- Не могу, – Билл улыбнулся.
Задумавшись на несколько секунд, Том вытянул капельки наушников и сунул в карманы, приподнимаясь.
- Пошли…
Билл без всякого сожаления покинул уютное тепло пледа. Только обернулся, пропуская Тома вперед. Посмотрел, запоминая это странное чувство. Две яркие бесформенные кучки тряпья на их местах, желтые острые крошки на месте Тома. Пустая банка энергетика, искореженная и сунутая в угол сидения. Мятые лица пассажиров, и стремительно меняющееся небо за стеклом. Все это остается здесь. Билл подтянул за ремень узкие, сползающие с бедренных косточек джинсы и пошел вслед за братом, старательно следя за походкой.
- Не…не, не кусай, идиот, заметят же…
Священнодействие долгого туалетного поцелуя было прервано техничным ударом. Том обиженно потер челюсть.
- Да по твоим губам и так все видно с обеда еще.
- А ты не усугубляй. – Билл разжал кулак, и улыбнулся так, чтобы брат понял, что он шипит и бесится, не потому что злится, а потому что у него внутри невесомость и они оба в этой невесомости без точки опоры, и это абсолютно опьяняет. Облизнулся, мягко поцеловал место удара, подбородок, щеку, скулы. В этом туалете братья помещались только тесно прижавшись друг к другу. Серые в крапинку стены казались настолько сейчас уютными, что, пожалуй, они могли бы здесь жить. Лишь бы им никто не мешал.
Том обхватил Билла за талию и пролез ладонью под свитер, чтобы с удовольствием нащупать там острые лопатки и позвонки. От поглаживаний, и особенно от двойного быстрого дыхания, звучащего как-то совсем порнушно в стерильной тишине уборной, теплое возбуждение разливалось в паху. У Билла стали подкашиваться колени. Он уперся локтями в высокий умывальник. Задрал правую ногу, обхватывая бедро брата и притираясь пахом. Ботинок ткнулся носом в противоположную стену. Язык Тома скользнул по его языку, Билл тихо застонал, Том повторил прикосновение. Зазвенела пряжка ремня. Билл запрокинул голову и посмотрел на пятнистый серый потолок, а горячий язык Тома опускался все ниже по его животу, по татуировкам, и когда он облизал пупок и нырнул в него кончиком, Билл посмотрел вниз. Том был у его ног. Он едва помещался там, подобрав ноги, как большая лохматая собака, и лизал его живот. Билл ухмыльнулся, закусив губу.
- Томми, сидеть. Томми в рот.
- Урод. – огрызнулся Том, улыбаясь и с трудом стаскивая с него узкие штаны. - Хотя я не против, знаешь ли.
Джинсы, наконец, удалось стянуть немного на бедра, Том рассматривал торчащий член младшего брата в упор и тяжело дышал, словно запыхался. Увидев лицо Тома, пусть и такое дурацкое, рядом со своим возбужденным членом, Билл сглотнул. Сердце сладко застучало. Он бы ни за что сейчас не закрыл глаза, даже если бы ослеп потом на всю жизнь. Это потом он привыкнет, а сейчас они только начинали узнавать друг друга и все ощущения были слишком острыми. Том сжал в кулак основание члена и облизал губы, чтобы постараться взять в рот, но не успел. Положив руку на горло, Билл сдавленно застонал и выгнулся вперед.
- Прости, прости… - пробормотал он, не зная куда деваться от смущения. Первый раз за всю жизнь, наверное, он так покраснел. - Я не специально…
Том фыркнул, все его лицо было забрызгано, немного попало на губы и шею. Выглядело это очень эротично, конечно, однако… Том отодвинул брата от умывальника и сунул ладони под кран, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать.
- Нда, братец, а я то хотел как лучше…
- Ну…
Билл обнял его сзади и нежно вцепился зубами в плечо, пока Том тщательно умывался холодной водой. Билл был очень очень смущен. Поэтому, когда Том закончил с умыванием, он обхватил его мокрое лицо и с напором поцеловал, заставляя брата податься назад и упереться спиной в кривой угол между унитазом и умывальником.
- В следующий раз я сдержусь, обещаю.
- Заметано.
Температура в коморке поднялась примерно на двадцать градусов. Билл вспотел, свитер прилип к телу. Но от желания все равно мутнело в глазах и все неудобства только еще больше веселили и возбуждали их. Том опустился на металлическую крышку бачка, заставив Билла усесться верхом на его колени. Колени Билла при этом оказались чуть ли не за ушами из-за убогости пространства. Зато так они могли целоваться не отрываясь. Билл не понимал, как им не надоело заниматься этим за такой длинный день? Но вообще – не надоело. Они неторопливо ласкали друг друга, как дети наслаждаясь нехитрой игрой и пересекаясь одинаковыми довольно сощуренными блестящими взглядами. Снова разогревшийся Билл елозил бедрами. Том тихо стонал ему в губы.
Самолет сильно тряхнуло. они этого не заметили. Еще несколько раз кто-то дергал ручку двери… это они тоже не заметили…
Прилетели Берлин поздно ночью.
Шел проливной дождь, отчего улицы волшебно сияли дрожащими огнями. Сырость забиралась под воротник, несмотря на зонт и капюшон. Ноги промокли по колено, пока бежали до парковки. Потом был долгий путь до дома, Билл лежал на трубке сотового правым ухом и разговаривал с мамой, с папой, с тетями, с Андреасом и остальными людьми, которым приспичило узнать, как они долетели, потому что погода тут третий день стояла нелетная.
Том предусмотрительно отключил телефон, выкопал из рюкзака плеер и сидел, кивая в такт музыке.
Дома Билл разулся, скинул с себя промокшие вещи, забросил чемодан в угол прихожей и сразу же повалился в кровать. Ему было совсем не интересно, что собирался сейчас делать брат. Дом, милый дом, в котором он как-будто сто лет не был. Родная кровать. Прелесть. Ему ничего больше от этой жизни не надо, кроме родной маленькой подушки и мягкого одеяла.
Билл спал, и сначала ему ничего не снилось, а потом приснился Том. То есть, Том с Дэвидом, как они разговаривают в том баре. Билл повис, словно камера слежения над ними, и слышал, что Том вот так взял и рассказал Йосту, что они с Биллом теперь спят вместе. И будут продолжать. Что рассказывает только потому, что он им как отец, как брат и вообще реальный чувак, должен всё понять как есть.
Билл не мог разглядеть лица Дэвида, но ему показалось, что он сказал что-то не очень хорошее. Потому что Том подскочил на стуле, уперся ладонями в стол, и все вокруг зашаталось как во время землетрясения.
- Слушай, да ты почитай, что про нас в интернете пишут! Ты итак знаешь, ну?
- Знаю, это моя обязанность.
Билл с беспокойством вглядывался в лицо продюсера, но все было скрыто в тумане. Только Том не расплывался в нем, обогнув стол, он навис над мужчиной и сказал:
- Ну так вот, это нормально, понял? Они считают это нормальным. У них есть куча оправданий для этого.
Потом была долгая пауза, во время которой Билл вдруг почувствовал, как затекли у него руки под подушкой, и одеяло неприятно вдавливало его в кровать, как бетонная плита. Но он все равно не проснулся. Потом Йост покачал головой и спросил у Тома:
- А у тебя они есть?
Том положил руку Дэвиду на плечо.
- Да.
- Какие?
- Я этого хочу.
Когда он проснулся, еще только светало, и Том спал рядом, повернувшись к нему лицом и смешно приоткрыв рот. Билл долго размышлял, стоит ли ему это делать, потом не выдержал и, придвинувшись, поцеловал его, сразу скользнув внутрь языком.
Он начал ласкать его рот мягкими осторожными прикосновениями, не торопясь, потому что спешить в кои то веки было некуда. И они были одни. Том глубоко дышал во сне, и Билла это завораживало, как и само происходящее, словно одна из его фантазий об отношениях сбылась, правда не совсем так, как он представлял, и вместо любимой девушки был Том. Но Билл не жаловался, совсем нет! Сонное дыхание Тома было таким приятным, родным, и когда Билл замер, прижавшись губами к уголку рта Тома, внутри у него все сжалось от нежности и любви. Высунув язык, Билл медленно, наслаждаясь, провел дорожку по щеке Тома и захватил губами мочку. Дыхание Тома сбилось, и Билл почувствовал, что возбуждение накатывает на него, захватывая тело целиком. Хотелось почувствовать прикосновения Тома везде. Почувствовать Тома всей поверхностью кожи! Билл страстно потерся пахом о бедро брата.
- Просыпайся, - прошептал он, и скользнул языком в ушную раковину, чтобы придать вес своим словам.
- Мм… - Том растекся в улыбке, - Меня никогда еще так классно не будили.
Билл лизнул его шею, покрывая затем долгими чувственными поцелуями.
- Я больше… не могу… смотреть… как ты дрыхнешь… пока я тут мучаюсь со стояком. – сказал Билл, не переставая целовать красивую кожу. Ключицы, грудь, твердый вишневый сосок, такой вкусный, солоноватый, который не хотелось выпускать изо рта…
- Вот как, - после особо удачной ласки, Том застонал, потягиваясь в кровати, и вдруг, без всякой романтики, протянул руку и схватил Биллов стояк. Билл вскрикнул, отрываясь от своего занятия и падая лицом в колючие дреды рядом с щекой брата.
- Томммиии…
Том очень быстро научился обращаться с младшим Билли. Он даже, можно сказать, уже считал его своим. Он уверенно сжимал его и двигал рукой вверх-вниз так быстро и умело, что Биллу оставалось только охать и кусать губы. Окончательно проснувшись, Том перевернулся и лег на брата, практически придавив своим весом, увеличивая темп движений и целуя его основание шеи, где черные прядки очень мило лезли в рот.
- Ах…
Билл кончил, издвая сексуальнейшие вздохи на свете, отчего Том, к стыду своему, кончил тоже прямо в пижамные штаны.
- Доброе утро, - фыркнул он, тщательно вытирая руку о простыню.
- Доброе утро. - Улыбнулся Билл, с силой притягивая брата вниз за дреды и целуя в губы.
Прямо с этого утра и с этого поцелуя для братьев начались семь дней райской жизни. Жизни в состоянии высшей точки опьянения счастьем, когда не могут испортить настроения всякие мелочи вроде неправильных слов, невыполненных обещаний и недосказанностей. Биллу не переставало казаться, что так было всегда. Хотя иногда он с усилием вспоминал, что раньше все было совсем иначе. И это было даже увлекательно, представлять, как было бы раньше. Например, на кухне, когда Том стоял у плиты, а Билл сидел за столом и стучал ложкой по столешнице, раздражая одновременно и себя и брата и собак, раньше Том наорал бы на него, а теперь просто обернулся, бросая на него лукавый и в то же время ласковый взгляд, потом поцеловал и целовал до тех пор, пока ложка не выпала у Билла из рук. И когда на другой день за обедом Билл с видом пафосной дивы заявил: «Ты готовишь все так же отвратительно», старый Том ответил бы: «Катись к черту и готовь себе сам, мудила!», а сейчас он сказал: «Я научусь готовить лучше, если ты научишься делать глубокий минет». При этом он посмотрел на него с таким искренним желанием, что Билл даже не смог обидеться и, двинув бровью, улыбнулся: «Заметано». Ссор из-за телевизора вообще больше не было, а с собаками гуляли они вместе, правда, в сопровождении охранников. Эти семь дней были прекрасны, прекрасны и безоблачны и так не хотелось думать, о предстоящих месяцах работы, концертах, турах и интервью.
В последний вечер перед тем, как Билл должен был уехать в Гамбург писать вокал, а Том оставался дома, Билл, наконец, заговорил о том, что его волновало с первого дня дома.
Они валялись на разложенном диване в гостиной. В телевизоре приглушенно болтал комментатор хоккейного матча. Четыре банки пива стояли на журнальном столике в виде вавилонской башни. А Билл во фланелевых штанах и футболке Тома, уселся на нем верхом и сказал задумчиво:
- Знаешь, мне одна вещь не дает покоя в последнее время.
- Мне тоже. – неожиданно подхватил Том, и Билл наклонился, глядя на него с любопытством.
- Да? И какая?
- Ты первый.
- Ладно… - Билл облизал нижнюю губу, отмечая вспыхнувший блеск возбуждения в глазах близнеца. - О чем ты разговаривал в баре с Девидом?
Том удивленно двинул бровью.
- Когда? А… Просто мы поговорили о том, какие планы на будущее с новым альбомом.
- И все?
- Ага.
Билл было вздохнул с облегчением, когда до него дошло:
- Погоди-ка, что? Какого?! Вообще-то об этом нам всем должны рассказать на официальном собрании! Почему он только тебе все рассказал?
- Да не всё! Мы так, немного обсудили что к чему, я сказал, что хочу что-нибудь поменять, он предложил мне кое-что, чтоб это не сильно шокировало народ, и мы на этом сошлись. Вот и все.
Билл прищурился. Мысль, что у брата были от него секреты, совсем не радовала. Даже бесила неимоверно.
- Расскажи мне.
- Не могу. Сам все увидишь.
- Но я хочу знать! Почему он все знает, а я нет! Что за фигня вообще? Мы всегда рассказываем такие вещи, разве нет?
- Да, но в этот раз тебе придется потерпеть. Тем более я заранее знаю, что ты скажешь.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю, - Том задел языком колечко своего пирсинга в нижней губе, показывая тем самым, что разговор ему уже не интересен, и пора перейти к более важным делам.
Но Билл обиженно нахмурился.
- Ты скоро увидишь,- успокоил его Том, - очень скоро, уже когда вернешься из Гамбурга.
Подумав, Билл успокоился. У него не было настроения ссориться с братом.
- Ладно. – он наклонился, чтобы поцеловать припухшие и шелушащиеся от постоянных поцелуев губы Тома. – Если скоро, то подожду. Теперь ты рассказывай, о чем ты думал?
- Я? Ну… я думал. - Том, казалось, смутился, отвел взгляд, - Да вот, херня какая. Мне хочется что-то сделать, ну, я так привык. За девушками принято ухаживать, там понятно как: цветы, ресторан, лапшу на уши навешать и всё - она готова тебе дать. А как ухаживать за собственным братом?
Лицо у Тома было такое забавное, что Билл от души расхохотался.
- Нуу…- протянул он, успокоившись, и оценивающе разглядывая брата с дредастой головы до красивого накачанного пресса, - почисти мне ботинки, например. Носки постирай. Я тебе буду благодарен.
Он переместился и улегся на Тома, потерся носом о его нос и губами о губы.
- И я тебе дам, - с улыбкой сказал он, прежде чем затянуть в долгий возбуждающий поцелуй.
5.
Но наступило следущее утро, и Билл уехал.
Дом сразу опустел.
Первые несколько часов Том делал вид, что все нормально. Он посидел в интернете, поиграл в ПС3, выпил пива, просматривая порно-журнальчики, которые успели уже покрыться пылью за время их с Биллом секс-марафона. Но потом признался себе, что ничего из того, что он делал, не приносило ему радости. Зависимость от близнеца стала такой явной… Утешала мысль, что Билл чувствует себя так же. Это можно было легко понять по нескольким смскам с тупым содержанием. Том периодически вынимал телефон из штанов и проверял, нет ли новых сообщений. Вечером ему позвонила подруга из Австрии, но он не взял трубку. Это было не похоже на него, но сейчас Тому не хотелось говорить ни с кем, если это не Билл. Вечером он достал из заначки косячок и накурился в одного, за просмотром старых ужастиков на DVD вечер прошел более-менее сносно.
На следующий день за ним приехали с охраной и увезли в парикмахерскую.
Вечером он лежал в горячей ванне и курил, глядя из под ресниц в зеркальный потолок и раздумывая, нравится ему то, что произошло с его головой, или нет. А главное, как отреагирует Билл, когда «это» увидит.
Голова казалась теперь такой легкой, казалось, она уменьшилась в размерах. Теперь еще больше хотелось закрыть ее кепкой или банданой, или капюшоном… Из-за его волос будет столько воплей среди фанатов, когда они узнают. Он представлял себе. Многие любили его именно за эти светлые дреды, но какое ему дело? Да, они были шикарные, и он к ним привык… Однако… трогать затылок теперь было так приятно. Тому казалось, что он сбросил старую кожу и обновился. Стал взрослее, круче. Казалось, что это знак перемен в его жизни. В той, в которой они с Биллом… стали так близки. Он был доволен, очень доволен этими переменами, и теперь больше всего хотел, чтобы Билл вернулся и увидел его.
Билл откинул голову назад и глубоко вдохнул. Поток людей раздражал как никогда.
Он ехал домой, и когда оставалось всего несколько кварталов до дома, автобус встал в пробке. Билл смотрел в окно и не понимал, почему все эти прохожие и водители куда-то спешат. Рабочий день закончился, да, все хотят домой, но почему именно сейчас и именно здесь? Черт возьми, у людей слишком много машин, почему бы им не перейти на велосипеды? Билл впился ногтями в свою кожаную сумку, прижатую к бедру, так ему захотелось вдруг взвыть.
- Сэм, что там такое? – нетерпеливо спросил он охранника, который сидел в кресле у дальней части автобуса, чтобы не мозолить Биллу глаза.
- Похоже авария, - ответил мужчина, пытаясь разглядеть что-то впереди.
- Да что за на*уй! – выругался Билл.
Он поймал свое отражение в зеркале и увидел, что бледен так, словно окунулся лицом в миску с рисовой пудрой. Он не узнавал себя. Странно быть так противоестественно взволнованным, когда ты всего лишь возвращаешься домой после того, как тебя не было три дня. Но это был первый раз за долгое-долгое время, когда он не видел брата такой долгий период времени… И тем более после того, что между ними произошло… он испытывал иррациональный страх, что когда он вернется, Том станет прежним… Он не верил в это, но часть его все-таки сомневалась. Он боялся. И он дико скучал по Тому. Он хотел курить, бессильный перед внутренней дрожью, сотрясающей его подобно тому, как встряхивают выстиранное белье прежде чем повесить сушиться. Но перед этим его, конечно, сильно скручивают, выжимая, и так было всю дорогу до Берлина. Пока они ехали по пустынной трассе, когда он пил колу, содовую, минералку, в попытке удержать содержимое желудка, и думал о том, что всего через несколько часов он, наконец, снова увидит Тома…
И тут эта чертова пробка!
Билл отвернулся к окну, закрыл глаза. Он поклялся не смотреть на часы. Больше. Сердце задыхалось в ребрах, как выдохшийся на финишной прямой бегун. Билл развел колени шире и съехал вниз на сидении, прикрыв верхнюю часть лица ладонью.
Он попробовал отвлечься.
Билл попытался представить, как они встретятся. Но воображение подвело его, подставляя только какие-то предательски-ощущенческие картинки: вкус теплых губ, мягко и по-хозяйски поглаживающие его затылок пальцы, и дальше, набирая обороты, гибкость тела, когда Том меняет положение, жаркое ощущение, когда тесно вжимаешься пахом, пальцы вверх по бедрам и поцелуй, просто запечатывающий рот на долгие долгие мгновения.
Билл сладко выдохнул, выныривая ненадолго из фантазий и всматриваясь в мерцающую огнями автостраду.
Билл нащупал мобильник в кармане куртки.
Том сидел в темноте, разбавленной светом огней за окном. Он был так погружен в свои мысли, что мелодия сотового заставила его вздрогнуть.
- Билл?
«Привет.»
О, когда он услышал это «привет» в трубке, он даже сам испугался своей реакции. Он чуть не задохнулся от наплыва чувств. Голос брата был тихий, но в нем явственно слышалось волнение. Это было так мило.
Том улыбнулся:
- Когда ты приезжаешь?
«Да тут в пробке застряли. А вообще десять минут оставалось ехать.»
Чувствуя себя конченым извращенцем, Том расстегнул ширинку, его рука скользнула под джинсу и погладила внутреннюю сторону бедра. Голос Билла стал увереннее.
«О! Кажется, объехали. Сейчас поедем нормально. Я через несколько минут буду.»
- Отлично, - губы Тома еле шевелились.
Голос Билла, имеющий такой сладострастный диапазон вибраций, в последнее время начал действовать на него весьма определенно – лишал мозгов.
«Том…» - теперь голос Билла звучал несколько нервно и даже требовательно. Он видимо рассчитывал на более бурную реакцию. - «Ты один?».
Том выпрямился в кресле, усмехаясь.
- Конечно, я один. А ты как думаешь? Я тебя жду, бля.
«А… ладно», - задумчиво протянул Билл, и как бы между прочим добавил. - «Я тебя хочу».
Билл очевидно поднес трубку прямо к губам, потому что Том буквально почувствовал, как его ухо обдало жаром и мурашки побежали по телу, сладко щекоча нервные окончания.
Том несколько секунд еще слушал сочные короткие гудки. Потом вынул руку из штанов, уговаривая себя подождать. Осталось совсем немного.
Том специально не стал включать свет, чтобы Билл не сразу заметил отсутствие дредлоков. Это будет сюрпризом. Сначала Том поцелует его, засосет так сильно, чтобы придурок почувствовал, как он скучал и не задавал больше дурацких вопросов. Том успел в своих мыслях медленно раздеть сонного, уставшего и податливого после дороги Билла, уложить на кровать… и оказался совершенно не готов, когда раздался стук в дверь. Чертыхаясь, Том вскочил, подхватывая расстегнутые штаны, роняя с подлокотника телефон, и спустя долю секунды уже поворачивая гладкую деревянную ручку двери...
Билл не успел опомниться, как что-то схватило его за шиворот и втащило в темную прихожую. Дверь с силой захлопнулась, и Билл оказался прижатым к ней спиной. Даже не поздоровавшись, и не взглянув друг на друга, братья уже целовались, как сумасшедшие, адреналин разгонял кровь, в возбужденном мозгу пульсировало только одно желание – прижаться крепче и целовать, целовать…
- Мне надо разуться… - с трудом ворочая зацелованным языком, сказал Билл.
- Помолчи, а. – попросил Том, продолжая вылизывать его шею и плечо под отодвинутым в сторону воротником толстовки. Стянутая куртка уже болталась у Билла на локтях. Голос Билла, звучащий так хрипло и его неповторимый запах, доказывающий, что он рядом, и все по–настоящему, был сейчас самым действенным стимулятором для Тома. Это плюсом к тому, что он уже пятнадцать минут назад был порядком на взводе.
- Не затыкай меня, ты! – Билл всхлипнул, когда Том задрал толстовку вверх и прихватил губами его сосок. – Я с тобой три дня не разговаривал… Я, может быть, поговорить с тобой… Хочу… Понимаешь ты? По-го-во-рить.
- Да, еще как понимаю…
Из-за отсутствия света было непонятно, то ли правда темнеет в глазах, то ли огни города за окном периодически гаснут. Том сжимал талию брата, тонкую, мягкую, но внутри, под кожей, будто свитую из гибкой проволоки, и ему нравилось просто держать его вот так, не лапая нигде, за талию, большим пальцем левой руки чувствуя шероховатость татуировки, и целовать до головокружения долго, пока руки Билла тяжело гладили его плечи. Да, Биллу нравились его руки, его мышцы, и это заводило, это так было чертовски сексуально, руки Билла скользили по его шее сзади, как-будто ища что-то и не находя. Обмениваясь смазанными поцелуями, братья думали, что никогда не смогут остановиться.
Наконец, пальцы Билла поднялись к затылку Тома и стянули тонкую шапочку, Билл замер.
- Что такое? Почему ты в шапке?
Билл дотянулся до выключателя и яркий свет ослепил их на несколько минут.
- Ого.
Это было просто очень неожиданно…
- С банданой круче, - пробормотал Том, и зажмурился от удовольствия, когда Билл ладонями погладил его по голове, ласково перебрав пальцами короткие черные косички сзади.
- Черный, - выдохнул Билл, - Ну ты даешь.
Было настолько непривычно, что хотелось закрыть глаза, открыть и увидеть снова копну золотисто-медовых змеек, пушистых и не много колючих, сознание отторгало этого другого Тома, как-будто его подменили. Эй, где мой Том? Верните его назад! Это не мой брат!
Но… с другой стороны…
Билл трогал его голову руками и не мог оторвать глаз от него всего. Проколотые мочки, мягкие и прохладные с черными крапинками сережек. Сережка в губе – тоже черная. Такой непривычный. Разом ставший жестче, словно вместе с пушистыми светлыми дредами, он сбросил свою обманчивую мягкость и непосредственность, из которой уже вырос.
- Че молчишь? – нахмурился Том, пытаясь понять, о чем думает близнец. – не нравится?
- То-ом, бля-яяя, - простонал Билл, не зная, что сказать. Он снова приник к нему, и, не отрываясь от страстного поцелуя, не переставая крепко обнимать, потащил брата в свою комнату. Куртка упала на пол коридора. В комнате они споткнулись о Скотти, дремавшую на пороге. Они потеряли равновесие и упали на кровать на бок, но совершенно не обратили внимания на жалостный скулеж собаки. Просто продолжали целоваться, не в силах разомкнуть контакт рук, коленей, бедер и губ. Малейшее расстояние причиняло сейчас боль. А возбуждение, похожее на одержимость, так тесно и одинаково охватило их, что сейчас не хватило бы даже соображения что и куда надо всунуть. Они терлись друг о друга, кое-как расстегнув ширинки, и стянув трусы, нежной, чувствительной, скользкой от смазки кожей, лежа боком на постели и целуясь, вязко, нежно и страстно.
- Так тебе нравится? – спросил Том.
- Да. Ты наконец-то выглядишь как старший брат, а не как мальчик-зайчик.
Билл хихикнул, когда Том укусил его за шею.
- Теперь ты выглядишь как подросший гангста-рэпер, поздравляю.
Том снова укусил его и опустился вниз, прокладывая дорожку из мелких укусов- засосов по его худой груди, Билл, смеясь от щекотки, закончил:
- Это, конечно, кардинально изменило твой стиль.
- Ты издеваешься? – Том возмущенно поднял голову, когда уже был почти у цели, и Биллу пришлось пожалеть о своем остром языке.
- Но я тебя таким люблю! – торжественно заверил он, и в подтверждение своих слов, устроил ногу на плечо Тома и плотоядно облизнулся.
* * *
«Ну и срач мы тут устроили вчера», - Том с удивлением оглядывал команту Билла, которая в рассеянном утреннем свете напоминала поле боя. Все было перевернуто вверх дном, растоптанные коробки с дисками покрывали пол, одежда, нижнее белье, использованная резинка на столе и под столом и наверняка где-то ещё. И, главное, гардину они ночью как-то сумели оборвать, может, Былл цеплялся за шторы, когда они делали это на подоконнике? Том не помнил, честно говоря. Он еще не окончательно проснулся. После такого он мог бы спать неделю, но просто очень уж приперло поссать.
Том встал, покряхивая, посмотрел на кровать – Билл сладко спал на развороченной постели, на животе, закинув стройную длинную ногу на свернутое одеяло. Тому захотелось сфотографировать его, но он понял, что теперь не может относится к этому так легкомысленно и вздохнул. Почесав затылок, Том побрел к выходу, старательно обходя баррикады из одежды и сломанных вещей.
Около шкафа Том остановился, заметив в груде сваленной под вешалками одежды знакомую вещь. Он наклонился и вытащил за уголок штанины джинсы, те самые, которые ему удалось одеть всего два раза. Он улыбнулся, рассматривая их, и царапнул ногтем карман, запачканный каплей черного лака. Это с них все началось, да, наверное, с них. Том никогда не забудет то утро, когда он почувствовал себя живым и способным выбирать сам за себя. То утро, когда он пришел к выводу, что его жизнь никуда не годится, и он должен в ней что-то менять. Много позже, он вспоминал это растерянное с нотками удивления в голосе «Том?» и немного тише «Что это на тебе?», и вспоминал, как искра щекоткой побежала по позвоночнику от понимания это не ерунда. Это всё очень важно.
И теперь он счастлив. И Билл тоже счастлив.
И они оба остались сами собой, не нарушив никаких правил.
Том скатал джинсы в аккуратный валик, и, гибко потянувшись, закинул на шкаф уже ненужную вещь.
КОНЕЦ.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |