Гарри Поттер и сумасшедшая магия (слэш) 70 страница

А та, в этот момент, буквально трепетала в предвкушении событий, в которых ей, к ее восторгу, доведется поучаствовать. Нага внутри Нарциссы была готова довольно облизываться: она верно все просчитала. Эти люди... интересны, деятельны и способны на великие подвиги и свершения. Они, может быть и не осознанно, но создают вокруг себя такую волну колебаний, что события, которые закручиваются от этого становятся грандиозными, способными в корне поменять все устои и именно это свойство привлекло нагу в старших магах, а теперь она видела, что младшее поколение в этом плане, мало чем уступает родителям.

Нарцисса знала, что сейчас в этой комнате рождается надежда для умирающего мира. Ее мужчины и дети еще не видели, как меняется полотно их судеб, не осознавали открывающихся горизонтов и не понимали, что мечта покойного Лорда начинает сбываться здесь и сейчас. Женщина видела, что как в душах старших мужчин, так и младших, пробуждается дух истинных боевых чародеев. Она чувстствовала, что особенно буйно он разгорается в Северусе и Гарри. Слова, написанные в старой маггловской тетрадке с коленкоровой обложкой были самым великим деянием умершего хозяина дневника, они исправляли те ошибки, которые он совершил и давали этому миру возможность обрести нового Лорда-Защитника. Конечно, это случится не сразу, не вдруг и Нарцисса знала, что ей придется многое рассказать, но она чувствовала, что придет время, когда ее слова будут услышаны, поняты и, будучи произнесены в правильное время в правильном месте, помогут этим людям пройти испытания пути, на который они встали, ведь именно для этого ей самой и им был дан еще один шанс.

Все время пока Гарри читал, Нарцисса разглядывала его и сына, и ей нравились оба молодых мужчины. Драко сидел на кровати, обнимая возлюбленного и ничего не замечая вокруг, внимательнейшим образом слушая то, что тот читал.

Поттер, хотя... Какой он теперь Поттер? В нем не осталось почти ничего от отца и матери. Да, они дали ему жизнь, но как человека, как личность, его создала магия, испытания и другие люди. Даже тот же Волан-де-Морт повлиял на него больше родителей.

Он сам и его магия менялись буквально на глазах, и Нарциссе было очевидно, что эти изменения происходят от тех чувств, которые испытывает молодой мужчина читая. Кто-то менее сведущий подумал бы, что он впитывает новые знания, но это было не совсем так. Он скорее вспоминал, чем узнавал что-то новое.

Драко изменялся рядом со своим возлюбленным и происходило это, почти также быстро. Нарси видела перед собой уже не маленького мальчика и не юнца, которого помнила, а пусть и совсем молодого, но уже такого сильного человека. Сын вырос и мать радовалась этому обстоятельству. Гордая за свое дитя, она бросила благодарный взгляд на своих мужчин, ведь один из них подарил ей сына и оба помогали его воспитывать.

Слушая ровный, хрипловатый от долгого чтения голос Гарри, женщина осознавала, что сейчас, находясь за гранью жизни, Темный Лорд нашел себе последователей. Его дело возрождается тем древним способом, которым это делалось на протяжении тысяч лет всеми разумными — учитель и ученики. Отец и сыновья. От старших знания и умения передавались младшим, и это было правильно.

Потоки магии наполняли комнату и Старшая Нага заинтересованно выглянула, чуть подвинув сознание женщины. Древнее существо оценивало происходящее, принимая решение. В этот раз она не вытеснила полностью личность Нарциссы, позволяя ей узнать свои мысли и женщина поняла, что ее вернули в мир живых только из-за той игры, которую затеяла Судьба. Разумеется, она понимала, что у наг должен быть во всем этом какой-то свой интерес, но до этой минуты для Нарциссы было загадкой, что именно их привлекло. Все оказалось достаточно просто и честно: наги вернули ее и защитили ее мужчин, а взамен они желали спасти своих потомков из мира, в котором умирает магия, перейдя в новый для них мир. Он станет их новым домом на ближайшие несколько тысяч лет.

Она знала, что тот отток магии, который сейчас наблюдается в Британии и Европе, достаточно скоро станет заметен и в других странах. Это было неизбежно и остановить этот процесс не было возможности и те духи, что ныне обитали в ее детях, превратили его в необратимый, и возвращение этих духов на родину, по большому счету, ничего кардинально не меняло. Если бы этот мир был здоров, то все, пусть и не сразу, вернулось бы на круги своя, но этот мир был тяжело болен, а теперь — умирал. Магия покинет его и в мире останутся только существа, не способные использовать ее в больших объемах.

Знания Старшей Наги сплетались с тем, что читал Гарри. По большей части, Нарциса не сколько вслушивалась в слова, произносимые будущим зятем, сколько впитывала информацию напрямую, из потока магии, создаваемого молодым человеком в процессе озвучивания текста, и эти знания заполняли пробелы, наличествовавшие до этого момента у женщины. Она полнее и яснее понимала картину мира, которой до этой минуты не хватало множества деталей.

В какой-то момент, она призналась сама себе, что готова восхищаться силой личности и магии покойного Темного Лорда, и в ее душе поселилась печаль Наги, хотевшей увидеть рождение нового дракона. Обдумав все, что знала она сама и те знания, что предоставила Нага, Нарцисса осознала, что у Волан-де-Морт были все шансы стать полноценным Драконом-Творцом, таким, какого не рождалось уже больше тысячи лет, но из-за крестражей и оттока магии из мира, он не сумел их реализовать.

Лорд Волан-де-Морт истово и самозабвенно боролся с судьбой на протяжении сорока лет и она, на первый взгляд, победила его, использовав неграмотного мальчишку в качестве орудия. Но сейчас всё снова меняется. Этой капризной даме скучно в мире, в котором не сражаются её любимые игрушки и она снова перемешала все карты и начала новую игру, либо...

Быстро оглядев старших магов, Гарри мельком успел прочувствовать каждого и ощущения, которые он испытал — устроили его. За одним небольшим исключением: Северус. Он был замкнут. Гораздо более замкнут, чем в данный момент того хотелось молодому человеку. Зачем ему выводить зельевара из равновесия, парень не понимал, но был однозначно уверен: это необходимо сделать. Так — правильно. Не задумываясь откуда это знание и каковы могут быть последствия, Гарри, бросив испытыующий взгляд на наставника, перелистнул тетрадку чуть ли не в самый конец и вновь принялся читать вслух:

* * *

Дамблдор мертв.

Северус выполнил свою часть и убил старика. Теперь Малфои у него в долгу и отпустят строптивца, что бы ни случилось; я умру, а они будут держать его еще крепче, чем раньше. Правда, он так переживает гибель этого паука, что мне даже жалко мальчика: насколько же он умеет жалеть себя! Ему только повод дай и...

Впрочем, это мой грех — я не успел выбить из него эту дурь.

Я всё ещё помню день, когда Абрахас рассказал мне о страсти своего сына, он так радовался появлению еще одного человека, способного удержать его Люциуса в этой жизни, что даже ввел в дом полукровку. Тогда я пообещал ему позаботится о мальчишках и научить самому необходимому, но у невероятно талантливого потомка древнего рода Принц, оказался один недостаток и он очень осложнял мою работу: маггловское воспитание, за которое он держался зубами.

Мне доставляло огромное удовольствие вытравливать из него запреты, вбитые отцом-алкоголиком. А когда он прямо из моей постели побежал к Люциусу, я на радостях напился вместе с Абрахасом. Всё шло так хорошо, а потом случился Саммайн и смерть моего друга.

Оставленный без присмотра, этот змей совсем ушел в себя и, отдалившись от Малфоев, совершенно в себе запутался.

Я не святой и не праведник, но те, кого я считаю “своими”, становятся моей ответственностью. Именно поэтому первой акцией после возрождения стал налет на Азкабан, именно поэтому я закрыл глаза на предательство Северуса, и на то, что Люциус остался верен ему, а не мне.

И поэтому я приказал Малфоевскому мальчишке убить Дамблдора. Что из этого вышло?.. Посмотрим, но, по задумке, он должен был понять в какие игры ввязался и захотеть стать сильнее, а помочь ему должен был Северус. Белла прекрасно сыграла отведенную ей роль и не дала ему отвертеться, впрочем, это было как-то даже чересчур просто.

* * *

Текст к концу дневника становился все более путанным. Было видно, что просветления у сходящего с ума Темного Лорда, случались все реже и становились все короче, и он часто перескакивал с одной мысли на другую. При первом прочтении казалось, что мысли эти не связаны друг с другом ничем, но Гарри читал не в первый раз и уже понимал — связь есть. Да, изложение рваное, но каждое предложение что-то объясняет, о чем-то заставляет задуматься, проливает свет на какие-то события.

* * *

До событий в отделе Тайн я старался выжить и пытался собрать осколки былого. Не было понимания, что делать дальше. Как достичь когда-то поставленных целей. Да и сами эти цели в безумии, охватившем мой разум, стали зыбки и призрачны.

Я утратил цель жизни. Почва из под моих ног ушла и я не знал, что делать кроме того, как плыть по течению, сконцентрировав все свои усилия вокруг Поттера. Этот мальчишка был единственным ориентиром на моем пути. Он был до того, как я впал в безумие и никуда не исчезал.

В тот день, когда я узнал полный текст пророчества, я почувствовал себя обманутым. Все мои старания обратились прахом: предреченное исполнилось много лет тому назад, и все потуги старика представляли из себя фарс, расчитаный только на меня.

Те несколько мгновений, в течение которых я сумел полностью захватить разум Поттера вернули мне часть рассудка и после этого... Ночи. Долгие холодные ночные часы, в течение которых — мне показывали все мои ошибки. Одну за другой. И то, что из-за них случилось или еще случится. Из-за каждой. Тот, чьё имя я присвоил себе из-за гордыни и глупости, приходил и показывал, как я должен был поступить и к чему привели моя слабость и трусость.

Я видел будущее, в котором я окончательно сошел с ума и превратил в чудовищ всех моих змей. Мы рвали этот мир на части, словно голодные звери и он отвечал нам взаимностью. Маги умирали один за другим: для уничтожения нашего вида даже не потребовались магглы.

Я уничтожил всех.

Это было страшно. Хотя, должен признать: в таком развороте событий было свое очарование и иногда мне хотелось его осуществить. Но тогда я вспоминал безумные лица моих последователей, упивающихся разрушением и страданием, и желание тут же отступало.

Ещё в одном варианте побеждал Свет и все были счастливы. Все, кроме моих людей. Северус — погиб, Люциус — спился. Молодой Малфой — остался тряпкой. Все остальные встретили смерть в бою или сгнили в Азкабане.

Волшебный мир был рад нашему поражению, но... Маги тихо и незаметно стали вымирать и покинули мир живых в течении буквально десятка лет, после своей победы. В мире остались только магглы. Я не хочу такого будущего.

Был и третий вариант. Почти неосуществимый, но кажущийся мне единственным приемлемым: я могу открыть проход в другой мир. Ценой — будет моя жизнь, но я готов уплатить ее.

Выбор меньшего зла из возможных — всегда плохой выбор, но, судя по тому, что мне открылось другого варианта просто нет. Моё “будущее я” показало мне ритуал, в следствие которого я, пожертвовав собой, смогу передать магическую силу, ту, что есть у меня под руками и ту, что заключена в моих копиях, нескольким людям, этим отсрочив их конец, и пробудив в них древнее наследие. Платой за это — для моей души — станет рабство. Беспокоит меня не это. Хуже другое — в этот мир, если я решусь пойти по этому пути, придет зло не меньшее, чем то, что я хочу победить.

Действовать придется быстро, ведь с каждым уничтоженным сосудом с моей копией у меня будет оставаться все меньше сил и здравомыслия, и меньше сил достанется моим наследникам. Обидно, что несколько из крестражей уже потеряны. Старик полагает, что я не чувствую, как меня потихоньку убивают, но он, как всегда, заблуждается. Ведь это моя душа и сила.

Магия в этом мире всё равно погибает и те твари, что придут на мой зов, не слишком ускорят процесс, но зато они пробудят силу, пришедшую из их мира, а заодно и активируют старые червоточины соединяющие их. Нашим предкам потребовались усилия сотен магов для их открытия и стабилизации, а мне предложили проделать это же в одиночку.

Мой сообщник явно темнит. Я крепко сомневаюсь, что его беспокоят судьбы магов, сбежавших из его мира, скорее — он просто хочет перекинуть в наш тех тварей, что придут, притянутые моей смертью. Пусть так. Если это даст верный шанс...

У нас уже давно не рождалось боевых чародеев, и я полагаю, что моей жертвы должно хватить для пробуждения и инициации, по меньшей мере, двоих. Для этого они должны быть в контакте с моим крестражем, а ещё лучше — поучаствовать в его уничтожении, а потом пожертвовать своей жизнью ради других. Если Боги посчитают их достойными, то они вернут им жизнь и пробудят силу. Рассчитать всё очень сложно: слишком много случайных факторов в уравнении, но пока всё идет как надо.

Палочка старого идиота — последний недостающий компонент. С её помощью я должен буду уничтожить последний якорь, держащий меня в этом мире. Дальше магия решит мою судьбу

Но дело давно уже не во мне.

Я полностью осознаю, что мне позволили вновь воплотиться в мире живый только с одной целью: дать шанс тем, кто будет готов на все ради других. Я — всего лишь предтеча, наделавший множество ошибок, но, возможно, Спаситель проснется вовремя и пробудит свой Круг. Ведь не зря же про него говорит истинное пророчество, ради воплощения которого, я борюсь со своим безумием последние годы. И ради которого — проведу вечность в аду. Мой контракт с Владетелем уже заключен, он ждет меня.

Мы с Северусом так похожи: мы оба готовы умереть ради того, чтобы один мальчишка смог спасти всех магов.

_____________________________________________________

*Морриган, в ирландской мифологии богиня войны и смерти на поле боя, которая помогала Племенам богини Дану в обеих битвах при Мойтуре. Ее имя переводит как "Великая Королева " или "Королева Призраков", что полностью соответствует ее природе. Морриган можно воспринимать и как отдельное божество, и как своего рода триипостасную богиню, отождествляемую с другими богинями войны: Махой, Бадб и Немаин.

Сама богиня Морриган участия в битвах не принимала, но непременно присутствовала на поле боя и использовала все свое могущество, чтобы помочь той или иной стороне. Кроме того, Морриган в легендах приписывается дар пророчества и способность изрекать всевозможные заклинания.

Роль Морриган в ирландской мифологии очень похожа на роль валькирий в скандинаво-германской космологии. И Морриган, и валькирии используют магию для того, чтобы наложить оковы на воинов и выбрать того, кто из них погибнет.

Морриган также ассоциировалась с сексуальным началом и плодовитостью; последний аспект позволяет отождествлять ее с матерью богиней. Ее сексуальность подчеркнута в легенде о Кухулине, когда она пыталась соблазнить героя, но была отвергнута им, отчего в ее сердце вспыхнула ревнивая ненависть к Кухулину.

Любимым обличьем Морриган в магических превращениях была ворона; именно в таком виде она уселась на плечо героя Кухулина, после чего тот пал в бою, сражаясь против армии королевы Медб, ведь в свое время Кухулин не только отказал Морриган в любви, но в гневе даже нанес ей рану. Это и решило его судьбу.

Глава опубликована: 02.03.2012

Глава 59

Гарри вновь оторвался от чтения и закрыл тетрадь. Он устал физически, но еще больше — морально. За прошедшее время, слишком многое ему пришлось пережить и переосмыслить, и это порядком обессилило молодого мага.

Он окинул взглядом старших волшебников и, на сей раз, его взор задержался на Северусе. “Ведь он — мне дядя, — промелькнуло в голове парня, — а я сейчас сделал ему больно. Буквально ни за что. Хотя... Нечего расслабляться и почивать на лаврах. То, что он сейчас услышал, послужит прекрасным пинком.” Последняя мысль пришла словно бы откуда-то извне и удивила самого Гарри. Он переместился в эту часть дневника, повинуясь минутному желанию увидеть эмоции на бесстрастном лице Северуса. Именно увидеть, потому как чувствовал он его с предельной четкостью, впрочем, как и других людей, находившихся в его спальне.

Несколько секунд после того, как парень замолк, Северус Снейп умудрялся держать себя в руках, но когда почувствовал пристальный и изучающий взгляд зелено-золотых глаз на себе, лицо мага исказилось от боли и растерянности, которые он в этот момент испытывал. Противоречивость чувств, переживаемых мужчиной от того, что он услышал — сводила его с ума.

* * *

“Этого просто не может быть!

Я не мог так ошибаться! Если наш Лорд действительно хотел всех нас спасти, то почему просто не объяснил?! Впрочем... По-хорошему — я, как и все, знал, что магия убывает и все прочее, но... Почему он скрыл истинное положение вещей?! Мы вместе что-нибудь придумали бы! Я первый был бы верен ему до последнего вздоха! А он всё играл в игры!”

Гарри читал. А на Северуса, по мере того, как он осознавал услышанное, накатывала ярость, заставляющая бурлить его кровь и магию. В какой-то момент, до замутненного гневом сознания мужчины донесся резкий голос Нарциссы:

— Северус! Прекрати немедленно!

Приказ любимой подействовал на разгневанного мага, словно ушат воды, успокаивая и заставляя взять себя в руки. Помимо этого, как только маг обрел спокойствие, а вместе с ним и способность анализировать, у него возник простой, но совершенно ошеломивший его вопрос: “Меня сдержала Нарси. Я уверен, что она и Люц не дадут мне в приступе ярости случайно навредить близким. А как с этим справлялся Темный Лорд?!”

Каждое новое предложение, озвученное Гарри, меняло восприятие прошлого. Северус все глубже и полнее понимал, что именно произошло. Масштаб трагедии давил многотонной плитой.

“А ведь он был прав. Мы его не понимали, да и, пожалуй, не способны были понять. Мы погрязли в своих детских обидах и мечтах, так и не поднявшись на уровень старшего поколения. Конечно, отчасти, это произошло от того, что все наставники оставили нас один за другим, и уже к восемьдесят пятому почти не осталось ровесников Лорда...

Потом он еще и память нам подчистил, вот мы и мнили себя “великими темными магами”... Сформированный нами новый “внутренний круг” — это, по сравнению с исходным, просто курам на смех. А сам я — тот еще красавец: вообще скатился в депрессию, жалея себя и видя то мучеником, то грешником.

Помню, как я гордился, получив метку... Даже то, что это — рабское клеймо, пугало только тем, что такое же у Люциуса. Мне не хотелось такой судьбы для него, он слишком много для меня сделал. Тогда я его ещё не любил, но он и Нарси уже были для меня самыми дорогими людьми, и им я хотел только счастья.

А когда Лорд вернулся, нам всё время казалось — он требует от нас невозможного, а он просто ожидал, что мы будем хотя бы не слабее его соратников. А мы не понимали, почему нам нужно жертвовать всем, что у нас есть ради него. Война за старые традиции — этого никак не стоила. Мы оказались слишком слабыми и мелочными.

То, что для старших было обычным знанием, для нас стало великой тайной, мы сами придумали себе те идеалы, за которые боролся Лорд, а он — попросту не стремился нас разуверить. Как же он, наверное, нас презирал!”

Впрочем, подумав, Северус пришел к мысли, что если бы им в свое время все рассказали, это вряд ли что-то кардинально изменило. Умудрившись отстраниться и поглядеть на ситуацию не предвзятым взглядом, он сумел честно признаться сам себе, что ни один из магов его поколения, ни он сам, ни Люц, ни кто бы то ни было еще, не дотягивал до того уровня, что требовался.

Но его и Люциуса Темный Лорд учил и... считал учениками. Это открытие поставило на место многие несоответствия. Мужчина очень хорошо помнил наказания, которым подвергался, но только теперь осознал, что большая их часть случалась не на общих собраниях. И ему, и Люциусу, Волан-де-Морт всегда рассказывал за что наказывает, допускал ко всем знаниям, которыми обладал.

Он доверял им! Настолько, что даже оставил Люциусу на хранение один из крестражей. Запоздалое понимание того, что, пусть и странными, на первый взгляд, методами, но им давалась возможность стать сильнее и научиться чему-то — принесло боль, а осознание того, что им доверяли — было сродни откровению свыше.

И они не оправдали этого доверия. Теперь Северус четко понимал это.

Надежды Лорда-Защитника, да и всего старшего поколения, за те тринадцать лет, что младшие просидели по своим норам, вместо того, чтобы довершить начатое — рухнули.

О собственной роли во всем этом фарсе Северусу даже думать не хотелось, а выдержка и милосердие Темного Лорда, оставившего им жизнь — потрясла до глубины души. После всего услышанного, зельевар никак не мог назвать того безумцем. Да, это все делало бы проще: ведь так хочется оправдать свои поступки, так неприятно думать, что на самом деле был слабаком и идиотом, а вовсе не героическим шпионом, борющимся со Злом.

Теперь Северус точно знал: у магов в этом мире нет ни единого шанса. Нужно срочно уходить отсюда, пока не умерли супруги или дети.

* * *

Зельевар представлял из себя закрученную до предела пружину, готовую в любой момент распрямиться с совершенно непредсказуемыми последствиями и Гарри чувствовал это. Он осознавал, что Северус с трудом удерживает себя на месте, хотя ему хочется немедленного действия.

Вот только поспешать нужно было медленно. Все подготовив, доделав, доведя до конца, и молодой мужчина знал это. Состояние Северуса было понятно и близко Гарри, хотя его и удивила порывистость, свойственная скорее гриффиндорцам. В нем самом было достаточно огня, но было и понимание, что бежать вперед по всем направлениям — просто невозможно.

Нужно было дать выход чувствам дяди, да и своим собственным — и чем быстрее, тем лучше.

Молодой человек прижал к себе Драко, безмолвно благодаря его за поддержку, а потом мягко отстранился и, с трудом распрямив затекшие ноги, поднялся с кровати. Он взял меч, который некоторое время назад отложил в сторону, чтобы любимому было удобнее обнимать его.

— Разомнемся, дядя? — елейным голоском спросил Гарри, в упор глядя на сидящего на полу Северуса. Парень хотел вложить в интонацию, с которой задал вопрос, все: обиду от того, что ему, как обычно, ничего не сказали, удивление, испытанное им в тот момент, когда он узнал о том, что Северус и Лили побратались, радость от того, что, оказывается, у него все-таки есть родственник и отношения с этим родственником, наконец, наладились, а также — сочувствие, которое испытывал по отношению к наставнику. Все-таки то, что сегодня тому довелось услышать из его уст, в корне меняло все его представления о том, что же все-таки происходило, да и его, Северуса, роль тоже выглядела в новом свете — совершенно иначе.

— Разомнемся... племянничек, — согласно кивнул зельевар, поднимаясь с ковра. Услышав интонацию, с какой это было произнесено раньше, в школе, Гарри, пожалуй, решил бы, что пора заказывать гроб и присматривать уголок поуютнее на ближайшем кладбище, но теперь... Теперь он знал: Северус просто-напросто выбит из колеи и за грозным тоном скрывается его неуверенность в почве под ногами, и ничего более.

Двое боевых чародеев, смерив друг друга оценивающими взглядами, двинулись к выходу из комнаты. Драко направился было вслед, но цепкие пальцы матери поймали его за запястье и ее голос заставил замереть.

— Не ходи с ним, дай им разобраться самим. Они знают, что делают, — сказала женщина. Тон ее был уверенным, хотя она переживала за ушедших магов ничуть не меньше сына. — Лучше расскажи мне, что тут происходило между вами.

— Мама, мне бы не хотелось... — начал было Малфой-младший, но Нарцисса была непреклонна. Она потянула сына за руку, заставляя того опуститься рядом с собой на ковер и пристально поглядела ему в глаза.

— Драко, это — очень важно, поверь мне, — попросила она. — Не думаю, что ты можешь рассказать мне что-то новое о постельных играх.

Молодой маг зарделся, а мать, хихикнув, обняла его. Люциус переместился так, чтобы оказаться за спиной у сына и, в свою очередь, повторил ее движение.

— Мама права, — фыркнул он, — нам нужно, чтобы ты рассказал о Гарри.

— Ладно, — сдался Драко, — слушайте.

Устроившись поудобнее в объятиях родителей, он заговорил. Рассказ длился долго. Старшие молча слушали, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. Когда повествование подошло к концу, Люциус и Нарцисса переглянулись. Сын поймал их взгляды и встрепенулся:

— Что-то не так? — нервно спросил он.

— Да нет, — со вздохом ответила леди Малфой. — Все хорошо, — попыталась успокоить она, но поняв, что сын не поверил в это, спросила: — Темный Лорд писал что-нибудь про крестражи? Он понял, что это на самом деле и как работает? — женщина присутствовала лишь при части чтения дневника и не знала — раскрыл ли человек, его писавший, тайну полностью, или нет, а сейчас это было крайне важно. Если раскрыл — значит и будущий зять все знает, а если нет... Придется ему об этом рассказать.

Драко задумался, а потом чуть ли не дословно процитировал все, что Лорд-Защитник писал об интересующем мать явлении.

— Значит, он понял... — протянула женщина и вздохнула. — А раз так — стало быть, твой суженный осознает, что если не сольется с Лордом-Защитником по собственной воле и с четким пониманием происходящего — тот попросту поглотит его...

— И все будет очень печально, я понимаю это, — перебил мать Драко. — Но знаешь, Поттер... мне кажется, что он захочет этого слияния, более того — будет сам к нему стремиться. Ты можешь ему в этом помочь?

Нарси уверенно кивнула.

— Тогда я поговорю с ним об этом. Сам, для начала. Ладно?

Женщина улыбнулась сыну и бросила быстрый, полный благодарности и гордости взгляд на мужа.

— Но, когда они сольются — это будет не совсем Гарри? — спросил молодой чародей. Он отчего-то был в этом уверен и вопрос задал исключительно, чтобы проверить свою догадку. Получив утвердительный ответ, он задумался, пытаясь представить, что будет представлять из себя любимый после слияния. Выходило плохо и от этого молодому Малфою стало страшно. Ему казалось, что он теряет Гарри.

— Это будет не совсем Поттер и не совсем Реддл, — тихо сказала Нарцисса. — По сути, это будет новый человек, наследующий черты характера обеих личностей. Гарри любит тебя и, скорее всего, этот новый человек тоже будет любить тебя. Может быть, даже глубже, чем сейчас. Но, он унаследует не только черты характера, но и знания, и опыт Лорда-Защитника...

— А это означает, что ты, Драко, войдешь в новый род, как младший супруг, — вмешался в разговор Люциус.

— Ну и что? — отозвался молодой Малфой. — Я и так иногда себя с ним ощущаю младшим, так что, в этом плане ничего не изменится, — сказал он, подумав. — Если этот шаг — единственный способ сохранить часть личности Гарри и его жизнь — значит... — молодой мужчина тяжко вздохнул. Он принял решение, и теперь осталось только озвучить его. — Значит так и нужно поступить. Все верно. Не скажу, что полностью готов к этому, но необходимость — осознаю очень отчетливо. И я сделаю все, что от меня зависит, чтобы все произошло... правильно.

Люциус с гордостью поглядел на сына. Нарцисса прижала Драко к себе и поцеловала в висок.

* * *

А в это время, где-то в горах, двое магов стояли друг напротив друга, обнажив клинки. Ветер развевал их волосы и одежду. Они смотрели друг на друга так, будто видели впервые. Взгляды их были острыми, оценивающими и, если бы рядом с ними вдруг оказался сторонний наблюдатель — он бы почуял, как не смотря на кажущуюся расслабленность поз, между этими двумя постепенно нарастает напряжение. Даже воздух и тот, казалось, сделался густым, приобрел осязаемое воплощение. Вокруг старшего волшебника чернильным облаком клубилась Тьма. Вокруг младшего — плясали огненные всполохи.

Дата добавления: 2015-10-21