- Что это?
- Моя одноклассница Пак Хиа. Чан Ли хотел отдать его как отчет на занятии по видеосъемке. Напоил и, как видишь, сделал прекрасное оружие против ее незапятнанной репутации за то, что отказала в предложении встречаться. Лучше сядь, если не хочешь ловить носками пепел.
Парень послушано присел рядом, скрестив руки на животе. Незнакомец отбросил колпачок и, вынув первую фотографию, поднес к темному уголку. В то время, как он неотрывно смотрел на вздымающийся язычок пламени, Лухан глядел на яркие отблески в бистровых глазах, что тонули в черных зрачках и по краям радужек. Запах гари подавил аромат хвои, и он огорченно поджал губы. Прохлада забралась под рукава ветровки и пробежалась вдоль предплечий. Но это была не утренняя прохлада.
Покончив с четырьмя фотографиями, юноша вынул белую пачку сигарет.
- Думаю, из-за этого он разозлился даже больше.
- Тоже украл? Ты их выбросишь?
- Вот еще. Такое самому пригодится. – Ответил он Лухану и зажал между зубами один бумажный цилиндр. Поднес зажигалку. Выдохнул из ноздрей две тонкие струйки дыма. Скривившись от едкого запаха, Лухан поднялся с места и обернулся к незнакомцу.
- Лухан. – Произнес он, ожидая какой-то реакции.
Брюнет продолжал безучастно взирать на него.
- Как олененок? Мне кажется, ты больше на черепашку похож. – Сухо произнес он.
- А ты?
- А я не похож.
- Как тебя зовут? – раздраженно спросил Лухан, но тот лишь холодно улыбнулся, глубоко затягиваясь. – Я представился, и по правилам приличия ты должен сделать то же самое.
- Никогда не встречал такую одержимую воспитанность. – Парень покачал головой, проведя рукой по волосам. – Даже раздражает немного.
Встрепенувшись, Лухан потоптался на месте, пытаясь найти слова, чтобы выразить свое возмущение.
- Ты… ты… Вот что ты такой мудак? Даже нормально ответить не можешь! Жжешь тут чужие вещи, куришь под школьными окнами, и…
- А твои волосы, - усмехнулся парень, - похожи на мандарин.
Со свистом втянув сквозь сжатые зубы воздух, Лухан уже собирался обрушить на него новые нахлынувшие порывы негодования, но со стороны угла послышался чей-то оклик:
- Сехун! Сехун, тебя учитель ищет!
Повернув голову к зовущему, незнакомец раздраженно чертыхнулся себе под нос и, быстро потушив о металл возле ног почти скуренный фитиль, поднялся с места. Лухан, не сдержавшись, вдохнул полной грудью порыв воздуха, всколыхнувшийся от его движения. Парень взглянул на него и коротко улыбнулся, точно прошелся лезвием по открытому запястью.
- Может и не до встречи.
И скрылся за кирпичным поворотом так же быстро, как и в прошлый раз.
А Лухан остался стоять возле белых перекладин перед брошенным в лужу альбомом и тлевшими остатками содержимого. И глубоко вдыхал и выдыхал, понимая, что уже не успеет на первый урок, и сегодня его будут тыкать ручкой в ухо и срезать волосы.
Се-хун.
Совершенно не подходит этому волчьему взгляду и ледяной улыбке.
Манит, как правило, огонь. Жар.
А Лухан задумался о том, что его сейчас как-то странно влекло к ноябрьскому холоду.
Примечание к части
* повелитель ветров.
3.
Основная проблема Чонина заключается в том, что он не может усидеть на месте. Никогда. После занятий он не за что не пойдет домой, а направится на площадь или в кафе, или вклиниться в какую-нибудь шумную компанию, собравшейся в скейтпарк или на футбольное поле. Зачастую звал с собой Лухана, но не обижался, когда тот отказывался, потому что дома его ждали два голодных рта и уже замусоренная квартира. Только в выходные, когда родители Чонина уезжали в суточные командировки, оставляя сына истлевать от скуки в четырех стенах, Лухан не мог отвертеться. Друг стабильно вцеплялся в него мертвой хваткой и тащил на уличные концерты или молодежные митинги с транспарантами. И не принимал каких-либо возражений.
- Ты только и ходишь от школы до дома и больше никуда нос не высовываешь! – говорил Чонин, очередной раз заявившись на пороге Лухана и требуя от него тот час же одеться. – Выгуливать тебя чаще надо, чтобы мозги совсем не засохли.
Лухан закатывал глаза, и уже чувствовал предстоящий вечер. Подобные похождения с Чонином обычно заканчивались разодранными коленками, потерянными бумажниками, порванными штанами или побегом от полицейской машины. Кажется, друг его жил по принципу: «Главное, чтобы было, что вспомнить!», и плевать, что при этом их могут поставить на учет или позвонить родителям. Отец и мать Чонина с самого детства давали ему полное самоуправление, не беспокоились и не контролировали сына, который вырос настоящим колобродником. А Лухан просто старался не выходить за рамки дозволенного и друга туда не пускать.
Так и в эти выходные, едва стоило Лухану закончить отчеты и презентации к понедельнику, вымыть полы и сбегать в магазин за макаронами, в дверь требовательно постучали. Семь коротких ударов.
- Чонин пришел! – крикнул из комнаты Бэк, падая с кушетки. Ребята нормально относились к однокласснику Лухана, но собирать их вместе было крайне опасно. Если Чан, Бэкхен и Чонин задумают что-либо, что-то захотят учудить, то из этих ребят получится просто коктейль Молотова, который придется ловить и обезвреживать Лухану.
ЧанЕль выскочил из ванны с мокрыми волосами, на ходу завязывая голубой халат с ромашками. Бэк потянулся к парню, хитро облизываясь, а Лухан шикнул на обоих и вышел в коридор.
- Лухан-и! – радостно воскликнул появившийся на пороге Чонин, распахивая объятия, словно они давно не виделись. – Ты готов?
Лухан фыркнул. На Чонине была черная растянутая туника с красным «Fuck u, I`m happy» на груди, узкие джинсы и высокие берцы. На голове привычная темная колючка, в левом ухе золотой клипс. Лухан со вздохом прислонился к дверному косяку.
- К чему на этот раз? На собрание по избавлению от аутистов я больше не пойду.
- Хмм, сегодня кое-что поинтересней. – Сверкнув глазами, ответил Чонин. – Помнишь на Мендоне в черном небоскребе клуб?
- «Красный дракон»? Это тот, что за «Тонкасы» еще?
- Агааа.
Лухан вскинул брови.
- Тебе напомнить, сколько нам лет?
- Тебе напомнить, кто твой лучший друг? Вылезай из своих треников, ноги в тапки и за мной! – махнул рукой Чонин, скрываясь на лестничной площадке.
Лухан вернулся в гостиную и окликнул младших.
- Эй, вы без меня тут справитесь?
Ответа не последовало, но Лухан, кажется, услышал какой-то грохот из спальни ЧанЕля и сдавленный смех.
«Да о чем ты спрашиваешь, Лухан.», - проворчал про себя юноша и ушел за джинсами.
В одиннадцатом часу ночи Сеул все еще бодрствовал – водители громко сигналили друг другу и фарами подмигивали, прохожие спешили по белым полосам переходов на перекрестках, со всех концов улиц слышался женский смех и гремела реклама с высоких щитков у магазинов. Загорались светофоры – красный, желтый, зеленый. Наверно, именно это основная гамма ночного города. Ну, еще, пожалуй, золотой – свет многочисленных фонарей на тротуарах.
Несмотря на все сопротивления, Чонин с пылкой уверенностью волочил Лухана за собой в сторону высокого здания.
- Нас как только увидят, сразу вышвырнут! – бормотал парень на ходу, пытаясь буксовать на асфальте.
- Что ты ерепенишься? Нормально все будет. – Заверял его Чонин, как делал каждый раз перед очередной западней.
Возле черного входа толпилось много народу. Юркнув в сторону и, утянув на собой приятеля, Чонин не мешкая пробрался к охранникам и что-то шепнул одному из них. Тот снисходительно покачал головой и коротко повел руку в сторону, от чего Лухану второпях пришлось поднимать из под ног свою челюсть и идти вслед за Чонином, тянувшего его в душное помещение.
Пройдя по узкому коридору мимо гардероба и поворота в туалеты, парни шагнули в распахнутые двери и очутились в темноте. Несколько секунд было тихо, а потом резкие басы гитары ударили в уши, а зал осветили повернувшиеся прожекторы. Светодиодные лампы ослепляли поднятые вверх глаза, под черным потолком вертелись дисковые шарики, отбрасывающие разноцветные квадратики на пол. Людей было много – приличная масса, смешавшаяся в одну структуру с мелькающими перед глазами локтями и открытыми шеями, длинными волосами и блестевшими от пота плечами занимало бОльшую часть широкого танцпола. В левой стороне на поднятой платформе и отгороженные низкими деревянными панелями стояли круглые столики, окруженные синими кожаными диванами. Почти все были заняты компаниями молодых людей. В правой стороне располагался дугообразный бар – высокая стойка, светившаяся ярко-голубым скрывала высокий стеллаж со стеклянными стаканами, рюмками и фужерами. За ним стоял темноволосый бармен в белом фартуке и в бабочке и крутил в руках шейкер. За танцполом высоко располагался диджейный пульт.
Лухан поморщился, чувствуя, как у него начинает болеть голова. Чонин же, как только вошел, радостно протянул: «Вооу», и, оживившись, потянулся в сторону танцующих.
Как человек, который не мог просто устоять на месте, если откуда-то слышалась музыка, ему моментально захотелось танцевать (кстати, в этом он весьма хорош), и плевать, что Лухану не хотелось вклиниваться в это плотское пекло, учитывая, что он совершенно не умел красиво двигаться. Дернув Чонина, кинувшегося в центр за руку, Лухан указал ему пальцем в сторону бара, давая понять, что он отойдет. Тогда Чонин понимающе кивнул и громко крикнул Лухану в ухо: «И мне закажи Дайкири!»
Обойдя идущих на встречу двух шатающихся девиц, Лухан забрался на высокий стул из темного дерева с мягкой сидушкой и сложил руки на коленях. Позади него согнулся какой-то мужчиной с полупустой «Маргаритой» в руке, а чуть дальше сидели двое парней, бурно о чем-то споря. С другой стороны тоже кто-то сидел, но Лухан не увидел из-за черной балки и ярких красных лучей. Вздохнув, он обернулся к бармену и заказал «Дайкири» для друга, а себе для приличия взял «Куба Либре».
От ритмичной музыки ломило виски, а из-за ярких огней перед глазами кружились спиральки. Хотелось спать. Лухан прислонился спиной к стойке и наблюдал за макушкой друга в толпе. Хотел бы он быть таким, как Чонин. В том плане, что друг был открытым, бесстрашным, мог отправится в любое место, не имея ни за что ответственности. Кто знает, будет ли он так же легкомысленно скитаться по улицам по ночам, когда ему стукнет восемнадцать, но не важно – этот парень просто был человеком мгновенья. Лухан же постоянно волновался о будущем и избегал каких-либо перемен. Он даже не влюблялся никогда. На девушек не засматривался. То ли времени не было, то ли желания – но кажется, все восемнадцать лет он провел в степенном спокойствии. Не помнил, чтобы когда-нибудь сильно волновался или нервничал перед кем-то… Во всяком случае, так было. Лухан стиснул зубы, выгоняя из мыслей образ тонувших искорок в темных глазах.
Он махнул рукой Чонину, чтобы тот выпутывался из цепи сомкнутых рук и шел к нему – возле Лухана уже поставили два бокала Коллинз с холодными капельками на стенках.
Подскочив к другу, Чонин довольно плюхнулся рядом - шея друга уже вспотела, а щеки покраснели. Он залпом выпил свой напиток и бессовестно выхватил из рук Лухана второй. Тот не стал возражать, учитывая, что ему совершенно не хотелось пить.
- Уф, давно так не танцевал. Пойдем со мной, хен. – Прокричал Чонин, цепляя друга за запястье, но Лухан отрицательно покачал головой. Тогда парень пожал плечами, шлепнул ладонью по стойке и крикнул: «Еще две порции!»
Только после пяти выпитых коктейлей, Чонин снова бросился в двигающуюся чернь, бросив Лухану: «Многое теряешь!»Когда Лухан поинтересовался у него, что друг сказал тому охраннику, Чонин хитро ухмыльнулся и подмигнул: «Специальный пароль знать надо. Только тшшш, хен». Лухан недоверчиво покосился на пустые стаканы и бросил взгляд вслед покачивающемуся Чонину. Встряхнув головой, он уселся поудобнее и бросил взгляд в сторону. Пробежавшись по мелькающим головам, посмотрел левее и… замер.
Ему не показалось? Поморгал глазами. Прожекторы повернулись в другую сторону и ему стало видно противоположный край стойки. За ней, положив руки на гладкую поверхность и приподняв острый подбородок, сидел Сехун. С легкой улыбкой на губах он презирающим взглядом глядел на толпу.
- Что за… - вслух прошипел Лухан, вжимая голову в плечи.
Этот парень точно его преследовал. Неужели у кого-то действительно есть такая способность – возникать из неоткуда и пугать до смерти? Лухан пробежался взглядом вокруг юноши. Рядом никого не было – очевидно, он пришел без друзей, или те просто отошли. На стойке ничего не стояло – значит, он не пил. И не танцевал. А просто глядел на толпу. Весьма странное поведение. Лухан никак не ожидал увидеть нового знакомого в подобном месте – он представлял, что Сехун все ночи сидел на какой-нибудь крыше и смотрел на звезды или своей скользящей походкой призрачной тенью гулял вдоль морского берега, но никак не сидел во взрослом клубе без всякой причины. Хотя, от таких все можно ожидать. В голове всплыл недавний разговор позади школы и то бархатное: «Может и не до встречи», леденящее кровь. Лухан поежился, смотря на острые колени длинных согнутых ног и на отблески красных, зеленых, желтых лучей в черных волосах. Он бы уже собирался пересесть подальше, как на плечо резко опустилась рука подошедшего Чонина, что согнулся над стойкой и глупо заулыбался.
- Луха-а-ан, ну что ты тут... – парень фыркнул. – Что ты тут без дела отсиживаешься?! Когда перестанешь уже быть этим нудным, скучным, ботаником, домработницей плоскожопой и вообще… И вообще, дайте мне «Б-52»!
Лухан повернулся к другу и придержал его за руку. Чонин кое-как забрался на соседний стул и поставил подбородок на ладони.
- Хен, хен, что мне делать-то с тобой, а… Никак я тебя не расшевелю…
- Ага, зато сам, кажется, перешевелился уже. – Проворчал Лухан, посматривая на поставленную перед другом рюмку. – Чонин, может, не стоит…
- Цыц, мамашка!
Не нравилось ему, что слишком чувствительный Чонин перешел на смесь трех подожженных ликеров. Но отбирать не стал ради своей же безопасности. Друг на этом не остановился и потребовал пятьдесят миллилитров Галлиано. Лухан молча сидел рядом, наблюдая за быстрыми движениями кадыка и слушая стук пустых стаканов о стойку. «Плохо это кончится. Чувствую, что плохо», - думал Лухан, прогрызая мякоть из дольки лайма.
Чонин во всеуслышание сообщил, что отправляется в туалет и поплелся в сторону коридора. Спустя десять минут он, шатаясь, вышел обратно и, размахивая руками из стороны в сторону, пошел куда-то к столикам, что Лухану пришлось соскакивать с места, ловить парня за руки, вести обратно. Чонин уже был невменяем – закатывая глаза, он бормотал что-то про справедливость и жалкую человечность, про то, что все мы животные, а от Лухана пахнет чем-то кислым. Откашливаясь от разящего запаха спиртного, пропитавшего всю одежду друга, Лухан потащил его в сторону стойки, чувствуя, как подкашиваются колени. Чонин был слишком тяжелым, а Лухан слишком слабым. Он уже представил весь их позор после того, как он рухнет с навалившимся на него другом на пол, как наседающее тело вдруг полегчало. Повернув голову, Лухан увидел, что за правую руку Чонина придерживал подошедший Сехун, все так же легко улыбаясь.
- Помочь? – спросил он, но даже услышав утвердительный ответ: «Сам справлюсь!», приволок обоих парней к стульям. Сбросив темноволосую тушку на стойку, Лухан, тяжело дыша, поднял глаза на юношу.
- Я бы сам…
- Ты уже почти на корточках сидел. – Перебил его Сехун, опуская голову и смотря на Чонина. – Твой друг явно не дружит с выпивкой.
Лухан зло вздохнул, хлопая приятеля по мокрой спине.
- Тебе нужно отвести его домой. – Произнес брюнет.
- Да ты что?! – всплеснув руками, зло воскликнул Лухан. – Вот спасибо, а я уж хотел его идти в унитаз смывать.
Нагнувшись над другом, Лухан потряс его за плечо.
- Чонин? Чонин, ты как?
- Хен-н, почему мы в бане? – пробурчал Чонин, зарываясь лицом в ладони. – Тут… как в печке.
- Идиот. – прошептал Лухан, потирая лоб.
Подойдя к бармену он быстро расплатился за все коктейли, с обливающимся кровью сердцем взглянув на опустевший кошелек и вернулся к другу. Сехун,как ни в чем не бывало, стоял рядом и игнорировал косые взгляды Лухана.
- Где он живет?
- А тебе-то что? – бросил Лухан, перехватывая Чонина за руки. Сехун без предупреждения взял юношу с другой стороны и чуть ли не полностью перевесил его на себя.
- Один ты и до следующей улицы не дойдешь.
Лухан сглотнул, в отчаянии понимая, что Сехун был прав, и в отчаянии понимая, что ему опять придется идти с ним. Рядом с ним.
Выйдя на улицу, парни направились вдоль улицы подальше от дороги. Благо, дом Чонина был всего лишь через квартал, и по близости не располагался полицейский участок. Сехун в конечном итоге полностью взвалил на себя Чонина, не обращая внимания на возмущения Лухана, который не хотел показаться слабаком. Парень просто медленно сгорал от стыда и незаметно глядел на клубки пара, что выдыхал Сехун при каждом шаге. Графитовая челка упала на лоб, резко контрастируя со сливочной кожей. Лухан со свистом втягивал воздух, пытаясь дотянутся до того морозного запаха и вздрогнул, когда Сехун повернул голову и посмотрел на него.
- Что? – слишком громко спросил он. Защитная реакция.
Парень ассиметрично улыбнулся.
- Ты так откровенно пялишься.
- Просто у тебя родинка на шее. Бесит. – Сухо пробормотал Лухан, отворачиваясь.
Когда они дошли до нужного дома, Лухану пришлось как озабоченному извращенцу ощупывать карманы Чонина в поисках ключей. Потом прислонять его к холодной стене лифта, по которой он моментально сполз на грязный пол и обхватил руками колени. Лухан сочувственно взглянул на друга и краем уха уловил сдавленный смешок Сехуна, что прильнул к стене и сейчас наблюдал за ним из под черных ободков ресниц. В тишине (если не брать в счет гул лифтового механизма) было слышно, как Лухан сглотнул. Несмотря на присутствие бездействующего Чонина, что сидел рядом, Лухану казалось, что они находились в лифте только вдвоем. По спине пробежался холодок, а в глазах потемнело – Сехун приподнял подбородок, показывая линию сонной артерии. Он завел руки за спину и просто глядел вниз, на Лухана – ничего, собственно, не делал, но парня тем временем откровенно лихорадило от этих пристальных бистровых глаз.
Кажется, тут было слишком мало воздуха. Лухан со скрежетом расстегнул куртку и уловил едва заметное изменение – взгляд Сехуна дернулся вниз.
Звон раздвигающихся дверей был как нельзя кстати – свободно выдохнув, Лухан наклонился к Чонину и вместе с донсэном поставил его на ноги. Парень долго ковырялся с входным замком и нервно шарил рукой по стене в поисках выключателя. Он оправдал свою несобранность тем, что очень давно не был у друга. Стянув с приятеля ботинки, Лухан кивнул Сехуну в сторону второй двери справа, где находилась спальня.
Пройдя туда, парни свалили Чонина на его кровать. Напившийся поджал под себя колени и уткнулся в мягкую игрушку, которую моментально сжал в руках. Тяжело дыша, Лухан несильно пнул друга коленкой в бедро.
- Хоть раз еще заявись ко мне в субботу.
- С каждым бывает. Зря ты так. – Подал голос Сехун, что стоял у стены, в полумраке разглядывая висящую на стене картину. Лухан покосился на парня и встряхнул головой.
- Пошли. Этот тусовщик хотя бы должен нам чай.
Зайдя на кухню, Лухан порылся в бежевых шкафчиках и отыскал пакетики зеленого чая и банки с печеньями. В холодильнике даже нашлось молоко и вазочка варенья. Расставив это все на круглом столе, Лухан прислонился к столешнице, ожидая, когда закипит чайник. Сехун молча сидел на стуле, подогнув под себя ноги и глядел в пол. Собравшись с духом, Лухан брякнул:
- Спасибо.
Сехун медленно поднял взгляд.
- Серьезно, спасибо. Хотя не знаю, зачем ты мне помог.
Парень рассмеялся, отчего Лухан чуть не опрокинул стоящую возле его ладони кружку.
- Твоему приятелю не стоит больше так много пить. И вообще появляться в таких местах.
- Чья бы мычала.– раздраженно фыркнул Лухан. – Тоже ведь сидел там.
- Я пришел в клуб не с целью развлечься. - Сехун поднял руку и постучал по черному фотоаппарату, висевшему на шее, который Лухан сначала не заметил на фоне темного джемпера.
- Ты что-то фотографировал?
- Для занятий по видеосъемке. Мне нужно было запечатлить жизнь.
Лухан присел рядом, подвинув Сехуну дымящуюся кружку с чаем, от которого вся комната наполнилась вкусным травяным запахом.
- И для этого ты пошел туда? Фотографировать людей?
- Думаю, когда они танцуют, смеются, вскинув руки и закрыв глаза, то именно живут. – Произнес Сехун, вглядываясь в зеленый листочек на дне. – Сам я не люблю такие заведения так же, как и ты.
- Как ты понял?
Донсэн хмыкнул.
– Сидел на одном месте, согнувшись в три погибели – не сложно догадаться.
Лухан мысленно дал себе пощечину. Его все-таки заметили.
- Хочешь сказать, тебе не нравится отдыхать?
- Я предпочитаю сублимацию. То есть снятие напряжения с помощью перенаправления энергии на творчество. Хотя, пару сигарет тоже сойдет.
Лухан взглянул на тонкие пальцы Сехуна, обхватившие кружку, на обнаженные локти, прошелся вдоль тонкой лучевой впадинки и выше - к закатанным рукавам.
- Покажешь фотографии? – выпалил парень.
- Как распечатаю. Мы же в одной школе учимся. – как-то насмешливо отметил Сехун.
- Кстати, я, эм… раньше тебя не видел.
- Некоторые люди просто не хотят, чтобы их замечали. – ответил парень.
Лухан протянул ему песочно-шоколадный кругляш, а Сехун его принял. Они какое-то время смотрели друг на друга. А желтые тени от проносящихся по дороге машин хаотично играют на сливочной коже, а свет фонарей скрывается под графитными волосами и тлеет холодными угольками в темных глазах. А Лухан раскрошил в ладони печенье, благодаря Чонина за его несдержанность. Просто так.
В гляделки, что ли, играем?
Cехун улыбнулся первым.
А Лухан потянулся к банке и даже не заметил, как опрокинул, и как остыл чай.
О чем они говорили?
Кажется, ни о чем. Просто считали удары стрелок и подкладывали под себя замерзшие ноги.
- Тебя не потеряют?
Ассиметричный смешок. Кажется, пошел дождь.
Родинка на шее до сих пор раздражала, а руки все еще сжимали кружку, и впадинка не исчезла. А у Лухана слипались глаза.
Сехун красиво пьет.
- Почему ты как приведение?
- Правда?
- Появляешься из неоткуда.
- Приведения живут под потолком.
Все звуки стали мягче и тише, и этот бархатный фа-минор тоже. Лухану показалось, что чьи-то прохладные пальцы коснулись его руки, но когда он опустил взгляд, там уже ничего не было, а Сехун смотрел в окно, сложив ладони на коленках.
- Ты хочешь спать.
- Нет.
Лухан положил голову на стол и зажмурился от смешанного запаха печенья и хвои. Наткнулся на пробирающий взгляд и мягкую (показалось?) улыбку.
- Не смотри так. – пробормотал он, потирая щеку. – Бесит.
Кажется, они прощались в третьем часу ночи. Выйдя в коридор, Лухан приклеился к косяку, а Сехун быстрыми движениями завязал кеды. Лампочка жужжала слишком громко, а брюнет надевал куртку слишком быстро. Все перед глазами у Лухана расплывалось, когда он протянул Сехуну банку с конфетами «Berry Blast», пробормотав:
- Чонин их все равно не заслужил. А тебе спасибо, что притащил его. Еще раз. Да. Спасибо.
Кажется, Сехун только улыбнулся и скрылся за входной дверью, подняв волну воздуха, от запаха которого Лухан окончательно сполз на пол и закрыл глаза, прижавшись к мягкому коврику.
Се-хун.
Больше Лухан не доверял лифтам.
4. (ЧанБэки)
Природа в Сеуле была такой шаловливой проказницей-девчушкой с рыжими косичками, в красных гольфах и с зеленым зонтиком, которая могла осчастливить горожан проливным дождем посреди июля или прислать тридцатиградусную жару после недели сильнейших ливней. Так ее ЧанЕль описывал. Бэк утверждал, что это курящая трубку женщина с высокой прической, черных очках и дробовиком через плечо.
- Она смотрит на нас с какой-нибудь тучки и ехидно смеется, попивая макголи. – Говорил ушастый, вжимая подбородок в плечо парня. – Лухан, а ты как думаешь?
Над черной панелью открытого ноутбука только вздернулась отмахивающаяся рука.
- Буду считать, что ты со мной согласен.
И в отличии от хена, эти двое не любили сидеть дома. Конечно, если выдавался удачный случай остаться в квартире наедине, они его никогда не упускали – в четыре ноги выпинывали старшего и спешили в спальню,сбрасывая на ходу футболки. Но если Лухану вдруг задавали какой-то большой-пребольшой доклад, да и у них имелись целые рюкзаки не сделанных заданий, ребята тактично смывались куда-нибудь, оставляя хена разгребать их тетради. Бежали в парк аттракционов или заглядывали в кино, забегали к однокласснику Пан Улю, который снабжал их транспортом и неслись на велосипедную площадку. Узнавали, какие есть выставки или ярмарки (желательно с бесплатной едой на дегустацию), пробегались вдоль улиц и заглядывали в магазинчики, чтобы купить какую-нибудь новую игрушку, преследовали фургон с мороженым и скупали все рыбные палочки из красной палатки за углом.
Весной у ребят было особенно развлечение – воздушный змей, подаренный родителями Бэка на день рождение Чана. Разноцветный, с яркими полосами, шелковыми ленточками на концах, треугольной формы - большой и широкий. Настоящее счастье для ребенка или для ЧанЕля с Бэком. Долго они нарадоваться не могли такой игрушке и так же долго пытались научиться его запускать. В первый год, когда пришлось несколько раз залазить на высокие ясени, чтобы достать змея из ветвей и стучаться в дома соседей, на чьи балконы он залетал, ребята даже разозлись и засунули цветастого под кровать, серьезно на него обидевшись. Но Лухан, видя негодование друзей, купил им новую леску и просветил, что змеи летают только в ветряную погоду. Попробовали заново. Получилось. И весь май пробегали на улице.
Сейчас, среди холодной недели, неожиданно выглянуло яркое солнце из-за устоявшихся туч, и задул теплый ветер с юга, какой бывает только в конце весны. Парни удивились и тут же полезли в кладовку за своим радужным другом.
- Ну что, нашел? – спросил Бэк, налегая на спину Чана. Тот победно протянул руку с зажатой меж пальцами натянутой тканью. Выбрался оттуда в пыли и паутине, чихая и кашляя, но змей был обнаружен.
И бросились парни на улицу, неопределенно крикнув выглянувшей из-за угла своей комнаты лохматой рыжей моське: «Мы гулять!»
Выскочили на теплый асфальт, размотали поблескивающий клубок с катушки и отошли друг от друга.
ЧанЕль хлопал в ладоши и высоко задирал голову, щурясь от лучей солнца, что сквозь мелькающие облака просачивались. На пол шлепнулась бейсболка. Пришлось поднимать второпях.
Бэк от нетерпенья и старанья даже высунул язык.
- Давай быстрей!
- Ветер-ветер!
Мимо проходила девочка и удивленно взглянула на веселящихся парней с воздушным змеем в руке – Бэк отошел подальше, предупреждающе взглянув на малышку, что поспешила дальше.
ЧанЕль сбросил с себя куртку - слишком жарко стало. А Бэкхен поправил на носу очки и поудобней взял каркас.
Тонкие линии поблескивали на солнце. Красные, желтые, синие, зеленые, оранжевые, снова красные. Где-то слева послышался колокольчик фургончика, и в воздухе помимо травы запахло ванилью.
Бэк попятился назад, разгоняясь все дальше и дальше. А ЧанЕль кинулся следом, подбадривая разноцветную птичку радостными воплями.
И ветер подул в его сторону, развевая пушистые волосы и загоняя их в глаза – он отмахнулся, чуть не споткнувшись о камень и перепрыгнул крышку закрытого люка.
- Смотри, Чан, смотри! – вскрикнул Бэк, указывая пальцем за взмывший вверх треугольник, за которым развевался красный хвостик, похожий на язык ящерки.
- Летит-летит!
- Здорово! Я должен это… эй, где мой телефон?
ЧанЕль бросился к дому, придерживая бейсболку и перескакивая бордюр.
- Бэк, стой! В смысле – беги! Только не далеко! Смотри, чтобы он не опускался!
Парень возмущенно замах ему рукой.
- Куда ты умчался? Я не… ЧанЕеель!
У Бэка уже болели ноги, очки съехали на переносицу, и он краем глаза уже смотрел себе за плечо, потому что сильно хотел мороженое и потому что чертов продавец мог опять укатить на соседнюю улицу.
Пак Чан вернулся кувырками через холмик, едва не снеся ведро мусорки и чуть не врезавшись в фонарь. Телефон между зубов и какие-то палки в ладонях, что цеплял на лету, пока катился.
- Хен-хен, иди сюда!
- Я сейчас его опущу!
- Не смей!
- ЧанЕль!
- Бэкхен!
- Я тебя убью!
- Только после того, как я сфоткаю!
Бэк на последнем шаге налетел на парня и повалил его на тротуар, впечатав коленку в живот, а подбородок в шею. От пробития макушку Чана спасла бейсболка, а Бэка от сильного удара спас Чан. И получил за это щипок за нос. Пришлось дуть любимому в щеки, чтобы не обижался.
- Не получишь мороженое. – Буркнул тот.
- Ну-у-у, ты так не сделаешь.
- Слезь с меня.
- Нет.
ЧанЕль фыркнул Бэку в лоб.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |