Первое послание к коринфянам 6 страница

Что имел Павел в виду под словами „когда же настанет совершенное", вызывает много споров. Одни считают, что он подразумевал время, когда будет завершено написание Нового Завета. Но в свете 12-го стиха эта точка зрения представляется маловероятной. Существует иная — что „совершенное" не настанет до тех пор, пока не будут сотворены новое небо и новая земля. Третьи понимают под "совершенным" состояние Церкви ко времени второго пришествия Христа, когда Божия программа в отношении нее будет завершена. Во многом именно эта точка зрения представляется верной, особенно в свете того отголоска, который она находит в последующих стихах, где Павел разбирает вопросы, имеющие отношение к духовному возрастанию и становлению.

13:11. К образу возрастания и развития человека Павел прибегает и в другом месте, где тоже говорит о назначении духовных даров. В Еф. 4:11-16 он прямо заявляет, что цель даров — в приведении церкви из младенческого возраста в состояние возмужания. Одно и то же греческое слово телейон ("совершенство") употреблено и в 1 Кор. 13:10 и в Еф. 4:13, где по-русски это место передано как „в мужа совершенного"). В Послании к Ефесянам понятие "совершенства" определяется как достижение „полного возраста Христова". Такое состояние, очевидно, не может наступить до второго пришествия Христа.

Можно предположить, что то же самое имеется в виду и в данном месте 1 Послания к Коринфянам. Павел опять прилагает свои рассуждения к самому себе (ср. ст. 1-3). Используемый им прием трехкратностн: "говорил... мыслил рассуждал", вероятно, должен был перекликаться с таковым в 8 стихе: необходимость в упомянутых в нем дарах отпадает с наступлением совершенного возраста. Слово стал нужно, конечно, понимать в контексте приведенного примера. Оно не означает, что лично Павел или вся церковь уже достигли совершенства (ср. Фил. 3:12). Им, с другой стороны, не устраняется перспектива постепенного упразднения тех или иных духовных даров — по мере достижения Церковью совершенства.

13:12. Город Коринф славился своими бронзовыми зеркалами, их-то Павел и подразумевает в своем последнем наглядном примере (в англ. Библии нет слова "стекло", но говорится лишь о несовершенном отражении). "Совершенное", упомянутое в 10 стихе, и подразумеваемое в нем „несовершенное" удачно уподоблены апостолом контрасту между тем, как видится нам чье-то лицо, отраженным в бронзовом зеркале (тусклое отражение), и тем, какое впечатление получаем от него, увидев прямо перед собой. Таков и контраст, говорит он, между несовершенным временем, в которое он жил и писал, и тем, совершенным, что ожидает его и Церковь впереди, когда нынешнее частичное ("гадательное") видение сменится видением совершенным. Тогда Павел увидит (познает) Бога (ср. 13:28; 1 Иоан. 3:2) так, как Бог видит (знает) Павла теперь. Тогда на смену неполному знанию (ср. 1 Кор. 8:1-3) придет совершенное познание Бога.

13:13. Свое описание любви ал. Павел завершает триадой, в которую включает ее: вера, надежда, любовь. Много споров ведется относительно того, хотел ли он этим сказать, что вера и надежда так же вечны, как и любовь. Объяснение, возможно, имеется в ст. 7. Вера, как и надежда (ср. Гал. 5:5-6), — вечны, будучи проявлениями любви. И всякий "достигающий" любви (1 Кор. 14:1), обретает „превосходнейший путь" (12:316), потому что имеющий любовь отмечен знаком ее на вечные времена. Итак, духовные дары однажды будут упразднены, но любовь будет сущестовать вечно.

1 Коринфянам 14

3) Пророчество превосходнее языков (14:1-25). 13 глава представляет собой самое возвышенное "лирическое отступление" во всех когда-либо написанных посланиях. И все таки она — именно отступление от центральной темы даров и их использования Церковью, которую Павел начал в 12 главе и завершает в 14-й. В12 главе апостол прямо заявляет коринфянам, что они извратили самое назначение духовных даров, которые, вместо того, чтобы быть фактором объединения церкви, сделались у них поводом к разделениям и разногласиям (подчеркнуто в 12:21-25). Торжеству фракционного духа в их церкви способствовало то, что коринфяне злоупотребляли личной свободой и стремились к самовозвеличению друг перед другом, пренебрегая при этом нуждами своих братьев. Этот-то эгоизм во всех его проявлениях и усугублял каждую из их проблем, в которые апостол вникает, начиная с 8 главы.

Представляется, что ключом к проблеме правильного и превратного пользования дарами, было в коринфской церкви чрезмерное увлечение языками—тем даром, в котором, по-видимому, заложена особая тенденция отвращать владеющего им от того, что направлено на общую пользу (см. 12:7) и пробуждать в нем стремление к самовозвеличиванию (14:4). Увещания Павла имели целью не подавить пользование в этой церкви дарами (14:39; см. 1 Фес. 5:19-20), но поставить его под контроль любви. Действие даров Духа Святого должно выверять плодами Духа, главным из которых является любовь (Гал. 5:22). Только тогда дары содействуют назиданию церкви в целом (14:5) и прославлению Бога (14:25, 33, 40). Приводя примеры и наставляя, Павел сравнивает (и противопоставляет друг другу) увлечение коринфян даром языков с их равнодушным отношением к дару пророчества.

14:1. То, что глава 13 является, хотя и возвышенным, но — отклонением от темы, видно из того, как сплетает апостол воедино две тематические "нити", одной из которых заканчивается 12 глава (ст. 31), а другой — начинается гл. 14 (ст. 1). Павел использовал так называемый обратный параллелизм — известный литературный прием, при котором сопряженные или аналогичные по смыслу слова, фразы или идеи связываются перестановкой их мест в речевом потоке — по принципу a1, б1, б2, а2. В заключение рассуждения о единстве и разнообразии даров Павел призвал коринфян "ревновать" (ai) о дарах больших, ради назидания всей церкви (см. 12:31). Тут же он, однако, утверждает (61), точнее, подразумевает, что сколь бы заменательными и полезными ни были эти дары, существует нечто превосходящее их, а именно путь (или образ) жизни (гл.13). Главой 14 подхвачена завершающая нота 12 главы — Павел побуждает (б2) своих читателей идти упомянутым путем, т.е. достигать любви (14:1), сделав это стремление определяющим в своей жизни (см. Иоан. 13:34-35). Это, в свою очередь, поведет их к желанию (аг) даров духовных ("ревности о них"), больший среди которых есть дар пророчества (см. 1 Кор. 12:31).

14:2. Что Павел имел в виду под словами на незнакомом языке, остается спорным вопросом. Согласно распространенной точке зрения, апостол влагает в слово "язык" (глосса) отрицательный смысл, подразумевая характерную для языческих религий первого века экстатическую (произносимую в экстазе) речь (или бормотание), которыми изъяснялись пророчицы (сибиллы). Самой известной из 10 сибилл древнего мира была та, что пророчествовала в городе Куме (о ней пишет в своей "Энеиде" римский поэт Вергилий). Другие видят в „говорении на языках", которого касается апостол в 1 Кор., экстатическую речь, подобную речам Пифии, женщины-оракула в городе Дельфы, или "языку", на котором говорили охваченные безумным экстазом менады (вакханки) греческого бога Диониса (о них пишет, в частности, поэт Овидий в своих „Метаморфозах"). То, что коринфяне могли рассматривать свой дар как аналогичный „дару" язычников, вполне возможно, но трудно считать научным выводом предположение, будто Павел под словом "языки" понимал упомянутые языческие заклинания. Питательной почвой для богословских концепций этого апостола и обычным источником, откуда он черпал свои термины и выражения, служил Ветхий Завет. Это, в частности, видно из употребления им слова глосса (язык), помимо глав 12—14 Первого Послания к Коринфянам. Если в них он употребляет это слово 21 раз, то в других своих посланиях только 3 раза. Причем в каждом из трех случаев это или прямая цитата из Ветхого Завета (Пс. 5:10 — в Рим. 3:13; и Ис. 45:23 — в Рим. 14:11), или намек на нее (Ис. 45:23 — в Фил. 2:11). Во всех этих трех случаях Павел употребляет слово "язык" в переносном смысле. В хорошем (Рим. 14:11; Фил. 2:11) или плохом значении (Рим. 3:13) пользуется он этим словом, смысл сказанного им — всегда совершенно ясен. То же самое верно в отношении слова глосса, где бы ни встречалось оно в Новом Завете. Употреблено ли оно буквально — для обозначения соответствующего органа человека (напр., у Map. — 7:33; у Иак.—3:5; в Отк. 16:10), или в переносном смысле (напр., Деян. 2:11; Отк. 7:9; 10:11; 11:9; 13:7; 14:6; 17:15), нигде не подразумевает оно „говорения" в состоянии экстаза. Если разумно объяснять неизвестное с помощью известного и непонятное — посредством понятного, то воистину нелегко будет доказать свою правоту тем, которые видят в слове "язык" какое-то иное значение, помимо, действительно ему присущего.

Важно понять контекст этого стиха. В нем идет речь о собрании коринфских верующих (1 Кор. 11:2—14:40 и особенно 14:4-5), в котором говорили на разных языках, не имея переводчиков (см. ст. 13, 19). По-видимому, ни для кого из членов коринфской церкви языки эти не были родными (см.ст. 10-11), и никто из них не обладал сверхъестественным даром истолкования этих незнакомых языков. Таким образом произносимое оставалось тайною, сверхъестественного разумения которой Бог в этом конкретном случае (коринфянам) не дал. В результате "говорение на языках" не приносило никакой пользы коринфской церкви в целом, а лишь известное назидание (ст. 4) самому говорившему, в собственном его духе (ст. 2; ср. ст. 14), т. е. в чувствующей и разумеющей части его "Я" (ср. Мат. 5:3; Деян. 17:16; 2 Кор. 2:13).

14:3. Тот же, кто обладал даром пророчества (ср. 12:10), говорил на языке слушавших его, в данном случае — на греческом, и наставлял их, провозглашая Слово Божие таким образом, что оно действовало в назидание им, увещание и утешение.

14:4. Итак, говорящий на незнакомом языке (см. 12:10), не имея при этом дара истолкования его (см. 12:10), мог назидать только самого себя, но не других в церкви. Назидание это проистекало из осознания им того факта, что вот он, имеющий дар, получает подтверждение, что является объектом Божией благодати (ср. 12:18, 28) и в состоянии возносить хвалу Богу (14:16; по-русски "благословлять" Его). Хотя он и сам не понимал того, что говорил» он исполнялся вдохновения, приходил в состояние радостного возбуждения, эйфории. Само по себе это неплохо. Павел вовсе не был сторонником холодного, бесстрастного поклонении Богу. И все-таки дары даются не только для личного обогащения, но и для пользы другим (12:7; ср. 10:24; 1 Пет. 4:10). Назидание самого себя и радостное при этом настроение часто были побочными, так сказать, продуктами использования своего дара по праву, однако, не ради этого, в первую очередь, дается человеку духовный дар.

14:5. Павел не имел намерения принизить дар языков, но движим был желанием подчеркнуть превосходство дара пророчества. Нет ничего плохого в даре "иных" языков, Павел даже хотел бы, чтобы все коринфяне „говорили языками". Впрочем, то же самое сказал он и о даре оставаться в безбрачии (7:7), однако, ни в том ни в другом случаях он не ожидал, что все последуют его примеру. Поскольку оба эти дара даются Богом, их не следует принижать. В собрании, однако, дар пророчества и пользование им гораздо предпочтительнее "говорения на языках" без истолкователя, хотя бы потому, что пророчество служит назиданию других людей. Как уже ранее отмечалось, дар языков сыграл важную роль при утверждении церкви, а потому значение его временно (см. ком. на 13:8). Отсюда наставления апостола коринфянам, которые неправильно пользовались даром языков, не следует рассматривать как указание пользоваться этим даром в наше время (см. ком. на 14:21-22).

14:6. На двух примерах (ст. б и 7-9) Павел поясняет сказанное. В первом он приводите самого себя, вспомнив, возможно, то время, когда пришел в Коринф впервые. Он мог бы начать проповедывать им Евангелие на непонятном для них языке (см. ст. 18), но в лучшем случае не вызвал бы у коринфян никакого к себе интереса (ст. 11), в худшем же — его попросту осмеяли бы (ст. 23). Но он пришел к ним тогда с откровением от Бога (см.2:10), послужив им даром пророчества (12:29), он поделился с ними своим познанием (ср. 2:12), послужив им и как учитель (12:29); ср. с 14:26 — так что они могли понимать и реагировать на то, что апостол говорил им (ст. 24-25).

14:7-9. Второй пример взят Павлом из мира музыки: как распознать мелодию или трубный призыв к битве, если играющие на свирели, гуслях или трубе не производят раздельных тонов! Для слушающих они в таком случае бесполезны; лишь производят раздражающий шум (ст. 7) и даже могут послужить причиной поражения (ст.8).

14:10-12. Общение между людьми действует на тех же принципах, что и „общение" посредством музыкальных инструментов. Фразы „различных слов" в 10 ст., "неопределенный звук" в 8-м и "издающие звук" в 7-м — имеют в греч. оригинале одно и то же существительное "звук" (фонен), соответственно во множ. и един.числах. Звуки, производимые человеком, будучи лишены ясного значения, — остаются именно пустыми, бессмысленными звуками. Таковые и издавали коринфяне, когда говорили на "иных языках" без истолкователя. Вот почему Павел, не угашая их интереса к духовным дарам, поощрял их "ревновать" о тех из них, которые служили бы к назиданию церкви (ст. 12; ср. 12:31; 14:1).

14:13. Через истолкование языков, как и через пророчество, можно назидать церковь (см. Деян. 19:6). Поэтому и следует просить у Бога дар истолкования. И если в церкви нет никого, имеющего этот дар, то имеющий дар иных языков должен молчать (1 Кор. 14:28).

14:14-15. Верно и то, что, сколь благодатен ни был бы дар „иных языков" для имеющего его (см. ст. 4), он становится намного полезнее в сочетании с даром истолкования, потому что в этом случае в молитве, возносимой верующим, участвуют не только чувства его, но и разум.

14:16-17. Заметим, что в англ. Библии, вместо "простолюдина", стоит "тот, кто не понимает". Если верно, что говорящий на ином языке и сам бы имел более полную радость от общения с Богом, имей он дар истолкования (ст. 15), то тем более верно, что всякий слышащий его, но не имеющий того же дара, не может сопереживать с ним. Разве что другие говорящие на языках могут "заразиться" его радостным возбуждением. Но христианин, владеющий другим даром, нуждается в ясном понимании произносимого, чтобы иметь от этого благословение для себя и основание согласиться со сказанным, произнеся Аминь. Однако без истолкования языка такое понимание невозможно, как невозможно и назидание брата. 14:18-19. Желая несколько "обуздать" энтузиазм коринфян по части „иных языков", Павел вовсе не уподоблялся лисице, отвернувшейся от винограда, потому что он "зелен". Даром говорения на языках он владел больше, чем кто-либо из них. Однако не в собственном ублаготворении был он заинтересован в первую очередь, а в том, чтобы служить другим и тем прославить Бога (см. 10:31-33). Потому-то и не пользовался он своим даром иных языков в церкви, где предпочитал пользоваться даром пророчества (14:6). И это соответствовало воле Божией. Но при каких же тогда обстоятельствах содействовали "языки" осуществлению цели Божией? На этот вопрос Павел отвечает далее.

14:20. Безмерная увлеченность коринфян даром иных языков была в глазах Павла еще одним признаком их духовной незрелости и мирского состояния (ср. 3:1-3). Он, однако, надеялся, что это изменится, рассчитывая в особенности на то, что они осознают важность для церковных собраний дара пророчества. На это и направлены его заключительные слова (14:21-25), в которых он противопоставляет пророчество языкам, завершая обращение, с которого начинает эту главу.

14:21-22. Подведение итога в стихах 21-25 апостол начинает с цитаты из пророчества Исайи, обвиняющего Израиль (Ис. 28:11-12). Поскольку Израиль отказался слушать слово Божие, которое говорилось ему через пророков, Исайя предсказывает, что Бог станет говорить к евреям иначе. Им предстоит услышать речь для них непонятную, (ассирийскую), хоть и не бессмысленную (см. 4 Цар. 17:23). Чужой язык символизировал отвержение Израиля Богом (ср. Втор. 28:49; Ис. 33:19) в ответ на его жестоковыйное противление Ему (см. 4 Цар. 17:14; Деян. 7:51), он послужит знамением кары.

Это и представляется значением, которое Павел вкладывает в понятие "иных языков". Непонятные для молящихся речи, звучавшие в собрании, видимо, свидетельствовали о разделении, существовавшем между коринфянами и Богом. Следовательно они были знамением не для верующих, а для неверующих (ср. в Мат. 13:10-15 о притчах); пророчество же напротив, для верующих в назидание им (1 Кор. 14:3).

14:23-25. Итак, языки полезны в собрании верующих только в случае истолкования. Но в коринфской церкви их, по-видимому, не истолковывали. Владеющие этим даром просто пользовались им как есть, и при том безудержно, приводя в замешательство других верующих (ст. 16). Более того, недавние их прихожане (словом "незнающие" переведено греч. идиотаи, означающее тех, которые приходят, но верующими не являются; словом "неверующие" передано греч. апистои — те, которые знали евангельскую весть, но не были еще убеждены в истинности ее, в отличие от „неверующих" в ст. 22, которые прямо отвергали Божие слово) сочли бы попросту смешным поведение говорящих на языках:...не скажут ли, что вы беснуетесь? А это, по мнению Павла, никак не служило делу Христа в Коринфе. Пророчествования же были весьма желательны, потому что не только верующим служили во благо (ст. 3); они и неверующих не в волны хаоса погружали, но убеждали (ср. Иоан. 16:8) и обличали (1 Кор. 2:15), и те чувствовали потребность в покаянии (...тайны сердца... обнаруживаются) и в том, чтобы склониться перед Богом (и... поклонится Богу...).

4) О соблюдении порядка при пользовании дарами (14:26-40). В этом разделе Павел подводит итог теме духовных даров (гл. 12-14). Одновременно он подытоживает и тему христианской свободы в ее связи со служением Богу (11:2-14:40). Что особенно удивляет современного читателя, так это отсутствие упоминаний о каком бы то ни было порядке проведения службы, как и ссылок на лиц, ответственных за то или иное церковное служение. Напрашивается вывод, что все члены церкви непринужденно и непосредственно пользовались теми дарами, которые имели, для служения собратьям.

14:26. Здесь, как и во всем послании, Павел, обращаясь к коринфянам, называет их братия, понимая под этим общим термином не только мужчин, но и женщин (см., напр., 1:10; ср. с 1 Пет. 5:9). В процессе церковных собраний каждый волен был служить своим „вкладом", будь-то псалом или поучение (см. 1 Кор. 14:6; возможно, на основании какого-то места из Ветхого Завета), или откровение, которое могло исходить от имеющего дар пророчества (ср. ст. 6, 29-32), или сказанное на языке, с последующим истолкованием). Это свободное участие в служении контролировалось лишь принципом любви. Все, что говорилось и делалось в церкви, должно было служить общему назиданию (см. ст. 5-6).

14:27-28. Хотя какого-то определенного порядка в проведении собраний не существовало, благопристойность в церкви все же должна была соблюдаться (ст.40). Необходимо было обеспечивать разумное и гармоничное участие одаренных членов церкви в служении. Так из имевших дар языков не более двух или трех человек должны были прибегать к нему на протяжении одного служения, и то по очереди, и в том только случае, если в церкви присутствовали наделенные даром истолкования. Если же истолкователя не было, то говоривший на языке должен был молчать. Хотя этот дар, при отсутствии истолкователя и не приносит пользы церкви, в других смыслах он был полезен (см. ст. 4, 14-15, 22).

14:29. Наставление для имеющих дар пророчества было таким же, как для имевших дар языков. Не более двух или трех пророков могло говорить на каждом собрании, а в том, что ими было сказано, следовало тщательно разобраться. Поскольку они говорили по-гречески, то прочие в собрании понимали их и могли об этом "рассуждать". (А, может быть, „прочие" обращались к тем, кто имел дар различения духов.) Дело в том, что словом "рассуждают" переведен глагол диакринетозан, того же корня, что и существительное диакрисеиз, употребленное в 12:10, где речь идет о „различении духов". То есть "прочие" пусть "различают": ведь на них лежала ответственность — определять, действительно ли сказанное исходило от Бога (см. 1 Иоан. 4:1).

14:30. Пророк мог получить откровение в видении или во сне, еще до начала Богослужения, на котором он, конечно, сообщал о нем собравшимся. Но откровение могло быть им получено и во время собрания. И если такое случалось, то пророк, начавший говорить прежде, должен был уступить место тому, кто получил внезапное откровение. Какой бы характер ни носили собрания у коринфян, скучными они не были.

14:31. Пророкам следовало руководствоваться тем же принципом, что и имевшим дар языков. То, что изрекалось, должно было служить всем для поучения и утешения (см. ст.З).

14:32-33а. Павел, очевидно, не считал, что пророки в коринфской церкви вели себя более сдержанно, чем их собратья, имевшие дар языков. Поэтому он и тем и другим дает аналогичное наставление (ст. 28). Под выражением духи пророческие понимается дар пророчества, который не был чем-то, что владело пророком, но — тем, чем пророк мог и должен был управлять (см. ст. 30). Если в собрании уже высказались два или три пророка, то иные, владевшие даром или имевшие, что сказать, могли воспользоваться для этого другим собранием. Церковь не была форумом, предназначенным для личного возвышения и самопрославления, но — таким местом, где верующие должны были назидать друг друга и прославлять Бога (ср. 10:31-33). Как само богослужение, так и принимающие в нем участие, должны отражать характер Бога, а Бог не есть Бог неустройства, но мира, и Дух Его действует, производя соответствующий плод (Гал. 5:22) в жизни верующих.

14:336-36. Некоторые ранние переписчики, сочтя, что стихи 34-35 здесь неуместны, перенесли их в конец главы. Среди комментаторов Библии есть и такие, которые вообще считают их чьей-то вставкой и, значит, не заслуживающими внимания. Это — крайняя точка зрения, но, поскольку точный смысл этих стихов трудно уяснить, нецелесообразно было бы и придавать им чрезмерное значение. Представляется, что, высказываясь о женщинах в таком роде, ал. Павел в первую очередь руководствовался тем же, чем и в предыдущих стихах, обращенных к верующим, которые владели дарами языков и пророчества. В каждом из этих случаев члены коринфской церкви нуждались в самоконтроле, который, в первую очередь, проявлялся бы в умении молчать (ст. 28,30,34) — ради того, чтобы в собрании царила мирная обстановка.

Очевидно, некоторые коринфянки нуждались в том, чтобы слышать это почаще. Ибо не только тем, что являлись в церковь с непокрытыми головами, согрешали они (11:2-16), и Павел не собирался молчать на этот счет.

Неясно, советовал ли апостол молчать в церкви только замужним женщинам или всем женщинам вообще (см. 11:2-16). Греч, слово гинейкес, переводимое как жены, обычно относилось именно к женщинам вообще (как всюду в 11:3-15), либо к незамужним женщинам (см., напр., 7:34), но также и к замужним (как в 5:1; 9:3 и везде, где оно встречается в главе 7, за исключением 7:34). Только в контексте можно различить значение этого слова.

Два момента говорят о том, что в этих стихах Павел имел в виду замужних женщин. Во-первых, фраза быть в подчинении ("подчинение" — гипотас-сестосан; ст. 34). Где бы это слово ни встречалось в Новом Завете по отношению к женщине, всегда подразумевается замужняя женщина, обязанная подчиняться своему мужу (Еф. 5:22; Кол. 3:18; Тит. 2:5; 1 Пет. 3:1,5).

Во-вторых, о том же говорит и фраза у мужей своих (1 Кор. 14:35), которых женщины, желающие "чему научиться", должны были спрашивать дома. Ясно, что незамужняя женщина просто не могла последовать такому совету (см. 7:34), как и женщина, которая имела неверующего мужа (см. 7:13).

Часто в качестве места, параллельного этому, приводят 1 Тим. 2:11-15, где женщине предписывается спокойно вести себя во время служения, но и там тоже речь, пожалуй, идет о замужних женщинах, поскольку к незамужним не могло относиться сказанное в ст. 15. Кроме того, когда Ева нарекается именем своим в Ветхом Завете, то нарекается им как жена Адама (Быт. 3:20; ср. 2 Кор. 11:2-3 — единственным в Новом Завете местом, помимо 1 Тим. 2:13-14, где упоминается Ева), и ее обязанность подчиняться ему коренится именно в этом (Быт. 3:16 возможно, Павел подразумевал именно этот стих в 1 Кор. 14:34). И еще: слово гесичия, употребленное в 1 Тим. 2:11-12, означает „покой", "порядок" (в русском тексте сказано — "в безмолвии") тогда, как глагол сигао в 1 Кор. 14:28, 34 означает „хранить молчание" (см. ком. на 1 Тим. 2:11-14 и 2 Фес. 3:12).

Таким образом Павел хотел, чтобы „хранили молчание" замужние женщины, мужья которых находились тут же, в собрании, однако, не возбранял активно участвовать в богослужении прочим женщинам, если они были одеты, как положено(см. 1 Кор. 11:2-16). Замужние же своим молчанием должны были свидетельствовать о покорности мужьям (а отнюдь не о приниженности своей). Такое поведение противопоставляется апостолом беспорядку, который возникает в церкви, когда женщины разговаривают со своими мужьями во время собрания.

Коринфяне не имели никакого основания считать себя людьми исключительными — в смысле своей способности толковать или принимать Слово Божие (14:36). Они, подобно святым во всех церквах (ст. 336) должны были покориться Божией истине, согласуя с ней все свое поведение.

14:37-40. Здесь Павел подводит итог не только повелениям, высказанным им непосредственно перед этим (ст. 336-36), но и всему, что говорил о неверном и беспорядочном в богослужении коринфян, нуждавшемся в исправлении (11:2-14:36). Апостол ожидал возражений со стороны некоторых из них (см. 11:16; 14:36), но предупреждал тех, кто станут возражать ему, что это навлечет на них опасность (см. 4:18-21). Дело в том, что в англ. Библии стих 38 передан иначе, чем в русской Библии, а именно: "Кто же пренебрежет ими, тот сам будет пренебрежен" (подразумевается — Богом, в последний день; ср. 3:17; Быт. 9:6; Мат. 10:32-33), поскольку своим поведением он свидетельствует что никогда не знал Господа (см. 1 Кор. 8:3; Мат. 7:22-23; 1 Иоан. 4:6). В заключение Павел призывает коринфян "ревновать" в первую очередь о тех дарах духовных, которые назидали бы церковь в целом (12:31; 14:1), но не судить худо о других дарах. Им следует позаботиться о том, чтобы службы в их церкви совершались благопристойно (ср. 11:2-16; 14:26-36) и чинно (ср. 11:17-34; 14:26-33).

1 Коринфянам 15

В. Учение о воскресении (гл. 15)

Некоторые полагают, что Павел поместил эту главу, в которой трактует вопрос воскресения, в конце послания, по той причине, что считал: твердая вера в воскресение поможет решению многих проблем коринфской церкви. Вполне очевидно, что если для людей с таким складом ума, как у древних греков, проповедь о Христе распятом была "безумием" (1:23), то, несомненно, как таковое же воспринимали они и прямо из нее вытекающую доктрину воскресения (ср. Деян. 17:31-32). Отрицание, хоть и не впрямую, факта воскресения некоторыми коринфянами, сказывалось, по-видимому, в их убеждении, что в настоящий век именно благословения "материи", исходящие от Бога, достигают своего апогея (1 Кор. 4:8; ср. 6:2), а потому они и не бес покоились о последствиях своей безнравственности в сфере отношений между полами (5:1; ср. 6:9, 13-14).

Как и о других проблемах, уже рассмотренных им (1:10-6:20), о неверии некоторых коринфян в воскресение мертвых Павлу, очевидно, кто-то сообщил (15:12): сами они не спрашивали его об этом в своем к нему письме (ср. 7:25; 8:1; 12:1; 16:1, 12). Как и тогда, когда он отвечал фессалоникийцам (у которых также возникла путаница в представлении о воскресении мертвых — 1 Фес. 4:13—18), Павел начинает с утверждения основы веры (см. 1 Кор. 15:3-4; 1 Фес. 4:14) и затем развивает эту тему.

1. НЕИЗБЕЖНОСТЬ ТЕЛЕСНОГО ВОСКРЕСЕНИЯ (15:1-34)

а. Доказательства на основании фактов, зафиксированных в истории (15:1-11)

15:1-2. Евангелие, которое благовествовал Павел в Коринфе (2:1-2), не изменилось, но апостол опасался, что, коль скоро в церкви принижалось значение вести о распятом Христе и ее роли в жизни верующих, то же самое могло происходить и в отношении вести о воскресении Христа. Между тем, и первая и вторая вести играли существенную роль в процессе спасения коринфян (ставя первый глагол 2-го стиха в настоящем времени — спасаетесь, Павел подразумевает освящение, которое длится, пока христианин живет на земле). Отвергать воскресение тела — значит выхолащивать "Евангелие" и делать веру тщетной (по-греч. букв. — "беспричинной"; см. ст. 14, 17) — ведь объект ее не заслуживает в таком случае внимания (ср. 15:13, 17). Нельзя верить в Благую Весть, не сохраняя твердой веры в воскресение Христа. Не имеющий такой веры верует тщетно (ср. Мат. 13:18-22).

15:3-5. Павел включает и себя самого в число верующих, которые приняли истину о смерти Христа за грехи всех людей и о Его воскресении. Эти стихи, будучи сердцевиной евангельской вести, для первых христиан были выражением символа их веры, и апостол говорит об этом как об имеющем первостепенную важность (по-русски это передано фразой: Ибо я первоначально преподал вам). Этот символ веры зиждился на двух утверждениях: Христос умер за грехи наши... и воскрес. Достоверность их подтверждается как Писанием (см. Пс. 15:10; Ис. 53:8-10), так и зафиксированными в истории и подтвержденными временем свидетельствами людей, которые жили в ту пору и видели Христа как "во гробе", так затем и вне его. Тот факт, что Он был погребен, несомненно говорит о Его смерти, а то, что после этого Он являлся людям, свидетельствует о Его воскресении. К апостолу Петру (Кифе), первым увидевшему воскресшего Христа, присоединились затем и остальные ближайшие ученики Господа, удостоившиеся той же чести.

Дата добавления: 2015-08-28