— Смотри на меня!!! - вряд ли боль от удара может сравниться с той, что он испытывает сейчас, но красные глаза распахиваются, снова встречаясь взглядом с моими. — Сопротивляйся ему! Давай, ты сможешь!
— Боль… но…
— Знаю! - крепче прижимаюсь к нему, и плевать на то, что мерзкая шавка сидит рядом. Сейчас важно только его состояние. — Но вспомни, что я тебе обещал! Я не дам тебе умереть! Не дам, слышишь?!
Снова зажмуренные веки. Снова удар по щеке.
— Не смей закрывать глаза! Борись, чёрт тебя возьми! Ну же, Сион!!! Только попробуй сдаться!!!
Он тяжело дышит, но на этот раз не отводит глаз, продолжая прожигать меня немного безумным взглядом.
— Молодец, - провожу пальцами по охваченной огнём щеке, чувствуя, как моя одежда пропитывается тёплой, почти горячей кровью, - ты молодец, Сион.
Он снова едва заметно кивает.
— Сопротивляйся ему. Давай же. Ты сможешь.
Ещё один слабый кивок.
— Вот так. Отлично. Не думай о нём.
Сведённое судорогой боли тело подо мной чуть-чуть расслабляется, и я, не веря собственной удаче, продолжаю говорить:
— Я достал воду. Когда тебе станет легче - сможешь вернуться к исследованиям. Тебе же так нравится это. Правда, Сион?
Он чуть слышно всхлипывает, но, кажется, перестаёт дрожать так сильно.
— Конечно, нравится, - ослабляю захват только для того, чтобы прижать его к себе, - когда всё это закончится - будешь заниматься своими исследованиями столько, сколько захочешь. А ведь ты захочешь, да?
Он снова кивает, и я только теперь понимаю, что очередной, изматывающий его приступ, кажется, остался позади.
— Можешь отпускать, - я не смотрю на Инукаси, но чувствую, как она ослабляет хватку, сажусь на пол и осторожно привлекаю Сиона к себе. — Какой же ты сильный.
Только теперь его пробивает на рыдания, но это естественная реакция организма после пережитого шока. Глажу его по голове, прижимаю к себе, краем уха улавливая тихий шорох, а затем ещё более тихий стук закрывающейся двери. Вот уж никогда не думал, что этой псине не чужды чуткость и такт.
— Всё прошло, - тихонько укачиваю его, утыкаясь в макушку и зарываясь лицом в белые пряди, - всё позади.
— Я боюсь, - Сион тихо всхлипывает, сильнее прижимаясь ко мне.
— Знаю, - сердце сжимается от отчаяния и страха, но он не должен этого заметить, - но я не оставлю тебя.
— Спасибо, - ещё один тихий всхлип.
— Дурак, - нахожу губами его висок, - я ведь уже говорил: не смей за это благодарить.
Слегка отстраняю Сиона от себя только для того, чтобы заглянуть в его глаза, и только теперь вспоминаю, что вся его левая щека покрыта кровью.
Чёрт.
Кидаю взгляд на рубашку – она тоже в алых пятнах, как раз в тех местах, где проходит метка.
— Сможешь встать? – поднимаюсь на ноги и слегка тяну его на себя.
— Попробую, - его слегка шатает, но, кажется, он вполне в состоянии стоять прямо.
— Молодец, - подхватываю его на случай, если ноги всё-таки откажут, и увлекаю за собой в сторону кровати, - метка очень болит?
— Уже нет, - Сион качает головой, кончиками пальцев дотрагиваясь до окровавленной щеки, - только очень чешется.
— Скоро пройдёт, - вспоминаю, где в нашем жилище можно найти стерильные салфетки. А они точно были, мне пришлось их приобрести, когда рана на шее Сиона никак не хотела затягиваться. Хотя, в принципе, здесь сгодится даже мокрая тряпка, - посиди минуту.
Роюсь в аптечке, извлекая на свет нужную мне упаковку, а затем перевожу взгляд на фигуру, сидящую на кровати.
— Снимай рубашку.
Он кивает, пытаясь расстегнуть мелкие пуговицы, но для трясущихся рук это задача практически невыполнима. Перехватываю дрожащие пальцы, успокаивающе касаюсь их губами и сам начинаю вытаскивать из петель непослушные кусочки пластика.
Мне хочется зарычать от злости, когда взору открывается окровавленная метка, но я только спускаю рубашку с его плеч и осторожно касаюсь салфеткой яркой, но уже не кровоточащей «змеи».
— Больно? – свободной рукой глажу белоснежную голову.
— Нет, - его по-прежнему трясёт, но я бы удивился, если бы это было не так. Щека Сиона всё ещё в крови, и я одним медленным движением избавляю её от уже тёмных разводов.
Метка выглядит воспалённой, но, наверное, только из-за того, что он пытался разодрать горящую огнём щёку. Провожу по шее, а затем спускаюсь к груди и животу. Салфетка тут же почти насквозь пропитывается красной жидкостью, и меня посещает было мысль о ванной, но… при чистоте здешней воды, вряд ли это хорошая идея.
— Повернись, - беру новую салфетку и начинаю стирать кровь со спины.
Он слегка вздрагивает, когда холодная ткань касается метки, и я успокаивающе провожу рукой по здоровому участку кожи.
— Как ты узнал, что я… - он силится подобрать слова, и я повторяю движение.
— Я уже возвращался, но меня почти обогнала Инукаси, - обвожу лопатку и стираю со спины последние капли крови, - вот уж никогда не думал, что от её псин может быть хоть какой-то толк.
— Может быть, теперь ты не будешь относиться к ней так пренебрежительно? - я готов поспорить, что слышу в его голосе улыбку.
— Сомневаюсь, - разворачиваю Сиона лицом к себе и кладу пальцы на пряжку ремня.
— Эй, что ты собираешься делать? – он, естественно, тут же краснеет и пытается перехватить мою руку.
Ну что за детсад…
— Собрался ходить с залитой кровью ногой? – тяну на себя ремень, стараясь не улыбаться слишком уж откровенно.
— Я могу и сам! – он, кажется, краснеет ещё сильнее.
— Ну да, с трясущимися-то руками, - вынуждаю его лечь и тяну на себя одну штанину.
— Я… сам… - этот упрямец пытается стащить с себя брюки, но, естественно, преуспевает в этом так же «хорошо», как и в расстёгивании пуговиц на рубашке несколько минут назад.
Тяжело вздыхаю, беру его за руки, снова укладываю на кровать и, больше не обращая внимания на заливший лицо Сиона яркий румянец, окончательно избавляю его от штанов. Он, разумеется, тут же пытается съёжиться на кровати, и, кажется, ещё и натянуть на себя одеяло.
— Эй! – в очередной раз перехватываю его пальцы. — Хочешь, чтобы вся постель перепачкалась твоей кровью? Неужели так сложно хоть пять минут полежать спокойно?
Он кивает, притягивает к себе подушку, и тут же накрывает ею своё лицо. Я бы рассмеялся, если бы он не воспринимал свою наготу, как личную трагедию. Ну что тут такого?
Аккуратно протираю его левую ногу, и, когда дохожу до внутренней стороны бедра, Сион снова вздрагивает.
— Больно?
Из-под подушки раздаётся невнятное мычание, и я снова усмехаюсь.
— Переворачивайся на живот.
Он молниеносно выполняет приказ, тут же снова утыкаясь лицом в подушку. Качаю головой, меняю салфетку и тщательно убираю последние следы крови с его ноги.
Так… А вот теперь самое сложное. Кладу пальцы на резинку трусов, и из его, и без того сорванного, горла вырывается протестующий вопль.
— А это ещё зачем?! – он пытается вскинуться на кровати, но, вымотанный недавним приступом, может только обессиленно упасть на подушки.
— Хочу вытереть кровь, разве непонятно? - терпению в моём голосе позавидовал бы любой буддистский монах.
— Не надо! – в голосе слышится самое настоящее отчаяние.
— Готов ходить так? – совершенно не обращая внимания на его пунцовое лицо, слегка тяну резинку вниз.
— Да! – он пытается перехватить мою руку, терпя очередную неудачу. — Ну перестань, Недзуми! Я могу сходить в ванную!
— И заработать заражение крови при здешней-то чистоте воды?
Сион замолкает, снова утыкаясь в подушку. И когда же он повзрослеет?
— Хватит смущаться, - мне сейчас куда тяжелее, чем ему, - можно подумать, я раньше не видел твою задницу!
Кажется, у него краснеет даже шея. Он снова что-то невнятно бормочет, и я, больше не обращая внимания на напрягшееся тело, стягиваю с него последний предмет одежды.
Чёрт… Нужно обладать поистине нечеловеческой выдержкой, чтобы не наброситься на него прямо здесь и сейчас. Наверное, таковая у меня всё-таки имеется, потому что я быстро стираю последние следы крови и сразу же накидываю одеяло на дрожащее тело.
Сион тут же закутывается в него с головой, так, что на виду остаётся только несколько белых прядок. Снова усмехаюсь, собираю в кучу его одежду и кидаю в таз с холодной водой. Придётся искать ему какие-нибудь тряпки, пока вещи не высохнут.
— Эй, ты собрался там жить? – присаживаюсь на кровать и слегка откидываю край одеяла.
— А что мне ещё делать без одежды? – его лицо всё ещё пунцовое от смущения. — У меня нет другой.
— Сейчас что-нибудь придумаем, - вместе с одеялом притягиваю его ближе, - как ты себя чувствуешь?
— Нормально, - он плотнее закутывается в толстую ткань и прячет лицо у меня на груди, - спасибо тебе. Я бы… не справился… один…
Беру его за подбородок, приближаю всё ещё полыхающее смущением лицо к своему, и прикасаюсь к его губам, стараясь не думать о том, что могло произойти, приди я несколькими минутами позже. Лучше не знать. Но я точно больше не оставлю его одного.
Запускаю пальцы в белые прядки, притягивая его ещё ближе, и углубляю поцелуй, скользнув языком по приоткрывшимся губам. Он всё ещё напряжён, наверное, никак не может побороть стыд от своей вынужденной наготы, но… пусть лучше умирает от смущения, чем от страха и ужаса.
Кладу ладонь на вцепившиеся в одеяло пальцы и осторожными ласками вынуждаю их ослабить судорожную хватку. Отрываюсь от его губ, склоняюсь к уху и, чуть-чуть прикусив мочку, еле слышно шепчу.
— Расслабься… Я не сделаю ничего, что бы тебе не понравилось…
Он еле слышно всхлипывает, едва заметно кивая, а потом сразу утыкается мне в шею, пряча алеющее лицо. Слегка улыбаюсь и медленно отвожу его руку, спуская с плеч толстую ткань одеяла.
Если бы он только знал, как же меня сводят с ума его смущение и невинность вкупе с неопытностью. Оставляю поцелуй за ухом, спускаюсь к шее, метка на которой обладает каким-то удивительным свойством притягивать мои губы. Сион чуть вздрагивает, когда язык касается алой ленты, и вот теперь, наконец-то, я чувствую, как его руки смыкаются на моей шее, а сам он прижимается ко мне ещё ближе.
Касаюсь губами кожи на плече, слегка прикусываю, чувствуя пробегающую по его телу дрожь, схожу с ума от его рук, которые уже стягивают резинку с моих волос, запускают пальцы в длинные пряди. Ему так нравится это делать?
К чёрту одеяло. Спускаю его до поясницы, и, когда веду рукой линию вдоль позвоночника, он снова тихо всхлипывает, запрокидывая голову так, что под моими губами оказываются хрупкие, слегка выпирающие ключицы. Нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться столь откровенным приглашением.
Оставляю лёгкий поцелуй на слегка выпирающей косточке, не прекращая медленных ласкающих движений по его спине. И, когда моя рука находит метку, безошибочно проводя по ней пальцами, с его губ срывается первый стон.
Чёрт. Что я делаю? Нет, что он делает со мной? Сердце бьётся где-то в горле, дыхание срывается, а низ живота… Но кое-кто напротив меня сейчас умирает от страха и смущения одновременно, поэтому я забуду о себе на какое-то время и снова вернусь к его губам, чувствуя, как они раскрываются мне навстречу, как отвечают, как приближаются ещё ближе, как слегка вздрагивают, когда я прихватываю их зубами.
Ещё один стон. Куда более отчётливый.
Рука сама спускается ещё ниже, забирается под одеяло, и, немного помедлив, касается возбуждённой плоти.
— Нед… зуми…
Чувствую, как напрягается только что бывшее таким расслабленным тело. Он, кажется, опять готов провалиться сквозь землю от стыда, так как снова прячет покрасневшее лицо у меня на груди.
— Не бойся, - снова приближаюсь к аккуратному ушку, касаясь его губами, - просто расслабься. Ну же…
Целую его висок, скулу, лоб, кончик носа, и, когда скорее чувствую, чем вижу еле заметный кивок, медленно провожу пальцами от основания вверх, вызвав протяжную дрожь по всему телу.
— Не дрожи… - вновь требовательно припадаю к его губам, - всё хорошо…
Он молчит, только льнёт ко мне ещё ближе, почти вплотную, отвечает на становящиеся с каждой секундой всё более страстные поцелуи, и в какой-то момент я начинаю понимать, что он начинает реагировать и на мои ласки, плотнее прижимается пахом к жадным пальцам и тихо стонет прямо в мои приоткрытые губы.
— Тебе же нравится, да? – какой-то бес в моей голове хочет смутить его ещё сильнее, заставляя шептать жаркие слова на самое ухо. — Или мне остановиться?
— Н-нет, - он снова всхлипывает, сам находит мои губы и почти впивается в них.
Я всё понимаю правильно, сжимаю его ещё сильнее, движения становятся всё быстрее, а уже в следующий миг он тихо вскрикивает, почти без сил обмякая в моих объятиях. И, конечно, тут же пытается спрятать лицо.
Нахожу отброшенные в сторону салфетки, быстро вытираю пальцы и притягиваю безвольное тело к себе. Зарываюсь носом в белые волосы и тихо целую макушку.
— Эй, - шепчу в самое ухо, - поверь, ничего страшного не случится, если ты посмотришь на меня.
Он, естественно, тут же мотает головой, утыкаясь в меня ещё сильнее. Ре-бё-нок…
— Всё хорошо, - обнимаю его, снова закутывая в одеяло, и слегка тяну за волосы на затылке, вынуждая поднять голову, - тебе лучше?
Ну и зачем я это сказал? Краска вновь заливает его лицо, ещё немного – и метка на нём не так уж и будет бросаться в глаза.
— Но… ты… - кажется, сильнее покраснеть уже и некуда, но ему это удаётся.
— Что - я? – откровенно наслаждаюсь его смущением и замешательством.
— Ты же… - он опускает голову, - ну… ты же… не…
— Не думай об этом, - целую его в висок, изо всех сил стараясь контролировать себя, - всё хорошо. Сейчас найдём тебе какую-нибудь одежду.
Из недр старого шкафа извлекаю вытянутую полинявшую майку, более-менее приличные штаны, и подхожу к Сиону.
— Придётся пока походить в этом, - помогаю ему одеться и снова укрываю одеялом, - отдыхай.
— Не уходи, - горячие пальцы ловят мою руку, притягивают ближе, - побудь со мной… пожалуйста.
Неужели он, и правда, думал, что я могу сейчас оставить его?
Забираюсь к нему под одеяло, чувствуя, как горячие руки обвивают мою шею.
— Засыпай, - зарываюсь в белые прядки.
— А ты, правда, достал воду? – он льнёт макушкой к моим губам.
— У тебя есть причины сомневаться? – притягиваю его ещё ближе.
— Нет, - он зевает, - просто…
— Что?
— Вдруг ты говорил это только для того, чтобы успокоить меня во время приступа.
— Вот дурак, - мягко целую его в губы, - спи уже.
— Ага, - он отвечает на поцелуй и устраивается поудобнее, - спасибо тебе.
Интересно, а теперь-то за что?
* * *
— Ну что? – смотрю, как Сион склоняется над микроскопом, и меня в очередной раз посещает мысль о том, что наше с ним жилище сейчас больше всего напоминает лабораторию Такеши.
— Пока не знаю, - он задумчиво закусывает губу, - в трёх пробирках мне не удалось обнаружить ничего, кроме обычной воды.
Вижу, что он расстроен, и провожу ладонью по белоснежной макушке.
— Ну… Осталось ещё семь.
— Ага, - он отворачивается и вновь погружается в исследования.
Ну как ещё утешить его? Уже хочу притянуть Сиона к себе, как вдруг он отрывается от микроскопа и изумлённо переводит взгляд на меня.
— Посмотри сюда.
— Что там? – придвигаюсь ближе и заглядываю в окуляр. Правда, открывшаяся моим глазам картина нисколько не объясняет охватившего его волнения.
— В общем, - он вновь закусывает губу, - здесь присутствуют организмы, которые не присущи обычному водоёму.
— Ну… это не могут быть просто какие-то бактерии?
— Нет, - он качает головой, - ты когда-нибудь видел разумные бактерии?
«Я и неразумных-то не видел», - уже готово сорваться с языка, но я, всё-таки, заставляю себя сдержаться.
— Короче, они ведут себя не так, как обычные простейшие, - он вновь склоняется к микроскопу, - их движения в воде упорядочены и, как будто, продуманны.
Сион берёт в руку пробирку и кидает взгляд на ярлычок с надписью.
— Площадь независимости, фонтан. Что это за место?
— Ты что, никогда там не был? – с удивлением смотрю на него. — Это почти центр города.
— Может быть, - он задумчиво хмурится, - я не помню.
— Как это? – я не верю своим ушам.
Тут есть чему удивляться. Да он несколько раз на дню проходил по этой площади, отправляясь на работу и обратно! Он просто не мог не знать этого названия!
— Сион, - заставляю его посмотреть на меня, - ты что, правда, не помнишь?
— Нет, - в его глазах появляется растерянное выражение, - да что такое?
Не может быть. Эта дрянь в его организме постепенно стирает все воспоминания, связанные с вирусом. Сейчас он забыл только название места, где обитают вызывающие его бактерии, но что будет потом? А если он забудет… всё?
— Иди сюда, - притягиваю его к себе, стараясь, чтобы он не почувствовал охватившей меня дрожи.
— Да что случилось? – Сион обнимает меня, а его дыхание шевелит волосы у моего виска.
— Ничего, - крепко сжимаю его, - всё хорошо. Проверь ещё несколько пробирок, а потом я запущу крыс, чтобы они обследовали места, в которых ты найдёшь то же самое. Согласен?
Он кивает, и я с усилием заставляю себя отстраниться.
«Давай, Сион. Быстрее исследуй эту гадость. Потому что, кажется, времени у нас остаётся всё меньше и меньше».
— В остальных пробирках ничего, - удручённо произносит он какое-то время спустя, - то есть, получается…
— Эта зараза обитает только в одном месте города.
— В принципе, да, - Сион хмурит светлые брови, - один положительный результат из десяти. Не думаю, что где-то в городе есть ещё водоёмы, наполненные этими бактериями. Что ты говорил про крыс?
— Они просто порыскают несколько дней вокруг этого места, - быстро прикидываю, кто из моих биороботов справится с этим лучше всего, - ты можешь выжать что-то ещё из этих бактерий?
— Я попробую, - он снова берёт в руки компьютер, - хотя, знаешь…
— Что?
— Кажется, теперь, имея на руках сами бактерии, - он сосредоточенно трёт переносицу, - я могу попробовать остановить их
распространение.
— То есть, убить? – я отказываюсь верить своим ушам.
— Ага, - он кивает, - но эти твари в воде… не те же самые, что сидят в моём организме, Недзуми.
— У них одинаковая ДНК, - я с силой прижимаю его к себе, - так почему они отличаются?
— Возьми у меня кровь, - он вздрагивает, - прямо сейчас. Даже одной капли будет достаточно.
Чёрт… Как же я этого не хочу… но…
— Нет, - крепко обнимаю его одной рукой, в то время как другая уже тянется к куртке, лежащей тут же.
— Почему? – он дрожит, как осиновый лист, и я прижимаюсь губами к его виску.
— Забыл, что с тобой было в прошлый раз? – рука забирается в карман куртки, извлекая сложенный нож.
— Так надо, - Сион изо всех сил вцепляется в меня. Кажется, он понимает, что я лгу напропалую, но, к счастью, не видит, что уже разложенный нож приближается к его руке, - давай же!
— Прости… - быстро провожу лезвием по предплечью, и Сион тут же заходится пронзительным криком.
— Хватит! – он вжимается в угол дивана, выставляя перед собой скрещённые в защищающемся жесте руки.
Быстро перехватываю раненную руку и подставляю пробирку, собирая в неё драгоценные капли. Наглухо затыкаю пробкой и только потом прижимаю дрожащее тело к себе.
— Всё… - глажу его по голове, - прости меня…
— Спасибо, - он, всё ещё отчаянно дрожа, утыкается в мою шею.
— Давай перевяжу, - тяну на себя сочащуюся кровью руку, - очень больно?
— Нет, - он мотает головой, но, к счастью, уже не сопротивляется, давая возможность наложить повязку, - просто страшно.
— Сейчас пройдёт, - касаюсь его губ, - отдохнёшь?
— Нет, - Сион упрямо мотает головой, - я сразу же примусь за работу.
— Давай, - киваю, отпуская его от себя.
Конечно, сейчас ему лучше отдохнуть… Но, учитывая то, что этот вирус делает с ним, у нас, и в самом деле, остаётся всё меньше и меньше драгоценного, в прямом смысле слова, времени.
— Всё будет хорошо, - напоследок целую белоснежную макушку и заставляю себя отодвинуться.
Он не даёт этого сделать, вновь притягивая меня к себе.
— Я знаю. Помни, что ты обещал.
Зарываюсь в его волосы, чувствуя, что глазам чуть ли не впервые в жизни становится горячо.
— Помню. Я не дам тебе умереть. Ты… нужен мне, Сион.
Он так крепко обнимает меня, что становится трудно дышать.
— Вот теперь иди, - чувствую, как его пальцы гладят мой затылок и,
всё-таки, отстраняюсь.
Когда всё это закончится… ему ни за что не удастся так быстро выбираться из моих объятий.
Глава 10. О пользе любопытства
— Недзуми…
— Что? – резко вскидываю голову и открываю глаза.
Чёрт… Кажется, я задремал. Никогда не думал, что наблюдение за занятым делом Сионом настолько способствует расслаблению и умиротворению.
— Гамлет принёс… это… - в мою руку ложится крохотный клочок бумаги.
Сегодня, 23-00. Срочно. Не опаздывай.
Наконец-то!
Облегчённо вздыхаю, и только теперь перевожу взгляд на Сиона. От недавнего смущения не осталось и следа, напротив, сейчас его лицо покрывает мертвенная, почти смертельная бледность. А в выражении глаз застыло такое отчаяние, что…
— Сион? – ловлю ледяные пальцы и тяну на себя слабо сопротивляющееся тело. — Что такое?
— Ничего, - он пытается вырваться, но неужели считает, что я ему позволю?
— Кровь, да? – он может ничего не объяснять, я и так прекрасно понимаю.
— Недзуми, - Сион оставляет пустые попытки освободиться, а в следующий миг всхлипывает и утыкается мне в шею, - я… исследовал её…
— Не говори ничего, - крепко-крепко обнимаю его, стиснув зубы, - Такеши сказал, что…
— Шансов нет, - он не даёт закончить предложение, прижимаясь ко мне всем телом, - ты видел моё ДНК?
— Да, - уже привычно утыкаюсь в макушку, - но это пока ничего не значит.
— Ещё никому не удавалось изменить его структуру, - он почти в точности повторяет давние слова Такеши, - это… бесполезно…
— Неправда, - сильнее сжимаю дрожащее тело, - мы уже работаем над этим. Все эти сыворотки…
— Бесполезны, - кажется, он вот-вот закричит.
— Сион, - беру его за подбородок, ловя взгляд блестящих красных глаз. Никогда не думал, что непролитые слёзы на алом фоне будут смотреться так красиво… - ты веришь мне?
— Недзуми, - кажется, он хочет сказать что-то ещё, но я не дам ему этого сделать.
— Веришь? – повторяю я, медленно проводя пальцем по исцарапанной метке.
Он кивает, и прозрачная капля прочёрчивает дорожку на бледной щеке.
— Тогда не смей больше так говорить, - губами повторяю путь слезинки, - никогда.
— Недзуми…
— Что? – добираюсь до метки и оставляю на ней лёгкий поцелуй.
— Возьми меня с собой. Мне нужно поговорить с ним.
Неожиданный и практически абсурдный вопрос вынуждает меня резко отстраниться от тёплой щеки, чтобы, со всё возрастающими недоумением и злостью воззриться на этого чудика. Он что, шутит?
— Ваша светлость уже очухалась? – вежливость и вкрадчивость в моём голосе как никогда изысканно сочетаются с металлическими нотками. — Или же всё забыла и жаждет продолжения?
Почему решимости в красных глазах, напротив, не убавилось ни на грош?
— Да пойми ты, - он сжимает зубы и качает головой, - бесполезно проводить эти исследования поодиночке. Гораздо эффективнее будет, если я смогу всё обсудить с Такеши.
— Сион, - я не знаю, как ещё вдолбить этому недоразумению, - что я буду делать, если приступ схватит тебя в Шестой зоне?
— Не схватит, - наверное, воспоминания о последнем кошмаре накрывают его с головой, потому что он с силой закусывает губу. — К тому же… - Сион резко зажмуривается, и я отчётливо вижу, как по его телу проходит дрожь, - времени совсем мало, Недзуми.
— Иди сюда, - привлекаю его ближе, успокаивающе касаясь губами сомкнутых век, - ты хоть понимаешь, какое это безумие? Я еле вытащил тебя оттуда, а теперь ты хочешь вернуться в этот ад по собственной воле?
— У нас нет другого выхода, - горячее дыхание щекочет шею, - пожалуйста, Недзуми…
Кладу подбородок на его макушку, погружаясь в глубокие раздумья. Как бы мне ни хотелось этого отрицать, но он прав. Вопрос в другом – как безопасно протащить его в Шестую зону?
— Обещаешь, что будешь слушаться беспрекословно? – кто бы знал, как тяжело даются мне эти слова.
— Спасибо, - он крепко обнимает меня за шею, а мне остаётся только до боли сжать зубы, от всей души надеясь, что намечающаяся на вечер авантюра не завершится чем-нибудь трагичным.
* * *
— Тебе точно нужно тащить всё это с собой? – тоскливо смотрю на внушительную кипу бумаг и компьютер.
— Я сам понесу, - Сион прижимает к себе исписанные листы, как последнюю драгоценность, - они нам не помешают.
— Давай сюда, - почти силой забираю стопку, вспоминая, где в моём жилище может находиться рюкзак, - это тяжело.
— Вовсе нет! - он, разумеется, тут же пытается забрать свои документы обратно. — Я могу и сам!
— Ещё слово, - смериваю его красноречивым взглядом, - и ты остаёшься дома.
Сион тут же захлопывает рот, и покорно помогает запихнуть увесистую стопку в недра найденного рюкзака. Когда он только успел всё это настрочить?
— Давай свой компьютер, - тонкий планшетник занимает своё место в отдельном кармане ранца, я застёгиваю молнию и выпрямляюсь. — А теперь слушай внимательно. Каждое слово.
— Что? – на меня в упор смотрят настороженные красные глаза.
— Ты не отойдёшь от меня ни на шаг, - медленно и чётко проговариваю каждую фразу, - если я что-то прошу, ты делаешь это, не возникая и не задавая лишних вопросов. Никуда не лезешь и всегда держишься за моей спиной.
— Ты что, думаешь, что я?.. – в его голосе слышится плохо скрываемое возмущение.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |