Это имя послало в голову приступ боли. Я не была уверена, было ли это из-за самого слова или из-за тяжести ненависти и презрения, которые звучали в голосе Кристофа каждый раз, когда он говорил про него.
И в последнее время меня что-то беспокоило. Спасибо, Господи, рот снова заработал:
— Почему он не последует за Анной? До нее легче добраться, не так ли? Она все время посылала ему информацию и всякую фигню.
— Ты бо́ льшая угроза, Дрю, — он как будто говорил с идиотом. — Он уже развратил Анну. Что касается тебя? Ты не только отбила его, но и не развращена. Он живет тем, что крутит вещами, кохана. Ты не поймешь этого.
Замечательно. Что?
— Ладно, конечно. Слушай, Кристоф...
Он вытянул руку. Я почти вздрогнула, но он только заправил за ухо выпавший локон. Кончики его пальцев погладили мою щеку. Кожа была теплой, мягкой и прощающей. Но мое плечо болело, синяк пульсировал. Его пальцы скользнули ниже, останавливаясь под подбородком, и я поняла, что пялилась на его грудь, прежде чем он нежно поднял мою голову, и я была вынуждена посмотреть на его затененное лицо.
— Будешь ли ты, по крайней мере, рассматривать меня в качестве варианта? — на его губах появилась горькая полуулыбка, и его плечи немного сгорбились. — Я не знаю, насколько более открытым я могу быть. О том, как я...
О, Боже мой! Путаница чувств внутри меня зарычала еще больше.
— Ты мне нравишься, — ну, теперь это выплыло наружу. Это было сказано. Я врала Грейвсу или себе? — Это действительно так. Ты... другой.
Я могла бы ударить себя.
«Другой»? Это все, что я могла придумать?!
Теперь в его выражении присутствовал призрак развлечения. Один уголок его рта приподнялся — это была дружеская почти-усмешка.
— Это то слово, которое ты выбрала бы?
Я обеими руками схватилась, так сказать, за свою храбрость.
— Да. В любом случае, одно из них.
Он кивнул. Потом он стал неподвижным в той манере, в которой становятся все старые дампиры.
— Что произошло между тобой и лупгару?
О, ради Бога! Но потом я поняла, что он, вероятно, не спрашивал о, так сказать, статусе наших отношений. Он спрашивал о другом. Или, по крайней мере, я собиралась ответить только на то, о чем другом он спрашивал.
— Ты имеешь в виду в тот день? Он, гм, он нашел меня. После того как мы с Анной..
подрались. Она выгнала всех из спортзала и пришла, чтобы сделать что-то, я не знаю, — я прислонилась обратно к стене, потому что внимание Кристофа было таким сосредоточенным. Как будто меня сверлили лазерным лучом. И он был единственным человеком, который по-настоящему смотрел на меня.
Даже Нэт иногда не видела меня. Она видела светочу и все. Что-то, чему мне приходилось соответствовать. И у меня даже не было идей о том, как этому соответствовать, когда я была просто собой.
Просто Дрю.
Я с трудом сглотнула и продолжила.
— Меня немного побили. Грейвс... он хотел узнать, кто сделал это. Я не хотела говорить, — я не могла заставить слова выйти наружу. — Он разозлился и ушел.
Он еще раз кивнул, и этот кивок сломал его жуткую неподвижность.
— И оставил тебя незащищенной.
Защищать Грейвса это как защищать папу. Стремление было немедленным, подавляющим, инстинктивным.
— Я не...
Он сделал резкое движение рукой.
— Я знаю, ты не услышишь ни слова против него. Но независимо от того, каким он был сердитым, оставить тебя одну не вариант.
Скорее всего, он имел в виду «я бы не сделал этого». Но до этого Кристоф оставлял меня одну, не так ли? Или позволил мне думать, что он не ошивался рядом.
Я прислонилась к стене.
— Мы можем оставить эту тему?
Он пожал плечами. Я ожидала, что он скажет что-нибудь еще, но он встал и протянул руку. Я взяла ее — не было причин не брать — и он поднял меня, как если бы я весила легче перышка. Его сила была пугающей. Особенно с тех пор, как я видела, что он использовал ее.
Когда я смогла самостоятельно стоять, то попыталась вытащить руку. Его пальцы быстро напряглись, а потом отпустили. Полагаю, чтобы удостовериться, что я знала: он принял решение отпустить меня.
Или просто потому, что он не хотел отпускать.
— Дрю, — сейчас он смотрел в сторону, в пустынный, затененный коридор.
Бюсты мерцали, когда смотрели пустыми глазами, каждый из дампиров известен за то или иное в Истинном мире, но его нельзя найти в обычных, исторических книгах. Внезапно мне стало интересно, возражали ли бы они против этого. Я с рывком вернулась в реальность.
— Что?
Он продолжал смотреть в сторону.
— Я не принимаю тебя за твою маму. Она была самым близким моим... другом. Настоящим другом. Она многому научила меня, — он остановился, резко вдохнул, как если бы слова причиняли ему боль, и немного опустил подбородок. — Но я не испытывал затруднения со сном и приемом пищи, когда думал, что она в опасности. Мое сердце не вырывалось из груди, когда она выглядела грустной. Я даже никогда не боялся за нее так, как боюсь за тебя, — трансформация пробегала по нему волнами, и я видела, как она поднималась из него, как тепло, исходящее от тротуара в жаркий день. — Я не виню тебя, если этого не... достаточно. Я испорчен, знаю на сколько сильно. Просто... позволь мне остаться рядом с тобой. Пожалуйста.
Что я могла ответить на это? Тем более что сердце сделало огромный, болезненный прыжок.
Я как-то пересекла пространство между нами, и, когда обернула вокруг него руки, он обнял меня в ответ. Теперь я не чувствовала его крови. Я чувствовала его, ту невыносимую яблочный-пирог-и-мужчина смесь, которая дергала мои внутренности. Помогло то, что когда я положила голову ему на грудь, то услышала, что его сердце билось как часы. Тик-так, тик-так, каждый удар сильный и устойчивый.
Тогда не имело значение, что он был как обманщик, или что он приходил в бешенство, когда дело доходило до спаррингов, или что мое плечо все еще болело. Имело значение то, как он наклонился ко мне, вздыхая, и то, что я наконец-таки чувствовала себя так, будто была... дома. Имело значение то, что он всегда возвращался ради меня, и имело значение то, что он сказал мне.
Никто никогда не говорил мне такого.
Это был первый раз, когда я по-настоящему поцеловала его. Первый раз, когда я поцеловала его, не дожидаясь того, что он первым поцелует меня.
И это было замечательно!
Глава 16
Была середина дня: долгое, сонное время, когда солнце опускается, как золотой мед, и кто-то тряс меня. Я хотела перекатиться и спрятать голову под подушкой. Мысль — еще не время для школы, оставьте меня одну! — была знакомой, потому что она ударяла меня каждое утро, когда звонил будильник, независимо от того, в какой мы были стране.
— Миледи! — Натали яростно шептала. — Дрю, пожалуйста, проснись!
Я села прямо, почти ударяясь с ней лбом, потому что она наклонилась. Она изящно отскочила назад, и я полными легкими вдохнула ее парфюм. Она пользовалась странной мускусной смесью из маленькой голубой бутылочки, и эта смесь подходила ей. Хотя прямо сейчас у аромата были странные медные края.
Я знала этот запах. Страх.
— Кристоф? — это было первое слово, которое вылетело изо рта. Я моргнула, протерла глаза. — Какого черта?
— Он ушел. Бенжамин стоит в коридоре. Это насчет Пепла, — ее темные глаза были широко распахнуты, а гладкие волосы лишь слегка спутались. — Мы отведем тебя к нему — Спиннинг и я. Но поторопись! Пожалуйста!
Я выкарабкалась из белой кровати. Я уснула в руках Кристофа, а на мне все еще был плащ Грейвса. Где-то ночью я сбросила плащ и джинсы и забралась под одеяло. Я надеялась, что в то время была одна.
Я потянулась за джинсами, но Натали опередила меня. Она подняла их с пола и потрясла головой.
— Чистая одежда! Это не так срочно.
— Бенжи может прийти в любой момент! — прошипел Спиннинг, стоя возле двери. Он был одет в серую майку и в порванных на коленях джинсах, но темные волосы дико стояли торчком. Это было огромное изменение после обычной эмо-бой челки, у меня начало появляться плохое предчувствие. — Он всегда проверяет, когда на страже стоит оборотень: не доверяет нам.
Нэт фыркнула.
— У нее есть время одеть чистое белье, Робби. Боже!
Я поддержала эту эмоцию, и обрадовалась, что на мне все еще были майка и трусики. Я имею в виду, это был всего лишь Спиннинг, но тем не менее.
— Ты такая девушка! — он напрягся, прислоняясь к двери и склоняя голову, как если бы что-то услышал.
— Что происходит с Пеплом? — я двинулась к комоду так тихо, как только могла.
— Сама увидишь, — Натали скользнула мимо меня и в считанные секунды держала в своих умелых руках майку, трусики и джинсы. Сегодня она одела фиолетовую кофту с V- образным вырезом и черный шарф, джинсы также были с фиолетовым оттенком. На ней даже были фиолетовые угги, и на ней они не выглядели смешно, как выглядели бы, если бы я одела их. — Поторопись!
Я поторопилась. Тремя минутами спустя мы направлялись к лестнице через коридор, подальше от того конца, где за закрытой дверью стоял Бенжамин. Я не спрашивала, почему мы так убегали. Если Спиннинг думал, что была серьезная причина, значит, была серьезная причина.
Но где находился Кристоф?
Мы оказались на лестнице, прежде чем я могла спросить.
— Где Кристоф?
— Ушел, — Спиннинг пожал плечами, прыгая через две ступеньки лестницы. — Он ушел до рассвета. Большинство членов Совета пошли с ним. Думаю, Леон тоже ушел Оставил меня, Бенжамина и близнецов стоять и наблюдать за тобой. Потом Пепел начал... ладно.
— Что с ним происходит? — я не получила ответа. — Нэт?
— Тебе нужно самой взглянуть на него, — она тихо шла сзади. Только я издавала шум и то не сильно. — Он не умирает, если ты беспокоишься об этом. По крайней мере, не думаю, что он умирает.
— Замечательно, — я протерла глаза, избавляясь от остатков сна. — И вы не хотите, чтобы Бенжамин знал, потому что...? — вероятно, я могла бы предположить.
Спиннинг фыркнул:
— Инстинкт. Кристоф и другие ушли второпях. Что-то насчет дневной пробежки и разведки.
Я замертво остановилась. Нэт врезалась в меня, из-за чего я снова пошла. Я ненавидела когда за мной наблюдали, но ей удавалось делать это, не раздражая меня.
— Дневная пробежка? Разведка?
— Да. Опасное место или типа того. Все довольно засекречено, — Спиннинг бросил на меня взгляд через плечо. — Что ты думаешь?
Думаю, они следуют за Анной.
— Господи! — тошнотворное чувство появилось прямо в груди. — Думаю, мне не следовало говорить «завтра».
— Не хочешь поделиться? Просто спрашиваю.
— Анна прислала сообщение. И... кое-что, что принадлежит Грейвсу, — я зачесала назад волосы, жалея, что не завязала их в конский хвост. Пока шла, я поняла, что не хотела показывать сережку, и позволила локоном обратно упасть.
— Черт! — Спиннинг не ускорился, но действительно опустил голову.
Я убью Кристофа! Я сосредоточилась на том, чтобы не бежать вприпрыжку по лестнице. Он был таким милым прошлой ночью, держа меня, не говоря лишнего. Он просто находился со мной, пока я наконец не уснула. И я была благодарна.
Я была готова найти Пепла, воющего и колотящегося о стену собственной комнаты.
Однако простой коридор из бетона и камня был безмолвным.
Тихо, как в могиле.
Жаль, что я подумала об этом. Я с трудом сглотнула.
— Он...
Из клетки исходил звук. Выскабливающий треск, как если бы он снова пытался измениться. Мое сердце ускорилось, как несчастный колибри, бьющийся о ребра.
Нэт вручила мне толстую коричневую резинку.
— Я слышала то же самое, когда десять минут назад проверяла его. Взгляни.
— Ты проверяла его? — я затянула сзади волосы и подошла к двери.
— Конечно проверяла! — она сказала это как «ты нормальная?» Я решила не спрашивать.
Из щели для наблюдений исходил свет — дневной, из маленького, плотно
зарешеченного окна, находящегося сверху на противоположной стене. Я встала на носочки, схватилась за край щели и поднялась, чтобы посмотреть.
Ничего такого особенного там не было. Пепел лежал на полу, трясясь, как будто у него был припадок. Мех колыхался, позвоночник выгнулся, и он цеплялся за каменный пол. Там были глубокие срезы: он царапал пол. Участков белой кожи становилось больше. Каждый раз мех сначала исчезал, показывая кожу Пепла, а потом снова появлялся.
Я опустилась, бросилась к ключам. Спиннинг потянулся за ними, но на этот раз он был слишком медленным.
— Подожди...
— Он изменяется! — кричала я, возясь с ключом. — Это замечательно, он практически изменился!
— Мы не знаем этого наверняка. Он может сделать тебе больно, Дрю, прямо сейчас он ничего не понимает!
— Он никогда ничего не понимал, — я пихнула ключ в отверстие, повернула его. Замок щелкнул со стоном. Я раскрыла дверь тогда, когда поняла, что больше не слышала треска.
О, пожалуйста, нет! Я заглянула в тускло освещенную клетку, открыла дверь пошире и скользнула внутрь. Теперь было слишком поздно отступать, поэтому я прошла в клетку, туда, где он лежал, готовая отскочить назад, если он будет выглядеть так, будто собирается вцепиться в меня. Толстая тишина поглощала все, что находилось внутри клетки, и я немного согнулась, вытянула вперед пальцы — это означало, что я хотела коснуться его.
Он лежал на полу, мех все еще скручивался и изгибался. Тело было твердым, глаза вращались и пылали безжизненным оранжевым. Как будто они горели, расплавляя что-то в глазных впадинах.
Рот Пепла открылся, и он закричал.
Это был долгий, отчаянный крик, и он охладил меня до самой глубины. Он сдул назад волосы, и в голове зажил дар. Каскад ужасающих изображений: трупов, горячей крови и отчаяния — ревел в моем черепе.
Я упала на колени, внезапно дрожь прошла через мои ноги и сотрясала каждую косточку в теле. Это были муки, скручивание костей и каждый дюйм плоти сползал с застывшим огнем. Все горело и цеплялось; но хуже горения и ломающейся кости было мягкое зло, вползающее внутрь головы, его когтистые пальцы зарывались в самую сердцевину того, что составляло меня.
Это длилось несколько секунд, но те секунды были целой жизнью. Что-то во мне крутилось, билось. Как если бы у меня в руках была невидимая веревка, и все, чему бабушка тщательно обучала меня, пока я была малышкой, укрепило невидимые мышцы, которые я использовала для того, чтобы тянуть. Я потянула, из меня вырос крик, соответствующий крику Пепла, и на какое-то мгновение мы кричали в унисон. Я стояла на коленях, тело наклонилось назад, руки сжались в кулаки, как будто я натягивала что-то. Теперь это была не веревка, это были цепи, обернутые вокруг запястий. Холодные, металлические цепи, которые горели, и сила на другом конце — разрывное течение глубокой, черной ненависти.
Эту темноту я раньше видела в глазах кровососа. В холодном, безжизненном доме в метель, где Сергей хотел заманить Кристофа в ловушку, а вместо этого получил меня. Стройный, привлекательный Сергей, с лицом подростка, медно-коричневыми кудрями и глазами, чьи зрачки в виде песчаных часов — горное озеро для диких существ, в котором можно утонуть и умереть.
Я потянула. Колени скользнули, и я дернулась вперед, и внезапно что-то с другой стороны схватило меня. На мгновение я была ужасно растянутой; тварь с другой стороны цепи погрузила в меня когти и тянула, как ириску. Кто-то еще кричал, и завывание Пепла замерло в бульканье, когда он выдохся. То же самое произошло со мной, и на одно долгое, ужасное мгновение я не могла видеть ничего, кроме глубокой, бархатной черноты, которая была украшена забавными маленькими точками цвета. Легкие сжались, я не могла дышать, тварь, которая тянула Пепла, выигрывала — я собрала каждую унцию упорства и приложила последнее разрывающее, ужасно тихое усилие.
Во мне что-то порвалось. Завеса, сделанная из влажной бумаги, разорвалась пополам.
Послышался шум мокрого шлепка. Запах мокрый соли окутал меня, и давление отступило. Я упала назад на Спиннинга, мой локоть погрузился во что-то мягкое, и он взвизгнул. Голова звенела, как гонг, было такое ощущение, что кто-то пытался оторвать мои руки. Я моргнула, и на секунду, мне в голову пришла мысль, что я должна была остаться в постели, как самое медленное в мире, гениальное мгновение.
Дыхание снова вернулось. Я была слишком благодарной за работающие легкие, чтобы позаботиться о том, что я издавала кашляющие, сдавленные звуки.
Кто-то издал рыдающий шум. Голова злобно болела, и я почувствовала медь.
Кровь. Во мне зевнул голод, открывая свои красные глаза. Он слабо тянулся в жилах.
Я взяла под контроль рвотные позывы, полежала там в течение секунды. Я не могла сказать, были ли мои глаза открыты или закрыты.
— О, черт! — прошептала я хрипло и грубо. — Нэт?
— Прямо здесь, — послышался от двери потрясенный шепот.
— Спиннинг? — мне надо знать. Я сморгнула кровь. Поэтому у меня так сильно болела голова? Порванная во мне вещь тоже дрожала. Что я только что сделала?
Спиннинг зашевелился и застонал.
— Ты сломала мои яйца!
Так вот во что врезался мой локоть.
— Извини, — мой голос сорвался. Горло тоже болело, и жажда крови несчастно прохрипела в горле. Я знала, что лежала на нем, но не могла разбудить сообразительность, чтобы сдвинуться.
— Мать Луна! — прошептала Нэт. Раньше я никогда не слышала, чтобы она была потрясенной. Это открытие. — Мать Луна!
— И чертов Отец Небесный! Она сломала мои яйца! — Спиннинг свернулся; я скользнула вниз на каменный пол, как будто у меня не было костей. Отметки когтей были свежими и острыми, одна из отметок появилась на запястье тогда, когда я лежала там. Потребовалась вся энергия, которая имелась в запасе, чтобы повернуть голову. Зрение прояснилось. Постепенно чернота отступила, как когда открывается первая сцена фильма.
Длинная, бледная форма свернулась, как Спиннинг. Мускулистая спина, три зубчатых шрама, проходящих по коже. Он был белым, как брюхо рыбы, с копной темных волос.Они выглядели так, будто некоторое время их не подстригали. Он дрожал, голый на холодном камне, и когда его голова задвигалась, у виска я увидела белую полосу. Она доходила до самого конца, как полоса у скунса, и белые волосы имели серебристый оттенок.
Как лунный свет.
— Святое дерьмо! — я вдохнула.
Когда он задрожал, под слишком белой кожей задвигались мышцы. Он закашлял, и это
был ужасный, влажный, рвотный звук, я поняла, что он плакал.
Это кое-как дало мне сил, чтобы двинуться. Я неловко перекатилась, подошва одного кроссовка царапалась о пол. Мне удалось это сделать на четвереньках. Только так я смогла двигаться. Меня трясло так, будто я только что пробежала пять миль без остановки. Мочевой пузырь был близок к разрыву, и жаль, что у меня не было времени почистить зубы. На левой части лица было пятно крови, горячей и невыносимой, я облизала губы и пожалела о том, что сделала это, потому что я чувствовала кровь, наводнение смешанных, красных изображений собственного лица закрутилось во мне.
Черт возьми! Рваная дыра снова дрожало внутри меня, как если бы не была уверена, что делать с собой. У меня появилось смутное представление, что вскоре она начнет болеть, но я была слишком уставшей, чтобы заботиться об этом.
— Пепел, — прокаркала я. — Пепел.
Он дернулся. Рыдание было похоже на рыдание грязного, огромного малыша. Я не могла встать, поэтому поползла.
— Дрю! Ты истекаешь кровью... — Нэт отошла от двери. Спиннинг издал еще один вопль; я услышала, как она упала. Она тоже приземлилась на него. Сегодня он действительно выиграл в лотерею.
— ОуууУУУУ! — снова завопил Спиннинг, и я достигла Пепла.
Его кожа была мягкой. Я схватила его за плечи, и он свернулся еще сильнее, обнимая колени. Я не могла подложить под него руку, но перебросила через него левую руку и обняла его настолько сильно, насколько могла. Он лежал, дрожа, из него выливались настолько сильные рыдания, что могли причинить боль ребрам, но я держалась. Серьга Грейвса, висящая в левом ухе, лежала на щеке. Она была ледяной, точно таким же был мамин медальон, но оба быстро нагрелись, когда я обняла его, дыша ему в волосы. От него пахло, как на улице в полночь, в одну из тех холодных, ясных ночей, с полной луной, где лед делает каждый край острым, как бритва. А под этим был сильный запах парня и грязи. От него пахло немного... немытым телом.
Но он был человеком. Он снова находился в форме парня. Я не знала, что это значит, если только не что-то фантастическое. Все это время он пытался вернуться в человеческую форму, и у него наконец получилось это!
— Дрю? — Натали казалась испуганной до полусмерти. — Миледи?
— Все будет хорошо, — прокаркала я через свое скрипучее, сухое от жажды крови, горло. — Все будет хорошо.
И на одно мгновение я даже поверила в это.
Глава 17
— В двадцатых существовали восстановительные команды, — Спиннинг осторожно опустился на атласный подоконник. — Потери были высоки, возможно, причиной тому было то, что дампиры не оказали поддержку. Мы были сами по себе. Мы думали, что с достаточным количеством еды и спокойствия, сможем вернуть их.
— Это сработало? — я приложила пакетик со льдом к левой стороне лба. Я даже не знала, что способствовало тому, что у меня открылась кровотечение чуть выше брови. Полуденное солнце светило через стеклянную крышу, и я слышала, как Нэт бормотала в ванной. Они с Дибсом пытались уговорить Пепла, чьи глаза светились дикостью, измерить кровяное давление. Дибс настаивал на этом после того, как настаивал на том, чтобы продезинфицировать и наложить повязку на мою голову, потом приложить пакетик со льдом.
Дибс не бездельничает, когда дело доходит до лечения людей. Это странно, потому что в остальное время он едва может произнести, не запинаясь и не краснея, «привет».
Однако мне было жаль, что я не знала, из-за чего у меня на голове открылось кровотечение. И мне действительно было жаль, что прямо сейчас я не могла исцеляться быстрее, чем человек, то есть не так, как после становления.
Бенжамин прислонился к двери, скрестив на груди руки.
— Вы не должны были идти туда без меня, — снова пробормотал он, глядя на нас из- под челки в стиле эмо-бой. Как обычно, он выглядел слишком привлекательным, чтобы быть настоящим. Практически все парни-дампиры выглядели так, за исключением Леона. — Рейнард убьет меня.
Открытая дыра внутри меня все еще чувствовалась пустой. Но я могла справиться с этим. Я потрясла головой, мне снова удалось сосредоточиться.
— Так мы не расскажем ему, — я обратила свое внимание к Спиннингу. — Это сработало?
Высокий, темный оборотень пожал плечами. Он был бледен под своим загаром и выглядел так, будто движения причиняли ему боль. Очевидно, и Нэт, и я побили его достаточно хорошо.
— Насколько я слышал, не всегда. Папа не много говорил об этом, кроме тех случаев, когда он злился и думал, что дети спят.
— Я не могу скрыть это от Рейнарда, — Бенжамин говорил так, будто здесь даже не было Спиннинга. Полагаю, выйти за дверь и обнаружить Нэт, тянущую меня и Спиннинга, и Дибса, тянущего новообретенного парня Сломленного в мою комнату, кровь на мне и мои трясущиеся руки, не придало ему хорошего настроения. — Он убьет меня!
Я сильнее прижала ко лбу пакетик со льдом.
— Он не сказал мне, что весь Совет собирался уйти утром. Все по-честному, — я посмотрела назад на Спиннинга, который находился возле окна, сгорбив плечи и уставившись на меня. — Но, должно быть, было что-то еще, правильно? Какой-то метод? Или, возможно, нам просто повезло. Я даже не знаю, что мы сделали.
— Что ты сделала, — больше Спиннинг не использовал «мы». — Ты сделала это.
— Я даже не знаю как, — однако я могла бы предположить. По крайней мере, что- нибудь. То давление — с другой стороны цепи — это, должно быть, был Сергей. Его
желание.
Призыв хозяина. Я вздрогнула. Неужели Пепел чувствовал такую силу все это чертово время? И боролся с ней?
Неудивительно, что каждую ночь он сходил с ума. Я бы тоже сходила с ума.
Прямо сейчас у меня появилась тревожная мысль, что та сила — это то, что делал Сергей на любом расстоянии. Это давало мерзкую пищу для размышлений, не говоря уже о кошмарах. Я могла бы потерять глаз. Плюс, я повредила в себе что-то из-за силы тяги. Я хотела, чтобы на некоторое время все заткнулись и чтобы я смогла исследовать большую, сырую, пустую вещь внутри головы, выяснить, что происходило. Это не было похоже на то, когда Кристоф пил мою кровь, где дар исчезал, и весь мир выглядел двумерным. Это больше походило на... какой-то покров, о котором я даже не подозревала, а он нависал надо мной, он был разорван, прямо как корка, а под ним я была чувствительной. Дар все еще отражался эхом внутри головы, но слабым и далеким, как если бы он находился в комнате намного большего размера, чем раньше.
Как если бы раньше он показывал мне внутреннюю часть спальни, а теперь отражался эхом внутри собора.
— Эй! Эй! — Натали почти вопила. — Успокойся!
Я встала с кровати в течение одного удара сердца. Бенжамин выпалил что-то, но я добралась до дверей ванной раньше него, несмотря на то, что мои ноги шатались так, будто хотели уйти в противоположном направлении.
Пепел присел на туалет, сжимая тяжелое одеяло из его комнаты вокруг плеч. Красно- желтая ткань пледа выглядела слишком яркой, чтобы быть настоящей. Дибс держал манжету для измерения давления, а Натали стояла на коврике для ванной. Там больше не было места для кого-то еще.
И они выглядели по-другому. Как будто я видела их впервые: каждый волосок и крошечная линия, даже ткань футболки Нэт и прекрасные, тонкие нити золота в волосах Дибса. Если бы мне дали время, я бы могла сосчитать все волоски на его голове.
Безумный, темный взгляд Пепла замкнулся на мне. Он был настолько белым, почти прозрачным. Это была бледность трупа. Волосы свисали сальными нитями, и если бы не царапина с левой стороны челюсти, он, вероятно, был бы вульгарно привлекательным.
Теперь, когда он снова стал человеком, можно было увидеть, куда попала серебряная пуля. Выглядело так, будто я ударила его не по центру, но, по крайней мере, из кожи больше не сочилась прозрачная жидкость. Там были только отметины и белые звезды рубцов, которые, вероятно, означали то, что вышло серебро и остановилась аллергическая реакция. Если только в челюсти все еще не оставалось серебро. Была и такая возможность.
Должно быть, чертовски больно. Я чувствовала себя плохо из-за этого, даже при том, что он укусил Грейвса и убил бы нас тогда. Потому что он был под контролем Сергея.
Но теперь не был. Или, по крайней мере, держу пари, что не был. Надеюсь, что не был. Дибс разочарованно вздохнул.
— Не думаю, что он понимает, — он бросил мне то, что в его книге считалось Многозначительным Взглядом, то есть он смотрел на мое лицо целые полсекунды, прежде чем опустил взгляд. Хотя он не покраснел. — Нам нужно вымыть и одеть его. И накормить. Превращение забирает энергию, и если произойдет еще один вызов, он может снова впасть в то состояние.
— Хорошо, — я почти чувствовала свою усталость; ватно-затуманенные мозги, нажмите
кнопку для работы! Все остальное могло подождать, пока передо мной была безотлагательная проблема. Возможно, вскоре я смогу пойти поспать. Это казалось удивительно хорошо. — Нэт, думаешь, сможешь раздобыть немного еды? Я заставлю Бенжамина найти ему одежду. Или подожди... здесь есть некоторые вещи Грейвса. Дибс, просто расслабься. Пепел?
Он склонил голову, все еще наблюдая за мной. Что-то в нем напомнило мне дикую кошку, пойманную в ловушку и ожидающую увидеть, как все упадет. Его рот открылся, но из него не вышло ни звука. Полоса в его волосах пылала, солнце, проходившее через окна в крыше, заполняло ванну с белой плиткой. Возможно, это был свет, заставляющий все выглядеть настолько гиперреальным.
— На этом, — Нэт протиснулась мимо Дибса — который сжался бы до таких размеров, каких только смог бы — и проскользнула мимо меня.
— Будьте осторожны, — теперь Бенжамин суетился из-за меня. — Он опасен, миледи. Я фыркнула, положила пакетик со льдом на старомодный сливной бак.
— Если он тогда не причинил мне боль, не думаю, что он и сейчас что-то сделает. Посмотри, сможешь ли ты найти одежду Грейвса или что-нибудь, что подошло бы ему? Пожалуйста, Бенжамин, — мне не пришлось прилагать усилий, чтобы казаться утомленной. Дыра внутри меня начинала болеть, как будто проходило действие новокаина на зуб. — Давай просто сделаем это.
— Тебе действительно следует подержать лед на... — пропищал Дибс.
— Я уже достаточно подержала лед, — я осторожно вошла в ванную. Пепел смотрел на меня. — Эй. Держу пари, ты сбит с толку. Наверное, странно теперь быть меньше и не таким волосатым, — окончания слов были произнесены невнятно. Рот не двигался нормально.
— Дрю, — Бенжамин казался необычно затаившим дыхание, и внезапно он оказался у дверей ванной. — Миледи...
Пугающее рычание, которое вышло из Пепла, удивило всех. Дибс запищал, прижимаясь к плиточной стене и стойке с полотенцами. Губы Пепла поднялись, показывая белые зубы. Оттенок оранжевого прошелся через темные зрачки глаз.
— А теперь прекрати это, — я попыталась говорить твердо, но только казалась достаточно уставшей, чтобы лечь и упасть в обморок. — Он просто хочет помочь. Прекрати это!
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |