Дома никого не было. Слава Богу. Аня снимала комнату. За стеной у нее жила хозяйка квартиры, пятидесятилетняя тетя Катя, которая любила выпить и периодически водила к себе самых разнообразных товарищей по этому делу. Аня не страдала проблемами со сном, но громкие выяснения отношений, начинавшиеся обычно к трем-четырем утра, могли поднять даже мертвого. Поначалу она пугалась и хотела даже вызывать милицию, потом привыкла и уже не обращала внимания ни на визги, ни на стуки, ни на драки. Зато в другие ночи Аня оставалась в квартире совсем одна - ее соседка, по-видимому, совершала ответные визиты. И эта ночь была как раз такой.
Громко запиликал мобильный телефон. Аня вздрогнула и посмотрела на дисплей. Номер не определен. Она ответила.
- Это Ксавье, добрый вечер, Анна, - раздался ей в ухо мягкий голос. Она едва не выронила телефон. Странно было услышать его, когда она только что о нем думала.
- Добрый, - подтвердила она.
- Я жду Вас завтра в девять утра. Запишите адрес, - сказал он. Аня села на диван, открыла пакет с вещами, которые привезла с работы. Прижимая трубку к уху плечом, она пошуровала в пакете и достала свой ежедневник, открыла.
- Слушаю.
Ксавье продиктовал, она записала. Потом он быстро попрощался и повесил трубку. Аня открыла свой крохотный ноутбук, который она купила с рук за очень небольшие деньги три месяца назад, и влезла в интернет. Открыла карту. Как настоящая москвичка, не имеющая автомобиля, она толком не знала Москвы. Ориентировалась только по карте метро. Ого, на Новослободской живет... интересно, во сколько ж там встает съем жилья, в районе Садового кольца? Ну почему одни всю жизнь живут в коммуналках, а другие запросто снимают огромные хаты в центре столицы, приезжая сюда невзначай на пару недель?
Аня нахмурилась, внезапно разозлившись на себя. Что-то она сегодня углубилась в тему классовой ненависти. Так недолго превратиться в кого-то наподобие квартирной хозяйки тети Кати, которая, хлопнув стакан, непременно начинает костерить на чем свет стоит буржуев и почему-то депутатов Государственной Думы. По ее словам, именно эти самые буржуи и депутаты-ворюги были виноваты и в раннем аборте, из-за которого она не смогла больше иметь детей, и в том, что мужа не нашла, и в беспробудном пьянстве. А также в том, что ее, Катерину Ивановну, уважаемую всеми вахтершу, с работы погнали "ни за что, ни про что" и живет она теперь-мыкается, комнату вынуждена сдавать и ее, Аню, терпеть "приживалкой". Она так и говорила, что Аня приживалка. Как будто она не платила тете Кате за комнату, а еще и на шее у нее сидела. А вот не было бы приживалки, жила б она в двух комнатах, как королевишна.
Дальше фантазия тети Кати обычно не шла. Этим она иногда напоминала Ане старуху из сказки о золотой рыбке. Сначала та хотела новое корыто, потом, кажется, дом красивый. В детстве Аня всегда удивлялась, почему же старуха сразу не попросилась в те же столбовые дворянки, минуя корыто и прочее. Затем было так поступательно и планомерно раздражать золотую рыбку? Ей казалось, что так никакой человек поступать не может, даже самый глупый. Но, встретив тетю Катю, Аня поняла, что ошибалась. Та умела мечтать только о самом для нее насущном. Если бы золотая рыбка или джинн явились тете Кате с похмелья, она бы без колебаний попросила бы бутылку пива. Аня даже полагала, что до столбового дворянства дело бы и к третьему желанию не дошло.
Утром Аня проснулась от того, что хлопнула дверь. Не открывая глаз, она привычно прокрутила последний сон. Боже, что это был за сон... Никогда в жизни ей не снились эротические сны, и вот вдруг приснился.
Она всегда удивлялась, что ей не снится эротика. Как-то Аня прочитала в женском журнале, что среднестатический человек думает о сексе не менее тридцати раз в сутки и полагала, судя по себе, что это не большое преувеличение. Так почему же эти мысли никогда не отражались в ее снах? Почему ей снятся, например, лифты? О них она думает куда как реже. Анализируя свой очередной кошмар, Аня вздыхала, обижаясь на Морфея, что он не послал ей вместо него утешительную эротическую фантазию... и вот дождалась на свою голову. Эротический кошмар.
Ей снилось, что она занимается любовью с Ксавье. Сон был очень долгий, и она его запомнила во всех подробностях. Она была у него дома, это она во сне знала точно. Но ничего из обстановки не запомнила, кроме лампы из бамбука в японском стиле и большой кровати, застеленной шелковой темно-синей простыней. Он стоял сзади и ласкал ее. Очень нежно. Она не видела его, но знала, что это он. Ее терзало чувство опасности. Оно было таким явственным и сильным, что даже губы кривились и хотелось плакать от страха. Она думала, что должна обмануть его. Он хотел ее, и она должна была отдаться. Она повернулась и стала целовать его и раздевать. Быстро, чтобы он не понял, как она боится.
Ксавье прижимал ее к себе, но не раздевал. Тогда она стала раздеваться сама и даже сказала ему, что хочет его, хотя это была неправда. Ей хотелось убежать. Но она боялась того, что он сделает с ней, если она не займется с ним сексом.
Анализируя свой сон, вспоминая подробности, Аня не могла понять, чего она так боялась? Это оставалось за кадром. Она не могла найти ни одной мысли, которая бы точно иллюстрировала этот страх. Думала ли она, что он убьет ее? Что могло заставить ее делать то, что она делала во сне, если не страх смерти?
Ксавье медлил. Она легла на постель, и он сел рядом, проводя рукой по ее телу. Потом, будто решившись, он подцепил резинку ее трусиков и потянул их вниз.
А потом был провал. Она ничего не помнила до того момента, когда они уже отдыхали. Он лежал рядом и не касался ее. И тогда она точно знала, что у них все случилось, но не помнила, как это было. Она спросила разрешения сходить в душ, и он разрешил, закрывая глаза. И тогда она оделась и побежала к выходу из квартиры. И уже почти открыла дверь, но тут он догнал ее, захлопнул дверь и грубо схватил ее за плечи, разворачивая к себе.
И тут она проснулась. Черт, надо же было тете Кате вернуться так невовремя. Так Аня и не узнала, что бы он сделал с ней дальше. Впрочем, и черт с ним. Это все ее глупые фантазии. Надо же, как оно все во сне. Вчера она даже не подумала, что этот человек на подсознательном уровне вызвал у нее сексуальный отклик.
На плато было влажно, тепло и тихо. Белое солнце вставало на горизонте, еще очень робко освещая горы. Капельки стекали по камню, щекоча его выщербинки и бугорки.
- Тише, ты мешаешь мне думать...
- Поговори со мной, братишка, я тебя месяц не слышал. О чем задумался?
- О ней.
- Приходила? Ты ее видел?
- Только один раз. Но мне кажется, она еще придет. И очень скоро.
- Это очень опасно. Если он снова ее увидит...
- Ты преувеличиваешь.
- Откуда тебе знать?
- Я это чувствую.
- Ну вот. Все только чувствуют, один я здесь думаю.
- Такие уж мы есть.
- Ты с ним не говорил о ней?
Скала помолчала, словно о чем-то размышляя.
- Нет. Я думаю, это пока бессмысленно. Он и сам не знает, что намерен делать.
- Боюсь, что знает. И думаю, что ничего хорошего.
- Подобные опасения - твоя работа. Но я свое мнение уже высказал.
- Ладно, братишка, я понял. Ты неисправимый оптимист.
Поток воды забурлил, стекаясь вниз, собираясь в задумчивое озерцо.
- Все будет хорошо. - Вздохнул камень и затих.
- Мне бы твою уверенность, - прошелестела вода.
Выйдя из метро, Аня нахмурила лоб. Да, таких топографических кретинов, как она - еще поискать. Даже изучив накануне карту, она всерьез боялась заблудиться. Тогда придется звонить Ксавье по номеру, который ей вчера дал Максим и просить его помочь. Вот будет глупо. Отличный секретарь - такой сообразительный, что в своем собственном городе сориентироваться не может с адресом на руках.
Найдя нужный крохотный переулок, Аня успокоилась. Дом должен быть где-то здесь. Она пересекла двор. Какой-то сказочный дворик, со всех сторон окруженный домами. Казалось, что здесь какой-то свой мир. С кленов опадали шикарные разноцветные листья, которые падали на очень чистый асфальт и разноцветные скамейки. Посередине двора располагалась детская площадка, ближе к подъездам были оборудованы небольшие стоянки для автомобилей. Красота. Хотела бы она жить в таком доме. Никаких грязных по виду и содержанию надписей ужасными черными маркерами с вензелями, которые почему-то называются красивым словом "граффити", никаких бомжей. Даже ни одной бумажки или окурка. Найдя нужный подъезд, Аня набрала код, сверяясь с бумажкой, и вошла внутрь.
- К кому? - спросила консъержка из-за стекла.
- В тридцать четвертую, - ответила Аня, справедливо полагая, что Ксавье с местным персоналом может быть и не знаком.
- Проходите, - консьержка нажала на кнопочку, открылась вторая дверь, и Аня вошла. Вот это да! Она никогда раньше не была в домах, где на стенах подъезда висели картины и зеркала, а на полу стояли бы огромные кадки с пальмами. Как будто это было фойе отеля.
Она вызвала лифт, поднялась на третий этаж и позвонила в нужную квартиру. Когда Ксавье, облаченный в костюм, открыл ей дверь, она изумленно моргнула. Вот чего угодно ждала, но только не костюма. В девять утра у себя дома ходить в костюме? В начищенных ботинках и при галстуке?
- Проходите, Анна, - он отодвинулся, дав ей возможность просочиться мимо в прихожую и закрыл дверь. Аня сняла сапоги, все время чувствуя его спиной. Он взял у нее пальто и повесил на вешалку. Она осмотрелась, положила сумку на тумбочку, достала черные "рабочие" туфли, всунула в них ноги.
- Я покажу Вам все. - Он двинулся вперед, и Аня пошла за ним, как-то странно себя ощущая в джинсах и простенькой кофточке, тогда как он был в очень официальном костюме. Может, надо было одеться более строго? Но кто же знал? Впрочем, Ксавье не сделал ей замечания, так что, видно, в первый день это прощается.
- Это кухня, там ванная и туалет. Здесь небольшая гостиная, я использую ее для встреч. Здесь библиотека, тут есть стол с компьютером. Думаю, Вам будет удобно здесь работать. - Он быстро передвигался, Аня семенила за ним.
- Здесь мой кабинет. Его надо проветривать каждый раз, когда я из него ухожу. Я люблю много свежего воздуха, поэтому раскрывайте окна настежь. То же самое касается моей спальни по вечерам. Она там, - он ткнул пальцем в очередную дверь. Аня кивнула, стараясь запомнить. Эта квартира была такой огромной, что в ней можно было заблудиться.
- Здесь Ваша спальня.
- Что? - Аня замерла и моргнула.
- Вы будете жить со мной. Иначе ничего не получится, потому что работать надо очень много и допоздна, - он повернулся и смотрел ей в глаза, как будто гипнотизировал.
- Вы об этом не говорили, - выдавила Аня.
- Не говорил, - согласился он и пошел дальше, как будто обсуждать было больше нечего. Аня задохнулась от возмущения. Она даже рот открыла и воздуха набрала, чтобы сказать, что вовсе не намерена здесь жить, но тут зазвонил его телефон.
Глянув на дисплей, он протянул мобильник ей:
- Пожалуйста, скажите, что я сейчас занят. Спросите, что передать.
Аня выдохнула и нажала на кнопку, поднося к уху тяжелый навороченный аппарат.
- Алло.
- Добрый день. Я могу поговорить с Ксавье Левантом? - осведомился мужской голос.
- Добрый день. К сожалению, в данный момент он занят. Меня зовут Анна, я его помощник. Что-нибудь передать?
- Передайте, пожалуйста, что звонил генеральный директор компании "Русский холод", Илья Кузнецов. Если у него будет возможность, пусть перезвонит мне по этому номеру. Или сообщите мне, когда можно будет с ним связаться.
- Хорошо, господин Кузнецов, я ему передам. Всего доброго.
- До свидания, - кисло попрощались в трубку, и Аня протянула телефон Ксавье, объяснила, кто звонил.
- Нет, теперь он будет у Вас, - Ксавье махнул рукой на свой мобильник. - У меня пока нет времени на это. Кузнецову потом перезвоните, ему нужно дать мой е-мейл. Скажете, чтобы прислал прайсы и справку о компании. Запомните?
- Да. А как я узнаю, кому что отвечать?
- Всем одно и то же. Что я занят. Спрашивайте, что передать. После обеда мне расскажете, хорошо?
- Да.
Он пошел дальше, заканчивая экскурсию по квартире, а Аня вдруг поняла, что во-первых, не сказала ему, что отказывается здесь жить, а во-вторых, кажется, момент для этого уже упущен.
Затем он провел ее в библиотеку, включил ноутбук и открыл ей свою почту.
- Пусть все время будет открыта. Разбирайте ее. Если что-то покажется очень важным, скажите мне. В эту папку, - он ткнул мышкой, - приходят все русские письма. В остальные не лезть.
- Я все равно не знаю французского, - пожала плечами Аня, чтобы его успокоить.
- Тем более, - отозвался он. - Поищите на кухне кофе и сварите мне, пожалуйста. Я буду в кабинете пока. Да, там на рабочем столе в Вашем ноуте список встреч на неделю. Часть из них пройдет здесь, на некоторые я буду отъезжать. Составьте, пожалуйста, человеческое расписание, учтите перерывы на еду. И чтобы все заканчивалось не позже десяти вечера, а начиналось не раньше десяти утра. Лучше в одиннадцать. Потом надо созвониться со всеми и договориться.
Аня моргнула. Ага, плевое дело. Особенно учитывая то, что раньше она ничего подобного не делала. Блин. Она посмотрела в его спину, удаляющуюся в сторону кабинета и вздохнула. Так. Сначала надо записать этого Кузнецова, пока она про него не забыла. Аня быстро открыла ежедневник, записала телефон и имя звонившего с названием компании. Потом пошла на кухню.
Пока Аня искала кофе, снова зазвонил телефон. Опять какой-то там директор, на этот раз компания "Новая электроника". На кухне бумаги не оказалось, и пришлось бежать в библиотеку, чтобы всех записывать. Она взяла ежедневник и отправилась на кухню с ним. И правильно сделала, потому что пока кофе варился, позвонили еще двое.
Потом она отнесла новому шефу кофе в одной из чашек, которые нашла на кухне. Его кабинет оказался очень светлым и просторным, но абсолютно пустым. Ксавье сидел в большом кресле перед компьютером, и, сложив руки на груди, читал какой-то документ на французском.
- Я не знаю, как Вы любите, - сказала она негромко, ставя перед ним чашку. - Сахар на блюдце. Лимон или сливки принести?
- Я люблю черный с сахаром. Больше ничего не нужно, спасибо, Аня, - быстро ответил он, лишь на секунду подняв взгляд.
- Пожалуйста.
Ретировавшись из кабинета, Аня направилась на кухню. Она налила себе кофе из кофейника, добавила сливок и сахару. Сходила за ноут-буком в библиотеку и открыла файл со встречами. Там оказалась скромная табличка с датами, начиная с сегодняшней, а под ними список людей и их телефоны. Ни должностей, ни компаний. Круть. Хорошо хоть имена-отчества имелись, а то как звонить? На сегодняшнюю дату назначено три встречи, и время было расписано - хоть какое-то облегчение. Аня просмотрела список. В двенадцать некто Владислав Викторович Зайченко, в час - Ольга Петровна Милованова, в четыре часа - Павел Михайлович Шелестов и подпись "мин". Что это такое?
Ане показалось, что где-то она слышала имя Павел Шелестов. Она залезла в интернет и поперхнулась кофе, когда посыпались ссылки. Черт, какая она дура. Это ж министр промышленности и торговли. Она не знает, как зовут министров в ее стране, а этот француз намерен с ними встречаться. По крайней мере, с одним уже точно. Внезапно Аня почувствовала облегчение. Какое счастье, что он встречается с министром сегодня, а не завтра или в четверг, и ей не надо ни с кем созваниваться по этому поводу. Впрочем... кто его знает, что за люди в списках на следующие дни. Хочется верить, что президента там нет.
Значит, мин - это министерство. Аня пометила в ежедневнике, чтобы спросить Ксавье, заказывать ли ему такси или он уже это сделал.
- Вам здесь удобнее? - удивленно спросил Ксавье. Аня вздрогнула, поворачивая голову. Она и не услышала, как он пришел на кухню.
- Я кофе пила, - пояснила она.
- Ясно. У меня через полчаса встреча, сварите к тому времени кофе побольше, - сказал он.
- Хорошо.
- Поищите бумагу какую-нибудь, ручки и принесите мой ноутбук в гостиную. Владислав придет - встретьте его и скажите мне, пожалуйста. Я буду в спальне.
Аня кивнула, внимательно посмотрев на Ксавье. Он выглядел бледновато.
- Таблетку от головной боли поискать?
- Здесь их точно нет, - покачал он головой. - Потом в аптеку сходите, ладно?
- У меня есть с собой какие-то обезболивающие.
- Если поможет, то давайте.
- Сейчас. Думаю, поможет.
Аня бросилась в прихожую, мгновенно раскопала в сумке блистер с таблетками, принесла Ксавье. Он уже наливал себе воду в стакан из пластиковой бутылки.
- Спасибо, Анна, - он проглотил таблетку и жадно запил.
- Где Вы так научились по-русски говорить? - Внезапно спросила она.
Он слегка улыбнулся:
- Дома. Я наполовину русский, по матери.
- А-а, понятно. Извините за любопытство.
- Да ничего, - он снова дежурно улыбнулся и вышел.
Аня зашла в кабинет за ноут-буком и, вспомнив, открыла окно. В комнату ворвался холодный воздух. Он серьезно говорил про окна нараспашку? Здесь же будет морозильная камера, уже минут через десять. Ладно. Пусть тогда на себя пеняет. Пока она будет делать все, как он говорит.
Приготовив все к встрече, Аня ответила еще на один звонок и посмотрела на часы. До двенадцати оставалось пять минут. Достаточно, чтобы забежать в ванную и расчесать волосы, которые постоянно путались. Посмотрев на себя в зеркало, Аня с досадой отметила, что у нее перепуганный вид. Да что это с ней? Глубоко вздохнув, она вновь посмотрела на свое отражение и на этот раз осталась довольна. Вот так лучше. Пока ведь все хорошо идет, да?
Мягкий переливчатый звонок в дверь оповестил о приходе гостя, и Аня отправилась открывать дверь.
Владислав оказался довольно молодым, лет тридцати, мужчиной в очень строгом костюме с блестящим кожаным портфелем. Неожиданно маленького роста и пухлым, как колобок. Аня приветливо улыбнулась, поприветствовала и проводила его в гостиную.
- Вы желаете чай или кофе? - Уточнила она.
- Кофе, спасибо, - он открыл портфель и достал какие-то документы.
Аня отправилась по коридору в направлении жилой части квартиры. Дверь в спальню была открыта, и она вошла. Полумрак и холод... окно было открыто.
Ксавье лежал поверх покрывала на спине с закрытыми глазами, подложив под голову руку.
- Ксавье, - позвала она негромко, - Владислав пришел.
- Хорошо, - он мгновенно открыл глаза и встал. И в этот момент Аня увидела за его спиной лампу в японском стиле. Она не горела, но ее было видно очень хорошо. Девушка невольно изменилась в лице и почувствовала, как в кровь выделилось рекордное количество адреналина. Сердце заколотилось так часто, что ей показалось - сейчас оно взорвется. Ксавье поднял бровь и оглянулся, проследив ее взгляд.
- Анна, с Вами все в порядке? - спросил он, снова поворачиваясь к ней.
- Д...да, - выдавила она, моментально овладевая собой. Не рассказывать же ему про свои сны и про дурацкие совпадения с лампами. - Все хорошо, извините, - она опрометью выскочила из спальни и почти побежала в сторону кухни.
Дрожащей рукой насыпая кофе в турку, Аня лихорадочно размышляла. Да, она увлекалась снами. Да, ей нравилось их рассматривать, будто под лупой, и изучать. Но предполагать какую-то мистическую связь с реальной жизнью... да бред это все. Она же всегда была в этом уверена. Сон - это переработка отходов сознания, обрывки мыслей, переживания, последствия стрессов, скрытых или явных. Сны - это следствие прошлого. Они могут предсказывать будущее в той же степени, что и события, происходящие наяву.
Она злилась на себя, что не может вспомнить, где и когда видела наяву эту лампу. До того, разумеется, когда увидела ее в спальне у Ксавье. Ведь это совпадение. Она увидела лампу, и та попала в ее сон. А потом выяснилось, что такая же установлена в этой дурацкой спальне. Конечно, удивительно, что ей снилась именно эта лампа и именно в его спальне. Но мало ли в жизни удивительных совпадений. Надо только вспомнить, где она раньше видела такую же, и задачка будет решена. И не о чем волноваться.
И только когда Аня уже принесла в гостиную кофе для Ксавье и его гостя, она внезапно вспомнила еще одну деталь, которая была в ее сне. Подумав об этом, она ощутила, что сердце снова рухнуло куда-то вниз. Проверить? Да легко. Что может быть проще? Ксавье занят своим гостем. Аня решительно направилась в спальню своего шефа. Сейчас она увидит, что его простыня вовсе не шелковая, и уж точно не синяя. И успокоится. И больше не будет думать на работе о всякой ерунде. Оказавшись вновь перед его кроватью, девушка даже помедлила. Ей вдруг стало страшно. А что если там будет синий шелк? Это же с ума можно будет сойти. Она снова посмотрела на дурацкую лампу, и ее сердце пропустило удар. Ну надо же... ну точно такая, до деталей.
Она решительно взялась за светлое покрывало и откинула его. Уф. Все. К чертям собачьим. Обычное постельное белье. Хлопок. Красно-зеленый абстрактный рисунок. Осторожно заправив кровать, Аня едва не подпрыгнула на месте от резкого телефонного звонка. Черт. Мысленно ругая себя последними словами за дурость, она перевела дыхание и ответила ровным голосом.
3.
- Анна, я иду обедать, - сказал Ксавье после второй встречи. - Пойдемте со мной, расскажете, кто звонил и все такое.
- Хорошо, - Аня очень хотела есть и с готовностью согласилась. Конечно, кафе ей не по карману, но если он и правда заплатит сто тысяч, то можно и позволить себе такую роскошь.
Они дошли до ближайшего ресторанчика, который, по смешному совпадению, оказался французским. Но Ксавье, кажется, было все равно. Ну да, у него же мать русская. Значит, он в России тысячу раз бывал и не стремился к местной экзотике. Едва они сели за столик, как у Ксавье зазвонил телефон. Он достал его, прижал к уху и быстро заговорил по-французски, а Аня безмолвно, с изумлением взирала на него, как будто он не мобильник из кармана достал, а кролика из шляпы. А потом прикрыла глаза, ругая себя за идиотизм. Ну, конечно. У него просто второй телефон для России. А она-то, дурочка, полдня думала, как же так ему ни разу никто из Франции не позвонил. И терзалась какими-то неясными подозрениями.
Когда он договорил, они сделали заказ, и Аня, сверяясь с ежедневником, рассказала о звонках. Ксавье назвал несколько человек и попросил ее напомнить, чтобы он им перезвонил вечером. Остальным нужно было позвонить и предложить связаться с ним по электронной почте.
- Такси заказать до министерства? - спросила Аня.
- Не нужно, меня заберут, - он задумался о чем-то, перебирая салфетку.
- Можно спросить?
- Что?
- Кто Вы такой?
Он улыбнулся. Так же, как утром, когда она спросила про русский язык.
- В интернете не нашли? - спросил он весело.
- Не нашла. Даже странно, - призналась Аня.
- Это потому, что в России я не публичная персона. Пока.
Он замолчал, и она даже думала, что Ксавье больше ничего не скажет, но он добавил.
- Я вхожу в руководство очень крупной международной компании, основанной во Франции. Мы хотим сделать инвестиции в России, и я готовлю сделку. Встречаюсь с потенциальными клиентами и партнерами.
- Ясно. А Максим? Что Вас с ним связывает?
- Он дальний родственник моей матери. У нас была... дружеская встреча.
- Ага, я заметила, - Аня скептически подняла бровь. Ксавье снова мягко улыбнулся, и она поняла, что он больше ничего не скажет. Что ж, хоть что-то он ей поведал. Все примерно было так, как она и думала. И у этой лампы в спальне тоже есть простое и понятное объяснение. Аня расслабилась. Не о чем думать и нечего бояться. Надо просто спокойно работать, параллельно размышляя, как лучше и приятнее будет потратить сто тысяч.
Можно съездить отдохнуть в Европу. Можно купить хорошую дубленку. Или лучше поменять ужасную мебель в своей комнатке? Есть, о чем поразмыслить, кроме дурацких снов на почве отсутствия в ее жизни мужчины.
После обеда, на обратном пути, Ксавье сказал:
- Анна, пока я буду в министерстве, Вам лучше съездить домой и собрать вещи. Вечером мне нужно, чтобы Вы были у меня.
Вот сейчас. Вот сейчас она должна сказать, что не будет жить в его квартире. Она бедная, но гордая российская секретарша. Она позволила расплатиться за себя в ресторане, потому что он слишком быстро достал карточку и всучил официантке, а потом было уже поздно возражать. Но это не значит, что она будет жить у него только потому, что он считает это целесообразным.
- Хорошо, Ксавье. - Услышала она свой голос будто со стороны.
- Возьмите такси, я оплачу.
- Да я и на метро могу.
- С вещами?
- У меня их не так много.
- Как хотите, - он пожал плечами, входя в подъезд и придерживая для нее дверь. Аня прошла мимо него, едва не споткнувшись. Она никак не могла перестать его стесняться.
Половина четвертого - благодатное время для поездок на московском метро. Между часами пик было не так много народу. Разумеется, поток все равно плотный, но нет ужасающей давки. Можно спокойно стоять или даже сесть, если случайно освободится местечко. Аня быстро доехала до своего дома возле метро "Царицыно". Тетя Катя похрапывала в своей комнате. Стараясь ее не разбудить, девушка открыла шкаф и быстро начала складывать вещи в большую спортивную сумку, с которой она переезжала на эту квартиру от родителей, живших на краю московской географии, в Жулебино. Когда Аня устроилась на работу, она поняла, что добираться оттуда стало совсем уж невыносимо. Да и жить под постоянным контролем ей надоело. Родители отнеслись к идее переезда философски, и Аня быстро смоталась, наслаждаясь новоприобретенной свободой.
В некоторых ситуациях это выручало, вот как сейчас. Объяснять маме, что она будет месяц жить с каким-то неизвестным мужчиной, пусть даже он всего лишь ее временный работодатель - бррр. Это обсуждение часа на два-три. И то - без каких-либо гарантий спокойствия участников дискуссии. Мама имела привычку за нее "тревожиться", и это часто выражалось в выматывании нервов. А у Ани они были не железные, и обычно это заканчивалось взаимными упреками и истерическими криками, за которые девушке потом бывало очень стыдно.
Аня спешила. Надо было успеть выехать до пяти, а то попадет она со своей объемистой сумкой в час пик, и придется тяжело. Выбежав из дома без четверти пять, она уже к половине шестого была на Новослободской. Выйдя из вагона, Аня оглянулась, соображая, какой выход ближе к дому Ксавье, и тут, совершенно случайно, встретилась глазами со странным мужчиной. Точнее, странными были глаза. Очень светлые. Выцветшие. Почти белые. Он быстро отвел взгляд, но Аня на секунду задохнулась. Она вдруг вспомнила тот сон, про мужчину с белыми глазами, и ей стало нехорошо. Подхватив сумку, она развернулась и почти побежала в противоположную от этого мужика сторону. Уже на эскалаторе она обернулась - разумеется, ее никто не преследовал. "Так и спятить недолго", - подумала девушка, жутко разозлившись на саму себя. "А все из-за какой-то лампы. Один раз перепугалась, теперь все мерещится".
На этот раз, когда Аня зашла в подъезд, консьержка, уже не спрашивая ее ни о чем, молча открыла дверь. Девушка поднялась на третий этаж, открыла квартиру ключами, которые ей дал Ксавье. Встречный поток воздуха взметнул волосы на ее плечах, входная дверь вырвалась из рук и с грохотом шарахнула в стену. В квартире стоял арктический холод. Чертыхнувшись, Аня с трудом, преодолевая сильный сквозняк, захлопнула дверь и бросилась закрывать окна. Она ушла раньше, чем за Ксавье пришло такси и, похоже, он перед выходом из дома открыл все окна, какие смог.
Закончив с окнами, она дрожащими руками раскрыла сумку, выудила из нее свитер и решительно натянула. Затем отнесла вещи в свою спальню и развесила в шкафу. Подумала, что надо бы утюг где-то раздобыть, ведь все помялось. А еще дел невпроворот. Слава богу, хоть без конца трезвонящий телефон француз забрал с собой в министерство.
Но сначала она перекусит. По дороге она приобрела пару шоколадок и намеревалась слопать их с горячим чаем. И согреется заодно.
Когда через пару часов пришел Ксавье, Аня уже "домучила" расписание на три дня и созвонилась почти со всеми людьми из списка. Они все оказались очень сговорчивыми, и она невольно подумала, что им эти встречи, похоже, нужны были больше, чем ее начальнику. Похоже, у него действительно были основания считать себя важной персоной, помимо идеального детства, которое Аня ему придумала.
Она робко предложила ему взглянуть на результат ее трудов, он посмотрел и, подумав, кивнул.
- Все хорошо. Спасибо, Аня.
Она вдруг почувствовала себя так, как будто ее наградили какой-то очень важной премией. И только в этот момент поняла, как боялась, что все сделала неправильно, и ее будут ругать. Но оказалось, что все правильно и даже хорошо. А она, между прочим, никому раньше не составляла никаких расписаний. Максим сам всегда планировал свой день, а других начальников у нее никогда не было.
Ксавье положил на ее стол свой телефон и удалился в свой кабинет.
Вечер прошел очень спокойно. Переделав все дела, Аня стала лазить в интернете. Телефон Ксавье звонил всего пару раз. В девять вечера она дошла до его кабинета и заглянула. Начальника там не оказалось. Она стала ходить по квартире и нашла его в гостиной, где он полулежал в большом кресле, читая книгу. Все еще в брюках и рубашке, но галстук снял, как и пиджак. Его вид был таким усталым, что она поняла, почему он не переоделся - у него просто не было сил.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |