Взгляд сам остановился на имени Манабу. В голове тут же пронеслись недавние события. То, как Манабу сначала перебрал в клубе, а потом счастливо вырубился в такси, расположившись на плече у Казуки и собираясь сообщить ему нечто чрезвычайно важное, и то, как нелепо и смешно он выглядел утром.
«Словно отличника споил», - довольно подумал Казуки. С тех пор Манабу никак не давал о себе знать, а Казуки благоразумно решил не беспокоить наверняка занятого своими делами друга. Но сейчас, наткнувшись на его имя в списке, он подумал, что, в общем-то, будет неплохой идеей провести этот неудачный день в приятном обществе Манабу.
«Хм, а, в самом деле, почему бы и нет?» - подумал Казуки, нажимая кнопку вызова. В трубке раздалось два или три гудка, и почти сразу их сменил удивленный голос:
- Слушаю?
- Манабу, куда ты пропал? Я тут немного развлечься собираюсь и предлагаю составить мне компанию для увлекательнейшей экскурсии в бар! – Казуки улыбнулся, не осознав, что собеседник не сможет увидеть его. – Обещаю, что не стану спаивать больше!
- Я не люблю экскурсии, - казалось, Манабу не оценил юмора. – И я… занят.
- Да брось, неужели не сможешь отвлечься от забот и пойти отдохнуть? Не похож ты на трудоголика..
- Нет, Казуки, правда, лучше в другой раз, - на том конце трубки раздалось шуршание.
- Же-е-енщины, - в кармане нашлась пустая пачка сигарет, которую Казуки прицельно отправил в урну.
- Чего? – судя по голосу, Манабу принял его восклицание на свой счет.
- Найду себя в обществе женщин, говорю. Очень жаль, что ты не сможешь выбраться, - Казуки быстро попрощался и убрал телефон. В голову пришла хорошая идея, как провести этот пока еще не до конца загубленный вечер, и он по памяти набрал другой номер, направляясь в сторону остановки.
***
- Казу, ну что ты творишь? – Ёшико захихикала, перехватывая руку Казуки, блуждающую у нее под кофтой. – Ну не на пороге же, эй!
Девушка вновь засмеялась, не слишком усиленно высвобождаясь из крепких объятий и возмущаясь скорее ради приличия. Казуки послушно обвил руками ее талию, медленно ведя в сторону спальни.
- Ты как всегда появляешься неожиданно и… - единственное, что раздражало в подружке – это ее чрезмерная болтливость, потому Казуки не нашел ничего лучше, чем заткнуть ей рот поцелуем. Ёшико мгновенно ответила, прислоняясь спиной к двери, ведущей в тесную спальню.
- Ты свободна сегодня вечером? – Казуки оторвался от пухлых губ девушки, вновь запуская руку ей под тонкую ткань кофты и стараясь расстегнуть мешающую застежку комбинации.
- Для тебя я всегда свободна, дорогой, - маленькая ладонь опустилась ему на плечо, а Ёшико ласково улыбнулась, приоткрывая другой рукой дверь и потянув Казуки на себя. Пока он замешкался в проходе, девушка ловко стащила с себя и кофту, и ставшую ненужной комбинацию, оставшись обнаженной по пояс. Пальчиком с аккуратным маникюром она поманила Казуки, отступая еще на шаг назад и опускаясь на мягкую кровать.
«То, что нужно», - удовлетворенно подумал Казуки, избавляясь от своей футболки. Все-таки, идея позвонить Ёшико и скрасить вечер в ее обществе оказалась удачной, за что Казуки себя мысленно похвалил. Из головы вылетели все мысли, когда он почувствовал ладонь Ёшико на ширинке облегающих джинсов. Казуки послушно перевернулся на спину, хитро прищуривая глаза в ответ на многозначительный взгляд подружки.
Резко завибрировавший в заднем кармане штанов телефон заставил его вздрогнуть.
- Кому понадобилось звонить тебе именно сейчас? – Ёшико подцепила двумя пальцами собачку замка на ставших заметно тесными джинсах. - Казу-у, не отвечай…
Казуки и сам хотел было отбросить телефон в сторону, но, мельком взглянув на дисплей, замер.
- Секунду, я… Рад слышать, Манабу, - чуть приподнявшись на локте, Казуки послал воздушный поцелуй надувшей губы Ёшико.
- Я тебя не отвлекаю? – Манабу кашлянул куда-то в сторону, словно бы прочищал горло после сна.
- Нет, я весь твой, - Ёшико провела пальцами по кромке джинс Казуки, нетерпеливо ерзая.
- У меня тут что-то произошло со стиральной машиной, и случился небольшой потоп, - Манабу тяжело вздохнул. – Аими меня прибьет…
- Как-то раз у нас была подобная ситуация, Чихару уже хотела вызывать мастера, но мне удалось уболтать капризную женщину предоставить дело мне, - Казуки ухмыльнулся, отстраняя от себя Ёшико и садясь на кровати.
- О, правда? Было бы очень здорово, если бы ты приехал и посмотрел, в чем дело. Разумеется, если ты не слишком занят.
Казуки внимательно посмотрел на в недоумении хлопающую ресницами девушку.
- Нет, не слишком. Перекрой водоснабжение и жди великолепного мастера Казуки, - нажав отбой, он стремительно поднялся на ноги, подбирая с пола футболку.
- Эй, ты куда? Казуки, какого черта?
Извиняясь на ходу перед Ёшико, Казуки прикидывал в уме, не будет ли он смотреться глупо, если не сможет устранить поломку. На самом деле, то, что однажды их стиральная машинка тоже сломалась, было правдой, но Казуки не бросился ее чинить – его вообще в тот момент не было дома. Чего ради он решил похвастаться своими мнимыми умениями перед Манабу, он не мог объяснить и самому себе.
- Тебе что, обязательно уходить прямо сейчас? И оставлять меня?.. – Ёшико, накинувшая на себя халат, ухватила Казуки за локоть, надув губы.
- Срочное дело не терпит отлагательств, - высвободив руку и обняв ею девушку за талию, Казуки быстро прижался к ее шее губами. – Ты прекрасна, и мы обязательно вернемся к нашему не менее важному занятию, но в другой раз.
- Ох, ты просто невыносим, - Ёшико послушно наклонила голову к плечу, прикрывая от удовольствия глаза. За возможность хотя бы короткое время обладать вечно занятым и недоступным Казуки, девушка готова была простить ему даже такие вольности.
Дорога до дома Аими заняла чуть больше сорока минут. Входную дверь открыл Манабу с небрежно собранными в хвост волосами. На нем была надета ярко-желтая майка, больше него самого на пару размеров, а потому сползшая с одного плеча, и выцветшие джинсы. Казуки хмыкнул, отмечая, что в таком домашнем виде Манабу смотрится гораздо трогательнее обычного.
- Ну, где поломка? – Казуки прошел мимо отошедшего чуть в сторону хозяина квартиры, потирая замерзшие руки.
- В ванной. Я отключил ее, пока она не успела совсем все залить водой, - Манабу закрыл дверь и направился следом за Казуки к месту происшествия.
Очевидно, Манабу успел не только перекрыть воду, но и убрать все последствия аварии, потому как Казуки обнаружил в тесной комнате абсолютно сухой чистый пол и пару небольших ведер, стоявших рядом с ненадежной представительницей бытовой техники.
Для начала Казуки решил заглянуть за заднюю стенку стиральной машинки. Толстый наливной шланг надежно уходил одним своим концом в специально отведенное ему отверстие внизу корпуса, а другой нашелся свободно лежащим у стены. Рядом обнаружился и стояк канализационной трубы, к которому, видимо, и должен был прикручиваться шланг. Закатав рукава куртки, Казуки подхватил трубку и вернул на ее положенное место.
Такого рода поломка была не редкостью для стиральных машин этого типа, но починить ее смог бы даже ребенок, стоило ему лишь найти этот шланг. Почему Манабу не смог самостоятельно разобраться со своей аварией, Казуки не знал.
«Ну, не специально же он это все выдумал?» - Казуки нахмурился, но уже в следующее мгновение улыбнулся, поднимаясь на ноги.
- Казуки Великолепный вновь справился с опасностью, мужественно усмирив разбушевавшийся сливной шланг! Теперь снова можно использовать данный агрегат, не рискуя устроить дома Токийский океанариум, - Казуки с ухмылкой поглядел на едва заметно покрасневшего Манабу, теребящего полы своей футболки.
- Прости, я, должно быть, так глупо выгляжу, - наконец выдавил он, опуская глаза. – Не догадался посмотреть, что произошло, а уже устроил панику… Наверное, зря я тебе позвонил.
- Да ну-у, брось, - Казуки хлопнул Манабу по плечу. – Жарко у вас тут что-то.
- Ой, снимай скорее куртку и проходи на кухню, я тебя чем-нибудь угощу в знак благодарности, - Манабу отшатнулся от Казуки, вызвав у того недоуменный взгляд, и быстро удалился в сторону кухни, на ходу продолжая сокрушаться на тему собственной недальновидности.
Пожав плечами, Казуки быстро отнес в прихожую куртку, начиная что-то насвистывать себе под нос.
- О, чего ж ты сразу не сказал, что у тебя тут пирог есть? Я б еще быстрее приехал спасать твою стиралку! – Манабу покачал головой, как бы говоря «Кто бы сомневался!» и неуверенно улыбнулся.
«Неудивительно, что он починить машинку не смог», - подумал Казуки, усаживаясь за стол. – «Он же как домохозяйка».
Напротив устроился все еще смущенный Манабу и принялся резать аппетитно пахнущий пышный пирог.
========== -4- ==========
Проснувшись, Казуки первым делом посмотрел на часы. Время перевалило за полдень и, наверное, пора было вставать. Повернувшись на другой бок, он увидел рядом с собой мирно спящего человека. Одеяло сползло совсем низко, открывая узкие плечи, гибкую спину с выступающими позвонками, поясницу… Темные волосы, спадающие на шею, удивительно контрастировали с бледной кожей, и хотелось вдохнуть их запах, убрать в сторону и прижаться губами.
«Манабу…» - с нежностью подумал он, ласково касаясь ладонью плеча, но память уже воссоздавала события прошлой ночи, и Казуки, вздохнув, тряхнул плечо сильнее.
Конечно, это был не его друг. Это вообще была девушка, просто прической похожа и телосложением – Казуки еще вчера заметил, может быть, потому и пошел с ней.
Всю ночь она так многозначительно поглядывала на него, а потом, когда смена закончилась, и Казуки вышел на улицу, обнаружив ее стоящей у дверей в клуб, весело поинтересовался, не его ли она ждет. Оказалось, что его, и, в общем, здорово было, что Чихару забрала Минори и уехала к своим родителям на выходные. Не пришлось врать, почему не пришел ночевать домой.
Кажется, ее звали Камеко… Или Каори?
Наморщив нос, Казуки изо всех сил попытался вспомнить, но ничего не вышло. Еще раз вздохнув, он позвал:
- Эй, солнышко, просыпайся. Доброе утро.
- Доброе, - сонно улыбнулась девушка, поворачиваясь к нему. Внешне она ничуть не была похожа на человека, ставшего для Казуки настоящим наваждением, и это в ней очень раздражало.
- Мне домой пора, запрешь за мной дверь.
- Уже? К жене торопишься?
- Ага, - усмехнулся Казуки, поднимаясь с кровати и подбирая с пола одежду.
- Позвонишь мне?
- Обязательно, красавица. Возможно, даже на этой неделе.
Уже прощаясь с девушкой у дверей, Казуки поцеловал ее, прикрыв глаза и представив рядом совсем другого человека. Пока об этом никто не знал, он мог позволить себе такую маленькую блажь. Пока это никому не мешало, кроме него.
Странное влечение к другу сперва не слишком испугало Казуки, оно казалось даже интересным. Общаться с Манабу ему нравилось, и в том, чтобы делать это чаще, он не видел ничего страшного, тем более, новый друг охотно шел на контакт. Возможно, ему было несколько трудно относиться к Манабу как к парню, и Казуки все чаще ловил себя на том, что не только придерживает перед ним дверь, уступает в каких-то несущественных мелочах и всегда спешит на помощь, стоит тому только попросить, но и всерьез считает его гораздо привлекательнее большинства окружающих женщин. Разглядывая Чихару, готовящую ужин, Казуки тихонько посмеивался, считая, что на кухне она, такая холеная и ухоженная, как модель со страниц модного журнала, смотрится как недоразумение и вовсе не так гармонично, как Манабу. А глядя на своих любовниц, он вдруг понимал, что мысленно сравнивает их с ним: у одной талия ощутимо толще даже на взгляд, у второй ресницы не такие густые и улыбка не такая милая… Иногда Казуки казалось, что Манабу не место в этом странном мире, где мало кто может оценить по достоинству его изящность, где девушки, как Чихару, недоуменно морщат нос, а мужчины насмешливо фыркают, как он сам в первую их встречу. Конечно, Аими полюбила его, и теперь Казуки видел, что вовсе не зря, но сам он был в совершенной растерянности. Вероятно, Манабу мог понравиться мужчине, которому нравятся такие миниатюрные трогательные парни, но прежде Казуки к ним не относился. Его интерес, с которым он наблюдал за другом, некоторая снисходительность в обращении все чаще сменялись нежностью, пробирающей до глубины души, такой щемящей, что он сам пугался того, что вообще может испытывать подобное чувство. Казуки успокаивал себя тем, что Манабу просто необычный, но, сидя на занятии музыкой и глядя на то, как друг играет на гитаре, он думал о том, как ему хочется прижаться губами к его безумно красивым пальцам, отбросить с шеи темные волосы и поцеловать там, где бьется едва заметная под бледной кожей голубоватая венка…
Но все это пришло позже, а сперва Казуки умилялся своему отношению, которое казалось, скорее, братским, пока не увидел однажды, как Манабу поцеловал Аими, нежно и так чувственно, что Казуки даже замер от удивления, глядя на них. Не то чтобы он думал, что Манабу как-то особенно плохо целуется или не целуется вовсе, просто не ожидал, что это произведет на него такое впечатление. Учитывая то, что из них двоих девушкой была Аими, Казуки даже не подумал о ней, медленно осознавая, что хочет вот так же целоваться – с ним одним, чтобы не было рядом их пассий, чтобы никто не смотрел на них, чтобы во всем мире остались только они одни.
Пялиться на целующуюся пару было некрасиво, но Казуки не мог оторвать от них взгляда, пока Чихару не ткнула его локтем в бок. В тот день он понял, что в его мировоззрении что-то пошатнулось. Может быть, виной тому была усталость от приевшейся семейной жизни, а может – новый друг, какой-то слишком особенный, чтобы обойти его стороной.
С того дня Казуки уже не удивлялся внезапным порывам взять за руку, приобнять мимолетно за плечи или сделать какую-то милую глупость, вызывающую у Манабу благодарную улыбку. Будто за девушкой ухаживал…
Будь Манабу девушкой, Казуки давно попытался бы затащить его в постель – он никогда не противился влечению, – но как быть с парнем, тем более, мужем подруги, он не знал. И куда деваться от этого желания не знал тоже.
Вспоминая какие-то прошлые эпизоды, когда он задерживал на Манабу взгляд дольше положенного или думал о нем что-то совсем неуместное, Казуки удивлялся, как пропустил тот момент, когда можно было приказать себе остановиться, а теперь и вовсе не хотел. Для него все произошло стремительно быстро, оставив в полной растерянности, но он еще успокаивал себя тем, что его чувства довольно невинны. Правда, в последнее время у него появилось опасение, что Манабу заметил что-то, почувствовал – потому что начал избегать прикосновений и встретиться теперь соглашался далеко не всегда. Это удивляло и огорчало Казуки, но спросить, в чем дело, он не решался. Оставалось лишь грустно улыбаться и молчать, но кое в чем Манабу был, безусловно, прав – надо было прекращать эти забавы.
… Выйдя из дома Каори, или Камеко, что, в принципе, не играло большой роли, Казуки остановился и закурил. На улице стало совсем прохладно, но снега не было. Сегодня было рождество, и Казуки совсем не хотелось, чтобы оно оставалось таким серым и бесснежным. С тех пор, как Минори немного подросла, семейные праздники обрели для него новый смысл. Очень хотелось показать дочери, каким должно быть настоящее рождество, но, как назло, в последние годы снега было совсем мало, он быстро превращался в грязь, и нужного настроения не появлялось.
Лениво поглядывая по сторонам и припоминая, в какой стороне ближайшая станция метро или хотя бы остановка, Казуки уже докуривал свою сигарету, когда в кармане завибрировал мобильный. Спешить сегодня ему никуда не было нужно, поэтому первым чувством, которое он испытал, не с первого раза ухитрившись вытащить телефон на свет, было раздражение, но уже в следующий момент оно сменилось неподдельной радостью.
- Привет, Манабу, - метко попав сигаретой в урну, Казуки уже бодрее зашагал в сторону метро. Запара по работе у Манабу уже прошла, и впереди забрезжил шанс вытащить его куда-то в выходной день, если Аими тоже согласится. Манабу не так уж часто выходил куда-то без нее, хотя в последнее время загруженность девушки работой освобождала Казуки от ее общества. Ему было немного совестно за такие мысли, но он был рад провести время с Манабу и без его супруги. – Я так рад, что это не Чихару звонит, чтобы сообщить, что приедет на день раньше, что готов посвятить болтовне с тобой весь день!
- Вот и прекрасно, раз ты свободен, приходи к нам, - отозвался Манабу. – Сегодня рождество, а у нас ничего не готово, даже дом не украшен. На ужин приедет вся наша огромная семья, так что наготовить надо как на армию. Аи мне помогает, но сам понимаешь…
- Конечно, не вопрос, - торопливо закивал Казуки. Предрождественская суета всегда поднимала ему настроение, а не помочь Манабу, тем более, когда он сам попросил, Казуки просто не мог.
- Но я не по этому поводу звоню. Впрочем, если ты все равно едешь, расскажу, когда прибудешь.
Казуки приехал так быстро, как только смог, даже не заскочив перед этим домой, чтобы переодеться. Он помнил, что должен ехать к родителям Чихару сегодня, чтобы остаться там на рождество, но справедливо полагал, что может уделить полдня друзьям.
Ему открыл Манабу, снова одетый в свою огромную яркую футболку и весь обсыпанный мукой. В ответ на удивленный взгляд Казуки, он только вздохнул:
- Не спрашивай, что случилось. Мы с Аими немного подурачились, и теперь кухня похожа на… Да ты проходи, я сейчас все уберу, и можно продолжить с ужином…
Больше всего Казуки хотелось протянуть руку и стереть мучной след с его щеки, но он сдержался, опасаясь, что будет выглядеть странно, а в следующий миг Манабу уже развернулся и направился в сторону кухни, где хозяйничала и чем-то гремела Аими.
- Привет, Казу! – крикнула она, и когда он вслед за Манабу зашел на кухню, носящую следы мучной битвы, развернулась лицом к гостю. Волосы Аими, как и Манабу, были собраны в хвост, на котором красовался большой красный бант, вызвавший у Казуки улыбку. Поняв, что его так развеселило, девушка рассмеялась и сходу сообщила:
- Уверена, Мане тебе ничего не сказал. В общем, вы с Чихару приглашены завтра в ресторан на торжественный послерождественский ужин!
- Ресторан? - растерянно переспросил Казуки, переводя взгляд на Манабу, который только пожал плечами, будто извиняясь за дурацкую идею жены.
- Она еще с утра позвонила Чихару, и… У тебя нет выбора, в общем, - негромко произнес он. – Извини, что так внезапно.
- Я еще Руи хотела позвать, но ему, наверное, будет некомфортно без пары, - с сожалением добавила Аими и тут же спохватилась. – Ой, Манабу, по-моему, наш пирог горит!
- Я сам тут закончу, а вы отправляйтесь украшать елку, - решительно скомандовал тот, подхватывая со стола полотенце и направляясь в сторону плиты.
- Пойдем, Казуки, со мной тебе будет явно веселее, чем с этим поваренком, - весело сообщила она и первой двинулась по просторному коридору к гостиной. Казуки хмыкнул себе под нос, не соглашаясь с ее словами, бросил последний взгляд на суетящегося у плиты Манабу, и вышел из кухни.
- …Этот шар тоже давно пора выбросить, - пыхтела Аими, осторожно перебирая в коробке хрупкие стеклянные украшения. – Представляешь, Мане хранит его с самого детства.
Казуки, установив вмиг заполнившую всю комнату запахом свежей хвои пушистую елку на подставку, мельком заглянул в раскрытую коробку, стоящую у кресла Аими. На мягкой подушке из посеревшей от времени ваты теснились матовые и прозрачные, большие и маленькие, с блестками и без, шарики и фигурки разных размеров. Некоторые из них были потускневшими, на некоторых слегка облупилась краска и осыпались блестки, парочка вообще лежала с явными следами трещин. Казуки улыбнулся, умиляясь тому, как трогательно Манабу бережет свои детские воспоминания.
Принимая из рук Аими первый прошедший ее критичный осмотр красный шар, Казуки услышал грохот, доносящийся с кухни, следом за которым последовало сдавленное ругательство Манабу.
- Ты там не убился, милый? – Аими чуть наклонилась в своем кресле в сторону коридора, словно так ей открывалась лучшая картина на все происходящее за пределами гостиной.
- Нет, тут блюдо кто-то поставил с краю. Идиот, - с характерным звуком что-то опустилось на столешницу.
- Сам поставил, сам и поймал, - рассмеялась Аими, передавая Казуки следующий шар.
- Слушай, а как так получилось, что ты сошлась с Манабу? Сколько тебя помню, ты всегда предпочитала… парней другого типа, - Казуки старался придать голосу больше равнодушия, хотя этот вопрос интересовал его уже давно.
- Я влюбилась в его глаза, - пожала плечами Аими и мечтательно уставилась в потолок. – Он как посмотрел на меня тогда, когда я споткнулась и соком его облила, так я и влюбилась.
Аими рассказывала что-то еще о том, как она сначала пыталась отвергать ухаживания пострадавшего от ее рассеянности парня, и о том, как он долго и упорно ее добивался, но Казуки почти не слушал, повторяя про себя, что глаза у Манабу и вправду замечательные. Как и он сам в целом.
- В общем, мне повезло тогда подвернуть ногу в этих невыносимых туфлях на шпильке, - Аими прикрыла рот рукой, смеясь. – По-моему, уже хватит шаров. Осталось прицепить звезду.
Казуки отступил на шаг назад, любуясь ставшей заметно наряднее елкой.
- Ну, видимо, лезть наверх придется тебе, а я подержу стул. Или Мане позовем? Ой, вдруг ты еще грохнешься на меня, раздавишь ведь…
Казуки в шутку хлопнул Аими по плечу и оглянулся в поисках стула. Закрепить объемную блестящую звезду на макушке елки оказалось делом несложным и, вопреки опасениям Аими, Казуки с легкостью справился с задачей, ничуть не угрожая ей падением с неустойчивого стула.
- И что бы мы без тебя делали, а? – Аими радостно захлопала в ладоши, точь-в-точь как делала Минори в минуты особого восхищения. Казуки улыбнулся, понимая, что Аими так и осталась веселым и непосредственным ребенком в душе. – Может, выпьешь чаю? Надо же тебя чем-нибудь угостить…
После короткого перекура Манабу и Аими отправились прибираться на кухне и рассовывать по полкам холодильника те блюда, которые нужно было подать холодными. Казуки устроился за столом, наблюдая за ними с легкой улыбкой. А чем-то он даже завидовал друзьям, ведь Чихару никогда не позволила бы бросаться на кухне мукой, да и вообще, приглашая домой родственников, предпочитала заказывать еду из ресторана. Готовила Чихару хорошо, но это вовсе не значило, что ей нравилось вертеться у плиты.
От мыслей отвлекла мелодия вызова разрывающегося где-то в прихожей телефона. На миг все трое замерли, соображая, чей это телефон, а затем Казуки со вздохом поднялся с места.
- Наверное, это Чихару, - недовольно дернув плечом, сообщил он. Уезжать из теплого гостеприимного дома друзей, где уже витала атмосфера праздника, не очень-то хотелось. Даже собственная квартира Казуки, уже давно украшенная, не казалась такой уютной. Однако он понимал, что скоро начнут собираться гости, а еще, его ждут в другом месте, к тому же, за день Казуки успел здорово соскучиться по дочери.
Двинувшись в сторону прихожей по проходу между мойкой и столом, Казуки ненадолго задержался. На самом деле, проход был не таким уж узким, просто большую его часть заняло кресло Аими, развернувшейся к мойке, а напротив нее Манабу собирал посуду со стола, и чтобы протиснуться, Казуки нужно было либо, испытывая терпение Чихару, подождать, пока кто-то из них отойдет с дороги, либо попытаться пройти. Краем глаза заметив, что он остановился рядом, Манабу собрался было сделать шаг в сторону, но в этот момент Казуки сделал то, что ему очень хотелось сделать давно: положил ладони на талию Манабу, прижимая его к столу.
- Ну просто не развернуться у вас тут, - улыбнулся он, почти касаясь губами его уха и не выдерживая, прижимаясь сильнее бедрами к его заднице, и с удовольствием слыша судорожный вздох. Казуки показалось, что волна жара, накатившая на него от такой желанной близости, воспламенит все вокруг, и этот стол, на который вдруг так захотелось его уложить, и плевать, что Аими здесь – уложить и взять как ту вчерашнюю девку, показавшуюся такой похожей на Манабу.
Но все эти мысли мелькнули буквально за секунду в его голове, и Казуки с неохотой отстранился, проходя мимо в прихожую, где продолжал надрываться его мобильник.
- Ты не собираешься ехать к нам? – вместо приветствия поинтересовалась Чихару. – Минори все время спрашивает, куда подевался отец.
- И тебя с рождеством, дорогая, - пробормотал Казуки, выдыхая воздух сквозь сжатые зубы. Ему все еще было жарко, а еще он почувствовал, что совсем некстати возбужден. Тяжело дружить с человеком, если у тебя на него эрекция. – Я уже еду.
- Я думаю, нам нужно купить вторую машину. Если один из нас так и будет до скончания жизни добираться на поездах, я сроду не дождусь от тебя никакой помощи в праздничный день!
- Мне не хочется ездить на машине, купленной твоим отцом, - раздраженно отозвался Казуки.
- Тогда заработай уже сам! – рявкнула Чихару и бросила трубку, на что он только пожал плечами. Невозможно было злиться на жену, когда мысли заняты совсем другим.
- Ребят, вынужден вас покинуть… - начал он, возвращаясь на кухню. – А где Манабу?
Друга действительно нигде не было видно, а Аими, держащая в руках стопку тарелок, растерянно пожала плечами.
- Он за тобой вроде бы вышел. Спасибо, что помог нам, Казу, без тебя мы бы до вечера провозились. Из-за работы совсем времени не осталось на отдых.
- Я рад был помочь. А теперь мне пора отправляться к своей любимой дочке, которая меня уже потеряла, - усмехнулся Казуки. – Счастливого рождества, Аи-семпай.
Обувшись, набросив куртку и убедившись, что не оставил телефон на тумбочке, он крикнул:
- Эй, Манабу, я ухожу!
Но тот не отозвался, и, пожав плечами, Казуки вышел из квартиры, улыбнувшись Аими на прощание.
❀❀❀
За толстым стеклом окна пролетали пушистые снежинки, собираясь в маленькие беленькие стайки на асфальте. В небольшом помещении, оформленном в темно-коричневой успокаивающей глаз гамме цветов, раздавались звон посуды, негромкая музыка и приглушенные разговоры посетителей.
- Подрастает, и я вижу: папина дочка. Ну вся в отца пошла: та же походка, те же привычки, те же манеры, - Чихару переложила нож в другую руку.
- Ты так говоришь, будто это плохо, - Казуки укоризненно покачал головой.
- Ну разумеется! Я хотела из нее человека воспитать!
- Гены Казуки не так-то просто усмирить, - Аими весело улыбнулась, хитро поглядывая на старого товарища.
- Не надо ничего усмирять, - Казуки обиженно нахмурил брови.
Манабу хмыкнул, кладя свою руку поверх руки Аими, лежащей на столе. Казуки перевел взгляд на него и, как показалось Манабу, едва заметно нахмурился, но уже в следующий момент улыбнулся ему, поднося к губам бокал с вином и делая небольшой глоток.
- …Год заканчивается, и меня поджимают сроки, - продолжала свой рассказ Аими. – Работы накопилось столько, что, если бы я работала не дома, ночевала бы в офисе. Спасибо еще, что у меня есть Руи – он так помогает.
- Наверное, очень тяжело работать? – Чихару покачала головой.
- Я люблю эту работу, пока она не выносит мне мозг. Да и без нее было бы совсем пусто, ведь я ничего не могу, - Аими отняла руку и почесала указательным пальцем кончик носа.
Манабу отложил в сторону вилку, снова встречаясь глазами с Казуки. Еще в самом начале вечера он отметил, как ему идет облегающий черный пиджак и повязанный небрежным узлом цветастый шарф. Показалось даже, что Казуки выглядит куда лучше своей жены, которая была облачена в короткое элегантное синее платье. Но он вежливо выразил свой восторг по поводу ее внешнего вида, мысленно говоря то же самое Казуки и представляя, как тот начинает довольно сиять.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |