— Завтра в это же время я буду здесь. Сделаешь?
— Скорее всего. В любом случае – завтра в одиннадцать на этом же месте.
— Договорились. Удачи тебе. И до скорого.
Разворачиваюсь и быстрым шагом удаляюсь в сторону Западного блока.
* * *
Обратный путь оказывается не в пример длиннее. На секунду задерживаюсь у входа в наше жилище. Главное — не разбудить Сиона, иначе опять пристанет с бесконечными вопросами, на которые я, учитывая, сколько сейчас времени, отвечать точно не в состоянии.
Открываю дверь со всеми возможными предосторожностями, и уже хочу тихо проскользнуть внутрь, но в следующую секунду свет, льющийся из приоткрытой двери, сбивает меня с толку. Он что – не спит? Окидываю взглядом комнату, пытаясь найти в небольшом, в общем-то, пространстве, своего соседа.
Сион сидит, закутавшись в рваное одеяло. На первый взгляд и не скажешь, что он спит — руки обхватили согнутые в коленях ноги, а голова откинута на спинку дивана. Вот только глаза, которые в моменты, когда я возвращаюсь домой, всегда сияют раздражающей меня радостью, сейчас закрыты. В свете тусклой лампы его лицо кажется бесконечно… обеспокоенным? Он что, правда, переживал? И опять мёрзнет… Неудивительно, в моём жилище никогда не бывает достаточно тепло, чтобы чувствовать себя комфортно в это время года. Я-то давно привык, а вот он…
Уже собираюсь сделать шаг в его сторону, чтобы накинуть ещё одно одеяло, как вдруг Сион вздрагивает и открывает глаза.
Чёрт.
— Недзуми… - он трёт глаза, пытаясь проснуться, - всё в порядке?
— В полном, - уже хочу пройти к своей кровати, чтобы забыться сном, как взгляд Сиона неожиданно падает на часы.
— Уже пятый час! И это – в порядке? Ты что, только что вернулся?!
Ну да. Мне пришлось почти час провозиться с камнем, чтобы поставить его на прежнее место. Даже не хочется думать о том, что завтра придётся повторять эту процедуру по новой. Но об этом я сообщать точно не собираюсь.
— Всё нормально. Просто пришлось задержаться. Ложись спать, - падаю на кровать и уже закрываю глаза, как вдруг моей ладони касаются холодные пальцы.
Прикосновение отдаётся неожиданной болью, и я вздрагиваю.
— А это что?
Чёрт, я совсем забыл, что ободрал кожу на руке, когда двигал этот проклятый камень.
— Пустяки. Терпимо, - пытаюсь вырвать ладонь, но почти ледяные пальцы вцепились в неё мёртвой хваткой.
— Пустяки?! Да у тебя кровь! Нужно хотя бы промыть… – в его голосе слышится плохо скрываемая тревога.
— Да делай, что хочешь, только быстро, - у меня уже нет сил, чтобы спорить с этим чудиком.
Снова закрываю глаза, чувствуя, как к пылающей коже прижимается мокрая ткань. А так, и правда, легче…
— Спасибо, - это вырывается непроизвольно, и я тут же ругаю себя за внезапный порыв.
— Пожалуйста, - чувствую, что он уже заканчивает обрабатывать мои царапины, накладывая повязку.
— Сильно замёрз? – ледяные руки волнуют меня куда больше. Если он заболеет…
— Терпимо, - и когда он научился отвечать мне в тон?
Врёт так же легко, как и дышит… Но я не собирался быть нянькой для этого ребёнка.
— Ложись спать, - произношу сразу же после того, как чувствую, что он закончил с перевязкой, - тебе рано вставать.
— Спокойной ночи, - свет, раздражающий меня всё это время, наконец-то, гаснет, а пружины дивана издают тихий скрип. С облегчением вздыхаю и переворачиваюсь на другой бок.
— Расскажешь завтра, как всё прошло?
Ну почему ему не спится??? Хотя, я тоже вспомнил одну вещь.
— Расскажу, только пообещай мне, что ни слова не скажешь этой шавке.
— Почему?
— Ты можешь просто пообещать? – снова начинаю раздражаться.
— Обещаю.
Интересно, он умеет сдерживать обещания? Надеюсь, что да…
Лежу в темноте, прислушиваясь к его сбивчивому, но постепенно выравнивающемуся дыханию. Значит, заснул. Но почему мне не удаётся это сделать?
Через десять минут, тихо выругавшись, еле слышно встаю и подхожу к дивану. Да этот упрямец даже во сне обхватил себя руками. Неужели настолько сильно замёрз? И почему нельзя было сказать? Боится, что я предложу согреть его? Вот дурак… Это не самая плохая мысль, когда трясёшься в ознобе. Губы кривятся в усмешке – неужели я так же непривлекателен, как и эта девчонка, Сафу?
Стягиваю одеяло со своей кровати и накидываю его на сведённые судорогой плечи. Ну а я… Мне не привыкать засыпать даже тогда, когда сквозняки гуляют не только снаружи, но и, почему-то, внутри, там, где у нормальных людей, кажется, должно быть сердце.
* * *
— В твоей крысиной норе внезапно похолодало? – голос Инукаси останавливает меня в тот момент, когда я, поудобнее перехватывая тёплое одеяло, уже собираюсь повернуть в сторону дома.
— Не твоё дело, - изо всех сил пытаюсь проигнорировать усмешку этой псины. Чуть пренебрежительную и… Понимающую?
— Конечно, не моё, - она снова усмехается, - можешь закутать этого неженку хоть в сотню одеял. В данный момент меня интересует другое. Что ты делал вчера поздно вечером на самой окраине Западного блока? Твой подопечный, вопреки обыкновению, не сказал ни слова.
— Что-то я не могу припомнить момента, в котором обещал отчитываться грязной псине о каждом своём шаге, - на меня накатывает вполне объяснимая злость, однако, смешанная с благодарностью к белобрысому чудику.
— Не пытайся меня разозлить, - уголок её рта пренебрежительно ползёт вверх, - сегодня у меня на редкость хорошее настроение.
— Какая-то грязная шавка принесла кучу не менее грязных отпрысков? – я интересуюсь чисто машинально, да и то только потому, что последнее слово должно оставаться за мной.
— Не твоё дело, - Инукаси передёргивает смуглым плечом, - лучше скажи – с каких пор тебя перестала интересовать информация? Или нашёл себе другого осведомителя?
— В данный момент меня интересуют вещи, информацию о которых ты раздобыть не в состоянии, - мне почти нравится тот тон, с которым она всегда говорит о делах. В этом случае мы даже можем общаться без опасения перегрызть друг другу глотки. Недолго…
— Но я могу надеяться, что ты обратишься ко мне, как только тебе понадобится моя помощь?
— Так нужны деньги?
— Они всегда нужны, - она хмурится, - только что-то мне подсказывает, что твоё новое дело напрямую связано с Сионом.
— С чего ты взяла? – мне неприятна её внезапная, но стопроцентно верная догадка.
— Давай назовём это интуицией, - тонкая бровь взлетает вверх.
— Если и так, причём здесь ты? – разговор не из приятных, но мне необходимо выяснить как можно больше о том, что так могло заинтересовать эту псину.
Она снова хмурится.
— Можешь смеяться, но я испытываю расположение к этому олуху. Да, он странный, у него точно не все дома, и он всё ещё продолжает верить, что все люди равны между собой, но… Никто не относится к моим собакам лучше, чем он.
— Ты права, смеяться здесь можно до бесконечности, - я прищуриваюсь, разглядывая неожиданно разозлившуюся Инукаси. — Ладно, твоя неожиданно проснувшаяся человечность не входит в мои проблемы. Но можешь быть уверена – как только мне понадобится твоя помощь, ты первая узнаешь об этом.
— Надеюсь, - она уже разворачивается, чтобы уйти, но неожиданно цепкий взгляд падает на мою забинтованную ладонь, и усмешка, секунду назад появившаяся на смуглом лице, перерастает в хохот.
— Что смешного?! – ещё секунда, и я точно ударю эту псину.
— Ничего, - она перестаёт смеяться, с прищуром глядя на меня, - только в следующий раз, когда позволишь бинтовать себе даже самую незначительную царапину, позови меня. Я хочу посмотреть на это зрелище.
— Убирайся к своим блохастым дружкам! – со злостью разворачиваюсь и быстрым шагом иду в сторону дома, всеми силами стараясь игнорировать издевательский смех, снова раздающийся за спиной. И с каких это пор я так остро реагирую на её насмешки?
* * *
Оказавшись дома, я первым делом срываю повязку, кидаю грязные бинты в мусорную корзину и швыряю на диван тёплое одеяло. Надеюсь, что теперь вероятность искать антибиотики в этой дыре снизилась в несколько раз.
Кидаю взгляд на часы – причина моего плохого настроения вот-вот вернётся. И кормить его сегодня мне…
Я настолько увлекаюсь готовкой, что почти не слышу, как за спиной хлопает дверь.
— С возвращением, - бурчу сквозь зубы, отходя от маленькой походной конфорки, - вычесал всех блох, или какая-то часть успела сбежать? Кстати, суп готов.
— И тебе добрый вечер, - Сион падает на диван, откидывает голову и закрывает глаза. — Пахнет очень вкусно, но можно, я немного так посижу?
— Устал? - это срывается с языка раньше, чем я соображаю, что же только что ляпнул. Ну не могу, я просто не должен испытывать жалости к этому чудику!
— Немного, - он с явным усилием открывает глаза, и, конечно же, тут же замечает сложенное на диване одеяло. — Это для меня?
Кажется, он даже не верит тому, что видит.
— Просто я не хочу, чтобы всё закончилось тем, что ты притащишь сюда одну из этих грязных собак, чтобы согреться, - пожимаю плечами, стараясь не замечать, какой благодарностью вспыхивают его глаза.
— Ты потратил свои деньги и время, - он проводит пальцами по сложенному одеялу. — Спасибо тебе.
— Мне просто нечем было заняться, - произношу как можно равнодушнее, - и ты знаешь, что я терпеть не могу запах псины.
— Всё равно – спасибо, - горячие сегодня пальцы касаются моей руки, и я с трудом подавляю желание отдёрнуть её. — Зачем ты снял повязку?
— Это просто царапины, - снова начинаю злиться, - незачем было тратить недешёвые бинты на такую ерунду.
— Прости, - взгляд красных глаз, только что сияющий благодарностью, тут же блёкнет и опускается, но я сейчас точно не собираюсь извиняться.
— Разбуди меня через три часа, - ложусь на кровать и отворачиваюсь к стене. —Надеюсь, я могу тебе доверять?
— Конечно, - теперь в его голосе слышится ещё и обида, - ты не опоздаешь на свою встречу.
— Хочется верить, - закрываю глаза и пытаюсь хоть немного подремать. Мне почти удаётся это сделать, как вдруг я чувствую, как моих плеч касается тёплое одеяло. Не то, что я принёс совсем недавно, а как раз то, которым укрывал дрожащего Сиона ночью.
— Спасибо, - тихо шепчет он.
А сейчас-то он за что меня благодарит?
* * *
— Рассказывай, - несмотря на темноту, я отчётливо вижу беспокойство, которое пылает в глазах лаборанта.
— Где ты это взял, Недзуми? – он закуривает сигарету, пристально глядя на меня.
— Сначала скажи, что это, - мне совсем не нравится его тон.
— Хотя можешь не говорить, - он словно не слышит моих последних слов, - и так ясно. Вытащил из человека, да?
— Рассказывай, - повторяю я, изо всех сил стараясь не показать, что поражён его догадкой.
— Это чужеродный организм, своего рода симбионт, который внедряется в тело человека, паразит, который питается жизненными силами своего носителя.
— Его происхождение искусственное или естественное? – пока он не сообщил мне какой-либо стоящей информации.
— Сложно сказать, - Такеши затягивается, выпуская струю дыма. — Такого ДНК я не встречал никогда. Цепочек в нём – в десять раз больше, чем у человека.
— Что это значит? – в отличие от Сиона, я совсем не разбираюсь в биологии.
— Это разумный организм, Недзуми. Разумный и очень опасный.
— Я без тебя знаю, что он опасен, - какая-то мысль вертится в голове, и я пытаюсь ухватить её, - что ещё ты можешь сказать?
— Только то, что если такая личинка не одна, нам всем грозит эпидемия, - он выкидывает недокуренную сигарету. — Надеюсь, ты понимаешь размеры проблемы?
— Вполне, - мне наплевать на этот город, если бы не теперешние обстоятельства, я бы даже радовался, что всё так сложилось, но… Я кое-что обещал…
— Мне необходимо разобраться в этом, - прячу руки в карманы, - ты сможешь мне помочь?
— Во что ты меня впутываешь? – Такеши хмурится. — Ты хоть представляешь, чем это может обернуться?
— Поэтому и прошу тебя о помощи, - прислоняюсь к стене корпуса, - кажется, когда-то ты говорил, что сделаешь всё, что угодно, лишь бы отблагодарить меня.
— Я помню про свои обещания, - он всё ещё хмурится, - но и ты пообещай мне кое-что.
— Что же?
— Не знаю, кто ты такой, но знаю, что каким-то образом ты наладил связи с половиной города, - его лицо становится жёстким. — Обещай позаботиться о моей семье в случае нашей неудачи.
— Всё настолько серьёзно? – мне не нравится его пессимистичный настрой. Хотя, кто знает, о чём бы я просил на его месте.
— Иначе я не стал бы даже думать о таком исходе дел.
— Хорошо, - почему-то мне становится холодно, и я обхватываю себя руками, совсем как…
Чёрт… И чего он всё время лезет в мои мысли?
— Такеши, - я внезапно вспоминаю, что же не давало мне покоя, - насколько этот организм опасен для человека, из тела которого он был вытащен?
— Ты хочешь сказать, что носитель жив?! – глаза лаборанта расширяются.
— Мне удалось вытащить личинку до того, как она полностью высосала его жизненную энергию.
— Недзуми, - он чуть дрожащими руками снова достаёт сигарету, - тебе очень дорог этот человек?
— Не уходи от вопроса, - мне не нравится, честное слово, не нравится его тон.
— Личинка, подсаженная в организм неизвестным мне пока образом, входит в симбиоз с телом человека. Она поглощает его жизненные силы сразу же после того, как оказывается внутри. Правда, на первых стадиях это невозможно заметить. Но это неважно. Суть в том, что поглощая силы симбионта, личинка выбрасывает в его тело смертельно опасные вещества.
— Погоди, - я чувствую, как внутри всё похолодело, - ты хочешь сказать…
— Даже если носитель выжил после извлечения личинки, он обречён на смерть.
Нет… Не может быть…
«Дыши, Недзуми», - я почти уговариваю себя – «люди иногда дышат, помнишь?»
Я не могу. Я отказываюсь это принять, чёрт вас всех раздери!
Сжимаю сведённые судорогой кулаки, бессильно привалившись к стене.
«Я должен… должен его спасти…»
Глава 3. Так будет лучше...
- Такеши, - мне удаётся говорить почти ровно, хотя сердце всё ещё где-то в горле выколачивает мне одному понятный ритм, - от последствий этой дряни есть противоядие?
- Не знаю, - он хмурится, доставая сигареты, - я правильно понимаю, что теперь планы несколько изменились?
- Да, - сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в кожу, - в первую очередь ты должен выяснить, как удалить из организма носителя все последствия заражения. Что тебе для этого нужно?
- Как минимум, его кровь, причём довольно много. Не меньше двадцати процентов от общего количества.
- Ты с ума сошёл? – я холодею, быстро прикидывая количество крови, необходимое лаборанту, - я и так не понимаю, на чём у него там внутри душа держится.
- Недзуми, - голос Такеши становится холодным, - я буду проводить как минимум десяток различных анализов. Как думаешь, сколько материала мне для этого нужно?
Впрочем, ещё не поздно всё бросить и передать это дело властям.
- Нет, - я сжимаю зубы, - я постараюсь доставить кровь как можно быстрее. Что ещё?
- Возраст, пол, рост, вес? – в глазах лаборанта вспыхивает деловой огонёк. Наверное, именно с таким лицом он сидит над своими исследованиями.
- Шестнадцать лет, мужской, чуть ниже меня и уж точно легче.
- Совсем мальчишка, - задумчиво тянет Такеши, - и как только он мог заразиться?
- Через другого носителя, - отворачиваюсь, кидая взгляд на стоящий невдалеке корпус лаборатории, - как передать тебе кровь?
- Подожди пять минут, я сейчас вернусь, - Такеши скрывается в здании, а я в отчаянии закусываю губу. Хорошо, что никто сейчас не видит этого жеста. Не стоит кому-то знать, насколько я сейчас беспомощен, потому что ситуация совсем не под моим контролем.
Это несправедливо. Почему удар опять пришёлся по Сиону? Сколько ему ещё предстоит страдать?
«Не долго, если ты не поможешь ему».
Внутренний голос настолько логичен, что даже не хочется обрывать его. Поднимаю взгляд на небо, созерцая неяркие из-за освещения города точки звезд, и пытаюсь строить чёткий план дальнейших действий, но разбегающиеся во все стороны мысли никак не дают мне покоя.
Да, он назойлив, не умеет за себя постоять, бесконечно наивен и подчас раздражает меня так, что хочется швырнуть в стену что-нибудь тяжелое и уйти, громко хлопнув дверью, но… Я никогда не хотел избавиться от его присутствия таким образом. Ему же ещё жить и жить! Он должен вернуться к матери, жениться на этой выскочке Сафу, завести кучу таких же гениальных детей и умереть в преклонном возрасте, будучи окруженным многочисленной скорбящей роднёй. Но не так. И не в шестнадцать лет, чёрт побери!
Я даже хмыкаю, представив себе эту картину. Правда, смешок получается отнюдь невесёлый. Что теперь делать?
«Я не хочу потерять его».
Эта мысль проносится в голове неожиданно, заставив меня вздрогнуть всем телом.
«Нет. Не я. Эта девчонка. Наверняка, у неё большие планы на Сиона, а значит, почему бы не исполнить её мечту хотя бы косвенно? Всё-таки, этот чудик действительно заслуживает право на жизнь».
От не самых приятных размышлений меня отрывает голос Такеши.
- Возьми, - он протягивает странную конструкцию из тонкого пластика, - приложи к его вене, кровь соберется автоматически. Главное, не отстраняй, пока не наполнится вся ёмкость, иначе прокол в вене не будет зашит. И после этого не позволяй ему никуда выходить хотя бы сутки.
- Хорошо. Я принесу кровь сегодня же.
- Постой, - он протягивает небольшую сумку, - здесь миниатюрный робот. Прикрепишь ёмкость к нему, он доставит её быстро и незаметно.
- Твоего робота разберут на части еще до того, как он успеет покинуть место, в котором я обитаю.
- Неужели один из блоков? – Такеши усмехается, правда на его лицо тут же набегает серьезность, когда он замечает, как я напрягаюсь, - не переживай. Этого не успеют. Он движется по воздуху очень быстро и умеет быть незаметным.
- Хорошо. Спасибо, - беру сумку, туда же прячу ёмкость и перекидываю ее через плечо.
- Пока не за что, - он разворачивается в сторону лаборатории, - я жду от тебя кровь через пару часов.
- Такеши.
- Что? – он уже собирается уходить, но оборачивается на мой голос.
- Сколько у него времени? – он не должен заметить, как я изо всех сил стараюсь сдержать дрожь в голосе.
- Месяц. Может быть, меньше. Поэтому поторопись.
Сжимаю зубы, киваю и почти бегом устремляюсь в сторону Западного блока.
«Я не знаю, как рассказать ему. Просто не знаю…»
***
- Как всё прошло? – он, как всегда радостный, встречает меня чуть ли не на пороге.
Сердце сжимается от того, какой надеждой светится его взгляд.
«Так. Ты же великолепный актёр, Недзуми. Ты сможешь».
- Более-менее, - не кидая на Сиона ни одного лишнего взгляда, прохожу, бросая сумку на диван, - Такеши согласился помочь.
- Значит, он разберётся с этой ситуацией в Шестой зоне? – голос лучится такой радостью, что я снова сжимаю зубы.
- Он постарается, - раскрываю сумку, - мне нужна твоя кровь. Прямо сейчас.
- Конечно, - он уже стягивает толстую кофту, правда, тут же зябко передергивая плечами, - значит, он возьмётся за исследования прямо сейчас?
- Да, - роюсь в аптечке, пытаясь отыскать жгут.
- Это же здорово! – кажется, он даже подпрыгивает от избытка чувств. И совсем не знает, что угрожает его жизни.
- Прекрати орать и давай сюда руку, - почти силой усаживаю его на кровать и туго перетягиваю жгутом кожу выше локтя, - сожми кулак.
- Без тебя знаю, - Сион зябко ёжится, и я накидываю на его плечи снятую кофту, - спасибо.
- Помолчи, - немного грубо (сказывается волнение) беру его за локоть, мимоходом отмечая, что бледная кожа настолько тонкая, что линии вен ясно прослеживаются под её поверхностью. Почему я раньше этого не замечал? Наверное, просто не интересовался.
Еле слышный щелчок – и под кожу впивается тонкая игла, а в следующий миг ёмкость начинает наполняться тёмной, почти черной, кровью. Исподлобья кидаю взгляд на его лицо – вроде всё в порядке. Но колба не наполнилась еще даже наполовину.
- Больно? – впервые за это время молчание между нами становится практически невыносимым.
- Немного, - даже сейчас он улыбается, - но это ведь для пользы дела.
- Чудик, - смотрю, как последние пузырьки воздуха в колбе заполняются кровью, и снова слышу еле слышный щелчок, - готово.
- И никаких следов, - он восхищённо рассматривает локоть, а я тем временем соображаю, каким образом лучше прикрепить ёмкость к роботу.
Ага, здесь даже есть специальное крепление для неё. Что ж, тем проще. Фиксирую колбу и делаю шаг в сторону выхода.
- Эй, ты собрался отправлять это прямо сейчас? - он вскакивает следом за мной, а в следующий миг его глаза закрываются, и я еле успеваю подхватить падающее тело одной рукой.
- Чёрт, - аккуратно кладу робота на стол, обнимая этого потерявшего сознание дурака уже обеими руками. Ведь он куда лучше разбирается в медицине, но даже я знаю, что после отдачи такого количества крови первое время лучше вообще не шевелиться!
Какой он лёгкий… Устраиваю его на кровати, накидывая то самое тёплое одеяло, и возвращаюсь к роботу. Быстро нахожу кнопку включения, выхожу на улицу и смотрю, как черная точка исчезает в ночи. Надеюсь, он доставит Такеши кровь очень быстро.
Возвращаюсь в комнату и присаживаюсь на кровать. Сион все еще без сознания, а бледность его лица сейчас заставляет испугаться даже меня. Метка на её фоне выглядит особенно ярко, и я, не сдержавшись, осторожно провожу по ней подушечкой большого пальца.
Белоснежные ресницы вздрагивают, и я еле успеваю отдернуть руку, наблюдая, как он медленно открывает глаза.
- Я дурак, да? – он виновато улыбается, пытаясь сесть на кровати, но я тут же пресекаю эту попытку.
- Полный. Лучше лежи, - нажатием ладони на грудь возвращаю его в лежачее положение, - я скажу грязной дворняге, что ты завтра не придешь.
- Но, я… - В красных глазах плещется растерянность. Он что, правда думает, что за один день эти псы с головы до лап покроются грязью?
- Не помню, чтобы я спрашивал твоего мнения по этому вопросу, - голос звучит почти так же холодно, как мне и хотелось, - ты останешься дома. И точка.
- Спасибо, - он снова закрывает глаза, и я отмечаю, что краски понемногу вновь начинают проступать на бледном лице.
- Спи, уже поздно, - встаю и направляюсь к дивану.
- А ты? – он делает усилие, слегка приподнимаясь на локте.
- Кажется, я сказал тебе лежать! – взглядом заставляю его вжаться в кровать, - я лягу на диване.
- Но… - он снова пытается спорить.
- Помолчи уже, а? – раздраженно гашу светильник и почти падаю на диван, закутываясь в рваное одеяло. Почему мне так холодно?
- Спокойной ночи, Недзуми.
Я, как всегда, не отвечаю.
***
- Соберись, Ив! – режиссер труппы, кажется, сейчас начнет метать громы и молнии, - за три выхода ты умудрился сделать три грубейшие ошибки!
- Уверен, что отребье, собравшееся в зале, не заметило ни одной из них, - в раздражении перекидываю за плечо назойливо лезущую в глаза прядь волос.
- Не имеет значение, кто пришёл смотреть спектакль! – человек, к которому я испытываю некое подобие уважения, с силой бьет кулаком по столу, - пока я здесь режиссёр, Офелия не смеет забывать, с какими словами она должна уйти со сцены! Если не можешь сосредоточиться, возьми выходные, чёрт тебя раздери! Мы в состоянии подыскать тебе замену!
- Знаешь, ты прав, - устало прислоняюсь к дверному косяку, - я так и сделаю. Правда, не знаю, когда смогу вернуться.
В глазах режиссёра появляется что-то вроде лёгкого беспокойства.
- У тебя проблемы, Ив?
- Нет таких проблем, которые нельзя было бы решить, - внимательно смотрю на человека, который когда-то научил меня всему, что сам знал об актёрском мастерстве.
- Нужна моя помощь?
- Нет, Гилберт. Здесь ты ничем не можешь помочь.
- Жаль. В любом случае, помни, что никто не сыграет Офелию лучше тебя. На сегодня у тебя еще два выхода. Постарайся отыграть их без ошибок, хорошо?
- Конечно.
- Удачи, Ив, - Гилберт скрывается за кулисой, и я снова закрываю глаза, прислоняясь к косяку.
… Мне с трудом удалось уговорить остаться этого чудика в постели на день. Он, шатаясь даже сидя на постели, рвался к своим собакам, рвался приготовить сначала завтрак, а потом и обед, поминутно приставая ко мне с вопросами по поводу вчерашней встречи. Наверное, давно из моих уст не лилось столько складного вранья, как за сегодняшний день. Вот только почему мне с каждым разом всё труднее и труднее это делать?
С трудом продержавшись до вечера, я думал, что смогу отвлечься предстоящим спектаклем. Но, учитывая, что ночью, будучи погружённым в раздумья, я не сомкнул глаз, актёр из меня на сегодняшний вечер, и правда, неважный.
- Ив, твой выход!
Открываю глаза, натягиваю на лицо маску не слишком умной и вечно рыдающей девицы, и делаю шаг на сцену, навстречу яркому, но уже давно не слепящему свету.
***
- Неужели решил вымыть моих собак вместо этого симулянта? – Инукаси даже не делает вида, что рада меня видеть.
- Вчера мне пришлось выкачать из него почти литр крови, так что вряд ли он в состоянии вычёсывать грязную шерсть твоих псин, - падаю на диван, чувствуя, как после практически бессонной ночи глаза закрываются сами собой. Что поделать, даже крысы иногда устают. Но сейчас не время спать.
- Что случилось? – она хмурится, и я с удивлением замечаю следы беспокойства в черных глазах. И это у той, которая несколько дней назад хладнокровно чуть не перерезала горло человеку, посмевшему не вернуть ей долг? Да как этому белобрысому недоразумению удаётся настолько сильно влиять на людей?
- Ты как в воду глядела, когда предлагала мне свою помощь.
- Рассказывай, - она захлопывает дверь и наглухо задергивает шторы на окнах.
- Сначала расскажи мне, что ты уже знаешь об этом чудике. Точнее то, что это бесхитростное создание выдало в приступе доверия.
- Немного, - тонкие брови вновь сходятся у переносицы, - только то, что его необычная внешность связана с заражением какой-то дрянью, и что ты в очередной раз спас ему жизнь, вовремя вытащив эту самую дрянь из его тела.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |