Гарри кивнул, скользя рукой в волосы Луи и сильно их сжимая. Было немного неловко, что они едва знали друг друга, но Гарри уже выучил все слабые места Луи.
— Мои зловещие планы не знают границ. Меня не остановить.
Луи проложил дорожку поцелуев от челюсти Гарри до другого уха, засасывая чувствительную мочку и ямочку позади, что заставило того безвольно упасть в его объятия как тряпичная кукла.
— Я подержу тебя?
— Да. Конечно, — сказал Гарри с сонной улыбкой на лице.
<center>***</center>
Когда Луи вальсировал на пути обратно домой, он делал это в буквальном смысле. Закрыл за собой дверь и протанцевал в комнату, потому что его ноги чувствовались такими лёгкими, что, возможно, он стал бы первым человеком, который научился бы летать.
Он проводил Гарри до квартиры, целуя его влажный мягкий рот в течение двадцати минут, пока их губы не начали саднить, и Луи подумал, что у него будет постоянный стояк от того, как медленно тёрлись бедра Гарри напротив его.
— Как всё прошло? — Голова Найла вынырнула из-за спинки дивана, тряхнув растрёпанными волосами и быстро моргая сонными глазами.
— Найл, — вздохнул Луи, скользя на носочках к дивану, где всё ещё дремал Зейн, после того как обнимался с Найлом. Ничего нового.
Луи потянул его за руку и закрутил вокруг.
— Это было великолепно. Нас чуть не арестовали. Я думаю, что выйду за него замуж в один прекрасный день. Он бы смотрелся замечательно, воспитывая моих детей. — Луи представлял дом, полный маленьких детишек, барабанящих и стучащих вокруг. Кудрявые маленькие ангелы с большими зелёными глазами и носами пуговками. Даже несмотря на то, что он был ещё так молод, он уже хотел пятеро детей. Чёрт.
Найл усилил объятия вокруг Луи, опуская его вниз как в танце.
— Какого хрена ты сделал, что чуть не попал в тюрьму?
— Эм… Общественная непристойность?
Найл потерял равновесие, и шума, который возник после того, как они упали на диван, стало достаточно, чтобы разбудить Зейна. Подушка прилетела Луи в лицо.
— Ну ты и злой, — захихикал Найл в грудь Луи.
— Пытаюсь спать здесь, — проворчал Зейн с примятыми от подушки волосами и в футболке Marvel с огромной дыркой на правом плече, которую украл у Луи сотню лет назад. Луи знал, что всё было плохо, так как он мог поклясться, что большинство дней Зейн просыпался с идеально уложенной и нетронутой чёлкой. Они, должно быть, жили с пришельцем. Странно, но Луи не имел ничего против.
— Добро пожаловать в мир живых, Зейни, — приглушенно прокричал Луи сквозь подушку. Найл столкнул её с его лица, благослови его маленькое ирландское сердечко. — Что случилось?
Зейн обиженно выпятил нижнюю губу.
— Обними меня?
После того как Луи еле встал на ноги, он тут же лёг рядом с Зейном сразу же после Найла. Все из них пыхтели, толкаясь локтями в рёбра и сталкиваясь коленями, пока передвигали свои конечности, чтобы поудобнее устроиться вокруг друг друга. Казалось, что узкий диван вроде как должен был помешать им устраивать групповые объятия, но это никогда не срабатывало.
— Как прошло твоё свидание? — спросил Зейн, щекоча чудовищно длинными ресницами его щёку. Вес Луи вдавливал его в диванные подушки, но Луи знал, что тот никогда не будет жаловаться.
— Он собирается выйти замуж за Гарри, — подключился Найл, откидываясь на спинку дивана с его рукой и ногой, перекинутыми через них обоих. — Я претендую на то, чтобы быть шафером.
— <i>Я</i> шафер, — возмущённо ответил Зейн.
— Ну-ка, — успокоил их Луи, нюхая волосы Зейна. Он пах дорогим одеколоном и дымом. — Шафер будет выбран через смертельный бой. Кто останется стоять, тот, очевидно, и победит.
Зейн высвободил одну руку только для того, чтобы ущипнуть бок Луи. Грубиян.
— Ой, чёрт. Ладно. Значит, камень, ножницы, бумага?
— Ладно, — сказал Найл.
— Договорились. — Зейн попытался слабо пожать плечами. — Значит, всё хорошо, да?
Луи зарылся лицом в висок Зейна и улыбнулся.
— Может быть.
— О-о-у-у, Лу! Ты покраснел! — Найл звонко засмеялся, широко открыв рот. Луи представил, что если бы они все были животными, Найл бы вполне сошёл за гиену.
— Нет! Это из-за тепла тел. Вы, двое придурков, виноваты в этом.
— Не-а, — сказал Зейн, — это всё упругая попка Гарри.
— Как ты <i>посмел</i> смотреть на неё! — Луи укусил Зейна за щёку, пока его не оттолкнули. — И ты не прав.
Дело было не только в заднице. Дело было в его мягких кудрях и нелепом хриплом смехе. В том, как его губы идеально меняли свою форму с каждым его словом. Как он пах, каким был на вкус, и как он старался во всём найти что-то хорошее. Даже в таком тщетном случае, каковым был Луи. Да.
Зейн выгнул бровь, смотря на Луи, будто мог прочитать его мысли так легко, словно они были одним из его томов поэзии, с любовью положенных на тумбочку, с загнутыми уголками страниц и рукописными заметками на полях.
— Мы ели тако! — выпалил Луи, возясь с дыркой на рукаве Зейна и растягивая её ещё сильнее.
— И ты, конечно же, ничего нам не принёс, да? — спросил Найл, поднимая свой взгляд на Луи и смотря на него с надеждой пятилетнего ребёнка посреди «<i>Toys ‘R Us</i>». (пп: магазин игрушек)
— Прости, Найлер, — сказал Луи, щёлкая его по носу, когда выражение его лица сменилось разочарованием.
Они лежали в тишине за исключением приглушенного шума телевизора и отдалённого эха голосов соседей сверху. Иногда это было действительно отстойно — жить в квартире с бумажными стенами.
— Зейн?
— М?
— Что случилось, малыш?
— Ничего, — пробормотал Зейн почти как ребёнок.
— Поэтому ты надел мою старую футболку?
— Она моя сейчас, и она мне нравится. В ней комфортно.
Луи поцеловал его меж нахмуренных бровей.
— Я не могу сделать это, Лу, — признался Зейн, тяжело вздыхая. — Я пытался бегать сегодня, но это было чертовски ужасно.
— Он пробежал сотню метров и почти выкашлял своё лёгкое, — сказал Найл, как всегда вовремя.
— Тогда просто признайся ему в этом? Как будто бы он это не выяснит, — сказал Луи. — Трудно не заметить, как ты начинаешь сгибаться, пробежав лишь несколько метров.
— А я не могу улизнуть куда-нибудь на старте и притвориться, что я пробежал?
Луи смахнул чёлку Зейна с его глаз.
— Я так не думаю. Прости, милый.
<center>***</center>
Луи определённо не подслушивал. Этот невежливый поступок был только для пожилых дам и любопытных шестилетних детей.
— Луи?
Ладно, может, он и правда подслушивал. Немного.
— Ш-ш-ш, — сказал он Гарри, накрывая его губы ладонью. Боже, эти губы. Луи нуждался в том, чтобы проверить, были ли они такими же на вкус, какими он их и запомнил. — Прекрати это, Гарольд. Я наблюдаю, а ты слишком милый. Это отвлекает.
Гарри рассмеялся в ладонь Луи, затем лизнув её. Этот засранец знал, как сразить Луи.
— За кем мы наблюдаем?
— За Зейном и его будущим кавалером.
— Кавалером? — Глаза Гарри весело переливались. — Люди что, до сих пор так говорят?
Гарри кружил пальцами по запястью Луи, затем поднося его руку к своему рту, чтобы расцеловать всю ладонь. Если бы это был кто-то другой, Луи бы отшатнулся от такой близости, но это же был Гарри. Каким-то образом, хоть они едва знали друг друга, это гораздо отличалось от всего остального.
— Угу.
Накачанный Парень хмурился. Луи не был уверен: был ли тот расстроен из-за признания Зейна о том, что он был лежебокой, или это было стандартное выражение его лица. Если они когда-нибудь будут вместе, Луи не был уверен, что был готов к их объединённой задумчивости.
Накачанный Парень прикоснулся к Зейну, сжимая его плечо, а Гарри засасывал нежную кожу у Луи на запястье, Господи <i>Иисусе</i>.
— Гарр-
— Твоя кожа такая мягкая, ты знал об этом?
— Это пытка, — простонал Луи. — Я звоню в полицию.
Гарри встретил его взгляд лукавой улыбкой.
— Ты уверен, что хочешь сделать это, после того-то раза?
Луи потерялся в нахлынувших на него картинках воспоминаний. Красные губы Гарри вокруг его толщины; влажность; жаркая теплота его рта; как он облизывал его как леденец, и пальцы, надавливающие на ямочки на его бёдрах.
Гарри выпустил его руку, ухмыляясь.
— Кстати, что насчёт второго свидания-
— Да. — К чёрту подслушивание. Зейн расскажет ему обо всём позже. — Сегодня вечером?
— Ладно, — сказал Гарри. — Я приготовлю что-нибудь?
Он также мог готовить. Луи определённо собирался выйти за него замуж.
Комментарий к Chapter 2
Не могу не перевести примечание автора:
Мораль главы такова: Держите свои волосы подальше от молнии, ребятки.
:D
========== Chapter 3 ==========
«<i>Я думаю о сексе через каждое слово</i>». Луи хихикнул про себя, одними губами произнося печатную надпись на стене и проводя пальцем по коллекции Гарри, состоящей из винилов и книг, которые занимали целую полку. Некоторые из корешков и обложек были более изношенными, чем другие.
Луи определённо не горел желанием сесть на одно из плюшевых кресел или растянуться на диване, на котором было разбросано огромное количество подушек, пока скользил взглядом по зачитанным книгам. Он не хотел так делать. Он не параноик.
Вместо этого, он рассеянно провёл пальцами по краю полки, натыкаясь взглядом на другой плакат, который висел на пути к окну. «<i>Какой прекрасный день в Лондоне. Я могу пойти в парк и сидеть там, уставившись в свой айфон</i>».
Деревянная статуэтка кошки уставилась на него с подоконника с таким самодовольным выражением, как будто знала, как Луи был совершенно очарован всем, что было связано с Гарри. Эта кошка была одной из многих, расставленных по всей комнате кошек. Они варьировались в размерах и выражениях на их мордочках, но все казались сделанными вручную.
— Ты ничего не знаешь, — пробормотал Луи, подняв Самодовольную Кошку и повертев её в руке. Тусклый свет гирлянды, висящей на гардине, отразился от окрашенной в чёрный цвет фигурки.
— Ужин почти готов! — крикнул Гарри из кухни. Он выгнал Луи, после того как тот попытался помочь ему десять минут назад. Луи почти опрокинул всю соль туда, куда было не нужно. — Надеюсь, ты там не заскучал!
Луи положил Самодовольную Кошку на её законное место и побрёл на кухню, сцепив руки за своей спиной, словно ничего и не делал. Однажды Луи посадит Гарри на старый деревянный стол, который стоял у окрашенной в жёлтый цвет стены, прямо на скатерть с маргаритками, и заставит его кончить так бурно, что Гарри вряд ли вспомнит, как они там только что завтракали.
— Я ничего не делал. Я просто буду стоять здесь и восхищаться тобой.
Гарри взглянул на него через плечо с ямочками на щеках и шёлковой банданой в цветочный рисунок, повязанной в волосах.
— Хорошо. Тебе запрещено прикасаться к столовым приборам и к приправам. Или вообще к еде, на самом-то деле.
— Это значит, что ты покормишь меня?
Гарри поправил свой розовый фартук — на котором были кексы, чёрт возьми, Луи был обречён — и пожал плечами.
— Если я должен принести такую жертву, то, да, я сделаю это.
Луи подошёл к нему в слишком больших для его босых ног тапочках, которые ему одолжил Гарри.
— Пахнет очень хорошо. Ты можешь готовить для меня всегда?
— Ты даже ещё не попробовал. Это может быть ужасным на вкус.
— Мне не нужно это пробовать, — сказал Луи, оборачивая свои руки вокруг талии Гарри сзади и кладя подбородок на его плечо. Может быть, он понюхал его немного. Какая разница. Это <i>вовсе</i> не было пугающе или отвратительно. — Я уже могу сказать, что мне это безумно понравится.
Гарри опустил голову, пряча улыбку, но Луи всё равно её увидел. Увидел и почувствовал почти невыносимую нежность к этому мальчику, которая давила на лёгкие.
— Гарри?
— М? — он вылил кружку белого вина на креветки, смотря, как они тушились. Луи смотрел на Гарри.
— Это ты сделал все эти кошачьи статуэтки?
— Оу. — Он застенчиво улыбнулся, помешивая еду. — Может быть? У меня довольно умелые руки.
Гарри погладил Луи по предплечью, как бы убеждая его в этом.
— Всегда был хорош в деревообработке.
Умелые руки, да? Луи был обязан это проверить.
— Так ты, значит, сумасшедшая леди, которая обожает кошек?
— Да. У меня есть кошка дома в Чешире. Я хотел взять её с собой, но моя мама мне не позволила. — И словно Луи ещё не был полностью сражён, Гарри насупился. – Я думаю, это нормально. Не хотел бы, чтобы она оставалась одна, когда я на работе или в университете. Кошка, я имею в виду.
Луи хотел сказать, что он достанет для Гарри всех кошек во всей вселенной, но у него была проблема — его язык.
— А я больше предпочитаю собак.
Гарри выдохнул.
— Но… Котята! С их пушистыми хвостиками и милыми маленькими подушечками на лапках!
— Знаешь, что? — Луи укусил Гарри за шею, заставляя его задрожать и опасть в его руках. — Я передумал. Я думаю, что на самом деле, я больше всего предпочитаю Гарри.
Гарри положил деревянную ложку рядом с плитой и повернулся в руках Луи, чтобы уткнуться носом в его висок, губами задевая острый край скулы.
— Да?
— Да. Гарри (пп: множественное число, так как в оригинале: Harrys) всегда такие необычные и замечательные. И у них есть кудряшки. — Он потянул за пружинящий завиток, который обвился вокруг милого ушка Гарри. — Никто не сможет с этим состязаться.
— Лу-
— Мне нравится твоя бандана. Она очень милая. — Луи закусил нижнюю губу, думая, не зашёл ли он слишком далеко, не были ли его мысли слишком очевидны, и видны ли звёзды в его глазах, всякий раз, когда Гарри в них смотрел. Было ли заметно желание исписывать страницу за страницей о том, каких оттенков были губы Гарри и о сочетающихся линиях судьбы на их ладонях.
— Ты милый.
Луи поёжился, пальцами удерживая узелок фартука на спине Гарри.
— Не <i>милый</i>. Красивый. Суровый. Мужественный.
— Это тоже, но, — Гарри поцеловал краешек рта Луи, — также и милый. Самый милый парень, которого я когда-либо видел.
— Какой же ты сентиментальный. Просто до ужаса, — сказал Луи, чувствуя, как его губы изогнулись в обожающей улыбке. – Я думаю, ты должен поцеловать меня прямо сейчас, чтобы я простил тебя за это.
— А, ну да, — Гарри испустил тяжёлый, обиженный выдох. — Учти, что я приму своё наказание, как мужчина.
— Есть только один способ, чтобы сделать это. — Притворство, что он был беспечен как никогда, сработало бы лучше, если бы его голос уже не звучал ломанным и хриплым, а его руки не прижали Гарри вплотную к себе. Каждое их соприкосновение посылало огненные вспышки до кончиков пальцев на руках и ногах.
Когда Гарри, наконец, поцеловал его: влажно скользя своими губами по его, сильными руками прижимая его ближе к себе, Луи поднялся на цыпочки и заставил Гарри прижаться спиной к кухонному столу, пробуя на вкус изгибы его губ и проглатывая его беспомощные стоны.
Это чувство переполняло его до краёв, его огромная потребность испробовать всего Гарри на вкус медленно и тщательно в течение нескольких <i>часов</i> росла с каждой минутой.
<i>Бип. Бип. Бип.</i>
— Гарри… — выдохнул Луи, припадая к его изогнутой шее, физически не в состоянии удержать себя от поцелуев кожи, под которой чувствовался безумный ритм сердца, пульсирующий под его губами.
— Чёрт, таймер. Спагетти… переварятся. — Голос Гарри каким-то образом стал ещё более низким и охрипшим, и Луи ощутил болезненное желание прочитать ему неприличные стихи в постели.
— Спагетти?
— Ага.
Луи был уже полутвёрдым, пока их бёдра двигались в медленном, похотливом темпе. Каждое место на его теле, которое задел Гарри своими кончиками пальцев, горело в огне, и если он не отойдёт от него, их ужин тоже сгорит. Но он просто <i>не мог</i>. Не мог из-за магнитного притяжения, которое создавали руки Гарри, скользящие по его позвоночнику, а затем он ещё и прикусил и оттянул его нижнюю губу, как будто хотел съесть Луи живьём.
<i>Бип. Бип. Бип.</i>
— Чёрт. — Луи уткнулся лбом в плечо Гарри, едва останавливая себя от того, чтобы его трахнуть, словно снова был перевозбуждённым четырнадцатилетним подростком. — Еда. Кушать.
— Еда, — согласился Гарри, хватая Луи за задницу и сжимая её. Чёрт подери.
— Это. Позже, — видимо его мозг не был способен производить что-то, кроме этих почти неразличимых односложных ответов. Затем он посмотрел на Гарри, бандана которого почти съехала с его волос, и подумал, что <i>знает,</i> почему это произошло.
Луи заслуживал медаль за самообладание, когда отстранился. Действительно заслуживал.
Он не был уверен, что выживет, пока будет смотреть, как ест Гарри.
<center>***</center>
Луи, должно быть, сделал нечто совершенно ужасное в своей прошлой жизни, чтобы заслужить такую пытку. Гарри продолжал высовывать язык, прежде чем положить еду в рот, шустро слизывая весь соус с вилки, а мышцы и сухожилия в его руке перекатывались под кожей, каждый раз когда он двигал ей в своей нелепой, очаровательной манере.
В один момент он случайно размазал каплю соуса на своём подбородке, вытирая его большим пальцем и медленно обсасывая его губами. Его щёки втянулись так же, как когда он опускался по члену Луи, образовывая совершенно демонические ямочки.
Луи засунул удивительно вкусную еду в рот, чтобы заглушить стон. От вида доброго, горячего, смешного и удивительного повара. У Луи не было шансов вытерпеть.
— <i>Гарри</i>.
— М?
Луи развёл свои ноги шире, чтобы, так скажем, получить передышку.
— Ты, должно быть, делаешь это назло.
Гарри замер с вилкой в руке на половине пути к его рту.
— Делаю что?
— Ну то, когда ты ешь.
Гарри нахмурил брови.
— Это как смотреть порно. Твой язык. - Луи тяжело сглотнул, потирая шею. Он начал потеть. — Это ужасно несправедливо.
— Что такое с моим языком? — Нахмуренное выражение лица Гарри растворилось в понимающей ухмылке, когда он совершенно сознательно облизал всё, что осталось на вилке. Он словно делал минет прямо перед сексуально неудовлетворённым Луи. — Это?
Луи всхлипнул.
— Ты худший человек, которого я знаю.
Гарри просто улыбнулся, и Луи заёрзал, радуясь, что нижняя часть его туловища находилась под столом. Постоянный стояк начинал становиться привычкой всякий раз, когда Гарри был в поле зрения.
<center>***</center>
— Почему ты выбрал его? — Выбор фильма Гарри был абсолютно ужасным, и Луи точно не будет плакать на втором свидании. Он <i>не будет</i>.
— Это хороший фильм! Не такой хороший, как «<i>Дневник Памяти</i>», конечно, но всё же, — возразил Гарри, пока они сидели, плотно прижав бёдра друг к другу. Жар их тел заставил Луи задуматься, почему он когда-то считал безобидным времяпровождением — смотреть романтический девчачий фильм.
— С таким же успехом мы могли бы посмотреть грёбаного Бэмби, — пробормотал он, яростно сдерживая слёзы, когда фильм «<i>Спеши любить</i>» подошёл к концу.
— Что это, Лу? — Губы Гарри едва задевали раковину уха Луи, а его тяжёлая и тёплая рука обвилась вокруг его напряжённых плеч. На мгновение Луи подумал о заговоре, в котором Зейн разгласил Гарри все его секреты, в том числе и его склонность к рыданиям над грустными фильмами.
— Н-ничего, — шмыгнул носом Луи.
Диван немного прогнулся, когда Гарри развернулся к нему. Уголком глаза Луи видел, как тот внимательно на него смотрел.
— Ты плачешь?
Луи поморщился, обнимая и прижимая к груди фиолетовую подушку. Он дёрнул за рукав своего слишком большого для него свитера, чтобы тот покрыл его костяшки пальцев, и он смог незаметно смахнуть подступившие слёзы.
— Нет?
— Лу-
— Я <i>не</i> плачу, — возразил Луи, смущаясь от того, как его голос дрогнул на последнем слове. — Мои глаза просто… Вспотели. Такое редко бывает. Тебе не понять.
Гарри притянул его ближе к себе, оставляя долгий поцелуй у него на виске.
— Всё в порядке. Я тоже плакал, когда смотрел его первый раз.
Луи отшатнулся от него, открыв рот.
— Тогда почему ты заставил меня смотреть его с тобой? Что я сделал, чтобы заслужить такое?
Щёки Гарри заалели, пока одной рукой он неуклюже подправил бандану на своей голове. Луи подумал, что тень вины, промелькнувшая в глуповатой улыбке Гарри, была вполне оправдана.
— Эм… Я подумал, что, возможно, ты захочешь, чтобы я обнял тебя потом?
Луи моргнул, смотря на него. Гарри моргнул в ответ, ухмыляясь. Луи начал бить Гарри подушкой, которая была у него в руках.
— Ты садист!
— Прости! — Гарри свалился на спину с хихиканьем, выставив руки вперёд, чтобы защитить себя от злобного нападения Луи. Ему следовало побеспокоиться. Луи выиграл титул <i>Чемпиона по Боям Подушками</i> у Зейна и Найла на раз плюнуть. Ну, Зейн вообще-то отказался участвовать, но это были его проблемы. — Я очень извиняюсь!
— Да, Гарольд? Да? Серьёзно? — Он ударил его по животу два раза подряд, нанося следующий удар по его кудрявой голове.
— Ах-х… Нет?
Его ответ ошеломил Луи, и он замер на время, но этого было достаточно для Гарри, чтобы схватить его за запястье и потянуть на себя. Удар груди о грудь почти выбил из лёгких Луи весь воздух, а сильные ноги Гарри тут же обвили его, удерживая на месте. Забытая подушка упала на пол.
— Ну ты и подлый, — пожаловался Луи, затаив дыхание и чувствуя, как скосились его глаза от непосредственной близости к несправедливо потрясающему лицу Гарри. Его бандана почти спала с его головы, а волосы наэлектризовались. Даже несмотря на то, что Гарри был коварным маленьким засранцем, Луи действительно хотел его поцеловать.
— Но, тем не менее, и чудесный тоже?
— Нет, — сказал Луи, стараясь не обращать внимания на грохочущее сердце Гарри прямо напротив его, и как их бёдра были плотно прижаты друг к другу. — Но я прощу тебе это, потому что ты милый.
Гарри засиял. Луи пришлось моргнуть несколько раз, потому что его вид ошеломил его. Совсем немного.
— Ты считаешь, что я милый?
— По-моему, это очевидно, — съязвил Луи, расплываясь в улыбке против своего желания. — Я бы не согласился на второе свидание, если бы ты не был таким.
— Вообще-то, это был ты, кто-
— Не придирайся, — Луи потёрся о Гарри, улыбаясь, когда бёдра того дрогнули в ответ, а ресницы задрожали напротив его порозовевших щёк.
— Луи, — просто сказал он. Не было похоже, словно он хотел дополнить это чем-то ещё, но его руки мучительно нежно заскользили вниз по позвоночнику Луи.
— Я, возможно, поцелую тебя. Прямо сейчас, — выпалил Луи, выгибаясь из-за прикосновений Гарри.
Рука на спине остановилась на секунду, затем продолжая своё движение, оглаживая бока Луи, медленно задирая его свитер и футболку и начиная скользить обратно вверх.
— Мне, возможно, понравится. Ну, очень.
— Ладно. Ладно, — сказал Луи, нежно ткнувшись носом о нос Гарри, быстро целуя его губы дважды и задерживаясь на третьем поцелуе, когда Гарри обхватил его за шею, притягивая ближе. Он был на вкус как тёмный шоколад и вино, пьянящий и сладкий, его губы были такими мягкими и плюшевыми, что Луи хотел дегустировать их каждую ночь.
Язык Гарри раздвинул приоткрытые губы Луи, проникая дальше и сталкиваясь с кончиком его собственного в каком-то влажном, непристойном скольжении вперемешку с тихими стонами, когда пальцы Гарри проникли под пояс его джинсов, задевая изгибы его задницы.
— Лу, — выдохнул Гарри в его открытый рот, отрываясь, чтобы затем потянуться ещё за одним поцелуем, сводя Луи с ума движением своих бёдер. Ткань его одежды причиняла его слишком чувствительной коже неприятный зуд, а каждое прикосновение рук Гарри к его бокам и спине чувствовалось как пожар. Слишком сильно, но до сих пор не достаточно.
Луи развёл ноги шире, обхватывая ими Гарри и прижимаясь к нему плотнее, пока он тёрся ими вверх и вниз, становясь неприлично твёрдым в своих слишком узких штанах. Это было довольно неловко, но Гарри страдал по той же причине. Он рвано вздохнул, когда Луи прикусил его верхнюю губу, пока любопытными руками исследовал тёплую и гладкую кожу Гарри под футболкой.
Как только его пальцы оказались на впадинах рёбер Гарри, он проскользил ими вверх, пока не задел затвердевшие пики его сосков. Тот вздрогнул и испустил утробный стон, останавливая на момент движение своих бёдер.
— Люблю… целовать тебя, — прошептал Луи, покусывая вишнёвые губы Гарри и тут же языком устраняя жжение от укусов. — Твой вкус.
— Да, да. — Голос Гарри был хриплым и глубоким, созданным для грязных словечек и часов удовольствия. — Люблю это.
Луи похотливо тёрся о Гарри, вырисовывая восьмёрку, и это трение ощущалось так хорошо, что он едва помнил, как дышать. Он поцеловал уголок рта Гарри, прокладывая влажную дорожку до ямочки за его ухом, что заставило того выгнуться в спине и умолять, чтобы Луи был более настойчивым. Луи знал, что это было место, которое превращало его в беспорядочную и стонущую кашицу.
— Нравится? — спросил Луи, засасывая там кожу, задевая зубами и в то же время играя ногтем указательного пальца с чувствительным соском.
— Да, Лу, <i>пожалуйста</i>. — Его руки опять проникли под джинсы Луи, сминая его задницу и притягивая к себе невыносимо близко.
— Что ещё… тебе нравится?
— Это? Всё, что ты делаешь со мной, — Гарри выпустил смешок. — И ещё… минеты?
— Какой развязный. — Луи укусил местечко под его челюстью, продолжительно засасывая на нём кожу. Он знал, что на следующий день там проявится синяк, и хотел оставить память о его губах на плоти Гарри. — Делать или получать?
— Оба варианта.
Когда Луи отстранился, зрачки Гарри были расширены настолько, что даже зелёного цвета глаз почти не было видно. Его губы были красными и припухлыми, а щёки алели так, словно его уже трахнули.
— Посмотри на себя. Ты такой…
Гарри вытянул руки над головой, изгибаясь в спине. Луи пришлось вцепиться в его бока, чтобы удержаться и не сойти с ума прежде, чем было нужно.
— Такой… какой? — Веки Гарри отяжелели, и он облизнул свои губы в форме сердца. Луи потребовалась секунда, чтобы понять, что Гарри был реален. Настоящий и весь его, чтобы целовать и прикасаться.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |