С тихим полувздохом-полувсхлипом Саша схватил плед с кресла и, улегшись прямо на диване, заснул. Плед пах им, а это успокаивало.
<center>***</center>
— И мне сделай, пожалуйста,— негромко попросил Логинов, у которого после совещания в голове, казалось, перестукивались маленькие молоточки. Прошлую ночь он плохо спал, даже во сне видя бабочек-снежинок, периодически просыпаясь и рассматривая их «вживую» через незашторенное окно, и с самого утра чувствовал себя совершенно разбитым. Все силы уходили на то, чтоб говорить вежливо и спокойно. Но Кирилл, державший в руках баночку с «Нескафе», этого не оценил. Он вообще никак не отреагировал на слова куратора, даже не оглянулся.
— Кирилл, будь добр, сделай и мне кофейку,— терпеливо повторил уже громче Логинов, решивший, что новенький о чем-то задумался и не понял, что обращаются к нему. – Кирилл, ты меня слышишь?!
— А самостоятельно сделать? – соизволил повернуть голову стажер. – Лень-матушка?
— Молодой человек, не забывайтесь! – ледяным тоном осадил его Александр. – Я ваш начальник, а не дружок по песочнице! Думайте, что и кому говорите!
— Всенепременно,— изогнул губы в кривой усмешке Кирилл и, едва слышно, но так, чтоб Логинов его обязательно услышал, добавил: – Вот только шнурки поглажу.
У Логинова потемнело в глазах от ярости. Да что он себе позволяет?! Второй день работает и уже такие фокусы.
— Кирилл! – прорычал Александр, теряя остатки выдержки,— ты…
Но договорить ему не дали. Дверь открылась, и в кабинет заглянула миловидная блондинка.
— Александр Николаевич, можно?
— Да-да, Маргарита Юрьевна, конечно, входите,— отводя взгляд от стажера, с некоторым усилием улыбнулся Александр.
— Александр Николаевич, необходима ваша подпись тут,— Маргарита шустро раскладывала на столе перед Логиновым документы,— и тут. А еще здесь черканите автограф.
— С удовольствием,— улыбнулся уже более непринужденно Саша, быстро просматривая документы и ставя росчерки. Присутствие Маргариты странным образом разрядило обстановку, и в комнате стало даже как будто светлее. Это не могло не радовать. Для полного счастья Саше не хватало только «очень важного дела», которое можно было бы поручить стажеру, чтоб избавиться от его присутствия. Или, еще лучше, спихнуть кому-то другому «ценного» кадра. Позволив себе буквально на секундочку помечтать о покое в собственном кабинете, Александр хмыкнул и напомнил сам себе, что мечтать не вредно.
— Ваш кофе, Александр Николаевич. Простите, я не знаю, насколько сладкий вы пьете, а потому положил всего ложку сахара,— раздалось практически над ухом, и на стол перед ошарашенным Логиновым опустилась кружка с ароматным, хоть и растворимым кофе. Саша поднял голову, встречаясь взглядом с Кириллом, на лице которого играла вежливая улыбка. Логинову резко захотелось протереть глаза. Но в ответ на вопросительно поднятую бровь, стажер лишь чуть приподнял уголки губ и едва заметным кивком головы указал на чашку.
«Вот так, да? Играем в пай-мальчика на людях?»
«Именно. Пей, давай»
— Спасибо, Кирилл. Сахара в самый раз,— принял правила игры Логинов, окинув новенького уже более внимательным взглядом. Волчонок показал зубки? – Маргарита Юрьевна, не желаете кофе?
— Что? Ой, как мило! Ну… ну, если вам не трудно…— возбужденно блестя глазами, согласилась девушка. Она была совершенно не против еще немного пообщаться с двумя такими привлекательными кавалерами, хотя искры, которые периодически проскакивали в воздухе между двумя улыбающимися мужчинами, заставляли ее немного нервничать.
— Кирилл, будь добр, сделай и этой милой девушке кофейку,— «И что? Продолжишь играть в паиньку?»
— Одну минутку, Александр Николаевич,— несмотря на улыбку, все еще игравшую на губах Кирилла, в его голосе сквозил такой холод, что при желании можно было заморозить всех в помещении. Бросив быстрый уничижающий взгляд на своего куратора, и парень отправился за новой чашкой.
«Мама дорогая, и это второй день. Только второй. И где ж я так нагрешил-то?»,— вспоминая небезызвестного персонажа кино, мысленно простонал Саша, рассматривая кружку с кофе, стоящую перед ним. Быть начальником ему и раньше не особо нравилось, а уж теперь так и вовсе эти обязанности вгоняли в депрессию.
<center>***</center>
<i>– Сволочь!
– Саш, нельзя так говорить,— покачал головой Костя, стараясь своим примером заставить Логинова успокоиться. Вот только все его усилия пропадали зря. Александр был зол, и успокаиваться в ближайшее время явно не собирался.
– Да что ты говоришь? Как это нельзя? Или это мне нельзя, а ему можно! – орал он, нервно вышагивая по кухне взад-вперед, периодически норовя сбить ногой стул. – Не-е-ет, он сволочь и самодур, а ты «нельзя»…
– Саш, послушай меня, пожалуйста, хоть раз. Михайловский такой человек, что не может просто похвалить. Он должен в любой ситуации показать, что умнее тебя, что тебе еще надо учиться и учиться. И я совершенно не удивлен, что ваш разговор прошел в таком ключе. Думаю, он сам не ожидал, что ты так хорошо справишься и…
– Костя, ты кого это сейчас защищаешь? – резко развернувшись, подозрительно уточнил Саша. – Мне казалось, что в данной ситуации это меня ты должен утешать, а не выгораживать эту… этого…
– Шурик, ты как ребенок, ей богу! Прекращай страдать идиотизмом! Ты отличный специалист, ты просто замечательно справился с заданием, ты вообще умничка и я тобой горжусь, но…— едва сдерживаясь, чтоб не стукнуть мнительного любовника, буквально проорал Костя, у которого, наконец, кончилось далеко не безграничное терпение.
– Да? – замер посреди кухни Саша, заставив мужчину поперхнуться уже заготовленными словами. – Гордишься? Честно?
– Честно-честно, а как же иначе?— почти с облегчением вздохнул Костя. – И вообще, Саш, я могу, конечно, сказать, что ты единственно правый в этой ситуации, но ты же знаешь, что это будет ложью. Ты проработал всего полгода в компании, и не удивительно, что к твоему первому самостоятельному делу такое внимание. Понимаешь? Это нормально, совершенно нормально, что к тебе присматриваются, оценивают и …— Костя запнулся, стараясь подобрать подходящее слово,— и делают выводы. Не все сразу. Поверь мне, все будет.
Логинов, слушающий его с каким-то мрачным выражением лица, весь как-то сдулся и устало опустился на стул. Было заметно, что его воинственность пропала, как и весь юношеский максимализм, который и подбивал его «искать правду». А и правда, чего он так расшумелся? Ну, подумаешь, начальство не устроило грандиозный праздник по случаю завершения господином Логиновым своего первого дела, а просто сказало «Угу, нормально, но вот тут…». Что в этом такого? Все учатся постепенно, у всех бывают промашки и…</i>
<center>***</center>
— Вот здесь ошибка. И этот абзац надо исправить. Перепечатай, пожалуйста,— небрежно отметив карандашом нужные куски текста, Александр откинулся на спинку кресла, даже не взглянув в сторону стажера и не обращая внимания на его возмущенное сопение.
— Это работа секретарши, а не моя,— спустя несколько секунд, сообразив, что Логинов его намеренно игнорирует, сквозь зубы процедил Кирилл, выхватывая из рук куратора черновик документа.
— Ничего страшного,— едва заметно улыбнувшись, ответил Александр. Мальчик все же самый настоящий волчонок. Любой другой на его месте давно бы высказал все претензии в лицо, а этот только сопит и хамит. Правда, хамство с каждым разом все откровеннее и откровеннее. – У девочек и так забот хватает, а тебе не мешает более детально изучить материал.
— Ладно,— буквально выплюнул Кирилл и, прихватив черновик, направился к своему столу.
Следующие десять минут Логинов искоса наблюдал за устроенным стажером спектаклем, улыбаясь про себя. Первые пару минут Кирилл демонстративно смотрел в окно, потом вертел в руках документ, держа его словно ядовитую змею двумя пальцами, но, в конце концов, напоровшись на насмешливый взгляд Саши, плотно сжал губы и принялся набирать на клавиатуре текст. А сам Александр, глядя на парня, все пытался понять, что же изменилось в нем, что его совершенно не трогают такие вот выпады?
<center>***</center>
— Девчонки, вы слышали про Максимову? Я, честно говоря, в шоке.
— Да, только Ленке такое могло прийти в голову. Это ведь надо додуматься, чтобы такое сказануть Федорову. Да он ее теперь…
Курящий неподалеку Логинов только хмыкнул, слушая болтовню девочек из соседнего отдела. Они думали, что эта «Ленка» совершила нечто из ряда вон выходящее. А что бы они сказали, если бы знали, что каждый день происходит за дверями его кабинета? Что каждый день слышит, точнее, чего не слышит он каждый день?
Неделя. Всего неделя прошла с того момента, как в кабинете Логинова развернулись полномасштабные военные действия. Стажер Кирилл за пределами этого самого кабинета был ангелом во плоти, а стоило ему зайти к своему непосредственному куратору, как внутри него просыпался демон. И Логинов не знал, радоваться ему или расстраиваться этому факту. С одной стороны он до сих пор не мог понять причину, по которой Кирилл так себя вел, а с другой – этот мальчик позволял ему чувствовать себя живым. Хоть на время, пока длится рабочий день, но быть живым. Странно и нелепо это было, но раньше только работа помогала ему держаться, а теперь еще и этот волчонок стал точкой опоры, которая помогала цепляться за реальность и не скатываться в свою персональную пропасть.
Милый мальчик Кира, о котором мечтают почти все девушки из их конторы и еще добрая половина соседней, оказался не таким уж паинькой, как с виду. Впрочем, Логинов не осуждал интереса девушек. Кто бы не соблазнился, глядя на симпатичного высокого блондина с зеленовато-карими глазами? А его манеры? Вежливый, галантный молодой человек просто обязан был завоевать сердца женской половины офиса. Вот только ни одна из них не знала, что внутри этого «душки» скрывается такая язва и хам, что Александр просто диву давался: откуда в нем столько яду? Да любая кобра помрет от зависти. Попытки выяснить, в чем причина, у самого Кирилла не давали результата, он просто язвил с гаденькой улыбочкой или ловко уходил от ответа, чем доводил до бешенства своего куратора. Вот только сдаваться Саша не собирался. Он изо всех сил цеплялся за эту ниточку, что не давала ему увязнуть в собственной боли, а потому готов был идти до конца и узнать, что же там внутри у новичка.
— Да, прикинь, он сказал ей, что ее отстранят от этого дела и…
Логинов не стал слушать душещипательную историю до конца, а просто затушил сигарету и пошел обратно в офис. Обед закончился, а впереди еще четыре часа «увлекательнейшего» общения с Кириллом. Одно радовало – свое дело парень знал, и упрекнуть в непрофессионализме было довольно сложно, несмотря на то, что тот только недавно закончил институт.
<center>***</center>
Вечер. На улице темно и холодно, а Саша стоял, кутаясь в пальто, и никак не мог сделать шаг. Ему нужно было сделать всего один шаг, один-единственный толчок, чтоб двинуться с места и зайти в помещение. Зайти туда, где он. Но Саша медлил. Он все еще помнил, что у него нет на это права.
Люди заходили и выходили, а он стоял. И плевать, что на улице мороз, что руки закоченели. Все это неважно. Самый главный для него человек там, а он все еще чего-то ждет.
И Логинов уже почти готов был сделать этот самый шаг, когда заметил невысокую женщину в короткой шубке, что вела за руку девочку. Они вышли из здания, девочка с покрасневшими глазами что-то говорила женщине и пыталась вырвать руку.
— Катенька, доченька, перестань плакать. С папой все будет хорошо, я обещаю,— уговаривала малышку женщина и, не видя реакции на свои слова, кивнула на замершего столбом у входа Александра: – Вон видишь, этот дядя-врач, и он поможет папе. Правда же, доктор?
Саша, широко раскрытыми глазами смотрящий на женщину, первые пару секунд не понял, что обращаются именно к нему, а потому в повисшей паузе детское «Правда, дядя, ты врач? Ты спасешь папу?» прозвучало особенно громко. Сглотнув комок, что будто застрял в горле, Логинов через силу улыбнулся и как можно увереннее произнес:
— Конечно, с твоим папой все будет хорошо.
— Обещаешь? – огромные синие глаза девочки требуют правды, но Логинов врет. Врет, чтоб успокоить ребенка, потому как взгляд матери говорит, что это, скорее всего, последний раз, когда малышка видела папу.
— Обещаю. Все будет хорошо.
«Спасибо» — молчаливая благодарность женщины, и Саша, развернувшись на месте, быстрым шагом направляется к машине. Больше он не выдержит и пяти минут в этом месте. Срочно домой. Пить, курить, делать что угодно, но только не думать о нем.
<center>***</center>
— И чем это мы всю ночь занимались, а? – шипел вполголоса Кирилл за спиной Логинова по пути на совещание, когда они оказались одни в лифте. – Хоть бы постыдился устраивать такое посреди рабочей недели… Образец, блядь, для подражания…
Александр слышал его, но сил реагировать не было. Вчера, когда он, наконец, приехал домой из больницы, то просто открыл очередную бутылку вина и пил прямо из горла, сидя на полу и прислонившись к батарее. В голове было пусто, только тоненький детский голосок звучал эхом: «Ты спасешь папу?» — заставляя кусать губы до крови и давить всхлипы. Спасет? Да он себя спасти не может, что уж говорить про кого-то другого? И Саша делал очередной глоток, пытаясь заглушить алкоголем боль, забыться на очередные час-два.
— Это не ваше дело, Кирилл,— собравшись с мыслями, уже на выходе холодно произнес в ответ Логинов. С этим парнем у него только так и получается говорить, тот, кажется, не понимает другого тона. – Будь добр, занимайся своим делом. Или ты уже все закончил? Протокол готов?
— Нет,— сузив глаза, впился в него взглядом стажер, но больше не произнес ни слова. Презрение и ненависть, излучаемые Кириллом, уже довольно привычно давили на голову, но этим утром Логинов даже рад им. Они помогают собраться, вспомнить, что он еще жив, что у него есть обязанности и буквально через пять минут ему выступать с докладом.
К тому моменту, когда Михайловский обращается к нему, Саша уже собран и всем своим видом показывает, что ночные «развлечения» никак не отразились на его работоспособности. Он именно тот, кто является примером для многих.
========== Глава 3 ==========
— Да, я очень благодарен вам, Владислав Семенович, что моим куратором является именно Александр Николаевич,— этот голос Саша узнал бы из тысячи. Такой приторно-вежливый, хотя и абсолютно не заискивающий, а выражающий уважение к собеседнику голос. Кирилл. – Он великолепный специалист, и мне очень комфортно с ним работается.
Логинов, уже потянувшийся к дверной ручке, удивленно вскидывает брови, услышав про «комфортно», и качает головой. Мда, наверное, у них разное понятие комфорта, раз ежедневные пикировки Кирилл считает приемлемыми в работе методами.
— Рад, очень рад, Кирилл, что тебе у нас нравится. Я передам Сергею Борисовичу твои слова. Он переживал, что тебе будет трудно влиться в коллектив и старался выбрать лучшего наставника.
— Спасибо вам за все,— в этот раз в голосе стажера Саше почудились нотки раздражения или даже злости, но он привычно от них отмахнулся. Чему тут удивляться? Было бы действительно странно, если бы Кирилл вдруг ни с того, ни с сего стал его обожать. Этот парень не тот человек, что будет быстро менять свое мнение, он до последнего придерживается своей точки зрения.
— Ну, хорошо, я очень рад этому. А как у тебя продвигаются дела с изучением круга обязанностей? Саша дает тебе задания?
— Да, он…
Если бы в этот момент Логинову не настолько срочно требовалось выйти из своего кабинета, он, возможно, услышал бы еще что-то вежливо-лживое из уст своего стажера, но вопрос не требовал отлагательств, и Саша, выдержав паузу в три-четыре секунды, толкнул дверь. Михайловский, стоящий в центре приемной, только поздоровался, кивнув, а вот Кирилл, выдавивший из себя едва слышное «Здрасьте» в сумме с едва заметной кривой улыбкой, одарил Александра такой гаммой эмоций во взгляде, что Саша невольно содрогнулся. Вот как можно одновременно улыбаться ему и испепелять взглядом?
— Добрый день, Владислав Семенович, Кирилл,— кивнул Логинов обоим по очереди и, старательно обходя стоящих мужчин по дуге, направился к выходу из приемной. Судя по взгляду Кирилла, жгущему спину, день обещал быть насыщенным и «веселым».
<center>***</center>
— Кирилл, сегодня мне ваша помощь больше не понадобиться. Можете быть свободны,— немного рассеянно отозвался Саша, когда стажер в половине десятого вошел в его кабинет. Нет, конечно, можно было бы устроить допрос с пристрастием и узнать у парня о его вероятных родственных связях с Михайловским, но времени катастрофически не хватало даже на выполнение прямых обязанностей, и тратить его на эти пустяки Логинов не собирался. Завтра до десяти – конечный срок сдачи проекта для «Марконикон Инк», а Саше необходимо было еще раз просмотреть материал, подправив некоторые таблицы, и нянчиться с новичком было некогда. Даже с учетом его вероятной помощи.
— Что? – потрясенно выдохнул Кирилл. – И что мне делать? Сидеть в углу и делать вид, что я кадка с пальмой?
— Домой езжай, «кадка с пальмой»,— идифферентно предложил Логинов, не отрываясь от бумаг. Чем займет свой досуг Кирилл, его не интересовало, а вот рост прибыли очень даже.— У меня нет времени тебя поливать.
Поглощенный проверкой правильности расчетов, Логинов даже не обратил внимания на то, что Кирилл, уходя, хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка.
<center>***</center>
— Мда, это было опрометчивое решение,— устало потерев переносицу, Александр откинулся на спинку кресла и скосил взгляд на часы. Половина восьмого. И Саша, судя по всему, единственный, кто в это время находился в офисе. За исключением охраны, конечно. – Надо было все же заставить этого оболтуса работать на благо общества, а не отпускать бездельничать. Хоть бы к ксероксу бегал или кофе варил... Сглупил ты, Логинов, сглупил. Теперь расхлебываешь.
Нет, проделанной работой Александр был доволен очень даже, но вот организм, который выдержал почти десятичасовой аврал, был явно против хозяина, и мигрень, что последнее время довольно часто беспокоила Сашу, вновь дала о себе знать. И сейчас Логинов был как никогда согласен с утверждением, что ему нужен «тормоз» — человек, что в нужное время сумеет остановить локомотив под названием «работающий Саша»: заставит пойти перекусить, оттащит от монитора или просто отберет документы, буквально пинками выгоняя из кабинета. Хотя, чего уж лгать, такой человек был. Да, именно «был». А теперь нет. Ни его, ни желания тормозить. А усталость никуда не делась.
— Завтра. Все остальное завтра,— последним усилием воли он сгреб все материалы в папку, старательно следя за тем, чтоб ничего не потерять. Было бы невероятно обидно прийти завтра утром в офис и узнать, что благодаря собственной небрежности лишился каких-то важных бумаг. А у местных уборщиц, похоже, существовало правило «что упало, то пропало», и они смело выкидывали это самое упавшее на помойку. И говорить что-либо было бесполезно – закаленные в советское время работой с разнообразными кадрами, они одинаково плохо реагировали на мат и уговоры, бурча, что «надо смотреть за своими вещами». И в чем-то Саша был с ними согласен.
Уже на пороге, окинув кабинет придирчивым взглядом, Александр довольно хмыкнул, на секунду поморщившись от никуда не девшейся боли, и вышел из кабинета.
На улице было ветрено и холодно. Но садиться в машину не хотелось, как и ехать в общественном транспорте. Несколько минут мучительных размышлений и он все же нашел компромисс: две-три остановки пешком, а там можно взять такси или зайти в метро.
Ночной (да, зимой в восемь вечера можно смело утверждать, что на дворе ночь) город все еще бурлил. Основную массу народа составляли подростки, что небольшими группками шатались по улице, не обращая внимания на мороз, и одинокие возвращающиеся с работы трудоголики, которые, как и сам Логинов, интересы компании порой ставили выше собственных и теперь спешили изо всех ног к домашнему очагу, чтоб наверстать упущенное.
Сам он неспешным шагом проходил мимо тех и других, не особо концентрируя внимание на ком-то, пинал носком ботинок снег и думал о том, что завидует. Подросткам - потому, что им весело, даже если они с заливистым гоготом распивают единственную бутылку пива на пятерых; что их мало стесняет то, что на них осуждающе смотрят и стараются обойти десятой дорогой. Они молоды, счастливы и ничто другое их не волнует.
А трудоголикам… С ними было сложнее. Они напоминали Логинову самого себя. Еще недавно он сам точно так же спешил, буквально бежал домой, чтоб вприпрыжку подняться по ступенькам на пятый этаж, открыть двери и услышать: «Наконец-то ты дома, я уже соскучился». Но и у этого кусочка воспоминаний была приставка «когда-то», и порой Саше казалось, что все это случилось невероятно давно.
Город жил, смеясь и шутя, не обращая на кружащиеся в воздухе редкие снежинки, завывания ветра в переулках и ледяную корочку на лужах.
«Холодно как-то, перчатки надеть, что ли?— рассеянно шаря по карманам, думал Саша. Перчатки так и не нашлись, вместо них в кармане пальто обнаружилась давняя знакомая – серая зажигалка. – Ладно, хрен с ними. Не так уж и холодно».
Затяжка, другая — и лавочка около совершенно чужого подъезда кажется хорошей идей. Как и мысль прогуляться до следующей станции метро. Или и вовсе пройти пешком три-четыре остановки. А бабочки-снежинки кружатся вокруг, и нет им дела до одинокого прохожего.
<center>***</center>
<i>В квартире непривычно тихо. Первые пару минут он даже не может понять, вернулся ли Костя домой – или все еще на работе. Мерный стук часов и полная тишина.
— Блин, и обещал же се…— уже начав возмущаться, он замирает на полуслове. Туфли Кости. Пальто на вешалке. – Костя? Кот, ты дома?
— Да, я в спальне,— негромкий голос разбивает тишину. Саша, сам не понимая отчего, облегченно улыбается. Он и не заметил, как задержал дыхание, ожидая ответа.
Костя, так и не переодевший костюм, лежит на кровати, закрыв глаза в полутемной комнате. Что-то странное с ним творится в последнее время, и Саша никак не может понять, что именно этому причина. Костя приходит с работы уставшим настолько, что его хватает лишь на то, чтоб переодеться и поужинать, после чего он уходит отдыхать, оставляя его одного наедине с тягостными мыслями. И это нисколько не радует.
— Устал? – осторожно интересуется он, усаживаясь на краешек кровати и легко касаясь костиных волос. Тот слабо улыбается, почувствовав прикосновение, и подвигается ближе. Так, чтоб можно было потереться щекой о ласкающую его руку.
— Мммм… Да, есть немного. Совсем задолбали,— не открывая глаз, бормочет Костя. – Всем всё нужно сегодня на вчера и ни минутой позже. И забывают при этом, что я тоже человек.
— Бедненький ты мой… человечек,— сочувствующе улыбается Саша и укладывается к нему под бок, – помочь тебе расслабиться?
— Мне? Расслабиться? – приоткрывает один глаз Костя. – Что ты уже задумал, а, вредитель?
— Ну…— демонстративно облизывает губы Саша, приподнявшись на локте, чтоб были хорошо видны его действия. – Могу расслабляющий массаж сделать, ужин приготовить, ванну организовать или что-то еще…— и, намекая на то, что именно он подразумевает, Александр начинает расстегивать пуговицы на рубашке любовника.
— Я голосую за переход к пункту «что-то еще», опустив все предыдущие…— хрипло выдыхает Костя, приподнимаясь и помогая снять с себя сначала пиджак, а затем и рубашку.
— Не возражаю,— все еще чувствуя странное облегчение, улыбается Саша, стараясь сделать всё, чтоб стереть болезненную гримасу с любимого лица.</i>
<center>***</center>
Сашу морозило. Тело отказывалось подчиняться своему хозяину. Оно бунтовало, сообщая, что в комнате температура то преступно низкая, то неприлично высокая. Или это внутренний термометр сломался? Впрочем, кому какая разница? Все равно нет возможности подтвердить или опровергнуть.
Непрерывно облизывая пересохшие губы, он шел на кухню и пытался вспомнить, что же из этой кучи порошков, таблеток и мазей является жаропонижающим. Вспоминать тяжело, мысли путаются, а баночки-пластинки постоянно норовят выскользнуть из рук. Наугад выбрав один из пакетиков, Саша залил горячей водой его содержимое и, практически без приключений добравшись до кровати, выпил чуть горчящий напиток. Теперь главное – это заснуть. Сон – отличное лекарство, ведь в нем можно вернуться туда, где все было иначе. Даже болезнь имеет свои преимущества.
<center>***</center>
<i>— Дурак ты, Шурик, ой дурак…— вздыхал Костя, растирая дрожащего Сашу полотенцем. – Вот сколько раз тебе нужно было повторить, что при такой погоде не стоит выходить из дому в легкой куртке?
— Д-да не х-холод-дно там было…— шмыгнув носом, Логинов внутренне радуется, что он уже дома и не нужно выходить на улицу по такой погоде. Но вслух этого никогда не скажет, не признает, что Костя был прав, а он – нет. Сказать это означало признать, что тот прав, называя его ребенком. А кому понравится, что любимый человек считает тебя дитем несмышленым?
— Угу. И дождя не было с ветром,— фыркнул в ответ Костя. – А у меня просто галлюцинации. Ох, Саша-Саша… Вот что с тобой делать, а?
— Что делать? – слабо улыбнулся Александр, пересилив желание заснуть не сходя с места. – Что хочешь, то и делай,— и, в подтверждение своих слов, оглушительно чихает.
— Угу. Обнять и плакать,— протягивая ему платок, нахмурился Костя. – Так, сиди тут и грейся. А я сейчас.
Саша вяло кивает в ответ, практически сразу проваливаясь в сон. Ему снится жаркое лето и пляж. Но вот до воды почему-то сложно добраться, и он сходит с ума от жажды, изнывая под палящим солнцем.
Он с трудом понимает, что с ним делает Костя, но послушно проглатывает таблетки, запивая их чем-то противным на вкус из большой синей кружки и совершенно не возражает, когда его укладывают на кровать, буквально заматывая в одеяло на манер кокона.</i>
<center>***</center>
Утро бесит буквально всем. Солнцем, что нахально пробирается сквозь плотно задернутые шторы. Будильником, что напоминает о начале нового рабочего дня. Ворохом лекарств на тумбочке у кровати и состоянием полной беспомощности, которое просто выводит Сашу из себя. Его еще слегка потряхивает, да и температура повышена, но времени болеть нет, даже если в полночном бреду он и чувствовал себя живым.
Утро бесит, как и нагловато-ехидная улыбка Кирилла, что сидит в кресле Логинова, забросив ноги прямо на столешницу, и лениво листает страницы отчета.
— Утро. Кому-то доброе. Пошел вон с моего места,— мимоходом сбросив ноги Кирилла со своего стола, Александр сейчас способен говорить только так — рублеными фразами и с минимальной вежливостью. Но стажеру хватает и этого, правда, его выдержке может позавидовать каждый. Медленно, ужасающе картинно медленно он поднялся с кожаного кресла своего куратора и, демонстративно потянувшись, легким движением руки скинул папку на стол.
— Ниче так,— пренебрежительный кивок головы в сторону проекта мог бы сыграть роль великолепного катализатора ссоры. Вот только он остался незамеченным. Все внимание Логинова сосредоточенно на ежедневнике и поиске в нем нужного номера телефона. До начала презентации всего полтора часа, и Саше необходимо уточнить техническую сторону показа, а потому нет времени реагировать на наглых малолеток. Да, сегодня впервые он позволяет себе так назвать Кирилла. Пусть в мыслях, несерьезно и с оттенком болезненной усталости, но назвать. И пока «наглый сопляк» самодовольно ждет реакции на свои слова, Саша находит нужный номер и, коротко переговорив по телефону, выходит из кабинета, привычно проигнорировав летящее в спину: «Эй, ты куда?! А я?».
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |