забрызганные кровью белые тапочки; просто поразительно, каким ярким все
внезапно стало; краски снова ожили, по крайней мере на время), и женщина
обязательно упала бы, не выбери Сью именно этот момент, чтобы наконец-то
выбежать из магазина. Элен тут же припала к открытой двери так подвыпивший
гуляка находит опору, обнимая уличный фонарь.
- Ральф? - Взгляд Элен стал несколько острее, и Ральф заметил в нем не
столько интерес, сколько недоверие. Глубоко вздохнув, женщина попыталась
выдавить сквозь опухшие губы несколько связных слов: - Дай. Дай мне моего
ре-бен-ка-а. Дай мне... На-ли.
- Не теперь, Элен, - попытался успокоить ее Ральф. - Пока еще ты не
можешь твердо стоять на ногах.
Сью по-прежнему поддерживала дверь с внутренней стороны, чтобы Элен не
упала. Лицо Сью стало пепельно-серым, в глазах застыли слезы.
- Выйди, - попросил ее Ральф. - Поддержи Элен.
- Не могу! - пробормотала девушка. - Она вся в кро... Кро... Крови! -
Ради Бога, перестань! Это же Элен! Элен Дипно с нашей улицы!
И хотя Сью прекрасно знала это, имя, произнесенное вслух, заставило ее
выйти из оцепенения. Она проскользнула в открытую дверь и, когда Элен снова
пошатнулась, Сью крепко обхватила женщину за плечи. Выражение недоверия
застыло на лице Элен. Ральфу все труднее было смотреть на нее. От вида Элен
ныло в груди.
- Ральф? Что случилось? Ее сбила машина? - послышался мужской голос.
Обернувшись, Ральф увидел Билла Мак-Говерна. Тот, в одной из своих
аккуратных голубых рубашек с заутюженными стрелочками на рукавах, стоял
рядом, прикрывая глаза так не вяжущейся с его обликом изящной рукой с
длинными пальцами. Он выглядел странно неодетым, но у Ральфа не было
времени, чтобы размышлять над причиной этого; слишком многое происходило
одновременно.
- Это не несчастный случай, - сказал он Биллу. - Ее избили где-то. Вот,
подержи ребенка.
Ральф протянул Натали Мак-Говерну. Тот вначале отшатнулся, но потом
все-таки взял малютку. Натали снова расплакалась. Мак-Говерн с видом
человека, которому только что вручили переполненный пакет, используемый в
особых случаях в самолетах, держал сучащую ножками девчушку на расстоянии
вытянутой руки. Вокруг него начали собираться люди, в основном подростки в
бейсбольной форме, возвращающиеся домой после дневной игры на школьном поле.
Они взирали на распухшее, окровавленное лицо Элен с омерзительно алчным
любопытством, и, глядя на них, Ральф вспомнил библейскую притчу об
опьяневшем Ное - примерные сыновья отвернулись, чтобы не видеть наготу
старика, уснувшего в шалаше, а Хам продолжал смотреть... Очень осторожно
Ральф обхватил Элен за плечи. Женщина посмотрела на него здоровым глазом. На
этот раз она произнесла его имя более четко, с симпатией, и от
благодарности, которую Ральф уловил в ее голосе, ему захотелось плакать.
- Сью, возьми ребенка. У Билла нет никакого навыка, - попросил он.
Девушка нежно и умело приняла Натали. Мак-Говерн благодарно улыбнулся
Сью, и Ральф внезапно понял, что же в облике Билла было не так. На
Мак-Говерне не было его излюбленной панамы, казавшейся такой же неотъемлемой
его частью (по крайней мере, Летом), как и бородавка на переносице.
- Эй, мистер, что тут случилось? - спросил один из бейсболистов. -
Ничего, что бы вас касалось, - отрезал Ральф.
- Похоже, она провела несколько раундов с Риддиком Боуи.
- Нет, скорее с Тайсоном, - предположил второй сорванец; невероятно, но
- раздались смешки.
- Убирайтесь прочь! - заорал разъяренный Ральф. - Занимайтесь своим
делом!
Подростки попятились, но расходиться явно не собирались. Они смотрели
на кровь, к тому же это происходило не в кино.
- Элен, ты можешь идти?
- Да, - ответила она. - Думаю... Думаю, что могу.
Ральф осторожно провел ее сквозь открытую дверь в помещение магазина.
Элен шла очень медленно, переступая, как дряхлая старуха. Зловоние пота
и адреналина исходило из ее пор, и Ральф почувствовал, как у него снова
свело желудок. Но не только из-за запаха; в основном из-за того, что эта
Элен никак не вязалась с образом оживленной, очаровательно сексуальной
женщины, с которой он не далее как вчера беседовал, пока она возилась на
цветочной клумбе возле своего дома.
Внезапно Ральф вспомнил кое-что еще из деталей вчерашнего дня. На Элен
были довольно короткие голубые шорты, и он заметил пару синяков на ее ногах
- огромное желтое пятно на левом бедре и более свежий темный кровоподтек на
правой голени.
Ральф провел Элен за прилавок и, взглянув в специальное зеркало,
позволяющее видеть все, что происходит в магазине, заметил Мак-Говерна,
открывающего дверь перед Сью.
- Запри дверь на замок, - бросил он девушке через плечо.
- Но, Ральф, я не должна...
- Всего на пару минут, - попросил он. - Пожалуйста...
- Ну... Ладно.
Усаживая Элен на жесткий пластиковый стул, Ральф услышал щелчок
закрываемого замка. Он снял телефонную трубку и набрал номер 911. Но прежде,
чем раздался гудок, рука в крови нажала на разъединительную кнопку.
- Нет... Рол. - Элен с трудом глотнула, затем попыталась заговорить
снова. - Не надо.
- Надо, - возразил Ральф. - И я сделаю это.
Тотчас в ее здоровом глазу он увидел страх и - ни тени безразличия. -
Нет, - с трудом выдавила из себя Элен. - Пожалуйста, Ральф, не надо.
- Женщина смотрела мимо него, снова протягивая руки. Покорное,
умоляющее выражение ее убитого горем лица навеяло на Ральфа ужас и уныние.
- Ральф? - окликнула его Сью. - Она хочет взять ребенка.
- Я и сам вижу. Отдай ей Натали.
Сью передала малютку Элен, и Натали - теперь ей было чуть больше года -
обвила ручонкой шею матери, уткнувшись лицом в ее плечо. Элен поцеловала
дочь в макушку. Было видно, что движение губ причинило ей боль, но она
повторила это снова. И снова. Глядя сверху на голову Элен, Ральф увидел
засохшую кровь, напоминавшую разводы грязи. Он почувствовал, как в нем вновь
закипает гнев. - Это сделал Эд, правда? - спросил он. Конечно, кто же еще -
разве стала бы она нажимать отбой при его попытке вызвать полицию, если бы
ее чуть не до полусмерти избил незнакомец? - но спросить было необходимо.
- Да, - прошептала она едва слышно. Ответ, частично приглушенный
облачком волос девчушки. - Да, это сделал Эд. Но не надо звонить в полицию.
- Теперь Элен смотрела на Ральфа снизу вверх, в здоровом глазу
отражались страдание и ужас. - Умоляю, не звони в полицию, Ральф. Я не могу
подумать даже, что отца Натали будут судить за... За... Элен разрыдалась.
Натали, удивленно взглянув на мать, присоединилась к ней.
- Ральф? - с сомнением в голосе окликнул его Мак-Говерн. - Может, дать
ей тиленол или что-нибудь в этом роде?
- Лучше не надо, - ответил он. - Мы же не знаем, каково ее состояние и
как сильно она пострадала. - Ральф перевел взгляд на витрину, не желая
видеть происходящее снаружи, надеясь ничего не увидеть, и все равно увидел:
алчные лица, облепившие стекло. Некоторые, чтобы было лучше видно,
прикрывали лицо с боков ладонями.
- И что же нам теперь делать? - поинтересовалась Сью. Она смотрела на
зевак, нервно теребя форменный передник продавщицы. - Если компания узнает,
что я закрыла дверь во время рабочего дня, я наверняка потеряю место. Элен
тронула Ральфа за руку.
- Пожалуйста, Ральф, - повторила она, только вот сквозь распухшие губы
у нее прозвучало: "Поталста, Рафф". - Не звони никому.
Ральф неуверенно взглянул на Элен. За свою жизнь он насмотрелся на
женщин с синяками, видал и таких (хотя и немногих, если говорить честно),
которые были избиты еще сильнее, чем Элен. Однако не всегда это выглядело
так зловеще. Ментальность и нравственные устои Ральфа сформировались еще в
то время, когда считалось, что все происходящее между мужем и женой за
вратами супружества касается только двоих, даже если мужчины дают волю
рукам, а женщины - острому языку. Попытка заставить человека изменить свое
поведение, вмешиваясь в его дела - даже с самыми лучшими намерениями, -
неминуемо превратит вас из друга в заклятого врага.
Но затем Ральф вспомнил, как Элен несла Натали: небрежно прижав к
бедру, словно связку учебников. Если бы она уронила ребенка, пересекая
улицу, то даже не заметила бы этого; Ральф считал, что лишь безотчетный
инстинкт заставил Элен взять ребенка с собой. Женщина не хотела оставлять
дочь с человеком, избившим ее настолько жестоко, что теперь она смотрела
только одним глазом и говорила, превращая слова в кашу.
Подумал он и о другом - о том, что имело отношение ко времени,
последовавшем за смертью Кэролайн. Ральф тогда поразился глубине и силе
своего горя - в конце концов, ее кончина не была неожиданной; он считал, что
испытал всю горечь утраты еще при жизни Кэролайн - тяжелая скорбь помешала
ему сделать последние необходимые приготовления. Конечно, он позвонил в
похоронную контору Брукингса и Смита, но именно Элен помогла ему написать
некролог и поместила его в "Дерри ньюс", это она помогла ему выбрать гроб
(Мак-Говерн, не переносивший вида смерти и всего связанного с ней, в те дни
старался не попадаться ему на глаза), именно Элен посоветовала Ральфу купить
траурный венок - на ленте была надпись "Любимой жене". И уж не кто иной, как
Элен, организовала небольшой поминальный ужин сразу после похорон, заказав
сэндвичи, напитки и пиво в "Красном яблоке".
Все это сделала Элен, когда сам Ральф оказался не в состоянии
заниматься подобными хлопотами. Разве не обязан он отплатить за сделанное ею
добро добром, даже если сейчас она и не воспринимает его действия как добро?
- Билл? - обратился он к соседу. - А ты что думаешь? Мак-Говерн
взглянул на Элен, низко опустившую избитое лицо, затем, переведя взгляд на
Ральфа, достал платок и нервно вытер губы.
- Не знаю. Мне очень нравится Элен, и мне бы хотелось поступить
правильно - ты же знаешь, - но в делах подобного рода... Кто знает, что
здесь лучше?
Ральф внезапно вспомнил любимую фразу Кэролайн, обычно произносимую ею,
когда он, вздыхая и охая, не хотел браться за какое-нибудь дело, не желал
признавать допущенную ошибку либо увиливал от обязательного звонка: "Тернист
и долог путь в Эдем, любимый, так стоит ли стенать по пустякам?"
Он снова потянулся к телефону, на этот раз решительно отведя руку Элен.
- Вы звоните в полицейский участок Дерри, - прозвучал голос из
автоответчика. - Наберите единицу, если вам необходима экстренная помощь.
Наберите двойку, если вам нужна полиция. Нажмите тройку для
дополнительной информации.
Ральф, внезапно осознавший, что ему необходимы все три службы, после
секундного колебания набрал двойку. В трубке раздался женский голос:
- Полиция. Чем можем помочь?
Ральф, сделав глубокий вдох, произнес:
- Это Ральф Робертс. Я нахожусь в магазине "Красное яблоко" на
Гаррисавеню вместе со своей соседкой. Ее зовут Элен Дипно. Женщина жестоко
избита. - Ральф нежно прикоснулся к голове Элен, и та прижалась лбом к его
боку. - Пожалуйста, приезжайте скорее.
Он повесил трубку и присел на корточки перед Элен. Натали, радостно
защебетав, подставила ему свой носик. Ральф, улыбнувшись, поцеловал
девчушку, затем взглянул в лицо женщины.
- Извини, Элен, - сказал он, - но я вынужден был поступить так. Я не
мог иначе. Понимаешь? Просто не мог. - Я ничего не понимаю! - ответила она.
Кровь из носа перестала идти, но, прикоснувшись пальцами к переносице, Элен
поморщилась от боли.
- Элен, почему он это сделал? Почему Эд так избил тебя?
Теперь Ральф припоминал другие случаи - возможно, целую их цепочку.
Если такие события и были возведены в систему, то он не замечал их до
сегодняшнего дня. Из-за кончины Кэролайн. И из-за последовавшей затем
бессонницы. В любом случае Ральф не верил, что Эд впервые поднял руку на
свою жену. Возможно, сегодня это обнаружилось в более ужасной форме, но
случилось явно не впервые. Ральф мог принять подобную мысль и считать ее
логичной, но он по-прежнему не мог представить себе Эда, поступающего
подобным образом. Он видел улыбку Эда, его выразительные глаза, то, как
беспокойно двигаются его руки во время беседы... Но, сколько ни пытался, не
мог представить, что эти же самые руки избивают жену.
Затем он вспомнил, как Эд на негнущихся ногах направляется к водителю
голубого пикапа - это был "форд-рейнджер", не так ли? - и наносит тому
сильнейший удар в челюсть.
Вспомнить это было все равно что открыть дверцу шкафа Фибби Мак-Ги -
персонажа старого радиоспектакля, - только вывалилась оттуда не груда
скопившегося за десятилетия хлама, а целая лавина ярких образов того
июльского дня. Молнии, сверкающие над взлетным полем. Эд, размахивающий
рукой из стороны в сторону, как будто таким образом он мог заставить ворота
открыться быстрее. Шарф с вышитыми китайскими иероглифами.
"Эй, эй, Сьюзен Дэй, сколько ты убили детей?" - прозвучал голос Эда в
голове Ральфа; и еще до того, как Элен открыла рот, он уже знал, что именно
она скажет.
- Как глупо, - отрешенно произнесла женщина. - Он избил меня, потому
что я подписала обращение. Подписи собирают по всему городу. Кто-то сунул
мне его позавчера по пути в супермаркет. Человек высказался в защиту Центра
помощи женщинам, мне его доводы показались разумными. К тому же малютка
капризничала, поэтому я просто...
- Поставила подпись, - закончил Ральф. Элен, кивнув, снова
расплакалась.
- Что за обращение? - поинтересовался Мак-Говерн.
- Приглашение Сьюзен Дэй выступить в Дерри, - объяснил Ральф. - Это
известная феминистка...
- Я знаю, кто такая Сьюзен Дэй, - раздраженно оборвал его Мак-Говерн. -
В общем, группа единомышленников решила пригласить ее к нам для выступления.
В защиту Центра помощи женщинам.
- Когда Эд вернулся сегодня домой, у него было такое прекрасное
настроение, - сквозь слезы рассказывала Элен. - Так всегда бывает по
четвергам, потому что в эти дни он работает только до обеда. Он поведал мне
о своих планах на вечер, о том, как он будет делать вид, будто читает, а сам
станет наслаждаться покоем... Ну, ты же знаешь его...
- Конечно, - ответил Ральф, вспоминая, как Эд сунул руку в бочонок
Толстяка, и коварную ухмылку (Я знаю трюк и получше этого) на его лице.
- Да, я его знаю.
- Я попросила Эда купить кое-что из детского питания... - Голос женщины
взмыл вверх, в нем зазвучали нотки раздражения и испуга. - Я не знала, что
он расстроится... Честно говоря, я абсолютно забыла, что подписала эту
дурацкую бумажку... И я до сих пор не понимаю, почему он так сильно
расстроился... Но... Но когда он вернулся... - Задрожав всем телом, Элен
прижала к себе Натали.
- Ш-ш-ш, Элен, успокойся, все уже позади, все хорошо.
- Нет, не хорошо! - Элен взглянула на Ральфа, слезы градом катились из
одного глаза и просачивались из-под распухшего века другого. - Нет, не...
Не... Хорошо! Почему он не удержался на этот раз? И что будет со мной и
ребенком? Куда нам идти? У меня нет других денег, кроме положенных на общий
счет... У меня нет работы... О, Ральф, зачем ты позвонил в полицию? Не надо
было этого делать! - Элен обессиленно стукнула кулачком по его руке.
- Ты все преодолеешь, - произнес Ральф. - У тебя много друзей.
Но вряд ли он сам слышал, что говорит, и совсем уж не заметил ее
слабого удара. Гнев стучал в его груди и висках, словно второе сердце.
Не "Почему он не удержался?" - не это сказала Элен.
Она сказала: "Почему он не удержался на этот раз?"
На этот раз.
- Элен, а где Эд сейчас?
- Думаю, дома, - глухо ответила она.
Ральф погладил ее по плечу и направился к двери.
- Ральф? - окликнул его явно встревоженный Мак-Говерн. - Куда ты идешь?
- Закрой за мной дверь, - попросил Ральф растерявшуюся Сью вместо
ответа.
- Господи, не знаю, смогу ли я это сделать. - Сью с сомнением оглядела
толпу зевак, прильнувших к пыльной витрине. Любопытных все прибавлялось. -
Сможешь, - оборвал ее Ральф, уловив слабый звук приближающейся сирены. -
Слышишь?
- Да, но...
- Полиция объяснит, что нужно делать, да и твой босс тоже не станет
ругать - возможно, он даже наградит тебя медалью "За отвагу".
- Если он это сделает, я разделю награду с тобой, - сказал он, переводя
взгляд на Элен. Бледность постепенно сходила с лица Сью.
- Господи, Ральф, да посмотри же на нее! Неужели Эд действительно избил
ее только за то, что она подписала какую-то дурацкую бумажку?
- Думаю, что так, - ответил Ральф. Смысл разговора доходил до него, но
тема была слишком далека. А вот ярость находилась гораздо ближе, она
сомкнула свои огнедышащие объятия на его горле. Он жалел, что ему не сорок
или хотя бы пятьдесят, чтобы он был в силах дать Эду отведать своего
собственного лекарства. Однако Ральф чувствовал, что может попробовать
сделать это, несмотря ни на что.
Он уже поворачивал дверную ручку, когда Мак-Говерн схватил его за
плечо:
- Ты соображаешь, что делаешь?
- Я иду разбираться с Эдом.
- Ты что, шутишь? Да он же разорвет тебя на части, как только ты
попадешься ему под руку. Сам видишь, что он сделал с Элен.
- Конечно, вижу, - почти прорычал Ральф таким тоном, что Мак-Говерн
быстро убрал руку.
- Тебе уже семьдесят, Ральф. Напоминаю, если ты забыл. К тому же сейчас
Элен нуждается в друге, а не в разбитой рухляди, которую она сможет посещать
только потому, что твоя больничная койка будет находиться через три двери от
ее палаты.
Конечно, Билл был абсолютно прав, но это разгневало Ральфа еще больше.
Он предполагал, что в этом тоже виновата бессонница, разжигающая ярость
и окутывающая туманом его мысли. Но в каком-то смысле гнев приносил
облегчение. Это было определенно лучше, чем дрейфовать в мире, окрашенном в
серые расплывчатые тона.
- Если Эд сильно поколотит меня, я приму димедрол и наконец-то
высплюсь, - отрезал Ральф. - И пожалуйста, оставь меня в покое, Билл.
Он быстрым шагом пересек парковку перед "Красным яблоком".
Приближалась полицейская машина с включенной мигалкой. Вопросы из толпы
- "Что случилось? С ней все в порядке?" - градом обрушились на него, но
Ральф проигнорировал их. Он задержался на тротуаре, пережидая, пока
полицейская машина въедет на стоянку, затем таким же быстрым, решительным
шагом пересек Гаррис-авеню. За ним на разумном расстоянии шел Мак-Говерн.
Глава третья
Через три дома от них стоял аккуратный шоколадно-кремовый домик того
типа, который женщины золотого возраста называют "миленьким". В этой
"конфетке" и жили Элен и Эд Дипно. Кэролайн любила повторять, что семья
Дипно принадлежит к церкви Свидетелей Иеговы, хотя ее искренняя
привязанность к молодой чете лишала эту фразу едкой колкости. Они были
laisser-faire <Laiseer faire (франц.) - давать волю, свободно
действовать.> вегетарианцами, считавшими вполне приемлемым употреблять в
пищу рыбу и молочные продукты. На последних выборах супруги голосовали за
Клинтона, а на их машине - теперь это был уже не "датсун", а новая
малолитражка - красовался лозунг:
- "РАСЩЕПЛЯЙТЕ ДЕРЕВО, А НЕ ATOM, ОХОТЬТЕСЬ НА ЖИВОТНЫХ, А НЕ НА
ЛЮДЕЙ".
Очевидно, Дипно сохранили все музыкальные альбомы, купленные ими в
шестидесятых, - Кэролайн считала это одной из самых милых привычек, и
теперь, когда Ральф сжав кулаки, подходил к их дому, он услышал стенания
Грейс Слик, распевающей один из старых хитов Сан-Франциско:
Приняв одну пилюлю, станешь больше, <В оригинале игра слов pill
(англ.) - это и таблетка, и пилюля, и пуля.> Прими другую - ты уже малец.
Лишь той довольствуйся, не бойся, Что мать протянет, сорванец.
Ответ получишь от Алисы, <Героиня детской книги Льюиса Кэрролла
"Алиса в Стране Чудес".> Когда она на десять футов станет выше.
Музыка доносилась из закрепленной на террасе миниатюрной колонки
размером чуть больше почтовой марки. Поливное устройство на газоне издавало
хиша-хиша звук, разбрасывая радужные брызги и оставляя поблескивающий мокрый
след на дорожке. Эд Дипно, голый по пояс, раскинулся в садовом кресле слева
от бетонированной дорожки, ошеломленно глядя в небо с видом чудака,
пытающегося понять, похоже ли облачко, проплывающее над ним, на лошадь или
на единорога. Босой ногой он отбивал такт. Открытая книга, лежащая обложкой
вверх на его коленях, как нельзя лучше сочеталась с доносящейся из колонки
музыкой. Это был роман Тома Роббинса.
Прямо-таки летняя пастораль; сценка провинциальной безмятежности,
запечатленная Норманом Рокуэллом на одной из его картин и названная (,
"Выходной". Только не следовало обращать внимание на такие мелочи, как
засохшая кровь на пальцах Эда да разбитое стекло его очков а lа Джон Леннон.
- Ральф, ради всего святого, не затевай с ним потасовку, - прошипел
Мак-Говерн, когда Ральф, сойдя с дорожки, ступил на газон, даже не
почувствовав, как его обдало холодной водой.
Эд обернулся.
- Эй, Ральф! - воскликнул он, расплываясь в лучезарной улыбке. - Рад
тебя видеть!
Мысленным взором Ральф увидел себя сбрасывающим Эда с кресла на зелень
лужайки. Более того, он увидел расширяющиеся от неожиданности и удивления
глаза Эда Дипно. Видение было настолько четким, что он увидел даже то, как
солнце отражается от часов Эда, когда тот пытается встать.
- Угощайся пивом, садись в кресло, - тараторил Эд. - Может, сыграем в
шахматы...
- Пиво? Шахматы? Господи, Эд, да что это с тобой?
Эд ответил не сразу, взирая на Ральфа с выражением, которое
одновременно пугало и вызывало ярость. Это была смесь удивления и стыда,
взгляд милого растяпы, который вот-вот скажет: "О черт, дорогая, неужели я
опять забыл убрать пепельницу?"
Ральф махнул рукой в сторону холма, мимо Мак-Говерна, стоящего - тот
обязательно спрятался бы, будь рядом хоть что-то - возле влажной полосы от
полива и нервно наблюдающего за ними. К первой полицейской машине
присоединилась вторая, Ральф услышал доносящиеся из них слабые радиосигналы.
Толпа зевак росла с каждой секундой.
- Полиция прибыла из-за Элен! - произнес Ральф, убеждая себя не
кричать, ведь криком ничего не изменишь, и все же повышая голос. -Они здесь,
потому что ты избил свою жену! Хоть это до тебя доходит?
- Это... - протянул Эд и потер щеку. - Это...
- Да, это, - зло подтвердил Ральф. Казалось, все его чувства
притупились, осталась лишь одна ярость.
Эд бросил взгляд на полицейские машины, на толпу, собравшуюся возле
"Красного яблока"... А затем увидел Мак-Говерна.
- Билл! - крикнул он. Мак-Говерн вздрогнул. Эд либо не заметил, либо
сделал вид, что не заметил этого. - Привет! Присаживайся! Хочешь пива?
Именно в этот момент Ральф понял, что ударит Эда, разобьет его дурацкие
круглые очки, возможно, даже вдавит осколок стекла ему в глаз. Он сделает
это, и ничто на свете не сможет остановить его - тем не менее в самый
последний момент все же что-то остановило. Внутри него была Кэролайн, столь
ясно слышимый им в последние дни - если только он не разговаривал сам с
собой; хотя теперь это был вовсе не голос Кэролайн - этот голос, несмотря на
всю невероятность подобного, принадлежал Триггеру Вашону, которого он
встречал лишь пару раз после того случая, когда Тригг спас его от грозы в
тот день, когда с Кэролайн произошел первый приступ. "Эй, Ральф, будь
осторожен! Этот безумец хитрее лиса.
Может быть, он даже хочет, чтобы ты ударил его!"
Да, решил Ральф. Возможно, Эд хочет именно этого. Почему? Кто знает?
Может быть, чтобы немного помутить воду, а может, просто потому, что
сошел с ума.
- Перестань городить чепуху, - сказал он, понижая голос почти до
шепота. Ральф испытал чувство удовлетворения, когда внимание Эда вновь
моментально переключилось на него, но еще больше Ральфа радовало то, что
выражение печального непонимания исчезло с лица Эда. Его заменила
настороженность. Ральфу он напомнил хищника перед решающим прыжком.
Ральф немного нагнулся, чтобы видеть глаза Эда.
- Это произошло из-за Сьюзен Дэй? - все так же вкрадчиво спросил он. -
Сьюзен Дэй и абортов? Что-то насчет мертвых младенцев? Именно поэтому ты
набросился на Элен?
В голове у него прозвучал еще один вопрос: "Кто ты на самом деле, Эд?"
- но прежде чем Ральф успел спросить, Эд, стремительно вскочив, подбежал
Ральфу и толкнул его в грудь. Ральф упал спиной на влажную траву, успев
выставить локти, чтобы не удариться головой. С согнутыми коленями,
уперевшись ступнями в землю, он настороженно следил за Эдом.
- Ральф, не связывайся с ним! - посоветовал Мак-Говерн, стоя на
сравнительно безопасном расстоянии.
Ральф не обратил на него внимания. Он просто полулежал, опираясь
локтями о землю и внимательно гладя снизу вверх на Эда. Ральф был зол и
напуган, но эти эмоции пересиливало дотоле незнакомое, вызывающее дрожь
ощущение. Он наблюдал сумасшествие - чистейшей воды безумие. Никакого
суперзлодея из комиксов, никакого Нормана Бейтса, никакого капитана Эхаба.
Перед ним был всего лишь Эд Дипно, сотрудник лаборатории Хокинга - один
из "яйцеголовых", по определению стариков, играющих в шахматы на площадке
для пикников, - но все равно приемлемый для демократов человек. И вот теперь
этот вполне приятный homo sapiens превратился в чудовище, и это все сегодня,
когда Эд увидел подпись своей жены под обращением, вывешенным на доске
объявлений в супермаркете. Теперь Ральф понимал, что безумию Эда уже не
меньше года, и это заставило Ральфа задуматься, какие же секреты скрывались
за доброжелательностью и обворожительной улыбкой Элен, какие незначительные,
но такие явные признаки - не считая синяков - он проглядел.
"И еще Натали, - подумал он. - Что видела эта девочка!
Что пережила она, кроме того последнего случая, когда мать несла ее по
Гаррис-авеню, небрежно прижимая к окровавленному бедру?"
Руки Ральфа покрылись мурашками.
А в это время Эд мерил шагами бетонированную дорожку, вытаптывая
циннии, посаженные Элен по краям в качестве бордюра. Он снова превратился в
того Эда, которого Ральф видел в аэропорту год назад: те же яростные рывки
головой, тот же пустой, ничего не видящий взгляд.
"Это и есть то, что должно было скрывать напускное радушие, - подумал
Ральф. - Сейчас он выглядит точно так же, как после столкновения с водителем
пикапа, Словно бойцовый петух, обозревающий свою вотчину в поисках чужаков".
- В общем-то ее вины в этом нет, - быстро заговорил Эд, ударяв сжатым
кулаком правой руки но ладони левой. И тут Ральф увидел, что у Эда можно
пересчитать все ребра; он выглядел так, будто не доедал многие месяцы.
- И все же, если чья-то глупость достигает определенного предела,
мириться с этим становится трудно, - продолжал Эд. - Она как те волхвы,
пришедшие к царю Ироду за информацией. Я хочу сказать, ну как же можно быть
такими глупыми? "Где родившийся Царь Иудейский?" И они говорят это Ироду?
Вот тебе и мудрецы! Правильно, Ральф?
Ральф закивал головой. Конечно, Эд. Что бы ты ни сказал, Эд.
Эд кивнул в ответ, снова принявшись вышагивать взад-вперед и ударяя
кулаком по ладони.
- Совсем как в песне "Роллинг Стоунз" - "Посмотри, посмотри, посмотри
на эту глупышку". Ты, наверное, не помнишь, правильно? - Эд рассмеялся.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |