- Эй, какого черта кому-то не спится? Выйду - по шее надаю!
- Костя, это я, Катя!
- Катюха, ты что, дверь случайно захлопнула?
- Я вышла выбросить мусор, а тут - собака. Боюсь тронуться с места! Осторожно, вдруг она бешеная?
Костя выскочил в отсек, держа в одной руке тапочек наперевес.
- А ну пшшла, брысь! Кыш! - Заорал он и замахнулся на собаку, отгоняя ее и загораживая собой Катю.
- Все, убежала. Я сам схожу к мусоропроводу, заодно проверю, чтобы она не вернулась.
Этот ночной эпизод разбудил соседей по этажу, с которыми раньше ребята не встречались. На шум вышли из двух других квартир - две пожилые женщины и семейная пара лет сорока.
- Ой, вы не обижайте Магдочку, - сказала старушка. - Она безобидная, просто тоскует по хозяину. Убили его, упокой Господь его душу! Он здесь до вас жил, одинокий был, только Магду держал и еще какого-то щенка. Страшное дело, взорвали их на улице...
- Мама, опять ты неправильно рассказываешь. Зачем людей до смерти пугаешь? Хозяина этой квартиры на самом деле убили подонки: он с пенсией из сберкассы шел, его ограбили и ножом пырнули. А в собак хлопушку бросили: Магда с тех пор оглохла, щенок пропал. Да вы ведь, наверное, все знаете! Вы отыскавшиеся родственники Бориса Аркадьевича? Его племянники?
- Типа того, - пробурчал Костя, не вдаваясь в подробности. - Ладно, пойдем мы, спокойной ночи!
Назавтра все повторилось. Собака настойчиво караулила момент, когда кто-то выходил из квартиры, и стремилась прорваться внутрь. Соседи, видимо, подкармливали ее, тем самым поощряя продолжать бдения у порога. Ребята, посовещавшись, решили известить об этом своего арендодателя.
- Сказал, что если она мешает, нужно обратиться в службу отлова бродячих собак, - Ксюша повесила телефонную трубку и растерянно посмотрела на друзей. - К себе не возьмет, у него два пса бойцовской породы, которые разделаются с ней за две минуты.
Выбора не оставалось. Пришлось ежедневно проявлять чудеса акробатики и прибегать к разнообразным ухищрениям, чтобы отвлечь внимание собаки и проникнуть в квартиру.
Однажды Катя, оставшись дома одна, задумала использовать психологический прием: открыть дверь и показать Магде, что ее хозяина здесь нет. Девушка считала, что таким образом собака потеряет интерес к жилищу. Напрасно. Колли деловито пробежала по комнатам, покружилась возле старого, покрытого ковровой накидкой кресла, и улеглась на полу рядом с ним. Это ее место, читалось в выражении собачьих глаз, и она отсюда никуда не уйдет.
Вернувшиеся друзья сошлись в едином мнении, что у Кати не все в порядке с головой.
- Как ты додумалась впустить эту зверюгу?! - кричала Ксюша. - На ней полчища блох, не говоря о грязи, инфекции и прочей заразе! Она все тут обгадит! Стрельцова, ты вправду ненормальная!
Костя с Романом ухватили Магду за ошейник и потащили упирающуюся собаку к выходу, но Катя остановила их.
- Вам не жаль псину? Выгоним ее, и она погибнет или попадет к живодерам, потому что слишком доверчивая. Лучше найти ей нового владельца. Думаю, это несложно, она породистая. А пока пусть поживет у нас. Совсем недолго.
Благодаря упрямству Кати Магда победила. Друзья развесили в округе объявления и обзвонили знакомых, предлагая отдать колли в добрые руки. Катя рассказала о бедолаге коллегам и студентам. Соседи по этажу, довольные, что ребята приютили Магду, регулярно передавали для нее пакетики с косточками и мясные объедки.
Существенной проблемой была глухота собаки, которая затрудняла контакты с ней и осложняла поиск потенциального владельца.
- Надо показать Магду ветеринару. Вдруг можно вернуть ей слух? Заодно пусть проверит, нет ли других болезней и паразитов, - заявила Катя.
- Твоя причуда, ты и возись, - философски заметила Ксюша, брезгливо переступая через мокрый, испачканный после прогулки собачий хвост. - Кстати, не забудь помыть ей лапы и протереть заляпанный паркет.
Катя отыскала ветлечебницу неподалеку. Ветеринар, седой ворчливый старичок, сказал, что есть надежда на частичное восстановление слуха Магды, но только со временем, и успокоил:
- Я эту собаку хорошо знаю, прививки от болезней ей делали регулярно.
Катя медленно шла с Магдой обратно, разбирая рецепты, выписанные ветеринаром, и прикидывая, во сколько обойдутся лекарства и витамины для собаки. Краем глаза она заметила впереди черную дворнягу, которая пристально смотрела в их сторону и еле заметно помахивала хвостом. Еще мгновение -- и пес размашистыми прыжками помчался им навстречу.
Катя не знала, что ей делать. Огромная дворняжка стремительно приближалась. Девушка вскрикнула и побежала назад, смутно сознавая, что совершает ошибку. Сапоги заскользили по ледяной дорожке, присыпанной снегом, но уже немного подтаявшей под первыми весенними лучами солнца, и, не удержавшись на ногах, Катя рухнула, едва не придавив Магду...
ГЛАВА 3
- Олег, ты дома? Почему сидишь в темноте? - Высокий темноволосый мужчина вошел в комнату и щелкнул выключателем. Ярко вспыхнувшая люстра-бабочка мозаичным светом скользнула по застывшей на диване фигурке мальчика лет двенадцати.
Он не ответил. Сидел, обхватив руками щиколотки и уткнув лицо в колени. Отец присел рядом.
- Как в школе? - топорно вырвалось у него.
- Нормально, - буркнул мальчик, не шелохнувшись.
- Ужинал?
- Угу.
- А уроки все сделал?
- Ну да.
- Шел бы погулять.. Чего торчать в четырех стенах?
- Не хочется.
Владимир Дремлев вздохнул. Еще один "содержательный" диалог. Сын продолжал проявлять независимость и нежелание общаться. Даже не повернулся в его сторону.
- Ну ладно, я на кухню пойду, чай поставлю. Ты будешь?
- Нет, спасибо.
Владимир с досадой поднялся. Олег вдруг посмотрел на него.
- Эта Елена Николаевна опять сегодня придет?
Дремлев-старший оглянулся:
- Нет, а что?
- Так просто.
- Она тебе не нравится?
- Не знаю, - Олег пожал плечами. - Мне все равно. - Помолчав, он тихо добавил: - Но я думал, что ты любил только маму.
- Олег, я любил твою маму. Но она умерла почти двенадцать лет назад. А мужчина не может жить один. Я полагаю, ты это уже понимаешь.
- Вы поженитесь?
Владимир усмехнулся: когда сын разговорится, ему не занимать прямоты.
- Возможно, но не сейчас. Пока мы оба не готовы к такому серьезному шагу. Однако она хорошая женщина, и я надеюсь, вы с ней подружитесь.
- Значит, вы еще не ждете ребенка, - полувопросительно-полуутвердительно пробубнил Олег.
- Нет, - Владимиру стало не по себе от непосредственной мальчишеской манеры разговора, граничащей с допросом. - Впрочем, тебя это не касается.
Олег потупился. Отец нахмурился, пожалев о своей резкости, и поспешил выйти. Остаток вечера они провели в разных комнатах: Владимир у телевизора, сын - за чтением книжки.
Когда отец заснул, Олег взял у него из бумажника несколько купюр, достал из шкафа собранный заранее небольшой рюкзачок и нацарапал фломастером записку: "Папа, прости, пожалуйста! Деньги я обязательно верну. Не ищи меня. Так всем будет лучше".
...Владимиру снился кошмар. Он падал в черную, леденящую пустоту. Его то обдавало холодом, то бросало в жар, и неведомая сила крутила в водовороте стихии -- мрака и ветра. Дремлев проснулся. Горячий пот струился по телу, однако его сотрясала мелкая дрожь. "03:27" - мерцало на циферблате электронных часов. Владимир, не зажигая свет, прошел на кухню, налил себе водки. Выпил залпом, стоя напротив окна. В тусклом свете фонарей безмолвствовали дворик и открывающееся за соседними домами шоссе...
Исчезновение сына и его послание Владимир обнаружил утром.
- Черт возьми, да что же этот парень вытворяет?! - вскричал он.
Отец знал, куда мог отправиться Олег. Туда, где провел все детство. Родной дом и самого Владимира. Но сейчас главное другое: смог ли сын, маленький мальчик, плохо ориентирующийся в Москве, морозной январской ночью спокойно добраться до тех мест.
Доехать туда самому Владимиру составило больше труда, чем разыскать там сына.
У каменного памятника с фотографией красивой пожилой женщины были расчищены сугробы и лежали свежие гвоздики. Олег стоял у оградки, смазывая по щекам беззвучные слезы. Владимир неслышно подошел и опустил несколько красных цветков на мраморную плиту. Потом обернулся и прижал к себе мальчика.
- Жизнь, Олег, непростая штука. Случаются потери: несправедливые, горькие. Тяжело, но надо идти дальше. Я уверен, она сказала бы тебе то же самое.
- Почему так? Сначала мама... Она даже не успела меня увидеть. Теперь бабушка... И я ничего не мог поделать, ничего изменить!
- Я тоже, - прошептал Владимир. - Ну, перестань, мужчины не должны плакать. Маме с бабушкой не понравилось бы, что ты ослабел, совершаешь глупости и рискуешь собой. Поедем домой.
Олег резко отстранился от него:
- Я останусь тут, в нашей с бабушкой квартире.
- Не упрямься! Я уже объяснял, что это невозможно. Я работаю в Москве, и ты должен жить со мной. А сюда, в Алексин, когда потеплеет, станем приезжать на выходные.
- Я проживу и один, все равно я тебе не нужен!
- Что за бред ты несешь?
- Я столько ждал, а ты не приезжал. Бабушка заболела два года назад, а ты и не догадывался, верно? Тебе было не до этого!
- Замолчи! Я не собираюсь оправдываться перед тобой! Ты слишком многого не понимаешь и не знаешь, сопляк!
- А может, тебе просто нечего сказать?
Владимир с трудом сдержал желание влепить наглецу пощечину.
- Здесь не место для выяснения отношений! Ты ошибаешься, глубоко заблуждаешься. И когда-нибудь тебе станет безумно стыдно за свою выходку, - потрясенный, он медленно подбирал слова. Затем развернулся и угрюмо зашагал к выходу с кладбища. На миг приостановился и бросил через плечо: - Автобус подъедет через семь минут. Я буду ждать тебя на остановке.
Они возвратились в Москву, избегая в дороге пересекаться взглядами.
Вечером Владимиру позвонила встревоженная Елена:
- Все обошлось? Ты его сильно ругал? Как он?
- Под домашним арестом. Пожалуй, придется запирать его на ключ.
- У тебя совсем убитый голос. Бедный... Измучился, устал?
- Да, чувствую себя хреново.
- Хочешь, я приеду? Поплачешься в мою жилетку - шучу, конечно. Сделаю тебе расслабляющий массаж, снимем стресс...
- Заманчиво... Однако давай повременим - обстановка не подходящая. Нам с сыном нужно немного остыть. Вдруг он снова неадекватно отреагирует. Но ты готовься к встрече!
- Если передумаешь, звони. Учти, долго терпеть вредно, - Елена многозначительно перешла на низкий, с хрипотцой тон.
- Да, сэр, то есть мэм! - Владимир впервые за прошедший день улыбнулся.
После беседы с Еленой его опять поглотил водоворот мрачных мыслей: не давал покоя упрек, кинутый Олегом в пылу ссоры. Дремлев погрузился в воспоминания, собирая в прошлом подтверждения своей правоты. Как он в годы голодного студенчества в Бауманке выискивал любую возможность для работы: разгружал вагоны, фуры, дежурил по ночам на товарных складах. Старался подбросить деньжат матери, одной растившей внука в Алексине. Позднее, устроившись в надежде на получение московской прописки в один из научно-исследовательских институтов - "почтовый ящик", делал халтуру, рисуя за нерадивых студентов чертежи и дипломные проекты. И ведь не только отдавал половину заработка матери, но в тяжкие начальные 90-е доставал дефицитные продукты, вещи, привозил для маленького сына игрушки...
Неожиданно память высветила лицо Дины, матери Олега. У сына ее глаза и губы. В сущности, Владимир толком не знал Дины. Девчонка из класса на год младше. Тихая, неприметная, типичная отличница. Широкоплечий, спортивный, кареглазый рубаха-парень Владимир на нее и внимания не обращал. Но щироко загулял перед уходом в армию: кутил недели две подряд, рассорился с подружкой, а тут Дина подвернулась... Она, оказывается, в него с пятого класса влюблена была. С похмелья он сразу забыл о небольшом приключении и, находясь в учебке, с удивлением прочитал в письме о беременности девушки и о своей причастности к этому.
Родители Дины хотели, чтобы она сделала аборт. Но она отказалась. Ее выгнали из дома, и девушку приняла мать Владимира, Ольга Ильинична. Она же занималась похоронами, когда Дина при родах скончалась, выхаживала внука...
Именно Ольга Ильинична, с долей обиды подумал Владимир, настояла, чтобы он после армии поступил в вуз в Москве, "пустил там корни". Сама же с Олегом осталась на старом месте.
"Не говорила об изнуряющей болезни, никогда не жаловалась на трудности - оберегала меня? Зато сын ненавидит за черствость и равнодушие!" - рюмка за рюмкой водка горячила сознание Владимира.
Слабый внутренний голосок напомнил ему, как легко и быстро он заглушал угрызения совести, навещая родных сначала раз в неделю, затем раз в месяц, а дальше и вовсе привыкнув обходиться телефонными звонками и денежными переводами.
"Нет, я не такая скотина... У меня просто не получалось выбираться к ним чаще", - мутным взором уставившись в зеркальное отражение, Владимир продолжал немой спор с самим собой. Сон сморил его прямо за столом...
Тоскливые зимние дни. Поздние рассветы и ранние закаты. Одиночество и пустота в душе. Единственной отрадой для Олега, ощущавшего здесь себя чужим, были книги. Он жадно, подолгу и неразборчиво читал, забываясь в мире вымышленных героев.
Несколько дней после "путешествия" Олега отец и сын не общались, даже ели по отдельности. Оба считали себя обиженными. Олег с возрастающей неприязнью наблюдал тягу Владимира к выпивке. Тот стал поздно возвращаться с работы, и все чаще от него пахло водкой и куревом.
Новый побег Олег не планировал, поняв, что ничего этим не изменит. Он подчинился отцу, механически выполняя его указания и желая поскорее стать взрослым, чтобы жить самостоятельно.
В выходные по предложению Елены они втроем отправились на каток. Там было многолюдно. У бортика стояла старушка с девочкой, судя по всему, внучкой. Женщина подбадривала не решающуюся выйти на лед кроху:
- Иди покатайся. Не бойся, я тебя держу. - Она указала девчушке на Олега. - Cмотри, какой симпатичный мальчик катается, и папа его, и мама. И ты так сможешь. Шагай потихоньку.
Олег покосился в сторону Владимира и Елены, но разубеждать старушку не стал. Девочка с такой надеждой и восхищением смотрела на него, что он с улыбкой протянул ей свою ладошку:
- Хочешь, я тебя прокачу? Будет здорово! Хватайся за меня. Кстати, суперская красная шапочка, и помпон просто отпад! Ты тут самая модная фигуристка! Только не зазнавайся! Бабушка, вы не волнуйтесь, я осторожно.
Бабулька радовалась и в восторге переводила взгляд с Олега на Владимира и Елену и обратно:
- Надо же, совсем молоденькие, и уже такой большой сын! Мальчик - вылитый папа! Одно лицо!
Маленькие конечки заскользили вслед за большими, оставляя на прозрачном полотне прописи из светлых параллельных линий. Девочка задорно и заливисто смеялась, крепко уцепившись за варежку Олега. Тот надежно придерживал ее, с удовольствием разгоняясь по льду...
Вечером, когда Олег лег спать, Елена с Владимиром, задержались за бокалом вина. Елена хитро подмигнула ему. Он улыбнулся:
- Ты чего?
- Сегодня был чудесный день. Ты заметил, как на нас все обращали внимание?
- Правда? С чего вдруг?
- Мы отлично смотримся вместе. Как настоящая семья.
Владимир поперхнулся. Закашлявшись до слез, он с трудом выдавил:
- Лишнее доказательство тому, что внешний вид обманчив.
Елена откинулась на спинку кресла. Лицо ее потускнело.
- Все зависит от нас. Я хочу быть рядом с тобой и твоим сыном. Олег хороший послушный мальчик. Немного замкнутый, но видно, оттого, что очень страдает, так же, как и ты. Вам обоим необходимы женская забота, внимание, уход. И постепенно все уляжется, утрясется, вы непременно сблизитесь.
Владимир ответил не сразу, отвел глаза:
- Наверное, ты права. Но для меня семья -- это прежде всего собственный дом, дающий уверенность в завтрашнем дне. Я в этом городе до сих пор только гость. - Он с грустью обвел рукой комнату. - Все чужое. Представь, мой однокашник передумает и вернется из Америки или, наоборот, заберет туда своих родных и продаст эту квартиру... Кстати, он писал, что собирается с женой и детворой выбраться в марте в Москву. Что, с чемоданами поедем на вокзал? "В деревню, в глушь", в Алексин? А может быть, заявимся к твоим родителям? Три плюс четыре - не тесновато ли для сорока квадратных метров?
Елена молчала, не пытаясь возразить. Владимир соединил ее ладони в своих руках, мягко добавил:
- Обещают, что моя очередь подойдет в течение полутора лет. Получу жилье - смогу уволиться и устроиться на нормально оплачиваемую работу. Тогда и свадьбу будет на что сыграть.
Он потянул ее на диван:
- Иди-ка сюда, я покажу, как соскучился...
Лохматые скитальцы устало ищут приют в неизвестном им мире, выбирая для остановки первую встречную поверхность. Так тонкие изгибы деревьев обрастают кристальной махрой, норовя прогнуться под тяжестью неровно нахлобученных снежных шапок. Однажды их хрупкий союз нарушается - одним легким, но неосторожным движением, и тогда все неестественное, лишнее отторгается и летит дальше, и упруго восстанавливается утраченное и забытое равновесие...
... Олег наблюдал за игрой снегопада по ту сторону стекла. Его стол, изрезанный символикой группы "Ария" вперемешку с текстами "Мальчишника", местами проиллюстрированными, примыкал к гармошке батареи-отопителя. Сверху, с подоконника, в класс вываливался унылый пейзаж оголенного и опустевшего школьного двора.
У доски один из учеников монотонно бубнил об атмосфере, составе воздуха и его движении. Олег, скучая, взглянул на него, попытался сосредоточиться на том, что тот говорил, но не выдержал и широко зевнул. Тотчас он ощутил неприятный шлепок по уху. Мальчик провел рукой по шее и стряхнул с плеча скомканный влажный клочок бумаги. Олег нахмурился и оглянулся в поисках источника злой шутки. На "камчатке" ухмылялись два одноклассника. В ответ на показанный кулак они разразились потоком неприличных жестов и шипящих ругательств.
- Ты! - толкнул Олега в спину один из обидчиков во время переменки. - Есть разговор. После уроков, за школой. Не придешь - станешь вечным чмом.
В условленном месте Олега ждали человек десять. Кроме пацанов из класса, стояли старшеклассники с сигаретами и напитками в жестяных банках. Плавно, но быстро они окружили его. И к Олегу вплотную подошел один из них - коренастый, смуглый, широкоскулый, с заметно искривленным, вероятно, вследствие старой травмы, носом.
- Чо, лимита, права качаешь? Людей обижаешь? - он пустил в лицо мальчику клубок дыма.
- А ты за пахана что ли тут? - возмутился Олег, не оробев. - Без тебя разберемся.
- Совсем оборзел, салага, - коренастый чуть отступил, скривил рот и вдруг смачно сплюнул, прицельно угодив на ботинок Олега, - никакого уважения к старшим. Придется воспитывать.
- Ты, придурок бугристый, думаешь, клешни отрастил, так все можно? - мальчик, сжимая кулаки, с размаху саданул испачканной ногой в сугроб - комки снега полетели в старшеклассника.
- Ну, гнида, тебе конец! - взревел тот.
Его приятели были наготове. Олега крепкими тумаками по очереди отбрасывало то к одному, то к другому члену компании. Он огрызался, отвечал с безрассудством звереныша, пойманного и загнанного в угол. Его повалили на снег и озлобленно пинали по ногам и рукам, которыми он закрывал лицо... Потом раскрыли рюкзак, обыскали в поисках денег, а вещи разбросали по земле.
- Короче, козел, с этого дня ты мне должен, понял? Здесь - моя территория. И ходить по ней бесплатно таким уродам, как ты, не позволяется. А вякнешь кому-нибудь, пришибу как муху, - главарь, приподняв Олега за ворот пуховика, обстоятельно втолковывал "правила поведения" на будущее.
Дома Олег не рассказал, что именно произошло. На расспросы Владимира он неуклюже соврал, будто случайно столкнулся с одноклассником во время игры в баскетбол. Конечно, Владимир не поверил, но, удостоверившись, что более серьезных жалоб, чем разбитый нос и синяки нет, и, припомнив себя в возрасте сына, успокоился и не стал больше допытываться.
Противный холодок пробегал по коже Олега, когда он представлял свой следующий день в школе. Сильнее всего ему хотелось слечь от мгновенно одолевшей простуды, с высокой температурой и сложным диагнозом. Или прогулять уроки, проведя время на катке. К сожалению, притворяться он не умел - бабушка раньше с одного взгляда угадывала правду, по глазам, как она говорила. Друзей в Москве он еще не успел завести, поддержки ждать было неоткуда. Обсуждать проблему с отцом и прослыть слабаком в новом для него коллективе тоже не хотелось. Не сумев придумать ничего путного, мальчик спрятал в учебнике кухонный нож и в мрачной решимости отправился на занятия.
Давешние обидчики зацепили его при входе в класс.
- Гони бабло, дохляк, - преградили они ему путь. Олег молчал. - Тебе говорят, бабки давай! Ты тупой совсем или мало вчера получил?
Одноклассники, стихнув, наблюдали за происходящим. Один из мучителей попытался прижать Олега к стенке, тот скинул его руку с себя и оттолкнул. Завязалась потасовка, которую прервало известие о приближении учительницы.
- Все, хана тебе, дебил! - напоследок ткнув Олега в грудь, пообещали агрессоры.
Олег не подал виду, что испугался, но на всякий случай прощупал припасенный нож. До конца уроков к нему никто больше не приставал. Более того, он будто стал изгоем - другие ученики перестали с ним разговаривать. Но Олег предчувствовал, что это не самое страшное.
Выйдя на улицу после занятий, он увидел за школьным забором своих недругов в полном составе. Его заметили. Не тратя времени на размышления, Олег быстро вернулся в школу, чтобы отсидеться там, пока противникам не надоест его ждать и они не разойдутся. Но затем он вспомнил о черном ходе, невидимом с того места, где находились враги, и побежал к спортзалу, рядом с которым располагалась заветная дверь. Как нарочно, по дороге Олег наткнулся на завуча. Пару минут та отчитывала его за беготню, но затем отпустила, и едва она свернула за угол, он понесся дальше. "Пусть мне повезет, пожалуйста!" - промелькнуло у него в мыслях.
Оглядевшись, не видит ли его кто-нибудь, Олег надавил на дверь служебного выхода - она поддалась, но с трудом. В приоткрытую щелку ворвались морозный дух и голоса:
- Блин, здесь опять этот псих ошивается!
Олег не двигался, прислушиваясь.
- Пойдем, уж он его точно не пропустит. Так что гаденышу деваться некуда.
Злорадный смех - и по затихающему хрусту снега Олег догадался, что враги удалились. Он облегченно выдохнул. Немного переждав, поднатужился, распахнул дверь и вышел во двор.
Пахнуло скисшими, перебродившими продуктами. Служебный ход, как и в других школах, использовался для доставки продуктов в столовую и вывоза мусора. Ворота открывали один-два раза в день к приезду спецмашин. Сейчас их створки были сомкнуты висячим замком. Олег поправил лямку рюкзака на плече, прикидывая, как проще перебраться через забор.
Его внимание привлекли необычные звуки. Из-за мусорного контейнера, рыча и обнажая клыки, на него надвинулся иссиня-черный, с вздыбленной шерстью зверь.
- Черт! - Олег сам не понял, сказал он это или только подумал, и начал отступать к двери, не отводя взгляда от жутковатой собаки. Пес, остановившись, замолчал и тоже внимательно смотрел на него. Когда мальчик скрылся внутри, пес вернулся к трапезе. Олег остался возле входа, подглядывая за страшилой. Свобода была очень близка и требовала срочных действий...
ГЛАВА 4
- Уй, - поморщилась Катя, став на карачки. Правое бедро, на которое при падении пришелся основной удар, ныло набухающим синяком. Девушка снова охнула, потому что в следующее мгновение ее ладонь, обмотанная кольцами собачьего поводка, резко дернулась назад, больно вывернув руку. Затянутые в тиски пальцы разжались, выпуская дерматиновый шнурок с карабином, к которому был пристегнут ошейник колли. Опять потеряв равновесие, Катя бухнулась на колени. В этот момент к ней кто-то подбежал.
- Вы не расшиблись? - худенький бледный мальчик в темно-зеленом пуховичке и трехцветной шапочке петушком помог ей подняться.
- Спасибо! На первый взгляд, все цело, хотя болеть, наверное, будет долго.
- Зря вы побежали. У собак инстинкт догонять добычу, и скорость у них раза в два больше, чем у человека, - с важным видом попенял паренек.
- Знаю, что зря, но не удержалась - уж чересчур грозный этот пес.
Катя тщательно стряхнула острые снежные шипы, врезавшиеся в ткань брюк и саднившие кожу. И потом медленно оглянулась, опасаясь повторного нападения из-за спины.
К ее изумлению Магда и тот здоровенный пес мирно стояли рядом, прижавшись мордами друг к другу, в трех шагах от нее. Потом громила повел себя еще более непредсказуемо. Будто в припадке, он, поднявшись на задних лапах подобно лошади, устроил безумные скачки вокруг колли, оглашая окрестности надрывным, протяжным завыванием-лаем.
- Вот это да! - пробормотала Катя.
- Может, они - родственники? Я никогда не видел его таким, - мальчик тоже выглядел удивленным.
- Так он твой? Что же ты с ним без поводка гуляешь? - девушка гневно обрушилась на подростка.
- Не-а, он бродячий. Просто мы с ним дружим.
- На людей кидаться, значит, его науськиваешь, да? - еще больше разозлилась девушка.
- Я не науськивал! Он сам вдруг...
По глазам мальчика было видно, что он растерян и ошеломлен случившимся не меньше, чем Катя, но она не унималась:
- А почему тогда ты не остановил его, когда он на нас набросился?
- Он меня пока не очень слушается, - парнишка виновато шмыгнул носом.
- Плохо! - прокурорским тоном подытожила Катя.
Тем временем черный пес опрокинулся на спину перед Магдой и ерзал по земле, дурашливо размахивая лапами, слегка охрипшим голосом продолжая взволнованный монолог. Колли нежно подталкивала его мордой и легонько тыкала лапкой в нос, успокаивая, как маленького ребенка.
"Кажется, это тот самый щенок, о котором говорили соседи, только изрядно повзрослевший", - догадалась Катя.
- Черныш, - позвала она.
Лохматый великан на секунду повернул голову в ее сторону и вновь закрутился в снегу.
- Вы знаете его кличку? - мальчик с любопытством посмотрел на Катю.
- Получается, что так. А ты давно с ним дружишь?
- Недели две.
- Хм-м. Тебя, кстати, как зовут?
- Олег. А вас?
- Нас - Катя. Вот что, Олег. По-моему, эти собаки раньше жили у одного хозяина.
И Катя рассказала Олегу все, что знала о судьбе прежних жильцов квартиры, которую она с друзьями сейчас занимала.
- Бедняга! Неужели она совсем ничего не слышит? - мальчик провел рукой по длинной шелковистой шерсти Магды.
Собака откликнулась на ласку - прильнула к ногам Олега, и пушистый хвост задвигался вдвое быстрей. Черный пес внимательно наблюдал за ними, с торжеством в глазах восседая чуть поодаль. Олег перестал гладить колли и взволнованно обратился к Кате:
- Вы и Черныша к себе возьмете? Их ведь нельзя разлучать.
- Нет, его я не возьму. Иначе меня саму из дома выгонят, - Катя тотчас вообразила лицо Ксюши, узнай она о такой перспективе. - Послушай, а почему бы тебе его не забрать? Слабо уговорить родителей?
- Папа будет против. Он не любит собак.
- Я бы на твоем месте действовала через маму. В этом деле, скорее всего, ее голос решающий, - Катя заговорщицки подмигнула Олегу.
Мальчик насупился:
- Мы с отцом живем одни.
Катя с интересом взглянула на него. Олег снял рюкзачок, раскрыл его и достал маленький кулечек, завернутый в салфетку. Там лежали две короткие, сморщенные сосиски. Одну из них мальчик протянул Магде.
Колли шумно втянула слабый аромат, испускаемый колбасными изделиями, но есть не стала. Зато к кульку подлетел Черныш и с явным удовольствием вмиг расправился с лакомством.
- Школьный завтрак? - уточнила Катя.
- Ага. А она чего не ест?
- Пообедала недавно. А еще ее, видимо, хозяин приучил не брать пищу из чужих рук, только из миски.
- Дрессированная, - уважительно отозвался мальчик, заворачивая и убирая вторую сосиску обратно. Щенок-переросток проследил ее путь и облизнулся.
- Такого одной сосиской не накормишь, - задумчиво констатировала девушка.
- Ха, одной! Я ему из завтрака отдаю, с обеда полкотлеты оставляю и еще специально покупаю две сосиски в буфете, - Олег загибал пальцы. - Вон сколько получается!
- Сам, значит, голодаешь, - неодобрительно покачала головой Катерина.
- И ничего подобного - все остальное я съедаю. А сосиски терпеть не могу. Черныш, наоборот, их обожает. Так что у нас с ним полное взаимопонимание, - мальчишка расцвел в довольной улыбке. Он припомнил, как случайно выяснилось любимое блюдо этого пса: тогда сосиска из буфета помогла Олегу обрести друга и перехитрить врагов.
- Нам нужно идти, - Катя подняла с земли поводок колли, та послушно подошла и встала к ее правой ноге. - Предлагаю на выходных устроить нашим друзьям встречу в парке. Магда будет рада.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |