магловской, немало проработавший как в магловских, так и магических университетах Европы—
профессор Элджернон Джонс!
Новый преподаватель поднялся за учительский стол. Его достаточно демократичный вид—
мантия из эффектно вытертой голубой джинсы, карманы на молниях и ливайсовских заклепках,
длинные черные волосы, собранные в хвост, и вязаный галстук, — произвел на учеников
приятное впечатление. Даже на слизеринцев: видимо, слух о том, что профессор Джонс учился на
этом факультете, дошел и до их стола. Второго члена тайного Ордена Феникса приняли куда
теплее, памятуя о том, каким чудовищным испытанием терпения всегда были уроки Биннза. Но за
этими объявлениями гриффиндорский стол не забыл главного:
— Профессор Дамблдор! — громко выпалил Дин Томас.— А как же преподаватель по Защите
от Сил зла? Профессор Эвергрин остается?
Гарри заметил, как перекосилось лицо Снейпа. Да что с ним такое, в самом деле? Дамблдор
не успел ответить на вопрос Дина, ответ на который интересовал Гарри больше всего на свете,
как за директора ответил другой голос.
— Естественно, мистер Томас! Как же я могу бросить вас в такой момент?— Гарри вскочил и
радостно заорал вместе в остальными учениками, исключая, естественно, слизеринцев, увидев,
как рядом с Дамблдором неожиданно выросли две фигуры, точно появившись из ничего.
Профессор Эвергрин улыбалась и принимала овации в свою честь с должной скромностью.
Новый костюм с иголочки, аккуратная стрижка— все как всегда, кроме большущего фингала под
глазом, на который, мерзко хихикая, тыкали пальцем ученики Слизерина. Рядом с Гарри
восторженно вопил Рон. Гермиона же больше внимания уделяла другому пришельцу.
— Позвольте также познакомить вас с еще одним членом нашего преподавательского
коллектива! — с воодушевлением провозгласил Дамблдор. — Профессор, сэр Глориан Глендэйл,
наш новый преподаватель Древних Колдовских языков!
Момент, когда Гарри узнал о том, что его опекуны живы мог бы стать самым счастливым в его
жизни, если его взгляд случайно бы не упал на Снейпа. Мрачный декан Слизерина уставился на
Глориана с таким выражением на лице, что любой ученик, заподозривший, что профессор
Зельеделия смотрит так на него, немедленно собрал бы вещи и улетучился из Хогвартса, не в
силах даже представить, что последует за подобным взглядом. Но Глориан Глендэйл не был
учеником Хогвартса, он не был даже человеком, поэтому подобные ужасающе злобные зырканья
на него не произвели ни малейшего впечатления. Он сдержанно поклонился и занял свое место
за столом между Валери и Дамблдором.
— Какие у него глаза! — в экстазе простонала Парвати Патил. К ее восклицанию с восторгом
присоединились остальные девочки Хогвартса. На рост Глора никто внимания даже не обратил,
как, впрочем, и на его уши. Рон помрачнел и угрюмо высморкался.
— Ты не знаешь, Гарри?— немного нервно поинтересовался он. — Этот тип здесь надолго?
Глава 13. Таланты.
— Нет, это не наш поезд потерпел крушение, Гарри, а тот рейс, что шел прямо за нами:
восьмичасовой. Я там не была, но мистер Моуди уже рассказал, какой ужас там творился! Семь
вагонов сошли с рельсов, перевернуты, искорежены. Везде лежат тела погибших, люди кричат,
мечутся, ищут своих родных, хорошо, что я этого не видела, такие зрелища оставляют кошмарное
впечатление и долго снятся мне по ночам. А с нашим поездом все в порядке, мы с Глором
занимались дементорами около часа, пока не вычистили всех. Их было около тридцати, хорошо,
что у меня очень сильный заступник…
Интересно, какой у нее заступник?
— А люди? Что с пассажирами поезда?— Гарри затаил дыхание и посмотрел на профессора
Эвергрин, которая с усталой невозмутимостью прижимала к себе журнал третьего класса и стопку
двигающихся иллюстраций какой-то черномагической живности.
— Погибших нет, зато дементоры успели так напугать нескольких человек, что после этого их
пришлось госпитализировать. Специалисты из Св.Манго уже ими занимаются, так что не
волнуйся, Гарри, — Валери опустила руку с надкусанным пирожком,— по-человечески поесть она
как всегда не успевала,— и добавила. — А насчет ваших вещей не волнуйся. Авроры уже
продезинфицировали все, что было в сундуках. Скажи Гермионе, что с ее книгами все в порядке,
и у Рона цела гитара, зато твой сундук был перерыт до самого дна. Неужели дементоры что-то
искали, как думаешь?
— Хм-м-м…— вряд ли это были дементоры.
— Ладно, милый, я с этим разберусь. Но мне очень неприятно тебе сообщать о том, что твой
Всполох…
— Я знаю,— быстро сказал Гарри, оглянувшись на бегущих на урок второклашек из
Рэйвенкло. Большой зал быстро пустел после завтрака.— Ничего, когда-нибудь куплю себе
новую метлу. Думаю, она все равно будет лучше этой.
— Гарри, я с тобой должна серьезно поговорить, — мисс Эвергрин всполошенно посмотрела
на часы и добавила.— Только не сейчас, я уже опаздываю на урок. Но потом тебе все же
придется мне объяснить подоплеку этой странной истории с летающим ковром!— она не
преподавательским галопом бросилась по коридору, чуть не сбив несшегося в свою аудиторию
профессора Флитвика. Извинившись на бегу, Валери прибавила темп и исчезла.
Гарри вздохнул. И как же это можно объяснить? Он подбежал к изнывающим возле класса
Истории Магии Рону и Гермионе и с облегчением заметил:
— Гермиона, все наши вещи целы, твои книги в порядке! Рон, с гитарой ничего не случилось!
— Ой, как же хорошо-то, Гарри! Было бы ужасно жалко потерять столько замечательной
литературы! Я, конечно, уже успела выучить все книги наизусть, но для подготовки к экзаменам
все же необходимо держать их под рукой, как считаешь?
— Я считаю, что вовсе незачем так напрягаться!— выразительно заметил Рон, залетая в
класс и швыряя свою сумку на стол.— Иначе можно с ума сойти, если так много будешь читать,
Гермиона! Тебе надо больше дышать свежим воздухом. Займемся этим сегодня после уроков?
Погодка-то хорошая, — он кивнул на приветливо заглядывающее в окно солнце, особенно тепло
гревшее после вчерашних туманов и холодов. Гермиона наморщила лоб.
— Ну, вообще-то у меня уже были планы на сегодня, Рон…— небрежно начала она, но в этот
момент в класс вошел профессор Джонс, и шестиклассники торопливо расползлись по своим
местам.
Профессор Джонс выглядел импозантно, все парни в классе с завистью оглядели его черную
джинсовую мантию— мама дорогая, с гербом Слизерина! — и безупречно белую рубашку.
Невилл сиял гордостью за своего дядю и радостно предвкушал легкое постижение той науки,
которая еще в прошлом году называлась История Магии. В этом году этот предмет к слову
«магия» добавил эпитет «черная». Итак, преподаватель Истории Черной Магии Элджернон Джонс
серьезно оглядел класс, внимательно посмотрев на каждого ученика. Гарри мог бы поклясться,
что историк ухитрился запомнить всех с первого взгляда, такие странные проникающие вглубь
глаза были у профессора.
— Давайте начнем урок,— негромко заметил Джонс, и в классе мгновенно воцарилась
гробовая тишина. — Я— ваш новый профессор по Истории Черной Магии, мое имя— Элджернон
Джонс. Занятия теперь будут проходить в несколько ином темпе, к которому вы, возможно, не
привыкли: я не потерплю никаких прогулов или разболтанности на уроке. Для этого есть очень
важная причина: как и все преподаватели, я считаю свой предмет самым важным во всем курсе
магического образования. Но если остальные профессора могут подкрепить свое мнение всего
лишь эмоциональными всплесками, то у меня для этого припасены кое-какие факты. Факт
первый: история, будь она магловская или магическая, делается самими людьми. Нельзя
отрицать свою причастность к истории, каждый ваш поступок ведет за собой следствие этого
поступка и череду событий, которые могут быть истолкованы, как результаты следствия этого
поступка. История вершится именно так. Факт второй: небрежное или бездумное отношение к
собственным поступкам приводит к тому, что следствия и события выходят из-под контроля и
начинают причинять вред не только вам, но и совершенно неизвестным вам людям, десяткам,
сотням и десяткам тысяч людей, а также их потомкам. И третий факт: сами поступки часто
забываются, но их результаты всегда оставляют свой след в истории. Поэтому нужно уважать эту
науку за то, что она старается не оставить без внимания ничего, даже, самые маленькие факты, с
первого взгляда не имеющие большое значение для истории. И, главное, уважать ученых,
прилагающих усилия к тому, чтобы людям открылись не только результаты или следствия, но и
сами поступки. Задумайтесь о том, что вы делаете, и как вы это делаете. Учитесь нести
ответственность за свои сегодняшние действия— они всегда дадут вам знать о себе спустя
много лет.
Класс молчал, переваривая услышанное. Профессор Джонс подвинул стул поближе к партам
и свободно сел, поддернув край своей джинсовой мантии и положив ногу на ногу. Он поковырялся
в своем видавшем виды рюкзаке и вынул список класса на большом желтоватом пергаменте.
Гарри разглядывал профессора Джонса и раздумывал, стоит ли задать тот вопрос, который
возник у него сразу после этого сухого и логичного вступления. Дело в том, что после беседы с
мисс Эвергрин о возможностях использования времяворота Гарри несколько в ином свете
представлял себе прошлое и его отдаленные последствия. Но почему-то этому молодому, но
такому суровому человеку задавать подобные вопросы не хотелось: сразу обвинит в
предвзятости и эмоциональности. Безапелляционностью мышления новый учитель Истории
Черной Магии напоминал профессора Снейпа: одна слизеринская школа. Элджернон Джонс тем
временем начал перекличку. Дойдя до Невилла, порозовевшего от смущения, профессор слегка
откинул назад свой длинный черный пучок волос и вполголоса заметил:
— Кстати, мистер Лонгботтом, вы уже успели довести до сведения класса, что мы с вами, в
некотором роде, являемся родственниками?
Невилл вспыхнул. Еще вчера вечером он довел это до сведения всех и вся, развлекая
одноклассников историями о безумных выходках на которые всегда был способен его
двоюродный дядя-слизеринец. К историям о том, как дядюшка Элджи выкупал Невилла, сбросив
с пирса, и уронил его же со второго этажа, прибавилась сага о пожаре на чердаке, где сушились
простыни и подштанники всего семейства Лонгботтомов. Эта авария произошла по вине дядюшки
Элджи, решившего проверить, хорошо ли действует разысканное им в древних рукописях
Сушильное проклятие. За этим захватывающим рассказом последовала повесть о прожорливом
сфинксе, запертом в кладовке бабули Лонгботтом: сфинксом дядя Элджи, как оказалось,
«пользовался для заострения логического мышления». В процессе совершенствования оного у
профессора Джонса сфинкс ухитрился слопать все сухофрукты и копчености, а также разбить
своими тяжелыми лапами девять банок с тыквенным конфитюром— гордостью бабушки
Невилла. После же приглашения на ужин окровавленного безголового призрака королевы Марии
Шотландской в семье Лонгботтомов-Джонсов приключилась истерика, чуть не закончившаяся
разводом. Дядюшка Элджи с пеной у рта объяснял, что подобная непринужденная беседа могла
бы пролить свет на многие таинственные подробности жизни этой леди, но его жена, тетушка
Инид, посчитала это приступом некрофилии и грозилась вызвать бригаду колдомедиков. Развода
не произошло, но профессор Джонс обиделся на всю семью и в отместку наложил порчу на
расческу жены, ручку двери комнаты Невилла и шляпку бабушки Лонгботтом. Расческу из тети
Инид вынимали всем миром, рука Невилла долго заживала после укуса взбесившейся дверной
ручки, а бабушке срочно потребовалось найти блокирующее заклятие от выпадения волос.
Словом, все представляли себе профессора Джонса совсем не таким, каким он предстал перед
классом.
— Скидок не будет,— негромко пригрозил профессор Элджернон Джонс. — Никому! Ни за
какие родственные связи, Невилл! Ты у меня живо станешь учиться, как подобает! Никакие
таланты вам не помогут! Только чистое, твердое знание и ответственность за свои поступки
делают человека человеком, будь он магл или колдун, вам понятно?
— Понятно,— прогудел класс в унынии.
— Превосходно. Тогда запишите первую тему нашего урока: Современная Черная Магия и ее
истоки.
Все заинтересованно заскрипели перьями. Никто еще не знал, что вообще представляет
собой Черная Магия, поэтому все гриффиндорцы дружно решили уделить этой теме особенно
пристальное внимание. После сухого и практичного введения в свою специальность, внятно, в
отличие от покойного профессора Биннза, задиктовывая лекцию, профессор Джонс подергал
плетеный галстук на шее и поинтересовался:
— Кто может сказать, кто был самым сильным черным магом нашего столетия?
Рон, желая покрасоваться своей смелостью, поднял вверх руку:
— Вольдеморт!
— Неправильно, мистер Уизли,— покачал головой профессор Джонс. Рон удивленно
опустился на свое место и пожал плечами. — У кого-нибудь есть другие предположения?
Естественно, другое предположение было наготове у Гермионы.
— Гриндельвальд, сэр! — выпалила она, подскакивая за своей партой, как мячик. — Генрих
фон Гриндельвальд! Он считается самым страшным магом нашего времени, потому что его
действия когда-то стали причиной двух крупнейших мировых катаклизмов за историю ХХ
века…— зачастила она, гордо глядя на приунывшего Рона.
— Отлично, мисс Грэйнджер, — профессор Джонс поставил возле фамилии Гермионы какой-
то крестик в своем списке. — Пять баллов. Я не настаиваю, чтобы вы и дальше рассказывали
вместо меня, поэтому, с вашего разрешения, я продолжу. Итак, Генрих фон Гриндельвальд. Имя,
до сих пор наводящее ужас на многих колдунов. Человек, обладавший когда-то огромной
волшебной силой, по величине с которой могла сравниться лишь его власть. Всю первую
половину нашего века он повелевал судьбами Европы: по мановению его руки люди сотнями шли
убивать во имя его и умирали десятками тысяч. Его власть казалась абсолютной и не было такого
смельчака, пожелавшего бы его ниспровергнуть и остаться в живых. Обладая колоссальным
колдовским потенциалом, этот маг заставил стоять на коленях перед собой всех магов и маглов,
последних он мечтал сделать своим рабами, и руками немногих из них, преданных ему, бывших
ширмой для его кровавых планов, он творил безграничное Зло, сам оставаясь в тени.
— Сэр?— поднял руку Симус.— Значит, это Гриндельвальд начал Вторую Мировую Войну?
— И первую тоже, мистер Финниган. Один мой знакомый японский бизнесмен как-то назвал
его куромаку— тем, кто стоит сзади. Гриндельвальд был той фигурой за темным занавесом,
которая дергает за ниточки магловских политиков, точно кукол. Русские диктаторы, Адольф
Гитлер, доктор Геббельс и Бенито Муссолини были жалкими игрушками в его хитрых руках. С
помощью магловских военных технологий он планировал прибрать к рукам весь мир, чтобы
единолично править им, оставаясь всего лишь мифом, загадкой, легендой. Это было время, когда
само слово колдун или ведьма вновь стало произноситься маглами с ужасом. Магия повсюду
стала проникать в магловский мир: рецепты самых страшных зелий и описание кровавых древних
обрядов черных магов, просочившиеся в магловскую печать, стали обычными вещами.
Гриндельвальд считал, что маглы должны представлять саму власть, как нечто магическое,
данное свыше и для этого использовал множество магических предметов далекой древности. Он
добивался, чтобы к нему в руки попали священные легендарные артефакты древних британских
королей: волшебный меч и чаша. Их поискам он посвятил многие годы, посылая за ними как своих
учеников, так и магловские экспедиции. Слава Мерлину, он ничего не нашел, иначе…
— Профессор, можно вопрос?— заинтересованно поднялась Парвати. Она стояла на
цыпочках, чтобы лучше видеть профессора. Обычно они с Лавандой располагались на задней
парте, чтобы как следует поспать на уроках Биннза, но сейчас девушки явно подумывали о
передислокации: новый молодой преподаватель был так интересен!— Если у него были ученики-
черномаги, то куда они потом делись, после войны? Не верится, что все погибли.
— Мисс Патил, терпение явно не входит в число немалого количества ваших достоинств. Если
бы вы соизволили немного подождать, то вам не пришлось бы задавать этот вопрос. За
нетерпение я снимаю с вас один балл, — сурово начал профессор Джонс, и класс угрюмо
зашептался. Парвати обиженно заморгала длинными ресницами. — Но за пытливость ума я,
пожалуй, прибавлю вам два балла, — хитро прибавил профессор, и Гарри повеселел вместе с
остальными. Несмотря на свои слизеринские замашки, Элджернон Джонс был явно своим в доску
парнем.— Конечно, у него были ученики. Но многие погибли еще в Первой Мировой войне,
другие были убиты во второй, и главный секрет Гриндельвальда— тайна бессмертия, как
считается, так и не был унаследован никем из его последователей. Кроме одного, самого
талантливого.
— Вольдеморт,— пробормотал Гарри себе под нос, но на фоне оглушающей тишины в
классе, это слово прозвучало, как пушечный выстрел. Все гриффиндорцы ощутимо задрожали.
Профессор Джонс с интересом взглянул на Гарри. Тот все еще находился в шоке от своей
догадки.
— Именно так, мистер Поттер,— мягко заметил профессор.— Хотя нужно было бы сперва
поднять руку, прежде чем дать ответ. Пять очков. Вольдеморт считается последним из учеников
Генриха фон Гриндельвальда, оставшихся в живых после поражения их учителя великим
волшебником Альбусом Дамблдором.
Благодаря волшебным карточкам в шоколадушках этот факт был известен повсеместно. Но,
тем не менее, когда парни и девушки высыпали с урока, они были в состоянии полнейшего шока.
— Кто бы мог подумать! — восклицал Дин, обращаясь к Симусу и размахивая рюкзаком. —
Что Дамблдор мог победить бессмертного колдуна! Может быть, он сам бессмертен?
Гарри, Рон и Гермиона осторожно переглянулись: не хватало еще, чтобы весть о том, что
Дамблдор является главой Ордена Феникса, просочилась в широкие массы.
— Что ты такое говоришь, Дин! — быстро возразила Гермиона, вручая Рону свою стопку
книг. — Это невозможно! Дамблдор бы никогда на это не пошел! Представь, что ты живешь вечно:
ты видишь, как умирают твои родные и друзья, не остается никого из близких.
— А как же философский камень?— восторженно отпарировал Симус, припоминая историю,
случившуюся с Гарри в первом классе. — Флямель тоже был бессмертен!
— Но он наделил бессмертием и свою жену!
— Нет,— после некоторого раздумья решил Симус. — Я не хочу быть бессмертным.
Подумать только: жить вечно рядом с одной и той же женщиной!— они с Дином и идущий рядом
Невилл громко захохотали.
— Пошляк! — фыркнула Парвати.
— Дурак!— добавила Лаванда, обиженно отбрасывая светлые волосы с лица. На ее
браслетах звякнули камешки.
— Шовинист!— звонко выдала напоследок Гермиона. Последнее слово наповал убило все
парней. Все три девочки как по команде повернулись и отправились к двери в кабинет
Магического Домоводства— нового в этом году предмета. Ребята же должны были работать с
профессором Флитвиком во дворе и постигать нелегкую науку: строить, пилить, строгать и резать
с помощью волшебных заклинаний.
— Почему наши девчонки стали такие зануды?— удивился Симус, радостно вдыхая влажный
воздух. Они вышли в школьный двор и с наслаждением помотали головами, отряхивая
неприятный осадок, оставшийся с урока по Истории Черной Магии. Гарри теперь мог понять,
почему Дикоглаз Моуди видел везде черную магию и черных магов: он вышел с лекции Джонса о
методах черномагического наблюдения за жертвой во времена Гриндельвальда с ощущением,
что за ним отовсюду следят десятки враждебных глаз.
— Но симпатичные зануды, верно?— толкнул его под локоть Рон.
— Эй, глядите, кто это там?— Дин показывал на ту сторону двора, где росла Дракучая Ива.
Возле нее белел силуэт сидящего человека.— Айда, посмотрим?
— Опоздаем на урок,— опасливо посмотрел на часы Невилл.
— Да брось, успеем! На минутку всего!
Гарри вместе с другими гриффиндорцами подошел на безопасное расстояние к драчливому
дереву. Под ним, совершенно не опасаясь того, что ее достанут кровожадные лапы столь же
опасного, сколь и редкого дерева, спокойно сидела женщина в белом платье и рисовала что-то
углем на большом листе бумаги. Длинные черные косы падали ей на плечи и скреплялись
золотой шпилькой за левым ухом. Как ни странно, агрессивное дерево не трогало загадочную
незнакомку.
— Гаррьи? Рон?
— Здрассте, мэм! — хором сказали Гарри и Рон, дружно недоумевая, как Инь Гуй-Хань могла
узнать их по шагам.
— Здрассте! — так же растерянно добавили Симус, Невилл и Дин. Они не оставались на
прошлое Рождество в замке, поэтому никогда до этого не встречали китайскую художницу.
— Что вы рисуете, мэм?— с любопытством вытянул шею Дин Томас. Из-за плеча Инь он
рассматривал искусный— всего в несколько штрихов, — набросок Дракучей Ивы на фоне
Запретного леса. Под деревом была видна слегка намеченная тень волка с большими грустными
глазами. — Как здорово у вас получается! — восхитился он.
— Это вашьи друзья, Гаррьи?— Инь повернулась к юношам, и ответом ей было восхищенное
«ах». Ее внешность произвела впечатление на всех гриффиндорцев. Инь улыбнулась и повела
плечом. Одна из узких черных кос медленно заскользила по белому шелку платья.
— Ага, мы вместе учимся, мисс Инь. Парни, это мисс Инь Гуй-Хань, наш новый школьный
врач,— представил ее Гарри и в который раз похвалил прозорливость Дамблдора, исподволь
наполнявшего Хогвартс членами Ордена Феникса.
— Врач?— по-мужски небрежно развернул плечи Симус. — Для врача вы слишком красивы.
— Врач?— недоверчиво переспросил Дин.— Для врача вы слишком хорошо рисуете!
— Врачьи тожье могут быть художьниками,— важно заметила Инь, заканчивая наводить
красоту на левую ветку Дракучей Ивы. В ее исполнении она была совсем не такая агрессивная,
скорее, напротив, в дереве, наводившем ужас на всех школьников, появилось нечто неуловимо
печальное. — Одно другьому не мешаьет.
— Это волк?— поинтересовался Невилл, с сопением наклоняясь поближе к листу бумаги и
близоруко разглядывая фигуру животного.— Разве здесь есть еще и волки?
— Вервольфы!— сделал страшные глаза Симус. Невилл тихо ойкнул.
Гарри заметил, что рука Инь, водившая узкой палочкой угля по листу, чуть ощутимо
вздрогнула.
— Это мой дрьуг,— веско уронила она.— Вам нье порьа на урок, ребьята? Кажется, я
замьетила на холмье профьессора Флитвик!
— О, уже бежим! — спохватился Симус. — Мисс Инь, я обязательно приду к вам лечить мои
многочисленные травмы! Пусть их будет побольше!— крикнул он, уже убегая и хохоча во всю
глотку. Припустивший за ним Невилл только глаза закатил.
— Вот придурок,— вполголоса хмыкнул Рон.— Эй, Дин, ты чего?
— Идите, я вас догоню!— отозвался Дин Томас, вновь наклоняясь над рисунком. Он о чем-то
спросил Инь Гуй-Хань, но Гарри не услышал, о чем. Они с Роном пошли обратно к площадке
перед замком.
— Если Дамблдор решил напихать членами Ордена весь Хогвартс, то он боится, что на
Хогвартс будет совершено нападение, — вдруг сказал Рон, резко останавливаясь.— Защитная
стена, запрет на выходные в Хогсмиде… осторожности с совами. Тут пахнет большой заварушкой
с дементорами, не думаешь?
— Знаешь, Рон, мне кажется, что Дамблдор опасается не только дементоров, — Гарри
задумчиво грыз совершенно негигиеничную травинку и размышлял о своем. — У меня из головы
не идет мистер Олливандер с его фокусами…
— Считаешь, он все-таки поддерживает Вольдеморта? Ох, не хотелось бы верить в такие
ужасы. Но, Гарри, страшно ведь не это. Если дементоры бросят Азкабан, то все преступники
выйдут на волю. Авроры и сотрудники Отдела Тайн ничего не смогут сделать, Азбакан слишком
огромен, и в нем сидит столько бандитов, убийц и… Упивающихся Смертью, что… Шрам, у тебя,
кстати, не болел?— спохватился Рон, осторожно поглядывая на лоб Гарри.
— Да нет пока. И мне это не нравится, — Гарри добрел до холмика, на котором маленький
профессор Заклинаний что-то объяснял остальным шестиклассникам со всех факультетов и,
извиняясь, пожал плечами. Флитвик махнул ему палочкой, приглашая занять место в строю.
— Сегодня, ребятки,— пискнул миниатюрный декан Рэйвенкло. — Мы будем учиться строить
стены!
Позади Гарри послышалось презрительное фырканье. Драко Малфой протолкался вперед,
больно задев Гарри локтем и наступив Рону на ногу. Следом за ним к Флитвику, набычась,
подошли Крэбб и Гойл.
— Ну и зачем нам все это нужно?— привычно растягивая слова, презрительно
поинтересовался Малфой.— Неужели, профессор, вы думаете, что нам придется строить что-то,
когда мы закончим школу?
— Вам, возможно и нет, молодой человек, — с достоинством отпарировал малютка-
профессор.— Вряд ли вас допустят к столь ответственному занятию, если вы и дальше будете
уделать ключевым моментам магического обучения недостаточно внимания.
— Отвали, Малфой, — Рон отер Драко плечом от Флитвика. — Лучше бы и правда, слушал,
что профессор рассказывает. Если авроры сравняют с землей замок твоего папеньки, ты даже
курятника не сможешь себе построить!
— Ты, Уизли, сам всю жизнь прожил в курятнике, — язвительно прошипел Драко, задирая
свой острый бледный нос перед Роном.— Поэтому ничего лучше и представить себе не можешь,
фантазии не хватит!
Крэбб и Гойл тупо заурчали. Стоявший сзади них Эрни Макмиллан нахмурился и наполовину
вытащил палочку из кармана. Джастин Финч-Флечли— из рукава. Гарри подумал, что устраивать
свару прямо на уроке Флитвика, единственного профессора в Хогвартсе, который был неспособен
постоять за свой авторитет (не потому что был слишком маленького роста, а по причине своей
скромности и способности теряться перед любым хамством)— верх подлости. А слизеринцы явно
только этого и добивались.
— Отстань от него, Малфой,— негромко сказал Гарри. Драко тут же повернулся к нему, точно
ждал именно такой реакции и именно от Гарри.
— А, Поттер, что ж ты как поздно спохватился?— прошелестело ядовитое жало
слизеринца.— Замедленная реакция после встречи с Черным Лордом? Ты теперь всю жизнь
тормозить так будешь, жаль только, что недолго.
Гарри демонстративно отвернулся. Тоненький голос профессора тут же привлек его внимание
куда больше, чем ядовитое шипение Малфоя:
— И тогда нужно сказать «Париус Петрус», мальчики, и палочкой— вот этот жест проделать!
Повторите. Нет, не так, мистер Бут, слева направо…
На обед они с Роном притащились ужасно уставшие. Сдвоенные Заклинания по Магическому
Домоводству сказались не только на мозгах, но и на физических силах. Камни, которые не желали
ложиться в основание, упорно норовили упасть прямо на ногу и отдавить все, что можно. Гарри
заработал здоровенный синяк, когда Невилл, желая подвинуть свой камень поближе к его камню
в кладке, своротил оба Гарри на руки. Рон ухитрился не только сотворить вместо камня
здоровенное бревно, но и загнать громадную занозу в локоть. Сейчас он, скрипя зубами
выцарапывал ее из зудящей ранки грязными пальцами, предвидя, что за подобные
антигигиенические действия Гермиона вынесет ему выговор и даст нагоняй. Но когда они
вернулись в гриффиндорскую башню и смыли с себя трудовой пот, то Гермионы не обнаружили
ни в ее комнате, ни в гостиной. Недоумевая, Гарри и Рон отправились в Большой Зал, надеясь,
что их староста уже спустилась на обед, но и там ее не было. Дочиста вылизав тарелку с супом
(после физического труда на свежем воздухе у него разыгрался зверский аппетит), Гарри
недоуменно спросил у Парвати, увлеченно читающей прямо за обедом какую-то симпатичную
книжицу на немецком языке страниц эдак в тысячу:
— Слушай, а куда это вы дели Гермиону? Она обедать вообще собирается?
— Неужели профессор Спаржелла рассказывала вам что-то настолько интересное, что
Гермиона снова решила пожертвовать обедом ради библиотеки?— скривился Рон.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |