Через семь минут после выступления Билл был готов: он переоделся в свои вещи, макияж смывать не стал, только подправил чуть размазавшиеся стрелки, расчесал волосы, воспользовался дезодорантом и, упаковав костюм в целлофановый мешок, затолкал его в сумку. Если бы он не знал, что в зале за дальним столиком его ждет Том, то вышел бы из гримерки, - о, было смешно так называть маленькую комнатку со столом и настольной лампой! – минимум через полчаса. Брюнет заметил своего соседа в тот момент, когда собирался выполнить очень сложный элемент у шеста, и чуть не провалил весь номер, потому как настолько был удивлен неожиданным появлением Тома, что растерялся не на шутку.
Самое главное во время любого танца – не думать ни о чем постороннем. Чего стоило Биллу не думать о внимательно следящем за ним парне, не знают даже сам Бог и дьявол вместе взятые. Единственное, чему он позволял проскакивать в голову и мельтешить там, это одна фраза, несущая в себе очень многое: «Пришел! Пришел! Пришел!». Сюрприз удался, даже нечего скрывать.
Конечно, юноша немножко сердился на Тома и ругал того про себя. Ведь можно было не морочить голову, а сразу дать положительный ответ на приглашение. О, если бы он только знал, что Том точно придет сегодня в клуб, он бы показал, на что способен! Он бы обязательно выложился на все сто, заставив парня забыть не только обо всех неприятностях, но и собственные имя и фамилию. Ради такого важного зрителя как Том можно постараться.
Стремительно вылетев из комнатки, которую работники "Susse Jam" величали «гримерка Дивы», он гордо и уверенно направился в сторону ожидающего Тома.
Администратор, он же директор и владелец клуба, кинулся за ним, что-то крича в спину про доплаты и клятвы сдать его полицейским, если сегодня из-за него опять произойдет драка.
- Потом, потом поговорим, Роберто! – отмахнулся Танцоришка, не видя и не слыша ничего вокруг.
Он был чертовки рад, что воплощение сексуальности и вообще очень хороший, по его мнению, человек, все-таки пришел к НЕМУ, чтобы провести вечер с НИМ. Это настолько делало Танцоришку счастливым, что он улыбался до боли в уголках губ.
- Привет! – воодушевленно крикнул он, чтобы его услышали. Музыка вновь играла очень громко.
Том, сидящий со сложенными на столе руками, сдержанно кивнул и проследил, как юноша устраивается на том месте, где незадолго до него сидел мужчина, пытавшийся подкатить.
Брюнет продолжал улыбаться, и у него даже не возникало мысли о том, что нужно утихомирить свое возбуждение, чтобы не было так заметно, насколько он сейчас рад и вот-вот растечется по стулу от удовольствия, видя Тома перед собой.
- И что надоумило тебя придти? – спросил он, вешая сумку на спинку стула.
- Ингрид достала, - ответил Том, стряхивая пепел с пятой за вечер сигареты в пепельницу, наполненную окурками.
Когда Танцоришка оказался так близко, еще и накрашенный и заразительно улыбающийся, Хромой почувствовал странное облегчение и вновь непонятно откуда взявшееся волнение. Теперь Билл был под контролем, но фарфоровое лицо, блестящие губы и черные глубокие глаза, наполненные веселыми искорками, брали Хромого под прицел. Устоять невозможно. Хочется пялиться, не отрывая глаз.
- Опять что ли пристает? – чуть нахмурил брови юноша.
- Да нет… Тут другое. Я вообще спросить хотел… - Том не закончил, потому что к их столику подошел официант и, мило улыбаясь Биллу, спросил:
- Выпьешь сегодня что-нибудь? За счет заведения, - подмигнул он.
- Пинаколаду, пожалуй, - улыбаясь в ответ, сказал Билл, наматывая на палец дредлок. Честно говоря, ему хотелось шампанского, но он понимал, что это глупое желание.
- Как обычно?
- Да, и поскорей, я ужасно хочу пить.
- Сейчас принесу.
Том с недовольством проследил за удаляющимся официантом. Ему совсем не понравилось, что на Билла так откровенно пялится еще и этот педик.
Юноша подвинул стул ближе, чтобы не приходилось перекрикивать музыку. Место было неудачным – с танцпола доносились слишком громкие звуки. Но разве такая мелочь могла волновать, когда его желание сбылось? Том был здесь, на расстоянии вытянутой руки – это ли не подарок судьбы?
- Я увидел тебя почти сразу. Думал, уже не придешь, а тут смотрю - ты. Я даже растерялся немного, - признался Билл, опуская глаза.
Том в ответ самодовольно хмыкнул
- И как тебе у нас?
- Паршивое место, - честно признался он.
- Чем тебе так не нравится?
- Не знаю, - Том задумчиво поскреб ногтем по столу. – Кругом одни пид*оры. А вокруг тебя трется слишком много швали.
Юноша удивленно похлопал ресницами, а затем рассмеялся.
- Благородные принцы сюда не ходят, - с улыбкой пояснил он. – И вообще-то, это официальное место для таких, как ты сказал.
Вновь Тома прервал официант, когда тот только открыл рот. Поставив напротив брюнета высокий бокал с соломинкой, наглый парень, явно заигрывая, что-то говорил ему. Хромой хладнокровно следил за ним, отсчитывая про себя секунды до того, как его кулак соприкоснется с челюстью мерзкого пидорка, но Билл справился без его вмешательства – он посоветовал поклоннику катиться как можно дальше, заставив того кисло улыбнуться.
- Тебя все здесь так нагло клеят? – недовольно спросил Хромой.
- Все, - скучно вздохнул брюнет и присосался к соломинке.
Сейчас все казалось очень правильным. Мужчины в блестящих рубашках со стразами, гудящая клубная музыка, Билл, сидящий напротив и блаженно улыбающийся – отличная картина.
- Эй, Билл! Крошка! Ты сегодня свободен? – совсем не к месту вмешался Гарри, противно улыбаясь.
- Отвали, - лениво ответил брюнет, даже не посмотрев в сторону соседнего столика.
- А что так? Предлагаю неплохо развлечься!
У Тома широко раскрылись глаза от такой наглости. Билл сидит с ним, улыбается ему, так какого черта мерзкая пьянь лезет? Неужели не понятно, что Билл не один?
- А не пошел бы ты? – жеманно поведя плечом, поинтересовался юноша, одарив навязчивого поклонника холодным взглядом.
- Брось, - не унимался тот. – Я разве тебе не нравлюсь? Соглашайся! Я получил зарплату за два месяца, так что говори свои расценки и пошли со мной.
Ладони, лежащие на столе, сами собой сжались в кулаки. Это была странная реакция, Хромой никогда не мог контролировать ее. Энергия и адреналин концентрировались в единый ком и выплескивались на раздражителя серией безжалостных ударов. В таких случаях Тома особенно боялись, и знакомые старались тщательно фильтровать свои слова, чтобы ненароком не разжечь пламя своего приятеля. Ведь пришибет и не заметит.
- О да, - Билл закатил глаза. – Ты меня так возбуждаешь, что у меня уже капля на трусах! Закрой рот и не выпендривайся. Я лучше развлекусь с резиновой игрушкой, чем с твоим заветренным дружком.
Возможно, это было сказано зря и разумнее было бы проигнорировать грязные предложения этого неудачника Гарри, но разве Билл умел держать язык за зубами? Тем более, в таких случаях он считал своим моральным долгом хорошенько отфутболить докучного кавалера. Он ненавидел тех, кто банально не следил за собой и позволял себе выпить лишнего.
- Кем ты себя возомнил?! – вскрикнул и вмиг покраснел Гарри, вскакивая с места. Он не выглядел уверенно стоящим на ногах, но его возмущенные злые глаза говорили о том, что сейчас он готов поквитаться с тем, кто задел его мужское самолюбие, о котором, впрочем, он вспоминал именно в те моменты, когда его задевали.
- А что такое? – не растерялся Танцоришка, нагло задирая подбородок. – Не думал обломаться, раз деньги есть? В жопу себе их засунь!
- Ой, рассмешил! Не ты ли позволяешь драть себя тем, кто побогаче?
Бывает так, что совершенно дурацкие, неправильные слова могут кольнуть. И, казалось бы, есть голова на плечах и вроде понимаешь, что глупо воспринимать всерьез эту ересь, что тебе пытается внушить не пойми кто. Но всегда остается «но».
С других столиков стали коситься на разгоряченного гневом мужчину и Билла, тоскливо смотревшего на него.
- Катись к чертовой матери и еб* ее во все щели хоть задаром!
- Паскуда, договоришься сейчас! - рявкнул мужчина и бросился к нему.
У Тома никогда не было проблем с реакцией, и сейчас она не подвела. Когда воротник футболки Билла только оказался зажатым в потных руках Гарри, Том оказался рядом и без каких либо пояснений толкнул того, что было силы.
Опешивший мужчина несколько секунд рассеянно хлопал глазами. Казалось чудом, что он смог устоять на ногах, впрочем, его продолжало штормить – шнапс и пиво сделали свое дело. Придя в себя, Гарри сфокусировал взгляд на Томе и, выкрикивая что-то, кинулся на него.
Вечер продолжался.
***
Самым занятным зрелищем для Билла были драки. Особенно он обожал, когда дрались из-за него и желательно при большой публике. Конечно, он потом получал с три короба от Роберто, но это того стоило, и он бы ни за что не променял хороший мордобой на спокойный тихий вечер после выступления.
Вот и сейчас, болтая ногами под столом, горящими глазами он смотрел, как Том не спеша закатывает рукава толстовки. Предчувствуя хорошее шоу, Танцоришка присосался к соломинке, потягивая сладкий напиток и с нетерпением ожидая зрелища.
Том не лез в драку. Он был готов оборонять и защищать. Оттолкнув во второй раз противника, он внимательно следил за ним, стоя напротив него и готовясь в случае нападения отразить удар. В такие экстремальные моменты он переставал чувствовать себя Томом, и это было плохо. Черт знает, что происходило внутри него. Может, в нем бесились в дьявольском танце черти, какая разница? Главное, это помогало не проигрывать.
Гарри, показательно оттянув воротник рубашки, поджал губы и, с шумом вдыхая пропитанный сигаретным дымом воздух, ринулся на Тома в новой попытке. О, какое это было жалкое зрелище! Даже его пьяные дружки засмеялись в голос, когда Хромой остановил его одним четким ударом в предплечье. Тот упал назад, испуганно вскрикнув.
- Basta ya! (исп. Прекратите!) Билл, Билл, что ты сидишь?! Какого черта! Разнимай их! Зови охрану! – спешил к потасовке директор, взволнованно размахивая руками.
- А? Роберто… Ой… - с довольного лица Танцоришки медленно сползла улыбка.
- Я вызову полицейских! Я вызову их, если вы не прекратите! – гневно закричал мужчина, оказавшись рядом.
Том очень хотел пнуть лежащее на полу тело, так сказать, напоследок, но Танцоришка, повиснув на его плече, залепетал:
- Ладно тебе! Пошли! Он же пьян в стельку! Если Роберто вызовет копов, тогда у нас будут проблемы!
Злобно глядя на хрюкающего Гарри, который подавился собственной слюной, Том сделал шаг назад и перевел взгляд на брюнета, который пытался оттащить его.
- Dios mío! (исп. Мой Бог!) Билл, почему ты не слушаешь меня! Сколько мне тебя терпеть и твоих проклятых поклонников?! Никаких драк! Абсолютно никаких драк в этом заведении!
- Прости, - виновато улыбнулся виновник драки и пожал плечами. Его настроение стало чертовски хорошим.
Испанец засуетился вокруг лежащего, махая руками на парочку, прогоняя их. Билл совершенно по-дурацки хихикал, а Том все никак не мог унять дрожь в руках, поэтому вцепился одной из них в талию брюнета.
Некоторые посетители уже начали обсуждать случившиеся, кидая насмешливые взгляды на пострадавшего. Все их разговоры рано или поздно сведутся к одному: опять этот Билл…
- Пошли отсюда, - шепнул на ухо Тому брюнет и более настойчиво потащил его в сторону выхода.
Тот кивнул и развернулся, намереваясь уйти. Танцоришка схватил сумку и, стараясь, чтобы крепкая рука Тома не сползла с его талии, посеменил за ним, оглядываясь через плечо на директора, который помогал подняться пострадавшему.
Сколько раз Билл веселился подобным образом, сосчитать было не возможно. Роберто следовало вести журнал, в котором бы фиксировались все драки, спровоцированные его работником. Тот позволял себе слишком дорогое развлечение – в позапрошлый раз двое мужчин, не поделившие Билла, в ходе драки разбили восемь стаканов и стеклянный член, служивший плафоном светильника. Предмет интерьера был привезен из Амстердама и являлся главным элементом декора. Роберто жутко гордился им и очень расстроился, когда пришлось собирать его осколки. Но Биллу, незаменимому кадру и единственному, на котором держится прибыль клуба, прощалось все, но как следует наорать на него Роберто позволял себе с удовольствием.
Выйдя из душного помещения, двое парней остановились на крыльце. Том предлагал остаться и подкараулить того неудачника, потому как по его мнению тот мало получил, отделавшись испугом и парой синяков. Танцоришка же без остановки смеялся и прижимался к телу своего защитника.
- Поехали домой, - все-таки предложил он, хотя не отказался бы вот так простоять до самого рассвета, чувствуя широкую ладонь, довольно грубо обнимающую его. Секрет заключался в том, что Билл любил грубую ласку, нежности были не для него, хотя и по ним он истосковался.
Ночное шоссе проваливалось в нерушимую тьму. Повисшее над дорогой тяжелое небо мрачно накрывало собой пригород, а густые облака закрывали собой луну и звезды, делая мрак все более непроглядным. Одинокое фонари, покосившиеся дорожные указатели, освещаемые фарами, тусклый свет окон – жизнь застыла на месте, и Тому казалось, что он едет по кругу. Местность не менялась. Шоссе вело в никуда.
- Я хочу отблагодарить тебя, - важно заявил Танцоришка, удобно устроившись на сидении и закутавшись в курточку, которая совсем не грела, а скорее создавала видимость.
- Брось, - Том недовольно цокнул языком. – Я этому ублюдку даже нос не сломал.
Билл усмехнулся и, стрельнув глазами в водителя, сказал:
- Это ты брось. Ты заступился за меня, и это факт. Так что с меня выпивка.
- Не сейчас же.
- А почему нет? – пожал плечами юноша и поднял брови. – Вот будем проезжать круглосуточный магазин, заедем и купим. Во дворе можно будет посидеть, выпить.
Хромой подивился, как его сосед вообще ориентируется в этой непроглядной местности, и кивнул. Выпить, так выпить.
- А что ты спросить у меня хотел? – вспомнил Танцоришка, оборачиваясь к водителю.
Тот напряг память, а затем нехотя ответил:
- Да это все Ингрид. Сказала что ты спишь со всеми без… Ну… Без презерватива. Про врача что-то говорила… И я хотел узнать, так ли это.
- Она дура, но я не сумасшедший. Бред какой-то, - возмутился Билл и покачал головой.
- Да ладно не кипятись. Ей-то откуда знать? Так как ты…
- А почему тебя это волнует?
- Моя бывшая девушка подцепила сифилис и еще какую-то заразу, не помню, как называется. И знаешь, это, пожалуй, самое неприятное, что может произойти, особенно когда нет денег на лечение.
У Билла приоткрылся рот от такого откровения.
- Ты встречался с проституткой? – осторожно спросил он, внимательно глядя на собеседника.
- Да. Так что будь поосторожней с этим.
Том не мог объяснить, почему так, откуда взялось это непонятное беспокойство. А еще он не хотел, чтобы разговор продолжался.
- Хорошо, - заторможено произнес брюнет. – А расскажи про нее?
- Что тебе рассказать?
- Ну… Как вы жили?
- Обычно жили. Виделись, правда, редко, но это ничего.
- Вы любили друг друга? – юноша закусил губу, глядя на Тома.
Тот помедлил с минуту, а затем задумчиво изрек:
- Наверное. Она почему ушла от меня, не хотела чтоб и я тоже… Ну ты понял.
Билл кивнул, отворачиваясь к окну.
- Как ты стал геем? – неожиданно сменил тему сосед, и Танцоришка перевел на него недоуменный взгляд.
- Э-э... Черт его знает. Мне нравились девушки, в школе я даже был влюблен в одну. Но в один прекрасный интимный момент у меня не встал, и я решил, что, раз так, то я должно быть гей. Практика показала, что я не ошибся. А что?
- Интересно, - усмехнулся Хромой, не сводя глаз с дороги. – Мы вместе живем, должен же я что-то о тебе знать.
Билл посчитал это логичным, поэтому согласно кивнул.
- Так что же, - теребя вылезшую нитку из ткани на колене, начал Билл. – Тебе совсем в нашем клубе не понравилось?
- Притон для пид*оров и му*даков, - от души выразился Хромой.
- Эй, я там работаю! – возмутился брюнет, но улыбнулся.
- А Роберто этот кто?
- О, это владелец, - оживился Билл. – Представь, этот клуб подарил ему его любовник. Они десять лет вместе! Алекс бизнесмен и очень богат. Они познакомились на каком-то курорте, и он привез Роберто с собой.
- Я заметил, он похож на латиноса, - вставил Том.
- Да, он испанец, - подтвердил юноша.
- А дальше что?
- О, Алекс часто к нам заходит, но только как гость. Я даже специально для него танцевал. Роберто попросил. Даже дал премию! Всеми делами, кстати, он занимается, любовник не вмешивается. Знаешь, я им так завидую, они столько лет вместе. Счастливые. Только Алекс много работает, а Роберто терпит меня, - в голос засмеялся Билл от собственной шутки.
Неожиданно Тому показалось, что он готов выслушивать любые истории, хоть о свадьбе кузины этого Роберто, хоть о его троюродной тетушке. Все, что рассказывал Танцоришка, казалось интересным. У него была странная особенность уточнять в разговоре совершенно отдаленные от сути, моменты. Тома это не напрягало. Танцоришка говорил быстро, эмоционально, его тонкие кисти взметались в воздух… Проще говоря, слушать его и наблюдать за ним - одно удовольствие.
Ночь угрожающе окутывала пригород, не давая шанса что-либо рассмотреть. Август подходил к концу, и лето, постепенно сдавая оборону, впускало по-осеннему холодную ночь в свои владения. Уверенно рассекая мглу, старый Фольксваген скользил по дороге, бережно сохраняя уют, царивший внутри.
«Поцелуй»
Дождик робко капает на стекло. Порывистый ветер все-таки принес в пригород дождевые облака, и погода резко переменилась. Что поделаешь, лето на исходе и пора прощаться с ним.
Биллу очень удобно сидеть вот так, устроившись в уголке между спинкой сидения и дверцей, обхватив двумя руками банку с коктейлем. Ему кажется, что он жирная кремовая прослойка в толстом бисквитном торте. Слои сдавливают его с обеих сторон, и он вот-вот растечется, медленно выдавится и струйкой потечет вниз. Пожалуй, сейчас он не смог бы сказать, бывали ли в его жизни более приятные моменты, чем этот. Вообще-то ничего такого не происходит. Разве что Том сидит рядом, пьет пиво и неторопливо беседует с ним. Никто никуда не торопится, не смотря на то, что стоит глубокая ночь.
Билл постепенно пьянеет, - коктейль который он купил, оказался весьма ядерным, - осторожно заигрывает, иногда томно поглядывает на своего собеседника. Но тот как будто не замечет. Или притворяется, что не замечает.
- А скажи мне… - Танцоришка провел языком по губам, слизывая с них спиртной вкус лайма. – Что ты подумал, когда увидел меня в первый раз?
Вопрос Тому показался странным. Он на какое-то время завис, пытаясь восстановить в памяти тот день, когда впервые увидел этого неугомонного Билла, который своими провокационными вопросами, мало того, что вгоняет в краску, так еще и заставляет серьезно напрягать мозги. К чему вообще подобные вопросы он не мог даже представить.
- Ну… - протянул Том неуверенно и задумчиво. – Шикарный зад… Или что-то типа того...
Мысленно Танцоришка закатил глаза. Ну конечно, что Том еще мог подумать про стриптизера, который вертит перед ним задницей! Но как забавно наблюдать за этими медовыми глазами, которые часто моргают и бегают по переднему стеклу, выставляя напоказ застенчивость, клокочущую внутри. Уже давно стало ясно, что Том частенько скрывает эмоции под маской эдакого мистера серьезности. Типа все ваши шуточки меня не касаются. Как бы ни так! Танцоришка уже засек легкий румянец на смуглых щеках, и это его невероятно умиляло и вдохновляло.
- Хорошо, - терпеливо продолжал брюнет, веселясь про себя. – А сегодня о чем подумал?
Том был готов пустить себе пулю в лоб, потому что чувствовал, что еще немного этого кокетства, этих улыбочек и испепеляющего игривого взгляда на себе, и он сойдет с ума от переизбытка смущения, растерянности и желания сказать какую-нибудь глупость в ответ. И эта острая коленка, выпирающая через ткань обтягивающих джинсов, так и манит погладить ее. Том держится из последних сил, чтобы не позволить себе слишком много. Танцоришка ведь до жути красивый, тоненький, с ним надо обращаться аккуратно и нежно. А как он смеется? Том не слышал, чтобы кто-то смеялся так же счастливо и волшебно. Нет, определенно, такому уроду, как он, рядом с этой штучкой не место.
Эти мысли настолько неожиданно и быстро пронеслись в его голове, что он не успел заострить внимания на них. Но все же, стало немного грустно.
- Что эта чертова штука, с которой ты выплясываешь, когда-нибудь тебя по-крупному подставит, - серьезно сказал Том, хотя на языке вертелся маленький комплимент длинным ногам Билла.
- Это же шест, он металлический! – Танцоришка почувствовал, что должен доказать обратное. Его немного пьяные глаза в изумлении округлились. – С ним ничего не может случиться, если, конечно, Роджер не наест задницу в сто килограммов, - на этом он в голос залился смехом.
Том рассудительно покачал головой.
- Он должно быть скользкий, так что попомни мои слова. Ты слетишь с него и переломаешь кости.
- Том, я занимаюсь этим очень долго, - широко улыбаясь, начал Билл. – С момента, когда я только пришел на занятия по стриптизу, я ни разу не свалился с шеста и не повредил и пальца. Что ты понимаешь? У меня талант от Бога! Знаешь, это не просто талант, это талантище! – брюнет под скептический взгляд Хромого развел руками, показывая, как много в нем того самого, что уберегло его от травм на рабочем месте. Он чуть не попал банкой Тому в лицо, но этого не заметил, как и того, что ему не особо-то поверили на счет «ни разу не свалился».
- Ладно, ладно, - прервал саморекламу Хромой и отпил пива, которое немного выдохлось и его вкус стал напоминать кислое молоке. – Как ты вообще устроился в клуб? Еще и в местные звезды заделался.
- О, это чертовски длинная история. У меня атрофируется язык, если буду рассказывать с самого начала.
- Расскажи. Мы вроде не торопимся.
Билл расправил плечи и почесал локоть. Долго говорить было лень, но для Тома он сейчас не только рассказал длинную повесть своей жизни, но и прочитал бы вслух несколько томов какого-нибудь исторического романа.
- Я тебе уже говорил вроде… Сестра Ингрид вела в нашей школе бальные танцы. Моя тетушка классная, сейчас ей тридцать четыре, а выглядит как двадцатилетняя девчонка. Ее зовут Натали, надо бы ей позвонить как-нибудь, давно не виделись… Так вот… - Танцоришка отхлебнул из банки и вытер рот тыльной стороной ладони. – Тогда еще много кто ходил заниматься. Может, человек двадцать или даже больше. Я очень любил танцевать. Бежал на занятия как на розыгрыш призов. Мы ездили на городские соревнования пару раз, ставили номера для школьных мероприятий. В общем, это было веселое время. А потом с каждым годом ребята стали сваливать. И знаешь, это было очень обидно. Наташа отдавала все свое время кучке этих мудаков, которым в один момент просто расхотелось ходить в секцию! В десятом нас осталось четыре человека: я и три девчонки с параллельного. Тогда Наташа позвала к нам одного парня, который к ней в то время подкатывал. Знаешь, она на самом деле красотка, да. И этот Анис, спец по брейку, был бы полным долб*ебом, если бы отказал ей. Они учились вместе на хореографов и подрабатывали в школах, вели кружки.
Он танцевал по очереди с девочками, по выходным устраивал пробежки. Даже приучил дополнительно заниматься аэробикой. Нереальный парень, я даже чуть не влюбился в него, - усмехнулся Билл. – Потом нашу секцию прикрыла директриса, а Натали поперли из школы. Это было самое кошмарное, что могло произойти в моей жизни. Знаешь, я ведь больше ничем не интересовался, секция была единственным местом, где я с удовольствием проводил время.
Том, внимательно слушавший Танцоришку, решил уточнить.
- А вас там стриптизу, что ли, учили?
Танцоришка чуть не расплескал весь коктейль, пока смеялся.
- Нет, конечно! Вальс, джайв, фокстрот, самба…
- Так какое это имеет отношению к тому, чем ты сейчас занимаешься?
- Слушай, что было дальше! – воодушевился Танцоришка и поерзал на сидении. – Где-то год я прослонялся без дела. Школа не считается, меня она не интересовала. Открыли "Susse Jam". Тогда я подумал, что это подарок с выше, типа компенсация за секцию. Естественно, я решил попасть туда, чего бы мне это не стоило! – он сказал это таким тоном, будто бы иначе быть не могло, и его земное предназначение заключалось в том, чтобы побывать в этом гей-клубе. – Фридрих, зараза, не хотел идти, но я его уломал.
Хромой лишь успевши отметить про себя, что надо бы уточнить, что еще за Фридрих, но его мозг тут же был захвачен Биллом, который скороговоркой повествовал дальше:
- Мы пришли как раз на открытие. Нас еще пропускать не хотели, мы ведь малолетки. Но охраннику стоило меньше щелкать ебл*м, так что мы пробрались внутрь. Зашли, сели за столик, заказали выпивку. Напились, конечно… - Билл сделал паузу, давая понять, в каком опьяненном состоянии он тогда находился. – К нам подсел Роберто. Я понятия не имел, кто это, а он спросил нас: «Ну что, парни, нравится вам здесь?». А я возьми и ляпни: «Не-а, что это за гей-клуб, в котором ни одной голой мужской задницы?».
Настала очередь Тома смеяться. Собственно, он сам не понял, что ему показалось таким смешным. Или может в пиво подливают что-то психотропное? Билл даже замолк, глядя на то, как Том громко хохочет, весело сощурив глаза.
- А Роберто мне отвечает «Окей, ребята, приходите через две недели, будет вам …», ну, ты понял.
И вновь смех. Танцоришка прикрыл рот ладошкой и задорно рассматривал веселящегося Тома, который так не походил на того угрюмого человека, который тенью слоняется по дому и одиноко курит на крыльце по вечерам.
- И ты пришел?
- Конечно! – воскликнул Билл. – Роберто не обманул. Реально нашел стриптизера. Только… Угадай кто это был?
Ораторские качества подействовали на Тома, и тот даже впал в раздумья, перед тем как пожать плечами.
- Анис!
- Тот, который учил вас с Натали?
- Именно! Я тогда так ох*уел, что сказать ничего не мог. Смотрел, как он танцует и думал, какой же это п*здец. Оказалось, Анис может не только трахать мою тетю и танцевать с детишками, но и неплохо вертеться у шеста. После выступления я пошел к нему в гримерку. Долго не решался, стремался не пойми чего. Вроде как хорошо общались в школе, а что теперь я ему скажу? Когда зашел, он тоже был шокирован, но не прогнал, а очень даже дружелюбно со мной пообщался. Выяснилось, что он не гей, как я успел подумать, и даже не бисексуал, а подрабатывает, потому что серьезный напряг с деньгами. И знаешь, что-то во мне щелкнуло тогда, загорелось. Я начал спрашивать, трудно ли танцевать стриптиз, получилось бы у меня и как долго нужно заниматься. Анис еще смеялся, мол, с моей гибкостью надо в балет идти.
- И что дальше? – Тому не терпелось подойти к кульминации. Он слушал очень внимательно, ловил каждую деталь. Не только, кстати, из рассказа Танцоришки. Например, он заметил, что за последние пять минут тот часто смахивал волосы с плеч и особо активно размахивает левой рукой.
- А потом я напросился к нему в ученики. Решил, что не хочу ограничиваться тем, что уже умею. Мне нужно было идти дальше, преодолевать что-то, развиваться. Не мог я сидеть дома вместе с предками. Не знаю, во что бы превратился. В овощ, наверное. Анис ломался, но все же согласился. Не поверишь, но он даже познакомил меня с профессиональной танцовщицей, у которой сам в свое время учился. Та, конечно, была еще той сучкой, но пару уроков дала. С тех пор начался новый этап. Я чуть не разгромил гостиную, пока научился вставать на руки и держаться хотя бы несколько секунд. И знаешь, о чем я постоянно думал? Мадонна была проституткой до того, как стала мировой звездой, и если я буду так же как и она зверски работать над собой, то и мне что-нибудь перепадет. Какая к черту разница, где я родился и кто мои родители? Главное то, что я имею цель и желание, в отличие от тех, кто валяется на диване, жрет бутерброды и плачет над тем, что у него проблемы в личной жизни! – пафосно и безжалостно закончил свою тираду он и сделал уверенный глоток.
- Оу, так ты упертый, - улыбаясь, заметил Том. Стремительно Билл поднимался в его глазах, распускаясь как бутон прекрасного цветка. Что могло привлечь больше в человеке, чем такая внутренняя богатая закваска? Он был изрядно впечатлен целеустремленностью своего соседа, и если бы Билл об этом сейчас узнал, то, скорее всего, упал бы в обморок от переизбытка гордости за себя.
- Без этого никак, - развел руками Танцоришка и сделал умное лицо. – Я тренировался каждый божий день, одолжил у Фридриха гантели и через полгода придумал свой первый номер. Я был счастлив до одурения и тут же вместе с Анисом пошел к Роберто, просить, чтобы он взял меня на работу. Анис еще должен был дать мне типа рекомендации. Но этот засранец Роберто, сказал «Малыш, я не сомневаюсь в том, что ты потрясно танцуешь, но ты несовершеннолетний, поэтому я не могу тебя устроить». Пришлось ждать. Закончив школу, устроился на заправку. Получал, конечно, копейки, но я не переживал, потому что знал - еще немного и я буду грести бабки с этих извращенцев, которые каждые выходные приходят поглазеть на шоу. Когда мне исполнилось восемнадцать, я пришел в «Susse Jam» напился до полного неодыквата, залез на стол и станцевал свой первый стриптиз, бесплатно и для всех. Роберто тогда чуть удар не хватил, но все закончилось хорошо. Естественно, ему не куда было деваться, он принял меня для начала на полставки, и я сменил Аниса. Его девушка должна была вот-вот родить, и он оставил меня блистать. Вот так, Томми. Моя история впечатляет? – сощурил свои крашеные глазенки Танцоришка и лукаво посмотрел на Тома, который, сложив руки на руле, смотрел на него.
- Веселенькая у тебя жизнь, - заключил он.
- Веселей не придумаешь.
- И тебе нравится такой расклад?
- Когда-то я был счастлив благодаря тому, что смог устроиться на приличный заработок. Стриптиз доставлял мне удовольствие. Теперь все иначе. Те, кто ходят на меня посмотреть, не могут оценить в полной мере того, что я им даю. Очень трудно придумывать номер, я вкладываю в это много сил. Отдача поступает минимальная. Что мне эти десятки в сравнении с тем, когда я репетирую допоздна и не сплю, придумывая связки и движения? Бабки это хорошо, не спорю, и они нужны, но… Пойми, мне нужны не только они.
Что-то провалилось внутрь тяжелыми кирпичами. Эти живые глаза хотят сказать еще многое, но Билл их упорно отводит. И интонация, такая казалось бы легкомысленная, но в тоже время обреченная. Что он таит в себе? Что Том не может понять?
- Так, что-то ты скис, давай-ка включим радио, - решил разбавить обстановку он и нажал на кнопку на приемнике. – Ты что обычно слушаешь?
- Леди Гагу, - с легкой улыбкой ответил Танцоришка.
- Леди Гагу, - пробормотал себе под нос Хромой, настраивая волну. – Без нее обойдемся?
- Окей, - к юноше вернулся блеск и задор. – А ты что предпочитаешь?
- Я реп люблю.
- Так и думал. Отстой.
- Это еще почему? Нормальная музыка…
- Я даже спорить с тобой не буду. Человек, слушающий реп, безнадежен, - безапелляционно заявил брюнет.
- Жаль. Я думал, ты попытаешься меня переубедить и направить на путь истинный.
В ответ раздалось презрительное фырканье и скрежет ногтей по железу. Вечная привычка Билла скрести какую-нибудь поверхность, оттачивая свой маникюр. И это могло бы раздражать, но почему-то абсолютно не трогало шальные нервы Тома.
- Еще мне нравится Шакира, Нена, Энтони Хэмилтон, Майкл Джексон… - стал перечислять брюнет, подняв к верху глаза. – И, пожалуй, мне стоит сходить отлить.
Хромой усмехнулся этой резкой перемене мыслей. Какой же Танцоришка все-таки смешной бывает. Особенно когда выпьет. Такую чушь начинает нести. И вроде бы это может показаться глупым, но никого милее своего выпившего соседа Том не знал.
- Пойдешь в дом?
- Нет, я… - брюнет не знал, куда пристроить свою полупустую банку. – Куда-нибудь схожу. Во дворе… Ой, там же темно.
- И дождь, - заметил Том, озадачив тем самым Билла, который, аккуратно поставив коктейль под сидение, хотел выйти.
- Какая к черту разница? Не здесь же мне это делать? Хотя… Нет, пожалуй, все же нет…
Из-за открывшейся на пару секунд дверцы в салон ворвался сырой аромат дождя, вольно окутывая душное пространство.
Том повертел ручку на приемнике.
- Дюссельдорф, не отчаивайся! Приятели-синоптики обещают дожди только на этих выходных, а дальше нас ждет теплая сухая погода, чтобы незабываемо проводить в добрый путь лето 2010 года. У вас уже есть планы? Не упустите возможность провести последние дни незабываемо… - бодро вещал голос радиодиктора, и Хромой невесело приподнял уголок губ.
Это ливень и никчемное осознание осенней безнадежности совсем не поднимали настроения. А хочется лета, жаркого и сумасшедшего, беспощадного солнца и горячего песка, да побольше, чтобы ноги проваливались и вязли в нем.
Впереди рой неизвестности. Сколько всего предстоит пережить, сколько еще кругов придется нарезать, прежде чем выбить себе право на свободу. Усталость навалилась на Тома, забирая спокойствие, которое только-только начало окутывать своими объятьями. Будь Том пессимистом, то, наверное, похудел бы килограмм на двадцать и заработал сердечный приступ. В большей степени ему помогали держать себя принадлежность к типу реалистов, а также девиз, с которым шел в ногу Хромой по жизни: живи секундой. Будь здесь и сейчас, глотай то, что есть в руках и не оглядывайся. Не думай о том, что будет завтра, тебя это не должно волновать. Есть только то, что ты ощущаешь кожей, то, что ты видишь и слышишь.
Иногда хотелось помечтать, впасть в кому сладких грез. Но это было бы слишком непростительно характеру Тома, который не позволял совершаться подобному. Кто знает, может, если бы он позволял себе иногда земные слабости, то был бы не таким жестким и мрачным человеком в душе и с виду.
Очень подозрительно, но когда Билл, стуча зубами и стряхивая с волос капельки воды, забрался обратно в машину, что-то безгранично теплое пробралось в душу и подогрело ее на тысячу градусов.
- Дождь, слякоть, романтика, я порвал трусы… Как все превосходно, - ворчал юноша, вертясь на месте, то ковыряясь в сумке, то заглядывая в зеркало заднего вида, то шаря под сидением в поисках своей выпивки.
- Как это произошло? – не сдержал улыбку Том.
- Ткань попала в молнию, - разочарованию Билла не было предела, и он залил его мощным глотком алкоголя. – Они стоили восемнадцать евро! Нет, подожди, или тридцать? Да к черту!
Хромому нравилась эта ветреность Танцоришки. Тот ни о чем не жалел и никогда не доводилось слышать от него каких-либо жалоб даже на не очень удачные дни. Он бросал ругательства и тут же забывал, что послужило причиной гнева. Расстраивался и шмыгал носом, а через полчаса пребывал совершенно в противоположном настроении.
Из динамика стала раздаваться тоскливая мелодия, убивающая надежду на продолжение теплого лета, внушающая отчаяние и одиночество.
- Переключи, - скривился Билл.
- Не любишь такое? – поинтересовался Том, настраивая другую волну.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |