МИСТЕР Слейт
Разбудил Отто громкий стук в дверь квартиры. Эльфина промчалась через гостиную, чтобы открыть. Она что, даже спит в плаще?!
— Вставай, маленький волшебка, — бросила она через плечо.
У Отто ныло всё тело, болела голова. Сегодня вечером его семью арестуют!
«Будь гордым», — сказал он сам себе, надеясь, что Мэб благополучно добралась до театра.
В комнату вошел мистер Шесть, а с ним — человек в странном костюме и с портфелем в руках. Вид у незнакомца был такой, будто он проделал очень долгий путь под открытым небом. Брюки запачкались и порвались, ботинки совсем истрепались, лицо заросло щетиной…
— Входите, мистер Слейт, — расплываясь в улыбке, прощебетала Эльфина. — Надеюсь, ваше путешествие было приятным.
Незнакомец тяжело опустился в кресло. Ответ, несомненно, был отрицательным.
— Отто, мистер Слейт прибыл из Внешнего Мира, чтобы посмотреть на наш прекрасный Город, — сказала Эльфина, не переставая лучезарно улыбаться. — Он провел в пути много дней. Мистер Шесть встретил его в горах и провел к нам через туннели. Мистер Восемь, полагаю, несет его палатку и прочий багаж. Разрешите предложить вам чашечку кофе и завтрак, — добавила она, обращаясь к гостю. — Не хотите ли бифштекс?
— Только кофе, — слабым голосом пролепетал мистер Слейт и расстегнул портфель.
Отто с интересом покосился на таинственное содержимое портфеля. Черная коробочка с кнопками, на которых написаны цифры. Еще одна маленькая коробочка, немного другой формы, с короткой палкой наверху. Что-то вроде плоской пишущей машинки.
— Мне надо поговорить по важному делу, — сообщил мистер Слейт.
— Уборная вон там.
— Да нет, мне надо позвонить по телефону.
— Телефон на тумбочке.
— Нет, нет, по моему телефону. — Он вытащил одну из коробочек.
— Ах да, конечно, — воскликнула Советник Кринк. — Ваш мубильный телефон.
— Мобильный, — поправил ее мистер Слейт.
Он нажал несколько кнопок и поднес коробочку к уху.
С ума сойти! На ней же даже проводов нет!
Как Отто и ожидал, телефон не работал.
— Горы мешают, — услужливо пояснила Советник Кринк. — Когда-нибудь мы построим здесь много-много всего полезного. Пойдемте, посмотрим Город. Отто, пойдешь с нами; только загляни сначала в ванную. Я присматриваю за маленьким Отто, мистер Слейт, взяла его погостить на денек». Он сын моего старого друга.
Вскоре после этого мистер Слейт, слегка оживший после чашечки кофе, и маленький Отто, сгоравший от нетерпения, в сопровождении Советника Кринк и городовых спустились в лифте на улицу.
Они сели в большой паровой автомобиль. Мистер Шесть — за руль, а мистер Восемь — рядом с Отто.
— Мистеру Слейту принадлежат казино и парки развлечений во Внешнем Мире, — сказала Эльфина, обернувшись к Отто. — По всему миру! Я искала делового партнера и нашла его. Он хочет организовать для туристов ознакомительные поездки в наш Город. Они будут приезжать сюда через Врата. И останавливаться в новых отелях, которые я построю. Увидят шоу волшебок, посмотрят Город.
— «Деньги приходят и уходят», — напомнил ей Отто.
— Мистер Слейт — бессердечный деловой человек. Такой же бессердечный как и я, — отрезала Эльфина. — Мистер Слейт, Отто необычайно мал. Боюсь, он никогда не вырастет большим.
В этот миг мистер Слейт не выглядел таким уж бессердечным. Прижавшись носом к стеклу, он от изумления раскрыл рот.
— Невероятно! Там лежит снег! А вон там, смотрите, летают тропические попугаи! Как вы этого добились? Черт возьми, только посмотрите, какая громадная птица! Вот это да! И она тащит шину! А когда они садятся, то всегда так кувыркаются?
— Довольно часто, — ответила Эльфина. — Это символ Города — птицы-упаковщики.
— Никогда прежде не видел, чтобы вода текла в гору! А эта мостовая прозрачная! А под ней что — аквариум? А это здание вращается, мне нравится… Только его лучше отсюда убрать — давайте поставим его где-нибудь в другом месте… Ну и юмористы живут у вас в Городе! Я хоть сейчас назову вам шестерых миллионеров, которые захотят приехать сюда и купить всю эту улицу. Устроим здесь несколько баров с гамбургерами. А эти деревья оставим, они довольно красивые.
— Рада, что вам у нас нравится.
— Нравится?! Не то слово! Здесь грандиозно! А овцы у вас всегда вот так гуляют по улицам? Смотрите, вон у тех на шеях золотые цепочки. Они что, ходят в магазины?
Мистер Слейт понятия не имел, что в эту минуту смотрит на представителей грозного клана четырехрогих Гебридских овец, заигрывать с которыми не рекомендуется ни при каких обстоятельствах.
— Конечно, многое придется изменить, — продолжал он, пылая энтузиазмом. — Почему это у вас нет школ?.. Ну, да это не беда. Ух ты! Смотрите, какая громадная улитка! Там, где я живу, улитки совсем маленькие… Ой, на ней кто-то едет! А посмотрите туда! Человек спускается со стены по веревке! Он что, акробат? Да еще с ворохом покупок! А какая изумительная резьба! И одежда — как они все живописно одеты! Местным жителям придется привыкнуть к тому, что их будут фотографировать…
И так далее в том же духе…
А Отто тем временем глядел в окно и тоже увидел кое-что неожиданное. По улице вышагивал дедушка Кулпеппер в накладной бороде. Рядом с ним шел еще один человек, тоже бородатый. Отто присмотрелся и понял, что это папа.
В тюрьме
Отто не ошибся. Это и в самом деле были дедушка Кулпеппер и Альберт. Вооружившись поддельным рекомендательным письмом (его создали ведьмицы по специальным магическим технологиям), они направлялись в Городскую Тюрьму. Путешествие оказалось нелегким: им пришлось несколько раз пересесть с трамвая на трамвай, и всякий раз, проходя мимо плакатов с изображением мистера Тиша, развешанных чуть ли не на каждом дереве вдоль Бульвара, они дрожали от страха.
Но до цели всё-таки добрались.
Ворота тюрьмы, как и положено тюремным воротам, были огромными и негостеприимными. Мрачный стражник открыл маленькую боковую калитку.
Дедушка Кулпеппер важно кашлянул и извлек из кармана удостоверение сотрудника Городской Ратуши. Фотография на удостоверении была сделана несколько лет назад, когда дедушка еще работал в Мэрии. На ней у дедушки была борода, хоть и не такая окладистая и колючая, как сейчас.
— Главный Бухгалтер, — прочитал стражник, бдительно вглядываясь в посетителей.
— Меня зовут Исидор Кулпеппер, я Главный Бухгалтер Мэрии, и у меня при себе Рекомендательное Письмо глубокоуважаемого Министра Модернизации Эльфины Кринк, указывающее, что вы должны незамедлительно передать в наше распоряжение заключенного номер Г5ВЩРБ2ЭЮЯ. Она нужна для установления подлинности некоторых документов.
— А это кто такой? — осведомился стражник.
— Это наш эксперт по графологии, Профессор Каллиграфе. Глубокоуважаемый Министр Модернизации полагает, что заключенный номер Г5ВЩРБ2ЭЮЯ может определить, являются ли подлинными некоторые бумаги, хранящиеся в Ратуше. Насколько я знаю, этот заключенный сам был осужден за подделку документов.
Дедушка Кулпеппер извлек письмо. Оно было испещрено гербами и печатями с птицами-упаковщиками. Размашистая подпись занимала половину страницы.
— Мне не приходилось сталкиваться с такими запросами, — с сомнением проговорил стражник. — Приведу-ка я лучше шефа. Он и раньше получал письма из Ратуши, он лучше меня разберется что к чему.
Альберт скрипнул зубами, а дедушка Кулпеппер с непринужденностью истинного волшебника извлек неведомо откуда толстенную пачку денег.
— Я уполномочен предложить вам некоторую сумму в возмещение накладных расходов, — заговорщицки подмигнул он стражнику. — И, между нами говоря, я полагаю, что глубокоуважаемый Министр намеревается освободить этого заключенного по неким э-э-э… сентиментальным соображениям. Возможно, он является ее дальним родственником. У них одинаковые фамилии. Но это, сами понимаете, только догадки…
Стражник потянулся за деньгами.
— Мы с удовольствием компенсируем ваши затраты, как только заключенный окажется ЗДЕСЬ, — ласково произнес дедушка Кулпеппер, и его рука таинственным образом опустела.
Стражник ушел, захлопнув за собой калитку.
— Не волнуйся, — шепнул дедушка Кулпеппер. — Он возьмет деньги.
Дедушка Кулпеппер редко ошибался в оценках тонкостей человеческой натуры. Через пятнадцать долгих минут калитка снова отворилась, и из нее вышел стражник, а вместе с ним — высокая седовласая женщина в черной тюремной робе.
Пока дедушка Кулпеппер подписывал необходимые бумаги и компенсировал бдительному стражнику его затраты, Альберт взял женщину под руку и вывел ее из тени тюремных ворот.
Лицо женщины было изборождено глубокими морщинами. Она заморгала, щурясь на ярком солнце, и Альберт увидел, что глаза у нее широкие, чуть раскосые, а в зрачках вспыхивают зеленые и черные искорки. Всего один раз в жизни он видел человека с точно такими же глазами. Женщина заслонилась от солнца рукой. И на тыльной стороне ладони, чуть ниже костяшек пальцев, Альберт увидел родимое пятно в форме бабочки — правда, выцветшее и потускневшее.
К ним подошел дедушка Кулпеппер.
— Ну, так кто же вы, ребята, такие? — спросила женщина, сплевывая на землю жеваные листья кровяники.
— Почтительнейше приветствуем вас, — сказал Альберт. — Мы знаем, кто вы такая. Я Альберт Тиш, а это мой тесть, Исидор Кулпеппер. Ваш народ нуждается в вас!
— Мой народ! Нет у меня никакого народа…
— Мы знаем, что вы Араминта, Кармидийская Королева, вы возвели Врата, которые спасли нас от истребления, вы одна из величайших Кармидиек в истории.
Женщина снова сплюнула.
— Милые мои, с тех пор много воды утекло. Я сменила немало имен. Что вам от меня нужно?
Альберт попытался объяснить:
— Есть люди, которые хотят уничтожить заклятие Врат. Может быть, в эту самую минуту они ищут вас, чтобы силой заставить вас помогать им. Весь Город в опасности.
— Я владела лавкой, была официанткой, заклинала змей, держала таверну, разводила соколов… После меня пришло немало людей точно с такой же меткой…
— Вам известно, что сейчас происходит с Кармидийцами?
— Мы там газет не читаем, дорогуша. Ничего до нас не доходит!
Они приближались к Бульвару.
Вдруг на мостовую перед ними с грохотом свалилась ржавая железяка. В небе с виноватым видом кружили две птицы-упаковщика. Они спустились, подхватили железяку с двух сторон и попытались взлететь, изо всех сил хлопая крыльями и жалобно крича.
Араминта покатилась со смеху. Альберт и дедушка Кулпеппер вели ее по улице, а она всё смеялась и смеялась. И по щекам ее струились слезы.
Альберт, вспотев под накладной бородой, хотел что-то сказать. Но дедушка Кулпеппер жестом остановил его.
— Потом, — шепнул он.
Так они и шли через весь Город, проталкиваясь через толпы покупателей у лотков. Араминта указывала то на одно, то на другое и громко смеялась. Смех был безумным, и мистеру Тишу хотелось кричать от отчаяния.
— Мне надо найти мою девочку, — вдруг заявила Араминта. — Ее отец обманул меня — не смог перенести, когда узнал, что я волшебка. Да и кто смог бы?! Когда он понял, что я останусь молодой, даже когда он состарится, что я навсегда останусь свободной — получеловеком, полуколдуньей, — он меня возненавидел. Считал, что, раз у меня есть магические силы, я могу сделать его богатым. Потом он бросил меня сюда. Они забрали мой талисман. Вот почему я состарилась. И сейчас для меня важна только моя девочка. Я живу только ради нее, понятно?
Тут они подошли к театру, и им навстречу высыпали с нетерпением ожидавшие их возвращения Долорес, бабушка Кулпеппер, мадам Пышкинс, Моргана ле Грей и Мэб. Араминта внимательно оглядела их, переводя взгляд с одного лица на другое, а когда заметила Мэб, такую маленькую и светловолосую, то зарыдала с новой силой.
— Он забрал мою девочку, мое сокровище. Любовь остается навсегда, понимаете? Найдите ее! Мне нужно кое-что ей передать, это очень важно, меня обыскали, но я спрятала это во рту. Она не знает, кто она такая. Найдите ее! Это всё, чего я хочу!
— Думаю, мы сумеем вам помочь, — сказал Альберт.
Концерт
Весь день напролет Город шумел и бурлил. Многие жители, с нетерпением ожидавшие любимого праздника Середины Лета, увидели афишу с объявлением о концерте и решили, что неплохо было бы сходить вечером в Полудень. В конце концов, делать всё равно больше нечего…
Слухи докатились и до Кармидийцев. Одни говорили, что в таинственном концерте примет участие сам Король. Другие смеялись над ними.
Эймос и Лидия слетали к горным убежищам, в которых укрылась большая часть Кармидийцев. Для участия в концерте позвали танцоров. Приглашали всех, у кого хватало смелости на столь опасное путешествие.
Отец Альберта, Корнелиус, всё еще отказывался верить, что Кармидийский Король — не кто иной, как его сын. Но жена настояла, чтобы он пошел на концерт. С наступлением сумерек они вошли в Город со стороны Крутосклона и направились к театру. Их сопровождала мисс Чёлкинс.
Близился вечер. Горожане толпами шли по Бульвару и вливались в свежевыкрашенные двери театра. Кармидийцы украдкой проскальзывали через пожарный вход, откуда мадам Моргана провожала их на галерку.
Для особо почетных гостей — Министра Модернизации, Мэра, незнакомого человека странного вида, маленького мальчика, мистера Шесть и мистера Восемь — приготовили специальную ложу, а мадам Пышкинс лично встретила их у входа в театр.
Увидав мадам Пышкинс, Отто чуть было не окликнул ее по имени. Но та прижала палец к пухлым губам.
— Если вам что-нибудь понадобится, дайте нам знать, — сказала она Мэру. — Надеюсь, наше представление вам понравится.
— Спасибо, — поблагодарил Мэр Крамб.
— Здесь есть человек по имени Альберт Тиш? — спросила Эльфина. — Мне нужно ему кое-что передать.
— Очень жаль, но я всего лишь билетерша, — сокрушенно покачала головой мадам Пышкинс.
Отто молча сел на свое место.
Эльфина громко ахнула. Отто проследил ее взгляд: Министр Модернизации, как завороженная, смотрела на закрытый занавес.
— Что с тобой, дорогая моя? — забеспокоился Мэр Крамб.
— Ничего, отстань, — огрызнулась Эльфина и обернулась к мистеру Слейту: — Это место — настоящие трущобы. Напрасно я привела вас сюда! Наш «Метрополитен» на Бульваре гораздо интереснее.
Выжидательный ропот в зрительном зале стал громче. Джаз-банд закончил настраивать инструменты.
За спиной у Отто громко пыхтели мистер Шесть и мистер Восемь, которых Мэр не удосужился пригласить сесть.
Занавес раскрылся, и две половинки вышитого на нем дерева разъехались к кулисам.
— Вы оцепили здание? — шепотом спросила Эльфина.
— Так точно, Министр, — браво отрапортовал мистер Шесть и чихнул.
— Вы умножились, как я вам велела?
— Так точно! Умножились и простудились. Нам следует беречь силы. Мы не должны умножаться так часто! Мы слабеем. Нам нужен выходной…
— Чушь. Две тысячи триста четыре раза — это не так уж много. Как только концерт окончится, арестуйте всех. И танцоров, и музыкантов, и эту билетершу. Всех до единого!
У Отто заныло сердце — он увидел маму. Она стояла на сцене, совсем одна, и на ней было очень красивое платье — пурпурное, серебряное, золотое.
— Мэр Крамб, Министр, леди и джентльмены, — обратилась Долорес к публике. — Мы начинаем наш вечерний концерт с бальных танцев, поставленных специально к этому случаю.
— К какому случаю? — пробормотала Эльфина.
— Наш первый танец называется «За деньги ничего не купишь». Благодарю за внимание.
Долорес церемонно поклонилась, свет погас и снова вспыхнул. На сцену вышли танцоры, держащие в руках огромные золотые монеты. Дирижер взмахнул палочкой, и грянула музыка. Была она причудливая, какая-то неземная. Танцоры на сцене кружились всё быстрее и быстрее.
Дверь в ложу скрипнула. Отто обернулся и увидел Натаниэля Крейна. Натаниэль был не один. На руках он держал Зебору. Малышка сладко спала.
Отто подскочил в кресле, но железная рука мистера Шесть тут же усадила его обратно.
Натаниэль ничего не говорил. Он казался тяжелобольным, дрожал всем телом, зубы его стучали. Он просто стоял, держал Зебору и глядел на Эльфину.
— Откуда мне знать, что этот ребенок умеет летать? — прошипела Эльфина.
Отто вскрикнул от ужаса. Натаниэль заметил мальчика, и его лицо исказилось от горя и стыда.
— Значит, она до тебя всё-таки добралась, — пробормотал он. — Я это видел, где-то в темноте…
— Откуда мне знать, что этот ребенок умеет летать? — повторила Эльфина, и мистер Слейт с Мэром обернулись к ней.
В этот миг оркестр заиграл еще громче. Танцоры сложили монеты в высокую кучу и стали карабкаться на нее. Зебби хныкнула и принялась извиваться.
Отто потянулся к сестренке, но мистер Шесть заломил ему руку за спину.
— Не нравишься ты мне, — дружески сообщил он мальчику.
— Дорогая моя, оправданно ли столь э-э-э… грубое обращение с э-э-э… ребенком? — тихо спросил Мэр Крамб, глянув на Отто.
Эльфина пропустила его слова мимо ушей.
Зебби вырывалась всё сильнее.
Натаниэль выпустил девочку, должно быть, надеясь, что со сна она далеко не улетит и он легко сумеет поймать ее снова.
Малышка взмыла вверх и тихонько уткнулась в потолок ложи.
— Отдайте мой талисман, — потребовал Натаниэль.
Глаза у мистера Слейта выпучились, как два шарика для пинг-понга.
— Отдайте! — прошипел Натаниэль.
— Зебби! — крикнул Отто, и мистер Шесть зажал ему рот потной ладонью.
Эльфина достала что-то из кармана. Отто заметил, что это резная фигурка кошки, примерно такая же, как та, что висела у него на шее, только поменьше и без драгоценных камней.
Натаниэль выхватил фигурку у Эльфины из рук. Казалось, он умирает с голоду. Он прижал статуэтку к губам, и его очертания начали расплываться. Мэр Крамб и мистер Слейт ахнули от ужаса.
Оркестр оглушительно громыхнул тарелками. Один из танцоров добрался до вершины денежной груды, замешкался там на секунду, покачнулся и снова скатился на пол.
Свет на мгновение погас.
Когда он снова вспыхнул, Натаниэль исчез, а Зебби окончательно проснулась и птичкой выпорхнула из ложи.
Эльфина кинулась за ней. Но не тут-то было! Снизу никто не увидел маленькой рыжеволосой девочки, медленно всплывающей к самому куполу крыши.
— Ты знаешь эту девчонку, да? Ты называл ее по имени! А ну, позови еще раз! Зови сейчас же! — выкрикнула Эльфина, глядя на Отто.
Мистер Шесть услужливо убрал ладонь со рта мальчика.
Отто молчал.
— Эта малявка должна сию же секунду спуститься сюда, — прошипела Эльфина. — Хочешь, чтобы я убила твоего отца, когда доберусь до него?
— Хильдегарда, иди сюда, — позвал Отто. От страха его голос внезапно сел. Зебби по спирали улетала всё выше и выше.
— Хильдегарда, — еще раз позвал Отто, впрочем, не слишком громко — вдруг сестренка откликнется!
— Ничего страшного, — рявкнула Эльфина. Кое-кто из зрителей в партере начал поглядывать в ее сторону. — Что взлетело вверх, рано или поздно спустится вниз. Мои полицейские поймают ее, когда этот балаган закончится.
Долорес вышла на сцену, чтобы объявить следующий танец. Он назывался «Застывшее войско».
Стало темно, по залу прокатилась барабанная дробь. Отто потерял Зебби из виду. Потом в зале снова вспыхнул свет, и он увидел ее уже под самым куполом. Но теперь девочку заметил и кое-кто из Кармидийцев. Они перешептывались и указывали на нее пальцами.
На сцену вышли двое танцоров. У одного на спине была вышита огромная цифра 6, у другого — 8. Они принялись прохаживаться взад и вперед нелепой неуклюжей походкой; с галерки послышался шепот и смех.
— У этого представления есть особый смысл? — спросил мистер Слейт. — Пожалуй, мне надо вернуться домой и еще раз обдумать условия сделки. И как можно скорее.
Никто ему не ответил.
Отто заметил мадам Моргану. Она шла по проходу с Пинфраккой на руках. Из дверей напротив в зрительный зал вошли бабушка Кулпеппер и мадам Пышкинс, всё еще в костюме билетерши. На плече у бабушки Кулпеппер сидел толстый кот Шиннабак. Казалось, они размещаются в зале согласно какому-то плану.
Под разудалую музыку шестерка и восьмерка взялись за руки и высоко подпрыгнули. На сцену высыпало еще несколько танцоров. Все они стали с топаньем скакать вокруг.
— Сорок восемь! — крикнули с галерки. Танцоры напустили на себя самый глупый вид.
— Почему у этих ребят номера? — озадаченно пробормотал мистер Шесть у Отто за спиной.
Эльфина яростно хрустнула пальцами.
— Замолчите, идиот.
— Но, милая моя, — недоуменно проговорил Мэр Крамб, — я как раз собирался задать тот же вопрос.
Отто понял, что Моргана и Пинфракка к чему-то готовятся. Его сердце тревожно заколотилось.
Музыка зазвучала оглушительно громко. «Бум, тра-та-та, БУМ!» — грохотали барабаны.
В театре становилось всё теплее и теплее. Казалось, сам воздух в зале ожил. Порыв горячего ветра, похожий на жаркое дыхание пробудившегося после долгой спячки вулкана, пролетел над горожанами и опалил Кармидийцев на галерке.
— Что происходит? — крикнула Эльфина.
Но, не успела она закончить фразы, как порыв ветра стих, словно и не бывало, и ее голос эхом прокатился по безмолвному залу. Танцоры на сцене застыли, как статуи. Оркестр затянул заунывную мелодию. Танцоры не шевелились.
И тут из-за кулис выбежала девочка с длинными волосами, вуалью струившимися у нее за спиной. Отто прикусил губу. Это была Мэб, одетая в очень красивое черное платье. В изящном танце она скользила между неподвижными фигурами артистов.
С галерки донеслись бешеные аплодисменты. Даже кое-кто из горожан захлопал.
Занавес закрылся.
— Прекратите этот балаган, — прорычала Эльфина мистеру Шесть и мистеру Восемь. — Перекройте все выходы и немедленно арестуйте всех до одного!
Мистер Шесть и мистер Восемь не отвечали.
Мэр и Эльфина обернулись к ним.
— Это приказ, — сказал Мэр Крамб, впрочем, не очень уверенно.
Ни звука в ответ.
Отто набрался смелости и бросил взгляд через плечо. Потом, всё больше удивляясь, протянул руку и пальцем ткнул мистера Шесть в толстое пузо.
Мистер Шесть слегка покачнулся и продолжил невозмутимое созерцание чего-то невероятно важного, находящегося где-то по ту сторону горизонта.
— Какого… — воскликнула Советник Кринк.
— Зебби! — позвал Отто.
Но малышка совсем растерялась. Она уперлась в резной потолок и принялась жалобно звать тонким голоском:
— Мама! Мама! Геппи! Геппи!
— Будьте добры, оставайтесь на своих местах, — воззвала к зрителям Долорес, тревожно поглядывая на потолок. — Прежде чем концерт продолжится, один человек хотел бы сказать вам несколько слов.
На сцену поднялся дирижер — худощавый человек в поношенном фраке. Устало вздохнув, он повернулся лицом к публике. До сих пор он не оставлял надежды на то, что предсказание неизвестного Кармидийца окажется верным, что осуществится иной вариант будущего, полный загадок, тот, в котором Эльфина будет повергнута. Но теперь надеяться было больше не на что. В его силах было сделать только одно — предупредить народ.
— Меня зовут Альберт, я Кармидийский Король, — заговорил он. При звуке его имени и горожане, и Кармидийцы тревожно притихли.
Отто помахал Зебби рукой.
Эльфина, наконец, перестала трясти и пинать мистера Восемь и схватила Отто за плечо. Отто укусил ее за палец. Взвыв от боли, Советник Кринк замахнулась на мальчика, но мэр Крамб перехватил ее руку.
— Успокойтесь, дорогая моя, — пробормотал он. — Вы не в себе.
— Министр Модернизации лгала вам о том, что происходит на дорогах и в шахтах, — говорил между тем Альберт. — В ямах и обвалах виноваты отнюдь не волшебки. — Он поднял руку, приглашая кого-то из-за кулис, и на сцену, зажмурившись в ярком свете прожекторов, вышел Меграфикс.
— Это Меграфикс, один из тех, кого мы, Кармидийцы, с гордостью называем нашими предками из уважения к тому факту, что они жили здесь задолго до нашего появления и выкопали все туннели и пещеры в окрестных горах и во множестве других мест. Он и его собраться были захвачены в плен, их силой заставили копать ямы на дорогах и устраивать обвалы в шахтах.
Никто из горожан (да и почти никто из Кармидийцев) никогда не видел пещерника. Меграфикс, испуганный, но полный достоинства, возвышался над Альбертом, как гора. В когтистой лапе он сжимал обломок скалы величиной с рояль.
— Откуда нам знать, что это правда? — выкрикнул один из зрителей, с виду шахтер.
Меграфикс уронил камень, и тот с грохотом проломил сцену.
— Этот камень из-под вашего Бульвара, — сказал Меграфикс — Мои собратья ждут возле театра. Они принесли еще много таких камней.
Может, кто-нибудь из публики еще сомневался в его словах, но они предпочли оставить свои сомнения при себе.
— А теперь разрешите представить вам женщину, которая знает о Городе — о нашем Городе — больше, чем кто бы то ни было, — выкрикнул Альберт. — Это Араминта!
Галерка изумленно ахнула.
Из-за кулис вышла Араминта.
— Я Араминта, Кармидийская Королева, — заговорила она. Голос у нее было сухой, будто пропитанный пылью. — Я уже слышала немного о том, что здесь происходит. Слышала, что волшебок выселяют из родных домов, заставляют участвовать в балаганных представлениях. Слышала, что скоро сюда придут жители Внешнего Мира и отберут у нас Город. Пострадаете даже вы, горожане, считающие, что знаете всё на свете. Ничего-то вы не знаете! Ваш город полон волшебства.
Мэр обернулся к Эльфине.
— Мне всё равно, поверите вы или нет, но я вас предупреждаю, — продолжала Араминта. — А мне надо найти моего ребенка, дочку, которая родилась на барже в Краснолунье почти тридцать лет назад. Я была в тюрьме и не могла вернуться домой.
Эльфина вскочила с кресла и перегнулась через барьер ложи. Ее пальцы впились в толстый бархат перил, и он порвался, как бумага.
— Теперь моя дочь — взрослая женщина, — говорила Араминта — Она где-то здесь, в Городе. Может быть, даже сидит в этом театре. Я прошу ее: подойди ко мне. Я дни и ночи мечтала о встрече с ней. Она — сумеречница, как и я.
Ее голос брал за душу.
Араминта подошла к краю сцены.
— Она этого не знает. Меня увели от нее, когда ей было всего шесть лет. У меня есть вещь, очень нужная ей, ее талисман. Мой собственный талисман отобрали в тюрьме, но этот я спрятала. Он принадлежит ей. Это секрет сумеречников, место, где хранится наша энергия. Мать всегда вырезает такой талисман для своего ребенка.
Араминта обвела публику взглядом и подняла руку. На ее ладони блеснул какой-то черный предмет на тонкой серебряной цепочке.
— А-РА-МИН-ТА! — принялись скандировать Кармидийцы.
Тут за кулисами, у самого занавеса, Отто увидел свою мать с серой кошкой на руках. Возле нее стоял дедушка Кулпеппер и крепко держал Гепси, которая отчаянно вырывалась и показывала пальчиком на потолок.
— Не дайте им разрушить наш Город ради денег, как разрушили мою жизнь! — вскричала Араминта. — Вы всю жизнь были разделены надвое, но что, если ненавистный враг на самом деле скрывается в наших сердцах?
Высоко под потолком жалобно заплакала Зебби.
Отто так сильно дернул висевшую у него на шее цепочку, что кожу будто опалило огнем. Он понял, что черная резная кошка с рубиновыми глазами — талисман Араминты. Он встал, раскрутил фигурку над головой и, что было сил, бросил ее на сцену.
Араминта вскрикнула и бросилась к талисману.
Тут уж закричали все зрители: у них на глазах очертания Араминты начали бледнеть и расплываться в воздухе. Фигура престарелой женщины стала размытой, будто ее скрыли струи водопада.
А еще через мгновение на сцене стояла тигрица.
— Видите? — крикнул Отто Советнику Кринк. — Разве вы не знали?!
Эльфина, отбиваясь от Мэра и мистера Слейта, вскочила на барьер ложи. Постояла там с секунду и… сделала шаг в пустоту зрительного зала.
Зал захлестнули крики ужаса. Но Эльфина мягко, как кошка, приземлилась в проходе. И ринулась к сцене — навстречу тигрице.
Отто видел, как его мать опустила на пол серую кошку. Дедушка, видимо, пытался ее остановить. В суматохе он выпустил Гепси. Та взмыла к потолку, громко зовя Зебору.
Эльфина вскарабкалась на сцену и встала перед тигрицей. Ее лицо исказилось от боли. Мать и дочь шагнули друг к другу. Потом сверкнула молния, раздался треск, похожий на удар грома, и Советника Кринк охватили языки зеленого пламени.
Теперь уже все зрители вскочили со своих мест.
— ТЫ ЗАБРАЛА МОЕГО СЫНА! — крикнула Долорес.
Пламя взвилось огненным фонтаном и угасло.
Крики ужаса сменились потрясенным молчанием. Эльфина превратилась в камень.
Тигрица Араминта вскинула голову и зарычала. Потом подняла огненно-рыжую лапу, и из ее когтей что-то выпало. Маленькая резная фигурка, талисман, который она берегла для своей дочери. Она катнула его по сцене, и талисман коснулся ног каменной Эльфины.
Камень треснул сверху донизу и раскололся.
Зал затаил дыхание.
В камне была замурована еще одна тигрица. Снежная тигрица — серебристая в черную полоску.
Она медленно переступила через каменные обломки и обвела зал неуверенным взглядом, жмурясь и моргая.
Рыжая тигрица склонилась над ней.
— Двое снова соединились, — прошептал Отто.
Половинки занавеса начали съезжаться.
Наступила напряженная тишина.
— Смотрите! Вверху! — крикнул кто-то.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |