Обессиленная, с облегчением, я наконец-то доползла до своего одеяла. Несмотря на усталость в теле, мой мозг работал и был возбужден от сегодняшнего поиска. Мне потребовалось время, чтобы уснуть, и я знала, что Адриан будет беспокоиться.
Конечно же, когда я материализовалась во дворе Виллы Гетти, я увидела, как он ходит взад и вперед. Он резко повернулся ко мне, когда я окликнула его по имени.
– Слава Богу, Сидни, – подскочив, он заключил меня в свои объятия. – Ты понятия не имеешь, как я волновался, когда ты не появилась в обычное время.
– Извини, – сказала я, крепко его обнимая. – У меня было несколько дел, которые я должна была сделать.
Он отстранился и послал мне понимающий взгляд.
– Что за дела?
– О, ты знаешь, те, что связаны с кражей со взломом и использованием магии.
– Сидни, – простонал он, – мы скоро найдем тебя. Тебе просто нужно залечь на дно. Ты понимаешь, насколько опасны эти твои «дела»?
– Да, – сказала я, вспоминая панель управления газом. – И ты не обрадуешься, когда я скажу тебе, что скоро сделаю это снова.
ГЛАВА 14
АДРИАН
Я бы хотел поверить Сидни, когда она сказала, что у нее все под контролем, но это было сложно сделать, особенно учитывая то, что она отказывалась говорить, что именно она делает на переобучении.
Вместо того чтобы беспокоиться, я попытался сосредоточиться на чем-то позитивном. Например, на том, что я вообще смог с ней поговорить, и что, несмотря на скрытность относительно подробностей переобучения, она казалась здоровой и выглядела нормально.
Тетя Татьяна, иногда мой помощник, а иногда адвокат дьявола, не облегчала мне жизнь.
– Кто знает, что они делают с ней? – сказала она в моей голове. – Возможно прямо сейчас она страдает и кричит, чтобы ты пришел и помог ей, а ты здесь.
– Сидни в порядке, – возразил я твердо. – Очевидно, она не в идеальных условиях, но она выдержит.
Тетя Татьяна была беспощадна. – Она хочет, чтобы ты так думал, тогда как втайне желает, чтобы ты пришел за ней.
Во мне зародилась ярость – и чувство вины.
– Я пытаюсь! Я уже был бы там, если бы мог. Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже, чем сейчас.
– Адриан?
Это был Маркус, говорящий вслух. Он посмотрел на меня через стол закусочной, вырвав меня из иллюзорного диалога.
– Где ты витаешь? – спросил он. – Я звал тебя по имени три раза.
– Извини, просто устал, – солгал я.
Он кивнул, поверив мне на слово:
– Ты готов ехать дальше?
После разговора с Карли мы наспех поужинали, и теперь были готовы продолжить путешествие в Бойсе.
Поездка была слишком длинной для одного дня, так что мы устроились на ночь в простом мотеле на окраине Лас Вегаса, вдали от всех тусовочных мест, где я когда-то часто бывал.
Хотя мне было все равно. Единственное, что меня заботило, так это найти нормальное место для сна, где я мог бы связаться с Сидни. Когда на следующее утро обе этих задачи были выполнены, мы с Маркусом вернулись на дорогу и направились прямиком к Картофельному Штату.
– Штат Драгоценных Камней, – поправил Маркус, когда услышал от меня это название, пока мы ехали.
– Что?
– Айдахо – Штат Драгоценных камней, а не Картофельный Штат.
– А ты уверен? – спросил я, даже не пытаясь скрыть скептицизм. – Я много слышал о картофеле из Айдахо, но ни разу не слышал ничего типа «Вау, в моем обручальном кольце редкий бриллиант из Айдахо».
На его губах заиграла улыбка, пока он не сводил взгляда с дороги.
– Уверен, – сказал он.
Я не был мазохистом, чтобы спорить о всяких мелочах с бывшим алхимиком, но когда мы пересекли границу штата, и я стал замечать номерные знаки с надписью «Знаменитый картофель», я почувствовал уверенность в том, что я был прав насчет той темы.
Разговор о драгоценных камнях напомнил мне, что я все еще таскал с собой запонки тёти Татьяны в кармане джинсов. Изначально я положил их туда, чтобы они не потерялись при перелете, но теперь я подвергал их иной опасности – они могут легко выпасть из кармана, если я буду неосторожен.
Я поднял одну из них, любуясь, как солнечный свет играет на бриллиантах и рубинах. Глупо или нет, но, таская их с собой, я чувствовал удачу – как будто сама тетя Татьяна помогала мне – настоящая тётя Татьяна, разумеется. А не мой фантомный мучитель.
Мы доехали до Бойса к вечеру и поехали прямо по адресу, который нам дала Карли. Это оказался скромный многоквартирный комплекс, и квартирка Кита располагалась на первом этаже и имела крошечный балкон, на который мы и забрались, когда никто не открыл дверь.
Темнота и отсутствие движения подсказали, что его действительно не было дома и что он не прячется от нас. Был отличный летний вечер, подходящий как для мороя, так и для человека, но меня все же беспокоило, сколько еще мы тут пробудем.
– Откуда нам знать, что он не работает в ночную смену? – спросил я Маркуса.
Маркус прислонился к перилам у крыльца.
– Потому что он алхимик, который нарушил правила и перешел черту. Если бы он был настолько очарован вампирами, что стал бы сотрудничать со стригоями, они дали бы ему ночную смену, чтобы приглядывать за ним. Но простое неповиновение? Он, скорее всего, работает с восьми до пяти, они хотят напомнить ему, что такое нормальная человеческая жизнь, а также сохранить ночные смены для действительно опасных.
Маркус оказался прав, спустя десять минут на стоянку подъехала Киа Соренто. Кит покинул машину и направился к квартире. Он был ошеломлен, увидев нас, а особенно – меня. Он встал, как вкопанный и заметно побледнел.
– Нет, нет, – сказал он,- вы не можете здесь находиться. О, мой Бог. Что, если уже поздно? Что, если кто-то уже видел вас? – он отчаянно посмотрел вокруг, будто ожидая увидеть отряд алхимиков.
– Расслабься, Кит, – сказал я, поднимаясь на ноги. – Мы просто хотим поговорить.
Он яростно покачал головой:
– Я не могу. Я не могу говорить с вашим видом, только если это не касается задания. На самом деле мне и не разрешат иметь дело с вами до…
– Это насчет Карли Сейдж, – перебил я.
Это отвлекло его от бессвязной болтовни. Он пристально смотрел на нас несколько долгих мгновений, размышление было написано на его лице.
– Хорошо, – сказал он наконец, – можете войти внутрь.
Кит нервно шагнул вперед и открыл дверь, продолжая тревожно поглядывать на нас и на видимую часть парковки. Стоило нам войти, он задернул шторы и затем отошел от нас так далеко, насколько это было возможно, скрестив руки на груди в оборонительном жесте.
– Что происходит? – потребовал он. – Кто этот парень? Карли в порядке?
– Это мой друг, Джон, – сказал я, понимая, что не надо упоминать имени одного из самых разыскиваемых Алхимиков-отступников. Кроме этого, Маркус нанес своего рода грим, чтобы скрыть татуировку цвета индиго. – И Карли в общем-то в порядке. Мы видели ее буквально вчера.
Поведение Кита немного смягчилось:
– Ты… Ты её видел? Как она?
– Очень хорошо, – сказал Маркус.
– Она дала нам твой адрес. Она хотела, чтобы мы поговорили с тобой.
– Она хотела? – глаза Кита расширились от удивления, и это было отчасти жутко, так как один его глаз был сделан из стекла.
– Сидни пропала, – сказал я. – И Карли хочет, чтобы ты помог нам ее найти.
Кит выглядел искренне удивленным, услышав это, потом выражение его лица сменилось на настороженное.
– Пропала где?
– Она на переобучении, – сказал я прямо.
– Нет, – простонал он. – Нет. Я знал, что не должен был впускать вас. Я не могу иметь ничего общего с этим. Я не могу иметь ничего общего с ней, если она там. – Он закрыл глаза и опустился на пол. – Боже. Они узнают, что вы были здесь и отправят меня обратно.
– Никто не узнает, – сказал я, надеясь, что это правда. До этого момента я не думал, что мне станет жаль Кита. – Нам лишь нужно узнать, где Сидни. Она находится в том же месте, где был ты. Где это место находится?
Он открыл глаза и издал некое подобие хриплого смеха.
– Думаете, они говорили нам? Они даже не позволяли нам видеть солнце! Мы были счастливы вообще видеть какой бы то ни было свет!
Я нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
Лицо Кита приобрело затравленный вид:
– Это то, что происходит, когда ты в изоляции.
– Сидни не изолирована, – сказал я не сразу – Она с остальными людьми.
– Это их собственный вид пыток, – сказал он с горечью. – Ты довольно быстро узнаешь, что делать и не делать, чтобы твоя жизнь стала проще.
У меня было огромное желание получить как можно больше деталей, но Маркус направил разговор в необходимое русло:
– Хорошо, я понял, они не говорили вам, где вы были, но ты ведь в итоге покинул это место. Ты должен был выйти наружу, чтобы попасть сюда.
– Да, с завязанными глазами, – сказал Кит. – Мне не позволили ничего видеть, пока не увезли достаточно далеко оттуда. И не спрашивайте меня о расстояниях, потому что у меня нет ни малейшей мысли по этому поводу. Меня перевозили различными автомобилями и самолетами... И вскоре я потерял им счет. И, честно говоря, возвращение в это место было последним, о чем я мог думать, поэтому-то я не обращал на это внимание.
– Но ты был в сознании, – напомнил ему Маркус. – Ты не мог видеть, но у тебя оставались другие чувства. Помнишь что-нибудь? Звуки? Запахи?
Кит начал качать головой, но потом я увидел искру воспоминания, вспыхнувшую в его глазах. Он держал рот закрытым, прежняя настороженность возвращалась.
– Я не знаю, простит ли тебя Карли, даже если ты поможешь нам, – сказал я спокойно. – Но я точно знаю, что она не хотела бы, чтобы ты скрывал информацию, которая может помочь ее сестре.
Кит выглядел так, словно я его ударил.
– Я перепробовал все, – пробормотал он. – Я молил. Я просил. Я даже вставал на колени.
Я понял, что он говорил сейчас о Карли, а не о переобучении.
– Почему? – спросил я наперекор себе. – Почему ты так хочешь получить ее прощение? Где была твоя совесть тогда, много лет назад? И всё время после того случая?
– Это со мной сделало переобучение, – сказал он, глядя себе под ноги. – Я никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным и таким отчаявшимся, каким был там. Быть полностью в чьей-то власти, когда не к кому обратиться за помощью, заставлять кого-то чувствовать себя виновным за причиненную другими боль... Я понял, что это было то же самое, что сделал я с Карли. Это постоянно давит на меня.
И снова я чувствовал себя в некотором смысле неловко по отношению к нему, но не испытывал никакой симпатии к тому, что он сделал с ней. Даже мне отказывали девушки, но когда это случалось, я реанимировал свою ущемленную гордость и двигался дальше.
Я никогда не считал возможным то, что сделал он. Он должен был знать, что это ужасно, независимо от того, что алхимики запихнули его в центр контроля над сознанием.
Сейчас всё это было только между ним и Карли, и хотя он действительно искренне приносил извинения, она имела право оставить его страдать всю оставшуюся жизнь.
Скорее всего, указав на это Киту, я только уменьшил бы его желание помочь мне, поэтому я сказал уже добрее:
– Сейчас это может решить только Карли. Но я знаю, что она была бы очень рада, если бы ты мог рассказать нам хоть что-то, что может помочь Сидни. Любые мелочи, которые ты вспомнишь, когда ты покидал центр переобучения.
Повисло долгое молчание, и это давило на Кита почти так же сильно, как и наши уговоры. Наконец, он сделал глубокий вздох.
– Было жарко, – сказал он – Жарче, чем я ожидал. Даже в середине дня. Я вышел в конце ноября и думал, что будет холодно. Но это было не так. Это было как, словно я все еще был в Палм-Спрингс.
Я открыл рот от изумления, но Маркус бросил на меня пронзительный взгляд, прежде чем я смог сделать ужасающие выводы.
– Она не там, Палм-Спрингс не в списке, – он повернулся к Киту. – Но когда ты сказал, что было как там, ты имел в виду сухой воздух? Как в пустыне? Не тропический влажный?
Кит вскинул бровь.
– Сухой. Наверняка.
– Насколько жарче жаркого? – подталкивал Маркус. – Какая была температура?
– У меня не было градусника, что бы узнать! – воскликнул Кит с нарастающим разочарованием.
Маркус, однако, был нетерпелив.
– Тогда предположи. Сто градусов?
– Нет... не то. Но жарко для ноября – по крайней мере, для меня. Я вырос в Бостоне. Больше похоже на... Я не знаю. Восемьдесят, я полагаю.
Мое внимание сейчас было приковано к Маркусу. Я тайно надеялся, что он вдруг скажет: «Ага!» И ответит на все вопросы. Он этого не сделал, но он, по крайней мере, выглядел так, как будто это было полезной информацией.
– Что еще ты помнишь? – спросил он.
– Это все, – угрюмо сказал Кит. – Не могли бы вы, пожалуйста, уйти? Я пытаюсь забыть это место. Я не хочу возвращаться, чтобы помочь кому-то попытаться найти что-то.
Я встретился взглядом с Маркусом, и он кивнул.
– Надеюсь, этого будет достаточно, – сказал он.
Мы поблагодарили Кита и направились к двери. Учитывая то, как он настаивал на нашем уходе, я был очень удивлен, когда он вдруг сказал:
– Подождите. Еще одна вещь.
– Да? – спросил я, надеясь, что он имеет в виду то, что у него есть еще один полезный факт, указывающий на местоположение центра переобучения.
– Если ты снова увидишь Карли... Скажи ей, что мне действительно очень жаль.
– Ты все еще хочешь, чтобы она сдала тебя в полицию? – спросил я.
Кит снова приобрел отсутствующий вид:
– Жизнь могла бы быть лучше. Лучше чем возвращение туда. Может, и лучше чем это, – он показал на всё вокруг. – Я, вроде бы, свободен, но они всегда наблюдают, всегда ждут, на чем же меня подловить. Не так я представлял себе жизнь.
Когда мы с Маркусом садились в машину, я не смог не заметить:
– Два месяца. Он был там всего два месяца. И посмотри на него.
– Вот что это место делает с тобой, – мрачно сказал Маркус.
– Да, но Сидни там находится в два раза дольше.
Эти слова тяжело повисли между нами на несколько мгновений, и мне показалось, Маркус мне посочувствовал.
– Разве она выглядит сломленной?
– Нет.
– Она сильнее, чем Кит.
Мое сердце немного успокоилось.
– И, возможно, именно поэтому она еще там, – когда он ничего не ответил, я попытался перевести разговор на более оптимистический лад. – Было ли что-то полезное? Эта мысль про сухой воздух?
– Думаю, да. Вот что. Давай поменяемся, – он открыл водительскую дверь. – Ты поведешь, и так мы проедем несколько часов. Я должен позвонить.
Мы поменялись с ним местами, но я не мог не спросить:
– Ты уверен, что это хорошая идея? Возможно, лучше нам оставаться на месте, пока не выясним, где она находится. Мы можем уехать в неправильном направлении.
– Нет, если то, что сказал Кит, правда. Она не может быть в Палм-Спрингс, но она определенно к югу от нас, – он достал телефон, в то время как я повел машину в сторону шоссе I-84. – Я столько раз изучал этот список возможного местоположения центров переобучения, что практически знаю наизусть. И в Соединенных Штатах не так уж много мест, где может быть 80 градусов (27,5 градусов по Цельсию) в ноябре.
– Да их множество, – возразил я, чувствуя, что снова поднимается спор, похожий на тот, что был с Картофельным штатом. – Гавайи, Калифорния, Флорида, Техас. Мы только что были в Лас Вегасе, и там было как в печи!
Он покачал головой:
– В большинстве из них воздух не такой уж сухой. Зимой там тепло, но дождливо. А в большинстве высокогорных мест с сухим пустынным климатом – таких как Лас Вегас – не так жарко в ноябре. Из того, что есть в этом списке подходящего под описание Кита, и если ты уверен, что она находится в нашем часовом поясе... ну, я полагаю, есть только два реальных совпадения. Одно из них – Долина Смерти. Другое – недалеко от Тусона.
Я чуть не съехал с дороги от неожиданности.
– Калифорния и Аризона? Два штата, в которых мы находились менее чем двадцать четыре часа назад?
– Это большие штаты, – криво сказал он. – Но да, это так.
Мой разум пошатнулся. Одно из этих мест было менее чем в часе езды от Палм-Спрингс. Невозможно, чтобы она была так близко все время, что я страдал и скучал по ней, и между нами были лишь часы!
Маркус стал набирать свой телефон, но затем, казалось, заметил мое пораженное выражение лица.
– Эй, все в порядке, – сказал он, – Ты не мог знать.
– Так ли это? – требовательно спросила тетя Татьяна у меня в голове. – Она была так близко! Всё это время. Ты мог буквально протянуть руку и коснуться ее.
Я не нуждался в ее осуждении. Мне было достаточного и собственного. Болезненное, тяжелое чувство вины и отчаяния наполняло меня. Так близко! Сидни была так близко, а я подвел ее... так же, как подводил во всем...
– Я должен был знать, – прошептал я. – Так или иначе, я должен был почувствовать это здесь. – Я хлопнул себя в грудь. – Я должен был знать, что она рядом.
Маркус вздохнул.
– Во-первых, возьми руль обеими руками. Во-вторых, я верю, что ты задумчивый вампир с феноменальными магическими силами, но даже у тебя нет такого шестого чувства.
Его слова не оставили следа в облаке отчаяния, охватившего за меня.
– Дело не в магии. Дело в нас с ней. Если алхимики были достаточно ловки, чтобы держать ее так близко, как своего рода жуткую дополнительную пытку, я должен был почувствовать это. Ты не поймешь.
Маркус, как и Джекки Тервиллигер, был одним из тех людей, кто никогда точно не знал, что происходит между мной и Сидни, но почти не сомневался в этом.
– Это не было жуткой дополнительной пыткой, – настойчиво произнес он. – Это печальная, ироничная случайность. У алхимиков есть один центр переобучения в этой стране, и, оказывается, он находится в паре часов от места, где ее схватили. Хотя, из того, что сказали Кит и другие, он может находиться и на расстоянии световых лет от места, где ее схватили. У нас намечается много работы, даже если мы сузим круг поиска. Теперь можешь сосредоточиться на дороге, и мне повести?
– Делай, что должен, – мрачно сказал ему я.
Я молчал, пока он звонил своим тайным агентам, прося их скинуть что-нибудь из того, над чем они работали, чтобы определить, находится ли объект в Тусоне или Долине Смерти.
Также он стал прощупывать и выяснять все возможное о самом объекте, что могло бы помочь нам в нашем спасении, и даже сделал несколько сбивающих с толку запросов на пистолеты с транквилизатором и «других соответствующих материалов». Все время, пока темная изнурительная депрессия окружала меня, как это делало осуждение тети Татьяны.
Когда Маркус прервал свой последний звонок, он объяснил мне, что большинство данных по организации работы в этом месте получится достать, только выяснив его расположение.
– Как только мы узнаем конкретное место, мы сможем покопаться в старых записях. Даже алхимики не могут построить здание незаметно. Конечно, они должны замаскировать его, но в муниципальных документах должны быть записи, если мы знаем, что именно искать.
– Также у меня есть несколько человек внутри, кто будет в состоянии помочь, как только мы получим параметры поиска.
Я кивнул в знак одобрения и, наконец, сумел избавиться от отчаяния, сменив его на кое-что другое: гнев. Не просто гнев. Ярость. Ярость на тех, кто сделал это с Сидни.
Разведка был делом Маркуса. Моим же было, взорвав, открыть двери и вытащить Сидни из этого ада. Так я бы сделал это правильно.
– Да, – прошипела тетя Татьяна. – Мы заставим их заплатить за то, что они сделали.
– Как много времени могут занять поиски этого места? – спросил я. – Раньше ты говорил, что это может растянуться на неделю-две.
– Это было, когда мы искали наугад. Уверенность в том, что это место одно из выбранных, определенно помогает. Если это Долина Смерти, мы сможем найти объект достаточно быстро. Там не так много подходящих мест. Тусон может занять побольше времени, так как это большой город с пригородами – еще пустыня, находящаяся за пределами города – существует много мест, где можно скрыться. У меня есть люди, работающие в обоих местах. Возможно, нам повезет.
Мы остановились на ночь в северной Неваде, сняв номер в отеле, пристроенном к одному из множества казино, так распространенных в этом штате.
Это вряд ли можно было назвать роскошным местом, но оно оказалось довольно приличным, учитывая, что находилось в безымянном городе.
Тут было кабельное, интернет и мини-бар, на который я жаждал наброситься. Отрезать себя от того, что было во Дворе было жестоко, но моя решимость сохранять под контролем мой разум и силу для Сидни было еще сильнее.
Как только мы поселились, я написал Джилл, и в скором времени мы устроили видео-конференцию с ребятами из Палм -Спрингс на ноутбуке Маркуса.
– Вы нашли Сидни? – немедленно спросил Эдди. Джилл знала все детали дня из-за связи, но еще не успела рассказать остальным.
– Почти, – сказал Маркус. – И это не очень далеко от вас, ребята. Долина Смерти или Тусон. Мы ждем подтверждения.
Наши друзья поделились своим удивлением по поводу того, что Сидни была так близко все время.
– Дайте нам знать, как только вы узнаете, и мы будем там, – воскликнула Ангелина.
На мгновение, я не хотел ничего большего, кроме как видеть их всех рядом со мной. Но несколько реальностей вернули меня с небес на землю – я знал, что Сидни никогда не простит меня, если ее первоначальная миссия в Палм-Спрингс провалится. На экране ноутбука Джилл поморщилась, почувствовав мои мысли.
– Нет, – сказал я. – У вас ребята все еще экзаменационная неделя. И Джилл не будет участвовать ни в каких сумасшедших эскападах. Ее жизнь все еще в опасности.
– Осталось всего два дня экзаменов, – запротестовала она. – И я практически вне опасности. Разве ты не слышал, когда был во Дворе. Лисса ждет голосования в течение месяца, чтобы переписать закон о том, что монарху нужен один живой родственник. Как только это случится, и я больше не буду в опасности, она вернет меня обратно. Я останусь на летней программе Амбервуда только до тех пор, пока это не уладят.
Я этого не слышал, вероятно, потому что большую часть времени при Дврое я провел в пьяном тумане.
– Ты очень много значишь, Джейлбейт. И ты только что сказала сама – закон еще не принят. Ты все еще ключ к трону, и ты не уедешь из безопасного убежища, которое все так старательно делали. И не проси поехать дампиров, – добавил я, вспоминая, как она использовала этот аргумент в нашей последней встрече. – Тебе нужна их защита.
– Я не дампир, – сказал Трей. – И я не исполняю приказы. Скажите, куда приехать, и я буду там.
Я колебался, но затем медленно кивнул. Он был прав. У него не было тех же обязанностей, как у остальных, и он был хорош в бою. Ангелина ударила по руке, что выглядело болезненно, но, вероятно, только заставило его полюбить ее еще больше.
– Несправедливо, – сказала она. – Я хочу помочь.
– Мы все хотим, – сказал Нейл.
– Ты можешь взять одного моего дампира, – сказала Джилл спокойно. – Я буду в порядке с двумя, учитывая, что я все время нахожусь на территории кампуса. Возьми Эдди.
Он с удивлением посмотрел на нее:
– Ты не хочешь, чтобы я защищал тебя?
Улыбка, которую она подарила ему, была величественной, почти копия той, что я видел у Лиссы.
– Конечно же, я хочу. Нет никого, кому я доверяю больше, чем тебе. Но ты должен сделать это. И ты знаешь, что он один из лучших, Адриан.
Я сомневаюсь, что любой из них, даже Эдди, осознали масштабы того, что предлагала Джилл. Я не мог читать ее мысли, но я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, она очень хотела быть частью миссии по освобождению Сидни.
Также я знал: она понимает, что никто не позволит этому случиться. Вместо того чтобы бороться с этим, она сдерживала свои силы, убеждая меня взять Эдди... не только лишь потому, что он был полезен, но и потому, что ее слова были абсолютной правдой: ему нужно было сделать это.
Я наблюдал за ним, с тех пор как похитили Сидни, и видел, как это съедало его изнутри, иным образом, чем меня. Мои чувства по поводу ее утраты были об одиночестве и чувстве беспомощность в ее поисках. Его же были о вине – он в первую очередь чувствовал ответственность за ее похищение.
Она обманула его, жертвуя собой, чтобы спасти его. Джилл, всегда мудрее, чем кто-либо мог бы подумать о ней, поняла, что вызволение Сидни может быть единственным, что позволит Эдди почувствовать искупление. Джилл поняла это, потому что она была наблюдательной и мудрой.
И потому что она любит его.
Однако Эдди этого не понимал, и в основном чувствовал противоречивость ситуации.
– Я нарушу приказы... мою обещание защищать тебя.
– Я освобождаю тебя от них, – сказала она. – И у меня есть это право, и потому что эти обещания касаются меня, и потому что я часть правящей семьи. Как коронованная принцесса, я прошу тебя пойти и спасти Сидни. А потом вернутся ко мне.
Я никогда не слышал, чтобы Джилл обращалась к своему королевскому происхождению, не говоря уже о титуле коронованной принцессы. Это был весь смысл закона о семье. Если что-то случится с правящим монархом, и произойдет непредвиденная ситуация, когда моройский совет не в состоянии работать должным образом, один из членов семьи монарха становится временным правителем до тех пор, пока не будет избран новый.
Этот закон не работал, когда умерла Тетя Татьяна. Совет сумел справиться со своей задачей, но чтобы поддерживать правительство, старые законы все еще требуют, чтобы монарх имел живого родственника – на всякий случай.
Пока она говорила, Эдди наблюдал за ней с восхищением, не до конца понимая, что она говорила с ним, как с кем-то, кого любит, а не как правящая принцесса. Но это сработало.
– Хорошо, – сказал он ей. – Я верну ее назад. А затем вернусь защищать тебя, я клянусь.
Маркус, который ничего не понимал в разворачивающейся драме, кивнул:
– Я с этим в порядке. Я бы не отказался от дампира или двух, если они захотят сражаться со мной.
«Или двух» обнадежило Ангелину и Нейла, но я тут же разрушил все их мечты.
– Вы, ребята, остаетесь с Джилл. Не бросайте свой пост, и не придумывайте никаких сумасшедших идей о том, чтобы бросить ее одну и приехать к нам на помощь. Тот факт, что закон могут отменить, также может означать, что ее враги удвоят усилия, чтобы убрать ее, пока это еще имеет значение.
Это их протрезвило, и Нейл с Ангелиной кивнули в мрачном согласии. Телефон Маркуса зазвонил, и он отошел, чтобы ответить. Пока он разговаривал с одним из своих контактов, Трей сказал:
– Ох, да. Я собирался сказать тебе. Какая-то девушка останавливалась тут вчера, она искала тебя и Сидни
– Нас обоих? – удивленно спросил я. Немногие люди вели себя с нами, как с парой.
– Она в основном интересовалась Сидни, но была не против увидеть и тебя тоже. Она была человеком, - добавил он, угадывая мой следующий вопрос. – Блондинка. Носит очки. Никогда ее не видел.
Также и я не мог вспомнить никого похожего. Единственный человек, который мог интересоваться мной и Сидни, была Ровена, и ее волосы были голубыми (насколько я помню), не считая того, что у нее был мой номер, если ей нужно было выйти на связь.
– Она ничего больше не сказала? – спросил я. – Почему она разыскивала нас? Кто она такая?
– Не-а. Она сказала, что она ваша старая подруга и просто хотела поболтать. Когда я сказал ей, что не знаю, где вы, она выглядела такой расстроенной, что я предложил ей передать вам сообщение, если вы появитесь. Она сказала «нет», воспользовалась ванной, и ушла, едва ли проронив еще хоть слово.
– Нет татуировки в виде лилии? – спросил я многозначительно.
Трей усмехнулся.
– Думаешь, я не посмотрел? Я бы наверняка заметил. Если она и была, то скрыта.
У меня не было ответов по поводу таинственного гостя, и возвращение Маркуса вскоре повернуло мои мысли в другое русло. Волнение практически исходило от него волнами.
– Помнишь, я сказал, что нам может повезти? – спросил он. – Нам повезло. Долина Смерти. Я получил подтверждение. Я имею в виду, точное местоположение на территории все еще уточняется, но, кажется, мы знаем, куда завтра поедем.
– Мы с Треем будем ждать тебя там, – сказал Эдди быстро.
– Вы можете пока сдать свои экзамены, – сказал им Маркус. – Составление плана и поиск точной информации займет несколько дней. Как я и сказал, мы должны найти точное место, не говоря уже о том, что мы должны выяснить, как туда попасть.
Долина Смерти. В менее чем пять часах езды от Палм-Спрингс. Я знал, что Маркус был прав, и не было ни единого шанса, чтобы я мог знать, что Сидни была там, но это все еще было нелегко принять. Так близко, подумал я. Так близко все это время.
Не менее сводило с ума то, что, несмотря на огромное количество информации, которое мы узнали, мы все еще не могли действовать. Лучшее, что мы могли сделать – это согласовать место встречи с Эдди и Треем и закончить это до наступления комендантского часа в Амбервуде, чтобы они успели разойтись по своим корпусам. Когда мы наконец завершили наш разговор, Маркус сделал еще пару звонков, а затем подавил зевок.
– Мне надо немного отдохнуть, – сказал он, направляясь к одной из кроватей, что были в номере. – Если хочешь, можешь даже не выключать телевизор. Я научился спать при любой возможности и в любых условиях.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |