- Ну за что мне все это? – пробормотал он.
Часы стукнули один раз, отмечая половину первого. Юра встал и заходил взад-вперед по комнате. В висках стучало, все мысли сомкнулись вокруг двух имен: Катя и Стас. Стас и Катя. Гнев и боль. А третьего пути просто не было.
Через минуту Юра, громко выматерившись, ушел в комнату Лены. Там все было так же, как и неделю назад, когда он видел ее в последний раз. Аккуратно застеленная кровать, письменный стол со стопкой больших листов с рисунками, книжный шкаф, мольберт и инвалидное кресло, в котором сидела Лена, уставив неподвижный взгляд в окно.
Юра постоял немного в дверях, задумчиво созерцая эту картину, впитывая в себя ощущение чужой трагедии. «А ведь она даже убить себя не может», - подумал он.
В комнате было довольно затхло, и Юра подошел к окну. Протиснувшись мимо кресла, он отворил форточку, и морозный воздух ринулся в комнату. Руки Лены, неподвижно лежащие на коленях, покрылись мурашками.
- Мы только немного проветрим, ладно? – сказал Юра.
Лицо Лены не выразило никаких эмоций. Она все так же смотрела в окно. Юра взялся за ручки кресла и откатил его немного назад, чтобы девушку не продуло. «Хреново, должно быть, простудиться в таком состоянии», - подумал он.
Радуясь этим минутам, в которые он мог просто жить, не разрываясь между гневом и болью, Юра подошел к столу и просмотрел несколько рисунков. Портрет парня, лицо которого показалось ему смутно знакомым. Трое на берегу реки, у костра. В девушке Юра узнал саму Лену, а в одном из парней, самом щуплом – того парня, чей портрет лежал сверху.
- Интересно, что было дальше? – негромко спросил Юра. – Они на пару тебя трахнули?
Тишина в ответ.
- Прости, - вздохнул Юра. – У меня просто очень хреновое настроение. Знаешь, ведь мои жена и сын погибли на днях. Их больше нет, и никогда не будет. А я вот остался. Никому не нужный, бесполезный. Как и ты.
Лена молчала. Юра долго смотрел на нее в задумчивости.
- Помнишь, как мы целовались за школой в шестом классе? – вдруг сказал он. – Тогда казалось, любовь до гроба! И вдруг все закончилось. Ты еще пыталась со мной встречаться, но я… Я тебя оттолкнул. Не знаю, почему. Ты ведь правда мне очень нравилась. Но я вдруг понял, что не смогу жить с тобой. Быть с тобой всегда. Ты была… слишком идеальной. А потом я нашел ту девушку, без которой не смог бы жить. Теперь ее нет, а я вот живу. Как последняя тварь.
В комнате становилось все холоднее, но Юра не обращал на это внимания. Он обошел кресло и присел на корточки перед Леной. Попытался поймать ее взгляд, но не смог – взгляд был направлен в никуда.
- Может, самое лучшее, что я смог бы сделать сейчас – это задушить тебя подушкой, а потом пойти в ванную и закончить то, что начал, - прошептал он. – И мы оба обрели бы покой и счастье. Как знать?
И вдруг словно молния прошила его сознание. Сердце застучало, заколотилось. Краем глаза он увидел лист бумаги, прикрепленный к мольберту. Не веря себе, Юра рывком поднялся на ноги, подошел к мольберту и, сорвав лист, вперился в него взглядом.
- Нет, - сказал он. – Это уже финиш. Так не бывает!
С листа на него смотрел черными провалами глаз тот самый человек, которого Юра видел во сне. Глаза были заштрихованы мягким карандашом настолько жирно, насколько это было возможно. Но карандаш не мог передать это ощущение живой тьмы, концентрированного ужаса.
- Я сошел с ума, - прошептал Юра. Лист бумаги в его руках начал мелко дрожать.
Юра обратил внимание на приписку к портрету, в правом нижнем углу. Обычно там художники оставляют свой автограф, так обычно делала и Лена, но на этом рисунке ее имени не оказалось. Там было написано: «Fobos».
ГЛАВА 8
ТАК ТРЕВОЖНА ДЛЯ ПОКОЯ НАМ ДАННАЯ НОЧЬ
Леры не было на занятиях. Озадаченный этим фактом, Дима все уроки сидел, как на иголках, и постоянно получал замечания. Ему казалось таким естественным, что Лера зайдет в класс и начнет восторженно рассказывать подругам о его, Димы, героизме. Он представлял, как они будут смотреть на него «совсем другими глазами», и как Лера начнет ревновать, и…
К третьему уроку его озарило, что, должно быть, у Леры разболелась поврежденная нога и потому она не пошла в школу. Успокоив себя этой мыслью, Дима более-менее спокойно досидел до конца занятий.
Домой он шел осторожно, часто оглядывался и избегал безлюдных мест. Но, как бы он ни таился, всегда оставался подъезд – там его могли подстерегать.
Не испытывая острого желания поскорее проверить свои подозрения, Дима сделал небольшой крюк и пошел мимо дома Леры. Фантазия рисовала ему случайную встречу и на этот раз картинка стала явью. Когда Дима проходил мимо лериного подъезда, дверь открылась, и на улицу, чуть прихрамывая, вышла она. Их взгляды встретились. Лера почему-то покраснела.
- Привет, - сказала она. – Как дела?
- Да нормально, - не растерялся Дима. – Вот, со школы иду.
- Странный маршрут, - усмехнулась Лера.
Дима не нашелся с ответом. Он просто стоял и пожирал глазами девушку, с которой минувшей ночью во сне занимался таким страстным сексом. Должно быть, что-то такое отразилось у него на лице, потому что Лера поспешила сменить тему.
- Как в школе? – спросила она.
- Нормально. А ты как, после вчерашнего?
Лера посмотрела на него, широко раскрыв глаза. Ее щеки заалели, как розы.
- В смысле, нога как? – уточнил Дима.
Лера тряхнула головой, словно пытаясь проснуться.
- Нога? – рассеяно сказала она. – Нога нормально. Болит, но хожу. Спасибо… за заботу. Ну, мне пора. Пока.
- Пока, - только и ответил Дима.
Он с минуту смотрел вслед хромающей девушке, но так и не решился предложить ей свою помощь. Вздохнув, он медленно поплелся к дому.
«Что же мне делать? – размышлял он. – Ведь можно же что-то сделать, есть шанс… Но что? В фильмах обычно приглашают куда-то… А куда? Да и на что? Денег-то нет… Можно у родителей попросить. В Назарово, посидеть в пиццерии?» Сначала он загорелся этой идеей, но потом представил полную пиццерию выпивших отморозков, которые будут на него глазеть, тыкать пальцами, ржать, потом один из них обязательно подойдет и внаглую пригласит Леру на танец… И вот уже пиццерия в воображении Димы превратилась в шикарный ресторан, где на сцене играет оркестр, а на танцплощадке кружатся пары, и именно туда этот подонок ведет под руку Леру, которая беспомощно оглядывается на Диму, но он ничего не может сделать, такой маленький и слабый…
Из мира фантазий Диму вырвал простой факт: он стоял перед дверью своей квартиры. Задумавшись, он даже не заметил, как преодолел такой страшный подъезд.
***
Погода к вечеру испортилась совершенно. Резко похолодало, поднялся сильный ветер, швыряющий в лицо колючие снежинки. За несколько минут пути от Руслана до своего дома, Юра основательно замерз. Когда он заходил в подъезд, его колотило, как в лихорадке; зубы стучали, громко выбивая неровный ритм. Казалось, вся душа заходилась в судорожной дрожи.
Поднявшись на третий этаж, Юра с удивлением обнаружил у себя под дверью свернувшегося калачиком человека. Лица видно не было – он лежал, уставясь в дверь, бог знает, сколько времени.
- Стас? – произнес Юра.
Человек зашевелился и попробовал встать. Получилось это у него не с первой попытки – дрожали ноги. Юра с трудом смог узнать Кирилла – лицо его было все в синяках и кровоподтеках.
- Что ты здесь делаешь? – мрачно спросил Юра.
- К тебе пришел, поговорить, - невнятно пробормотал Кирилл. – Там этот… Не впустил меня, короче. Ну, кто он там?
- Тебя это не касается, - отрезал Юра. – Что ты хотел сказать?
Кирилл шмыгнул носом и потупил взгляд. Спиной он оперся о дверь Юриной квартиры.
- Этот мужик… Он ведь приходил к тебе, да?
Юра прикрыл глаза на секунду и глубоко вдохнул.
- Пошел отсюда, - негромко сказал он.
- Слушай, ну ты же уже понял, что я не гоню, так? – затараторил Кирилл. – Он реальный! Ты ведь ничего ему не отдал, так?
Юра чуть повысил голос:
- Пошел отсюда!
Кирилл, который немного съехал по двери вниз, снова выпрямился и уставился на Юру.
- Когда он снова придет, отдай ему эту хреновину! – Кирилл буквально умолял. – Слушай, мне страшно – караул. Если этот мужик снова ко мне придет, я сдохну! Реально сдохну, чувак!
Юра одним шагом преодолел лестничную площадку, схватил Кирилла за ворот куртки и швырнул его прочь. Парень был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Он лишь на секунду задержался на верхней ступеньке, а потом упал вниз и скатился по лестнице.
«Ну вот и все», - подумал Юра, представляя себя в наручниках. Но снизу послышался громкий стон, и Юра вздохнул с облегчением – живой.
- Ты же знаешь, что я не гоню! – простонал снизу Кирилл. – Зачем ты так со мной? Ты же мне веришь!
- Верю, - негромко сказал Юра, доставая из кармана ключи. – Но я не хочу, чтобы ты еще хоть раз появился в моей жизни. Угребывай отсюда.
Кирилл не ответил. Юра открыл дверь и чуть не столкнулся в проеме со Стасом.
- Много ценного услышал? – спросил Юра, заходя в прихожую.
Стас пробурчал нечто невнятное. Юра не стал уточнять, разулся и прошел в кухню. Там он сел на табурет, оперся спиной о подоконник и прикрыл глаза. Пораненную руку сильно саднило. Кроме того, Юра чувствовал, что у него поднимается температура.
Стас зашел вслед за братом и остановился у холодильника, похрустывая пальцами. Юра открыл глаза и посмотрел на него. Гнева не было, только усталость и равнодушие. И желание поскорее отделаться от этого человека.
- Продавай квартиру, - сказал Юра.
- А? – дернулся Стас.
- Продавай квартиру. Деньги пополам. Потом вали в свой Красноярск, впали всю сумму в «бизнес», все просри и нажрись, как сука. Ну, ты понял. По вечной схеме.
Стас всегда был более крепким и сильным, чем его брат. Особенно теперь, когда обескровленное, измученное тело Юры устало покоилось на табурете, разница в телосложении была заметна. Стас вспомнил, как в детстве он издевался над братом: заламывал ему руку и прижимал к дивану коленом. А вот теперь почему-то он боялся Юру. Боялся не то что ударить – обидеть даже словом.
- Зачем ты так? – тихо сказал Стас.
- Через месяцок я тебя навещу, - заверил его Юра. – И если твоя жена и сын будут плакать, а ты будешь пьяным – я убью тебя. И твою жену. И сына.
Он говорил спокойно, тихо. Взгляд тоже был спокойным. И ни намека на шутку.
«Спятил», - подумал Стас.
- Запомни мои слова, - добавил Юра и снова опустил веки. – Когда закончишь?
Стас заметно оживился.
- Я тут с другом поговорил, ну, с Санькой. Он бы, в общем, купил. Он как раз в Бор переезжать хочет, но не к родителям ведь…
«Вот ублюдок! – подумал Юра, не открывая глаз. – Уже поговорил. Как будто меня вообще не существует».
- Ну и, в общем…
- Когда закончишь? – повторил Юра.
Стас осекся, помолчал несколько секунд, потом вздохнул и ответил:
- Начну в понедельник. Надо людей вызвать, чтоб оценили и все такое… В общем, думаю, до конца той недели управлюсь.
- Отлично.
Юра встал с табуретки и достал из шкафчика аптечку. Там он долго искал аспирин, но нашел только анальгин и парацетамол. Подумав, проглотил по две таблетки того и другого.
- Заболел? – попытался проявить участие Стас.
В ответ Юра посмотрел на него таким взглядом, что тому захотелось убежать.
- Я пошел спать, - сказал Юра.
Пройдя мимо брата, он направился в комнату.
- Я скоро на встречу пойду, - чуть ли не пискнул Стас.
Не оборачиваясь, Юра сунул руку в карман плаща, достал ключи и швырнул их Стасу. Судя по приглушенному бряканью, он их поймал. А может, слух начал притупляться так же, как и зрение…
Юра упал на диван. Голова кружилась. Жар усиливался. Рука горела огнем.
«Может, я умираю?» - подумал он, прежде чем провалиться в сон.
***
Сквозь дрему Юра слышал, как хлопнула дверь. Это Стас ушел на свою встречу одноклассников. Надо же, одноклассники… Юра не был ни на одной из таких встреч, хотя знал, что они проводились. Просто не возникало желания видеть этих, хоть и знакомых, но совершенно чужих людей, с которыми никогда не будешь пересекаться в жизни. Которые висят мертвым грузом в списке друзей «ВКонтакте».
От мыслей об одноклассниках Юра плавно перешел к воспоминаниям об университете. Да, с группой у него сложились более тесные отношения, чем с классом. С некоторыми он продолжал общаться до недавнего времени. А на одной из них даже женился…
Юра окончательно проснулся и сел на диване. Жар немного спал, но голова болела ужасно. «Зачем все это?» - подумал Юра, глядя на палас под ногами. Чистый – видимо, Стас пропылесосил. «Сукин сын, уже готовит квартиру к продаже!» - Юра вновь ощутил поднимающуюся волну гнева, но усилием воли подавил ее. Хватит. Не на кого злиться, кроме бога, а ему плевать на твою злость. Снимешь «однушку», наберешь на все деньги водки и будешь жрать ее, пока не сдохнешь. По крайней мере, хоть иногда тебе будет хорошо. Хоть чуть-чуть…
Послышался стук в дверь. Юра вздохнул. Ну почему его не могут оставить в покое? Поскольку стук повторился, Юра пошел открывать. Его слегка пошатывало, но падать он вроде не собирался.
За дверью стоял Кирилл, и вид у него был еще более жалким, чем несколькими часами раньше.
- Что? – спросил Юра, глядя на него равнодушным взглядом.
- Они… там! – всхлипнул Кирилл.
- Кто? И где?
- Пацаны… Около подъезда моего… Я их кинул, они меня убить хотят, наверное…
Юра молча смотрел на трясущегося наркомана. Как же сильно этот человек хотел жить! Несмотря на то, что в его состоянии гораздо проще было умереть. Глядя на него, Юра пытался представить себе, каково это – хотеть жить. Не сумел. Только лицо Кати снова всплыло в памяти. Она улыбалась, морща нос и прищуривая глаза.
Юра отступил внутрь, пропуская Кирилла. Тот крысой шмыгнул в прихожую, моментально разулся, бросил на пол старенький пуховик и пошел в зал, где тускло горел настольный светильник.
- Чай, кофе? – поинтересовался Юра.
- Ага, можно, да, - отозвался Кирилл.
- Там, на кухне. Разбирайся сам.
Кирилл не заставил себя упрашивать. Видимо, таким гостеприимством его нельзя было удивить.
Дождавшись, пока Кирилл пройдет мимо него, Юра вошел в зал, включил телевизор и сел на диван. Он даже рад был тому, что впустил Кирилла. Как ни странно, такая компания устраивала его куда больше, чем общество родного брата.
По телевизору шли «Зловещие мертвецы 2», крайне мрачный и тупой фильм. Юра помнил, что в детстве очень любил его, но сейчас не мог найти в душе ни малейшего отклика. Переключил канал и попал на какую-то телепроповедь.
- Да что ж ты будешь делать, - буркнул Юра, нажимая кнопку на пульте в третий раз.
Тут ему повезло – по «Первому» показывали «Жить» Сигарева. Хороший фильм, как раз под настроение. Юра вспомнил, как они с Катей впервые его посмотрели, и как она потом боялась идти домой (ее соседка куда-то уехала) и осталась у Юры. И как она всю ночь не отпускала его из своих объятий. Как прошептала: «Давай никогда не расставаться! Тогда с нами ничего плохого не случится, правда?»
- Чай, две ложки сахара!
Юра вздрогнул – он и не заметил, как вернулся Кирилл. Машинально взял левой рукой предложенную чашку и удивился: рука все еще работала.
- Спасибо, - сказал Юра. – Ты такой заботливый.
- Фигня, - кратко ответил Кирилл, шумно прихлебывая свой чай. – Это «Жить», что ли?
- Ага.
- На фига ты такие жесткачи смотришь?
Юра пожал плечами и бросил пульт Кириллу.
- Мне плевать, - заметил он.
Кирилл быстро прощелкал все каналы по нескольку раз и остановился на «Дискавери». Там рассказывали что-то про удивительную жизнь гепардов.
- Ништяк, - заметил Кирилл.
- Как скажешь.
И вот снова – безумное чаепитие. Наркоман и несостоявшийся суицидник, видевшие один и тот же сон, сидят рядом на диване, пьют чай и любуются брачными играми гепардов.
- Слушай, я хотел сказать, - начал было Кирилл.
- Я знаю, - перебил его Юра. – Но давай лучше останемся друзьями. Мне будет тяжело сейчас впустить в сердце новую любовь.
- Клоун, блин, - покачал головой Кирилл. – Я про сон.
Юра вздохнул.
- Что с ним?
- Просто хочу уточнить. Мы ведь видели одно и то же, так?
- Ну. И?
- В смысле, «ну и»? – воскликнул Кирилл, чуть не расплескав чай. – Мы не просто видели одно и то же, мы видели еще и друг друга, усекаешь?
- И что? – по-прежнему не понимал его Юра.
- Блин, во ты тупой! – Кирилл закатил глаза. – Это был не просто сон, чувак. Мы попали в какое-то измерение. Другой мир, типа того. Я помню, что я сказал тогда. Ты помнишь? Про то, что, может, это наш…
- … спутник долбанулся, - закончил за него Юра.
- Да! Вот видишь? Это… Это типа как матрица, как в кино! Ну, ты понимаешь, да?
- Понимаю, - вздохнул Юра. – Может, я сошел с ума. Может, ты. Может, мы оба. Ну и что ты предлагаешь с этим делать?
- Не знаю, - пожал плечами Кирилл. – Но знаю, что один я уже хрен когда засну. Меня этот выродок страшный напугал до смерти.
- Да, жутковатый парень, - признал Юра.
Кирилл вытаращил на него глаза.
- Он приходил к тебе?!
- Да, прошлой ночью.
- И… что?
- Ничего. Я убежал. Бежал, пока не проснулся.
Кирилл долго смотрел на Юру отсутствующим взглядом.
- Ты ведь не отдашь ему эту фиговину? – спросил он.
- Нет.
- Почему?
Юра отхлебнул чаю и вздохнул. Ответ был, но сформулировать его в словах…
- Ты не поймешь. Никто не поймет.
Кирилл покачал головой.
- Ну, значит, нам хана, - спокойно сказал он.
- Тебе-то с какого бока?
- Он на меня будет давить, чтобы я тебя развел. Или грохнул. Или хрен знает…
- Тебе же не впервой, да?
- Ага. Только мне хана, при любом раскладе. Меня либо он грохнет, либо ты. Тебя я еще больше него боюсь!
Юра захохотал, совершенно искренне, от всей души. Через несколько секунд к нему присоединился Кирилл. Безумное чаепитие начинало удаваться.
***
Она почувствовала дискомфорт и немного вынырнула – посмотреть, что происходит. Ее связь с телом не слабела и не крепла, она оставалась неизменной год за годом. Иногда (очень часто) ей казалось, что если оборвать эту связь, то она обретет настоящее счастье. Но страх перед расплатой за самоубийство не давал ей совершить этот грех.
Она открыла глаза. Темно. Она, судя по всему, лежит в постели.
- Вот так, вот так! – горячо шептал кто-то невидимый ей на ухо.
Она чувствовала внутри себя его член, как уже десятки раз до того, с тех пор, как он впервые сделал это около года назад. Его руки мяли ее грудь. Она вынырнула перед самым финалом и была очень этому рада. Процесс не доставлял ей никакого удовольствия. Это было мерзко и больно. А еще очень стыдно. Она ведь догадывалась, на что стало похоже ее некогда прекрасное тело.
Человек, лежащий на ней, задрожал, вскрикнул, несколько раз судорожно дернулся, и она почувствовала, как сперма заполняет ее влагалище. Поначалу он не поступал так – всегда вытаскивал. Но в последнее время, видно, перестал бояться незапланированной беременности.
Человек полежал рядом с ней еще несколько минут. Его дыхание успокоилось. «Прости», - шепнул он и ушел, оставив ее тело лежать на растерзанной постели. Оставив ее сочиться его спермой. Теперь можно было нырять обратно.
Она ушла легко. Пропала темная комната и жгуче-мокрое ощущение между ног. Она поднялась с постели, свежая и полная сил, и вышла из дома.
Снег. Намело уже немало, местами высились настоящие сугробы. Припаркованные во дворе машины скрывались под толщей пушистого снега. Она вдохнула полной грудью морозный воздух и неспешным шагом двинулась туда, куда манило ее сердце.
Школа. Старая добрая школа №4. Десять лет, проведенные здесь, она когда-то считала адом. Но теперь согласилась бы провести в этом аду вечность. Ведь могла же, могла тогда сдаться обстоятельствам, выйти замуж за Антона. Сложилось иначе. Она думала, что строит свою судьбу, но, видно, архитектором был кто-то другой. Неисповедимы пути господни. Так вот все и закончилось: вместо прекрасной любви – жалкие полночные сопения человека, для которого она в этот момент – мастурбатор с уникальной внутренней текстурой.
Что-то происходило в школе. Она подошла к крылу, в котором размещалась столовая, и заглянула в окно. Для этого ей пришлось, уцепившись за подоконник, встать на небольшой карнизик. Она сразу спрыгнула обратно.
«Господи, что же это?» - думает она. За шесть лет ей не приходилось видеть ничего подобного.
И вдруг – страх. Да, это чувство уже ей знакомо. Ползущий ужас, сгущающаяся тьма. Стремительным локомотивом это чувство надвигается на нее. Она складывает руки перед собой и начинает молиться. Молиться… Глупо думать, что бог еще помнит о ней.
Она ждет появления человека с черными глазами, но его нет. Вместо этого раздается слитный вой нескольких полицейских сирен. А вот и сами машины. Темноту разгоняют синие вспышки проблесковых маячков. Машины, как в кино, заезжают на огромной скорости на заснеженные газоны. Пять, шесть, восемь машин… Полицейские вылетают из них с пистолетами наготове и занимают позиции. Большинство прячутся за машинами, некоторые просто становятся на одно колено. Стволы всех пистолетов направлены на главный вход школы.
Вот дверь открывается. Она видит человека, который выходит на крыльцо с ножом в руке. Видит лишь одно мгновение, но его лицо, освещенное светом фар, приводит ее в трепет.
«Горите вы все огнем!» - думает она и бежит прочь. Ей по силам изменять реальность. Вот длинный коридор, по которому она несется. Где-то далеко раздается настоящая канонада. Но вот она уже убежала достаточно далеко. Здесь темно и тихо. И можно превратить это место в любое другое.
Подумав, она создает берег реки. Белая «Нива» неподалеку, трое, считаясь с ней, у костра. День, когда она оказалась на распутье. Когда впервые засомневалась. Дальше не нужно было фантазировать. Память хранила все, и манекены ожили.
- Почаще бы так отдыхать, - сказал Миша, глядя вдаль, туда, где сходились небо и река. (прим. авт. Лена вспоминает события, описанные в романе «Книга, которой не было»)
***
Впервые за долгие годы Кирилл засыпал не дома. И как же это было хорошо! Не только потому, что под задницей – мягкий диван, а рядом – человек, с которым можно поговорить о чем-нибудь, кроме «где достать». Главное, что здесь не было ниши. Не было брата.
Глаза слипались, он засыпал. Голос диктора становился все глуше и дальше, пока не
- … сказал?
- А? – встрепенулся Кирилл и открыл глаза. У него сразу пропал дар речи. Прямо перед ним стоял человек с черными глазами.
- Ты помнишь, что я тебе сказал? – глухо повторил человек. – В нашу первую встречу?
Голос его иногда превращался в змеиное шипение.
- Не пытайся от меня спрятаться!
- Я… я… я… я не от вас! – выдавил из себя Кирилл. – Я от пацанов! Они… Это… вот он! Вот он, я вообще не при делах!
Кирилл показал пальцем туда, где должен был сидеть Юра, но там никого не оказалось. Он один сидел на диване.
- Его тут пока нет, - вздохнула тварь в обличье человека. – Но скоро он появится. И ты должен знать, что он очень опасен. Пойдем, я покажу тебе, на что он способен!
Кирилл пошел. Что еще он мог сделать?
***
Юра не заметил того момента, когда сон окончательно победил его. Просто вдруг он осознал, что стоит в каком-то полутемном помещении. Школьный коридор.
Он повернул голову вправо, влево и убедился, что больше никого рядом нет. «Это просто сон, - сказал он себе. – И этого торчка рядом нет. Значит, все это – бред. И слава богу».
В школе царила тишина. Из любопытства Юра решил пройти в столовую, которая, по совместительству, являлась актовым залом. Именно там сегодня должна была происходить встреча одноклассников у его брата. Юра прошел мимо гардероба, отметив, что там висит множество курток и пальто.
Короткий коридор, ведущий к столовой, Юра преодолел довольно медленно. Дело было в том, что на полпути он почувствовал знакомый запах – тот самый, который он ощутил в последний миг перед отключкой, в тот день, когда увидел крушение космического корабля. Запах крови.
Последние несколько шагов, и вот коридор пройден. Юра стоял в большом зале. На сцене негромко гудели огромные колонки. Истекающее кровью тело ди-джея лежало на микшерском пульте. Столы, стулья, скамейки были беспорядочно разбросаны по всему залу. Среди них валялись тела. Лужи крови растекались по полу.
Юра почувствовал, как его сердце на мгновение замерло, а потом начало отчаянно колотиться.
- Господи, кто же это устроил? – прошептал он.
- Ты, - прошипел из ниоткуда змеиный голос.
Юра смутно ощутил, как что-то произошло с его левой рукой, но не мог оторвать взгляда от груды кровоточащих тел. Мужчины, женщины. У многих были знакомые лица.
Сделав несколько шагов по залу, Юра увидел брата. Он лежал на разломленном надвое столе, словно рухнув на него с огромной высоты. Его шею пересекал глубокий разрез. На лице застыло выражение ужаса.
- Ты убил их, - прошипел голос. – Слышишь, за тобой уже идут!
Юра услышал отдаленное завывание полицейских сирен.
- Хочешь спастись? – продолжала шипеть змея. – Отдай нам то, что взял.
- Я не убивал, - прошептал Юра.
- Откуда тогда у тебя орудие убийства?
Он наконец опустил взгляд и посмотрел на свою ладонь. Лишившаяся чувствительности левая рука сжимала нож. Даже не нож, а скорее кинжал с довольно длинным, обоюдоострым лезвием.
«Конец», - подумал Юра.
И тут в его голове завел свою песню совсем другой голосок. Нежный, почти детский. И Юра вдруг начал смеяться.
- Ты дал мне оружие? – громко спросил он. – Нет, ты что, серьезно, черноглазенький?
В тишине чувствовалось замешательство какого-то существа, не понимающего того, с чем оно столкнулось.
- Ты умрешь, - прошипел голос.
- И ты ни хрена не получишь, - усмехнулся Юра, перекидывая кинжал в другую руку. – Давай поиграем, ублюдок. У меня как раз бездна свободного времени!
Последние рулады сирен раздались совсем рядом и заглохли. Окна освещались синими сполохами проблесковых маячков. Пора.
Юра развернулся и быстрым шагом покинул залитый кровью зал. Пройдя по коридору, он остановился перед входной дверью. «Убей, убей их всех!» - напевал голосок у него в голове, становясь все громче и громче.
- Ты и я, парень, - негромко сказал Юра. – Пока мы вместе – никто не круче!
И он вышел из школы. Вышел под прицелы двух десятков пистолетов.
***
Выстрелы. Целый шквал выстрелов. Сначала – одиночные, из пистолетов. Потом, очевидно, кто-то взялся за автомат. Господи, как же страшно звучат выстрелы в реальной жизни! Совсем не как в кино. Суше, безжизненней и гораздо страшнее. Вскоре к выстрелам присоединились крики. Предсмертные крики людей, обрывающиеся захлебывающимся хрипением. Все реже и реже становятся выстрелы – видимо, все меньше стрелков остается. Вот смолк последний выстрел, и воцарилась тишина.
Кирилл, прятавшийся за перевернутым столом, рядом с женщиной, у которой были вырезаны глаза, затаил дыхание. Хоть бы он не вернулся, хоть бы не вернулся! Кирилл поверил словам того мужика со странными глазами. Юра и правда очень опасен. А с той хренью, которую он забрал у пришельца, он еще опаснее. И лучше бы держаться от него подальше.
Шаги. Все ближе и ближе. Если бы Кирилл мог остановить сумасшедшее биение своего сердца, он бы сделал это. Но сердце-обличитель колотилось все громче и громче.
Шаги приблизились к столу и остановились.
- Вставай, хватит прятаться, - произнес спокойный голос.
- Нет! – пискнул Кирилл. Он лихорадочно вспоминал обрывки каких-то молитв, но они никак не желали связываться в единое целое.
- Ты боишься меня? – удивился голос. – Почему? Я тебе зла не желаю.
- Ты убил их! – крикнул Кирилл, жестом обводя зал. – Всех их! Хладнокровно! Просто так!
Шаги послышались снова. Юра обошел стол и остановился напротив Кирилла. Он был весь в крови, с ног до головы, и в правой руке сжимал окровавленный кинжал.
- Тебя обманули, - сказал Юра. – Ты же сам говорил, что он попробует натравить тебя на меня. Вот так это и происходит. Я не убивал их. И, как мне кажется, никто не убивал. Пошли со мной.
И почему-то Кирилл поверил ему. Он встал и пошел вслед за Юрой, перешагивая через изувеченные трупы и шепотом матерясь, когда наступал в кровь.
Они вышли из школы, и Кирилл замер на крыльце.
- Что это? – выдохнул он.
Картина повторилась. Возле самого крыльца лежала чья-то голова, отрубленная, как видно, не одним ударом. Тело висело в ветвях растущего неподалеку дерева. Под деревом лежал полицейский с распоротым животом. Очевидно, он умер, отчаянно пытаясь запихать обратно внутрь свои кишки.
Трупы громоздились повсюду – на капотах машин, на газонах. Все было залито кровью, ей был пропитан снег.
- А вот этих убил я, - сказал Юра, вытирая о штанину лезвие кинжала. – Но не волнуйся, я сделал это в рамках самообороны.
И тут в небе послышался раскат грома. Вернее, Кириллу сначала так показалось. Потом этот звук начал напоминать что-то, подозрительно похожее на
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |