Труднее всего мне было пересилить себя и брать, ничего не давая взамен. Я ни за что не призналась бы в этом в присутствии Кайла, который только и ждал повода усомниться в чистоте моих намерений. Когда я жила в Сан‑Диего, меня это не беспокоило: я брала лишь необходимое и возмещала долг обществу своими лекциями в университете. Призвание Учителя не требовало особого напряжения, но я относилась к нему серьезно. Были и другие, более трудоемкие, менее приятные – Души поочередно принимали участие в уборке мусора, например. Теперь я брала намного больше и ничего не отдавала взамен. Так нельзя… я чувствовала себя эгоисткой.
«Ты же не для себя, для других», – в минуты уныния напоминала мне Мелани.
«Все равно так нельзя. Даже ты это чувствуешь, разве нет?»
«Не бери в голову», – советовала она.
К счастью, наша долгая вылазка подходила к концу: осталось только в последний раз выгрузить добычу из фургона в надежно припрятанный грузовичок. Всего несколько дней с заездом в Оклахому и Нью‑Мексико, а дальше – без остановок через Аризону. Снова домой. Наконец‑то!
Если мы ночевали в гостиницах, а не в тесном фургоне, то обычно въезжали после наступления темноты и покидали мотель до рассвета, чтобы Души не успели хорошенько нас рассмотреть – излишняя предосторожность. Даже Иен и Джаред начинали это понимать.
После удачного дня фургон ломился от добычи. Кайлу почти не осталось места, а Иен решил, что я устала, и мы остановились у гостиницы пораньше, еще до захода солнца.
Небольшая гостиница была полупуста. Я вернулась в фургон с пластиковой картой‑ключом, мы припарковались под окнами нашего номера, в пяти‑шести шагах от входа, и Джаред с Иеном прошли из фургона прямиком к двери. Тонкие бледно‑розовые шрамы на их шеях служили маскировкой. Джаред нес полупустой чемодан. Ни на них, ни на меня никто даже не взглянул. В номере мужчины задернули шторы и немного расслабились.
Иен разлегся на кровати и защелкал пультом от телевизора. Джаред поставил чемодан на стол и достал наш ужин – остывшую жареную курицу из кулинарии. Я села у окна, одним глазом поглядывая на заходящее солнце.
– Анни, согласись: мы, люди, умеем развлекаться… в отличие от вас, – поддразнил меня Иен.
С экрана телевизора хорошо поставленными голосами вещали две Души. О фабуле происходящего догадаться было нетрудно – сюжеты разнообразием не отличались. Мужская особь получает назначение на планету Водорослей, но его жене с планеты Туманов ближе теплокровные носители. Герои стоически переносят долгую разлуку и – о, чудо из чудес! – воссоединяются на Земле. Все истории Душ имеют счастливый конец.
– Не забывай, на какую аудиторию это рассчитано.
– Твоя правда, но уж лучше бы запустили наши старые шоу. – Иен попереключал каналы и нахмурился. – Раньше некоторые шли.
– Они слишком будоражили зрителей. Пришлось заменить их другими, в которых было меньше… насилия.
– Насилие в «Семейке Брэди»?[1]
Я видела этот сериал в Сан‑Диего, а Мелани помнила его с детства.
– Он потворствовал агрессии, – рассмеялась я. – В одной из серий маленький мальчик до крови избивает хулигана – и показано это, словно так и надо поступать.
Иен недоверчиво покачал головой и вернулся к передаче, но смеялся над теми сценами, которые, по замыслу автора, должны были растрогать зрителя.
Я смотрела в окно, наблюдая зрелище, гораздо более интересное, чем предсказуемая история в телевизоре.
За шоссе находился небольшой парк, где с одной стороны раскинулся луг, на котором паслись коровы, а с другой – стояла школа. Рядом со школой была разбита старомодная детская площадка с песочницей, горкой, лесенкой и раскручиваемой вручную каруселью. Само собой, там имелись и качели.
Семья из трех человек решила воспользоваться вечерней прохладой. Темные волосы отца на висках серебрились проседью. Мать выглядела намного моложе. Ее длинные рыжевато‑каштановые пряди, собранные в хвост, подпрыгивали при каждом движении. С ними был мальчик – совсем кроха, не старше годика. Отец подталкивал качели сзади; мать стояла спереди и целовала крохотный лобик всякий раз, как малыш подлетал к ней. Ребенок заливался хохотом, пухлые щечки раскраснелись. Женщина тоже хохотала от всей души.
– Анни, что там? – Джаред заметил улыбку, которую вызвала у меня эта семейная идиллия.
– За все мои жизни не видела ничего подобного. Передо мной… надежда.
Джаред подошел и встал рядом, заглянув мне через плечо.
– О чем ты? – Он окинул взглядом здание и дорогу, не обратив внимания на играющую семью.
Я поймала его подбородок и повернула в нужную сторону. Он и не подумал отдергивать голову, и от этого внизу живота вдруг разлилось тепло.
– Смотри, – сказала я. – Следи за моим взглядом. Перед нами – единственная надежда на спасение вашего вида.
– Где? – удивился он.
Иен прислушался.
– Видишь? – Я указала на смеющуюся мать. – Смотри, как она любит свое человеческое дитя.
Мать подхватила ребенка с качелей и крепко прижала к груди, покрывая крохотное личико поцелуями. Он гулькал и агукал – настоящий малыш, а не миниатюрная копия взрослого, которой он стал бы после «внедрения».
– Человеческий младенец? – обмер Джаред. – Как? Зачем? Давно это происходит?
Я пожала плечами.
– Не знаю, сама впервые вижу. Она не захотела, чтобы из него сделали носителя. Не могу себе представить, чтобы ее… принудили. У нас на матерей практически молятся. Если она решила… – Я покачала головой. – Понятия не имею, как они собираются это решать. На других планетах подобных проблем не возникает. Эмоции человеческих тел сильнее любой логики.
Иен и Джаред, разинув рты, смотрели на межвидовую семью в парке.
– Нет, – пробормотала я себе под нос. – Ни у кого не поднимется рука отнять ребенка у родителей. Вы только на них посмотрите!
Отец обнимал мать и ребенка и смотрел на биологического сына своего носителя с поразительной нежностью.
– Не считая нашей, это первая из открытых нами планет с живородящими носителями. Ваша система далеко не самая простая и производительная. Не знаю, может, дело в этом… или в том, что ваше потомство такое беспомощное… На других планетах размножение происходит при помощи яиц или семян. Родители почти никогда не видят своих детей. Интересно… – Я замолчала, в голове крутились мысли.
Женщина подставила мужу лицо, и тот поцеловал ее в губы. Малыш радостно гукнул.
– Х‑м‑м… Кто знает, может, наши виды смогут сосуществовать в мире и согласии. Ну не странно ли?
Мужчины, не отрываясь, смотрели на происходящее на их глазах чудо.
Семья уходила. Мать отряхнула с джинсов песок, отец подхватил малыша, и счастливые родители неторопливо направились домой.
Иен громко сглотнул.
Больше мы в тот вечер не разговаривали: все думали об увиденном. Мы легли пораньше, чтобы на рассвете заняться делом. Я спала одна, на дальней от двери кровати. Я чувствовала себя неловко: двое крупных мужчин едва помещались на одной кровати, во сне Иен то и дело раскидывал руки, а Джаред всякий раз награждал беднягу тычком в бок. Оба наверняка предпочли бы делить постель со мной. Я поворочалась‑поворочалась, да и свернулась калачиком: наверное, за целый день мое тело устало от бескрайних просторов и теперь ему хотелось тесноты и уюта, – а может, я так привыкла спать в узком пространстве за пассажирским сиденьем, что разучилась вытягиваться во весь рост.
Впрочем, я знала, почему ни Иен, ни Джаред не предлагали мне поменяться местами. Как‑то раз мои спутники с сожалением признали, что мне пора принять душ, а значит, без ночевки в гостинице не обойтись. Вот тогда‑то, сквозь шум вентиляции в ванной я услышала, как Иен с Джаредом спорят обо мне.
– Нечестно заставлять ее делать выбор. – Иен старался говорить тихо, но гул вентилятора не перекрывал голосов.
– Почему? Или, думаешь, честнее указывать ей, где спать? Вежливей было бы…
– Кому‑то другому – может быть. Но Анни изведется вся, стараясь угодить нам обоим.
– Снова ревнуешь?
– Нет, это не ревность. Просто я знаю, что она думает.
Стало тихо. Иен и впрямь словно читал мои мысли. Он догадывался, что достаточно малейшего намека – и я лягу спать рядом с Джаредом, а потом всю ночь буду ворочаться и переживать: мол, ранила чувства Иена, а Джаред из‑за меня несчастен.
– Отлично! – буркнул Джаред. – Учти, будешь ко мне приставать… я за себя не отвечаю, О’Ши.
– Не в обиду будет сказано, Джаред, – фыркнул Иен, – но ты мне и даром не нужен.
Несмотря на легкие угрызения совести, одной мне спалось намного лучше.
Это оказалась последняя ночевка в гостинице.
Дни пролетали быстро, как будто даже секунды торопились домой. Мое тело тянуло на запад, мы все предвкушали возвращение в наш темный многолюдный рай. Даже Джаред стал беспечным.
Смеркалось, последние лучи солнца скрылись за западными горами. Мы с Джаредом, сменяясь, вели фургон, а Иен с Кайлом ехали за нами, в грузовике с добычей, по очереди садясь за руль. Тяжелый грузовик ехал медленно, свет фар в зеркале заднего вида становился все более тусклым, пока не исчез за очередным поворотом.
Мы выехали на финишную прямую. Тусон остался позади. Несколько часов пролетят незаметно, и я увижу Джейми. Мы выгрузим добычу, которую все так ждали, и на лицах встречающих загорятся улыбки. Я по‑настоящему возвращалась домой.
«Впервые», – осознала я.
И на этот раз мы везем с собой радость, и только радость – никаких обреченных на пытки заложников. Я целиком отдалась предвкушению. Казалось, дорога уносится из‑под колес слишком медленно… Быстрее бы, быстрее домой!
Сзади вновь появились фары грузовика.
– Наверно, Кайл за рулем, – пробормотала я. – Догоняют.
Неожиданно в темноте завертелись красно‑синие огни, которые отражались в каждом зеркале. Цветовые блики танцевали на крыше, на сиденьях, на наших застывших лицах и на приборной доске… Стрелка спидометра ясно показывала, что мы на двадцать миль в час превысили скорость.
Спокойствие пустыни разорвал вой сирены.
Глава 48
Задержание
Красно‑синие огни кружились в такт с воплем сирены.
До того как на Землю пришли Души, эти огни и звуки означали одно: закон, стражи порядка, карающая длань правосудия. Но и сейчас мигающие огни и сердитый рев имели все то же значение – те же стражи порядка, та же карающая длань…
Искатели. Ищейки.
Впрочем, теперь они встречались гораздо реже: полицию использовали для спасательных работ и в чрезвычайных ситуациях, а не для борьбы с преступностью. Мигалки остались на каретах скорой помощи и пожарных машинах.
Низкий, обтекаемой формы автомобиль вряд ли предназначался для спасательных работ – он был создан для преследования. Мне никогда не доводилось видеть подобных машин, но я сразу поняла, что происходит.
Джаред застыл, по‑прежнему давя на педаль газа. Что делать? Обогнать их на этой развалюхе или спрятать широкий белый кузов в худосочном низкорослом кустарнике? Главное – не выдать, не привести к остальным. Совсем рядом, в нашем пещерном убежище мирно спали ничего не подозревающие люди. Выхода не было.
– Прости меня, Анни, – прошептал Джаред со вздохом. – Я все испортил.
– Джаред?
Он взял меня за руку и убрал ногу с педали газа. Машина начала тормозить.
– Капсула у тебя? – выдавил он.
– Да, – прошептала я.
– Мел меня слышит?
«Да», – всхлипнула Мел.
– Да. – Я с трудом сдерживала рыдания.
– Мел, я тебя люблю. Прости.
– Она тебя любит. Больше всего на свете.
Краткий, мучительный миг тишины.
– Анни, я… я хорошо к тебе отношусь. Ты хорошая, Анни. Ты заслуживаешь большего. Лучшей судьбы.
Между пальцев он сжимал крохотный предмет – крохотный и смертоносный.
– Постой, – охнула я. Он не может умереть.
– Анни, выхода нет. На этой машине нам не оторваться. Если попробуем убежать, на нас устроят облаву. Подумай о Джейми.
Фургон замедлял ход, скатываясь к обочине.
– Погоди, я кое‑что придумала! – Я быстро нашарила в кармане капсулу, зажала ее в пальцах. – Попробую выкрутиться. Если не получится, сразу же проглочу яд.
– Ищейку тебе не провести!
– Скорее! – Я отстегнула ремень безопасности. – Пересаживайся на мое место. Быстрее, пока нас не видят.
– Анни…
– Одна попытка. Живее!
В мгновение ока мы поменялись местами.
– Пристегни ремень! – бросила я. – Закрой глаза и отвернись.
Он послушался. Даже в темноте наши преследователи заметят свежий бледно‑розовый шрам на его шее.
Я устало откинулась на спинку водительского сиденья.
Моему телу предстояло солгать. Главное – правильно выбрать движения, разыграть сценку. Как актеры в телевизоре, только лучше. Как человек.
– Помоги мне, Мел, – прошептала я.
«Я не могу, Анни. Я не знаю, как себя ведут настоящие Души. А вот ты сможешь. Спаси его. Я знаю, у тебя получится».
Настоящая Душа. Нужно просто оставаться собой.
Было поздно, и я устала, так что играть особо не придется. Веки отяжелели, тело вдавилось в сиденье. У меня получится изобразить досаду. Я уже ее чувствовала. Губы сложились в сконфуженную улыбку.
Машина Ищеек притормозила с противоположной стороны, у обочины, лицом к встречному потоку. Из бокового окна хлынул слепящий свет. Я заморгала и нарочито медленно подняла руку, прикрывая глаза. В свете фар от моих зрачков отразился тусклый серебряный зайчик, запрыгал по дороге.
Хлопнула дверца. По асфальту застучали глухие шаги – одна пара ног. Не было звука шагов по земле или камням, а значит, вышел пассажир. Понятно… В машине их, по крайней мере, двое, но допрашивать меня собирался один. Хороший знак, признак доверия и уверенности.
Сверкающие глаза служили мне талисманом: они не оставляли никаких сомнений, они были неизменным компасом, своего рода Полярной звездой. Телу лгать не потребовалось. Оказалось, достаточно сказать правду. У меня было кое‑что общее с тем человеческим ребенком из парка: и он, и я были первыми, до нас не существовало ничего подобного.
Тело Искателя загородило свет, и ко мне вернулось зрение.
Передо мной стоял мужчина – вероятно, средних лет, но возраст было сложно определить: волосы седые, а лицо гладкое, без морщин. Он носил футболку и шорты. Одна рука покоилась на рукояти увесистого пистолета, в другой Искатель держал выключенный фонарь.
– Какие‑то проблемы, мисс? – спросил он, приблизившись. – Вы ехали слишком быстро, это небезопасно.
Его глаза все время рыскали: быстро изучили мое нарочито сонное лицо, пробежались по фургону, метнулись в темноту за нашими спинами, окинули освещенный участок шоссе и снова вернулись к моему лицу, а потом все повторилось заново…
Искателя что‑то тревожило. Ладони у меня вспотели, а в надтреснутом голосе звучала подступавшая паника.
– Простите, пожалуйста, – громким шепотом извинилась я и обеспокоенно взглянула на Джареда, словно проверяя, не проснулся ли он. – Я… я, кажется, заснула – сама не заметила как. Устала слишком.
Я изобразила полную сожаления улыбку. Я знала, что веду себя скованно, как переигравшие актеры из телевизора.
Пытливый взгляд Искателя еще раз пробежал по моему лицу, осмотрел фургон и… задержался на Джареде. Сердце мучительно забилось – казалось, оно вот‑вот выпрыгнет из груди. Пальцы крепче сжали капсулу.
– Весьма сожалею о своем безответственном поведении… Разумеется, нельзя садиться за руль, – торопливо зашептала я, пытаясь выдавить очередную улыбку. – Но мы хотели побыстрее добраться до Финикса. Пожалуйста, извините, честное…
– Как вас зовут, мисс?
Во вкрадчивом голосе не ощущалось тепла. Впрочем, Искатель говорил тихо – видимо, понял мой намек.
– Листьями‑вверх, – сказала я, использовав имя из последней гостиницы. Поверит ли он? Или устроит проверку?
– Перевернутый Цветок? – догадался он. Его глаза все так же деловито шныряли.
– Да, я оттуда.
– Моя супруга тоже. Жили на острове?
– Нет, – поспешила ответить я. – На материке, в междуречье.
Он разочарованно кивнул.
– Так мне вернуться в Тусон? – спросила я. – Я вроде бы проснулась… Или вздремнуть прямо тут?
– Нет! – перебил он меня, повышая голос.
От неожиданности я подскочила, и крохотная капсула почти неслышно упала на металлический пол. Кровь отхлынула от лица. «Все пропало!» – мелькнуло в голове.
– Простите, я не хотел вас напугать, – торопливо извинился Искатель; его цепкий взгляд продолжал блуждать по кругу. – Не стоит здесь задерживаться.
– Почему? – с трудом выдавила я, едва сдерживая дрожь в руках.
– Недавно поблизости имел место инцидент… Исчезновение.
– Не поняла… Исчезновение?
– Предположительно, несчастный случай… хотя… существует вероятность… – Он медлил, не желая произносить вслух свои опасения. – В этом районе могут скрываться люди.
– Люди? – пискнула я, слишком громко. Он распознал в моем голосе страх и по‑своему его интерпретировал.
– Не волнуйтесь, Листьями‑вверх, у нас пока нет поводов для беспокойства. Вдобавок нет и никаких свидетельств. Поезжайте в Финикс. Чем раньше вы там окажетесь, тем лучше.
– Конечно. А может, вернуться в Тусон? Это ближе.
– Опасности нет.
– Ну, если вы уверены…
– Уверен, Цветок. Главное, не забредайте в пустыню, – улыбнулся он. Лицо его моментально преобразилось, подобрело, стало похожим на лица других Душ, с которыми мне доводилось общаться. Так вот в чем дело! Он опасался не меня, а за меня. Он не вслушивался в мою ложь. А если бы и вслушивался, то вряд ли бы ее распознал. Еще одна обычная Душа.
– Что вы, я и не собиралась! – Я улыбнулась. – Спасибо, что предупредили. Теперь‑то я уж точно не засну. – Я выглянула в окно со стороны Джареда, с опаской всматриваясь в пустыню – пусть Искатель думает, что мне страшно, – и вдруг застыла.
На моем лице проступила неподдельная тревога: в боковом зеркале отражался свет приближающихся фар. Джаред не шелохнулся – только спина чуть напряглась.
Мой взгляд метнулся к Искателю.
– Тут я вам помогу… – Он опустил глаза и с улыбкой копался в карманах брюк.
Я усиленно старалась расслабить мышцы лица, но сосредоточиться не удавалось. Огни в зеркале заднего вида становились все ярче.
– Только не переусердствуйте с дозировкой, а то цикл сна собьете, – продолжал Искатель, роясь в другом кармане. – Оно не опасное, разумеется, иначе Целители его не одобрили бы. А, вот оно: «Бодрость».
Фары приближались, все медленнее и медленнее.
«Только не останавливайся, – молила я про себя. – Проезжай. Проезжай. Проезжай».
«Хоть бы за рулем оказался Кайл», – словно молитву, добавила Мелани.
«Проезжай. Не останавливайся. Проезжай».
– Мисс?
– Э‑э, «Бодрость»? – недоуменно переспросила я.
– Просто вдохните, Листьями‑вверх.
Искатель выпустил густое облачко аэрозоля у моего лица. Я послушно наклонилась и вдохнула, одновременно косясь в зеркало.
– С ароматом грейпфрута, – сказал Искатель. – Приятно, правда?
– Очень. – Внезапно голова стала на удивление легкой, мысли прояснились.
Большой грузовик замедлил ход и остановился сзади.
«Нет!» – дружно охнули мы с Мел. Долю секунды я обшаривала взглядом пол, вопреки всему надеясь отыскать капсулу, но не смогла разглядеть даже собственную ногу.
Ищейка рассеянно посмотрел на грузовик и махнул рукой – проезжайте, мол.
Я обернулась с вымученной улыбкой на губах, так и не увидев сидящего за рулем. Свет фар отразился от серебристой радужки моих глаз, рассыпался тусклыми бликами.
Грузовик не тронулся с места. Искатель настойчиво махнул еще раз.
– Проезжай, – пробормотал он себе под нос.
«Вперед! Проезжай же! Проезжай!»
Лежавшая рядом со мной рука Джареда сжалась в кулак.
Грузовик медленно затарахтел и тронулся с места, проехав между машиной Искателя и фургоном. Фонарик Ищейки высветил два силуэта, два темных профиля. У сидевшего за рулем нос был кривой.
У нас с Мел вырвался вздох облегчения.
– Как себя чувствуете?
– Бодрячком, – сообщила я Ищейке.
– Часа через четыре действие пройдет.
– Спасибо.
Ищейка фыркнул от смеха.
– Это вам спасибо, Листьями‑вверх. Мы увидели, как вы несетесь по трассе, и уж было решили, что придется иметь дело с людьми. Я аж весь вспотел! Но вы не волнуйтесь, никакой опасности нет. Если хотите, мы вас проводим до самого Финикса.
– Благодарю вас, не стоит. Я справлюсь.
– Было приятно с вами познакомиться. После смены приду домой и расскажу супруге, что повстречал еще одного обитателя планеты Цветов, то‑то она обрадуется.
– О, пожелайте ей от меня яркого солнца и долгого дня, – сказала я, переведя на язык землян принятое среди Цветов приветствие.
– Обязательно. Удачного пути.
– Удачной вам ночи.
Он отошел, и мне в глаза снова ударил свет фонаря. Я отчаянно заморгала.
– Перестань, Хэнк! – Искатель прикрыл глаза и повернулся к своей машине. Ночная тьма вновь сгустилась. Я сделала над собой очередное усилие, улыбнулась невидимому Хэнку и трясущимися руками завела мотор.
Ищейки оказались быстрее. Черный автомобильчик с нелепой мигалкой на крыше завелся, резко развернулся, мигнул габаритами и растворился в ночи.
Я вырулила обратно на дорогу. Сердце толкало кровь по венам быстрыми рывками. Бешеная дрожь сотрясала все тело.
– Уехали… – Внезапно оказалось, что у меня зуб на зуб не попадает.
Джаред сглотнул.
– На волосок от гибели… – сказал он.
– Я думала, Кайл остановится.
– Я тоже.
Мы разговаривали шепотом, ни один не решался говорить громче.
– Он купился, – заметил Джаред сквозь зубы.
– Ага.
– Еще бы. У тебя настоящий актерский талант.
Я хотела пожать плечами, а в итоге дернулась всем телом – мышцы не слушались.
– Они не могут иначе. Я – это нечто… невероятное. Меня не должно существовать.
– Да, невероятное, – согласился он. – И чудесное.
Его похвала растопила лед, что сковал грудь и застыл в жилах.
– Ищейки не так уж и сильно отличаются от остальных, – промурлыкала я себе под нос. – И не нужно их бояться.
Джаред задумчиво покачал головой.
– Признайся, ты ведь можешь все на свете? Теперь, когда ты с нами, все изменится… – Он словно говорил сам с собой.
Мне было нечего ответить, а Мелани отчего‑то взгрустнулось.
«Ты можешь им помочь. И защитишь их куда лучше, чем я», – вздохнула она.
Впереди замаячили знакомые габаритные огни. Я чуть поддала газу – самую малость, не превышая скорости. Джаред вытащил из бардачка фонарь. Мы подъехали к грузовику, и Джаред поднес фонарь к лицу. Кайл с тяжелым вздохом кивнул. Иен тревожно ерзал на месте, не спуская с меня глаз. Я помахала рукой, и он скорчил рожу.
Мы приближались к тайному въезду в пещеры.
– Может, стоит сгонять в Финикс?
Джаред задумался.
– Нет. Нас могут остановить на обратном пути. Они следят не за нами, а за дорогой.
– Угу, за нами никто не следит. – В этом я не сомневалась.
– Тогда поехали домой.
– Домой, – охотно согласилась я.
Мы выключили фары. Нужно было спешить: до рассвета предстояло доехать до пещеры, разгрузить обе машины и найти место, где их спрятать, потому что за небольшим скальным выступом у входа грузовик не укроешь.
Я подумала о входе в пещеры: тайна, которую я так и не сумела разгадать без посторонней помощи. Джебу хитрости не занимать! Вот, к примеру, ориентиры, которые он когда‑то начертил на обложке фотоальбома Мел, – они вели вовсе не к убежищу. Джеб все продумал: следуя его карте, вы так или иначе оказывались на узком пятачке, недалеко от надежно скрытого входа, а уж там Джеб решал, приглашать вас внутрь или нет.
– Как думаешь, что случилось? – прервал мои размышления Джаред.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, Ищейка же говорил, что кто‑то недавно пропал…
– Может, он обо мне?
– Анни, недавно! И потом, раньше шоссе не обыскивали – это что‑то новенькое. Искали нас. Здесь! – Джаред напряженно сощурился и вдруг изо всех сил стукнул по приборной доске. – Чем они тут без нас занимались?
– Думаешь, Джеб с остальными что‑то натворил? – вскинулась я.
Джаред уставился в звездное небо над пустыней.
Непонятно. Даже если кто‑то исчез в пустыне, причем тут люди? Происходят же несчастные случаи. Откуда такие выводы? И почему Джаред злился? Наша живущая в пещерах семья старалась не привлекать к себе внимания. Мы соблюдали осторожность.
Они не вышли бы наружу без серьезной причины… Только вот причину они могли придумать сами. И оправдание… Может, док с Джебом решили воспользоваться моим отсутствием? Джеб пообещал, что не будет убивать ни Душ, ни людей, пока я нахожусь под его крышей. Может, он нашел компромисс?
– Что с тобой? – спросил Джаред.
Ком, вставший в горле, не давал ответить. Я помотала головой. Слезы потекли по щекам, закапали с подбородка на колени.
– Давай я поведу.
Я снова помотала головой, и он не стал спорить. Я тихонько проплакала всю дорогу до невысокой горы, под которой укрылась разветвленная сеть наших пещер. На самом деле это был выброс вулканической породы на поверхность – обычный холм, поросший худосочным кустарником и колючей опунцией. Тысячи крохотных окон, невидимые в сетке трещин и расщелин, терялись в вулканической красно‑бурой породе. Порой над холмом поднимался невидимый дымок. Я вылезла из фургона и прислонилась к дверце, вытирая глаза.
Джаред положил руку мне на плечо.
– Прости. Я не знал про их планы. Понятия не имел. Надо было…
Но он думал так просто потому, что они каким‑то образом попались.
Сзади подъехал грузовик. Хлопнули дверцы, Иен и Кайл бросились к нам.
– Что случилось? – Кайл примчался первым.
Иен взглянул на мое заплаканное лицо, текущие по щекам слезы, на руку Джареда у меня на плече, и бросился меня обнимать. Не знаю почему, но я заплакала еще горше, прижалась к Иену, и слезы закапали ему на футболку.
– Все в порядке. Ты справилась. Все позади.
– Иен, дело не в Ищейке, – сухо произнес Джаред, не убирая руки с моего плеча.
– М‑м?
– Они специально патрулировали дорогу. Похоже, в наше отсутствие док… работал.
Я поежилась: на миг мне показалось, что я чувствую вкус серебряной крови на языке.
– Нет, ну какого… – От ярости Иен потерял дар речи.
– Красота! – с отвращением произнес Кайл. – Идиоты. Нас не было всего несколько недель, а они умудрились Ищеек на уши поставить. Могли бы нас попросить…
– Заткнись, Кайл, – грубо оборвал его Джаред. – Да уж, некстати это случилось. Надо быстро все разгрузить. Мы даже не знаем, сколько патрулей нас ищут! Давайте разгрузим фургон и позовем подмогу.
Все еще рыдая, я высвободилась из объятий Иена и отправилась помогать. Иен забрал у меня тяжелую упаковку с консервированным супом и заменил ее большой, но легкой коробкой с макаронами. Вслед за Джаредом мы спустились по узкому проходу. Кромешная темнота меня не волновала: я еще не слишком хорошо знала дорогу, но запоминать‑то было особо и нечего – прямо вниз, а затем прямо вверх.
На полдороге нас окликнул знакомый голос, по туннелям разнеслось эхо.
– Они вернулись! – кричал Джейми.
Я попробовала вытереть слезы плечом, но не дотянулась. Голубой свет приближался, и Джейми выбежал к нам навстречу.
Его лицо поразило меня. Я думала, он обрадуется нашему возвращению, и пыталась собраться, чтобы его не расстроить… Но оказалось, что Джейми уже расстроен: бледное лицо, покрасневшие от рыданий глаза, следы слез на грязных щеках.
– Джейми? – Мы с Джаредом выронили коробки.
Джейми подбежал ко мне и обнял.
– Анни! Джаред! – всхлипывал он. – Уэс! Уэс умер! Его убила Ищейка!
Глава 49
Допрос
Я убила Уэса.
Мои руки, оцарапанные, в синяках, перепачканные красной пылью во время лихорадочной разгрузки, словно были по локоть в крови. Уэс погиб, и в этом виновата я: с тем же успехом я могла собственной рукой нажать на курок.
Разгрузка закончилась, и все мы собрались в кухне, поглощая сыр и свежий хлеб с молоком. Джеб с доком рассказывали Джареду, Кайлу и Иену о произошедшем. Я сидела в стороне, зарывшись лицом в ладони, онемев от горя и вины, не в силах задавать вопросы. Джейми то и дело гладил меня по спине.
Уэса похоронили рядом с могилой Уолтера. Он погиб четыре дня назад, в ночь, когда мы с Джаредом и Иеном наблюдали за семьей в парке. Я больше никогда не увижу своего друга, не услышу его голос…
Слезы закапали на каменный пол.
Энди и Пейдж перегоняли грузовик и фургон на тайную стоянку: нужно было поставить джип на привычное место и до восхода вернуться домой – пешком.
Не было на кухне и Лили.
– Ей… ей нездоровится, – пробормотал Джейми.
Ага, могу себе представить.
Аарон и Брандт тоже отсутствовали. У Брандта остался круглый розовый шрам в ямке под левой ключицей. Пуля прошла на волосок от сердца и легких и на вылете застряла в лопатке. Док потратил почти все «Заживление», но поставил Брандта на ноги.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |