— Ты… ты сбил мою дочь? – сказала женщина дрожащим голосом. – Как… почему? Она прыгала перед тобой? Она… она сделала это намеренно?
Я был немного ошарашен её вопросом и посмотрел на неё растерянно. Было ли это случайно, что именно этот вопрос она задала первым? Если даже её грёбанная мать спросила, не прыгала ли она, то возможно, в этом не было вообще моей вины, и мне не за что было извиняться.
— Рене! Белла бы никогда не сделала это! – сказал шеф своей жене и впился в неё взглядом.
— Я не знаю. Всё произошло так чертовски быстро, возможно, она и подскочила. Я не знаю, – сказал я, хоть часть меня и сомневалась, что это была правда. Я помнил каждую миллисекунду до аварии, и я знал, что она не прыгала перед моей машиной… она просто стояла там, несмотря на то, что у неё было время уйти. Но, возможно, это тоже было намеренно? Кто знал, какие грёбанные мысли были в её безумной голове?
— Я буду иметь с тобой дело позже, – сказал мне шеф, оттолкнул меня и вошёл внутрь.
Я вернулся к своей скамье и сел. По крайней мере, я извинился. Я должен получить хоть немного грёбанного уважения за это. И это не моя вина, если их дочь сумасшедшая или склонна к суициду.
Я играл телефоном в моих руках и молча обдумывал свою следующую проблему: как, чёрт возьми, я собираюсь убраться отсюда?
Мои друзья вернуться в Форкс только через час, и в любом случае, у меня не было желания сейчас общаться с ними. Они начнут спрашивать о подробностях, и их будет интересовать, сделал ли я это нарочно. Поскольку всё это казалось настолько маловероятным для них, что, во-первых, они начнут спрашивать меня, как, чёрт возьми, я умудрился потерять контроль над автомобилем. Я был классным водителем, и это был всем известный грёбанный факт. Я просто не мог потерять контроль. Не в этом случае.
Мог ли я остановиться? Мог ли я избежать аварии?
Может, я на самом деле сбил её намеренно?
Это был вопрос, на который я не пытался ответить, потому что просто не знал. Чем больше я об этом думал, тем более расплывчатыми становились воспоминания, которые были настолько ясными до этого. Разве я на самом деле видел её, и не пожелал остановиться вовремя? Потому что знал, кто она? Но что за чёрт, почему я на самом деле пытался убить её?
Не то, чтобы она меня так раздражала. Она просто… пустое место.
Но это не являлось причиной, чтобы сбивать её намеренно. Даже я знал это.
Будет только хуже для меня, если я буду продолжать зацикливаться на этом. У меня не было сил, чтобы справиться с этим прямо сейчас. Не сегодня.
Я просмотрел список номеров на моём телефоне, и мрачно ухмыльнулся, когда нажал зелёную кнопку и приложил телефон к уху. Выбраться отсюда можно очень легко.
Этой сучке не понадобилось много времени, чтобы ответить.
— Эдвард, – пропела она, и я попытался не съёжиться на звук её голоса.
— Забери меня. Я возле больницы. И я собираюсь поехать на вечеринку, – сказал я просто.
— Ох, ты не заболел? – проворковала она, и я закатил глаза.
— Ты собираешься забрать меня или нет? У меня есть много девушек, которые выстроились в очередь, чтобы сделать это, если ты не готова, Таня, – сказал я, и раздражённо вздохнул.
— Я уже еду, – сказала она быстро.
— Хорошо, – ответил я коротко, и нажал кнопку отбоя, не потрудившись даже сказать «пока».
Я пожалел, что позвонил ей, как только услышал её голос. Но мне чертовски нужно было отсюда убраться, и она была удачный вариант – потому что я знал, она приедет быстро. Насколько я её знаю, она будет здесь в течение пяти минут.
И, бля, мне нужно было отвлечься. Таня была ничем ни хуже других.
Я откинулся на спинку скамейки и вытянул ноги. Всё моё тело было напряженно, и я застонал, когда потянул шею. Доктор сказал, что я не получил травмы, но надо было с ним не согласиться, потому что, бля, это больно.
Мой телефон снова зазвонил, и я посмотрел на дисплей.
Элис.
Мне не нужно было думать дважды, чтобы отклонить звонок. Я был не в настроении разговаривать с чересчур добродетельным эльфом, потому что её утешения, только заставят меня почувствовать себя ещё хуже. Она начнёт рассказывать мне дерьмо, наподобие «Изабелла – человек с чувствами», и что она так великолепна и так хороша, что не заслуживает этого. А я заслуживаю?
Грёбанная пикси.
Просигналила машина, и я поднял голову. Таня была здесь.
Я посмотрел на телефон, чтобы посмотреть время, и покачал головой.
Три минуты.
Слишком легко.
— Малыш, что случилось? Ты ранен, – сказала она, надув свои полные пухлые губы, когда я сел в её машину. Я взглянул на неё и приподнял бровь.
— Я попал в поножовщину, – ухмыльнулся я. – Я выиграл.
— Ты такой плохой, – хихикнула она и поставила машину на передачу.
Я продолжал улыбаться, потому что это было единственное, что в тот момент, помогало мне не сойти с ума. Я пытался вести себя небрежно и быть самим собой, но как только автомобиль поехал, я почувствовал, как скрутился мой живот. И моя голова закружилась.
— Так, прямо к Ньютону, или ты хочешь, чтобы я остановилась где-нибудь, и заставила твою боль уйти? – дразнила она. Я чувствовал, как желчь поднялась в моё горло, и отчаянно кивнул, когда попытался проглотить её обратно вниз.
— Остановись где-нибудь, – удалось мне ответить хриплым голосом.
— Почему, Эдвард, ты меня удивляешь, – захихикала она, полностью извращая мой тон. Вероятно, она думала, что мой хриплый голос, это хорошо.
— Просто… помолчи, – я вздохнул и закрыл глаза. Я положил локоть на дверь и сжал пальцами переносицу. Это чувство было тревожным. Неужели меня укачало? Ебать, нет, меня никогда не тошнило от езды в автотранспорте. Возможно, у меня сотрясение мозга. Врачи говорят, что одним из признаков сотрясения является тошнота. Но это не была обычная тошнота, я просто почувствовал… как отключаюсь.
Ей понадобилось много времени, чтобы найти место, где остановиться, и когда она это сделала, я готов был разорваться. Я нуждался в воздухе. Бля, мне необходимо было выбраться из этого грёбанного автомобиля. Я распахнул дверь, быстро выскочил, и сделал несколько глубоких и жадных глотков свежего воздуха. Я услышал, как она открыла дверь, и затем, звук гравия, когда она подкралась ко мне сзади и обвила руки вокруг моей талии.
— Не волнуйся, милый, я заставлю тебя почувствовать себя очень хорошо, – шептала она, и начала опускать руку вниз к моей промежности. Она начала тереть мой член через брюки, и я закрыл глаза, готовый почувствовать знакомую активность и удовольствие, которые последуют…
Отвлечение. Хорошее отвлечение…
Хоть я старался расслабиться, и просто наслаждаться ощущением её умелых рук на моём члене, от моего тела всё ещё не было никакой грёбанной реакции. Я не мог стать твёрдым.
Потому что всё, что я мог видеть, когда закрыл глаза, разбитое тело Изабеллы, её скрученная нога… и кровь. Дерьмо.
Изабелла? С каких это пор я называю её Изабеллой? Чёрт, она не была Изабеллой для меня. Она была гусыней. Или уткой. Или грёбанной индюшкой.
Она не была Изабеллой для меня.
— Давай, парень, тебе нужна дополнительная помощь? – хихикнула Таня, затем её рука скользнула под джинсы, и в мои боксёры. Она обхватила мой член, и несколько раз погладила.
Но, бля, моё тело не хотело реагировать. Вообще не было никакой грёбанной реакции.
Это было совсем не хорошо.
Честно говоря, это было чертовски отвратительно.
Это потому, что ты отвратителен. Ты чуть не убил девушку два часа назад. И вот, пожалуйста, теперь ты стоишь в темноте, и рука девушки в твоих штанах.
Я схватил запястье Тани, и грубо вытащил её руку.
— Давай доберёмся до грёбанной вечеринки, – пробормотал я, и пошёл назад к автомобилю.
— Ах, да, ты прав. Этот грёбанный холод… – сказала она и подошла к двери водителя.
Холод. Да. Как будто это и было моей проблемой.
Я закрыл глаза и старался не обращать внимания на неприятное чувство, которое поползло вверх по моей спине, как только автомобиль снова поехал. Я пытался думать позитивно - мы были всего в нескольких минутах от вечеринки. Всего несколько коротких минут, и я получу доступ к алкоголю. Я собирался пить до тех пор, пока не потеряю сознание.
И забуду, что в этот день произошло.
Вечеринка была в самом разгаре, когда мы туда приехали, и я быстро избавился от Тани, и затерялся в толпе. Я добрался до кухни, и схватил первую попавшуюся бутылку водки, которую увидел. Дешевка, но она сделает своё дело. По крайней мере, она без ароматизатора.
Мой порез привлекал больше внимания, чем я думал, и когда люди спрашивали меня, что я сделал, я только пожимал плечами и делал глоток из бутылки. Так или иначе, это не их грёбанное дело.
Через какое-то время я снял чёртову повязку, потому что лоб под ней адски зудел, и потому что она так и кричала: «Эй, посмотри на меня!» Но это было чертовски бесполезно, так как я не мог прикрыть рану даже своими грёбанными волосами. По крайней мере, это стало менее заметным, и я подумал, что должен считать это маленькой победой в такой дерьмовый день, как сегодня.
Спустя какое-то время я немного опьянел. Но это не было приятным чувством. Я не был счастлив и возбуждён, я был озабочен и задумчив.
Я сидел на кухне, и пялился на бутылку в своих руках, когда зашёл Тайлер Кроули с самой большой дерьмовой улыбкой. Я приподнял бровь, и он махнул чем-то перед моим лицом.
— Ха-ха, смотри, что я нашёл в комнате Ньютона! – кричал он.
— Перестань размахивать чем-либо перед моим лицом, или я ударю тебя кулаком в твоё, – ответил я хмуро.
Его улыбка сразу исчезла, и когда он перестал размахивать руками, я узнал, то, что в них было. Я лениво ухмыльнулся, увидев Тайлера, держащего ярко-розовый фаллоимитатор. Мне стало интересно, может Ньютон всё-таки его использовал…
— Фаллоимитатор, – сказал я, кивнув, и сделал глоток из бутылки. – Я всегда знал, что Ньютону понравилось бы это в его заднице, – Тайлер хихикнул на мой комментарий.
— Кстати, твой брат ищет тебя, – сказал он, и кивнул в сторону гостиной.
— Повезло ему, – ответил я, не двигаясь с места.
Тайлер странно посмотрел на меня и вышел из кухни. Я сделал ещё один глоток, допивая всё, что осталось. Я бросил пустую бутылку в раковину рядом с собой и раздражённо вздохнул. Я ещё не был достаточно пьян.
— Вот ты где! Ёбаная задница, почему ты не ответил ни на один грёбанный звонок?
Я застонал, услышав голос моего брата, медленно повернул голову к двери, и увидел, что не только Эмметт смотрел на меня, а также Элис, Роуз и Джаспер, которые стояли прямо за ним.
— Я выключил его, – ответил я, и лениво пожал плечами.
— Какого хрена ты здесь делаешь? Мама сходит с ума от беспокойства. Она подумала, что ты валяешься где-нибудь в канаве, когда пришла домой, и увидела, что тебя там нет, – сказал Эмметт раздражённо. – Дерьмо, твой лоб выглядит ужасно, – добавил он, и я закатил глаза.
— Что случилось, Эдвард? Как Изабелла? – спросила Элис своим нежным заботливым голосом, и это напомнило мне, почему я не захотел с ней разговаривать. Она протолкнулась мимо Эмметта и подошла ко мне.
— Я не знаю. Я точно не торчал поблизости, чтобы это узнать, – ответил я, пожав плечами.
— Ты что, шутишь? Что, чёрт возьми, происходит с тобой? – спросила Розали, и мы все с удивлением посмотрели на неё. Кто знал, что из всех людей, именно Розали позаботиться об этом?
— Ничего не происходит со мной. Я в порядке, кроме этого сексуального небольшого пореза, – сказал я.
— Серьёзно, чувак, ты не остался для того, чтобы узнать, что с ней всё в порядке? – спросил Эмметт.
— Мама сказала, что она в операционной. Папа делал ей операцию, и если он лечит её, я уверен, что у неё будет всё прекрасно. Это больше не моя проблема, – сказал я.
— О, пошёл ты, Каллен, – плюнула Элис и сузила глаза. – Неужели это так трудно для тебя, побыть человеком, хотя бы на минуту?
Я невесело усмехнулся, спрыгнул с кухонной стойки, и чуть не упал на задницу. Думаю, я опьянел больше, чем думал. Я даже не мог стоять как нормальный человек, не держась за что-то, чтобы не упасть.
Я чувствовал алкоголь в своём организме, и так как я не поднимал свою задницу от кухонной стойки, думаю, это и была причина, почему я не чувствовал опьянения.
Потому что сейчас это было… и много чего ещё.
— Я человек. Видишь? Я истекаю кровью, и всё, – сказал я, указывая на свою рану, и случайно ткнув её, вздрогнул от боли. Я даже не имел никакого контроля над своими конечностями.
— Христос, ты пьян в доску, – вздохнул Эмметт. – Давай отвезём твою грёбанную задницу домой.
Эмметт схватил мою руку и почти вытянул из дома. Думаю, мне следовало быть благодарным за то, что он держал меня, иначе я бы упал на задницу.
Что за херня была в той бутылке? Кто знал, что даже дешёвое дерьмо сделает своё дело?
Ха-ха, сделает своё дело…
Я как раз собирался сесть в машину, когда кто-то схватил мою руку. Я медленно обернулся и посмотрел на очень пьяную Таню. Единственное, что было хуже, чем трезвая Таня, была она же пьяная. Фантастика. Этот день становится всё лучше и лучше…
— Уходишь, так скоро? Давай, Эдди, нам так и не удалось закончить то, что мы начали, – пожаловалась она, дёргая меня за руку. Я посмотрел на её руки и невесело улыбнулся.
— Если я раньше не мог заставить его подняться для твоей жалкой задницы, то почему ты решила, что я смогу теперь? – спросил я прямо. Её лицо вытянулось, и она уставилась на меня.
— Но… малыш, было холодно… – сказала она тихо, и я захотел закатить глаза на её унылую попытку придумать объяснение. Если бы она знала, что случилось сегодня вечером, то я чертовски уверен, она бы не просила меня трахнуть её прямо сейчас.
— Я думаю, мой член просто устал от тебя. Счастливо, Таня! – сказал я устало, сел в машину и захлопнул дверь.
— Эдвард! Пожалуйста, скажи мне, что ты не пытался спать с ней, после того, как чуть не убил девушку, – зашипела Элис и наклонилась вперёд между передними сиденьями. Она впилась в меня взглядом, и я закатил глаза.
— После того, как вы попытаетесь убить кого-то, вы всегда должны с кем-нибудь переспать, – пробормотал я саркастически, и прислонил голову к холодному окну автомобиля.
— Как сильно ты ударился головой, Эдвард? Ты сегодня более безмозглый, чем обычно, – прокомментировала Розали с заднего сиденья. Я хотел рассмеяться над её словами, потому что вся эта ситуация была настолько смешной, но не издал ни единого звука.
Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. И медленно выдохнул, потому что, все, что я видел, только Свон и её тело. Её тело, которое я изувечил. Её кровь, которую я пролил…
— Я в порядке… Но вы бы видели Свон. Её нога была скручена самым необъяснимым способом… и кровь… е…ть, там везде была кровь… задние фары освещали всё, и это было похоже на то, что там всё было залито кровью… очень красиво, на самом деле, – пробормотал я про себя, не открывая глаз. Я даже не понимал, о чём говорил.
— Эдвард… насколько серьёзной была эта авария? – спросил осторожно Джаспер.
— Кровь была повсюду… – пробормотал я.
И затем я во второй раз за ночь потерял сознание.
Я очнулся, когда мы вернулись домой, и Эмметт пытался помочь мне выйти из машины. Мама стояла у входной двери, скрестив руки на груди, и с разочарованием в глазах.
— Эдвард, что же ты творишь? – спросила она, когда Эмметт затащил меня внутрь.
— Я пил… разве это не то, что должны делать дети моего возраста? – спросил я заплетающимся языком.
Эмметт почти толкнул меня на диван в гостиной, и вся комната закружилась, когда я попытался сесть.
Мама села рядом со мной и погладила моё колено; мне не нравилось то, как она смотрела на меня своими большими глазами, в которых не было ничего, кроме любви и заботы. Я чертовски не заслуживал её любви. Или её заботы.
Я застонал, спрятал лицо в ладонях, и откинулся на спинку дивана.
— Милый, что с тобой происходит? О чём ты думал, когда решил напиться? Ты должен был пойти домой. Я сильно волновалась, – ругала она меня, и тихо вздохнула, когда я ничего не ответил. – Отец звонил недавно. Он уже вышел из операционной…
Мои руки упали на колени, и я посмотрел на мать. Мне не нравился тон, который она использовала. Таким тоном, она могла только сказать, что операция не закончилась хорошо. И я… я просто не мог справиться с этим прямо сейчас.
— Она умерла? – спросил я пустым голосом, почти шёпотом.
Она покачала головой и, пытаясь успокоить, нежно сжала моё колено.
— Нет, она не… но её травмы очень тяжёлые. Твой отец не думает, что она сможет… – её голос дрогнул, – … когда-нибудь вернуться к нормальной жизни.
Я сразу же отвёл глаза. Моё горло снова сдавило, и я почувствовал, как скручивается мой желудок при одном упоминании о том, что с ней случилось.
— Я подумала, что мы могли бы пойти завтра в больницу и навестить её. Может быть, мы могли бы купить ей цветы, или ещё что-то, – предложила она сдавленным голосом, и мне не нужно было смотреть на неё, чтобы понять, что она близка к слезам. Я извинился перед её родителями, и это итак было слишком, что я хотел сделать для Свон. Я внёс свой вклад. Теперь бы я хотел двигаться дальше.
Пошатываясь, я встал. Мои ноги были неустойчивыми, и я чуть не упал.
— Я не хочу её видеть. Почему я должен переживать о ней? – спросил я бесчувственным голосом.
— Потому что ты должен это делать, – ответила она, и единственная слеза скатилась по её щеке.
Я хотел рассмеяться над её словами. Я должен это делать…
В первую очередь, я должен был не сбивать её.
— Милый, я знаю, что это трудно для тебя… но ты не можешь делать вид, что это не имеет значения для тебя. Ты попал в серьёзную аварию. Это естественно, что ты что-то чувствуешь, – тихо сказала она.
Я, наконец, посмотрел ей в глаза, и она слегка вздрогнула на то, что увидела в моём взгляде.
— Я чувствую мама, поверь мне, я чертовски чувствую. И то, что я чувствую сейчас, это – раздражение. Поскольку, во-первых, у той суки не было никаких причин находиться там. Во-вторых, меня раздражает то, что мне снова придётся ждать, когда отремонтируют мою машину. И, наконец, бля, меня ужасно раздражает то, что вы все ждёте, что я буду переживать, и что, е..ть, мне будет не всё равно, что происходит с ней сейчас, – огрызнулся я, и её глаза расширились.
— Эдвард… – мое имя было единственным словом, которое она смогла сказать, но всё, что она хотела передать, она вложила в него. Печаль и боль в её голосе пронзили сердце – или, по крайней мере, область, где оно должно быть – и разочарование в её глазах перекрутило всё внутри меня. Она никогда не смотрела на меня так прежде. Она разочаровалась во мне. Я это видел.
И я не собирался оставаться там больше ни на минуту, и смотреть как её материнская любовь превращается в ничто. Я знал, что не заслуживал её любви, но это не значит, что я хотел увидеть, как она меня покинет…
— Я иду спать, спокойной ночи, – пробормотал я.
Она ничего не сказала. На этот раз ей это было не нужно. Её молчание сказало достаточно.
Когда я проснулся утром, в моей голове стучало. Было такое чувство, как-будто мой мозг пытался выбить себе выход. Я не знаю, была ли причиной выпивка, или рана на лбу, но честно говоря, мне было всё равно. Всё, что меня волновало сейчас, это желание найти что-то от чёртовой боли.
Я схватил пижамные штаны, не беспокоясь о футболке, натянул их, и спустился вниз. Я подошёл к кабинету отца, и открыл дверь без стука, так как полагал, что в любом случае, его нет дома. Но я оказался неправ; он сидел за своим столом, и перебирал своё обычное дерьмо из больницы.
— Моя голова чертовски стучит. Мне нужно что-то, – пробормотал я, когда он поднял голову.
Его очки для чтения сидели на носу, и взгляд его глаз не предвещал ничего хорошего.
— Это то, что получаешь, когда ты достаточно глуп, чтобы пойти и напиться сразу после серьёзной аварии, – ответил он прохладно.
— О, ладно, я не пострадал. Я в порядке, – ответил я со вздохом.
— Да, и я благодарю Бога за это, – сказал он раздражённо, опуская свои очки. – Имеешь ли ты представление, сколько времени я провёл вчера ночью в операционной? Пытаясь исправить то, что ты натворил?
Я пожал плечами. Мне не понравилось, как он обвинял в этой аварии меня. Это была не моя вина.
— Мне все равно, – по какой-то причине, мой голос слегка задрожал.
— Конечно, тебе всё равно, – ответил он резко. – Почему такого великого, важного Эдварда Каллена это должно волновать? Он почти убил девушку, но кого это волнует? Ведь так? И я слышал, что ты разговаривал с шефом Своном. Он сказал, что ты извинился и сказал ему, что его дочь выпрыгнула перед машиной… и даже если это было правдой, какого чёрта ты сказал ему это в лицо? Что с тобой не так?
Я неловко скрестил руки на голой груди и отвёл взгляд. Я пытался выглядеть скучающим, как будто мне всё равно, что он думал, и просто ждал, когда он закончит. И я надеялся, что он был достаточно зол, чтобы не заметить, как задрожала моя нижняя губа.
Чёрт, я не собираюсь плакать. Я не грёбанная девушка.
— Я собираюсь пойти сегодня в больницу. И скажу ей, что я очень сожалею, и что я не собирался сбивать её. Это сделает тебя счастливым? – спросил я.
— Твоей ноги не будет там, ты меня слышишь? Ты оставишь Изабеллу Свон и её семью в покое! Ты уже достаточно навредил прошлой ночью. Я думал, что ты собираешься справиться с ситуацией, как взрослый, и, по крайней мере, подождёшь, чтобы узнать как у неё дела, и только тогда уедешь. Но нет, пойти и напиться с друзьями было более важно для тебя… но прежде, ты ещё больше расстроил её родителей, – отрезал он. Его шея покраснела, и я знал, что он вот-вот достигнет своей точки кипения.
— Всё, что угодно, – фыркнул я, даже не заботясь, что заводил его ещё больше.
— Ноги твоей не будет в этой больнице, понял? – сказал он снова, и я кивнул. – Хорошо. Я хочу, чтобы ты сидел сегодня дома, и я буду иметь дело с тобой, когда вернусь вечером с работы.
— Что ты имеешь в виду «дело со мной»? Это был грёбанный несчастный случай! Почему я должен быть наказан за это? – спросил я, а он наклонил голову и сердито посмотрел на меня.
— Позже. Мы поговорим об этом позже, – всё, что он сказал в ответ на мой вопрос. – Возьми аспирин из ванной, и надень повязку на голову. Ты не должен выставлять это напоказ. И вернись в кровать. Ты похож на чёрта.
Я почти хлопнул за собой дверь, когда вышел.
В моей груди была странная боль, но она не чувствовалась физически. Я просто не понимал это. Поднимаясь наверх, я потёр грудь рукой. Боль не утихла. Она была похожа на странное давление, и делала каждый вдох таким трудным.
Я пошёл на второй этаж, зашёл в ванную и схватил бутылку аспирина. Она была лёгкой, и я ничего не услышал, когда встряхнул её. Я открыл бутылку и заглянул внутрь.
Пустая. Чёрт, конечно.
Это то, что ты получаешь, когда переезжаешь какую-то идиотку.
Тебя оставляют с отвратительным порезом, ужасной головной болью, и отсутствием аспирина.
Соглашусь с этим.
Я не мог снова уснуть. Головная боль убивала меня, но дело было не только в боли. Мой ум медленно начал вспоминать предыдущий день, и всё, что было сказано, и сделано вернулось ко мне. Каждое воспоминание, более яркое и болезненное, чем предыдущее. И я так ненавидел, как всё это заставляло меня чувствовать себя…
Я не мог стереть вид изувеченного тела Сво.. Гусыни из моей памяти, и то, как моя мать смотрела на меня в гостиной. И теперь, к этому списку того, что я успел испортить, я мог добавить уважение моего отца. Мой отец не мог согласиться с тем, как я проживал свою жизнь, но он всегда говорил, что уважал меня. Когда я вышел сегодня утром из его кабинета, я знал, что то, что он говорил, уже была история.
Это неприятно больше, чем следовало бы. Почему меня беспокоит, уважает ли меня мой отец или нет? Он – мой отец. Он вынужден любить меня, независимо от того, что я сделал, так что я не нуждаюсь в его грёбанном уважении.
Но всё же, это только добавило странной боли в моей груди.
Я провёл вечность в душе, пытаясь смыть вчерашние неудачи, и пытаясь не передёрнуться, когда вода и мыло вошли в контакт с моим порезом. Но когда я вышел из душа, я чувствовал себя таким же грязным, как и до этого.
Я обернул полотенце вокруг бёдер и сел за свой синтезатор. Я не отрывал рук от своих коленей. Я просто смотрел на черно-белые клавиши, позволяя им жестоко упрекать меня в их молчании.
Ха-ха, ты не можешь играть! Ты не можешь играть! Ты всё испортил! Ты всё испортил!
Раздался стук в мою дверь, и мгновение спустя она скрипнула.
— Доброе утро, братан, как дела? – сказал Эмметт, одарив меня улыбкой, но я знал, что она так же фальшива, как и нос Тани.
— Всё просто замечательно, – ответил я, не поднимая глаз.
Он вздохнул и сел на кровати.
— Да, конечно, – ответил он со вздохом. – Что ты сказал маме вчера вечером? Я слышал, как она плакала в своей комнате, и когда папа пришёл домой, он потратил целый час, чтобы успокоить её.
— Я просто был честным, – пробормотал я.
— Да, и именно это меня пугает, – ответил он.
Я посмотрел ему в глаза, он сидел нахмурившись, и глядел на меня.
— Я сказал ей, что меня не волнует, что, бля, случилось с грёбанной гусыней, хорошо? – отрезал я.
— Подожди, братан… какого чёрта, ты называешь её так? – он вздохнул, и посмотрел на меня разочаровано.
— Эта авария ничего не изменила, понятно? Она ничего не значила для меня раньше, и ничего не значит для меня сейчас. Почему меня должно волновать это только потому, что я, бля, ударил её своей машиной? В любом случае, это была её грёбанная вина. Что, чёрт возьми, она делала в середине дороги? – сказал я, жестикулируя своими руками, и чувствуя, как усилилась боль в моей груди.
— Ты чёртов мудак, ты знаешь это? – сказал он вставая. – Ты почти убил её, и ведёшь себя так, как будто не имеет значения, что она чуть не потеряла свою грёбанную жизнь. Я знаю, ты не любишь её, и всё это случайность, но, чувак, подожди! Она человек, такой же, как и ты. И как тебя может не волновать, что ты чуть не убил её… случайно или нет?
Я посмотрел на него, не ответив, и он вздохнул, покачал головой, и повернулся, чтобы выйти из комнаты.
— Я думал лучше о тебе, братан, – вздохнул он, и закрыл за собой дверь.
Я посмотрел опять на синтезатор и прикусил свой язык – так, что смог почувствовать вкус крови – чтобы не закричать вслух. Мне было бы проще с этим справиться, если бы люди не продолжали говорить, что мне не должно быть всё равно. Почему они просто не могут оставить меня в покое? Почему они должны давить на меня, и продолжать бросать дерьмо мне в лицо, как будто я и так не знал всё, о чём они говорили?
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |