскрикнула, а в следующий миг сильные руки Дента схватили ее за плечи.

На ее крик какие-то двое на автостоянке тотчас повернули головы в их сторону. В следующий миг из-за радиатора машины возникла фигура ван Дарбина.

– Вон они! – крикнул он и указал фотографу на Беллами. Еще секунда, и ее ослепила фотовспышка.

Дент оторвал руки Беллами от перил, бесцеремонно затолкал ее обратно в квартиру и захлопнул дверь.

Он дал выход гневу, несколько раз с силой стукнув по двери, причем каждый удар сопровождался смачными ругательствами. Черт, с каким бы удовольствием он начистил бы им их гнусные рожи, чтобы этот хорек ван Дарбин пожалел о том, что вообще когда-то слышал имя Дентона Картера. Затем он занялся бы фотографом, разнес бы к чертовой бабушке дорогой фотоаппарат.

Дата добавления: 2015-08-28