Грёбаная гусыня. Она будет причиной моей смерти, я чертовски уверен в этом.
Первые несколько часов прошли в школе намного быстрее, чем я предполагал. Всё время на уроках я потратил, что-то рассеянно рисуя в своей тетради, и ни на кого не обращая внимания. Никто из моих одноклассников не осмелился сказать мне какую-нибудь гадость, но это не было удивительно. Я уверен, все они помнили инцидент с Ньютоном, и не хотели его повторения. Я был вспыльчив; все знали это, и сегодня был явно не тот день, чтобы меня злить.
По пути в кафетерий, я прошёл мимо Ньютона, и он быстро отошёл в сторону. Когда я взглянул на него, он выглядел совершенно напуганным, и клянусь Богом, он был на грани того, чтобы от страха обоссать свои брюки.
Чёртов неудачник.
Когда подошла моя очередь в кафетерии, я схватил первое, что увидел, заплатил за это и пошёл к нашему столику. Я нахмурился, увидев, что там сидят только Джаспер и Розали. Хотя это не впервые, когда кто-то опаздывал из нас, но у меня появилось нехорошее чувство.
— Привет, а где пикси и гигант? – спросил я, стараясь казаться беззаботным и расслабленным, как будто не чувствовал себя ужасно.
— С калекой, – ответила Роуз.
— Роуз... не будь такой чертовски тупой, – вздохнул Джаспер, и Роуз в ответ закатила глаза. Я плюхнулся на своё место, и усмехнулся над ними, как будто это ничуть не беспокоило меня. Потому что это не так... я думаю.
С моего места был прекрасный вид на тот стол, где Элис и Эмметт сидели со Свон. Могу сказать, Свон было чертовски неудобно рядом с ними, и она, вероятно, была слишком напугана, чтобы послать их куда подальше. Она, наверное, не хотела обидеть их, хотя, казалось, совсем не хотела их грёбаного внимания.
Она выглядела разочарованной, когда Элис и Эмметт начали говорить о чём-то, и мгновение спустя у Элис в руках оказались ручки разных цветов, и она была готова нарисовать что-то на её гипсе. Свон улыбнулась Элис, но улыбка не коснулась её глаз.
В то время как Элис рисовала на гипсе, Свон рассеянно блуждала взглядом, и я мог сказать, ей было не очень приятно, когда она увидела, что на их маленькую группу обращали внимание почти все люди в кафетерии. На мгновение она встретила мой взгляд, и я автоматически сузил глаза.
Я ненавидел то, что увидел в этих её карих глазах.
Она выглядела чертовски слабой. Слабой и хрупкой и просто чертовски... сломленной.
Я сделал её такой.
Гипс на ноге казался таким неуместным на её маленьком теле. Это было не что иное, как чудо, что она вообще могла ходить на костылях, учитывая несуществующее изящество и баланс.
Но ни её травма привлекла моё внимание. Это были её глаза.
Никогда прежде я не видел таких глаз.
Я никогда не верил в то дерьмо, которое говорят люди, Что можно увидеть душу человека, глядя ему в глаза, и что глаза, это зеркало души. Я не верил, но что-то подсказывало мне, что я смог увидеть её.
Или какое-нибудь подобное дерьмо.
В них было несоизмеримое количество боли и страданий. Как будто она испытала величайшую, какую только можно представить, боль в мире, и что она спускалась в ад.
Она страдала от боли. Невыразимой боли.
Что-то подсказывало мне, что это не имеет ничего общего со мной или аварией. Не это было причиной её боли. Это было что-то... что-то большее, и это заставило меня ненавидеть её ещё больше.
Ебать. Я снова начинаю походить на девушку.
— Как вы думаете, что они рисуют на её гипсе? – спросила Роуз себе под нос, оторвав взгляд от своего парня-предателя. – Индейку или гусыню? – я не мог сдержаться и мрачно усмехнулся.
— Может фаршированную индейку, с термометром, засунутым в её... – начал я, но меня прервал Джаспер.
— О, чувак, это пошло, – пожаловался Джаспер и, облокотившись локтями на стол, начал потирать свои виски.
Боже, Джаспер собирался войти в Джаспер-режим. Как раз то, что мне нужно.
Я обменялся взглядом с Роуз, но она только покачала головой.
— Он был такой все выходные, – вздохнула она. – Как Эмметт и Элис... серьёзно, отделались от него уже. Чёрт, я не могу больше выносить его, – Джаспер уставился на неё, и она вернула ему взгляд. Никто никогда не выигрывал конкурс смотрелок у Роуз. Джаспер вздохнул, посмотрел на свой поднос, и начал изучать его так, как будто это самая захватывающая вещь, какую он когда-либо видел в своей жизни.
— Я понимаю, почему Элис ведёт себя так со Свон, как будто это её личный благотворительный проект, но что, чёрт возьми, там делает мой брат? – спросил я, и Роуз глубоко вздохнула.
— Я думаю, этот вопрос лучше оставить без ответа... ради тебя, – ответила она и приподняла бровь, как будто на что-то намекая. Я застонал и оттолкнул свой поднос. Её ответ на этот вопрос был лучше, чем реальный ответ. В конце концов, он был моим братом, и я знал его лучше, чем кто-то другой. Поэтому я отлично понимал, почему, чёрт возьми, он делал это. Изначально, мне даже не нужно было спрашивать.
Он делал это из чувства вины.
— Он думает, что обязан ей, – ответил я, и Роуз слегка пожала плечами.
— Большей частью, – согласилась она и в это время прозвучал предупреждающий звонок. – Ну, это было весело. Только давайте больше не будем повторять это дерьмо, ладно? – она одарила нас огромной фальшивой улыбкой, собрала свои вещи и ушла. Я проследил за ней глазами и повернулся к Джасперу.
— Эмметт даже не разговаривает со мной, – вздохнул я и Джаспер покачал головой.
— Я не ввязываюсь. Это дерьмо между вами двумя, – коротко ответил он.
— Чувак, подожди, ты не можешь так относиться ко мне, – жаловался я, и он выстрелил в меня пустым взглядом.
— Я понимаю тебя, Эд, и поддерживаю, но я также понимаю Эмметта. Я не собираюсь принимать одну сторону в этом грёбаном бардаке. Считайте меня Швейцарией, ладно? – сказал он. Я застонал и кивнул.
— Всё что угодно, чувак, – сказал я со вздохом.
Мы расстались в коридоре, я пошёл к своему шкафчику и затем направился на следующий урок. Зайдя в класс, я подошёл к Ньютону и Лорен, которые уже сидели за столом в конце класса. Плюхнувшись на пустой стул и положив книги на стол, я схватил тетрадь, ручку и начал рисовать. Не было никакого грёбаного шанса, что я буду участвовать в самом нелепом проекте за всю историю мира.
— Ах, мисс Свон, добро пожаловать обратно... – я застыл на месте и чуть не сломал карандаш в своей руке. Я уже успел забыть, что Свон, ебать, входила в мою группу и, судя по её разговору с мистером Мелиной, она не собиралась меняться группами.
Ебать. Мою. Жизнь.
Нахмурившись, я пытался контролировать бессмысленный гнев, который начал зарождаться внутри меня и сосредоточился исключительно на рисовании.
Переднее колесо требует немного больше тени...
Я позволил своей руке делать всю работу, а сам попытался расслабиться и полностью игнорировать своё окружение. Но когда Свон села на единственное оставшееся свободным место за нашим столом, мои глаза решили предать меня. Я встретился с ней взглядом и автоматически стиснул зубы. Какая-то часть меня хотела зарычать на неё, словно какое-то грёбаное животное.
Мы не долго смотрели друг другу в глаза, но этого было достаточно. Чёрт, мне не нравилось видеть её настолько близко, потому что от этого её глаза стали ещё более выразительными. Я не хотел видеть и знать, что, чёрт возьми, она чувствовала.
Она тихо спросила, сможет ли кто-то рассказать ей о проделанной за прошедшую неделю работе, и я почти хотел фыркнуть на это. Может быть, я должен был спросить то же самое, потому что у меня не было ни одной чёртовой идеи, хотя я был на всех уроках на прошлой неделе.
— Если бы ты потрудилась прийти на прошлой неделе, ты бы знала, – усмехнулась Лорен.
Она настолько глупа, или на самом деле думала, что это смешно? Я неслышно вздохнул и продолжил рисовать.
Здесь тоже нужно побольше тени... около дороги было упавшее дерево...
— О, мне очень жаль, - ответила Свон приторным и насмешливым тоном. - Я застряла в больнице, на операции, – я чуть не выронил карандаш на это. Внешность может быть обманчива; она может выглядеть хрупкой и слабой, но та искра из больницы, оказалось, никуда не исчезла. Очевидно, если это было нужно, она могла сопротивляться и постоять за себя, несмотря на то, что рядом не было никакого доктора, чтобы спасти её... или возможно на этот раз она рассчитывала на мистера Мелину.
— Я думаю, ты преувеличиваешь. Бьюсь об заклад, всё это время ты была дома, ела конфеты и смотрела целыми днями мыльные оперы, а теперь строишь из себя, только чтоб люди тебя пожалели, - фыркнув, продолжила Лорен. - Все мы знаем, что авария произошла по твоей вине. Кроме того, по тебе не скажешь, что тебе больно. Что же они оперировали? Твой мозг?
Я поднял голову и уставился на Лорен. Ебать, что она только что сказала? Она осмеяла аварию и её последствия? Странно, но встретив мой пристальный взгляд, Лорен выглядела полной надежд, и я задавался вопросом, что, чёрт возьми, она пыталась доказать. Она думала, что я опущусь на одно колено и сделаю ей предложение только потому, что она защищала мою честь, или что там она пыталась сделать?
— Закрой своё ебало, Лорен, - выпалил я, еле сдерживая свой гнев. - Не говори о том, чего не знаешь.
Её лицо вытянулось, и она быстро опустила глаза. Я почти хотел прошипеть ей "хорошая девочка". Я снова сосредоточился на тетради передо мной, но не мог найти, что ещё можно нарисовать. Чёрт, всё было уже нарисовано. Так, как оно и должно было быть.
На мгновение я потерялся в картинке, и почти почувствовал, как будто был там... снова.
Мне казалось, что я смотрел на картинку вечность, прежде чем карандаш снова начал бесцельно двигаться. Тени стали темнее, более выраженные контуры, и кровь более гладкой.
Каждый раз, когда карандаш переходил на её изображение, я поднимал глаза и смотрел на Свон. Почему-то было важно, чтобы правильной была каждая деталь. Я облажался. Я знал это. У меня было ощущение, что если мне удастся сделать этот рисунок правильно, всё будет хорошо.
— Ладно, мы собираемся идти в библиотеку, проверить статистику браков. Вы сможете потом откорректировать и добавить что-то, если посчитаете нужным, – сказал Ньютон. Лорен, проходя мимо, посмотрела на Свон раздраженным взглядом, но та только закатила глаза и продолжила что-то рисовать в своей тетради. Вопреки моим ожиданиям она не делала никаких заметок.
Разве мисс хорошую-хорошую -гусыню больше не волнуют оценки?
— Что? Ты не собираешься проверять эту работу? – спросил я, мой голос был низким и мрачным. Она встретила мой пристальный взгляд и выглядела немного удивлённой тем фактом, что я обратился к ней. Удивленный взгляд в её глазах вскоре был заменён чем-то, похожим на решимость, но это тоже омрачилось чем то ещё.
— Нет, надеюсь, того дерьма, что они придумали, будет достаточно для нас, чтобы выполнить это задание, - тихо ответила она. Я сердито поднял бровь, а она, не мигая, продолжала смотреть мне прямо в глаза. Я хотел ухмыльнуться на её печальную попытку казаться равнодушной.
— Ты не должна доверять людям, особенно тем, кто не является тебе другом, - продолжил я. По её взгляду я мог сказать, что она точно знала, о чём я говорил. Это было не о нашей группе на биологии. Речь шла о тех двух предателях, которые рисовали на её гипсе. Я с трудом поборол желание попросить её поднять штанину, чтобы я мог увидеть, какого чёрта они там нарисовали.
— Что бы ты ни делал, это не сработает, – пробормотала она так тихо, что я еле это услышал.
— И что же я делаю? – спросил я спокойно, не спуская с неё пристального взгляда. Но она не посмотрела на меня и не потрудилась отвечать. Она просто уставилась на тетрадь перед собою. Это чертовски меня раздражало. Ебать, она не могла говорить такое дерьмо, и думать, что я сделаю вид, будто ничего не слышал.
Я схватил её тетрадь и чуть не отбросил к стене. Она раздражённо нахмурилась, и наконец-то, встретила мой взгляд. По каким-то причинам, это заставило меня вспомнить о котятах. Знаете, когда они пытаются выглядеть грубыми и страшными, но на самом деле, только вызывают жалость.
Но котёнок не может выглядеть жалким. Вы понимаете, что я имею в виду.
— У меня не записано никаких домашних заданий, так что там нет ничего, чтобы ты мог украсть, –пробормотала она. Я склонил голову набок и посмотрел на неё с недоумением.
— И что это должно означать? – я не смог сдержать снисходительный тон моего голоса, и откровенно говоря, меня это не волновало. Если она хотела говорить загадками, то это был её выбор.
— О, Боже, неужели ты настолько тупой? Ты крадёшь домашнее задание настолько часто, что ты даже не можешь удержаться от этого? – выпалила она сердито, и я хотел смеяться над её смешным выражением лица. Она выглядела такой... сердитой.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? - спросил я. Я действительно не понимал, о чём она говорила. - Ты ударилась головой, или что? – я как раз собирался посмеяться над нею за то, что она такая жалкая, но тут понял, что только что сказал. Узел в моём животе свернулся с удвоенной силой, и его скрутили самым неудобным способом.
Вопрос не остался незамеченным и, посмотрев на меня, она прищурила глаза.
— Да, Эдвард, так и есть, – ответила она спокойным и собранным голосом.
— Это я уже слышал, – пробормотал я и опустил взгляд.
Ничего себе, ты действительно поставил её на место, Каллен.
Заткнись.
Возможно, она не была моим любимым человеком в мире, но не стоит таким образом бросать дерьмо ей в лицо. Это не самый лучший способ, поступать так, особенно, если я намеревался забыть всё это в ближайшее время. Таким образом, единственное, что мне удалось, так это в очередной раз напомнить себе, какой я грёбаный придурок.
Я снова и снова обводил все линии на своём рисунке, до тех пор, пока мой карандаш чуть не пробил бумагу. Сейчас это было единственное, что держало меня на плаву.
Внезапный шум привлёк моё внимание, и я посмотрел на Свон. Я нахмурился, увидев, как её лицо исказилось от боли. Она зажмурилась, и дышала тем дурацким способом, когда люди занимаются тяжёлым физическим трудом. Хоть я и не хотел видеть это, я не мог оторвать от неё взгляд. Это было так, как будто я стал свидетелем чего-то личного, того, что не должны видеть другие люди.
Боль пошла на убыль, потому что её дыхание нормализовалось, и она медленно открыла глаза и несколько раз моргнула. Почти сразу она встретилась со мной взглядом и, сделав это, выглядела раздражённой.
— Можешь сфотографировать. Это продлится дольше, – огрызнулась она. Я нахмурился и задумался, что, чёрт возьми, я должен ответить на это. В конце концов, она была права. У меня не было никаких причин смотреть на неё так, да и вообще смотреть на неё, между прочим.
— Если ты пытаешься заставить меня чувствовать плохо из-за тебя, то зря стараешься. Ебать, я не буду беспокоиться о тебе, – сказал я спокойным голосом. Я откинулся назад на стуле и скрестил руки на груди, пытаясь показать ей, что она не доберётся до меня. Если это был её способ отомстить мне, то ей нужно поискать другой способ, более действенный.
— Я ничего не пытаюсь, - ответила она и посмотрела на меня недоверчиво. - О, не волнуйся, я знаю, что ты никогда не заботился ни о ком, кроме себя... - она вздохнула, на мгновение затихла, а затем продолжила, и когда она это сделала, это было сказано тихим и тревожным голосом. - Но всё равно... прости.
Ебать. Нет.
Теперь было очевидно, что она делала это специально, пытаясь ударить по больному. Грёбаная гусыня. Кем, чёрт возьми, она себя возомнила? Она вздрогнула, когда я посмотрел на неё, и я почувствовал гордость за это.
Тебе должно быть страшно.
— За что, блядь, ты извиняешься? – я сжал зубы и зашипел. От моего тона она ещё раз вздрогнула, и выглядела ужасно напуганной.
— За аварию, – ответила она, и казалась почти смущенной, как будто не знала за что, чёрт возьми, она извинялась, или просто пыталась угадать.
Ебать, это было слишком для меня.
— Да пошла ты, Гусыня, – огрызнулся я, и отодвинул свой стул. С громким ударом он упал на пол, но ебать, меня это не волновало, так как я выскочил из класса.
— Чёртова гусыня... думает, что она всё знает... думает, что может действовать, как будто она выше всего этого, и извиняться, бля, зная, что это была не её вина... грёбаная, грёбаная гусыня... ебать... – еле слышно бормотал я себе под нос.
Я был уже на полпути к моему шкафчику, когда понял, что забыл свои книги. Я громко застонал, и звук разнёсся по пустым залам.
Ебать. Мою. Жизнь. На самом деле.
Я колебался между выбором вернуться и забрать своё дерьмо, или просто оставить это, и надеяться, что это окажется где-нибудь в мусорном ведре. Но я подумал, что если я не вернусь за своим дерьмом, то, скорей всего, Свон в конечном итоге, возьмет их за меня. И этим ещё раз покажет, каким великим и отзывчивым человеком она была. Именно то, что мне нужно. Ещё одно грёбаное напоминание.
Я зарычал, повернулся в сторону класса и пошёл обратно. Люди смотрели на меня, но я даже не взглянул на них.
Ебать их. Ебать их всех.
Добравшись до нашего стола, я увидел, как Свон смотрела в мою тетрадь. Я замер на месте и уставился на неё, широко раскрыв глаза. Какого хрена она думала, рассматривая моё личное дерьмо?
Пальцем она обводила линии рисунка, и это вывело меня из себя окончательно.
Я выхватил тетрадь из-под её глаз, и её голова вскинулась.
— Не. Прикасайся. К моим. Вещам, – я говорил медленно, акцентируя каждое слово, и её глаза расширились.
— Я... я... извини, я не хотела... это просто... ты хороший... – ответила она неубедительно, и я закатил глаза.
— Хороший? Какого хрена? Что, чёрт возьми, мой папа назначил тебе? Это не нормально. Но я могу понять, почему, чёрт возьми, ты думаешь, что... – я замолчал и, пытаясь успокоиться, схватился за край стола. Моя голова чертовски кружилась, и у меня болел мой грёбаный живот. Я не мог даже нормально видеть. Гнев исчезал, и ему на смену постепенно пришло что-то другое. Моё тело чертовски трясло, и мне было трудно дышать. С каких это пор, стало так трудно получить в лёгкие кислород? Это не была проклятая наука ракетостроения. Это был самый естественный хер в мире. Так почему же вдруг это стало так сложно?
— Эдвард... ты в порядке? – голос Свон звучал так, как будто проходил через туннель, и я медленно поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она даже имела наглость выглядеть взволнованной за меня.
За меня. Как она смеет?
— Всё прекрасно, – ответил я, но получилось это шёпотом.
Она нахмурилась и отодвинула свой стул. Взяла рюкзак и сложила туда свои книги. Неловко надев рюкзак, она опёрлась на свои костыли.
— Может, тебе стоит пойти подышать свежим воздухом, – сказала она осторожно.
Это выглядело так, как будто она предлагала, чтобы мы пошли вместе. Как будто я когда-нибудь пойду куда-нибудь с Гусыней.
— Не с тобой, – прошипел я.
Она устало посмотрела на меня и наклонила голову набок.
— Я не предлагала это, – ответила она спокойно. – Я сказала, чтобы ты вышел. Ты бледный, как призрак, и похоже, что тебе необходимо немного свежего воздуха.
— Я искалечил тебя своим автомобилем, – прошипел я тихо. – Почему, чёрт возьми, тебя волнует то, что мне необходимо?
Она грустно улыбнулась мне и посмотрела прямо в глаза. Мы стояли, просто смотрели друг на друга, и мне казалось, что прошла вечность, прежде чем она ответила.
— Потому что я не единственная, кто страдает.
Hit by Destiny
Глава 18.
Изабелла Свон – Избавление.
Я решила, что не собираюсь винить Эдварда. Я собираюсь быть взрослым человеком и принять ситуацию такой, какая она есть. Это была не более чем авария. Я не получу ничего от обвинений в его сторону; он бы не смог предотвратить аварию в любом случае. Черный лед может быть сукой, и даже я знала это. Он не причинил мне боль намеренно, и, следовательно, для меня не было никаких причин держать на него обиду.
Вот почему я извинилась перед ним. Я не извинялась за аварию; Я извинилась за то, через что ему пришлось пройти из-за этого. Авария не была ничьей виной, и я была уверена, что он знал и верил в это тоже… где-то глубоко внутри.
Я не могла даже иметь отношение к сложившейся ситуации. Даже учитывая тот факт, что мы были в одной и той же аварии, он все еще нес более тяжелое бремя. Он был за рулем, в конце концов.
Вероятно, поэтому я пыталась исправиться по отношению к нему. Я чувствовала себя так, будто мне нужно было, чтобы он знал, о том, что я сожалею. И, однако, как бы это сумасшедшее не звучало; мне нужно, чтобы он простил меня. Он мне может и не нравиться, и я определенно не нравлюсь ему, но я все еще чувствовала в этом дикую необходимость. Как будто это даже не связано с ним больше. Мне просто нужно было что-то уладить и что-то поправить. Я знала, что не могла исправить прошлое, связанное моей мамой, но я смогу исправить это.
Выглядело так, будто в нем было много боли: он даже схватился за парту, чтобы удержать себя. В этот момент меня не заботило то, каким козлом он был, потому что я знала все об эмоциональной боли и шрамах. Я бы не пожелала такой боли никому, даже своему худшему врагу, и так оказалось, что это был всего лишь Эдвард.
Слова вылетели из моего рта, раньше, чем я смогла обдумать их до конца. В его глазах было что-то, что выдавало его, и я смогла увидеть в них, что я сделала ошибку. Огромную ошибку. Ошибку, за которую мне придется заплатить.
Замечательно Я пытаюсь извиниться и дать ему знать, что я знаю о его боли, и что я с этого получаю? Еще один огненный взгляд и прозвище, если мне повезет.
- Ты не один, кто страдает? – недоверчиво повторил Эдвард и положил свои книги на парту. – Ты хоть слышишь себя? Это должно быть самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал. Я даже не собираюсь облагораживать это дерьмо ответом, - усмехнулся он и покачал головой.
- Почему? Потому что это правда? – спросила я, и он приподнял бровь.
- Не обольщайся, Гусыня. Почему я должен страдать? Все работает на меня. Моя жизнь охренительно удивительная, не то, что твое жалкое существование, – ответил он сладким голосом, который был гораздо оскорбительней, чем, если бы он рявкнул на меня. Я нахмурила свои брови и закусила нижнюю губу. Это замечание слишком сильно задело меня, чтобы просто пожать плечами, и я могла увидеть в его глазах, что он знал это тоже.
Вот почему он это и сказал, тупица.
- Я не знаю тебя, - я продолжила тихо. – Но если я,… если я… ты знаешь что? Не бери в голову, - я отрицательно покачала головой на собственную глупость. Зачем я себя так пытала? Я все равно не смогу исправить то, что сказала, так зачем даже пытаться?
Я поплелась к двери и вышла в коридор. Я думала, что это будет концом, и я смогу выйти из разговора без ущербленной гордости. Конечно, я оказалась неправа, как и во многие предыдущие разы. Я не успела уйти далеко, когда услышала спокойные сосредоточенные шаги за собой.
- Но что? – разочарованным тоном спросил Эдвард, когда нагнал меня. Я взглянула на него, и мне пришлось сдержать фырканье, грозившееся вылететь из моего рта. Почему он выглядит так расстроено? Неужели он настолько привык держать последнее слово за собой, что его ранило то, что в это раз ему не предоставили последнего слова тоже?
- Я просто говорю все то, что ты сказал. Ты… искалечил меня, - сказала я тихо, и мне было тяжело произнести последние слова, потому, что они звучали так неправильно, будто вся вина за это лежит на нем. – И если бы я была за рулем, то я знаю, что мне наверняка было бы больно,…потому что это должно быть тяжело, жить с этим…- я почти перешла на шепот, и почувствовала себя очень неловко от того, как близко он оказался ко мне, в то время как никого не было вокруг. Я почти могла почувствовать тепло его тела.
Я взглянула на него краем глаза и заметила, что его губы сложились в странную полу-ухмылку. Он тоже взглянул на меня, и я быстро отвела глаза. Его ухмылка вместе с холодным взглядом глаз послали озноб по спине. Мне следовало попридержать свой рот на замке.
- Если бы ты переехала птицу своей машиной… тебе потом было бы больно? – спросил он небрежным тоном. Я нахмурилась на его случайный вопрос и пожала плечами.
- Я не знаю,…что я думаю? Я бы чувствовала себя плохо, конечно,… но не знаю, было бы мне действительно больно от этого, - честно ответила я, гадая, с чем же, черт возьми, это связано. – Если птица будет ранена, но не умрет, то тогда, я бы почувствовала себя действительно плохо, потому что не так много всего можно сделать, если птица ранена… её нужно будет успокоить… так что, я полагаю, что буду чувствовать себя хуже, если птица будет жить, нежели, если она умрет. Если она умрет, то по крайне мере больше не будет страдать, - я знала, что говорила бессвязно, но по каким-то причинам почувствовала нужду в том, чтобы ответить на вопрос честно и серьезно, без всяких шуток.
Я еще раз взглянула на него и увидела, что он до сих пор ухмылялся. Но теперь его ухмылка странным образом исказилась, а на лице смешались различные эмоции. Я не знала, что это значит; Выглядело так, будто он был доволен моим ответом и в то же время недоволен.
- Тогда ты понимаешь, почему я, блядь, не страдаю. Потому что, все что я сделал, это сбил гребаную птичку, и птичка даже не умерла, - ответил он мрачно. Я остановилась, как вкопанная и уставилась на него с недоумением.
Это то, что он подразумевал под вопросом?
Он прошел еще несколько шагов, прежде чем понял, что я остановилась. Он медленно развернулся, чтобы посмотреть на меня. На его лице все еще была изогнутая ухмылка, но по какой-то причине она казалась натянутой, как будто он с трудом сохранял свою дерзкую и высокомерную маску на лице.
- Значит, ты говоришь, что хочешь моей… смерти? – мне удалось выговорить.
- Я говорю тебе, что меня это не заботит. Ты - Гусыня. Ты птица. От тебя легко избавиться, - его голос был бесчувственным и монотонным. Звучало так, будто он вычитал это из какой-то книжки и не важно, верит ли он в это или нет. Как будто бы это была правда, с которой он ничего не мог поделать.
- Я… я … - я была в недоумении от его слов. Я в буквальном смысле потеряла дар речи, когда почувствовала странное ощущение дежавю. Я слышала эти самые слова раньше. Он был не первым, кто произносил их мне.
…
Она улыбалась мне, пока я кусала свою губу. Я не знала, что происходит и мне не нравилось это. Она зажгла еще одну свечу, по-видимому, с запахом клубники, потому что сильный аромат ударил меня по носу. Запах был слишком сильным, и он жег мой нос.
- Это будет замечательно, - она прошептала себе. – Все будет именно так, как я всегда представляла, - Она посмотрела на меня с серьезным выражением лица, и я почувствовала, как скрутило мой желудок. – Ты же чиста, Белла, не так ли? – я не знала, что сказать в ответ, потому что не знала, что она спрашивала у меня. Так что, я сделала единственную разумную вещь; я кивнула, потому что это казалось тем ответом, который она ожидала получить.
Она улыбалась, когда взяла кухонный нож со стола. Он блестел в свете свечей, и от его вида озноб прошел по моей спине. Я не хотела знать, для чего нужен нож: на столе не было никакой еды. Я обернула руки вокруг ног, когда села на пол и взглянула на Билли Блека, который сидел в своей инвалидной коляске на пару метров дальше. Он тоже улыбался.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |