Дж. Мортон (в исследованиях, проведенных совместно с Д. Бродбентом в 1964 г.), предлагает также модифицированную трактовку самого механизма сличения входного сигнала (слова) с хранящимся в памяти образом представления. Основной единицей модели Дж. Нортона является логоген (logos — слово, genus — рождение), представляющий собой пороговое устройство, принимающее информацию от сенсорных механизмов о лингвистических единицах и от механизмов, учитывающих контекстуальные связи (context producing mechanism). Каждый логоген определяется пороговым количеством информации и откликом (словом). Причем «в полной модели природа взаимоотношений между системой Логогена и Контекста такова, что имеется постоянный непрерывный обмен информацией между ними» [67. С. 172], то есть чем больше эффект воздействия контекстуальной информации, тем ниже порог логогона. Такое же воздействие на порог оказывает и частотность слов.
Сопоставление «активной» модели «анализ через синтез» и «пассивной» логогенной модели Дж. Мортона позволило М. Хэггарду прийти к выводу, что обе модели взаимодействуют в процессе восприятия. Так, если выдвижение гипотез может быть соотнесено с активной реакцией на частотные или контекстуально обусловленные
слова, то восприятие всех остальных слов осуществляется по принципу «пассивной» пороговой модели Дж. Мортона [62. С. 121]. Активность модели, по мнению М. Хеггарда, прежде всего выражается в самом факте извлечения образа из долговременной памяти и его перемещения в компаратор для сравнения с входным сигналом1.
Относительно самого дискуссионного положения теории «анализа через синтез» о первичности слухового образа для принятия решения о фонеме и необязательности моторного перекодирования К. Стивенс пришел к заключению, что «артикуляторные инструкции для данной гласной инвариантны, но...приостановление их действия (undershoot), является результатом инерции структур и запаздывания мускульной активности [69. С. 73].
В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что, рассматривая особенности протекания процесса восприятия речевого сообщения, С. Л. Рубинштейн (1941), В. А. Артемов (1954), Н. И. Жинкин (1958) наметили направление «анализа через синтез» в общепсихологическом плане. Наиболее полное представление приема речевого сообщения дано Н. И. Жинкиным [20. С. 117—124]. В несколько свободной интерпретации этот процесс можно представить совокупностью двух этапов, составляющих уровень сенсорной обработки речевого сигнала, и пяти этапов, составляющих уровень перцептивной обработки речевого сигнала, которая, по мнению Н. И. Жинкина, осуществляется «механизмами различения и узнавания», удержания и сохранения информации во времени для последующей обработки, на основе мыслительных операций анализа и синтеза с включением принципа «эквивалентных замен». Этот процесс приема речевого сообщения схематически представлен в табл. 1. При этом конечный вывод Н. И. Жинкина заключается в том, что «по мере усложняющегося синтеза и эквивалентных замен сохраняются лишь пути связей, ходы мысли, способы соединения, по которым может быть восстановлен эквивалентный словесный ряд» [20. С. 124].
Таблица 1
Схема сенсорно-перцептивной обработки речевого сигнала
в процессе смыслового восприятия
Уровень
и этап
обработки
Операции и общий механизм обработки
Сенсорный
I
Аналитическое разложение синтетического акустического образа
Разложение звука в ряд Фурье, осуществляемое на основе резонансных характеристик улитки, и квантование, ступени которого определяются порогом различения
Переход с акустического на код нервных импульсов
II
Выделение и удержание признаков на время, необходимое для принятия решения о фразе
Слуховая память, обеспечивающая удержание, накопление и сопоставление поступающих во времени элементов
Перцептивный
III
Первичный синтез слова, основанный на операции различения (выделение речевых формант)
«Механизм постоянных различителей», в основе которого лежит «закон условно-рефлекторной дифференцировки»
IV
Полный синтез слова, при обретении категориальных, опознавательных и индивидуальных признаков
Механизм узнавания на основе сличения
Переход на код «определенного означенного словесного субстрата»
V
Фразовый синтез слов в систему сообщения
Применение грамматических и логических правил
VI
Вторичная аналитико-синтетическая обработка всего сообщения (фразы) с целью определения «полного и точного конкретного смысла»
Глобальное расширенное «квантование по всем трем модуляциям — высоты, громкости и времени»
VII
«Понимание мысли и удержание ее через какой-либо заменитель»
Механизм замещения фразового словесного комплекса целым, мыслью
Переход на натуральный, внутренний код
Проведенный анализ теоретических представлений процесса речевого восприятия показывает следующее:
1. Все модели включают момент преобразования входного сигнала в спектрально-временное представление, которое, по мнению большинства исследователей, может быть достаточным для принятия решения о фонеме или должно для этого сопровождаться обязательным перекодированием на уровень моторных команд (или даже артикуляционных движений).
2. Все модели включают момент (процесс) сличения, компарации, сравнения с находящимся в памяти (неизвестно в какой форме записи) абстрактным представлением, имеющим «надсенсорный и надмоторный характер».
3. Все модели имплицитно или эксплицитно предполагают наличие этого образа в памяти речедвигательного и слухового анализатора. Интерпретационное различие заключается в определении характера и степени блокирования актуализации того или другого канала в процессе смыслового восприятия.
4. Все рассмотренные нами модели эксплицитно или имплицитно предполагают наличие единых для процесса смыслового восприятия и производства речи правил организации речевого сообщения (грамматических и логических), хотя и механизм их порождения, и характер самих правил толкуются в самом широком диапазоне.
5. Все модели включают момент решения или принятия решения, хотя исходной единицей обработки может быть и слово (К. Стивенс, Дж. Мортон, В. Н. Трунин-Донской), и фонема (А. М. Либерман, Л. А. Чистович, Н. Г. Загоруйко).
6. Большинство моделей предполагает последовательный характер обработки речевого сигнала в соответствии с уровнями языковой иерархии, хотя принцип параллельного анализа речевого сигнала как многомерной функции с первичной единицей решения — словом выявляет все большее принятие.
7. Большинство моделей (Д. Фрай, К. Стивенс, Ч. Осгуд, Дж. Миллер, Г. Фант, Н. Г. Загоруйко и Л. А. Чистович и др.) предполагает априорное выдвижение гипотез, контекстуально или ситуативно обусловленных. Но если в исходной модели «анализ через синтез» К. Стивенса гипотеза выдвигается на основании результата решения о
сигнале на элементарном, сенсорном уровне, то в трактовке Дж. Миллера она может и опережать обработку входного сигнала — «слушатель начинает с предположения о сигнале».
Естественно, что все эти положения взаимодополняют друг друга и могут рассматриваться как конституэнты общей функциональной психологической схемы смыслового восприятия1. Но построению такой схемы следует предпослать некоторые исходные принципы. В качестве таковых прежде всего выступают: а) диалектический прицип детерминированности психического непосредственным или опосредствованным через внутреннее внешним воздействием, б) принцип опережающего отражения действительности (П. К. Анохин) и в) принцип динамической свернутости онтогенетически развитых высших психических системных функций (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия).
Принцип детерминированности проявляется как в обусловленности процесса влиянием прошлого опыта (в первую очередь лингвистического), так и в наличии в общей схеме определенного побуждающего уровня, включающего и мотивационную сферу. Принцип опережающего отражения действительности предполагает предвосхищающее речевой сигнал выдвижение смысловой гипотезы, детерминируемой прошлым опытом, ситуацией общения и контекстом речевого сообщения, которые создают обстановочную афферентацию до возникновения сигнальной, пусковой. Динамическая свернутость выявляется в развертывании (в процессе расчленения) расшифровки априорно выдвинутой смысловой гипотезы и свертывании результатов ее анализа в «общий смысл» понятого сообщения.
Активность всей схемы определяется прежде всего встречным выдвижением смысловой гипотезы, отражающей субъективную оценку вероятности ее подтверждения, затем механизмом отклонения или подтверждения и последующего изменения гипотезы. Выдвижение гипотезы сопровождается актуализацией всего семантического
поля, составляющие которого выступают в качестве эталонов в процессе сличения. При этом их пороговая чувствительность, если интерпретировать этот процесс в рамках логогенной модели Дж. Мортона — Д. Бродбента, повышается. Таким образом, в плане рассматриваемой нами схемы сличение происходит между входным сигналом и смысловой гипотезой, которая, обладая высокой пороговой чувствительностью, довольствуется минимальным количеством обрабатываемой информации.
В силу того, что рассматриваемая нами схема описывает уровень смыслового симультанного восприятия, единицей лингвистического решения в ней является слово, а единицей смыслового решения — смысловое звено [ср. «функциональный класс» или ядро («нуклеус») в терминах Ч. Осгуда]. Критическими точками, по которым принимается лингвистическое решение, служат локусы или частоты переходных процессов (А. М. Либерман), образующие своеобразные «диады» или «фанатомы» в составе слога. В процессе сличения информативные элементы входящего сигнала слова, составляющие 30% и локализующиеся в начале, местах соединения основы, аффиксов и окончаний (Е. И. Исенина), сопоставляются по механизму различения, тогда как избыточные (70%) — по механизму узнавания (в терминах Н. И. Жинкина).
В основе схемы лежит установление связей между словами как единицами лингвистического решения и смысловыми звеньями как единицами смыслового решения. Установление связей внутри и между смысловыми звеньями означает установление межпонятийных и соответственно предметных связей и отношений. Если такая связь была в прошлом опыте и она зафиксирована памятью, то установление связи равнозначно воспроизведению — понимание в этом случае протекает мгновенно. Если такая связь устанавливается впервые, то ее установление опосредствованно воспроизведением уже имевшихся в прошлом опыте связей, их группировкой, выявлением подобия — различия и т. д.1. В этом случае понимание может занимать достаточно длительный период времени, а в отдельных ситуациях может быть и не достигнуто.
В общей форме психологическая схема смыслового восприятия, таким образом, может быть представлена как система, характеризующаяся побуждающим, формирующим и реализующим уровнями. Побуждающий уровень объединяет ситуативно-контекстуальную сигнальную (стимульную) информацию и мотивационную сферу. Если две первые стороны образуют поле обстановочной и пусковой афферентации (в терминах П. К. Анохина), то мотивационная сторона побуждающего уровня определяет «готовность психических и физических сил индивида» [8. С. 10] к этому виду перцептивной деятельности и выражается «в заинтересованности в том, чтобы направить течение восприятия в свою пользу» [8. С. 10, 11], то есть правильно понять, осмыслить речевое сообщение, обеспечивая тем самым ситуацию общения. Формирующий уровень функциональной схемы смыслового восприятия содержит четыре взаимосвязанные и взаимовключающиеся фазы: 1) фазу смыслового прогнозирования; 2) фазу вербального сличения; 3) фазу установления смысловых связей а) между словами и б) между смысловыми звеньями и 4) фазу смыслоформулирования.
Смысловое прогнозирование, вызываемое контекстуально-ситуативной или сигнальной информацией, актуализирует семантическое поле, соотносимое с общим смыслом гипотезы, и подготавливает тем самым процесс сличения входного сигнала с вербальными конституэнтами семантического поля. В то же время смысловое прогнозирование, основываясь на механизме «отклика пристрастия» Д. Бродбента, оценивает и субъективную вероятность появления той или другой вербальной реализации смысловой гипотезы во входном сигнале. Вербальное сличение, осуществляясь, таким образом, на сенсорном уровне, производит перекодировку звуковой волны во временно-пространственное представление и первичный анализ входного словесного сигнала по критическим точкам (Е. Н. Соколов) или локусам.
На перцептивном уровне, начинающемся с этого первичного анализа, происходит подтверждение или отклонение вербальной гипотезы и принятие решения о слове. Одновременно с актуализацией вербального образа актуализируется ассоциативная цепь его связей с другими словами, включая в действие процесс установления смысловых связей с учетом субъективной вероятности
появления той или другой ассоциации. Установление связи между (как минимум) двумя словами формирует определенное смысловое звено, показателем которого является возможность перевода его на уровень нерасчлененного, монолитного представления — образа.
Таким образом, на этом уровне включается механизм семантических и одновременно грамматических правил. При наложении входного сигнала на сетку этих правил, мысль говорящего получает для слушателя конкретное, принятое нормами данного языка, категориальное оформление (время, залог, число, лицо и т. д.). Фаза смысло-формулирования заключается для слушающего в обобщении результата всей этой перцептивно-мыслительной работы и переводе его на одну целую, нерасчлененную единицу понимания — общий смысл воспринятого сообщения1. Реализующий уровень на основе установления этого общего смысла формирует замысел ответного речевого действия.
Таким образом, в этой функциональной психологической схеме речевого восприятия, основанной на принципах детерминированности, опережающего отражения и динамической свернутости, учитываются все четыре направления обработки сигнала: априорно-апостериорный, последовательно-параллельный, континуально-дискретный и текуще-отсроченный, а также иерархическая природа смысловой организации речевого сообщения и активный, действенный характер всей перцептивно-мнемическо-мыслительной деятельности, каковой и является смысловое восприятие.
Ссылки на литературу к VI.2 — VI.5
1. Анохин П. К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. — М., 1968.
2. Арана Л. Восприятие как вероятностный процесс // Вопросы психологии. — 1961. — № 5.
3. Артемов В. А. Психология восприятия // Психология. — Тбилиси, 1945. — Т. 3.
4. Артемов В. А. Восприятие и понимание речи // Уч. зап. I МГПИЯ. — М., 1954. — Т. VIII.
5. Артемов В. А. Курс лекций по психологии. — Харьков, 1958.
6. Артемов В. А. Психология обучения иностранным языкам. — М., 1969.
7. Бернштейн Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. — М., 1966.
8. Бжалава И. Т. Восприятие и установка. — Тбилиси, 1965.
9. Бондарко Л. В. Модель восприятия речи человека // Исследования речи. — Новосибирск, 1968.
10. Вейгль Э. Экспериментальный метод механического выключения речевых движений у лиц с нормальной и расстроенной речью // Вопросы психологии. — 1962. — № 4.
11. Венгер Л. А. Восприятие и обучение. — М., 1969.
12. Венгер Л. А., Рузская А. Г. Оперативные единицы восприятия и проблемы сенсорных эталонов // Восприятие и действие. — М., 1967.
13. Вероятностное прогнозирование в речи. — М., 1971.
14. Волошин Г. Я. Вопросы теории иерархических распознающих систем // Труды Акустического института. Вып. XII. — М., 1970.
15. Восприятие и действие / Общ. ред. А. В. Запорожец. — М., 1967.
16. Выготский Л. С. Предисловие к кн. К. Коффки: Основы психического развития. — М. — Л., 1936.
17. Галунов В. Х. Структура множества речевых образов. Автореф. канд. дисс. — Л., 1967.
18. Геллерштейн С. Г. Действия, основанные на предвосхищении и возможности их моделирования в эксперименте // Проблемы инженерной психологии. — Л., 1966.
19. Джапаридзе З. Н. Перцептивная база языка и вопрос о категориальности восприятия звуков речи // Уч. зап. МГПИЯ им. М. Тореза. — М., 1971. — Т. 60.
20. Жинкин Н. И. Механизмы речи. — М., 1958.
21. Жинкин Н. И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. — 1964. — № 5.
22. Зимняя И. А. К вопросу о восприятии речи // Автореф. канд. дисс. — М., 1961.
23. Зимняя И. А. К вопросу о зонной природе восприятия изолированных звуков // Доклады АПН РСФСР. — 1961. — № 2.
24. Зимняя И. А. О двух планах вероятностного прогнозирования в восприятии речи (на м-ле фраз) // Материалы IV Всесоюзного съезда общества психологов. — Тбилиси, 1971.
25. Зимняя И. А. Опережающее отражение в речевом поведении // Иностранные языки в высшей школе. — М., 1974. — Вып. 8.
26. Зиндер Л. Р. О лингвистической вероятности // Вопросы статистики речи. — Л., 1958.
27. Зинченко В. П. Теоретические проблемы психологии восприятия // Инженерная психология. — М., 1964.
28. Зинченко В. П. Роль моторных компонентов в процессах восприятия // Восприятие и действие. — М., 1967а.
29. Зинченко В. П. Проблема генезиса восприятия // Восприятие и действие. — М., 1967б.
30. Зинченко В. П. Продуктивное восприятие // Вопросы психологии. — 1971. — № 6.
31. Исенина Е. И. Различение и узнавание как механизм фонематического слуха // Автореф. канд. дисс. — М., 1967.
32. Канцельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. — Л., 1972.
33. Кольцова М. М. Обобщение как функция мозга. — Л., 1967.
34. Коссов Б. Б. Проблемы психологии восприятия. — М., 1971.
35. Ланге Н. Н. Психологические исследования. — Одесса, 1893.
36. Ленин В. И. Полн. собр. соч. — Т. 29.
37. Леонтьев А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. — М., 1969.
38. Леонтьев А. А. Психологическая структура значения // Семантическая структура слова. — М., 1971.
39. Леонтьев А. Н. Развитие высших форм запоминания // В книге автора: Проблемы развития психики. — М., 1959.
40. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. — М., 1965.
41. Либерман А. М. Некоторые замечания о модели восприятия // Исследование речи. — Новосибирск, 1968.
42. Линдгрен Н. Теоретические модели восприятия языка и речи // Зарубежная радиоэлектроника. — 1966. — № 4—5.
43. Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека. — М., 1969.
44. Миллер Дж. Магическое число семь плюс или минус два // Инженерная психология. — М., 1964.
45. Миллер Дж. Психолингвисты // Теория речевой деятельности. — М., 1968.
46. Репкина Г. В. Исследование оперативной памяти // Автореф. канд. дисс. — М., 1967.
47. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — М., 1940.
48. Смирнов А. А. Проблемы психологии памяти. — М., 1966.
49. Соколов А. Н. Психологический анализ понимания иностранного текста // Изв. АПН РСФСР. — Вып. 7. — М., 1947.
50. Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. — М., 1968.
51. Соколов Е. Н. Вероятностная модель восприятия // Вопросы психологии. — 1960. — № 2.
52. Фейгенберг И. М. Вероятностное прогнозирование в деятельности мозга // Вопросы психологии. — 1963. — № 2.
53. Фланаган Дж. Анализ, синтез и восприятие речи. — М., 1968.
54. Чистович Л. А., Алякринский В. В., Абульян В. А. Временные задержки при повторении слышимой речи // Вопросы психологии. — 1960. — № 1.
55. Чистович Л. А. и др. Речь. Артикуляция и восприятие. — М. — Л., 1965.
56. Чистович Л. А., Кожевников В. А. Восприятие речи // Вопросы теории и методов исследования речевых сигналов. — Л., 1969.
57. Шеварев П. А. К вопросу о структуре восприятия. — М., 1962.
58. Шехтер М. С. Психологические проблемы узнавания. — М., 1967.
59. Aniesfeld M., Knapp M. Association Synonimity and Directionality in False Recognition // Journal of Experimental Psych. — V. 77. — 1968. — № 2.
60. Fant G. Auditory patterns of speech // STL QPRS. — Vol. 3. — 1964.
61. Fessenden S. A. Levels of Listening // Education. — V. 75. — 1955.
62. Haggard P. M. Stimulus and Response Processes in Speech Perception // XVIII Int. Congress of Psychology. Symp. 23. — L., 1966.
63. Halle M., Stevens K. Speech Recognition. A model and a program for research // IRE Transactions. — 1962. — № 2.
64. Libermann A. M. Some results of Research on Speech Perseption // JASA. — V. 29. — 1957.
65. Liberman A. M. Motor Theory of Speech Perception // Speech communication Seminar. — Stockholm, 1968.
66. McKey D. M. The «Active/Passive» Controversy // XVIII Int. Congress of Psychology. Symp 23. — L., 1966.
67. Morton J. Interaction of Information in Word Recognition // Psych. Rev. — V. 76. — 1969. — № 2.
68. Osgood Ch., Sebeok T. A. (eds.) Psycholinguistics. — Bloomington, 1954.
69. Stevens K. N. On the Relations between Movements and Speech Perseption // XVIII Int. Congress of Psychology. Symp. 23. — L., 1966.
VI.6. К вопросу о зонной природе
восприятия изолированных звуков1
В этой работе рассматривается вопрос, относящийся к проблеме восприятия звучащей речи. Предметом изучения является восприятие самых мелких речевых единиц — изолированно произнесенных звуков. Цель исследования заключается в выявлении психологической природы восприятия их человеком. При этом преследуется также задача показать возможность и плодотворность такого экспериментального подхода при исследовании этого вопроса, который незаслуженно мало осуществляется в традиционных психологических исследованиях. Имеется в виду метод непосредственного соотнесения характера восприятия со спектральной характеристикой звука, то есть с его тембровым качеством.
Известно, что звуки речи представляют собой изменяющиеся во времени спектры. Каждый звук более или менее значительно отличается от других своей спектральной характеристикой, точнее говоря, своей формантной структурой (см. об этом, например [2], [8]).
При этом формантами считаются области наибольшего усиления звуковой энергии, характерные для данного типа звука, среди которых существует одна (редко две) определяющая данный звук формантная область, необходимая и достаточная для опознавания одного типа звука в отличие от других [3], [4].
Например, для русского «а» существенна одна определяющая формантная область 600—1200 гц, несущая основную информацию о звуке. Для звука «и» определяющей является область 2000—4000 гц. Определяющая область
для некоторых звуков шире по полосе частот, чем формантная область. Она может объединять две достаточно близко расположенные соседние формантные области, как в случае звука «а». Таким образом, определяющая форманта является наиболее характерной, отличительной частью спектральной огибающей или формантной структуры данного звука, тогда как другие форманты представляют собой только составные части этой структуры.
Для многих гласных определяющие формантные области находятся почти в одних и тех же границах частот. Особенно ярко это проявляется для тех звуков, которые артикуляционно отличаются друг от друга только степенью изменения положения органов речи. Так, например, ряд звуков «а»-«э»-«е»-«и» отличается в основном степенью подъема языка. Звукоряд «а»-«о»-«у» отличается степенью лабиализации. Соответственно акустическое, спектральное различие между двумя рядом стоящими звуками будет очень невелико. Более того, их определяющие формантные области обычно перекрываются по частоте. В случае же качественного различия в положении органов артикуляции такого, как верхний или нижний подъем языка (сравни «а»-«и»), или такого, как наличие или отсутствие огубления (сравни «у»-«а»), определяющие форманты не перекрываются. Так, например, определяющие форманты звуков «у» и «а», и звуков «а» и «и» четко отграничены друг от друга на частотной шкале.
Исходя из того, что спектры «а» и «и» наиболее резко отличаются друг от друга по сравнению со спектрами других гласных, эти два звука и были выбраны в качестве объектов исследования. Все остальные гласные как бы заключены между двумя указанными, приближаясь по своей спектральной характеристике либо к одному, либо к другому из названных выше звуков. Таким образом, выводы, полученные для звуков «а» и «и», могут быть с известным приближением распространены и на другие гласные звуки.
Из сказанного выше очевидно, что, если произвести частотное ограничение определяющей форманты какого-либо звука, то есть устранить из нее определенную полоску частот, то оставшаяся часть может быть отождествлена в восприятии с другим звуком. В данном исследовании и ставится вопрос о том, каков механизм отождествления, сличения слышимых звуков в процессе восприятия.
Методика исследования заключалась в следующем. Экспериментальный материал, в состав которого входили звуки, слоги, слова и фразы1, был записан на магнитофонную ленту в произнесении одного диктора (частота основного тона — 220 гц).
С выхода магнитофона МЭЗ-15 экспериментальный материал подавался на вырезающие фильтры с достаточно высоким затуханием и затем на вход второго магнитофона МЭЗ-15.
На вход фильтров последовательно подавался экспериментальный материал с исследуемым звуком «а», затем со звуком «и».
Частотное ограничение поступающих на вход фильтров звуков «а» и «и» осуществлялось с учетом найденных рядом авторов закономерностей перехода одного звука в другие.
Частотное ограничение звука «а» проводилось так, чтобы сделать его структуру похожей на структуру звуков «э», «е» и «и». Искажение спектра звука «и» проводилось по линии приближения его формантной структуры к структуре звука «у». С тем чтобы переход от одного звука к другому при фильтрации был как можно более плавным, полоса ограничения спектра последовательно расширялась от I до III ступени указанных ниже.
Из спектра звука «а»
при I ступени частотного ограничения вырезаны частоты: от 700 гц — 2000 гц;
при II — 500 гц — 2000 гц;
при III — 400 гц — 2000 гц;
Из спектра звука «и»
при I ступени частотного ограничения вырезаны частоты: от 2000 гц — ∞;
при II — 1500 гц — ∞;
при III— 900 гц — ∞.
Подготовленный таким образом экспериментальный материал записывался на третий магнитофон в случайном, произвольном порядке, с интервалом 5—7 сек. между каждым объектом. Всего в ходе эксперимента было предъявлено 129 объектов (звуков, слогов, слов и фраз). Среди них было 18 звуков. Звуки «а» и «и» для надежности результатов повторялись по три раза на каждой ступени искажения.
Испытуемыми (всего 35 человек) были студенты и преподаватели Института иностранных языков. 29 человек участвовали в групповых опытах, 6 человек — в индивидуальных. При групповом опыте количество испытуемых не превышало 7—8 человек. Полученные результаты полностью совпадают для испытуемых обеих групп. Перед опытом испытуемым предъявлялась инструкция, по которой предлагалось внимательно слушать записанные на магнитофоне речевые единицы — звуки, слоги, слова, фразы и точно записать в протокол то, что было услышано. Допускалась возможность записи услышанного сигнала транскрипционными значками родного или любого иностранного языка. Прослушивание велось с динамика МЭЗ-15.
Таким образом, количество подлежащих обработке и анализу ответов или «отчетов» по результатам интересующих нас изолированно произнесенных звуков составило 630.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |