Дверь тихонько скрипнула и приоткрылась. Кама внимательно осмотрел больничную палату. Несмотря на то, что она была рассчитана на 8 человек, занята была только одна койка. Сбросив свои потрепанные сандалии и неслышно ступая босыми ногами по прохладной плитке, которой был покрыт пол во всех помещениях госпиталя, он приблизился к спящему пациенту, с тревогой прислушиваясь к его тихому дыханию.
Генри спал, свернувшись в клубок, как будто ему было холодно, но в комнате было тепло, хотя в палату, благодаря приоткрытому окну, слегка покачивая белую марлевую занавеску, проникал свежий ночной ветер, принося с собой нежный аромат цветущих деревьев. Кама осторожно присел на краешек постели, боясь потревожить его сон.
За то время, которое он не видел Генри, Кама похудел от переживаний. Мия рассказала ему, что Генри выполняет важное задание, а в баре он слышал многочисленные разговоры солдат с базы, которые произносили пугающие его слова: «токсичные отходы», «ядовитое дерьмо» и «навряд ли они выберутся». Он перестал ходить на рыбалку и целыми днями ни с кем не разговаривал, просиживая в своем сарае. Он даже перестал выступать в «Веселом манго», вместо этого, все также молча, помогал готовить и мыть посуду на кухне бара. И когда поздно вечером в бар зашел Джо, сообщивший, что военная операция успешно завершена, правда, Генри Корн находится в госпитале, без сознания, Кама тут же бросился больницу.
Генри тихо что-то пробормотал во сне и откинул одеяло, словно ему неожиданно стало жарко. Кама обеспокоенно потрогал его лоб, сильного жара не было. Он снова укрыл его, поправил подушку, и взял его руку в свою. Пальцы Генри были холодные, а ладонь влажная и горячая. Кама мягко поглаживал его запястье, чувствуя неровный пульс. Постепенно его движения стали более уверенными и, вспоминая, как когда-то давно это делала мама, он безошибочно находил те точки, которые отвечали за тепло, дыхание, биение сердца и саму жизнь. Он чувствовал все неровности ладони, шероховатость кожи, небольшие шрамы, которые остались после порезов.
- Ты поправишься, - шептал Кама, прижимая руку Генри к своей щеке.
- Мне уже лучше, - неожиданно произнес Генри, улыбаясь слабой, но счастливой улыбкой, - ты меня спас.
- Ты всех спас, ты герой! - Кама с восторгом смотрел на Генри. – Мия, Джо и другие, они все так говорили…
- Все…- Генри чему-то усмехнулся и притянул мальчика к себе поближе, - полежи со мной, - попросил он, перебирая непослушные прядки у него на макушке.
Кама уютно устроился рядом, стараясь быть как можно ближе, но не причинять никакого беспокойства.
- Тебе очень больно? – спросил Кама, заглядывая Генри в глаза, в которых он хотел увидеть гораздо больше, чем ожидал услышать.
- Нет, - Генри отрицательно покачал головой, - не беспокойся, я просто потерял сознание, как девчонка, – улыбнулся он.
- А почему тебя не отпускают? – не сдавался Кама.
- Если кто-то упал в обморок, то он должен обязательно пробыть несколько дней в госпитале, так положено, по инструкции, - уверенно сказал Генри, желая успокоить не только Каму, но и убедить себя, что все в порядке.
Кама кивнул, и с лукавой улыбкой обвил руками Генри за шею.
- Я знаю лекарство, от которого тебе сразу станет лучше, - заверил Кама, забираясь к Генри под одеяло.
Генри хотел возразить, что лучше этого не делать в госпитале, что неожиданно может войти дежурная сестра, но вместо слов с его губ сорвался тихий стон удовольствия и он погрузился в головокружительные и такие сладкие ощущения, от которых невозможно было отказаться, даже если прямо сейчас в дверь ворвется целый взвод самых суровых медсестер…
- Здоров, как бык! – с легкой ехидцей в голосе хохотнул Джо, увесисто хлопнув друга по плечу.
Чтобы не упасть, Генри схватился рукой за дверь.
- Надо сказать полковнику, чтобы отправил рапорт в Вашингтон: хватит тратить бюджет на всякие танки и прочую ерунду, - потирая плечо, заметил он.
- Это еще почему? – недоуменно уставился на него Джо.
- Так ты со своими кулачищами любую стену прошибешь и живую силу противника передавишь…
- А-а-а… - довольно протянул Джо, - это я могу!
Он подхватил небольшой вещмешок, в который поместились немногочисленные вещи, которыми Генри пользовался в госпитале, и энергично пошагал к выходу. Генри старался от него не отставать, но он чувствовал, что его сердце бьется так сильно, как будто он бежит на время стометровку, а не идет по больничному коридору.
Проводив Генри до дверей жилого корпуса, Джо вручил ему вещмешок, и пообещал через пару часов к нему заглянуть. У него было много дел по службе: сегодня его подчиненные получали новое обмундирование.
Вернувшись в свою комнату в казарме, Генри обнаружил на столе белый конверт с лаконичной надписью, отпечатанной на печатной машинке: «сержанту Генри Корну лично в руки». В конверт был вложен листок сероватой бумаги, с эмблемой Департамента внутренних расследований Министерства обороны, на котором были указаны дата и время, когда надлежало явиться в штаб для дачи пояснений.
- Лейтенант Фризер, - канючил щуплый солдат, - вы только посмотрите, как я буду в этом ходить?
Джо сокрушенно осмотрел своего бойца. Было непонятно, как он умудрился натянуть на себя этот пятнистый мешок.
- Джонсон, зачем ты это надел? – наконец прямо спросил он.
- Так положено, сэр, - солдат Джонсон замер по стойке «смирно».
- В самом деле? – Джо еще раз задумчиво обошел вокруг него. – А другие тоже.. э-э-…одели тоже самое?
- Конечно, сэр!
Джо хмыкнул и направился к складу обмундирования. Там он обнаружил еще несколько копошащихся коконов защитного цвета, которые совсем не были похожи на солдат армии США.
- Что тут происходит? – рявкнул он.
- Новая форма, сэр! - раздался откуда-то приглушенный голос.
- Я вижу, что новая, но почему она … - Джо запнулся, не зная, какое подобрать слово, для характеристики этого безобразия, - почему она так выглядит?!
- О, сэр, - начальник склада наконец-то выбрался откуда-то из-под тюков с мягким инвентарем, - вы, наверно еще не слышали, что теперь форму шьют по новым стандартам.
- Да что это за стандарты! – Джо уже порядком разозлила эта ситуация, рядовое мероприятие грозило превратиться серьезную проблему.
- Все дело в том, сэр, что участились жалобы...э-э.., - теперь уже начсклада не знал, как прилично высказать свою мысль, - от крупных военнослужащих и в Конгрессе была сформирована группа по изучению вопроса, которая пришла к выводу, что жир…, э-э.. нестандартных солдат действительно дискриминирует…
- Дис…, что? - переспросил Джо.
- Дискриминируют, – повторил начсклада. - Обычная форма на них не лезет, сослуживцы над ними смеются, вот они от этого и страдают, ну, как негры и феминистки, за права свои борются, - пояснил он по-простому.
- Понятно, - сказал Джо, - поэтому форму шьют в виде мешка, чтобы их никто не мог разглядеть?
- Нет, ты представляешь, Генри, он же мне весь вечер потом про эти мешки рассказывал! - засмеялась Мия, когда Джо закончил очередную историю, воспоминаниям о которых он предавался уже несколько часов.
- Да, я тоже это помню, - рассеянно кивнул Генри. За все это время ни Джо, ни Мия ни разу не упомянули про Каму.
- Хотя я этих ребят теперь понимаю, - Джо похлопал по своим раздавшимся бокам.
- А как Кама? – наконец, набравшись решимости, спросил Генри.
Его вопрос вызвал легкую заминку, но потом Мия, как ни в чем не бывало, снова улыбнулась:
- Он тоже смеялся и даже схватил какой-то мешок, залез в него и прыгал по комнате, как ребенок…
И вновь повисла неловкая пауза.
- Да он в своем уме! – тишину нарушил возмущенный вопль Джо, который увидел в окно, как новенький, блестящий пикап соседа, пытаясь объехать его машину, оставил глубокую царапину на ее боку.
- Я же тебе сколько раз говорила, упрямый осел, чтобы не бросал машину на дороге! – заругалась на супруга Мия.
- Эй, стой! Смотри, что ты наделал! – с этими криками он выскочил на улицу и, проявляя завидную прыть, помчался за автомобилем обидчика.
- Вот он всю жизнь такой! – запричитала Мия. - Не хочет меня никогда слушать, а потом еще и обвиняет, что я вовремя не подсказала, как надо!
Генри сочувственно улыбнулся, было очевидно, что вся многолетняя семейная жизнь Джо и Мии была наполнена яркими эмоциями. Но он твердо решил узнать то, зачем приехал.
- Мия, - он глубоко вдохнул и взял ее за руку, - пожалуйста, расскажи мне о Каме.
Он почувствовал, как дернулась ее рука, хотя лицо оставалось невозмутимым.
- А что ты хочешь узнать? – спросила она, прищурив свои узкие глаза, отчего они стали похожи на щелочки, в которых ничего нельзя было рассмотреть.
- Я хочу узнать, как сложилась его судьба, - твердо сказал Генри.
- Меня вызвали на допрос, - Генри сообщил эту новость безразличным тоном, но то, как сильно он сжимал свою кружку с пивом, выдавало его с головой.
Они пришли в «Веселый манго» довольно рано и до наплыва посетителей у них было достаточно времени, чтобы поговорить без лишних ушей.
- Вот, дерьмо, - выругался свозь зубы Джо. – Этот гаденыш все никак успокоиться не может, строчит жалобы и анонимки.
-Анонимки? – Генри удивленно поднял бровь. - Вот про это ты мне ничего не рассказывал.
- Да не хотел тебя расстраивать, - буркнул Джо, залпом опрокидывая свое пиво.
- Расстраивать? Джо, мне будут задавать вопросы, а я даже не представляю, о чем меня могут спросить! - возмутился Генри.
- Да все о том же: о задании, приказах, которые отдавал, превысил ли полномочия, применял ли насилие к Макферсону и подвергал ли опасности его жизнь, - хмуро сказал Джо.
- В этом ничего нового, - ответил Генри, - мне уже не раз задавали эти вопросы. Что было в анонимках?
- Ну, - шумно выдохнул Джо, - про твой моральный облик.
- Ты шутишь? – Генри отставил свою кружку и нервно забарабанил пальцами по столу.
- Да какие тут шутки, - Джо чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся крепкой сигаретой, - ты же сам все прекрасно понимаешь, здесь каждый на виду.
- Но послушай, тот же Макферсон, да и другие, вытворяют черт знает что, сколько было жалоб от местных, - попытался возразить Генри.
- Вот именно, что от местных! – Джо нервно взъерошил короткие волосы на затылке. - Кому какое дело до тайской шлюхи, которой не заплатили или рыбака, которому по пьяной лавочке хорошенько наподдали! А вот сообщения, пусть и анонимные, от сослуживцев, которые возмущены тем, что их возможный командир путается с местным мальчишкой, когда его дома ждет невеста, это совсем другое дело.
Генри не знал, что сказать. Он не решился врать в глаза другу, отрицать и оправдываться. Его так увлекли те необыкновенные чувства, которые он никогда раньше не испытывал, а события, которые происходили в его жизни, сливались в яркий калейдоскоп, и он действительно оторвался от реальной жизни и потерял голову. Но до этого никому не было дела, а крайне неприглядные для его репутации факты, говорили сами за себя.
Генри не удержался, чтобы не спросить:
- И давно ты знаешь?
- Да какая разница! - Джо сделал знак официантке, чтобы принесла еще пива.
- Ты говоришь это так, как будто тоже меня осуждаешь! – отрывисто бросил Генри.
- Да не осуждаю я тебя! – взорвался Джо, и, оглянувшись, не привлек ли он внимание любопытных, продолжил, понизив голос: - Сейчас надо быть особенно осторожным, надо объяснить Каме, что ты пока не сможешь проводить с ним время, на время расследования. Разберись, наконец, с Мелиндой. Может быть, она уже давно вышла замуж за какого-нибудь автомеханика. И не поддавайся на провокации. Если увидишь Макферсона или кого из их шайки, сразу переходи на другую сторону улицы!
Генри молча кивнул. Все, что говорил Джо, было правильно и разумно.
Бар постепенно наполнялся посетителями. Вместе с опускающимися сумерками музыка становилась громче, а огни – ярче. Пьяный смех, задорный визг девиц, звон бутылок и гомон ничего не значащих разговоров создавали непередаваемую атмосферу: казалось, что в воздухе витает напряжение, к которому можно прикоснуться, стоит только протянуть руку, но выпитое спиртное затуманивало взгляд и хотелось лишь наблюдать за происходящим, удобно устроившись за столом или на высоком стуле возле стойки.
Джо подпевал играющей песне, и пытался, весьма фальшиво, отстукивать ее ритм по столешнице. Генри задумчиво потягивал свое пиво. Ситуация была непростой, но теперь он знал, откуда можно ждать удара.
- Предупрежден, значит – вооружен? - обратился он к Джо, подливая тому в опустевший стакан на удивление неплохое местное пиво.
- Ну да, - кивнул тот в ответ, - интересно, а куда запропастилась Мия? Она уже давно должна была прийти.
- Наверно, наводит красоту, - улыбнулся Генри, - надеюсь, что Кама тоже придет.
- И выступит! Он же совсем забросил свои танцы, с тех пор, как ты попал в госпиталь, - заметил Джо.
- С выздоровлением! – Мия появилась неожиданно и была ослепительна в нежно-сиреневом платье, с ярким цветком в темных волосах.
- Спасибо, - поблагодарил ее Генри, - ты чудесно выглядишь.
Мия кокетливо улыбнулась и, совершенно не стесняясь других посетителей, устроилась на коленях у Джо, обвив его шею руками.
- А где твой брат? – спросил у нее Джо.
- Он еще не пришел? – удивилась Мия. – Он так спешил, что не стал ждать меня и поехал вперед. Наверно куда-нибудь заглянул по дороге, - беззаботно произнесла она, прихлебывая из бокала принесенный для нее коктейль.
- Ну, давай же, заводись! – Кама безуспешно пытался оживить свой мотоцикл.
Не удержавшись на крутом повороте, он упал в придорожные колючие кусты и довольно сильно поцарапался, но руки и ноги были целы, а вот его транспортному средству повезло намного меньше – отлетев по инерции на несколько метров, мотоцикл ударился о бетонное основание столба линии электропередач и, безнадежно заглох. От обиды Кама чуть не заплакал, ведь он так спешил увидеть своего Генри, а еще разбил такой дорогой подарок.
- Хорошо, что колеса не пострадали, - думал Кама, идя по обочине и ведя мотоцикл рядом с собой.
Через некоторое время дорога осветилась и мимо промчалась Мия, он не стал ее окликать, еще только насмешек сестры не хватало. Вдали уже показались огни улицы, на которой располагались развлекательные заведения.
Было так тихо, что не верилось, что всего в паре миль кипит ночная жизнь. Огромные звезды на черном небе, свежий ветер с моря, аромат цветущих деревьев - это был его мир, который окружал его с самого рождения, но он никогда не замечал его особенности. Жизнь была простой и понятной. Даже когда не стало родителей, а возле родной деревни появилась военная база и ему пришлось зарабатывать на жизнь, он старался не думать о будущем, живя одним днем. Но сейчас, шагая по пустынной дороге, ему казалось, что его жизнь обязательно изменится. Вместе с Генри появилось то, что заставляло его улыбаться и с нетерпением ждать каждой новой встречи.
Генри чувствовал какое-то странное беспокойство. Казалось, что должно что-то произойти. Он уговаривал себя, что это ощущение совершенно нормально, учитывая то, что произошло и что еще предстоит. Но помогало мало. Сидеть в баре и слушать глупую болтовню Мии было совершенно невыносимо.
- Я сейчас вернусь, - бросил он и направился к выходу.
Уже совсем стемнело и улица была довольно ярко освещена огнями многочисленных баров и прочих сомнительных заведений, которые плотными шеренгами вытянулись по обеим сторонам улицы. Было многолюдно. Кто-то спорил, у кого мощнее мотоцикл, кто-то курил и заигрывал с доступными девушками, откуда-то доносился нестройный хор нетрезвых голосов, пытавшихся исполнять популярную песню.
Генри глубоко вдохнул влажный воздух. Все было сложно, очень сложно. Он не предполагал, что об его отношениях с Камой кому-то станет известно, даже Джо. Последние месяцы он жил, наслаждаясь расслабленной атмосферой, практически ни о чем не задумываясь. Его даже перестало волновать то, что не было никаких новостей от Мелинды, да и родители давно ничего ему не писали. Не было ни прошлого, ни будущего, только наполненное солнцем, морской водой и совершенно невозможной любовью, настоящее. Но вечного не бывает ничего, кроме самой Вечности. И сейчас он почти физически ощутил холодное дыхание ветра перемен.
Генри поежился и непроизвольно потер плечи, как будто пытаясь согреться.
- А разве Джо тебе ничего не сказал? – голос Мии был настороженным и жестким.
- Я хочу услышать это от тебя, - Генри крепко держал ее за руку, не давая уйти от разговора.
- Он женился и уехал на Север, - механически повторила Мия, отвернувшись.
- Ты врешь, я не уйду, пока не узнаю правду.
Сейчас Генри было все равно, что он делает больно Мии, что это может оказаться последней их встречей с Джо. Уже ничего не имело значение. Он хотел знать то, что не давало ему спать, он хотел получить ответ на главный вопрос, отравляющий ему последние дни: почему, почему все сложилось именно так, и не было ли все, что с ним произошло, наказанием за его малодушие. Но если Кама был счастлив, то его вины ни в чем нет и он может уйти спокойно.
- Как ты смеешь? – почти прошипела Мия, пытаясь вырвать свою тонкую руку из его все еще крепкой хватки, - прошло сорок лет, ты ни разу не вспомнил ни о нем, ни о своем друге, а теперь требуешь каких-то объяснений?
Генри почувствовал, как горят его легкие, он закашлялся и опустился на стул, закрыв лицо руками, на пальцах блестели слезы.
- Мия, пожалуйста… не надо меня обманывать, я же это чувствую… у вас нет ни одной его фотографии…я столько лет гнал от себя все мысли, я почти забыл… ты же видишь, что я умираю, пожалуйста, расскажи мне…
Генри почувствовал, как на его голову легла горячая ладонь Мии, он нашел силы посмотреть ей в глаза, которые сейчас тоже застилали слезы.
- Его нет, Генри, его нет уже сорок лет.
- Только посмотрите, кто же это? - неожиданно до Камы донесся голос, в котором явственно чувствовалась издевка.
Он поднял голову и увидел, что дорогу ему перегородили несколько солдат. Он совсем замечтался и шел, ничего не замечая вокруг.
- Извините, - пробормотал он, пытаясь их обойти.
- Как-то это невежливо, а ребята? - ухмыльнулся один из них. - Мы оказали ему честь, заговорили с ним, а он не желает общаться?
- Надо научить эту обезьянку, как надо вести себя с солдатами армии США, - заржал другой.
- А мне кажется, что это дрессированный зверек Корна, - заметил третий, грубо хватая Каму за подбородок и светя ему в лицо карманным фонариком.
- Они все на одно лицо, какая разница.
- И на задницу, тоже! - все трое зашлись каким-то лающим смехом.
- Давай, Гридли, посмотрим, чему его Корн научил, наверняка у него это лучше получается, чем у девок.
Кама сжался в комок. В его жизни, проходящей среди пьяных посетителей баров и публичных домов, случалось многое, но сейчас им не просто хотели воспользоваться и уйти, бросив несколько смятых купюр, а причинить боль Генри. Он крепко сжал кулаки, понимая, что вряд ли справится с троими, но любой ценой не позволит им издеваться над Генри.
Впоследствии Генри не мог вспомнить, услышал ли он какие-то крики, что-то разглядел в темноте или это была интуиция, но, не разбирая дороги, бросился туда, где, он чувствовал, происходит что-то непоправимое.
Он отчетливо помнил только полные ужаса глаза Камы и тонкую струйку крови, стекающую по его лицу, а еще гадкую ухмылку Гридли, которую он стер первым ударом. Почти сразу его оттащили подбежавшие сослуживцы и дальше был только туман с неясными тенями и неразборчивыми звуками.
- Проснулся? – ему казалось, что голос Джо все еще снится. – Генри! - голос стал громче, и он ощутил легкие похлопывания по лицу, это было неприятно и слегка больно.
- Ммм… - ответить сразу ему не удалось.
- Тебе надо проснуться, полковник Коул ждет твой рапорт о случившемся, - не отставал от него Джо.
-Да, конечно, - Генри с трудом сел на жесткой кровати и открыл глаза, - где я? – удивился он, увидев аскетичную комнату с белыми стенами, в которой из предметов интерьера была только узкая кровать, стул, на котором сейчас сидел Джо, рукомойник в углу и решетки на маленьком окне под потолком.
- В пятизвездочном отеле, - едко ответил Джо, - не заметно?
- Джо, ты злишься сейчас на меня… - начал было Генри, но Джо не дал ему закончить фразу.
- Злюсь? – взревел он. - Да я тебя сейчас сам убить готов!!! Идиот!!! Я же только что тебе говорил, чтобы сидел тихо, а ты что устроил??? Ты представляешь, что теперь будет?
- Неужели меня не повысят? – усмехнулся Генри.
- Повысят? Совсем спятил? – находясь в ярости, Джо полностью терял способность воспринимать иронию. - Ты хоть помнишь, что натворил? У Гридли сломана правая рука и челюсть, у его дружков переломаны носы и сотрясения. Это же трибуналом пахнет!
- Я спасал Каму, - тихо ответил Генри, - с ним все в порядке?
- Нашелся спаситель! Если бы ты не затащил мальчишку в постель, то никто бы к нему не цеплялся!
- А ты думаешь, что к нему раньше не цеплялись? - Генри схватил Джо за отвороты кителя. – Тебе все-равно, что с ним? Ты забыл, что он брат твоей девушки?
- Отпусти! - Джо с остервенением оторвал от себя руки Генри, отчего тот не удержал равновесие и упал на койку, ударившись затылком о стену.
- Звук такой, как будто это не голова, а тыква, - хмыкнул Джо, неожиданно успокоившись, - ты здорово отметелил этих выродков.
- Ты же меня вытащишь? – спросил друга Генри.
Джо неопределенно покачал головой:
- Я не могу ничего обещать, боюсь, что на этот раз ситуация вышла из-под контроля.
Полковник Коул сидел за столом в своем кабинете и нервно барабанил пожелтевшими от постоянного курения пальцами по видавшей виды столешнице. Ситуация складывалась прескверная.
Он искренне симпатизировал сержанту Корну и все, что произошло во время операции по розыску потерянных боеприпасов, лишний раз доказывало то, что этот парень не из робкого десятка и даже откровенная провокация со стороны Макферсона и его клеветнический рапорт ничуть не повлиял на это отношение полковника. Но с тем, что бросало тень на моральный облик его подчиненного, он смириться не мог.
Все началось с анонимок, в авторстве которых он, впрочем, не сомневался. То, что его солдаты не чураются алкоголя и весьма вольно ведут себя с местным населением - для него секретом не было. Однако это было в пределах допустимого. Он много раз рассматривал жалобы владельцев баров, в которых в пылу пьяных потасовок его бойцы крушили мебель, предварительно уничтожив недельный запас выпивки или женщин, требовавших найти тех, кто сделал им ребенка. Иногда кого-то наказывал, лишая увольнительной или даже отпуска. В случае с Корном речь шла о другом.
- Противоестественная связь, содомия, попустительство руководства… - полковник скривился, прочитав вслух строчку, напечатанную на листе отличной бумаги с гербом с левом верхнем углу.
Это была уже не мятая бумажка без подписи, с криво написанными печатными буквами, которую можно было выбросить, не читая. Твердый, размашистый росчерк генерала, подписавшего бумагу с ровными машинописными строчками, неумолимо подтверждал ее обязательность и сулил серьезные неприятности уже ему, полковнику Коулу, который посвятил армии всю свою жизнь и уже мечтал о счастливой пенсии на небольшом ранчо с апельсиновой рощей.
- Как только этой скотине, Макферсону, удалось заинтересовать генерала тем, что происходит в тысячах миль от Вашингтона и кто за этим стоит? - размышлял полковник Коул, все более склоняясь к тому, что нужно предпринимать срочные меры, чтобы все это остановить, иначе раскрутившийся маховик военной бюрократической машины камня на камне не оставит от его благополучной старости.
- Сержант Корн, на выход! – дверь камеры распахнулась и Генри, ощущая себя настоящим заключенным, которому неожиданно объявили амнистию, вышел в узкий и короткий коридор, который привел его во внутренний двор штаба.
- А я не знал, что в штабе есть камеры, - удивленно заметил он.
- Вам повезло, сэр, что вас поместили в камеру при штабе, а не в полицейский участок, - ответил сопровождавший его дежурный солдат, - у меня приказ доставить вас в казарму.
Генри ничего не ответил, только согласно кивнул в ответ, забираясь в довольно потрепанный штабной «бьюик», который за считанные минуты довез его до типовой постройки, в которой находилась его комната.
- Сэр, вам лучше никуда не выходить, - сообщил ему его конвоир, высадив его возле входа в казарму, - приказ полковника Коула, вы уж извините, - добавил он виноватым голосом.
После безликой штабной кельи, в которой он провел последние два дня, его скромные апартаменты показались ему верхом комфорта и уюта. Приняв душ и хорошенько рассмотрев в зеркале все свои синяки – следы недавней драки, Генри удобно устроился на кровати с пачкой корреспонденции, которую кто-то заботливо складывал ему на стол.
- Спасибо, Джо, - мысленно улыбнулся он заботе друга.
В том, что именно Джо позаботился об его почте, никаких сомнений не возникало.
Разбор писем не занял много времени: каталог книжного магазина, предлагавшего скидки за каждую третью заказанную книгу; письмо от бывшего одноклассника, который теперь занимался кинобизнесом, а точнее, снимал крохотную квартирку где-то в северном Голливуде с парой таких же неудачливых актеров, которые каждый день проводили по 12 часов на различных кастингах, пытаясь попасть хотя бы в массовку, состоящее из пацифистских лозунгов и просьбы выслать фотографию ядерной бомбы; открытку с видами Ниагарского водопада от своей тетки, которая постоянно путешествовала и рассылала их пачками всем своим родственникам, чьи адреса значились в ее записной книжке. Еще была армейская газета, которую в обязательном порядке распространяли на базе.
Ничего интересного. Отложив почту в сторону, Генри какое-то время пытался задремать, но сон не шел. Мысли о том, что с Камой, не давали ему покоя. То, что с ним все должно быть в порядке, он был уверен, но ему это надо было знать наверняка.
Дождавшись темноты и выключив свет, он внимательно осмотрел прилегающую к казарме территорию. Патруль проходил по строго определенному маршруту раз в час, все выходы охранялись часовыми. Но Генри прослужил на базе достаточно долго для того, чтобы знать способы выбраться и вернуться обратно незамеченным. За хозяйственными постройками, в которых располагался склад запасных частей, и которые тесно примыкали к ограждению базы, был проход, скрытый густой тропической растительностью, а в нескольких метрах от стены, в кустах был спрятан велосипед, которым можно было воспользоваться, чтобы совершить бесшумную вылазку.
Прижимаясь к земле при малейшем подозрительном звуке, короткими перебежками, Генри преодолел расстояние, отделяющее его казарму от тайного выхода. В тревожном биении его сердца смешалось беспокойство за Каму, легкий страх быть пойманным, эйфория от того, что он нарушил приказ и еще то, что он не мог выразить словами, но отлично это чувствовал.
На своем мотоцикле до дома Мии он добирался значительно быстрее, тем более последний раз крутить педали Генри приходилось еще в школе. Отец довольно рано подарил ему мотоцикл и с тех пор он предпочитал моторизированное двухколесное средство передвижения всем другим. Но выбирать не приходилось, поэтому Генри, стараясь держаться возле самой обочины, прилагал все возможные усилия, чтобы достичь своей цели, чуть было пару не свалившись на пути к ней, в придорожный кювет.
Наконец он увидел знакомые очертания дома, подсвеченные луной. Свет был погашен. Генри знал, что калитка держится на веревке, которую наматывают на гвоздь, поэтому легко открыв ее, зашел во двор и в нерешительности остановился. Ему не хотелось тревожить Мию, но вторгаться без приглашения, да еще так поздно, он тоже не мог.
Он уже хотел постучать в дверь, когда заметил движение и, не успев среагировать, буквально через секунду, уже держал в объятиях Каму, который обхватил его за шею, прижался к нему и радостно шептал:
- Ты ко мне пришел!
- Я так беспокоился за тебя, - Генри ворошил его волосы, чувствуя тонкий аромат каких-то трав.
- Я тебя испугал? – Кама улыбался, чуть откинув голову назад.
- Ты появился неожиданно, - Генри не хотелось признаваться, что действительно не был готов к неожиданному появлению Камы.
- Я так ждал тебя, ждал каждый день.
- Я пришел. Как только смог, - Генри нежно прижался губами к его щеке, почувствовав солоноватый вкус на губах.
- Кама, ты плачешь? – он провел ладонью по его лицу.
- Это море, его вкус.
- Хочешь купаться?
- Нет, - Кама отрицательно покачал головой, – хочу быть с тобой…
Генри улыбнулся, сейчас он был готов на любое безумство и ему было наплевать на последствия.
- Поехали! – шепнул он, поднимая велосипед и приглашая Каму пристроиться на багажник. - Это, конечно, не Lamborghini Miura, но хоть какое-то транспортное средство!
- Ламборджини? – с трудом повторил Кама. - Что это?
- Это машина, ее только выпустили. Я в журнале видел.
- Ты себе ее купишь, когда вернешься в Америку? - вдруг спросил его Кама.
Генри остановился и повернулся к нему, взяв за руку.
- Я не вернусь в Америку, Кама, ведь наши войска никуда не уходят, мы союзники твоей страны, и я не оставляю тебя, обещаю.
- Правда? - прошептал Кама, прижимаясь лицом к его руке.
- Обещаю, - еще раз повторил Генри, ощущая непонятую тяжесть в груди, - к тому же всего моего жалования не хватит, чтобы ее купить, - весело произнес он, чтобы развеять то напряжение, которое вызвал вопрос Камы.
Миновав несколько глухих, скудно освещенных улиц, они выехали на Бич-роуд, которая была заполнена людьми и светом. Увидев несколько солдат в форме, Генри поспешил свернуть в один из неприметных переулков и вскоре среди убогих строений перед ними показался новенький белоснежный красавец-отель.
Построенный в колониальном стиле, с балконами, увитыми каскадами цветущих лиан, с высоким крыльцом и раздвижными дверями, он, невиданное по тем временам для Паттайи зрелище, сверкал подсветкой фасада.
Кама восхищенно выдохнул, завороженно разглядывая роскошное светящееся здание на фоне темных пальм.
- Пойдем, – Генри потянул его за руку к входу в это архитектурное чудо.
- А нас пустят? – совсем по-детски спросил Кама и посмотрел на свои ноги в стоптанных шлепанцах.
- Конечно, это же гостиница, а не какой-то дворец! – уверил его Генри.
Отель встретил их прохладой кондиционеров, что было верхом местного сервиса, красиво оформленным холлом с резной деревянной стойкой рецепшена, множеством цветов и пушистым ковром на полу.
Пока Кама откровенно разглядывал элементы интерьера, Генри получил ключ от номера и легонько подтолкнул его в сторону лифтов. Их было два. У одного из них были обычные светло-коричневые дверцы, совершенно ничем не примечательные. А вот второй был необычным. Выкрашенный в темно-красный цвет, он просто манил выбрать именно его. Внутри он оказался украшен большим и на вид старинным зеркалом в массивной раме, по периметру кабины располагался поручень, свет был приглушенным, на полу лежал мягкий коврик. Казалось, что они попали в лифт старого парижского отеля. Во всяком случае, Генри именно так представлял себе лифты в старых парижских отелях.
Нажав на кнопку этажа, Генри обнял Каму и развернул его к зеркалу. В чуть помутневшей поверхности они отразились как старинная фотография, прекрасная и нереальная, как будто покрытая тонким слоем времени, воспоминаний и сожалений об утраченном.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |