когтями в одежду и руки Гарри. Парень крепко прижал Криволапсуса к себе и прыгнул на стол.
Джинн вежливо поддержал его под локоть.
— Изволь присесть, мой господин!
Гарри влез на ковер, дрожа от ужаса, думая, что случится, если на всех не хватит места, или
он окажется слишком тяжел для такой хилой тряпки. Но на ковре оказалось неожиданно мягко и
удобно, хотя линялая тряпица и прогибалась под их весом. Передав кота Гермионе (с трудом,
потому что несчастное животное не желало отцеплять свои когти от его куртки) он повернулся,
стараясь не смотреть вниз— поезд мчался с ужасающей быстротой! — и крикнул Джиму:
— Отчаливай!
Джинн с готовностью протянул бутылку Гарри и просочился на ковер. Места хватило всем,
даже еще осталось — коврик был явно семейным средством передвижения, как раз
предназначенным для четырех седоков. Джим загнул передний левый край ковра, и дырявое
волшебное средство передвижения, сделав элегантную дугу в воздухе (Рон позеленел и
схватился за край ковра), оторвалось от окна поезда и заскользило вверх. Гарри увидел, как
Всполох отчаянно хрустнул в последний раз, переламываясь надвое, как купе заполнили
бесконечные серые капюшоны дементоров, но холод, который они несли с собой, уже не мог
повредить ребятам. Ковер плавно удалялся, язвительно помахав вечно голодным дементорам на
прощание залатанным уголком.
— Стой, Джим! Мы должны взять с собой мисс Эвергрин и Глориана! — заорал Гарри,
превозмогая свист в ушах. Ковер несся вперед стрелой, просто как бешеный, поезд уже был
похож на тонкую полоску, мчащуюся где-то далеко внизу. Гарри повернулся к джинну, но тот
язвительно развел руками.
— Прости, о величайший, но когда ты говорил, — он достал свой бесконечный пергамент и
тщательно сверился с ним.— Доставь нас с друзьями в Хогвартс, я посчитал, что ты имел в
виду только тех, кто находится рядом с тобой в этой странной комнате на колесах!
— Плевать мне на то, что ты думал!— взревел Гарри, ползя по ковру по направлению к
джинну. Ковер опасно накренился, и Гермиона, обнимающая Криволапсуса, взвизгнула. —
Вернись туда, немедленно! Вернись за ними!
— Это твое второе желание, господин?— сладко осведомился Джамаледдин Кудама ибн-
шайтан. — Мы уже слишком далеко и не сможем вернуться.
Гарри бессильно опустился на колени. Нет. Нет! НЕТ!!!
— С-скотина! — просипел он, не обращаясь ни к кому конкретно, но все как-то сразу поняли,
что он говорит с Джимом. Джинн тут же нацепил мину оскорбленной невинности.
— Вот так всегда,— поджал он губы и выронил монокль из глаза. Криволапсус напряженно
следил за ним бешеными глазами. — Все мои прежние хозяева вели себя так же. Я же
предупредил, предупредил!— он погрозил Гарри длинным кривым пальцем. — Что нужно как
следует обдумывать, что ты пожелаешь, о мой повелитель! Слова важны! За ними скрывается
истина! — произнеся эту сентенцию, Джим обиженно отвернулся и сел на край ковра спиной к
Гарри, демонстративно свесив полупрозрачные ноги вниз в душераздирающую пустоту.
Все молчали. Ковер летел со скоростью пули, выпущенной из ружья. Джиннова бутылка
перекатывалась с одного конца ковра на другой. Наконец, Рон нарушил тишину. Осторожно
подвинувшись к Гарри, он потряс его за плечо.
— Гарри…
Гарри дернул рукой. Он не мог отвести от глаз страшную картину: Валери Эвергрин и Глориан
Глендэйл, совсем одни, сражаются в тесном коридоре с целой толпой дементоров, напирающих
со всех сторон. Вот они падают под натиском страшных серых фигур, одна из них наклоняется к
Валери, и снимает капюшон. Для поцелуя…
— Гарри, они останутся живы, — не совсем уверенно, но с надеждой сказал Рон.— Подумай
только, где только мисс Эвергрин ни была, с какими только чудовищами ни встречалась! Пять
штук мантикор — это же рекорд! Китайского огненного демона смогла побороть! Полтора десятка
вампиров и Упивающихся Смертью! И почти победила Вольдеморта… К тому же она смогла
подойти к раненому разъяренному Снейпу, а это о многом говорит!— неловко попытался
пошутить Рон.
— Гарри, в самом деле,— подала голос со своего края ковра и Гермиона.— Она сильная, она
справится, я не сомневаюсь в этом! К тому же с ней еще и Глориан, а он обладает очень
могущественной древней магией, которая способна подчинить себе многие волшебные силы…
Может, и дементоров тоже.
— Как раз за этого коротышку я не особенно волнуюсь, — буркнул Рон.— Гарри, ты не
должен думать, что все будет так плохо.
Гарри поднял глаза на Джима. У обитателя бутылки был очень виноватый взгляд. Если он и не
собирался принимать близко к сердцу все переживания хозяина, то сейчас, кажется, почти забыл
об этом.
— Если с ними что-то случится, то это будет… на нашей совести,— резко сказал Гарри, глядя
прямо в глаза своему верному рабу.
— О, прости, прости меня, повелитель!— громко всхлипнул Джим, утирая глаза рукавом. —
Я… так виноват!
— К дьяволу твои извинения!— Гарри не знал, что сделать, чтобы ударить джинна побольней.
Единственное, что пришло ему в голову, это взять джиннову бутылку и швырнуть ее с ковра куда
подальше. Бутылка описала изящный полукруг и исчезла в лесной глуши прямо под ними.
— О нет! — завопил джинн, кидаясь к краю ковра, от чего хлипкое средство передвижения
опасно закачалось.— О нет! Что вы наделали, господин мой?! Это же был мой дом! Где я теперь
буду жить?
— Где хочешь! — зарычал Гарри. — Я жил с теми, кто остался там, в поезде! И теперь они
могут не вернуться… Кажется, это хуже, чем потеря твоей глупой стекляшки, не находишь?!
Если бы у джинна на голове росли волосы, он бы вырвал их от досады, но свою вину в этом
инциденте он признал. Вопя и ругаясь на куче языков, незнакомых Гарри, Рону и Гермионе, он
покаялся во всех грехах и валялся в ногах у Гарри, понося тупость его верного, но недалекого
раба на чем свет стоит. Гарри ощутил колкую вину за то, что лишил Джима дома.
— Мы оба виноваты, и не будем больше об этом говорить, — скрывая смущение от своей
безумной и довольно жестокой выходки, Гарри повернулся к Рону и Гермионе.— Холодно что-то.
Мы, верно, высоко летим.
Летели они, и правда, на довольно приличной высоте. Самолеты они пока не обгоняли, но гул
от них то и дело слышался с разных сторон.
— Нам страшно достанется, когда Министерство узнает, что мы летали на ковре, — Гермиона
дрожала от холода, и Рон стянул с себя куртку, чтобы укрыть девушку. — Представляете, что
может случиться? Нас точно теперь выгонят из школы,— Гермиона явно вспоминала о своих
книгах, которые остались в поезде, а Рон — о гитаре. Гарри не нужно было даже слушать их
мысли, чтобы узнать, о чем они думают.
— Ну, не думаю, что нас выставят, пока школой руководит Дамблдор,— прошептал Гарри.—
Он всегда одобрял наши идиотские выходки, но эта, кажется, перевесит все.
— Да, брось, Гарри, неужто с василиском было справиться трудней, чем сбежать от кучки
дементоров, — начал Рон, но осекся, вспомнив о мисс Эвергрин. Гарри тоже об этом подумал. И,
наконец, вспомнил, что пришло ему в голову за минуту до того, как в дверь постучали дементоры.
Мистер Олливандер. Бедный похищенный мистер Олливандер.
Гермионе, похоже, тоже пришло в голову отвлечь Гарри именно этой проблемой.
— Послушай, Гарри, а почему ты спрашивал нас о мистере Олливандере? С этим что-то
связано?
— Мисс Эвергрин занималась его исчезновением, — Гарри откинулся на ковер и поплотнее
укутался в куртку. — Что она только ни делала: смотрела всякие книжки по психологии
преступников и заложников, аппарировала во всякие места, где, предположительно его могли
держать, советовалась со многими колдунами, которые его знали — все бесполезно. Но когда ей
в руки попала та самая записка, которую оставили похитители, она все поняла. Немудрено, что ей
и в голову не приходило ничего подобного, — задумчиво заметил Гарри.— Раньше она изучала
только ее текст, переписанный с оригинала… До меня только сегодня дошло: мистер Олливандер
вовсе не был похищен, поэтому она сказала Дикоглазу Моуди, что он не обрадуется результатам
расследования.
— Как не был?— изумился Рон. Он все еще сжимал в руке бутылку из-под колы.— Но в
Пророке же писали миллион раз…
— Это все ерунда, Рон. Думаю, что ей это пришло в голову, когда она увидела в своем
Мысливе, как он расписывается в получении платы за ее волшебную палочку. Она сравнила
надписи и увидела, что они…
— Написаны одной рукой,— медленно проговорила Гермиона. Она вскинула глаза на Гарри.
— Именно.
Рон в ужасе открыл рот.
— Но это значит, это значит, что…
— Сегодня меня вдруг словно молнией ударило, — признался Гарри.— Я вспоминал, что я
знаю о мистере Олливандере. Когда я покупал у него палочку, ну, ту, первую, мы разговаривали о
Вольдеморте. Он сказал, приблизительно следующее, — Гарри нахмурился, пытаясь
восстановить в памяти точные слова колдуна. — Сам-Знаете-Кто совершил много великих и
ужасных дел. Ужасных, но Великих.
— Мистер Олливандер — сторонник Вольдеморта, — прошептала Гермиона и прикусила губу
от этих ужасных слов.
— Точно. Вольдеморту был нужен такой сильный волшебник, как он. Думаю, много лет мистер
Олливандер скрывал, что поддерживает Черного Лорда. Возможно у него на руке тоже есть
Смертный Знак. Возможно он тоже…
— Бывший Упивающийся Смертью?
— Да. И если Вольдеморт сделал такой шаг, то нам точно недолго осталось ждать его
открытого возвращения.
Все замолчали. И тут Гермиона всплеснула руками.
— Боже, Гарри, это же значит,.. Все ученики мистера Олливандера погибли! Неужели он сам…
— Убил их, — закончил Рон.— Безумие…
— Нет. Это не безумие. Вольдеморт оставил нас без оружия, вы понимаете?— он видел ужас
и выражение обреченности в глазах друзей. — Некому больше делать волшебные палочки, если
только…
— Если— что?
— Ничего,— отрезал Гарри и закрыл рот.
Джинн взирал на своего господина и его друзей с тихой паникой.
— Шайтан меня задери,— сказал он в отчаянии без каких-либо следов арабского акцента.—
Это же надо было мне угодить в самый разгар войны!
— Вступайте в наш клуб, — уныло заметил Рон и отхлебнул колы. Он вылил остатки напитка в
рот и собрался выбросить бутылку, но Гермиона строго одернула его.
— Не сори, Рон!— они как раз пролетали над каким-то городком.
— Ладно, потом выброшу, — буркнул Рон, и тут же просиял. — Эй, Джим, или как там тебя…
Может, эта бутылка тебе сгодится вместо прежней?
Джинн встрепенулся и внимательно осмотрел бутылку, затем заглянул в нее и втянулся
внутрь тонкой дымной струйкой. Обратно он выполз совершенно счастливый, с улыбкой до ушей.
Продукция фирмы «Кока-Кола» оказалась весьма комфортабельна.
Глава 12. Сто пятьдесят.
— Обставлю все хорошенечко, ковриков на стеночки, подушечек на пол, столики-диванчики…
— припевал джинн, пока ветер свистел в ушах у обалдевшей троицы. Он, не переставая, шнырял
внутрь и обратно, радостно оценивая новое жилище.— Кальянчик побольше, травок волшебных
в него поаромантнее…
— Тебе, правда, нравится?— захихикал Рон. — Вот круто! Если бы маглы знали, что эти
бутылки пользуются таким спросом у джиннов, думаю, они бы начали их изготавливать в куда
бОльшем количестве!
— Кока-колы и так делают слишком много, — изрекла Гермиона. — Столько джиннов никогда
не наберется, чтобы заполнить все кока-кольные бутылки! Мистер Джамаледдин, а скоро мы
прилетим, а то Рон сидит в одном свитере и может простудиться?
— О, ароматная жимолость Британии, раб друга твоего обещает, что ваша школа покажется
на горизонте через полчаса! Какой дом, какой дом!..
— Джим, может, нам нужно лететь поосторожнее? Если нас засекут типы из Отдела
неправомочного использования колдовства, то нам каюк. И тебя отберут тоже, — заметил Гарри,
подтягивая к себе Криволапсуса, чтобы закрыть его теплым пузом порядочно заледеневшие ноги.
— Гарри, а ты уже придумал второе желание?— Рону было жутко интересно, как его друг
воспользуется такой замечательной возможностью: получить все, что захочешь. И сразу. — Ты
захочешь стать капитаном английской квиддичной команды? Или быть самым молодым за всю
историю министром Магии?
— Хм, Рон, я уверена, Гарри думает, чего можно пожелать не только для себя самого. Гарри,
ведь ты обдумываешь такое желание, которое принесло бы пользу всем, а не только тебе
одному?
— В общем-то, да, но я пока не остановился ни на чем таком…
— О, если бы любое мое желание могло исполниться, я бы захотела знать все на свете!—
мечтательно воскликнула Гермиона. — Но это было бы слишком эгоистично, я полагаю.
— А разве ты знаешь не все на свете?— Рон поежился и попытаться завернуться в угол
ковра.— Я бы хотел вернуть Фреда,— пробормотал он еле слышно, но Гарри все равно понял по
нервно искривившимся губам, что бормочет его друг.— И Хагрида. Если бы мог.
— Я уже просил Джима сделать так, чтобы мои мама и папа вернулись,— тихо ответил ему
Гарри. Он подвинулся поближе, и все трое покрепче обнялись, чтобы пронизывающий одежду
насквозь холодный ветер не заморозил их до состояния сосулек. — Но он сказал, что мертвых
обратно не вернешь.
Остаток пути они молчали. Криволапсус крепко вцепился одной лапой в подол юбки
Гермионы, другой— в свитер Гарри, и ни в какую не желал отпускать их. На ковре летать ему
явно не нравилось. Он сидел, прижав уши, и иногда тихонько шипел, как старая скрипучая метла.
Джим ловко управлялся с ковром. Впрочем, это ему стоило немалых усилий, коврик попался
несговорчивый: периодически взбрыкивал, вилял в сторону или дразняще загибал уголки, за
которые Джамаледдин, пыхтя, дергал его, стараясь взять нужное направление. Откуда джинн
знает, куда необходимо лететь, Гарри себя не спрашивал, потом, если будет нужно, Гермиона
ему объяснит. Сейчас говорить не хотелось, у всех затекли ноги, бурчало в животе от голода
(хотя Рон, предварительно слопавший порцию обеда Гарри, выглядел куда более сытым, чем
остальные) и ужасно мутило каждый раз, когда они пытались посмотреть вниз. Лесов и городов
уже не было видно. Потянулись сперва зеленые холмы, затем горы, а потом Джим решительно
повел ковер вверх, мотивируя это тем, что он не хотел, чтобы маглы заметили, как бедно и
неподобающе его высокому сану путешествует почтенный Малик-бей ибн-Асад. Джинн проклинал
свою тупость, и, горестно вздыхая, божился, что если ему в следующий раз придется везти куда-
то своего прекрасного повелителя, то он расстарается вовсю. В исполнении Джима звучали
фразы, типа: «слоны в парчовых попонах и золотых нагрудниках», «арабские скакуны с
алмазными стременами и бархатными наглазниками», «три сотни обнаженных чернокожих
невольниц, несущих ордена и регалии великого и ужасного Малик-бея». Гарри ежился от холода и
радовался, что слонов в этот раз под рукой не оказалось. Его немного беспокоило и то, что ему
придется объяснять наличие старого потертого летающего ковра, строго запрещенного к
использованию Министерством Магии. Куда уж мне было бы расписать профессору МакГонаголл
необходимость присутствия при собственной особе толпы черных невольников, лошадей и
слонов, мрачно думал Гарри, не представляя себе, что случится, если они с друзьями попадутся
в лапы Снейпа. Конечно, этим летом много чего произошло, они со Снейпом все-таки не
единожды спасали друг другу жизнь, но Гарри был готов поспорить, что отношение Снейпа к
правилам поведения учеников в Хогвартсе не изменилось ни на йоту. То, что они с друзьями
теперь были такими же членами Ордена Феникса, как и он, ситуацию не улучшало, а, наоборот,
усугубляло. Поэтому, хоть на это была и слабая надежда, парень решил, что наиболее удачным
выходом из положения будет встреча с Дамблдором и личное объяснение с ним, а ни с кем иным.
За облаками ничего не было видно, зато холоднее стало втрое. Ребята прижались друг к другу
еще плотнее и мелко задрожали.
— Д-джим! С-ск-корей бы уже!— зубы у Рона выбивали дробь.
— О высокородный господин, не извольте беспокоиться!— сверкнул джинн улыбкой и
покрытым инеем моноклем, совершенно не испытывая дискомфорта от арктического холода
заоблачных высот. — Уже почти прилетели, вот только этого железного дракона обогнем!— за
ними уже послышался нарастающий гул реактивных турбин самолета. Все четверо (включая
джинна, который в жизни не видел ничего подобного) громко завопили от страха. Самолет
грациозно пронесся над ними, закружив несчастный ковер в таком пируэте, что ребята чуть не
выпали с хлипкого средства передвижения. На секунду показалось, что Джим потерял
управление, Гермиона и Криволапсус одинаково отчаянно закричали, сползая на край ковра, но
Гарри успел быстро сориентироваться.
— Держи меня крепче! — гаркнул он Рону.
Тот вцепился ему в пояс. Гарри осторожно подполз к посиневшей от страха и холода
Гермионе, из последних сил сжимающей одной рукой кота, а другой— ветхий край коврика, из
которого сыпались нитки, и ухватил ее за воротник. Воротник затрещал, но выдержал. Гарри
напрягся, заскрипел зубами и с трудом втянул Гермиону обратно. Все перевели дух. Гермиона
тяжело дышала, боясь заплакать, чтобы ее слезы не замерзли прямо на щеках, а Криволапсуса
била крупная дрожь, и глаза его стали совсем как плошки.
— Джим, если мы немедленно не спустимся!..— осипшим от страха голосом начал Гарри.—
То моим следующим желанием может стать…
— Уже, уже снижаюсь!— захлопотал джинн, сам не свой после встречи со стальным
монстром. — Не хватало еще, чтобы по вине твоего жалкого раба, о, повелитель, тебя и твоих
друзей сожрало это кошмарное чудовище! Никогда не слышал раньше о таких! Они, наверняка,
едят волшебников!
— Д-да нет, в-в ос-с-сновном ав-в-виационн-нное топ-пливо, — заикаясь от страха, сказала
Гермиона. Она спрятала покрасневшие руки в рукав куртки Рона и крепко зажмурила глаза, чтобы
ненароком не посмотреть вниз, такой крутой вираж заложил джинн на ковре. И зря, потому что на
горизонте показались шпили и башни Хогвартса. Джим осторожно повел ковер на снижение. Они
очень осторожно обогнули Хогсмид и на окраине запретного леса попытались пересечь границу
школьнойземли.
БУМ!
Ковер с грохотом вписался в какую-то невидимую преграду, Рон, Гарри, Гермиона и
Криволапсус чуть не посыпались с него, но в последний момент джинн успел удержать Гарри, а
все остальные уцепились за него (включая Криволапсуса) и таким образом удержались на этом
старом летающем половике. Ковер медленно спланировал на опушку Запретного Леса, устало
подергивая уголками. Джинн тоже выглядел не особенно— штаны порядочно помялись, рукав
был порван (за него неудачно попытался схватиться Рон), а монокль он потерял в неравной битве
с железным драконом системы «Конкорд». Когда коврик улегся на траву, все тупо посмотрели
друг на друга, не веря, что их кошмарный полет, наконец, закончился а потом, не тратя лишних
слов, поняли, что им сейчас нужно. Они с трудом поднялись на ноги и расползлись в разные
стороны. По их позеленевшим лицам было ясно, что в данный момент каждому из отважных
путешественников требуется пара минут одиночества. Гарри услышал, как великого волшебника
и выпускника Магрибской Школы колдовства и Магии Джамаледдина Кудаму ибн-Омара ибн-
Алима абд-аль-Азима крепко выворачивает наизнанку за соседними кустами. Не тратя времени,
Гарри засунул два пальца в рот и последовал его примеру. После этого сразу стало как-то легче.
Встретились они уже у ковра. Тот весело елозил по траве, с любопытством помахивая
вылезшей из края основой над большой пестрой бабочкой, и был явно настроен слетать куда-
нибудь еще, за пару тысяч миль от Хогвартса. Гарри бухнулся на сырую траву, перевел дух и
подвел итог путешествию:
— Джим, в следующий раз я серьезно подумаю над твоим предложением о слонах. Я уверен,
это было бы просто замечательно! Чем лететь второй раз на этой тряпице, я предпочту
колесницу, запряженную драконом и гиппогрифом!
— А обнаженные черные невольницы тоже входят в эту картину идеального путешествия в
школу?— язвительно поинтересовалась Гермиона. Она обмахивалась носовым платком,
безуспешно пытаясь прийти в себя и привести в чувство Рона, который пластом упал в траву,
зарывшись в нее лицом.— Рон! Рон, вставай же! Школа, очевидно, огорожена каким-то барьером,
пройти через который мы не можем. Это, наверное, Высшая Магия, мне это заклинание
неизвестно. Нужно попытаться найти проход или позвать кого-нибудь из преподавателей.
— Угу, — Рон с трудом поднялся и обвел друзей мутно пьяным взглядом.— С-сейчас…
встану, — Он приподнялся, но потом снова грохнулся обратно на землю.— Черт, Гермиона,
может, мы все-таки слегка отдохнем? Хогвартс-то— вот он! Идти пять минут, мы уже на
территории школы.
— Как бы не так!— уперла Гермиона руки в бока. — Попробуй, пройди сквозь эту охранную
систему! Я же сказала— это очень сложное заклятие, я снять его не смогу.
Гарри осторожно приблизился к тому самому месту, в которое уперся и грохнулся оземь их
летающий ковер. Он вытянул вперед руку и нащупал что-то невидимое, но очень гибкое и
упругое. Похожее на ту Защитную Стену, которую он возвел пару месяцев назад, только не
различимую глазом.
— Интересно, а Заклятие Зова о Помощи ее пробьет?— Гарри ощупал желеобразное
невидимое нечто и вынул палочку.
— Осторожно, Гарри!— предостерегла его Гермиона. Она встала, отряхнула грязную юбку,
всю в траве, шерсти Криволапсуса и неизвестного тигра, раньше них летавшего на
самаркандском скоростном снегодождеградоотталкивающем ковре, и, прихрамывая, подошла к
Гарри. Потрогала прозрачную стену и нахмурилась. — А если защита срикошетит? Вдруг
заклинание попадет обратно в нас?
— Надо попробовать,— решился Гарри. Он поднял палочку. Призадумался, вспоминая
точное слово, и осторожно произнес. — Холло!
Из конца палочки выстрелила большая серебристая струйка света. Она рванулась вверх,
облетела купу лиственниц и ясеней и исчезла за краем Запретного Леса.
— Как хорошо работает твоя новая палочка,— похвалила Гарри Гермиона, но тут же нашла
повод сделать замечание— Однако, кажется, сначала нужно было побеспокоиться о том, чтобы
Джима никто не увидел. И этот ковер— тем более.
— Точно! — спохватился Гарри. Джим выстроился по стойке смирно, с восторгом ожидая
приказаний. — Забирай свой ковер и дуй назад в бутылку, не то тебя кто-нибудь заметит!
Ковер отчаянно не хотел лезть обратно. Он упирался всеми четырьмя уголками, пока джинн
запихивал его в бутылку. Джамаледдин сердито пыхтел, ругался по-арабски и, искоса хитро
поглядывая на ребят, по-английски. Ругательства были витиеватые, Гермиона краснела, Гарри
хмурился, а у Рона было такое восторженное выражение на лице, точно он хотел сию же минуту
записать имена тех предков негодяйки-ткачихи, выткавшей это упрямое волшебное средство
передвижения, которых в сердцах упоминал Джим. Предков было много и все они, по-видимому,
имели отношение к шакалам и свиньям одновременно. Наконец, коврик печально махнул ребятам
на прощание и скрылся в бутылке. Джим перевел дух и отсалютовал Гарри:
— Твой тупой и нерасторопный слуга будет всегда рад выполнить любое твое желание, о
прекраснейший и мудрейший Малик-бей! Счастливо оставаться! — с этими словами Джима до
ребят донеслось тихое шипение: Джамаледдин Кудама ибн-все-прочие-родственники залезал в
свой новый дом. Гарри поймал бутылку и как следует заткнул ее крышкой. И вовремя, потому что
из-за крайнего ясеня показалась грузная фигура Бенджамина Иррегус-Штрауса. Он быстро бежал
и подслеповато жмурился от холодного пронизывающего ветра, выставив вперед длинную
волшебную палочку, словно ожидая нападения. Подрулив к промерзшей насквозь троице, он
удивленно вытаращился на них.
— Гарри Поттер? Вы— здесь? Почему вы не…
— Сэр, у нас мало времени! — закричал Гарри, бросаясь к прозрачному укреплению.— Мы
только что с магловского поезда! На нас напали дементоры! Профессор Эвергрин и сэр Глориан
остались там! Я боюсь, что с ними случилось что-то страшное.
— Великий Шотландец! — в ужасе воскликнул Иррегус-Штраус и замахал палочкой.—
Оппидемптум! Скорей, ребята, скорей!
После произнесенного Бенджамином заклятия стена с шумом стала видна. Она выглядела как
зеленоватое, колеблющееся на ветру желе, и от ее вида Рон скривился, будто его вновь
затошнило. Потом защитное укрепление внезапно заискрилось, по нему побежали легкие
электрические разряды, и в прозрачной стене образовалось круглое отверстие.
— Лезьте внутрь, быстро!— скомандовал член ордена Феникса. — Только осторожно, не
задевайте края, иначе вас сильно приласкает током! — он продолжал делать круговые движения
палочкой, чтобы отверстие не закрылось.
Гарри подождал, пока перелезет Гермиона, потом передал ей не по-кошачьи трусливо
скулящего Криволапсуса и нырнул в дыру сам, ощущая, как края прозрачного укрепления
излучают жар. От него чувствовалось легкое покалывание в ладонях, когда он опасно близко
поднес руки к стене. Иррегус-Штраус помог ему влезть в отверстие, а затем втащил нескладную
фигуру Рона, который несколько раз чуть не ухитрился вписаться в опасно искрящуюся массу и
опалил-таки волосы на макушке.
— Оппикондум!— воскликнул Иррегус-Штраус, и проход тут же стал стягиваться. Когда он с
чмоканьем закрылся целиком, стена исчезла, словно ее никогда и не было видно. А потом
профессор повернулся и побежал. Ребята припустили за ним, стараясь не отставать, поэтому на
все вопросы Бенджамина им пришлось отвечать на бегу:
— Давно это случилось?
— Часа три назад,— отплевываясь, выпалил Рон: хвост Криволапсуса, развеваясь на ветру,
все время норовил попасть ему в рот. Он закашлялся.
— Сколько дементоров было в поезде?
— Мы не считали, сэр, — скороговоркой заговорила Гермиона.— Мы были в купе, а когда они
стали ломиться в дверь, профессор Эвергрин велела нам закрыться и никуда не выходить. Мы
больше ее не видели! И сэра Глендэйла тоже!— она всхлипнула, утирая лицо на бегу.
— Я спрашиваю: сколько дементоров было? Постарайтесь вспомнить! — отдуваясь, повторил
свой вопрос Иррегус-Штраус.
— К нам в купе ломились, по меньшей мере, штук десять. От их присутствия даже дверь
замерзла, сэр,— Гарри пыхтел на бегу, стараясь поспеть за толстым, но удивительно легким на
ногу новым профессором по Уходу за Магическими Существами. — Мисс Эвергрин… Как вы
думаете, сэр, она жива?— с замиранием сердца выложил Гарри то, что сильнее всего его
ужасало.
Бен Иррегус-Штраус промолчал, заворачивая за край хижины Хагрида, но не снижая темпа.
Гарри успел заметить, что домик не находится в забросе. Где-то рядом гулко лаял Клык, возле
крыльца привычно паслись кикиморы, а в огороде сидели на грядках крошечные тыквочки.
— Сэр, — пролепетала Гермиона, вспомнив еще об одной важной вещи. — Там, в поезде…
было очень много маглов. Они убегали от дементоров, но я не думаю, что…— они ужа почти
достигли главной лестницы у входа в школу.
— Быстро— в холл! — приказал Иррегус-Штраус, сам направляясь в обход, к маленькой
задней дверце, ведущей в школьные подземелья. — Я— к директору, а вы— к врачу, скорее!
— К какому врачу?— проворчал Рон, преодолевая первый лестничный пролет.— Он что,
забыл, что у нас в школе больше нет врача?
— А может, уже есть?— предположила Гермиона, перебазировав толстого Криволапсуса в
другую руку.— Кто знает, что здесь изменилось за лето. Рон, тебе больше всех надо в медпункт,
ты, наверное, страшно простыл в полете на этом дырявом сквозняке.
— Господи, как же хорошо-то! — воскликнул Рон. — Снова в Хогвартсе!
Гарри тоже был согласен с ним. Отчасти. Хогвартс всегда был его домом больше, чем особняк
Дурслей на Бирючиновой Аллее, но этим летом Гарри уже привык считать родным и
викторианский дом на болотах Хитмарша. Поэтому мысль о том, что он может потерять и своих
новых опекунов, которые о нем заботились с таким терпением и любовью, причиняла ему все ту
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |