Не помню, чтобы я когда-то так нервничал. А понимание того, что времени практически нет, и вовсе сводило с ума. Это бездействие полиции и собственное бессилие, невозможность сделать хоть что-то, зная, что близкий для тебя человек сейчас в шаге от смерти, самое паршивое ощущение. О том, что возможно, уже поздно что-то предпринимать, я старался не думать.
Мысль, которая пришла мне в голову, заставила выругаться в адрес представителей закона – до такого они должны были додуматься самостоятельно и намного раньше меня. В следующую секунду я уже озвучил свою идею следователю, который быстро согласно закивал и передал по рации все необходимые поручения подчинённым.
Уже несколько лет все наиболее оживлённые дороги Лондона, как и любого другого мегаполиса, оснащены камерами наблюдения. Зная направление, в котором двинулась машина, нужно было проверить записи с ближайшего перекрёстка, находившегося на её пути и понять, куда автомобиль свернул. И так до следующего оснащённого камерой отрезка, чтобы вновь засечь траекторию.
На нескольких машинах мы двинулись по передаваемому нам маршруту, проделывая тот же путь, что и «Мерседес» несколько часов назад. За нами так же следовала группа захвата, готовая по первому приказу повязать Ричардса. Но для начала было бы неплохо его хотя бы обнаружить. Куда нас заведёт эта слежка, никто не знал, в любой момент мы могли упустить автомобиль, однако, других вариантов у нас не было, поэтому оставалось только надеяться на благополучный исход. Я каждый раз облегчённо вздыхал, когда работник отдела передавал по рации, что машина снова попала в объектив, и мы можем продолжить двигаться по её следу. Но вечно это продолжаться не могло.
Ричардс выехал за пределы города. Последняя камера лишь зафиксировала, что машина продолжила движение по трассе, удаляясь на север от Лондона, а о конечном пункте назначения оставалось только догадываться. Следователь отправил запрос в Кембридж – первый крупный город, который должен был встретиться Ричардсу по этому направлению, и на въезде в который его автомобиль должны были засечь. Однако, камеры Кембриджа «Мерседес» не засекли, что позволило сделать вывод: нужно исследовать окрестности. Круг поисков сузился: расстояние до Кембриджа всего сто километров и есть лишь пять съездов с трассы, которые вели к небольшим посёлкам.
Мы разделились. Было решено опрашивать местных жителей, показывая им фотографии Ричардса, Билла и машины, а так же просто спрашивая о подозрительных личностях и новых соседях. В первом же посёлке нас настигло разочарование – маленький населённый пункт состоял буквально из пятнадцати домов, где все друг друга знали, а поблизости не было ни одной подозрительной постройки. Вторая команда, так же проводящая обыск в близлежащем посёлке, тоже заверила нас, что никого, похожего на Стива, там не наблюдалось.
Мы исследовали третью деревню, и я уже готов был рвать на себе волосы, чувствуя привкус собственной крови во рту из-за искусанных от переживания губ, когда немолодой фермер, пытающийся починить свой трактор, указал на фотографию Ричардса, заявив, что этот странный тип выкупил старое поместье на отшибе за огромную сумму совсем недавно. Дальше всё происходило очень быстро: буквально за несколько минут мы оказались возле дома, где, предположительно, Стив удерживал Билла и, оставив машины поодаль, исследовали прилегающую территорию, дожидаясь отставшую группу захвата. Обнаружив чёрный «Мерседес», припаркованный с задней стороны поместья, тем самым скрытый от посторонних глаз, все сомнения отпали: Ричардс здесь. И я очень надеялся, что Билл тоже. Живой.
В доме было темно, свет не горел ни в одном из многочисленных окон, но зато тусклые лучи пробивались из полуподвала. Эта пристройка, видимо, была задумана как гараж – об этом говорили характерные ворота и оборудованный подъезд для автомобиля, который сейчас был завален всевозможными запчастями. Несколько вооружённых полицейских тихо подкрались ко входу, пытаясь расслышать, что же происходит внутри. Прислушивались они недолго, практически сразу подав знак подоспевшей группе захвата, что нужно действовать. Естественно, я ринулся вместе с ними, но был перехвачен следователем, который просто не позволил мне ворваться в этот ненавистный подвал совершенно безоружному. Сейчас я понимаю, что мужчина был прав, но тогда я покрыл его всеми известными ругательствами, пытаясь вырваться. Послышались выстрелы, заставив всех оставшихся возле дома людей замереть на месте. Сердце пропустило удар, казалось, я забыл как дышать в ожидании приговора. И этот приговор вынесли, причём явно в мою пользу.
- Он здесь, Том! – из постройки показался помощник следователя, с поднятым вверх большим пальцем. Облегчение, испытанное после этих его слов было трудно с чем-то сравнить, в следующую секунду я уже буквально летел к Биллу, не замечая ничего вокруг.
- Молодой человек, Билл проснулся и хочет видеть вас, - из жутких воспоминаний меня вырвал голос отца виновника всех моих переживаний. Уже несколько часов в палате Каулитца находились его отец с мачехой, которых следственные органы оповестили о пропаже сына в момент поисков.
Я только кивнул, собираясь с духом, перед тем как войти в палату. Очень многое хотелось сказать Биллу, однако нужных слов не находилось. Его родители уже скрылись за поворотом, отправившись за чашкой утреннего кофе, а я так и не сдвинулся с места, уставившись в одну точку. Все воспоминания от событий минувшего дня перекрывал стыд за поступок дня предыдущего. Чувство вины съедало меня изнутри. Всё же, собравшись с мыслями, я медленно вошёл в одиночную палату, остановившись в дверях.
Билл бледный, окружённый различной аппаратурой, полулежал на кушетке, повернув голову в мою сторону.
- Привет, - начал он охрипшим голосом и тут же прокашлялся.
- Как ты себя чувствуешь? – вопрос был действительно глупым, но я не знал с чего начать разговор.
- Могло бы быть и хуже, если бы вы меня не нашли, - я усмехнулся вслед за парнем, который находился в лучшем расположении духа, чем я мог предполагать, - я хотел поблагодарить тебя, Том. Ты действительно много для меня сделал и, возможно, меня бы уже здесь не было…
- Так, стоп. Заканчивай с этим, Билл, - не дав парню договорить, я жестом попросил его замолчать, подходя ближе.
- Я даже не верю, что всё закончилось, - глядя куда-то в потолок, прошептал он.
- Его убили.
- Знаю, отец сказал мне. А ещё он сказал, что ты всю ночь просидел возле палаты. Зачем, Том? Ты же вымотался после всего этого…
- Я даже не думал о том, чтобы уйти, пока не увижу тебя. Чёрт, мне столько всего нужно тебе сказать…
Повисла тишина. Кажется, Билл понял, что я хочу поговорить отнюдь не о похищении: парень потупил взгляд, а пальцы нервно начали теребить больничную сорочку.
- Прости меня. Ты не представляешь, какой свиньёй я себя ощущаю и как я себя ненавижу! Ты даже к этому уроду попал из-за меня…
- Не надо, - теперь была его очередь останавливать меня на полуслове.
- Билл…
- Я прошу тебя, Том, только не нужно мне снова напоминать об этом! – разговор его явно нервировал.
- Как скажешь.
- Что было, то было. Я не могу держать на тебя зла после всего, что ты для меня сделал, но и доверять больше тоже не смогу. Сейчас тебе лучше уйти и не думаю, что нам стоит общаться в дальнейшем.
После этих слов внутри что-то оборвалось и болезненно заныло. Билл был прав, возможно, для него действительно будет лучше держаться подальше от такого монстра как я. Просить его о втором шансе я не имел права, однако отчаянно не хотелось верить в то, что на этом диалоге наши отношения прекратятся. Я видел, что и ему эти слова даются с трудом – голос предательски дрожал, а глаза старательно избегали зрительного контакта с моими. В своём решении парень не был уверен, но он его озвучил, а мне оставалось лишь смириться.
- Наверное, ты прав. Выздоравливай, Билл. Ты заслужил счастливую жизнь, - не дожидаясь ответной реплики, я развернулся и направился к выходу из палаты, но меня окликнули:
- Знаешь, я хотел сказать тебе спасибо ещё за одну вещь, - я в недоумении развернулся, одной рукой держась за ручку двери, - ты заставил меня ценить эту самую жизнь. Видишь, в каком я сейчас состоянии, - я не мог понять, куда клонит парень, - оно явно лучше, чем было в тот момент, когда ты забрал меня к себе из больницы. Я бы окончательно свихнулся в том подвале, если бы не твои постоянные нравоучения о том, чтобы я не позволял всяким мразям разрушать свою жизнь и обещание защитить меня от этого ублюдка. Спасибо.
- Я рад, что сумел до тебя достучаться, - выдавив из себя улыбку, я, не прощаясь, покинул его палату.
Действительно, теперь Билл не позволяет «всяким мразям» разрушать свою жизнь. Сейчас он избавился от последней: от меня.
Прошла неделя с момента нашей последней встречи. Семь дней моего жалкого существования. Я догадывался об истинных причинах своей депрессии, но списывал всё на нервное перенапряжение и ежедневную усталость, связанную с большими нагрузками на работе. О Каулитце я старался не думать, но одно понимал абсолютно точно: мне его не хватает. От воспоминаний об этом человеке нельзя было скрыться – его рабочее место в кабинете, его комната, занятая в моей квартире, казалось, я даже улавливал аромат его парфюма в этой гостевой спальне. Постоянно хотелось узнать, как он себя чувствует, не случилось ли чего непредвиденного в больнице – я очень за него переживал, но при этом даже и не помышлял о том, чтобы позвонить или искать встреч.
Помню, как был рад тому, что в рекламе для Audi придётся снимать звёзд футбола и с нетерпением ждал этого дня, однако, ожидаемых эмоций это событие не принесло. Казалось, теперь вообще вряд ли меня что-то сможет впечатлить, настолько дерьмово я себя ощущал.
Уже вечером, после съёмок, снова оставшись в одиночестве в собственной квартире, я сделал себе крепкий кофе, твёрдо решив, что в ближайшее время больше не притронусь без повода к алкоголю, который облегчал мои внутренние терзания каждый вечер последней недели. Зазвонил мобильный. Сначала я хотел проигнорировать звонок, не имея желания идти за ним в противоположный конец квартиры, однако отчего-то передумал.
На дисплее высвечивалось имя Билла. Причём, он звонил со своего старого номера, которым пользовался до всех передряг с Ричардсом. Не веря собственным глазам, я нажал на приём и медленно поднёс телефон к уху.
- Слушаю, - стараясь не выдать своего волнения, произнёс я.
- Том, привет. Ты не занят?
- Нет, не занят. Что-то случилось? – всё же получилось более заинтересованно, чем я бы хотел.
- Нет, нет. Всё в порядке. Просто, понимаешь, когда мы ездили вправлять мне вывих, я отдал медицинскую карту тебе и забыл об этом. Так вот, сейчас она понадобилась и мне нужно забрать её, - а я уже успел понадеяться на нечто большее, чем на банальную необходимость звонка. Хотя, для меня стало радостью хотя бы то, что я услышал его голос, а возможно ещё и увижу это чудо в ближайшее время.
- Да, я убрал её в комод. Тебе куда-нибудь привезти её? Я сейчас как раз дома…
- Я знаю, что ты дома, Том. Я стою под твоими окнами и вижу в них свет, - смущённо протянул парень, как бы оправдываясь за самовольный приход.
- Тогда почему сразу не поднялся?
- Думал, что, возможно, ты не захочешь меня видеть…
- Жду тебя, - не дожидаясь ответа, я повесил трубку.
Не говорить же ему о том, что я только и жду звонка, визита, да вообще любых новостей от него. Сердце забилось чаще и, подойдя к входной двери, я в предвкушении ждал нашей встречи. Управляющий, который наделён полномочиями информировать жильцов о посетителях, прекрасно знал Билла, поэтому я был уверен, что звонка с первого этажа не последует. Я чувствовал себя будто маленький ребёнок перед встречей с Сантой, такого со мной ещё не случалось. Становилось даже стыдно из-за собственных чувств, которые я испытывал впервые.
Одинокий звонок. Я решаю выдержать паузу, чтобы не распахнуть дверь сразу же, но не выдерживаю и, проклиная себя, уже через секунду распахиваю её. Он изменился с момента нашей последней встречи. Я запомнил его болезненно-бледным, со следами от побоев, а сейчас передо мной стоял вполне здоровый на вид человек, румяный и без мешков под глазами. Значит, с ним действительно всё в порядке.
- Проходи, - я указал рукой вглубь квартиры, с трудом оторвав взгляд от лица, по которому безумно успел соскучиться.
- Прости, что я так спонтанно приехал, мне только сегодня сказали, что нужна эта справка.
- Всё в порядке, ты меня не отвлекаешь. Тебя выписали?
- Сегодня, - конечно, мне могло это просто казаться, но я был готов поклясться, что Билл с не меньшим энтузиазмом сверлит меня взглядом и жутко волнуется. Надеюсь, это не страх оказаться с психом в замкнутом пространстве один на один, а нечто подобное моему состоянию. Хотя, скорее я просто выдавал желаемое за действительное.
- Это хорошо. Может, выпьешь кофе? – вопрос прозвучал безразлично, однако внутри я просто умолял парня ответить согласием.
- Нет, знаешь, у меня ещё дела, - я лишь понимающе кивнул, стараясь подавить в себе всю ту злость, которая вскипела во мне после такого ответа.
- Ах, да, карточка. Сейчас принесу.
Я прошёл в свой кабинет, где пробыл чуть дольше необходимого, просто пытаясь унять взыгравшие эмоции и восстановить дыхание. Хотелось наброситься на парня, который переминался сейчас с ноги на ногу в коридоре и впиться в эти желанные губы, прижав к себе хрупкое тело. Сомнения по поводу ориентации, предрассудков и прочей чепухи уже давно отошли на второй план, буквально прогнувшись под неконтролируемые чувства, которые я испытывал к Биллу. Всё же, взяв себя в руки, я удобнее перехватил медицинский документ и вышел к парню, предварительно пообещав себе сдерживаться и не пытаться показывать своих чувств, раз Каулитцу это не нужно.
- Держи, - когда я передавал карточку, наши пальцы соприкоснулись, что заставило обоих несильно вздрогнуть, но сразу же сделать вид, что ничего не произошло, - я рад, что с тобой всё в порядке.
- Спасибо. Я, наверное, пойду, - я лишь кивнул, грустно ухмыльнувшись.
Но, вопреки своим словам, Билл остался стоять на месте, будто собираясь с мыслями перед тем, как что-то сказать:
- Я уезжаю, Том. Мистер Рейнольдс вернулся из Америки на днях, там теперь официально открыт наш филиал, и он мне предложил работать в рекламной сфере уже в Штатах. В наш офис я уже не смогу вернуться, ты же понимаешь…
Это конец. Возможно, мы видимся в последний раз, и это кажется до жути неправильным. Я сам во всём виноват, изрядно подпортив собственную жизнь одним ужасным поступком. На слова Билла я не ответил, мы стояли в тишине несколько секунд, пока он не продолжил:
- Не знаю, зачем я тебе всё это сказал. Просто, не мог не попрощаться, - парень пожал плечами и опустил взгляд в пол.
Необходимо было что-то ему ответить, но слова отказывались складываться в осмысленные фразы, было очень больно.
- Удачи, - в итоге сухо произнёс я, скрещивая руки на груди.
- Прощай. Может, ещё увидимся, - улыбнулся Билл, но глаза остались грустными.
Наверное, он ожидал от меня немного другой реакции, хотя бы более мягкого тона, но если бы я позволил себе немного смягчиться и поддаться эмоциям, то наверняка бы уже умолял его не уезжать. Хотя, когда он, развернувшись, направился к двери, я всё-таки добавил ещё кое-что, понимая, что с этого дня буду корить себя ещё и за скудное прощание, если не скажу это:
- Помнишь, ты мне сказал, что фраза «Не позволяй всяким мразям разрушать тебе жизнь» помогла тебе со всем справиться? - он кивнул, так и не обернувшись, - так вот, не забывай об этом, Билл.
- Прощай, Том.
Я так больше и не увидел его глаз: парень спешно покинул квартиру, оставляя стоять меня абсолютно разбитым посреди коридора. Внутренний голос твердил, что нужно выключить все чувства и жить дальше так, будто и не было никогда рядом этого человека, но легко это оказалось только на словах.
Часть
- Том, ты представляешь, я скоро стану отцом! Вероника беременна, - радостный голос Георга в телефонной трубке заставил меня улыбнуться.
- Да? Поздравляю! Я подозревал, что скоро услышу от тебя эту новость, Листинг!
- Поверить не могу, что у меня будет ребёнок! Кстати, для тебя уготовлена роль крёстного-папочки.
- Да всё, что угодно, только без смокинга, - улыбнулся я, - поздравь за меня Веронику.
- Приходи завтра к нам на ужин, сам и поздравишь! Мы уже чёрт знает сколько не виделись, - возмущённо добавил друг, - так что, тебя ждать?
- Ну хорошо, я приду.
После разговора с Георгом в сердце неприятно защемило. Конечно, я был безумно рад за семейство Листингов, но каждый раз как я видел счастливую парочку, не самые приятные воспоминания снова выходили на первый план, и ощущение того, что я упустил что-то важное в своей жизни, накатывало с новой силой. Вот и сейчас я понимал, что завтра весь вечер мои мысли будет занимать лишь один человек, которого я не видел вот уже два месяца.
Билл улетел в Америку. Мистер Рейнольдс несколько раз мельком упоминал, что парень там хорошо устроился и уже курирует собственные проекты, я же делал вид, что эта информация мне неинтересна и равнодушно кивал головой. Как-то раз босс даже высказал недоумение по поводу того, что мы с Каулитцем оборвали контакты и, после всего пережитого вместе, делали вид, что не знаем друг друга. Он и не подозревал, чего мне стоит «делать вид»…
Нет, я не рыдал в подушку, и даже не заливал горе виски - просто всё вокруг приобрело серые оттенки. Вроде бы, жизнь шла своим чередом, а что-то внутри неприятно скребло, будто напоминая о неправильности моего существования. Незаметно угас интерес к посиделкам с друзьями и всевозможным вечеринкам - шумным компаниям я стал предпочитать уединение. Наверное, повзрослел.
Теперь же чуть ли не единственным развлечением для меня, приносящим удовольствие, оставался футбол. Атмосфера на стадионе позволяла на несколько часов отвлечься от насущных проблем и получить дозу положительных эмоций, которые совсем недавно практически исчезли из моей жизни.
Я завалил себя работой. Взявшись за три проекта одновременно, я строил график так, чтобы не оставалось свободного времени. Когда нечем заняться, много ненужного лезет в голову. Отвлёкшись на звонок Георга, я снова вернулся к не самым приятным размышлениям о своём существовании, чем окончательно подпортил настроение. Портить его начали ещё с утра: мой новый помощник перепутал эскизы к разным заказам, вызвав жуткую неразбериху и доставив этим уйму проблем. И вот сейчас, когда на часах было пять вечера, он всё ещё не вернулся из типографии, хотя должен был находиться в агентстве ещё час назад.
- Алекс, если через пятнадцать минут твоей задницы не будет в офисе, можешь попрощаться с рабочим местом, - не дожидаясь в ответ оправданий, я повесил трубку.
Сотрудничество с этим парнем казалось сущим адом. Билл установил слишком высокую планку, занимая место моего помощника. За всё время совместной работы, Каулитц ни разу не облажался, не говоря уже об уровне таланта, который не идёт ни в какое сравнение с новеньким. На этот раз ассистента я выбирал самостоятельно, а предложенное Алексом резюме оказалось лучшим из представленных. Возможно, появись парень в агентстве до Билла – я был бы более благосклонен к его персоне, но, к несчастью для него, мне есть с чем сравнивать.
У меня невольно вырвался смешок. Мысли снова привели к человеку, о котором я запрещал себе думать. Нужно было возвращаться к недочитанному юридическому соглашению.
Буквально через десять минут в кабинет забежал взмыленный Алекс, который, между извинениями и оправданиями, сообщил о том, что мистер Рейнольдс попросил меня к нему заглянуть. Отчитав для приличия безалаберного работничка, я направился к боссу, не имея ни малейшего представления о том, для чего я мог ему понадобиться в разгар рабочего дня.
- Том, я уже сам хотел идти к тебе. Нужно кое-что обсудить, - отложив папку с бумагами, начал Рейнольдс.
- Что-то случилось?
- Нет-нет. Просто нам нужно слетать в Америку, там встреча с партнёрами, рейс через три дня. Это всего на несколько суток, вот, решил предупредить заранее, чтобы ты уладил все проблемы с заказами…
- А без меня никак? На мне три проекта, мистер Рейнольдс! – естественно, лететь мне не хотелось отнюдь не из-за занятости.
- Том, ты же знаешь, что я тебя не беспокою по пустякам. Кроме этой встречи есть ещё вопросы, но о них я расскажу тебе на месте.
Босс смотрел на меня со странным прищуром и хитрой полуулыбкой. Никогда раньше не наблюдал за ним подобной мимики, но сейчас было не до размышлений о таких мелочах. В голове пульсировала единственная мысль: «Я увижу Его через три дня».
- Ох, ладно, что-нибудь придумаю, - после недолгой паузы ответил я, стараясь не выдать своего замешательства, и поспешил покинуть кабинет начальника.
Два месяца я пытался забыть человека, избавиться от болезненных воспоминаний, как вдруг надо мной будто решили посмеяться. Причём случилось это в тот момент, как только я понемногу стал приходить в себя, отпуская ситуацию. Я не желал ворошить прошлое, заранее зная, что после этой встречи снова будет также хр*ново, как и в первые дни после расставания. Жутко не хотелось признаваться самому себе, но, кажется, я стал сентиментальным сопляком, и за это нужно благодарить Билла Каулитца.
Самолёт приземлился в Нью-Йорке. Хоть перелёт и выдался изматывающим, сразу из аэропорта наша делегация направилась в филиал агентства на запланированное совещание. Возможно, это и к лучшему: на фоне усталости от многочасового перелёта я не слишком переживал за встречу с интересующим меня объектом.
За эти три дня я пытался предугадать реакцию Билла на встречу со мной. Было интересно, пойдёт ли он на контакт или сделает вид, что видит впервые, а может вообще, прикинется больным, и будет отсутствовать в агентстве на время нашей поездки. На последний вариант я крайне надеялся, хотя понимал, что это практически невозможно. Собственные эмоции представлялись лучше, и из-за них хотелось врезать себе по физиономии. Сколько бы логика со здравым смыслом не кричали о том, что пора заканчивать строить иллюзии и мыслить трезво, сердце перед конференц-залом забилось быстрее обычного.
- Уже все в сборе, ждут только нас, - на этих словах мистер Рейнольдс распахнул двери, сразу же представляя нашу небольшую делегацию из четырёх человек, в которую входил и Фред. С бывшим другом я даже не здоровался после всех козней, жаль, что вообще приходилось видеться в агентстве.
Конечно же, я не вслушивался в речь босса, инстинктивно выискивая в зале знакомые черты лица. И нашёл. Странно, но меня не проигнорировали – Билл кивнул, слегка улыбнувшись, когда наши взгляды встретились, а я отзеркалил его движения. На этом зрительный контакт разорвался, и Каулитц усердно делал вид, что ему безумно интересно выслушивать рассказ Рейнольдса об изматывающем перелёте. Давно я не видел его таким – прямая осанка, горящий взгляд, идеальная причёска и прикид. Именно такой Билл впервые появился в офисе полгода назад, когда пришёл устраиваться на работу, и именно такой Билл вынес мне мозг своей неоднозначностью.
Совещание тянулось мучительно долго. Несколько человек читали заготовленные доклады и отчитывались о проделанной работе, мистер Рейнольдс расспрашивал рекламщиков о последних проектах, а я всё пропускал мимо ушей. Лично для меня обстановка в помещении была крайне накалённой и хотелось поскорее покинуть это место. Билл, который сидел практически напротив меня за овальным столом, так ни разу больше и не посмотрел в мою сторону, да я и сам старался не поднимать на него глаз, но самообладание меня подводило.
- Что ж, на этом у меня всё. Оставшиеся вопросы обсудим завтра, рабочий день закончился, - подытожил босс.
Я вскинул взгляд на часы – почти восемь вечера. Ничего себе, это грёбаное совещание длилось три часа. Усталость давала о себе знать – хотелось поскорее оказаться в отеле, принять душ и завалиться спать. Однако, ещё больше я хотел услышать голос одного человека, не будучи уверенным в том, что этот самый человек разделяет моё желание. Теперь возникала дилемма: подойти к парню, либо молча удалиться. Я не узнавал сам себя: обычно беспринципный и уверенный в своих решениях, сейчас я словно ребёнок замешкался и чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно. Это здорово раздражало, но контролю не поддавалось. Всё же, с Биллом нас многое связывало, и было просто глупо не подойти поздороваться и перекинуться парой фраз, но останавливало то, что парню может быть элементарно противно моё общество.
В итоге, всё разрешилось так, как я и представить себе не мог. Меня окликнули, а уже в следующий момент, развернувшись, я увидел в непосредственной близости Каулитца, который прижимал к груди целую кипу бумаг и, кажется, чувствовал себя не совсем в своей тарелке, обращаясь ко мне.
- Рад тебя видеть, Том.
- Взаимно. Говорят, ты неплохо здесь освоился?
- Я не жалуюсь. Хотя, всё равно скучаю по Лондону.
- Возвращаться не планируешь? – скорее пошутил, нежели серьёзно спросил я, заведомо зная ответ.
- Не в этой жизни, - улыбнулся Билл, а затем добавил, - хотя, кто знает. Всё может быть…
- Уже есть законченные проекты?
- Один практически завершён. Американская сеть магазинов электроники, - я присвистнул.
- Неплохо для первого опыта. Может, продемонстрируешь успехи? – жутко не хотелось заканчивать этот разговор.
- Ну, если ты хочешь. Идём, у меня теперь есть собственный кабинет, - Билл охотно шёл на контакт, а я с трудом оторвал взгляд от его улыбки, по которой так успел соскучиться.
- Том, мы сейчас едем в отель, - в коридоре меня остановил четвёртый участник нашей делегации – Ник.
Билл застыл рядом и краем глаза я видел, как недобро на него поглядывает Фред. В последнее время меня буквально тошнило от его присутствия, а сейчас вообще хотелось врезать по недовольной физиономии.
- Знаешь, Ник, я приеду чуть позже. Сам возьму такси, - до меня донеслось, как Фред саркастично усмехнулся и, быстро развернувшись, отправился в сторону лифтов. Ненавижу эту мразь.
- Ну, как знаешь. А мы в отель.
До кабинета Каулитца мы шли молча. Билл сам нарушил тишину, открывая дверь, при этом осторожно переложив все бумаги в одну руку.
- Ты же устал, Том – посмотри в зеркало, у тебя глаза красные, - ну не говорить ведь ему, что я не спал толком трое суток. С тех самых пор, как узнал о поездке в Штаты, - почему не поехал в отель со всеми, я бы тебе завтра всё показал?
Произнеся это, Билл развернулся и, не успев перехватить ускользающую папку, выронил на пол стопку бумаг. У меня невольно вырвался смешок.
- Боже, ты неисправим. За эти несколько месяцев ты не перестал быть человеком-катастрофой, - я уже не пытался сдерживать смех.
- И что в этом смешного? – обиженно протянуло это чудо, присаживаясь и сгребая в кучу разлетевшиеся листы.
- Да так. Прямо чувство дежавю. Знаешь, я соскучился по твоей неуклюжести, - я тоже присел рядом, помогая.
- Чтобы ты знал, эта самая неуклюжесть проявляется, только когда рядом ты, - разозлился Билл.
- Значит, теперь я во всём виноват?
Обстановка в комнате странным образом изменилась. Видимо, не я один это почувствовал. Мы оба замолчали, в тишине кабинета был слышен лишь шелест собираемых нами листов. Наверное, в этот момент я понял, что нужно что-то менять. Слишком уж долго терпел и пытался забыть, однако, не получилось. Вот он, сейчас, сидит передо мной, снова обиженный и рассерженный, а ведь не прошло и пяти минут, как мы находились вместе. Уж точно не это я хотел сказать Биллу при первой встрече и, тем более, меньше всего желал вызвать подобные эмоции. Перехватив его руки, заставляя, тем самым, бумагу снова расстелиться по полу, я посмотрел прямо в обескураженные любимые глаза.
- Я так соскучился…
- Том…
- Что, Билл? Что? Я с ума сходил всё это время, - тут я резко замолкнул, понимая, что зря затеял этот разговор. Сделал только хуже обоим.
Билл устало прикрыл глаза и чуть опустил голову, занавешиваясь от меня волосами. Его руки, холодные, будто с мороза, всё также находились в моих. Нужно было отстраниться, встать, уйти, но ничего из этого я не предпринимал.
- Ты ненавидишь меня? – мой совершенно бесцветный голос заставил парня слегка дёрнуться.
Билл отрицательно замотал головой.
- Тогда почему не дашь мне второго шанса? Нам? – в ответ молчание, - у тебя появился кто-то, Билл? – одарив меня удивлённым взглядом, парень снова замотал головой из стороны в сторону, - тогда ответь на вопрос: почему?
И опять молчание. Не в силах больше сдерживаться, я обхватил голову парня руками, прислоняясь своим лбом к его:
- Что ты со мной сделал, Билл? Почему я постоянно о тебе думаю?
- Ты такой идиот, Том! Такой неуравновешенный псих, - я почувствовал, как мою шею обвивают руки, сильнее притягивая к себе.
Мы так и сидели. Наверное, глупо выглядело со стороны – два взрослых человека расселись на полу рабочего кабинета, окружённые разбросанными документами, и тесно друг к другу прижимались. Но в тот момент было абсолютно всё равно. Даже и мыслей особых не было – ни радости, ни удовлетворения, просто ощущение правильности происходящего. Впервые за долгое время в моей жизни.
Билл отстранился первым. Отстранился лишь для того, чтобы поцеловать меня. Кажется, это был первый нормальный поцелуй между нами: осознанный, желанный, чувственный. Такой родной одурманивающий запах сводил с ума, податливые губы заставляли теряться в ощущениях, и спустя какое-то время после неуёмной борьбы языков, я понял, что истосковавшееся тело требует большего и немедленно.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |