Многие, с кем происходили подобные вещи, очень невежественно предполагали, что они имеют природу духовных откровений. Они имели яркие идеи о некоторой внешней форме и прекрасном облике; и они называют это духовным созерцанием Христа. Некоторые подпадали под впечатление идей о великом внешнем свете, и они называют это духовным откровением Божьей славы. Некоторые имели идеи о Христе, висящем на кресте, и о Его Крови, текущей из Его ран, и они называют это духовным видением Христа распятого и пути спасения посредством Его Крови. Некоторые видели Его с распростертыми руками, готовыми объять их; и это они называют откровением достаточности благодати и любви Христа. Некоторые имеют яркие идеи о небесах, и о Христе, восседающем там на Своем престоле, и о сияющих сонмах ангелов и святых; и они называют это открытием неба для них. Некоторые время от времени имеют яркую идею о личности прекрасной наружности, улыбающейся им; и они называют это духовным откровением любви Христа их душам и вкушением любви Христовой. И они рассматривают это как достаточное доказательство того, что эти вещи являются духовными откровениями, и что они видят их духовно, потому что они говорят, что они видят эти вещи не своими телесными глазами, а своими сердцами, ибо они могут видеть их, когда их глаза закрыты. Подобным образом, воображение некоторых попало под впечатление идей чувства слуха; они имели идеи о словах, которые как бы были сказаны им, — иногда слова Писания, а иногда — другие слова; они получили представление, будто Христос говорил им утешительные слова. Эти вещи они назвали получением внутреннего призыва Христа, духовным слушанием голоса Христа в их сердцах, получением свидетельства Духа и внутреннего подтверждения любви Христа.
Простые и менее вдумчивые и понимающие люди легче приходят к представлениям, будто эти вещи являются духовными явлениями, ибо, поскольку духовные явления невидимы, и на них невозможно указать пальцем, то мы вынуждены использовать образные выражения, говоря о них, и заимствовать названия у внешних и ощущаемых предметов, чтобы описать их. Так, мы называем ясное представление о духовных ценностях словом «свет», а обладание пониманием вещей мы называем «видением» таких вещей. Обличение о суде и убеждение воли словом Христа в Евангелии мы обозначаем как духовное слышание призыва Христа; и само Писание изобилует подобными образными выражениями. Люди, которые часто слышат употребление этих выражений, и которым напоминается о необходимости открыть свои глаза, получить откровение духовных ценностей, и увидеть Христа в Его славе, и получить внутренний призыв, продолжают невежественно ожидать и искать некоторых таких внешних открытий и нереальных взглядов, о которых говорилось. И получив их, они уверены в том, что теперь их глаза открыты, теперь Христос открыл им Себя, и они — Его дети; и, таким образом, они в высшей степени тронуты и возвышены своим освобождением и счастьем, и многие виды чувств одновременно приходят в сильное движение в них.
Но предельно ясно, что такие идеи не имеют в себе ничего духовного и божественного, в том смысле, в котором было продемонстрировано, что все благодатные чувства являются духовными и Божественными. Эти внешние идеи в своей полноте и по всей своей сущности никоим образом не отличаются от всего того, что люди имеют по природе. Более того, это идеи того же рода, которые мы имеем в силу внешних чувств, среди немощей человеческой природы; это просто идеи о внешних объектах, наружного, ощущаемого рода; тот же самый вид ощущений ума (отличающихся не по степени, а лишь по обстоятельствам), что мы имеем в силу тех естественных принципов, которые — общие у нас с животными, то есть, пяти внешних чувств. Слабое, ничтожное представление о духовном чувстве имеет тот, кто предполагает, что это всего лишь осмысливание и воображение того рода идей, которые мы получаем нашими пятью чувствами, так как этими чувствами животные обладают в таком же совершенстве; это как бы обращение Божественной природы в душе в обыкновенное животное. В душе нет никакого недостатка, и это в силу природы, для того чтобы сделать ее способной подвергаться всем этим внешним идеям без каких-либо новых принципов. Естественный человек способен иметь идею, и притом яркую идею, о формах, и цветах, и звуках, когда они отсутствуют, точно так же, как на это способен возрожденный человек, так что в них нет ничего сверхъестественного. И из богатого опыта известно, что не улучшение или совершенствование человеческой природы делает людей более способными иметь такие яркие и сильные воображаемые идеи, но, наоборот, слабость тела и духа и болезни тела делают людей в гораздо большей степени подверженными таким впечатлениям.*
Что касается истинно духовного чувства, то не только способ его вхождения в дух необычаен, но и само чувство полностью отличается от всего того, что люди имеют или могут иметь в природном состоянии. Но что касается этих внешних идей, то хотя способ их вхождения в разум иногда необычен, тем не менее, идеи сами по себе от этого не становятся лучше; они по-прежнему не отличаются по своему роду от того, что люди имеют в силу своих чувств; они не принадлежат к более высокому роду и ни на йоту не лучше. Например, внешняя идея, которую человек теперь имеет о Христе, висящем на кресте и проливающем Свою Кровь, сама по себе не лучше, чем внешняя идея, которую имели Его враги иудеи, стоявшие вокруг Его креста и видевшие все это физическими глазами. Воображаемые идеи, которые люди имеют теперь о внешнем сиянии и славе Бога, не лучше, чем идея, которую имело нечестивое сообщество в пустыне о внешней славе Господа на горе Синай, когда они видели ее своими физическими глазами; или не лучше, чем идея, которую будут иметь о внешней славе Христа в День суда миллионы осужденных на вечные муки, которые будут всё видеть и получат очень яркую идею о внешней славе Христа, в тысячи раз превышающей ту, которую когда-либо представило человеческое воображение.** Более того, образ Христа, который люди представляют в своем воображении, по своей сущности не лучше идеи, которая складывается о Христе у папистов по прекрасным и впечатляющим изображениям Его, которые они видят в своих церквах (хотя способ получения ими идеи, может быть, не так плох). Да и чувства, которые они испытывают, если они построены, в первую очередь, на таких воображениях, ничуть не лучше чувств, которые возникают у несведущих людей при виде таких образов, которые иногда очень красивы, в особенности, когда эти изображения, через ловкость священников, начинают двигаться, разговаривать, плакать.… Один лишь способ, которым люди получают эти воображаемые идеи, не меняет природы самих идей, которые они получают. Пусть они будут получены каким угодно способом, они — всего лишь внешние идеи, или идеи по наружности, и поэтому они не духовны. Более того, даже если люди на самом деле получат такие внешние идеи непосредственной силой Всевышнего Бога, действующей на их дух, они не будут духовными, они будут не более чем обычной работой Духа Божьего, как это очевидно из случая с Валаамом, которому Сам Бог запечатлел в духе ясное и яркое представление или идею об Иисусе Христе: «Говорит слышащий слова Божии, имеющий ведение от Всевышнего, который видит видения Всемогущего, падает, но открыты очи его. Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова» (Чис. 24:16-17), однако он никоим образом не имел духовного откровения Христа. Звезда Дня никогда не взошла духовно в сердце Валаама, так как он был всего лишь естественным человеком.
И поскольку эти внешние идеи не имеют ничего божественного или духовного в своей сущности, и ничего такого, на что не был бы способен естественный человек без каких-либо новых принципов, то нет в их природе ничего такого, что требовало бы того особенного, неподражаемого и несравненного проявления славной силы Божьей для их произведения, которая, как было показано, присутствует при произведении истинной благодати. Кажется, в их природе нет ничего такого, что было бы сверх сил дьявола. Конечно, сатана в силах подсказывать людям мысли, потому что иначе он не мог бы искушать их грехом. И если он может вообще подбрасывать любые мысли или идеи, то, вне сомнения, нереальные идеи, или идеи о внешних вещах также ему по силам;* ибо внешние идеи, которые люди имеют, — это самый низкий сорт идей. Эти идеи могут возникать только от воздействий, производимых на тело, от приведения в движение жизненной энергии и возбуждения мозга. Обильный опыт с уверенностью показывает, что изменения в теле будут возбуждать воображаемые или внешние идеи в уме, как часто бывает в случае сильной лихорадки, меланхолии. Эти внешние идеи настолько же ниже более интеллектуальных проявлений души, насколько тело является менее благородной частью человека, чем душа.
И не только нет в природе внешних идей или представлений о внешних явлениях ничего такого, из чего мы можем сделать вывод, что они превыше сил дьявола; но не вызывает сомнения, что дьявол может возбуждать, и часто возбуждал подобные идеи. Это были внешние идеи, которые он возбуждал во снах и видениях лжепророков древности, находившихся под влиянием лживых духов, о которых мы часто читаем в Писании (см. Вт. 13:1; 3 Цар. 22:22; Иез. 13:7). И это были внешние идеи, которые дьявол часто возбуждал в умах языческих жрецов, волшебников и колдунов, в их видениях и экстазах; и это также были внешние идеи, которые он возбуждал в разуме Человека Христа Иисуса, когда показал Ему все царства мира с их славой, тогда как эти царства на самом деле не были в поле зрения.
И если сатана или любое сотворенное существо имеет силу запечатлевать в духе внешние представления, значит, никакой особенный вид внешних представлений не может быть доказательством Божественной силы. Всемогущая сила не более необходима для того, чтобы представить воображению очертания человека, чем очертания чего-либо иного; нет необходимости в более высоком роде силы для того, чтобы сформировать в мозгу форму или цвет одного тела, чем любого другого. Не нужна более славная сила для того, чтобы представить форму тела, по сравнению с формой щепки или колоды, пусть даже это будет очень красивое человеческое тело с приятной улыбкой на лице, или с распростертыми руками, или с кровью, текущей из рук, ног и бока. Тот же род силы, который может представить воображению мраку или тьму, может также представить белизну и яркое сияние; сила и умение, которые могут хорошо и точно нарисовать соломинку или деревянную палку на листе бумаги или холсте, — сила того же рода, только, возможно, усовершенствованная, будет достаточной для того, чтобы нарисовать тело человека большой красоты и в царственном великолепии, или величественный город, вымощенный золотом, полный сияния, и славный престол. Итак, это не более чем один и тот же род силы, который необходим для того, чтобы нарисовать и то, и другое в мозгу. Тот же род силы, который может нанести чернила на бумагу, может нанести их и на лист золота. Итак, это наглядная демонстрация, если мы предположим, что в силах дьявола делать любые внешние представления на свой «вкус» (что, несомненно, так и есть, и в этом никогда не сомневался никто, веривший в существование дьявола, который действует среди человечества); повторю — если это так, то очевидно, что сотворенная сила может распространяться на все виды внешних явлений и идей в разуме. Отсюда вновь с очевидностью явствует, что никакие подобные вещи не имеют в себе ничего духовного, сверхъестественного и божественного, в том смысле, в котором, как было показано, этим обладают все истинно благодатные переживания. И хотя внешние идеи, по причине человеческого строения и сущности, обыкновенно в некоторой степени сопровождают духовные переживания, однако эти идеи являются частью их духовного опыта не более, чем обращение крови и биение пульса, сопровождающие переживания, являются частью духовного опыта. И хотя, несомненно, через немощь человека в нынешнем состоянии, и особенно через слабый состав некоторых людей, благодатные чувства, которые очень сильны, возбуждают яркие идеи в воображении. Однако так же несомненно, что когда чувства людей основаны на воображении, что часто случается, то эти чувства — просто естественные и обычные, потому что они построены на основании, которое не является духовным, и поэтому они полностью отличны от благодатных чувств, которые, как уже было доказано, всегда вытекают из операций, которые суть духовные и божественные.
Эти воображения часто вызывают плотские чувства у людей, достигающие крайне высокой степени;* и неудивительно, что когда те, кто подвержен им, имеют невежественное, но непоколебимое убеждение в том, что это — божественные проявления, которые великий Иегова непосредственно совершает для их душ, тем самым давая им чрезвычайное свидетельство Своего высокого и особенного благорасположения.
И вновь, из всего того, что было отмечено и доказано в отношении способа, которым благодатные действия и результаты в сердцах являются духовными, сверхъестественными и божественными, очевидно, что непосредственное внушение слов Писания разуму не содержит в себе ничего духовного.
Я уже имел возможность сказать кое-что об этом; и то, что было сказано, может быть достаточным, чтобы ясно показать это. Но если читатель помнит то, что было сказано относительно природы духовных влияний и результатов, то будет еще с большей очевидностью показано, что это не имеет духовного эффекта. Ибо, я полагаю, нет человека со здравым рассудком, который скажет или вообразит, что внушение каких-либо слов (пусть это будут какие угодно слова) разуму является действием такого рода, быть подвергнутым которому, или чему-либо подобному, невозможно для разума естественного человека, пока он остается в своем естественном состоянии; или что для этого требуется какое-то новое божественное чувство души; или что внушение звуков или букв разуму является действием такой высокой, святой и превосходной природы, что невозможно, чтобы его причиной была какая-либо сотворенная сила.
Поскольку внушение слов Писания разуму — это только возбуждение в уме идей некоторых звуков и букв, то это только один способ возбуждения идей в воображении; ибо звуки и буквы являются внешними вещами, которые являются объектами внешних чувств зрения и слуха. Идеи определенных знаков на бумаге, таких как любая из 23 букв, в каком угодно порядке, или любых звуков голоса, являются в такой же степени внешними идеями, как и идеи любых других форм или звуков, и поэтому, из всего того, что было сказано относительно этих внешних идей, очевидно, что они не имеют ничего духовного. И если в любое время Дух Божий внушает эти буквы или звуки разуму, то это общее, а не какое-то специальное или благодатное влияние этого Духа. И поэтому из всего того, что уже было показано, следует, что те чувства, которые имеют этот эффект в качестве своего основания, не являются духовными, или благодатными, чувствами.
Нужно обратить внимание на то, что я говорю, а именно, когда это действие — даже непосредственный и необычайный способ вхождения слов Писания в разум — это то, что возбуждает чувства и является, по существу, основанием их, то эти чувства не духовны. Может быть так, что люди могут иметь благодатные чувства, идущие с Писанием, которое входит в их разум, и Дух Божий может использовать это Писание, чтобы пробуждать их, когда именно некое духовное восприятие, вкус или интерес, которые они имеют к божественным и совершенным вещам, содержащимся в этом Писании, являются тем, что пробуждает эти чувства, а не необычайный и внезапный способ внушения этих слов их разуму. Они находятся под воздействием наставления, которое они получают от этих слов, и взгляда на славу Бога и Христа и на то, что относится к ней, что она содержит и чему учит; а не потому, что слова пришли внезапно, как будто какой-то человек произнес их им, из чего было сделано заключение, что Бог как бы непосредственно сказал их им. Люди часто оказываются под чрезвычайно сильным влиянием на этом основании; слова какого-нибудь великого и высокого обетования Писания внезапно вошли в их разум, и они рассматривают эти слова как непосредственно направленные им Богом, как если бы в тот самый момент слова вышли из уст Бога как произнесенные для них, так что они принимают это как голос Бога, непосредственно открывающего им их блаженные обстоятельства и обещая им такие великие блага, и именно это влияет на них и поднимает их. Нет нового духовного понимания божественных ценностей, содержащихся в Писании, или нового духовного восприятия славных истин, которые преподаны в той части Библии, которая прошла перед их чувством, и является его основанием. Все новое понимание, которое они имеют, состоит в том, что им были сказаны слова, потому что они пришли таким внезапным и необычайным образом. И поэтому это чувство построено целиком и полностью на песке, потому что оно построено на заключении, для которого у них нет основания. Ибо, как было показано, внезапное вхождение слов в их разум не является доказательством того, что внушение этих слов их умам таким способом было от Бога. И если бы было верно то, что Бог внушил эти слова их умам, и они наверняка знали бы это, то и это не было бы духовным познанием; это может происходить и без всякого духовного смысла: Валаам мог знать, что слова, которые Бог внушил ему, были поистине внушены ему Богом, и, тем не менее, он не получил духовного познания. Так что те чувства, которые построены на понятии, что тексты Писания посылаются непосредственно от Бога, построены не на духовном основании, и являются тщетными и обманчивыми. Если бы спросить у людей, чувства которых поднимаются таким образом, имеют ли они новое восприятие совершенства истин, содержащихся в Писании, они, наверное, сказали бы без колебания: «Да», но на самом деле, когда они приняли то мнение, что слова сказаны непосредственно им, эти слова начинают казаться сладостными для них, и они принимают то, что говорит Писание, как его совершенства и чудеса. Представим, что вдруг их разуму были внушены такие слова: «Не бойся, ибо твой Отец благоволит дать тебе царство». Уверенно приняв точку зрения, что слова были сказаны им непосредственно с небес как прямое откровение того, что Бог есть их Отец, и Он дал им царство, они оказываются под их сильным воздействием, и слова кажутся сладкими для них. «О, да, — говорят они, — это то прекрасное, что содержится в этих словах!» Но причина, почему обетование кажется таким великолепным для них, — только в том, что они думают, что оно дано им непосредственно; весь смысл их славы для них исходит лишь из их себялюбия и из их собственного воображаемого интереса в этих словах. Это не то, чтобы они получили, как предшествовавшие их воображаемой части в этих даяниях и их влиянию на них, какой-либо взгляд или восприятие святой и славной сущности Царства Небесного и духовной славы Того Бога, Кто дает им его, и Его великой благодати к греховным людям, которым Он предлагает и дает это Царство по Своему благоволению. Наоборот, они вначале воображают, что имеют часть в этих вещах, затем они подпадают под сильное воздействие этого соображения, и, наконец, они могут признать совершенство этих благ. Так что внезапность и необычность вхождения Писания в их разум является просто первым основанием всего, что является явным доказательством крайнего заблуждения, в котором они находятся.
Первое утешение многих людей и то, что они называют своим обращением, таковы: после пробуждения и страхов некое утешительное сладкое обетование внезапно и чудесно входит в их разум, и способ его вхождения приводит их к заключению, что оно приходит к ним от Бога. Это и является всем основанием их веры, надежды и утешения; отсюда они черпают свой первый побуждающий мотив для веры в Бога и во Христа, потому что они думают, что Бог, через какой-то текст Писания, таким способом внушенный им, теперь уже открыл им, что Он любит их и уже обещал им вечную жизнь. Но это весьма абсурдно, так как каждый человек, обладающий обычным знанием принципов религии, знает, что Божий способ откровения Своей любви к людям и их части в обетованиях следует после их уверования, а не до этого, потому что они должны уверовать, прежде чем они будут иметь часть в обетованиях, которые откроются. Дух Божий — это Дух истины, а не лжи: Он не внушает Писание умам людей, чтобы открыть им, что они имеют часть в Божьем благорасположении и Его обетованиях, когда они не имеют таковой, еще не уверовав; что произошло бы, если бы доведение Богом текстов Писания до разума людей, чтобы открыть им, что их грехи прощены, или что Бог благоволит дать им Царство, или что-либо иное подобного рода, имело место прежде и было основанием их первой веры. Никакое обетование завета не принадлежит никакому человеку, пока он прежде не уверует во Христа; ибо только одной верой мы получаем часть во Христе и обетованиях нового завета, заключенного в Нем. Поэтому, какой бы дух ни внушал обетования этого завета человеку, который прежде не уверовал, как уже принадлежащие ему, это, несомненно, лживый дух, и та вера, которая основана, в первую очередь, на таком внушении обетований, основана на лжи. Это не Божий способ — приводить утешительные тексты Писания, чтобы дать людям уверенность в Его любви и будущем блаженстве, прежде чем они придут к вере зависимости.* Писание, которое входит в разум человека, является по своей сущности больше приглашением, чем обетованием. Если человек делает внезапность и необычность приглашения, входящего в его разум, основанием, на котором он верит в то, что он приглашен, то это не истинная вера, потому что она построена на том, что не является истинным основанием веры. Истинная вера не строится на шатком основании, но заключение, что слова такого-то определенного текста были непосредственной силой Бога внушены разуму в такое-то время, как если бы они тогда были сказаны и направлены Богом к нему, потому что они пришли таким-то способом, — это полностью неуверенное и шаткое заключение, как сейчас было показано, и поэтому это ложное и зыбкое основание для веры. Соответственно, и та вера, которая построена на нем, ложна. Единственное верное основание, которое любой человек имеет для веры в то, что он приглашен для принятия участия в благословениях Евангелия, — это то, когда Слово Божье заявляет, что люди, обладающие такими характеристиками, как он, являются приглашенными, и что Бог, Который объявляет это, верен и не может солгать. Если грешник однажды убедится в правдивости Бога и в том, что Священное Писание есть Его Слово, ему больше ничего не будет нужно для того, чтобы быть убежденным, что он приглашен, потому что Писание полно приглашений для грешников прийти и вкусить благ Евангелия. Он не захочет, чтобы Бог каким-то образом вновь говорил ему, и того, что Он уже сказал, будет достаточно для него.
Если первое утешение многих людей и их чувства во время их предполагаемого обращения построены на таких основаниях, которые были упомянуты, то на них же впоследствии будут стоять их радости и надежды и другие чувства, приходящие время от времени. Особенные слова Писания, обычно сладкие заявления и обетования, внушаются им и по причине способа их прихода принимаются ими как непосредственно посланные им от Бога. Они рассматривают это как предписание для их принятия. Они, в самом деле, делают это главным основанием для того, чтобы присвоить их себе, и искать утешение в них, и получать уверенность от них. Так, они воображают своего рода разговор, который проходит между Богом и ними, и что Бог как бы время от времени непосредственно говорит с ними, успокаивает их сомнения, свидетельствует о Своей любви к ним, обещает им поддержку, обеспечение и Свое благословение в таких-то случаях, и ясно открывает им их участие в вечных благословениях. И так они часто чувствуют себя возвышенно, и имеют внезапный и бурный прилив радости, смешанной с сильной уверенностью и высоким мнением о самих себе, тогда как на самом деле главное основание этой радости и этой уверенности — вовсе не что-то, содержащееся или преподаваемое в этом тексте, находящемся в Библии, а способ его вхождения в их разум, что является ясным свидетельством их заблуждения. Нет в Слове Божьем конкретного обетования, которое принадлежит святому, или каким-либо иным образом дано ему, или сказано ему; но все обетования завета благодати принадлежат ему, даны ему и сказаны ему.* Конечно, некоторые из этих обетований могут быть более непосредственно адаптированы к его случаю, чем другие, и иметь более высокий смысл драгоценности, и славы, и пригодности благословений, содержащихся в них.
Но здесь некоторые могут быстро возразить: как! Разве нет такой вещи, как конкретное духовное применение обетований Писания Духом Божьим? Я отвечу: несомненно, есть такая вещь, как духовное и спасительное применение приглашений и обетований Священного Писания к душам людей. Однако верно и то, что сущность его совершенно не понимается многими людьми, к великому заблуждению их душ, и это дает сатане большое преимущество в борьбе против них, против интереса к религии и к Церкви Божьей. Духовное применение обетования Писания не состоит в том, что оно непосредственно внушается мыслям через некую постороннюю действующую силу или приносится в разум с этим сильным представлением, что оно особым образом сказано и направлено им в данное время. Нет никакого доказательства действия руки Божьей в этом, как это подтвердили события во многих печально известных случаях. Это посредственное понятие о духовном применении Писания; в его сущности нет ничего превыше силы дьявола, если бы он не был сдерживаем Богом, так как нет ничего в сущности результата, что было бы духовным или подразумевало бы жизненно важное сообщение от Бога. Истинно духовное применение Слова Божьего имеет гораздо более высокую сущность. Это настолько же превыше сил дьявола, насколько невозможно ему применить Слово Божье к трупу, чтобы воскресить его к жизни, или к камню, чтобы превратить его в ангела. Духовное применение Слова Божьего состоит в приложении его к сердцу в духовном просвещении, в освящающем влиянии. Духовное применение приглашения или предложения Евангелия заключается в придании душе духовного восприятия или вкуса к предлагаемым святым и божественным благословениям, и сладостной и чудесной благодати Дающего в таком милостивом предложении, и Его святому совершенству и верности в исполнении того, что Он предлагает, и Его славной достаточности для этого; и, таким образом, в руководстве и влечении сердца для принятия предложения, посредством чего человеку дается доказательство его права на предлагаемые блага. То есть, духовное применение обетований Писания для утешения святых состоит в просвещении их духа, чтобы видеть святое совершенство и сладостность обетованных благословений, а также святое совершенство Обещавшего, и Его верность и достаточность, когда, тем самым, их сердца влекутся, чтобы объять Обещавшего и обещанное, и, посредством этого, посылаются ощутимые действия благодати, позволяющие им видеть их благодать и их право на обетование. Применение, не состоящее в этом божественном восприятии и просвещении духа, а состоящее лишь в том, что слово было внесено в мысли, как если бы оно было непосредственно в тот момент сказано, заставляя тем самым людей верить лишь на этом, а не на каком-либо ином основании, в то, что обетование принадлежит им, — это слепое применение, которое принадлежит духу тьмы, а не света.
Когда у людей чувства пробуждаются таким способом, эти чувства на самом деле пробуждаются не Словом Божьим: Писание не является их основанием. Не что-либо, содержащееся в этом Писании, входит в их ум и пробуждает их чувства, а странный способ внушения слов их разуму и суждение, сделанное ими на этом основании, которое на самом деле не содержится в Писании, о том, что их грехи прощены им, или что Отец благоволит дать царство именно им. В Библии можно найти высказывания, заявляющие, что такие-то особенные люди, независимо от какого-либо предыдущего знания любого свойства, прощены и возлюблены Богом. Поэтому, когда какой-либо человек получает утешение и попадает под воздействие любого такого высказывания, то это — через другое слово, через слово, вновь вымышленное, а не через слово, содержащееся в Библии.*
Из того, что было продемонстрировано, ясно, что никакое откровение тайных фактов путем непосредственного внушения не является духовным и божественным, в том смысле, в каком благодатные эффекты и действия являются таковыми.
Под тайными фактами я подразумеваю вещи, которые были сделаны, или произошли, или произойдут впоследствии, которые есть тайны в том смысле, что они не предстают перед чувствами, не познаются через аргументацию или каким-либо иным способом, а лишь через непосредственное внушение идей разуму. Так, например, если мне открывается, что в следующем году в нашу страну вторгнется флот из соседней страны, или что такие-то люди будут обращены, или что я сам буду обращен, не позволяя мне вывести возможность этих событий из чего-либо, что имеется теперь в поле зрения, а непосредственно через внушение моему разуму, необычайным образом, представления или идей об этих фактах, с оказанием сильного воздействия на мой разум, которому было сказано, что эти события произойдут, и к чему я сам не приложил свои усилия; или если мне открывается, что сегодня проходит битва между такими-то державами в Европе, или что такой-то президент в Европе сегодня обратился к Богу — не посредством получения каких-то других доказательств любого из этих фактов, из которых я вывожу их, но через непосредственное необычайное внушение или возбуждение этих идей и сильное воздействие их на мой разум, — это откровение тайных фактов через непосредственное внушение, как если бы факты были будущими; ибо принадлежность фактов к прошлому, настоящему или будущему не меняет сути дела, поскольку они сокрыты от моих чувств и разума, и о них не говорится в Писании, и они не известны мне никаким иным способом, кроме как через непосредственное внушение. Если мне открывается, что сегодня должна произойти революция в Оттоманской империи, то это такой же вид откровения, как если бы мне было открыто, что такая же революция произойдет ровно через год, потому что, хотя одно событие — настоящее, а другое — будущее, они оба в одинаковой степени сокрыты от меня, и я не узнаю о них иначе, чем через непосредственное откровение. Когда Самуил сказал Саулу, что ослицы, которых он отправился искать, найдены, и что его отец перестал заботиться об ослицах и беспокоился о нем, это был такой же род откровения, как и то, через которое он сказал Саулу, что в дубраве Фаворской его встретят три человека, идущие к Богу в Вефиль (1 Цар. 10:2-3), хотя одно из этих событий относилось к будущему, а другое — нет. Когда Елисей сказал царю Израиля слова, которые царь Сирии произнес в своей спальне, то это было через такое же откровение, через которое он предсказал много будущих событий.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |