Ух, как ему хотелось ее ударить. Если бы он был в восьмом, то так бы и сделал. Он бы избил ее, сломал бы ей что-нибудь. Но долбаный закон запрещал распускать руки. Однажды Мьелле видел, как к Ксеару привели человека, который дал пощечину своей жене. Всего одну пощечину, и его арестовали там же, на улице. Айи даже не спросил его, почему он так поступил. Он просто выставил его из семи миров на месяц. На реальный месяц, почти на два здешних года. Потом приходила жена того человека. Он слышал, как она плакала, хватая Ксеара за руки и умоляя вернуть ей мужа. Он холодно сказал ей, что не станет говорить с ней, пока она не начнет себя уважать. И ушел. Мьелле тогда долго отпаивал ее чаем и успокаивал, мягко убеждая в правоте Ксеара. На самом деле он возненавидел его тогда еще больше.
Ненависть захлестывала его, как морская волна, затапливала глотку, не давала дышать. Казалось, даже в легкие проникла и жгла их изнутри так, что даже подташнивало. Хотелось ужалить напоследок. Все равно они его выставят, так какая разница?
Зарайа недоверчиво посмотрела, когда Яльсикар открыл перед ней дверь, затем вдохнула и шагнула внутрь. Все ее чувства и мысли пришли в смятение. Не то, чтобы она полностью поверила во все, о чем говорил Бьякка, но в ней зашевелились сомнения и страшные подозрения. Идя следом за ним по коридорам ксеариата, она ощущала, как начинает задыхаться от нехорошего предчувствия. Меньше всего она хотела бы принимать участие в такой очной ставке.
Она зашла в комнату, следом сквозь неширокий дверной проем протиснулся Яльсикар и плотно прикрыл дверь. Помещение оказалось небольшим - пара диванов, пара кресел, кофейный аппарат на небольшом столике. Мьелле сидел на одном из диванчиков. Когда Зарайа вошла, он поднял голову и презрительно усмехнулся. Она поразилась этому выражению лица - настолько оно было ему несвойственно. Ее сердце словно сжала чья-то ледяная рука. А может, она просто плохо его знала?
- Садись, - кивнул ей Яльсикар на ближайшее к выходу кресло - самое дальнее от Мьелле. Сам он опустился на диван, оказавшись между ними.
Он немного помолчал, потом обратился к мужчине.
- Ну что, теперь ты объяснишь девушке, к чему был весь этот спектакль?
- Пошел ты, - лаконично отозвался Мьелле. Его глаза запылали такой жгучей ненавистью, что Зарайа даже отодвинулась невольно.
- Мьелле, - робко начала она. - Ты говорил мне неправду? Зачем?
Зарайа сама не верила в то, что так сформулировала вопрос. Ей казалось, что Мьелле сейчас страшно обидится и скажет, что она идиотка, если поверила в легенду Яльсикара. Но он не обиделся. Он перевел на нее непонимающий взгляд, а потом рассмеялся. Он смеялся так долго и так громко, что ее затошнило.
- Дура, - простонал Мьелле, с трудом успокаиваясь, - ты просто дура. Я даже не верю сейчас, что когда-то любил тебя.
Его взгляд вновь отразил отвращение, а потом - самодовольство.
- А здорово получилось, да? Ты думала, что можешь просто так уйти от меня. Но ты еще тридцать лет меня слушалась.
Мьелле снова рассмеялся, и Зарайа поднесла руку ко рту.
- Все просто, солнышко, - он развалился на диване, как будто был здесь хозяином, а не арестованным. - Ты совершила глупую ошибку, что ушла от меня к этому своему... Он тобой попользовался и бросил. Но это было не все. Ты должна была понести наказание. Я не мог допустить, чтобы ты стала королевой, нет. Ты должна была бояться и оглядываться. Твоя жизнь должна была стать такой же мерзкой, как моя. На долгие годы. А заодно, - он снова улыбнулся, - я попортил немного крови нашим принцам, чтобы не сильно задавались.
- Мьелле, ты больной… психопат, - потрясенно прошептала Зарайа.
- Заткнись, - внезапно заорал он. - Не смей оскорблять меня, ты никто. Тебя нет. Я сделал так, что тебя нет, я.
Мьелле попытался вскочить, Яльсикар сделал предупреждающее движение, и он быстро сел на место, поднимая руку, будто загораживаясь.
- Откуда ты знаешь, что я ушла к Грею? - тихо спросила она, бросив взгляд на Бьякку. Она думала, что он станет вести перекрестный допрос, но Яльсикар совершенно устранился от разговора, предоставляя ей возможность свободно общаться с Мьелле. Это удивляло и настораживало ее. Она так и не поняла, о чем говорил с ним Аквинсар в третьем мире. Братья имели довольно длинную и оживленную беседу, но ушли далеко от нее, так, что ничего не было слышно. Впрочем, размышляла Зарайа, возможно, что этот разговор вообще ее не касался, ей только показалось, что Аквинсар на ее стороне. Да и с чего бы ему защищать ее? Что между ними было? Лишь долгие беседы в седьмом, но приятный собеседник не стоит того, чтобы ссориться с родными. А Яльсикар - его брат.
- Да уж знаю, - с видимым наслаждением произнес Мьелле. - Думала, я не узнаю?
- Мне все равно, - пожала плечами Зарайа. - Мне жаль тебя.
- А мне - тебя, - он улыбнулся, и в его глазах сверкнули какие-то совершенно безумные искры. - Ты ведь тосковала по нему, да? Плакала? Да, вижу, плакала. Знаешь, я испытал истинное наслаждение, когда всадил ему пулю в сердце.
Зарайа еще пару секунд смотрела, не осознавая смысла его слов. Она заметила, как Яльсикар встает, но не поняла, почему так поспешно. Ей так же показалось странным, как так получилось, что он схватил ее и держит, и зачем. Она даже не почувствовала, как вскочила, как бросилась на Мьелле. Прошло некоторое время прежде, чем она смогла осознавать свои действия. Она нашла себя дерущейся с Яльсикаром в бесплодной попытке дорваться до Мьелле, чтобы задушить его, чтобы выцарапать его смеющиеся сумасшедшие глаза. И только спустя еще несколько мгновений она смогла вновь себя контролировать и перестала бороться с Бьяккой.
Тогда он выволок ее из комнаты в коридор, и она, кажется, расплакалась. Зарайа наверное все-таки свалилась бы в позорный обморок, если бы Яльсикар не стоял рядом и не держал ее за плечи. Она даже забыла о том, что ради сохранения остатков гордости должна держать перед ним лицо.
- Это он тебе сказал, что Джара в магазине? - спросил Бьякка.
- Да, иначе я бы не успела так быстро.
Из ее глаз катились слезы, и Яльсикар, морщась, подавал ей салфетки, создавая их прямо в воздухе. Потом откуда-то возник Аквинсар, и старший брат с облегчением передал ее в его руки, которые оказались очень заботливыми. Он отвел ее в какую-то тихую комнату, где мгновенно появился чай и даже печенья, которых, впрочем, она совсем не хотела.
Аквинсар сидел рядом и молчал, а Зарайа беспрестанно что-то бормотала сквозь слезы.
- Он меня почти в параноика превратил, понимаешь? Он фактически управлял мной много лет... я даже не подозревала, что он псих. Я не подозревала, что он...
Она закрыла лицо руками.
- Боже, это же все из-за меня. Грей погиб из-за меня, - глухо пробормотала она, раскачиваясь в кресле.
- Прекрати, - неожиданно громко рявкнул Аквинсар. Он встал, рывком поднял ее и крепко обнял. - Ты ни в чем не виновата, слышишь? Абсолютно ни в чем.
Зарайа спрятала лицо на его груди, тихонько хныча.
- Ксеар меня вышвырнет, и будет прав.
- Не вышвырнет.
- Я дралась с твоим братом.
- Зачем? - удивился Аквинсар.
- Он меня к Мьелле не пускал. Я, кажется, хотела его убить.
- А... ну и ладно.
- Я и Джару подставила.
- За нее не переживай. Она новенькая, ей все простят. Ксеар здравомыслящий человек.
- Но я ведь не новенькая.
- Но и не старенькая.
Она почувствовала его улыбку, и улыбнулась тоже.
- Подержи меня так еще немного.
- Хоть целый день, - он еще крепче прижал ее к себе, опуская лицо, чтобы вдохнуть запах от ее волос.
- Хочу с тобой в седьмой. Там привычнее разговаривать.
- Привыкай. Я теперь тебе и в первом стану надоедать.
- Ты никогда мне не надоедал.
- Правда? - он немного отстранился и посмотрел на нее. Зарайа смутилась, опустила глаза. Потом тихонько высвободилась из его объятий, что-то почувствовав во взгляде.
- Почему ты меня защищал перед Яльсикаром? - спросила она, подойдя к изогнутому во все стороны окну, напоминающему гигантского спрута.
- Откуда ты знаешь?
Он улыбнулся, вновь приблизившись к ней сзади, касаясь ее волос рукой.
- Это было очевидно.
- Тогда разве не очевидно, почему? - он мягко погладил ее, а потом положил руку на ее талию, прижимая ее к себе.
- Постой со мной так еще.
- С удовольствием.
Разговор Айи с Мьелле был очень коротким. Как только Мьелле повторил ему лично, что это он убил Грея, дальнейшая беседа перестала его интересовать. Его лицо было потрясенным, и Мьелле вдруг засмеялся.
- Ты не бог, Айи, ты не бог. Ты выставил свою женушку за то, чего она не делала. Потому что ты ничего на самом деле не знаешь. Ты идиот, ты просто диктатор, возомнивший себя богом. Но ты - не бог!
Айи поморщился и вышел, подождал Яльсикара, взглянул на часы. Им уже скоро пора было спать, с Джарой. Он не любил засыпать посреди разговора с кем-нибудь, значит, через часок надо уйти в комнату отдыха.
- Надо решить, что с ним делать, - мрачно сказал Яльсикар, выходя вслед за ним.
- Выкину через полчаса.
- Оставь. Я хочу еще его допросить. Кто знает, что он натворил еще?
- Он может скоро проснуться. В Москве утро.
- Черт. А ты можешь его задержать?
Айи задумался.
- Наверное, могу. На несколько часов. Потом он все равно проснется.
- Слушай, а он ведь псих. Ему в клинику надо.
- Ему в тюрьму надо, он человека убил, - мрачно сказал Ксеар.
- Как мы его посадим? Для земной полиции у него нет мотива. Он даже знаком с Греем не был в восьмом, пока не убил его.
- Задачка. Но я ее решу, не переживай.
- Да я не то, чтобы сильно переживаю. Но он опасный тип.
- Это верно. А что у тебя с Джарой? На ней лица нет, как на тебя не взглянет.
- А, это... это называется совесть. По крайней мере, теперь я знаю, что она у нее есть, - с мстительным наслаждением проговорил Яльсикар.
15.
Аня проснулась не от будильника - от телефонного звонка. Застонав, она протянула руку, нащупывая увесистый аппарат, принадлежавший Ксавье. Потом рывком поднялась, все вспомнив. Она заснула в комнате отдыха, прямо посреди разговора с Айи. Да, она все-все помнит. Он спросил ее, почему она все еще так напряжена, и она хотела ответить, но тут услышала телефонный звонок и... проснулась.
- Алло, - тихо сказала она, косясь на Ксавье. Он все еще спал. Значит, он там, в своей резиденции? А она уже здесь... господи, как все это дико.
- Я могу поговорить с Ксавье Левантом? - осведомился бодрый мужской голос.
Аня вздохнула, поплелась на кухню, чтобы записать очередного просителя.
- Доброе утро. Это его помощник Анна. К сожалению, он сейчас занят. Что я могу передать?
- Передайте, что я приеду через часок. Меня зовут Андрей Багрицкий. Он в курсе.
- Хорошо, - растерянно ответила Анна.
- Всего доброго, - попрощался ее собеседник.
Девушка прилежно записала в ежедневнике "Андрей Багрицкий" и огляделась в поисках турки. Ах да, Ксавье оставил ее в гостиной, когда угощал ее кофе. Это было три дня назад. Нет. Это было часа полтора назад. А то и меньше. Аня опустилась на табуретку. Странно, что она чувствует себя выспавшейся. Она ведь не спала. Или это всегда так? Она начала вспоминать все события минувших трех дней. Это вовсе не было похоже на сон. Нет, если это сон, тогда и сейчас она спит. Потому что все это было так же реально.
Продолжая размышлять об этом, она пошла в гостиную и забрала оттуда грязную посуду. Помыв чашки и турку, Аня насыпала в нее кофе и залила водой. Поставила на очень маленький огонек и прошлепала в ванную. Вспомнила, как накануне радовалась, что ванных комнат в квартире две, и ей не придется пользоваться одним душем с Ксавье. Это почему-то ее смущало. А теперь было все равно. Подумаешь, один душ. Ее не смущало теперь даже то, что они спали в одной кровати. Теперь ее смущал совсем другой мужчина. Который, возможно, ее не простит. Где-то возле сердца болезненно заныло. Как бы ей хотелось вернуть все обратно, чтобы никогда не видеть его холодного взгляда, чтобы иметь возможность прижаться к нему и сказать, что она его любит.
Она быстро залезла под горячую воду, помыла голову. Успела завернуться в полотенце размером с простыню и прибежать в кухню, чтобы выключить кофе.
- О, какая ты с утра эротичная, - бодро сказал Ксавье, заходя в кухню.
Она вздрогнула и запахнула полотенце сильнее. Стыдливо глянула на него, но его взгляд откровенно и по-дружески смеялся. Аня хихикнула и почти бегом направилась в свою спальню.
Облачившись в строгие брюки и блузку, надев туфли на небольшом каблуке, она взяла фен и отправилась в ванную. Когда волосы были почти просушены, она бросила это нудное занятие и вышла на кухню, чтобы сделать глоток кофе.
- Я все выпил, - невозмутимо сказал Ксавье, когда она заглянула в турку.
- Отлично, - саркастически отозвалась Аня и вздохнула. Сунула турку под воду, намылила губку. Засыпав новую порцию кофе и вновь поставив турку на огонь, она вспомнила.
- Тебе звонил какой-то Андрей... - Аня заглянула в ежедневник, - Багрицкий. Сказал, что приедет. Он действительно договаривался о встрече?
Ксавье как-то странно хмыкнул, и она посмотрела на него.
- Да, все в порядке, Ань.
- Компьютер принести в гостиную?
- Не-а.
Ксавье с улыбкой посмотрел на нее.
- Что?
- Ничего. Рад, что ты с нами. Надеюсь, скоро уже пройдешь в седьмой.
- А Зарайа?
- А что Зарайа?
- Ну, не знаю... ты же чуть ли не выгонять ее хотел.
- Да нет... я же думал, это маньяк какой-то. А она нормальная девочка.
- Здорово, - с облегчением сказала Аня. Она добавила в кофе сахар, достала из холодильника сливки. Дождалась, пока поднимется пена и выключила. Задумчиво помешала.
- Ты давно знаешь Яльсикара?
- Давно, - Ксавье открыл форточку, и Аня поежилась.
- Ну да, глупый вопрос... А...
- Ань. Я думаю, лучше он сам тебе о себе расскажет.
Ее плечи поникли.
- Это еще не известно, станет ли он со мной говорить.
- Обязательно станет, - Ксавье широко улыбнулся, и Аня нахмурилась:
- Он что-то тебе говорил?
- Да нет, - он наклонил голову. - Я просто знаю. Расслабься.
Его взгляд был таким мягким, веселым и успокаивающим, что она действительно расслабилась. Хотя по-прежнему ничего не понимала.
У нее было две длинные беседы с Ксеаром - одна до, а другая после признания Мьелле в убийстве Грея. По их итогам можно было сказать, что они стали друзьями. Несмотря на то, что Аня жестко оборонялась, подвергая сомнению чуть ли не каждое его слово, Ксавье не потерял терпения и не был с ней груб, терпеливо излагая свою версию событий. Она ожидала другого, куда более прохладного отношения. А потом, когда все выяснилось, она даже расплакалась и попросила прощения, впрочем, не надеясь быстро его получить. И тут он снова удивил ее, сказав, что уважает ее за то, что она сделала. "Но это же была глупость. Я должна была доверять вам", - удивилась Аня. "Со временем ты поймешь, что некоторые человеческие ошибки вызывают больше уважения, чем правильные поступки", - улыбнулся Ксеар. А потом обнял ее, и она поняла, что приобрела друга.
- Можно спросить?
Ксавье по-прежнему стоял у окна, о чем-то размышляя.
- Да, конечно.
- Насколько реальны отношения между мужчинами и женщинами в семи мирах?
Он немного удивленно посмотрел на нее и улыбнулся.
- А насколько вообще реальны какие-либо отношения? - наконец, ответил он.
- Но ведь... ты понимаешь. Ненастоящие тела, никаких детей, а значит, никакой ответственности. Кроме того, там люди не стареют, - Аня размышляла вслух, на самом деле пытаясь понять.
- Последнее я мог бы устроить, но боюсь, никто не оценит такое нововведение, - насмешливо произнес Ксавье и посмотрел в окно. - А что до ненастоящего... это все условно, это как тебе угодно воспринимать...
- Ну, начинается, - Аня вздохнула. - Это все эти модные штуки, да? Игры разума и так далее. Только как ты мир не воспринимай, а все равно физически он никуда не денется. И в этой жизни я не превращусь в бабочку или даже в ту женщину с крыльями из семи миров. А там возможно все...
- Ничего подобного, - парировал Ксавье. - Как только ты окажешься в семи мирах снова, можешь попытаться изменить свою внешность, и увидишь, что там это тоже невозможно.
- Но ты ведь можешь, - опешила она.
- Я могу, - с улыбкой подтвердил он. - Но ты-то нет.
Аня замерла, потом медленно отхлебнула кофе.
- Ты хочешь сказать, что...
- Я не знаю, Ань, честно тебе скажу, - вздохнул Ксавье. - Я создал семь миров, но даже я до конца не понимаю, как они устроены. И еще меньше понимаю по поводу этого мира. Но вот уже почти триста лет, как я думаю об этом. И невольно напрашиваются некоторые аналогии. Тем более, что эти "модные штуки", о которых ты говоришь, не выходят из моды уже несколько тысяч лет. Некоторые очень древние вероучения говорят о том, что жизнь - это сон. Принято думать, что не так буквально. Но почему бы и нет?
- С ума сойти, - сказала Аня, округлив загоревшиеся глаза.
- Я ничего не утверждаю, - Ксавье поднял руку в предупреждающем жесте. - Это только мои домыслы.
- Угу, - она улыбнулась и встала, чтобы помыть чашки. Зазвонил телефон, и Ксавье вышел, разговаривая.
Аня вытерла руки полотенцем и отправилась в библиотеку, включила компьютер.
Ей нужно было позвонить еще двум людям по встречам Ксавье в пятницу. Она взяла телефон и открыла нужный файл.
Звонок в дверь застал ее за телефонным разговором.
- Я открою, - сказал Ксавье, проходя мимо библиотеки. Аня кивнула. Через пять минут послышался незнакомый голос, и двое мужчин прошли в гостиную. Она увидела только широкую спину в бежевом свитере. Гость оказался здоровенным. Да, разные люди приходят к ее шефу. То колобки вроде вчерашнего, то громозеки.
- Ань, поухаживай за гостем, - попросил Ксавье примерно через пятнадцать минут, появившись в дверном проеме, - мне надо отойти ненадолго.
- Ладно, - Аня растерянно встала, не понимая. Она вышла в коридор: Ксавье оделся и явно собирался покинуть квартиру. А гостя оставлял в гостиной? Это показалось ей очень странным.
- Предложи ему чаю или кофе, - Ксавье так настойчиво отправлял ее, что она пожала плечами и прошла в гостиную. Хлопнула входная дверь. Аня посмотрела на мужчину, сидящего на диване.
- Здравствуйте. Я Анна, помощник Ксавье. Хотите чай или кофе? - спросила она, изучая его взглядом. Светло-русые волосы, серые глаза, крупные черты лица. Скорее грубоват, но по-своему привлекателен. Весь очень большой. Рост под два метра, косая сажень - все, как положено у громозек.
Андрей Багрицкий поднял глаза и как-то очень задумчиво посмотрел на нее. Она даже смутилась, потому что он смотрел долго и вроде как... с удовольствием, что ли. Как будто купил дорогую картину и любовался. А Аня точно знала, что ее волосы не до конца просушены, и кое-как собраны в небрежную ракушку, откуда торчат во все стороны. И одета она в самые обычные брюки с блузкой, а не в мини-юбку с какими-нибудь чулками в сеточку и кофточку с умопомрачительным вырезом. Ну, совсем нечем в ней было любоваться.
- Подойдите, пожалуйста, - наконец, сказал он.
Аня посмотрела непонимающе, но приблизилась. И тогда он внезапно схватил ее за руку и дернул. Она взвизгнула, когда он с легкостью опрокинул ее на диван, подмяв под себя. Его локти оказались по обе стороны от ее головы, зажимая ее словно в тисках, а он сам практически лег сверху.
- Вы что? - ошеломленно прошептала Аня, до смерти перепугавшись. Их лица были очень близко.
- Не узнаешь меня? - очень весело спросил он, и тут ее сердце стукнуло сильнее, чем обычно. И зачастило. Она заморгала, а ее глаза расширились, вновь изучая его, уже более внимательно.
Но он не дал ей долго себя рассматривать. Он наклонился и жадно смял ее губы, требовательно раскрывая их. Запустил руку в ее волосы. И тут она уже узнала его. Его внешность здесь была совсем другой, но целовался он абсолютно так же. И обращался с ней, как собственник.
Аня ответила на поцелуй, все еще сомневаясь, но через пару секунд у нее в голове все сложилось. Вот почему Ксавье ушел. Просто он попросил его оставить их вдвоем.
- Яльсикар, - прошептала она, когда он оторвался от ее губ.
- Ага, - он посмотрел ей в глаза. - Покажешь мне свою спальню?
Аня немного помедлила, потом кивнула, и он встал, подавая ей руку. Она оперлась на нее, поднимаясь с дивана, нерешительно оглядывая его с головы до ног. Она все еще не могла привыкнуть к его новой внешности.
- Ты здесь совсем другой, - пробормотала она, опустив глаза. Она повела его в спальню, но с ужасом подумала, что не может заниматься с ним любовью с таким телом. Она слишком толстая, и не понравится ему, и тогда он точно ее бросит.
- Я с самого начала решил не рисковать, - отозвался он. Аня зашла в спальню, он задержался на пороге.
- Тогда почему ты захотел познакомиться со мной здесь? Ты же мог просто поговорить с Ксавье и уйти, я бы никогда не узнала...
- Понимаешь, - он как-то задумчиво посмотрел в сторону. - Дело в том, что в мирах закон запрещает рукоприкладство. А мне очень хотелось тебя выдрать.
Лицо Ани вытянулось. Она невольно уставилась на его руку, которой он, пока говорил, расстегивал пряжку ремня. Сообразив, что это все-таки шутка, она выдохнула, села на кровать и засмеялась, очень радостно глядя на него. Андрей улыбнулся, закрыл дверь и подошел к ней, на ходу стягивая свитер. А потом он поцеловал ее, и она забыла обо всем на свете.
- Ты чего? - спросил он, когда она сжалась, едва он начал раздевать ее.
- Я здесь... некрасивая, - жалобно пробормотала она, едва не плача.
Андрей уткнулся лбом в ее плечо и засмеялся.
- Дура, - ответил он и начал расстегивать ее блузку.
- И дура тоже, - грустно добавила она.
- Я тебя сейчас правда отшлепаю, если не замолчишь, - он занялся ее штанами, и Аня затаила дыхание.
Ее не впечатлили его угрозы, но как-то говорить больше не хотелось. Они вдруг начали спешить, срывая друг с друга одежду, а потом все произошло так быстро, что ей даже стало больно, когда он взял ее.
- Прости, - прошептал он, когда она вскрикнула, и двинулся назад.
- Нет.
Она крепко обхватила его ногами, вжимаясь в него всем телом. И он стал вновь целовать ее, и было уже не больно, а только приятно, и она, кажется даже, постанывала и хныкала, стремясь к большему наслаждению, и царапала его плечи, и спину, а он покусывал ее за ухо и чуть-чуть сдавливал ей горло, прижимая ее ладонью к кровати. Она начала задыхаться, и сняла его руку, и тогда он завел ее запястья за голову и крепко прижал их там, и придавил ее всем телом, двумя-тремя последними движениями подводя ее к вершине, чтобы сорваться с нее вместе с ней.
Потом они сбегали в душ и еще очень долго валялись в кровати, изучая друг друга с таким же энтузиазмом, как пару дней назад. Все заново.
- Ты очень-очень красивая, - сказал он серьезно, глядя ей в лицо.
- Правда?
- Правда. Я без ума от твоих волос и глаз. Я так боялся, что они в реальности не такие.
- А мне все равно, какие у тебя волосы, - прошептала она. - Все равно мне нравится их трогать, потому что они твои.
Он прикрыл глаза от удовольствия, которое ему доставили ее слова и погладил ее по животу.
- Я думала, что ты убьешь меня взглядом... тогда, в третьем мире.
- Я разозлился, - признался Андрей. Он перекатился по кровати и встал. - Надо одеваться, скоро Ксавье вернется.
- Ага.
Аня тоже поднялась. Немного подумала, надела длинную юбку и облегающую кофточку. У нее было очень романтическое настроение.
- Ты в Москве живешь? - спросила она, наливая ему чай в гостиной.
- Не-а, в Питере. Я приехал, чтобы встретиться с Ксавье. Мы с ним тоже не были знакомы.
- Да ты что?
- Ну да. Так, созванивались пару раз. Но я и так про него все знал, а он про меня. Как-то просто не довелось нам пересечься. А тут тебя надо было защищать... точнее, мы думали, что надо.
- А ведь Максим мог бы убить меня, - задумчиво произнесла Аня, усаживаясь на диван рядом с Андреем. Он обнял ее одной рукой, другой поднес к губам чашку чая.
- Да он ничего про тебя не знал. Ксавье ему просто сказал, что ты ему нужна. Он понял, только когда ты уже была там.
Хлопнула дверь. Через минуту Ксавье вошел в гостиную и невольно улыбнулся, увидев, как они обнимаются. А потом заметил, что Аня переоделась, и понимающе хмыкнул.
- Так, Андрей. Мне все еще нужна секретарша, - предупредил он. - В Петербург я ее не пущу.
- Тогда я поселюсь у тебя, - мгновенно отреагировал Багрицкий.
- А тебе разве не надо работать? - недовольно спросил Ксавье.
- Нет. Я по удачному совпадению в отпуске, - широко улыбнулся Андрей.
- Ну вот, начинается, - с досадой протянул Ксавье, но его глаза улыбались. Аня рассмеялась.
Они втроем вышли на улицу, чтобы поесть. Потом Ксавье всех построил, Аню отправил работать, с Андреем закрылся в кабинете.
Когда снова зазвонил телефон, она даже не поняла, что это ее мобильный, а не Ксавье. Было так странно, что ей, оказывается, тоже могут звонить. На дисплее светилось "Ира". Полагая, что ей нужно что-то по работе, она даже не удивилась.
- Да, Ириш, - Аня прижала трубку к уху, продолжая щелкать клавишами на компьютере.
- Ань. У нас тут... горе. Максим погиб. - Потусторонним голосом выдавила ей в трубку коллега.
Аня застыла.
- Что? Как?
- Не знаю. Говорят, что он выбросился из окна. Но это же бред какой-то, да? С чего ему... бросаться?
В голосе Иры звенели слезы. Аня вздохнула. Она знала, что ее коллега тоже немного была влюблена в шефа.
- Не знаю, - протянула Аня.
- Ань, а ты сейчас где? В командировке?
В первую секунду девушка не поняла, о чем это Ира говорит. А потом вспомнила. Ну да, она же вроде как в командировке.
- Да, Ир, я... не в Москве, - соврала она.
- Значит, на похороны не придешь?
- Нет, не смогу. Мне очень жаль.
16.
Кати легла на кровать, закрыла глаза, и из них сразу, как по команде, потекли слезы, защекотали уши. Господи, сколько ночей еще ей засыпать в слезах? Она приказывала себе не думать, не вспоминать. Днем у нее получалось. Но ночью ей это было не по силам. Каждый раз, засыпая, она вспоминала то время, когда ее сон означал двадцать-двадцать пять дней в мирах. То время, когда это означало ее новую встречу с Греем. А иногда они встречались и в восьмом мире. Засыпали, обнявшись. И тут же вставали с их огромной постели в их доме в Первом. Иногда она просыпалась позже, и он подшучивал, спрашивая, что ей приснилось.
Он всегда над ней подшучивал. И она над ним. Они, кажется, никогда не переставали смеяться. И ей иногда казалось, что теперь она обречена плакать, пока не выплачет столько же слез, сколько у них было смеха. Как будто это была какая-то страшная кара, расплата за их счастье. Такое огромное, такое всеобъемлющее, такое чистое. Она помнила только, как обнаружила его мертвым и закричала. И все. Больше ничего. У нее словно что-то взорвалось в голове. Она даже думала, что умерла. У нее разорвалось сердце прямо там, над его уже холодным телом, которое она трясла в безумной попытке оживить, а ее руки становились красными от его крови.
Она погрузилась в черноту, в безумие. С ней кто-то говорил, и она отвечала, но ничего не соображала, ничего. Потом Кати поняла, что в буквальном смысле была не в себе. Она всегда думала, что это фигуральное выражение, а оказалось, что нет. Она где-то отсутствовала, пока ее тело кололи какими-то страшными химическими препаратами, о которых она раньше даже не слышала. Пока с ней кто-то говорил, а ее губы отвечали. Пока она была в психиатрической клинике шесть месяцев. Да, шесть месяцев прошло после смерти Грея, когда она впервые в себя вернулась. Ей стало так больно, что она начала кричать и бросаться на стены. Она впервые осознала себя одну, без него. Да еще и запертую в восьмом мире. Прибежали медсестры, сильные грубые женщины, которые отхлестали ее по щекам и, бесстрасстно глядя на нее, спеленали смирительной рубашкой. Потом ей что-то вкололи, и она заснула.
А потом начались долгие дни мучений. Кати сразу поняла, что ее диагноз основывается на том, что она рассказала врачам все про семь миров. Сначала, когда ее поместили сюда, ей еще было предъявлено обвинение в убийстве, но оно очень скоро было снято. Что ж, неудивительно. Она приехала к Грею прямо с вокзала. Он прилетел в Берлин из Лондона, а она приехала к нему из ее родного Мюнхена. Но когда она вошла в гостиничный номер, он был уже мертв.
Она вспомнила, как она провалилась в первый мир, заснув после укола, и тут же оказалась перед Ксеаром. Он спросил ее, что произошло, и она сказала, что убила Грея. Она так сказала, потому что чувствовала себя виноватой в его смерти. Она была настолько не в себе, что несла полную чушь. И Айи выставил ее, убедившись в том, что она безумна.
Осознав и вспомнив все это, Кати захотела покончить с собой. Но для этого нужно было сначала выйти из клиники. И она бросила все силы на то, чтобы убедить докторов в том, что поправилась. Это вышло далеко не сразу. Ей два месяца еще кололи какую-то дрянь и периодически исподволь расспрашивали про "крылатых людей" и параллельные миры. Кати улыбалась и говорила, что, кажется, читала об этом в фантастических романах.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |