Ливия куда-то исчезла, а Джейси упала на деревянный стул с прямой спинкой у длинного стола, стоявшего в центре кухни.
Я знаю, кругом беспорядок, - призналась она, - но с тех пор, как произошел этот несчастный случай, приходится сильно постараться, чтобы сделать работу.
В Джейси проглядывало какое-то напряжение, которого на памяти Энни не было, - не только в обкусанных ногтях, но и в судорожных нервных жестах.
Похоже, нога у тебя болит, - заметила Энни.
Худшего времени она выбрать не могла. Смотришь, большинство людей приспосабливается к костылям, однако я явно не из их числа. – Джейси руками подняла ногу и пристроила на ближайшем стуле. - Тео и так не хотел, чтобы я была здесь, а сейчас, когда все из рук валится… - Она подняла руки и, словно забыв, куда их деть, уронила на колени. – Садись. Я бы предложила кофе, но с ним много хлопот.
Не стоит беспокоиться. - Пока Энни усаживалась наискосок от Джейси, в кухню вернулась Ливия, обнимавшая замызганного котенка в розовую и белую полоску. Уже без обуви и курточки, но в фиолетовых брючках с мокрыми отворотами. Джейси, кажется, заметила, но покорно снесла. Энни улыбнулась девочке: - Сколько тебе, лет, Ливия?
Четыре, - ответила за дочь Джейси. – Ливия, пол холодный. Надень тапочки.
Все еще не произнеся ни словечка, ребенок снова исчез.
Энни хотела спросить о малышке, но ей показалось, что это будет навязчивым, поэтому ограничилась вопросом о кухне:
Что здесь случилось? Все так изменилось.
Правда ужасно? Это все жена Эллиотта, Синтия, она помешана на всем британском, хотя сама родилась в Северной Дакоте. Ей взбрело в голову превратить дом в особняк девятнадцатого века и каким-то образом удалось убедить Эллиотта потратить целое состояние. Переделали все, включая кухню. Куча денег на такое уродство. А они даже не приезжали прошлым летом.
Выглядит, как бред сумасшедшего.
Энни уперлась пятками в перекладину стула, чтобы не ставить ноги на каменный пол.
Моя подруга Лиза… ну, ты ее не знаешь. Тем летом ее не было на острове. Так вот. Лиза в восторге от затеи Синтии. Только Лизе здесь не довелось работать. - Джейси посмотрела на свои обломанные ногти. – Я так радовалась, когда Лиза рекомендовала меня Синтии на должность экономки после того, как уехал Уилл. Зимой здесь невозможно найти работу. – Стул заскрипел, когда Джейси попыталась устроиться поудобнее. – Но теперь, когда я сломала ногу, Тео собирается уволить меня.
Энни сжала челюсти.
Типично для Тео Харпа - пинать беспомощных.
Кажется, он сейчас изменился. Ну, я не знаю. – Ее тоскливое выражение напомнило Энни почти позабытое: как Джейси смотрела на Тео тем летом, словно он олицетворял целый мир. – Наверно, я надеялась, что мы будем видеться чаще. Разговаривать, общаться.
Итак, Джейси все еще сохнет по нему. Энни вспомнила, что завидовала нежной миловидности блондинки Джейси, хотя Тео не очень-то обращал на нее внимания, и попыталась заметить тактично:
Может, тебе, считай, повезло. В смысле романтических перспектив с Тео уж точно взять нечего.
Наверно. Он какой-то странный. Никто сюда не приезжает, он редко выбирается в город. Бродит по дому всю ночь, а днем или скачет на лошади, или пишет, запершись в башне. Там он и обитает, а не в доме. Может, все писатели странные. Целыми днями его не вижу.
Я здесь всего два дня, а уже на него наткнулась.
Вот как? Должно быть, когда мы с Ливией болели, иначе я бы тебя увидела. Мы спали почти весь день тогда.
Энни вспомнила личико в окне второго этажа. Может, Джейси и спала, но Ливия бродила по дому.
Тео живет в башне, где обычно останавливалась его бабушка?
Джейси кивнула и поправила ногу на стуле.
Там своя кухня. До того, как я сломала ногу, я там торчала. Однако сейчас не могу подниматься по ступенькам, поэтому приходится посылать все по кухонному лифту.
Энни прекрасно помнила этот лифт. Однажды Тео запихнул ее туда и оставил торчать между этажами. Она посмотрела на круглый циферблат старинных настенных часов. Сколько еще нужно посидеть, чтобы уместно было уйти?
Джейси вытащила из кармана сотовый – еще один новейший смартфон – и положила на стол.
Иногда он мне шлет смски, когда ему что-нибудь нужно. Но с моей ногой много не сделаешь. Он с самого начала не желал брать меня на работу, но Синтия настояла. Теперь я дала ему повод от меня избавиться.
Энни хотелось чем-нибудь приободрить, но Джейси должна достаточно знать Тео, чтобы понять, что он поступает согласно своим желаниям.
Джейси подобрала блестящую наклейку с Маленьким пони, прилипшую к грубо сколоченному столу для слуг.
Ливия для меня все. Все, что у меня осталось. – Она говорила не с жалостью к себе, а, скорее, как констатацию факта. – Если я потеряю работу, то другой не найду. – Она неловко поднялась. – Прости, что все это вывалила на тебя. Последнее время не с кем пообщаться, кроме своей четырехлетки.
Четырехлетки, которая не разговаривает.
Джейси кивнула на старый огромный ледник.
Мне нужно готовить ужин.
Энни поднялась.
Давай помогу.
Несмотря на усталость, ей казалось, что неплохо бы помочь с делами еще кому-то.
Да нет, все нормально. - Джейси потянула защелку и открыла дверцу, явив внутренность очень современного холодильника. Потом уставилась на содержимое. – Мечтала, когда вырасту, уехать отсюда подальше. А потом вышла замуж за ловца омаров и навечно застряла здесь.
Я его знаю?
Он был старше, поэтому вряд ли. Нед Грейсон. Первый красавчик на острове. Из-за этого я на время забыла, как ненавидела здешние места. – Она вытащила чашку, покрытую пленкой. – Он умер прошлым летом.
Прими соболезнования.
Джейси невесело рассмеялась.
Ни к чему. Выяснилось, что у него вредный нрав и большие кулаки, которые он не боялся пускать в ход. Особенно против меня.
О, Джейси… - Из-за ее ауры уязвимости вдвойне ужасно было представить, что над ней издевались.
Джейси крепко прижала чашку свободной рукой.
Какая ирония. Я думала, что мои переломы остались в прошлом с его смертью. – Она толкнула бедром дверцу холодильника, чтобы закрыть, и потеряла равновесие в последнюю минуту. Костыли упали на пол вместе с чашкой. Та разбилась, во все стороны полетели брызги чили и стекла.
Вот дерьмо!
Злые жгучие слезы заволокли глаза Джейси. Чили заляпало ей джинсы и тапочки, а еще пол и буфет. Повсюду валялись осколки стекла.
Энни кинулась к ней.
Сейчас уберем. Я сама сделаю.
Джейси прислонилась в изнеможении к леднику и уставилась на беспорядок.
Я не могу зависеть от других. Мне нужно самой о себе заботиться.
Только не сейчас, – как можно тверже заявила Энни. – Скажи, где здесь мусорное ведро.
Она провозилась остаток дня. И неважно, насколько уставшей была: оставить знакомого человека в такой ситуации – даже речь не шла. Энни убрала чили и исхитрилась вымыть посуду в раковине, изо всех сил стараясь не кашлять в присутствии Джейси. И все время держалась настороже, не появится ли Тео Харп, нервничала, зная, что он так близко, однако никогда не показала бы это Джейси. Перед уходом Энни сотворила нечто, что раньше и представить не могла: собрала ему ужин.
Она созерцала чашку томатного супа, остатки гамбургера, рис мгновенного приготовления и замороженную кукурузу.
Наверно у тебя не найдется в заначке крысиный яд, - сказала она, пока Джейси ковыляла по кухне. – Ну и ладно. Эта кормежка сама по себе уже отрава.
Он и не заметит. Ему неважно, чем питаться.
Ему важно только мучить людей.
Энни отнесла поднос с ужином в задний коридор. Пока устраивала его на подъемник, вспомнила, как было страшно сидеть замкнутой в тесном пространстве. Темно было хоть глаз выколи. Она свернулась в комочек, прижав коленки к груди. За этот поступок Тео наказали, заставив просидеть два дня в его комнате, и только Энни замечала, что его сестра-близняшка Риган тайно прокрадывалась к нему составить компанию.
Насколько Риган была скромной и ласковой, настолько Тео был противным и эгоистичным. Однако если Риган не играла на гобое и не писала стихи в фиолетовой тетради, братец и сестра были неразлучны. Энни подозревала, что они с Риган стали бы настоящими подругами, если бы Тео не делал все возможное, чтобы этому помешать.
Когда настало время Энни уходить, у Джейси на глазах навернулись слезы.
Не знаю, как тебя благодарить.
Энни скрыла усталость.
Ты уже это сделала. Восемнадцать лет назад. – Она замешкалась, зная, что не хочется, но нужно сделать единственный выбор, с которым сможет жить. – Приду завтра ненадолго и помогу.
Джейси распахнула глаза.
Ну что ты, не надо!
Да мне полезно, - солгала Энни. – Удержусь от тяжких дум. – И тут ей пришла новая мысль. – В доме есть беспроводной интернет? – И когда Джейси кивнула, Энни выдавила улыбку: – Идеально. Я принесу свой ноутбук. Ты будешь мне помогать. Мне нужно сделать кое-какие изыскания.
Джейси схватила какую-то тряпку и прижала к глазам:
Спасибо. Это много значит.
Джейси отправилась искать Ливию, а Энни пошла надеть пальто. Несмотря на крайнюю усталость, она была рада вернуть старый долг. И уже начала натягивать перчатки, как вдруг заколебалась. Из головы никак не выходила история с кухонным лифтом. «Давай, - нашептывала Негодница. - Ты же знаешь, что хочешь».
«А ты не считаешь, что это немного по-детски?» – подала реплику Милашка.
«Конечно», - согласилась Негодница.
Энни помнила, как в юности отчаянно хотела заставить Тео полюбить ее. Она прокралась через кухню. Как можно тише вошла в задний коридор и пробралась по узкому проходу до конца. И там уставилась на дверцу кухонного лифта. У Эдгара Алана По монополия на «Никогда» из «Ворона», а «Розовый бутон» из сериала «Коломбо» вряд ли испугает. Фраза «Ты умрешь через семь дней» из ужастика «Звонок» кажется чересчур специфичной. Однако Энни много смотрела телевизор, когда болела, включая и «Апокалипсис сегодня».
Она открыла дверцу лифта, сунула голову и произнесла тихим замогильным голосом:
Ужас… - Слово развернулось шипящей змеей. – Ужжжас…[1]
Энни вся покрылась мурашками.
«Фу!»– радостно воскликнула Негодница.
«По-детски, но пойдет», - поддержала Милашка.
Энни поспешно вернулась по тому же пути, как и пришла, и вышла наружу. Держась в тени, где ее не было видно с башни, она пошла по подъездной дороге.
Харп-Хауз наконец обрел заслуженное привидение.
Глава 3
Наутро Энни проснулась с чуть более бодрым настроением. Идея постепенно довести Тео Харпа до ручки так грела душу, что поневоле почувствуешь себя лучше. Написать все эти жуткие книги мог только человек с богатым воображением. И разве есть что-то справедливее, чем обратить это самое воображение против него? Энни задумалась, чего бы еще могла добиться на этом поприще, и позволила себе немножко помечтать о Тео в смирительной рубашке, запертом в сумасшедшем доме за стальными решетками.
«А еще там по полу будут ползать змеи!» - добавила Негодница.
«Ага, прямо вот так легко он тебе и сдался», - усмехнулся Лео.
Энни, так и не справившись толком с волосами, отбросила расческу. Натянула джинсы, кофточку, серую футболку с длинными рукавами и в довершение всего толстовку, каким-то чудом пережившую колледж. По пути из спальни в гостиную Энни наткнулась взглядом на результат того, что сделала вчера, прежде чем отправиться спать. Черепа мелких животных, которые у Мэрайи стояли в чаше, обрамленной колючей проволокой, ныне покоились на дне мусорного ведра. Может, мать вместе с Джорджией О’Киф (*) и считали кости красивыми, но Энни их страсть не разделяла, и если уж ей предстоит провести здесь два месяца, то хотелось бы чувствовать себя хоть более-менее уютно. К сожалению, коттедж был таким небольшим, что переливающееся всеми цветами радуги кресло в виде русалки оказалось просто некуда запихнуть с глаз долой. Энни попыталась на нем сидеть, но отказалась от затеи, когда в спину вонзились гипсовые груди.
А вот еще две находки ее встревожили – номер «Портлэнд Пресс Геральд» недельной давности и упаковка свежемолотого кофе на кухне. Кто-то недавно побывал в доме. Энни выпила чашку этого самого кофе и заставила себя проглотить тост с желе. Перспектива возвращаться в Харп-Хауз наводила ужас, но по крайней мере там можно воспользоваться беспроводным доступом к интернету. Энни уставилась на полотно, изображавшее перевернутое дерево.Возможно, к концу дня она выяснит, кто же такой или такая Р.Коннор и имеет ли его или ее работа какую-либо ценность.
Оттягивать дольше было нельзя. Энни сложила в рюкзак блокнот с инвентаризационным списком, ноутбук и еще пару вещей, закуталась потеплее и неохотно пустилась в свое путешествие к Харп-Хаузу. Перейдя восточную границу болота, она посмотрела на деревянный мостик. Если пойти в обход, дорога получится длиннее. Хватит уже избегать Тео. Да, она пройдет по мосту. Но не сегодня.
Энни встретила Тео и Риган Харп две недели спустя после того, как Мэрайя и Эллиотт вместе съездили на Карибы, откуда вернулись уже мужем и женой. Близнецы как раз поднимались по ступенькам на утес с пляжа. Первой появилась Риган – загорелая, с длинными ногами и развевающимися вокруг милого личика темными волосами. А затем Энни увидела Тео. Даже в шестнадцать, со следами от прыщей на лбу и носом, выделявшемся на еще не сформировавшемся лице, он приковывал к себе внимание, держался особняком – и мгновенно покорил Энни. Тео же смотрел на нее с неприкрытой скукой.
Энни отчаянно старалась им понравиться, но, смущенная самоуверенностью брата и сестры, немела в их присутствии. Если Риган была открытой и милой, то Тео – грубым и резким. Эллиотт привык баловать своих детей, пытаясь возместить им отсутствие матери: она ушла, когда им было всего пять лет. Однако настоял, чтобы Энни участвовала в жизни близнецов. Тео сухо пригласил ее покататься с ними на паруснике, но когда Энни пришла на причал, расположенный между Харп-Хаузом и Коттеджем Лунного странника, Тео, Риган и Джейси уже уплыли без нее. На следующий день она прибежала на час раньше – а они вовсе не пришли.
Однажды Тео посоветовал Энни сходить посмотреть на обломки старого судна ловцов омаров недалеко от берега. Слишком поздно бедняжка поняла, что остов облюбовали для гнезд чайки. Они кинулись на Энни, били ее крыльями, одна даже клюнула в голову, прямо как в сцене из хичкоковских «Птиц». С тех пор Энни с опаской относилась к пернатым.
Дальнейшие злоключения можно перечислять бесконечно: дохлая рыба в кровати, грубые тычки в бассейне. Однажды ночью ее бросили одну на пляже. Энни встряхнулась, отгоняя воспоминания. Какое счастье, что ей больше не пятнадцать.
Закашлявшись, она остановилась перевести дух и поняла, что это первый приступ за все утро. Может, болезнь наконец-то проходит. Энни представила себя в теплом офисе за удобным столом и хорошим компьютером, как корпит над скучной до слез, зато стабильно оплачиваемой работой.
«А как же мы?» - захныкала Пышка.
«Энни нужна настоящая работа, - заметила благоразумная Милашка. – Нельзя же вечно жить как перекати-поле».
«Надо было тебе сделать порно-кукол, - высунулась Негодница с ценным советом. – В разы больше бы заработала».
Идеей о порно-куклах Энни развлекалась, когда становилось совсем дурно от лихорадки.
Наконец Энни вскарабкалась на утес. Проходя мимо стойла, она услышала ржание лошади и едва успела спрятаться за деревьями, как из дверей быстрым шагом вышел Тео. Энни мерзла даже в куртке на пуху, а он надел лишь темно-серый свитер, джинсы и сапоги для верховой езды.
Хозяин дома остановился. Энни была у него за спиной, однако деревья росли слишком редко, поэтому ей оставалось лишь молиться, чтобы он не обернулся.
Порыв ветра в бешенстве закрутил призрачный снежный вихрь. Тео схватился за край свитера и стянул его через голову. Под одеждой ничего не оказалось. Энни изумленно уставилась на Тео. Тот стоял, не шевелясь, обнаженный по пояс, бросая вызов мэнской зиме, и ветер трепал темные пряди его волос. Прямо как в одной из старых «мыльных опер», где режиссер использует любой повод, лишь бы герой снял рубашку. Вот только сейчас было жутко холодно, Тео Харп на героя никак не тянул, и объяснить его поведение можно было разве что душевным нездоровьем.
Он сжал кулаки, задрал подбородок и посмотрел на дом. Как кто-то столь красивый может быть таким жестоким? Твердая ровная спина… широкие мощные плечи… то, как Тео стоял на фоне неба… так странно. Он казался не столько смертным человеком, сколько частью ландшафта – древним существом, которому нет нужды в таких мелочах как тепло, еда… любовь.
Энни поежилась, глядя вслед Тео, который исчез в дверях башни, так и неся свитер в руке.
________________________________________________________
*
Джорджия Тотто О’Киф (англ. Georgia Totto O’Keeffe; 15 ноября 1887, Висконсин — 6 марта 1986, Санта-Фе, США) — американская художница. С ее творчеством мы уже знакомились в романе “Мой, только мой”. У ГГ везде висели репродукции картин цветов, похожих на разверстые зевы, напоминающие женские органы
Джейси трогательно обрадовалась приходу подруги.
Поверить не могу, что ты вернулась, - сказала она, пока Энни вешала рюкзак и снимала обувь.
Гостья нацепила свою самую радостную улыбку.
Если бы не пришла, то пропустила бы все веселье. – Энни обвела взглядом кухню.
Невзирая на скудное освещение, та выглядела немного лучше, чем вчера, хотя все равно ужасно.
Нервно кусая губу, Джейси проковыляла от плиты к столу.
Тео собирается меня уволить, - прошептала она. – Я точно знаю. Он все время торчит в башне, поэтому прислуга в доме ему не нужна. Если бы не Синтия… - Джейси с такой силой вцепилась в костыли, что костяшки побелели. – Сегодня утром он застал здесь Лизу Маккинли. Она ходила за почтой по моей просьбе. Я думала, он не знал, но ошибалась. Тео ненавидит посторонних в доме.
«Тогда как он собирается найти себе новую жертву убийства? – осведомилась Негодница. – Если только уже не выбрал Джейси…»
«Я позабочусь о ней, - провозгласил Питер. – Именно этим я и занимаюсь. Забочусь о слабых женщинах».
Джейси наморщила лоб и поудобнее перехватила костыли. Розовая голова игрушечного бегемота нелепо закивала у нее под мышкой.
Он… прислал мне сообщение, чтобы Лиза больше не приходила. Приказал оставлять корреспонденцию на почте в городе, пока он сам не сможет ее забрать. Но Лиза каждую неделю помимо почты приносила еще и продукты. И что мне теперь делать? Я не могу потерять эту работу, Энни. У меня больше ничего нет.
Та попыталась ее утешить:
Твоя нога скоро заживет, и ты сможешь водить машину.
Дело не только в этом. Он не любит детей в доме. Я уверяла, что Ливия очень тихая и даже на глаза ему попадаться не будет, но она норовит убежать на улицу. Боюсь, он ее увидит.
Энни сунула ноги в принесенные с собой кеды.
Дай-ка проясним. Из-за великого лорда Тео четырехлетний ребенок не может поиграть на свежем воздухе? Что за ерунда!
Полагаю, он волен делать, что хочет, - это же его дом. Кроме того, пока я на костылях, то не смогу повести ее гулять, а в одиночку отпускать не хочу.
Как же отвратительно, что Джейси продолжала выдумывать оправдания для хозяина. Пора бы уже поумнеть и разглядеть, что он из себя представляет, однако после всех этих лет она, похоже, по-прежнему вздыхала по Тео.
«Это подростки по ком-то вздыхают, - прошептала Милашка. – Джейси взрослая женщина. Может, дело не в простой влюбленности».
«Ничего хорошего, - заметила Негодница. – В любом случае ничего хорошего».
Ливия зашла на кухню. На ней были все те же вельветовые штанишки, и девочка принесла прозрачный пластиковый контейнер размером с обувную коробку с кучей сломанных карандашей вместе с потрепанным альбомом для рисования. Энни улыбнулась малышке.
Привет, Ливия.
Та кивнула.
Она стесняется, - пояснила Джейси.
Ливия разложила свои сокровища на столе, взгромоздилась на один из стульев и принялась за работу. Без конца извиняясь, Джейси показала Энни, где лежат чистящие средства.
Ты не должна это делать. Правда. Это моя проблема, а не твоя. Энни прервала поток извинений.
Почему бы тебе не поискать, чем можно приправить хозяйскую еду? Если уж тебе не понравилась идея насчет крысиного яда, может, хоть какие несъедобные грибы раздобудешь?
Ну, он не так уж плох, - улыбнулась Джейси.
Да куда там. Неся тряпки и метлу в главный холл, Энни с опаской косилась на лестницу и молилась, чтобы Джейси оказалась права и появление здесь Тео четыре дня назад относилось к разряду исключений. Если он обнаружит, что Энни делает за подругу ее работу, то и вправду найдет другую экономку. Большинство комнат внизу держали закрытыми, чтобы сберечь тепло, но передняя, кабинет Эллиотта и унылая терраса нуждались в уходе. Понимая, что на все сил не хватит, Энни решила начать с прихожей, но к тому времени, как успела избавиться от паутины и протереть пыльные панели на стенах, уже задыхалась. Она вернулась на кухню, где нашла Ливию, сидящую в одиночестве за столом и по-прежнему занятую рисованием.
Думая о девочке, Энни пошла в чуланчик и достала из сумки Негодницу. Она сама сшила большинство нарядов своих подопечных, включая радужное трико куклы, короткую розовую юбку и ярко-желтую футболку с блестящей фиолетовой звездой. Повязка с мягким зеленым цветком стягивала непослушные кудряшки из оранжевой пряжи. Энни надела куклу на руку, разместив пальцы так, чтобы управлять ртом и глазами, затем спрятала Негодницу за спину и вернулась в кухню. Пока Ливия стирала с бумаги красный карандаш, Энни устроилась на стуле наискосок от нее. Внезапно Негодница высунула из-под стола голову и уставилась на Ливию.
Ля… ля… ля! – пропела кукла своим самым пронзительным голосом. – Я, Негодница, также известная как Аделаида Жозефина Браун, заявляю, что сегодня у-ди-ви-тель-ный день!
Ливия резко подняла голову и уставилась на куклу. Взмахнув кудряшками, Негодница наклонилась вперед, пытаясь разглядеть рисунок Ливии.
Я тоже люблю рисовать. Можно посмотреть?
Не сводя глаз с куклы, Ливия прикрыла листок ладошкой.
Похоже, это личное, - заключила Негодница. – Но я верю, что надо дарить людям свой талант. Например, мое пение. Ливия с любопытством склонила голову набок.
Я потрясающая певица, - прощебетала Негодница. – Не то чтобы я исполняю свои дивные песни всем подряд. Вот как ты и твой рисунок. Ты не обязана всем его показывать.
Ливия тут же отдернула руку от листка. Негодница склонилась к рисунку, а самой Энни пришлось довольствоваться тем, что она увидела краем глаза, – нечто похожее на человечка у криво изображенного домика.
По-тря-са-ю-ще! – восхитилась Негодница. – А я великая певица. – Теперь уже кукла склонила голову набок. – Хочешь послушать, как я пою?
Ливия кивнула.
Негодница широко развела руки и принялась в карикатурно-оперной манере исполнять песенку «Кроха-паучок», что всегда вызывала смех у малышей в детских садах.
Ливия внимательно слушала, но так и не улыбнулась, даже когда Негодница начала переделывать слова:
Взошла луна и выпила весь саранчовый сок, и классные штанишки надел наш паучок. Олé!
От пения Энни закашлялась, но замаскировала неловкость, пустив Негодницу в дикий танец. В конце концов кукла в изнеможении рухнула на стол:
Быть популярной та-а-ак утомительно. Ливия торжественно кивнула.
Из своего опыта общения с детьми Энни знала, что лучше остановиться на пике выступления. Негодница поднялась и встряхнула кудряшками:
Пора мне спать. Au revoir (до свиданья – фр.). До новых встреч… - И с этими словами исчезла под столом.
Ливия тут же нагнулась, чтобы узнать, куда же делась новая подружка, но Энни быстро встала, пряча Негодницу, и пошла отнести куклу обратно в рюкзак. Она не оглядывалась, но всю дорогу из кухни чувствовала на себе взгляд девчушки.
Позже в тот же день, когда Тео отправился прокатиться верхом, Энни воспользовалась его отсутствием и отнесла скопившийся в доме мусор в металлические баки, стоявшие позади конюшни. По пути обратно она обратила внимание на пустой бассейн. На дне скопилась неприглядная коллекция замерзшего мусора. Даже в разгар лета вода вокруг Перегрин Айленд была холодной, поэтому они с Риган плавали в основном в бассейне. Тео же предпочитал океан. Если поднимались волны, то он закидывал доску в багажник своего джипа и мчался прямиком к Галл-Бич. Энни так хотелось поехать с ним, но она слишком боялась отказа, чтобы попроситься.
Черный кот вышел из-за угла конюшни и уставился желтыми глазами на незваную гостью. Та застыла. В голове раздался тревожный звоночек.
Кыш отсюда! – прошипела Энни. Кот продолжал пялиться на нее. Энни прыгнула в его сторону, размахивая руками: - Брысь! Уходи! И не возвращайся больше, если шкура дорога.
Кот стремглав рванул прочь. Внезапно слезы навернулись на глаза. Энни сморгнула их и пошла обратно в дом.
***
Проспав ночью еще двенадцать часов, Энни остаток утра продолжила инвентаризацию содержимого гостиной, внося в список мебель, картины и предметы вроде скульптуры тайской богини. Вчера у нее так и не дошли руки заняться исследованиями, но сегодня Энни собиралась выкроить время. Мэрайя никогда не зависела от торговых посредников, чтобы выяснить стоимость того, чем обладает. Мать сама все узнавала – вот и Энни последует ее примеру. Днем она сунула ноутбук в рюкзак и отправилась в Харп-Хауз. Мышцы с непривычки болели, но Энни сумела взобраться наверх, лишь раз зайдясь в приступе кашля. Она вычистила кабинет Эллиотта, включая уродливый оружейный шкаф из темного грецкого ореха, и вымыла вчерашнюю посуду, пока Джейси мучилась, что же приготовить хозяину.
Я та еще кухарка, - призналась она. – Еще одна причина меня уволить.
Ну с этим я тебе помочь не могу, - ответила Энни.
Снова увидев черного кота, она выскочила на улицу без куртки, чтобы прогнать животное. Позже Энни устроилась с ноутбуком за кухонным столом, однако домашняя беспроводная сеть оказалась защищена паролем – чего и следовало ожидать.
Я всегда пользуюсь телефоном, который дал мне Тео, - объяснила Джейси, усаживаясь рядом, чтобы почистить морковку. – Мне никогда не приходилось вводить пароль.
Энни попробовала разные комбинации имен, дней рождения, даже названий кораблей, но безуспешно. Она вытянула руки над головой, разминая затекшие плечи, посмотрела на экран, затем медленно набрала «Риган0630», дату того летнего дня, когда Риган Харп утонула. Ее парусник перевернулся в шквале, застигшем бедняжку вдали от берега. Ей было двадцать два, только закончила колледж, но в памяти Энни Риган навечно осталась шестнадцатилетним темноволосым ангелом, который играл на гобое и писал стихи. Дверь распахнулась, и Энни резко развернулась на стуле. Тео Харп ворвался в кухню, держа под мышкой Ливию.
Глава 4
Тео выглядел так, словно его сюда занес порыв лютого ветра с северо-востока. Однако самым ужасным во внезапном появлении Харпа было не сулившее неприятности выражение лица, а перепуганная девочка, открывшая ротик в леденящем беззвучном крике.
Ливия! – Джейси ринулась к дочери, потеряла равновесие и рухнула на каменный пол вместе с костылями.
Энни выскочила из-за стола и непроизвольно кинулась к Тео, слишком испуганная происходящим, чтобы ждать, пока Джейси сможет подняться.
Что, по-твоему, ты делаешь?
Темные брови хозяина дома возмущенно сошлись на переносице.
Что я делаю? Она была на конюшне!
Отдай ее сюда! – Энни попыталась забрать малышку, но та стала вырываться и от нее.
Джейси сумела сесть на полу, и Энни устроила Ливию на колене матери. А затем не раздумывая загородила их собой от Тео.
Не подходи, - предупредила она его.
«Эй! Я тут герой, - запротестовал Питер. – Защищать людей - моя работа».
Она была на моей конюшне! – воскликнул Тео.
Он словно заполнил собой похожую на пещеру кухню, поглотив весь кислород. Энни тверже уперлась ногами в пол и набрала воздуха в грудь:
Слушай, а потише нельзя?
Джейси ахнула. Тео же и не подумал говорить потише:
Она там не стояла просто в дверях. Девчонка забралась в стойло к Танцору. В стойло! Конь норовистый, ты хоть представляешь, что с ней могло произойти? А тебе я велел держаться подальше от дома. Что ты тут делаешь?
Энни мысленно приказала себе: «Не дай ему себя запугать».
Не в этот раз. Но в свирепости потягаться с Тео не могла.
Как она оказалась в стойле?
Откуда я знаю? – обвиняюще сверкнул он глазами. – Может, не заперто было.
Иными словами, ты забыл его запереть. – У нее начали трястись ноги. – Замечтался, как в очередной раз погонишь бедное животное в очередную снежную бурю?
Энни сумела отвлечь внимание от Джейси и Ливии, но, к несчастью, теперь Тео сосредоточился на ней. Он принялся разминать руки, словно готовясь нанести удар.
Какого черта ты тут делаешь?
Куклы ее спасли.
Следи за языком, - произнесла Энни неодобрительным голосом Милашки, однако все же вспомнив, что надо шевелить губами.
Что ты делаешь в моем доме? – Тео подчеркнуто выговорил каждый слог в той же неприятной манере, что и Лео.
Нельзя, чтобы он узнал о ее помощи Джейси.
В коттедже нет беспроводной сети, а она мне нужна.
Найди в другом месте.
«Если уступишь, - подала голос Негодница, - он снова выиграет».
Энни задрала подбородок:
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |