Всем моим друзьям посвящается. 14 страница

- Это очень непристойное предложение, я не могу на него согласиться, ланайз? _я буду отвечать только за себя.

- Не надо сз роить из себя героя, мы ешё вернёмся к этому разговору, посиди, подумай.

-Я подумаю, - тихо ответил я и стал надевать рубашку.

После этого он вытряхнул пепельницу в мусорную корзину и убрал её и дик> «фон обратно в ящик стола. Собрал со стола в панку все бумаги, надел пиджак и направился к выходу, потом вспомнил, что оставил на столе пачку сигарет. Вернулся, взял пачку, бросил мне в глаза злобный взгляд и, не произнося ни слова, вышел.

Когда его шаги за дверью утихли, на минуту' я остался один в полной тишине. Потом ко мне пришёл караульный, отстегнул наручники и вывел в коридор.

- Зайди, умойся, - сказал он мне, когда мы поравнялись с гуалеюм.

Я с наслаждением окунулся в прохладную воду. Посмотрел в ржавое зеркало, висевшее над раковиной. II-да, следов никаких нет, только нос болит и скула ноет. Я сплюнул в уходящий поток воды, закрыл кран и вышел в коридор. От холодной воды или волнения меня начал бить лёгкий озноб. Меня привели в камеру и заперли. Я тут же почувствовал дикую усталость. Присел на деревянную лавочку, прибитую к полу, потом опрокинулся на иеё спиной и сквозь тусклый свет уставился в потолок. В лучиках света было видно, как пылинки мечутся в во «духе. Хаотично двигаясь, они создавали н мгновенно разрушали сказочные узоры.

- Это провал, подумал Штирлиц, - вслух усмехнулся я, - это конец.

Ещё через мгновения я погрузился в глубокий сон.

Железная дверь распахнулась, и яркий свез коридора ударил в глаза. Я сразу же проснулся и, укрываясь рукой от света, привстал на лежанке.

- Выхоли, сказал караульный, уже не тот, что привёл меня сюда. Меня озве-ь* в дежурку, где манор с большими рыжими усами и явно украинским акиент ^,м принял меня.

- Ды-ы-ы-ы-ык, - протянул он, - шо у нас тут таке. Ага, хулиган. Ды-ы-ы-ык, вот ваши ключи, паспорт, карточка, и денгы триста рубь и мелочь. Распишитесь, претензии к нам е.

-Да, нет.

- Так е илы ни.

- Нет, нету.

- Тады расписывайся к усё, свободен.

- А заявление? - в недоумении спросил я.

-Яко заявление, не морочь мени голову.

Меня как подбросило, ком выскочил из груди, и тяжёлый груз упал с плеч, я судорожно собрал со стола свои вещички и быстрым шагом направился к выходу. На выходе меня ждал Роман - друг детства, можно сказать.

- Здорово, - удивлённо сказал я. протягивая руку, - ты, что здесь делаешь?

- Хорош тупить, ты, что не знаешь, что я здесь делаю - тебя выписываю.

- А, как ты меня нашёл?

-Ну, ты прям, как маленький, что в первый раз что ли.

- Да что-то меня немного клинит.

- Я, как узнал, что тебя повязали, сразу давай но отделениям шарить, еле нашёл. Потом и с тем коньком побеседовать успел, которого ты отделал. Его в другом отделении до ночи продержали, всё' уговаривали заяву на тебя накатать. А он дурку включил, говорит, чго не было ничего, типа он на переходе с лестницы упал и всё лицо всмятку. Да, в обшем, он в порядке, тебе, кстати, от него привет.

- А что ж мне какие-то сказки про заявление втирали.

- Следак, что ли? А у него других козырей не было. Вообще человек, похоже, специально вами занимается, так что имей ввиду - детские игры кончились. На сей раз, всё тип-топ вышло, я с ним уже поговорил, нашли обший язык. Так что с тебя бутылка вискари.

- Ладно, ту г из Германии как раз подруга прилетает, закажу ей что-нибудь в дьюти-фри для тебя.

- А аообше, заканчивай ты с этим делом. Наступит момент, что когда-нибудь и я не смогу тебя вытащить. Время идёт, пора кончать с этим.

- Ладно, спасибо. За мной вискарь, - сказал я, пожал Роману руку и направился в сторону дороги.

- Может тебя подвести? - бросил он вслед.

- Да, спасибо, не надо.

На улице был вечер, значит, меня продержали здесь почти двое суток. Я поймал машину и, договорившись за сотку, поехал домой. Через полчаса я был уже на месте. Может быть, и правда пора закончить.

Гаелмли.

- Привет, я не разбудил тебя? - полушёпотом спросил хмурый голос Семёна на том конце провода.

- Да и нет, я уже в постельке, но ешё не заснул, - произнёс я, зевая, хотя действительно, можно сказать, что разбудил, - давненько ты мне не звонил, значит, есть повод.

- Только один вопрос: ты в город на Волге едешь?

- В го-род на Вол-ге, - я задумчиво повторил его фразу, параллельно прокручивая в голове варианты того, что будет в ближайшие выходные в Волгограде, но так и не нашел никаких причин почему я должен туда ехать, - а что у нас такое в Волгограде?

- Ну, подумай получше, разве только один город лежит нэ Волге?

- Ну, Нижний ешё. а ещё Саратов, вроде, - начал я вспоминать географию.

Да Ярославль это, елки зелёные.

- И что там делать?

- Видимо, я действительно тебя разбудил, раз ты не соображаешь в чём тема в эти выходные там играет «Локо».

- Ну, вообще-то через неделю у меня кое-какие важные дела. Вдруг чего случится будет обидно из-за каких-то локомотов пропустить такой замут.

- Работа есть работа. Ну, в обшем, как я понял ты не едешь?

- Я не сказал «нет». Скажи где и во сколько, а я подумаю, ешё время есть.

- Тогда в субботу в восемь утра на «Рижской».

- Ладно, я всё понял. Я подумаю.

Собравшийся состав не вызыезл моего восхищения, но делать было нечего - _й уже сидел в автобусе и было бы сверхглупо оставаться. По крайней мере, мы не каждую неделю сподабливаемся на такие хитроумные замуты, да и воспоминания и поездке из Раменского ещё свежи. А значит, небольшой должок* перед ними у меня есть. Автобус медленно выруливает на эстакаду и, минуя кольцевую дорогу, набирает скорость на Ярославском шоссе. 1а окном мелькают привычные придорожные столбы и утренний воздух, залетая в салон через приоткрытую форточку, бодрит своей свежестью. Настроение у всех приподнятое, а это самое главное в таких случаях - придаётся уверенность тем, у кого её не хватает. Можно tpoMKO сказать, что «за этими парнями наше будущее», а можно и воздержаться oi хвалебных слов, сославшись на праг матичное «время покажет». По крайней мере, я уже с тёплой улыбкой вспоминаю те времена, когда нам в пятнадцать человек приходилось прорубаться на Песчанку на матч с ЦСКА, это был самый безумный поход. Романтизм, мать его.

Но время, время, оно меняет полюса и ландшафты. Может быть, это и к лучшему, всегда есть надежда, что, еелн сегодня он тебя, то завтра непременно ты ею и не иначе, а от этого становится ещё интересней. Ударившись в эти ностальгические воспоминания, я совершенно не обращал внимания на то. что происходит вокруг и отрешённо смотрел в окно на размытые образы мелькающих на скорости пейзажей.

- Хотите, анекдот расскажу?

-Давай, давай.

- А вы смеяться будете? Короче, на конкурсе рекламы первое место занимает такой ролик: стоит очередь в гей-клуб, ну зам «Голубая устрица» какая-нибудь.

- Ха-ха, уже смешно.

- А у тебя какой телефон, кстати?

- А причём тут это? Ну, «Нокиа 3310».

- Ну, чё продолжаю. И, значит у того, что первый в очереди стоит звонит мобильник. Он его достаёт, баи, «Нокиа 3310» и, значит, начинает со своим дружком по нему болтать: милый, там, любимый и всё такое. Раз, у второго зазвонил телефон, бац, тоже «Нокиа 3310» и тоже, значит болтает. Так у третьего, четвёртого и так далее и у всех «Нокиа 3310». Доходит очередь до последнего. Звонок, последний достаёт телефон и тоже «Нокиа 3310». И тут голос за кадром: даже у последнего пидораса есть «Нокиа 3310», а у тебя?

- Ха-ха-ха, действительно, почти смешно.

- Бля, водила, тормози вон у той харчевни. Надо бы остановочку сделать.

Я как-то отвлёкся от всего этого и этот дурацкий анекдот слушал краем уха. поэтому сперва даже и ие сразу сообразил, откуда они взялись. Наверное, стояли голосовали иа дороге, но завидев наш притормозивший автобус, ломанулись следом. Двое пэрней, с непонятными улыбками детали возле двери и, прежде чем она открылась, кю-го заранее зачитал их приговор.

- Так это ж, паровозы.

- Точно - жиды.

I, Да нет, это какие-то лохи, посмотри, как они одеты. Это ж сельпо какое-то.

ЕЙ* устраивая базара, первый, кто стоял у двери, нанёс удар, и всё встало на свои Itccra. Парии осеклись... удивились... встали в стойки... Да без мазы, погнали, бляДЬ'" двоих... для затравки. Их уже там во всю прессуют, а я, как сонная муха _я0вимаю, что действительно где-то уже видел это лицо. Причём, близко. Очень близко. Блядь, вспомнил: Раменское, электричка. Расталкивая столпившийся у дохода народ, я продираюсь на простор. Месть сладка, но в данной ситуации она не уместна и всё похоже на фарс. После нескольких ударов парень вырывается из моих объятий и, оставив у меня в руках свою драную куртку, выскальзывает, уносясь врочь вдоль уходяшей дороги. Второй уже без движений лежит в придорожной _выли в паре десятков метров от нашего автобуса. Подходим поближе, лежит без движенья. Но ни крови, ни ссадин ка нём не видно, видимо просто притаился, как страус, засунув голову в >то г песок.

- А мы с Лёхой хлебнули фанты и тормознули автобус.

_ С*педо!

_ Ха*ха-ха-ха-ха!!!

leuiHo.

ацией, и едем дальше. Так неожиданно обнаружив себя в пути, задаёмся

лей, как бы нас не пропалили. Только бы у них не было с собой мобильников,

се сюрприза не получится, и нас уже будут ждать. И кто знает, может это 1айное пересечение сделает неудачниками именно нас. А так, пара лузеров, домо как оказавшихся на этой трассе, тормозит именно наш автобус. Это почти

Но смех смехом, а пора сматывать, потому, как и полисы уже показались вдали. ^Обламывать всю мазу из-за двух лузеров не очень-то и хочется. У нас и так частенько всё идёт наперекосяк. Мы умываем руки, глумясь над сложившейся

города остаётся не так-то уж и много, и все уже успокоились от эмоций, [ваченных в предыдущем эпизоде, как на нас свалилась новая напасть. Автобус шо притормаживает у поста ГАИ и толстый лейтенант ГИБДД, лениво ахивая палочкой, направляется к нам. Все резко замолкают н встречают гдшего в двери незваного гостя с идиотскими улыбками на устах.

Сто за старшего? - просматривая воительекие документы и, даже не отрывая от взгляда, спрашивает летёха.

-Я за старшего, - кто самый трезвый, тот и старший, это само собой понятно, так как я сегодня не пил вообще, значит, мне и рулить.

- Пройдёмте со мной, - я нехотя встаю и, по пути придумывая возможные ответы мя возможные вопросы, следую за ним.

- На футбол едете? ~ спросил он едва мы вышли из автобуса.

- Нет, - хотя Вашей проницательности можно и позавидовать.

- А куда тогда?

- Вот, - тычу я ему факсовый листок, - здесь всё написано. Мы студенты третьего курса исторического факультета, едем на экскурсию в музеи города Ярослапля. Вот У нас и места в гостинице даже забронированы. Читайте, читайте, там всё написано.

Мы заходим в дежурку, в холле которой я усаживаюсь вперемежку с остальными водителями и жду своей очереди. Я чувствую, что начинаю потихоньку волноваться * теряю сосредоточенные мысли, чтобы отмазаться от назойливых гбддэшников.

©коло десяти минут я просто жду своей очереди, пока, наконец, меня не вызывают.

"Ну, что, значит на футбол? - всё тот же лейтенант продолжает гнуть свою ЛНнию.

-Да на какой футбол, я же вам объясняю, что на экскурсию мы едем.

~ И одни ребята у вас в группе.

- Почему одни ребята, у нас и девчонки есть. Можете вернуться в автобус и Мотреть.

~ Может вам сопровождение до стадиона дать?

-- Да до какого стадиона, мы на экскурсию едем. Если хотите, можете нйс проводить до гостиницы и убедиться, что я не вру, - сопровождение до стадиона было бы самым абсурдным ходом в нашей ситуации и поэтому уж чего-чего,, _а такого интереса со стороны полисов надо было избежать, будем блефовать.

- Ладно, езжайте, - на удивление он очень быстро сдался или просто не захотев заморачиваться глупым спором «Куда мы едем». Внешне не выказывая никаких эмоций, я забрал водительские документы, факсовый лист какой-то мифической справки и направился к выходу из дежурки. И на этот раз нам удалось выйти н_: воды сухими.

- В каком секоиде «Стон» брал? - подкалываю я Мзксима.

- Ты ох*ел. я в магазине купил, новый совсем, - на удивление с видимой обидой произносит он.

Всё, мы въезжаем в город, и помоги нам удача найти их, остальное дело и-хаики. Нервирующее предстартовое волнение бывает, оказывается, не только у спортсменов. Наш фиктивный матч, как будто бы начался и, несмотря на внешнее спокойствие, в салоне повисла какая-то невидимая аура лёгкого мандража или даже, скорее всего, трепешушего предвкушения. За всю дорогу не сделав ни глотка пива, я беру из ящика бутылку и, открыв её, выливаю внутрь несколько глубоких глотков. IIиво нагрелось на воздухе, его изрядно прогрясло в дороге, и поэтому пить сейчас его не доставляет совершенно никакого удовольствия. Но я знаю, что одна бутылка именно сейчас пойдёт на пользу, поэтому продолжаю мерно посасывать hi юрлмшка эту тёплую жидкость. Задёрнутые шгоры на окнах опускают салон в лёгкий полумрак, мы, как пришельцы из потустороннего мира взираем сквозь щели между шгор на солнечную атмосферу по ту сторону стекла. И это ещё более символично с учётом того, что мы хотим принести немного боли именно тому, кто находится сейчас там. Автобус колесит по знакомым улочкам и, даже не видя общую картину, начинаешь узнавать отдельные эпизоды местных пейзажей. Мы выезжаем на какую-то дорогу и медленно движемся вдоль троту ара, кажется, где-то здесь недалеко должен быть вокзал. Люди снуют туда-сюда, и нет им дела до нас. Не вдруг и не сразу среди толпы всплывают знакомые образы, я просто был уверен, что они вот-вот появятся. Намётанный глаз без труда определяет в общей массе именно то, что нужно. Остальные, как будто расплываются, а вокруг этих двух начинает светиться радужный ореол.

- Да вот они! Вот же!!!

- Да не ори гы. Тише, тише, - как будто они в состоянии услышать наши голоса сквозь щели автобуса.

- Игорёк, опять попал.

-Тормози, водила.

- Стойте, стойте, парни. Их же всего двое, на хрена нам это нужно. Тем более, эго Игорь, он и гак под нас чаше других попадает. Пускай идут своей дорогой, поехали дальше.

И мы действительно проезжаем мимо. Автобус тихо, как на цыпочках плывёт вдоль тротуара, всего в паре метров от них. Взгляд как будто из шапки-невидимки, а у Игорька должно что-то щемить внутри, несколько десятков пар глаз, провожая взглядом, сверлят его насквозь. Большой соблазн приостановиться и положить их здесь, не взирая ни на что. Но иногда приходит ощущение, что дело чести это не просто слова. Должны же быть какие-то правила и в этом мире ведь, двое против всех это не тот расклад, который нам нужен. Но не успели мы отойти от только что схлынувших соблазнов, как через несколько метров наши взгляды упёрлись в других людей. И сейчас мы слишком голодны, чтобы считать их всех по пальцам. Состав в половину меньше нашего, но это их реальные парни, они то, что надо.

Автобус так же медленно проезжает мнмо них, натягивая невидимые сети, аркан затянут, остаётся только выйти и забрать добычу. Мы сворачиваем за угол и, остановившись, выходим. Несколько бутылок в руках, пожалуй, даже лишнее в такой ситуации, но по не обсуждается и больше, наверное, личное дело каждого. Сначала медленно и плотно сгруппированными мы идём по направлению к нашей цели. Потом особо нетерпеливые вырываются вперёд, и мы растягиваемся. Свернув за угол, переходим на бег... и... Чёрно-белые! Мы здесь, а вы, как думали!!!

В одно мгновение мы разрываем по шву мерную картину текущего бытия. В серой жизни этого города и всех окружающих яркой вспышкой мелькает свежий момент. Кто-то увидит всё это, испугается, удивится, ничего не поймёт, а кто-то поучаствует, убежит, ударит, почувствует боль, страх, унижение, чувство победы, превосходства. Одним ударом мы выносим их с этого уличного ринга, раскинувшегося посреди привокзальной улицы. Кто-то бежит, борись с чувством стыда, позора и страха. Кто-то. превозмогая всё это и, добавляя чувство боли, ложиться под нас. Другого здесь не дано. Не сейчас. Мы прессуем врага по полной, размазывая их тела по стенам, ступенькам н асфальту. Их остаётся немного, но слишком долго мы пёрлись сюда, чтобы проявлять благосклонность. Но, за мгновенье взлетев на порыве эмоций, мы опускаемся обратно,

- Стойте, парни, парии! Хватит, хватит!!! - Виталик чуть ли не собой прикрывает окровавленного Игоря, - остановитесь парни.

В быстром темпе мы организованно направляемся в сторону автобуса иначе никак. Здесь царит настоящий праздник эйфории, как будто только что мы снесли пару небоскрёбов Нью-Йорка. На самом деле мы их просто сделали и без всяких излишеств.

Уже ближе к полуночи мы с Антоном бредём по подземному переходу, усеянному размалёванными проститутками. Ночная жизнь кипит в самом разгаре, и никому иет дела до нас. Откуда мы, кто и что нам надо. Сутенёры, лениво зевая, провожают нас взглядом, а проститутки игриво бросают улыбки. Наверху патруль милиции берёт очередные взятки за эту торговую точку. Система отработана чётко. Огромный город даже в это ночное время продолжает работать, как хорошо смазанный механизм просто и без всяких излишеств.

Кию.

Конечно же, сегодня, как никогда, можно сходить на игру, даже не можно, а нужно. Всё-таки последний тур, как никак и теперь через суровую зиму мы не скоро увидим зелёный газон поля. Иногда во мне просыпается прежняя тяга к самой игре, а мяч, влетающий в сетку ворот противника, вызывает, как и прежде щемяший восторг, красочным фейерверком разрывающийся внутри и бросающий по всему телу тёплую дрожь. Игра, как не крути самый центр нашей вселенной, это, как яркое Солнце, о котором вроде как никогда и не думаешь, но ведь без него никак не обойтись. Как бы там ии было, но наш путь в этой вселенной лежит всегда вслед за этим Солнцем. Куда они, туда и мы и лишь немного импровизации для пафоса.

Утро начинается с чашки кофе в постель, который я выпиваю с большим удовольствием. За окном грустная серость, согреваемая последними лучиками осеннего Солнышка. Как приятно в такую погоду сидеть дома под тёплым одеялом, а ещё лучше с какой-нибудь подружкой, если такая имеется. Можно проваляться весь день в кровати и посмотреть игру по ТВ, но сегодня это вряд ли уместно. Мы отстаём от них ровно на два очка, а эго всего лишь значит, что сегодня нам нужна только победа. Иначе... даже и не хочется думать об этом... иначе мы останемся без медалей, и весь сезон идёт насмарку за одну игру. Не так-то и часто этот Клуб берёт медали и Кубки, ч:обы сидеть в такие моменты дома. Но всё равно мы JVsi, как бы тысячу pai не складывались обстоятельства, н никто не сможет в этом переубедить.

Я лениво щёлкаю с программы на программу, смотря не в телевизор, а как будто сквозь него. Везде идёт полный скам от политических программ до пресловутых сериалов. Останавливаюсь на «В мире животных», где за кадром неповторимый голос Николая Дроздова что-то вещает про «...конечно, мы можем посмотреть на самочку ехидны и поближе...». На экране один та другим проплывают солнечные пейзажи Австралии со всем её неповторимым животным миром, и всё это уж точно уводит мои мысли подальше от сегодняшней игры. И чего я не стал ветеринаром, ведь хотел когда-то в детстве. Хотя кем только мы не хотим стать в детстве: ветеринарами, космонавтами, учителями, актёрами, футболистами, военными, шоферами и даже милиционерами, тьфу. Но детские фантазии частенько размываются во взрослом мире. Радужный романтизм разбивается о холодные айсберги действительности и, взрослея, понимаешь, что этот мир состоит не только из семи весёлых цветов радуги.

Я и не заметил, как передача давно кончилась, плавно перейдя в блок дурацкой рекламы, ешё одной вынужденной терпимости нашего мира. Надо бы действительно уже вставать, умыться хотя бы для приличия, а то подобные лежания в постели могут спровоцировать очередной сон, а мне перед поездкой на стадион ещё предстоит решить несколько рабочих дел. Я надеваю домашнюю толстовку, джинсы, нащупываю где-то под кроватью тапочки и иду в ванную. Там слегка прохладный душ выветривает последние остатки сна, то чего ранее не удалось сделать чашечке кофе. Умывшись, я выхожу на кухню и сооружаю себе сытный завтрак: вчерашние спагетти с кусочками ветчины и сыра заливаю яйцом. Это должно быть больше сытно, чем вкусно. На этот завтрак уходит достаточно много времени, после чего я окунаюсь в невидимые сети Интернета, рассылая деловые предложения по разным концам нашей страны и отвечая на полученные заявки. Меня постоянно выбрасывает из всемирной паутины и приходится раз за разом заново набирать соединительный номер своего сервера. В конце концов, всё это порядком надоедает, и я придумываю себе причину закончить эту иудную работу: надо пораньше поехать на матч, попить пива перед нашим триумфом. И не иначе.

Я знаю этот маршрут, как свои пять пальцев. Эт о г пут ь стал по настоящему своим, хотя казалось бы ешё совсем недавно конечной точкой этого пути, заставляющей волнительно трепетать, была фраза «...станция «Автозаводская»...». Н этот коротенький эскалатор, эта асфальтовая дорога, ведущая прямиком к стадиону. Стареющий монастырь и сам уютный стадиончик, находящийся где-то в низине. Вряд ли когда-нибудь я забуду те дни, когда именно дорога от Восточной улицы до дома была пропитана переживаниями поражений и радостью побед. Именно здесь, как в тёмном чуланчике иллюзиониста будут храниться самые тёплые воспоминания минувших дней. Нелепое сравнение, но переезд из этой доброй лачужки в комфортабельные хоромы «Лужников» иногда навевает ностальгические воспоминания. Теперь мой дом не здесь, а потому я вдруг начинаю волнительно трепетать, когда слышу «...стация «Спортивная».,.». Шаг из вагона и направляюсь на выход.

Уже в метро перед эскалатором стоят первые кордоны милиции, обыскивающие детишек в чёрно-белых шарфах. При взгляде на эго остаётся только посмеяться над их проницательностью. Я беспрепятственно прохожу этот мнимый кордон, хотя внутри себя понимаю, что во мне гораздо больше опасности, чем в этих детях. Длинный эскалатор медленно несёт меня наверх, где в любой другой день мог ждать ненавязчивый сюрприз, но только не сегодня. С выходом наверх ко мне приходят и новые ощущения. Не спеша, я иду но направлению к стадиону, попутно окунаясь поя тень мостов. На мгновенье задерживаюсь возле палатки, торгующей нашей атрибутикой и чувствую лёгкое отчуждение от всего этого. Футболки и шарфы остались в прошлом, а видимая крутизна ныне измеряется не длиной шарфа, а рейтингом лейбла, который виснт у тебя сзади на шее. Осовремененная культура боления привнесла вдруг свои правила, пафосно пожертвовав цветами клуба. Может быть, когда-нибудь время вернёт всё эю обратно, ведь оно имеет привычку двигаться по спирали. Я с доброй улыбкой вспоминаю маленький чёрно­белый флажок, купленный мной на первом же посещённом матче, Это было самое начало. И я считаю правильное начало, всё должно идти именно от цветов.

Беспрепятственно проходя кордон за кордоном, я дохожу до турникетов, ведущих на нашу арену. А там, пройдя металлоискатели, начинается длинная цепочка рукопожатий.

- Здорово...

- Привет...

- Как дела?

- Нормально...

- Что нового?

- Ничего...

- На секторе встретимся...

- Обязательно...

И гак до бесконечности, пока не перездороваешься со всеми. Приятно видеть столько знакомых лиц в одном месте, на то он и есть последний матч сезона. Посешаю по традиции туалет и беру стаканчик пива, отвязно растянувшись на пластиковом стуле. Здесь царит непринуждённая атмосфера, и это не может не радовать, сегодня всё внимание должно быт ь сосредоточено на поле, об остальном будем думать после игры. Постепенно народ начинает исчезать, плавно перетекая из подтрибуиного «паба» на сектор стадиона. Пора бы и мне отправляться туда же, а то чего доброго, перекроют доступ, сославшись на отсутствие свободных мест. Где-то за спиной сектор, громогласным «Э-э-эй!!!» приветствует фамилии объявляемых игроков. Уже звучит футбольный марш и я, допив одним глотком остатки пива, спешу на трибуну.

Весь сектор на ногах и цвета на растяг, как в старые добрые времена, хотя шарфы сейчас и носят, чуть ли не половина присутствующих. Я пробираюсь в самую гущу этой трепещущей массы и по спине пробегает лёгкая волнительная дрожь - значит, это еще заводит меня, так что не всё потеряно. Лёгкий табачный дым, смешанный со свежим воздухом - именно это н есть для меня запах стадиона. Ну, что... Понеслась...

С первым касанием мяча и началом игры мы берём без раскачки слишком высокий темп, но так бывает практически всегда.

Чёрно-белые .' Чёр-но-бедые!!!

Игроки, как будто подхватывают наш порыв и несутся с первых минут в атаку. Хотя я не очень-то и уверен, что они слышат сейчас наш многоголосый хор. Первый удар по воротам заставляет стадион в едином порыве разочарования н восхищения выдохнуть из тысячи глоток;

Ваааааааа!!!

Эти первые минуты они иг рают красиво и даже, можно сказать, гармонично и я моментально, позабыв обо всём на свете, вливаюсь в игру. Огромная энергия витает над трибунами, и я пропускаю через себя каждое мгновение этой атмосферы, потому что в последнее время не часто здесь царит подобная аура. Откуда-то сверху секторов несётся «Тор-пе-до», Москва!» и все остальные по инерции подхватывают этот заряд «Тор-пе-цо», Москва!!!». Но причём здесь верхние ряды, на этом балу должны рулить мы н поэтому:

*педо - нам б ер ван! *педо, *педо - намбер ван.' *недо - на.чпер ван.' *педо, *пеои на-нбер ван!!!

О-о о-о-о-о о-о о-о о-о-о о-о-о!!!

Чёрно-белые! Только чёрно-белые!

Черно! Белые! Только чёрно-белые!!!

Н-да - вот, что значит отсутствие игровой практики. После нескольких реальных нарядов уже начинаю выдыхаться и где уж гут opai ь весь матч, продержать бы еще минут пятнадцать. Темп игры, как и поддержка на трибуне немного успокаивается, и гости выравнивают ситуацию, проводи затяжные, но бесполетные агакн. По правому флангу нашей обороны начинается их очередной прорыв. Удар и мяч, отбитый вратарём, мечется по штрафной, как белка а колесе,

- Вынос, на х*й! Вынос!!!

- Бл*дь, да выбейте же вы его!

- А-а-а!

Удар с близкого расстояния приходится в защитника, и мяч рикошетят щ лицевую линию - угловой. Подавать его идёт темнокожий легионер, чю выбывает бурю негодования на нашей трибуне.

Black, black! Monkey black! Black, black!!! Monkey black!!!

У, .V- J\ у, У, у. У, V, у!!!

Он только делает вид, что ничего не слышит, на самом деле это не так. Здесь ничего не остаётся кроме как пропускать подобное мимо ушей. Но вдруг после небольшой па>зы африканец оборачивается и демонстративно аплодирует в нашу сторону - не выдержал. Потом короткий разбег и мяч по дуге летит в центр нашей штрафной площади. Он как будто зависает в воздухе и оседает точнёхонько на голову форварда. Удар и мяч пулей пролетает над перекладиной, заставив взлететь вверх нашего кипера, а стадион зайтись в шипящем: «Фу-у-у-у-у!!!» - пронесло. Не нравится мне всё это - наши явно подсели, как и лужёные глотки трибун. Но надо собраться силами на этот последний матч, а дальше можно будет купаться в шампанском.

Народ толпой со всех сторон идёт на ста-дион! Эй!

И все мечтают об одном; «Торпедо» - чем-пион!!!

Хорошая песня, но только не все её знают, да и в хоровом пении без постоянной практики никак не обойтись. Но сегодня видимо настрой такой, что все сразу вспоминают былые времена, на полную катушку расправляя свои лёгкие.

После стольких лет позора есть v нас надежда!

Кто к футболу равнодушен, тот тупой невежда!!!

И дальше на выдохе.

Гул стоит над стадионом! Ну. давай, «Тор-педо»!

Ты на радость нам фанатам одержи по-беду!

Хрипота и усталость мгновенно улетучиваются, как будто открывается второе дыхание.

Тренеру мы верим! Клубу мы верны!

В «Лужниках» рождается чемпион страны!!!

Обыграем все команды - нам нужна по-беда!

Видеть только в еврокубках мы должны «Тор-педо»!!!

Мы снова полностью владеем инициативой, но никак не удаётся переправить мяч в заветное пространство между двух стоек. Навесы беспощадно выбиваются подальше от штрафной, проходы по фангу прерываются стелящимися в подкатах защитниками, дальние удары не достигают цели, останавливаясь где-то на полпути. И приходится начинать всё сначала снова и снова.

- Ну, ну, давай же! Давай!!!

Да бей же ты! Ьей!!!

- Ну, ешё...

- Вперёд..,

Хлоп-х.1on-xviип-хлvn~x.ion, хюп-хлоп-хлоп-хлоп. Black НЪ/te! Хюп-хлоп-хлоп-хло/г-хчоп, хлon -xi on-xiои-хлоп. Block White!.'!

Чёрно-белые! Только чёрно-бе.1ые!

Чёрно! Белые! Только чёрно-б&ше!!!

Наши атаки всё больше становятся похожими на навал, но кажется, что вот-вот и эга непреодолимая стена капканов и ловушек, стоящих на пути мяча рухнет, и тогда мы зайдёмся в экстазе победного танца. Очередная наша атака развивается по левому флангу, далее следует навес и из самого центра штрафной площади защитник убойно выносит мяч куда подальше. Тот лёгким метеоритом пролетает через всё поле, приземляясь невдалеке от нашей штрафной площади. А там уже на опережение кто кого - наш стоппер или их форвард. Они несутся на мяч и, понимая, что он проигрывает позицию, защитник степенно занимает оборону, пятясь назад. Не дожидаясь подкрепления в атаке, следует неловкий удар, лосле чего мяч ударяется о ногу защитника и дугой, мииуя вратаря и чиркая о штаигу, влетает в ворота. И тишина.

Дата добавления: 2015-08-28