Гарри Поттер и Тайный грех (слэш) 54 страница

— Приветствую вас в Доме Божьем, возлюбленные мои, — тихо и смиренно произнес пастор.

Зал взорвался рукоплесканиями и оглушительными криками. Присевшие было в кресла прихожане взвились с мест.

— Алилуйя! — взвыл Драко, безобразно кривляясь. К счастью, его тонкий визг потонул в хоре приветственных криков: собрание встретило своего лидера таким ревом, что ашер Поттер передернулся в предчувствии апокалипсиса.

Взмах бледной пасторской ладони мгновенно потушил огонь зарождающегося безумия. Прихожанам не терпелось прославлять и дальше, разгоряченная толпа теперь полыхала любовью к наместнику Бога на земле, пастору «Упивающихся Духом».

— Дух Святой сейчас здесь, — проникновенно сказал пастор, не повышая голоса. — Он между нами, дорогие братья и сестры.

Драко сделал напуганное лицо и внимательно оглядел соседей по ряду.

Многочисленные родственники мистера Риддла радостно взвыли, но вновь были остановлены одним лишь властным мановением руки.

Гарри таращился на американского лидера во все глаза. Сейчас Риддлу нельзя было дать более сорока лет. Лицо пастора светилось свежим румянцем, зубы блестели, глаза улыбались кротко и ясно. Идеально сидящий белый костюм выгодно подчеркивал здоровый пасторский загар. Выглядеть на двадцать лет моложе мог только помазанник божий.

— Лиз, ты права, он просто мистер Обаяние, — громко простонала на ухо подруге какая-то прихожанка, сидящая за спиной Драко. Тот покосился на Гарри и выразительно шевельнул светлой бровью. Ашер Поттер лишь сурово поджал губы.

— Вы знаете, возлюбленные мои, — доверительно начал пастор, мягко улыбаясь своим трепещущим в предвкушении проповеди овцам, — это моя последняя встреча с вами… в этом году, — сказал он, нежным благословляющим жестом подавив поднявшийся было ропот разочарования. — Поэтому я долго стоял в молитве, спрашивая Господа: «Каким будет Твое последнее слово к исстрадавшимся душам? Какую частицу Твоего света и любви мне принести в ладонях и вложить в руки просящих? Каков тот хлеб, что Ты, Господь, воззовешь вкусить сегодня? Ибо Ты, Отец, знаешь пути истины и лжи, стези добра и зла, узкие горные тропы правды и широкие дороги заблуждений», — глубоким, берущим за душу голосом, произнес пастор.

В зале повисло благоговейное молчание.

— Знаете, что открыл мне Отец?

Муха не прожужжала в тишине только потому, что на всех окнах «Электры» Филч установил москитные сетки. Прихожане затаили дыхание в ожидании откровения.

— Мы все. Забыли. Про Армагеддон, — тихо и отчетливо сказал пастор Риддл.

По партеру пронесся дружный вздох сокрушенных сердцем. Тема проповеди была оглашена на всех столбах и заборах, но, увы, это не умалило природную забывчивость отягощенных грехами последователей Христа.

— Братья мои… Сестры мои… — все так же проникновенно продолжил пастор. — Мы убеждены, будто знаем, что такое Армагеддон. У каждого из нас имеется Библия, в каждом Писании есть Святое Откровение. Но как вы думаете, разве послал бы Отец меня, скромного служителя Своего, повторять вам, искушенным в Слове Божьем жителям Лондона, надоевшие азы, как нудный учитель церковно-приходской школы, заставляющий зубрить стихи?

Прихожане глухо запротестовали: Господь не мог прислать этого скромного и великого человека заниматься подобной чепухой.

— Отец открыл мне тайну Армагеддона, — с придыханием прошептал пастор Риддл. — И сегодня… Я… Передам… Господне Откровение… Вам.

Глубокий голос оратора обволакивал слушателей и проникал до костей, вызывая священный трепет.

— Алилуйя! Аминь! Слава, Иисус! Господу слава и хвала! — внезапно взорвался зал, осознав, наконец, ценность предложенного. Люди потрясали разверстыми к небу ладонями. Драко подпрыгнул особенно высоко, и Гарри на мгновение показалось, что в воздухе мелькнул нечестиво вытянутый средний палец.

Сделать замечание другу юный ашер не успел — на сцене рядом с Риддлом возник облаченный в неизменный коричневый костюм пасторский помощник Петтигрю. Гарри инстинктивно съежился и отступил за широкую спину утвердившегося в проходе прихожанина.

— Восславим Бога всем сердцем и всей душою, всем, что жаждет дать Отцу каждый любящий сын, каждая любящая дочь, — сладким голосом сказал Петтигрю. — Вы знаете, расскажу вам маленькую историю. Совсем простую. Однажды я дал своему ребенку шоколадку. Обычную плитку шоколада, — он обезоруживающе улыбнулся. Гарри оглянулся по сторонам и с удивлением заметил, как приветливо и доброжелательно улыбаются люди в ответ. Гарри мог дать голову на отсечение, что никакого ребенка у Петтигрю сроду не было, нет и не будет.

— И вот… Знаете, что сделал мой сынишка? — лукаво улыбнулся Петтигрю. — Отломил бо́льшую часть и угостил меня самого! О-о, как я был тронут, — вздохнул он.

Почему пасторский помощник разразился трогательными семейными подробностями, Гарри было ясно: по залу полным ходом шло продвижение корзинок для пожертвований.

— Зачем ты отдаешь мне шоколад, ведь это для тебя, сказал я сыну, — продолжал Петтигрю, провожая взглядом благословенные корзины. — И знаете, что ответил ребенок? «Я ведь просто люблю тебя, папочка», — Петтигрю смущенно развел руками, вырвав благожелательный вздох у женщин и суровое сопение раскаявшихся мужчин, очевидно, не балующих детей сластями.

— Спасибо, Питер, — понимающе улыбнулся пастор Риддл, впечатленный рассказом. — Такая простая и такая поучительная история. Мы отдаем Богу часть того, что имеем, просто потому, что хотим сказать, как сильно мы любим Его. Аминь?

— Аминь! — взревел зал.

Гарри вовремя вспомнил о своих обязанностях служителя и, поспешно подхватив корзинку, переданную с соседнего ряда, сунул в руки Драко. Тот проворно выхватил десятифунтовую банкноту, нацарапал ручкой поперек купюры «Риддл — вор», затолкал в щель и передал корзинку дальше.

— Хватит ерундой заниматься, — неодобрительно прошептал Гарри.

— Когда вы уже начнете? — нетерпеливо спросил Драко.

— После первой молитвы, — прошипел юный ашер, нервно озираясь по сторонам. — Уже скоро.

Драко возвел к потолку взгляд христианского мученика.

— Все мое — Твое, — негромко тянул хор, намекая прихожанам по-христиански щедро вывернуть карманы.

— Коммунизм, — отметил Драко, извевшийся в ожидании подрывной деятельности.

Наконец, корзиночный бум улегся. Ашеры, стоящие у крайних рядов, торжественно унесли за кулисы принадлежащую Господу часть. Гарри показалось, что среди служителей мелькнули рыжие головы близнецов Уизли, и лжеашер вновь спрятался за чью-то спину, все больше опасаясь разоблачения.

— Прежде, чем я поделюсь с вами Чудом Откровения, — сказал пастор Риддл, красивым жестом призвав прихожан к тишине, — я попрошу вас склонить головы в молитве. Как часто мы взываем к Отцу, эгоистично думая лишь о себе, о своих проблемах. Мы молимся за наших близких, забывая, что мы все — дети одной семьи, жители одной страны, которую Господь щедро одарил своею любовью. Да не будем себялюбивы и зациклены лишь на себе. Отец жаждет расширить границы нашего мышления, наполнить добротой и состраданием сердца. Как ревностно молились евреи об Израиле, так и нам должно молиться о Британии, потому что в наших руках сделать отечество благословенным в очах Господа, наполнить землю благодатью, подарить стране процветание. Все в наших руках, о возлюбленные, и только от нас зависит, будет ли здесь течь молоко и мед, как в Земле Обетованной. Мы должны думать о Британии прежде, чем нести Богу свои эгоистичные нужды, — тихо прибавил пастор.

По толпе прихожан пронесся сокрушенный вздох: о Британии в суете совершенно забыли.

Драко скучающе зевнул.

— Мы должны неустанно молиться, всё это так, — продолжал пастор, — но… Но.

Лидер «Упивающихся Духом» сделал многозначительную паузу, подняв вверх указательный палец.

— Знаете, почему мои последователи здоровы, богаты и успешны?

Зал замер, затаив дыхание.

— Они знают, что Господь не возьмет за них газонокосилку и не пойдет стричь траву вместо ленивцев, сколько бы те ни молились! Они знают, что Отец небесный не благословит вас выиграть в лотерею, если вам лень пойти купить билет! Я прав?

Рев толпы подтвердил безусловную правоту пастора.

— Итак, без дел мертва не только вера, без дел погибает все живущее, — пастор энергично расхаживал по сцене, убедительно жестикулируя. Гарри заметил, что за все время Риддл ни разу не кашлянул, и некстати задумался, какие блокирующие кашель препараты тот принимает.

— Если мы хотим божьего благословения для Британии, то должны исполнить свой гражданский долг и явиться на выборы, — бескомпромиссным тоном сказал пастор. — Молитва без действий — пустое сотрясение воздуха, возлюбленные мои, и не говорите мне, что это ересь!

Собственно, о таком страшно было и помыслить, не то что сказать.

— Таким образом, сейчас, вознося Отцу прошение о благе Британии, я призываю молиться о том, чтобы Господь указал вам верного кандидата — того, кто истинно помазан Духом Святым на служение народу.

Пастор замолчал, внимательно глядя в темную глубину зала. Казалось, его взгляд фантастическим образом устремлен на всех вместе и каждого в отдельности. Гарри нервно змеился за чужой спиной.

— Господь открыл мне имя своего помазанника, — после умело выдержанной паузы сказал пастор.

Все взгляды прихожан впились в лидера «Упивающихся Духом». Пастор Риддл невозмутимо погладил кончиками пальцев лацканы своего белоснежного пиджака.

— Перст Господень указал мне на своего скромного слугу, кандидата от консервативной партии Великобритании, господина… Люциуса Малфоя!

В зале водворилась гробовая тишина. Было слышно, как кто-то от удивления уронил на пол Библию.

— Разве? — разочарованно пискнула какая-то старушка. К ней молнией метнулась черная фигура ашера.

— Алилуйя, — неуверенно донеслось с галерки.

— ЛОЖЬ! — раскатился по залу устрашающий громогласный голос с небес.

Зал ахнул.

— ЛОЖЬ! — повторил низкий страшный голос откуда-то сверху.

— Вот гад, Блэк! — прошипел Драко, выхватывая прикрытую брошюрой видеокамеру. Гарри сделал круглые глаза и пожал плечами: он понятия не имел, что именно Сириус намеревался наговорить в микрофон.

— О-о, не голос ли Сатаны мы сейчас услыхали? — мгновенно нашелся пастор Риддл и воздел к потолку «Электры» яростно сжатый кулак. — Именем Иисуса Христа, изыди, нечистый! Повторяйте за мной, о братья и сестры возлюбленные! Прочь, дьявол, убери руки от детей божьих!

Народ затрепетал, охваченный ужасом. Дрожащие голоса запели нестройные гимны и забормотали молитвы. Петтигрю, повинуясь взгляду пастора, испарился со сцены. Гарри нервно проследил, как тот скрылся за кулисами. Где прячется доктор Блэк с купленным в магазине «Звездные войны» модулятором голоса, Гарри не знал, но был уверен: охота за хирургом-детективом началась.

— Я — БОГ ОТЦА ТВОЕГО, РИДДЛ, — донеслось откуда-то с потолка: видимо, пройдоха-доктор заблаговременно пристроил туда динамик. — БОГ АВРААМА, ИСААКА И ИАКОВА.

Из-под перекрытия авансцены внезапно повалил дымок, вслед за которым полыхнул короткий столб пламени, исторгнув из груди прихожан единогласный крик ужаса.

— ЛЖЕЦ, — пророкотал страшный голос.

Голос Бога, взывающий к Моисею из горящего тернового куста, наверняка был менее пугающ. Впрочем, Богу не пришлось утруждать Себя затейливыми химическими фокусами с кусочками натрия, ловко брошенными в стакан воды.

Где-то взвыла противопожарная сигнализация, и на первые ряды «Электры» хлынул несанкционированный благословляющий дождь.

— Изыди! — выкрикнул пастор, все еще не теряя присутствия духа. Ашеры черными струйками брызнули в разные стороны, очевидно, пытаясь изловить Бога если не Авраама, то хотя бы Исаака или Иакова.

— Восславим Бога всем сердцем! — выкрикнул пастор побелевшими губами, машинально поправляя пульт управления сердечной помпой на брючном ремне, прикрытый полой пиджака.

— И всей помпой, — ввернул комментарий Драко, увлеченный видеосъемкой.

Хор прославления грянул во все легкие:

— Велик наш Бо-ог!

Пой со мной: Велик наш Бо-ог!

С нами пой:

Велик, как велик наш Бо-о-ог!

Пастор, полный решимости, вознесся на белую кафедру, с которой твердо вознамерился нести Откровение об Армагеддоне. К несчастью, овладеть вниманием аудитории стало затруднительно: в схватке с сатаной пострадало ядро верующих, заполняющих первые ряды кинозала. Толпа стоящих сзади прихожан не давала дрогнувшей духом пастве из передних рядов покинуть собрание.

Прославление мощно гремело над головами прихожан, приковывая их к месту.

— Величие Царя

Увидит вся земля

И будет ликовать.

Велик наш Бо-ог!

Пой со мной:

Велик наш Бо-ог!

Даже если бы обещанный в Откровении ангел вострубил, его жалкий звук потонул бы в усиленных аппаратурой голосах хористов. Судя по всему, Бог понял, что пререкаться с Моисеем в такой обстановке себе дороже, и смолк.

— Как велик наш Бо-о-ог, — мелодично подпел пастор, смиренно склонив голову к мини-микрофону на лацкане пиджака.

— Я пошел, — прошептал Гарри, тронув Драко за плечо.

— Сказать тебе, «с Богом», Поттер? — пробормотал Драко.

— Просто пожелай удачи, — прошептал лжеашер.

Вместо ответа Драко сжал свободной от камеры рукой его локоть.

Уверенной походкой служителя Гарри принялся протискиваться сквозь взволнованную толпу. К его досаде, продвижение отнимало куда больше времени, чем он рассчитал: в зале было вавилонское столпотворение. Увлеченные хвалебными гимнами, прихожане танцевали в проходах, мешая протолкнуться. То, что раньше казалось Гарри упоением духом Святым, сейчас напоминало ему пляску святого Витта: казалось, народ божий обезумел. Исполненный подозрения, что Глас Божий и снисхождение натриевого огня сыграли только на руку мистеру Риддлу, Гарри остервенело ввинчивался в толпу, пытаясь быстрее пробраться к заветной цели — нижней части сцены, где располагалась прикрытая подъемно-опускной площадкой оркестровая яма.

Для этого ашеру Поттеру пришлось выйти в боковую дверь и, пугливо стреляя глазами по сторонам, пройти на негнущихся от страха ногах по коридору, огибающему сценическую коробку. Мимо промчались какие-то служители, очевидно, в поисках Бога Авраама, Исаака и Иакова, и, скользнув равнодушными взглядами по ашерской униформе, скрылись в боковой двери. Гарри отер со лба выступившие капли холодного пота и быстро побежал вниз по лестнице, ведущей к нижней части сцены.

Когда-то давно он мысленно проклинал Филча, заставившего его убирать в «трюме» — так называлась часть сцены, где скрывались поворотные круги, площадки для трансформации сцены и всевозможные подъемные механизмы, покрытые древней пылью и затянутые паутиной. Трюм и оркестровая яма сообщались проходом, и, если в яме спрятаться было негде, то оставался шанс ускользнуть через трюм, сообщающийся с подвальными помещениями.

Теперь голос пастора Риддла звучал в отдалении, хотя сам проповедник сейчас был совсем близко, отделенный от Гарри лишь дощатым полом сцены. Сквозь щели между барьером и перекрытием оркестровой ямы просачивались лучики софитов, и Гарри, быстро привыкнув к полумраку, пробрался к двум мощным дымогенераторам, закрепленным на панелях барьера оркестровой ямы. Старые дымомашины, свинченные со своих насиженных мест, скромно стояли в уголке.

Осознавший свою промашку пастор Риддл отставил «откровения» о политических лидерах и теперь вещал исключительно об Армагеддоне. Гарри затаился, прислушиваясь к каждому шороху и ожидая просветленного момента проповеди, чтобы включить адские машинки. Пока все шло по плану, и юному саботажнику оставалось лишь выжидать, терзаясь мыслью, не пойман ли доктор Блэк.

— Возлюбленные братья и сестры, — говорил между тем пастор. — Господь открыл мне, не ждите Конца. Армагеддон мы ведём каждый день. Битва добра и зла — в душе каждого из нас. Души наши — вот она, гора Мегиддо, где ежедневно сражаются дьявол и Христос.

«Все же заметно, что Риддл — ученик Дамблдора», — подумал Гарри, не впечатленный Откровением.

— Отец открыл мне, — продолжал слегка осипшим голосом пастор, — что каждый из нас может оседлать коня белого, и стать таким, как «Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует», ибо в каждом из нас — Христос, — трагическим шепотом сообщил он.

Зал взорвался криками «Алилуйя» — никто не возражал, чтобы в нем жил Христос.

— Боритесь с тьмой в себе, — напутствовал пастор. — Каждый день, каждый час. И да не настигнет вас гнев Господень в дни Армагеддона.

«Главное, наобещать с три короба, собрать пожертвования, а потом уж можно смело нести околесицу, — сердито подумал Гарри. — Если бы Северус все это слышал…»

Юный саботажник прислонился к стене, собирая плечом паутину, и невидяще уставился в полумрак. Ему казалось, он не видел дорогого друга по меньшей мере сотню лет.

«Почему я не рассказал ему все, — с запоздалым раскаянием думал он. — Да, Северус бы не понял, он бы не разрешил мне участвовать в этой авантюре… Я для него ребенок. Дитя несмышленое».

Раздражавшая раньше мысль о том, что он для Северуса как ребенок, вдруг наполнила его таким теплом, что глаза обожгло острыми и сладкими слезами.

«Где ты, Северус?» — невесело подумал он и тут же сообразил, что пока он, Гарри, лихо портит жизнь человеку с хронической сердечной недостаточностью, дорогой друг пытается достать для несчастного донорское сердце. Возвысившийся голос пастора Риддла вырвал его из оцепенения, помешав угрызаться совестью.

— Я не буду более касаться политических предпочтений, возлюбленные мои, — говорил между тем Риддл. — Это вопрос свободного выбора. Хочу лишь напомнить, что выбор мы делаем каждый день, Армагеддон — в наших умах и сердцах. Каждый божий день, — проникновенно и весьма убедительно вещал пастор. — Мы можем выбирать даже мысли, от нас зависит, поддаться ли мрачным размышлениям или наполниться позитивом.

«Иногда он дело говорит», — подумал Гарри, хмуро поглядывая на красные лампочки заряженных дымогенераторов и безуспешно пытаясь наполниться позитивом.

Несколько выбитый из колеи эскападой Бога Авраама, Исаака и Иакова, пастор Риддл вновь захватил рассеявшееся было внимание аудитории. До Гарри доносились восхищенные выкрики и топот ног — на перекрытии оркестровой ямы были установлены дополнительные кресла.

— Да будет Дух Святой вашим мудрым руководителем в вопросе выбора, ибо не всегда знаем, что для нас добро, а что зло. Давайте склоним наши головы в молитве и призовем Духа Святого, чтобы наполнил Своим присутствием зал, коснулся каждого из нас и подсказал правильный выбор во благо Британии, — торжественно произнес Риддл.

«Пора!» — сообразил Гарри, уже потерявший надежду дождаться разглагольствований о Духе.

С внезапно зачастившим сердцем он щелкнул кнопкой запуска одной, затем другой дымомашины, убедился, что процесс нагревания запущен, и бросился в трюм: предстояло еще одно рискованное безобразие.

В центре трюма возвышалась металлическая конструкция, способная вращаться вокруг своей оси. Ее верхняя часть с круглым деревянным настилом монтировалась в плоскость сцены. Пастор Дамблдор никогда не прибегал к театральным эффектам, и Гарри не знал, сработает ли затянутый паутиной электропривод: монтажным поворотным кругом не пользовались целую вечность. Не похоже было, чтобы к старым трюкам приобщался и пастор Риддл.

Впрочем, предаваться размышлениям, сработает или нет, было некогда: дымогенераторы прогревались не более пяти минут, и следовало скорей уносить ноги. Сильным рывком Гарри дернул пусковой рычаг. Раздался легкий скрежет над головой, и в трюм хлынул круглый сноп сияющих лучей прожекторов, расширяясь и заполняя светом пыльные углы.

Сердце едва не выпрыгнуло у Гарри из груди. В трюм, вращаясь и осыпаясь красными лепестками, погружался увитый розами крест. Не чувствуя ног под собой, юный саботажник бросился бежать.

* * *

Скрестив руки на груди, пытаясь скрыть охватившую его дрожь, ашер Поттер топтался в проходе между креслами амфитеатра, со страхом ожидая развязки. Как отреагировали прихожане и пастор на погружение креста в преисподнюю, было неведомо: к моменту, когда Гарри вновь занял позицию наблюдателя, в зале активно шло прославление Духа. Не сломленный потерей христианского символа, пастор мерил шагами сцену и бормотал молитвы. В центре площадки зияла круглая дыра. Прихожане активно подпевали хору:

— Прикоснись ко мне, Дух Святой,

Благодатью своею покрой,

Без тебя не прожить мне ни дня,

Дыханием Творца наполни меня...

Внезапно первые ряды прихожан пришли в подозрительное волнение, почуяв Дыхание Творца. Раздались отдельные выкрики, толпа заволновалась.

— Дух Святой, приди! — выкрикнул пастор, красиво вскинув руки вверх.

Дух не замедлил с появлением. Нижние ряды кресел окутали клубы легких белых облаков, вызвав в народе божьем прилив нездорового оживления. Гарри потянул носом, ожидая, когда же Дыхание Творца дойдет и до амфитеатра.

Не прошло и пары минут, как Дух Святой коснулся всех в зале. Как водится, дела Господни оказались неисповедимы: Дух попахивал скунсом.

В первых рядах партера поднялась настоящая паника. Народ божий безуспешно пытался покинуть зловонную Мегидду. Кто-то валился с ног, упившись силой Духа. Гарри обеспокоенно всматривался в толчею: в каких концентрациях опасен меркаптан, он не знал.

Сила Духа Святого была налицо: даже стоящих в амфитеатре понемногу охватывали рвотные спазмы. По боковому проходу, работая локтями, несся отряд ашеров во главе с исчезнувшим было Петтигрю.

— ВОТ ОН, ДУХ ДЕЛ ВАШИХ, ТОМ РИДДЛ, ПИТЕР ПЕТТИГРЮ, — прогремел с небес обличающий Глас Божий.

Гарри облегченно вздохнул: неуловимый доктор-детектив безнаказанно вершил свое сомнительное правосудие.

Пастор Риддл попытался что-то крикнуть, но, едва не удушившись подкатившей к горлу рвотой, уткнулся лицом в платок.

— Дух Свято-ой, ничто не сравнится с Тобо-ой, — пропел солист хора, отвел от искривленных отвращением губ микрофон и тихо блеванул на свои ботинки.

Внезапно скунсовые пары начали рассеиваться: очевидно, добравшиеся до подвала ашеры отключили зловонные дымогенераторы. За спиной Риддла, красиво вращаясь и опадая розовыми бутонами, вновь подымался крест, вернее, скелет оного, представляющий собой непрезентабельный проволочный каркас, кое-где прикрытый остаточными розами.

Давясь в проходах, перепрыгивая через кресла, народ божий рвался к выходу.

— Остановитесь, братья и сестры! — выкрикнул вновь обретший голос пастор. — Разве вы не видите, это работа негодяев, желающих осквернить церковь! Это святотатство!

Гарри попеременно краснел и бледнел, ощущая себя святотатцем-осквернителем.

— Трусы! — крикнул пастор, клокоча яростью. — Вместо того, чтобы защитить церковь божию, вы трусливо уносите ноги, испугавшись миазмов и голоса глупца! Сейчас негодные шутники будут пойманы, и я своими руками выволоку их на эту сцену, чтобы вы судили их народным судом!

Ноги юного саботажника подкосились от ужаса.

«Бежать», — тревожной искрой взметнулась мысль, но юноша продолжал стоять, оцепенев от страха, не подозревая, что со стороны выглядит мужественным ашером, не сломленным зловонным Духом. Гарри безуспешно пытался отыскать взглядом Драко, но в давке уже невозможно было понять, где какой ряд.

— Господь проверяет ваши сердца, — кричал не сломленный духом пастор, уже задыхаясь и кашляя: чадящее кадило скунса подорвало силу его голоса. — Нет покоя сатане и слугам его, чем сильнее церковь, тем коварней враг! Объединим наши усилия в борьбе против осквернителей! Не сломимся, не отступим трусливо! Где ваше христианское достоинство, братья и сестры?

Зажигающая речь американского лидера коснулась сердец прихожан. Отток верующих замедлился, несмотря на стойкий запах разлагающейся тухлятины, порожденный пакостным меркаптаном.

— Докажем, что мы — достойны! — удовлетворенно выкрикнул пламенный проповедник, ощутив поддержку не покинувшей его паствы.

Внезапно занавес за спиной Риддла озарился прямоугольником света. По светлой ширме задника сцены заскользили кадры кинофильма. Увы, в киноаппаратной, похоже, засел сам дьявол, посылая на ширму лучи воистину сатанинского непотребства.

Оскверняя последние крупицы достоинства верующих, игривая монашка, приподняв полы рясы, подставляла сочные ягодицы разнузданному викарию, задравшему сутану до подбородка. Негодный священник на экране похабно потрясал дьявольских размеров членом, освящая монашку разлетающимися брызгами Отчего благословения.

Крики детей божьих возвестили об окончательном и бесповоротном наступлении апокалипсиса.

Несмотря на то, что сцена была освещена прожекторами и изображение основательно поблекло, акт осквернения был налицо, хуже того, на лице лидера харизматов. Часть пакостных картин скользили и по белому костюму пастора Риддла, попавшему в дьявольский луч.

— ХА-ХА-ХА, — ужасающе хохотнул Божий Глас.

Гарри затрясся в приступе нервного беззвучного хохота: так омерзительно не смеялся даже злодейский Санта из мультфильма.

— Вызывайте полицию! — прохрипел Риддл.

По белой пасторской манишке нежно скользнуло изображение лобковых волос викария.

Несмотря на то, что насмешник-сатана воспользовался скромным лекционным проектором вместо мощного пленочного, не рассмотреть творящееся на сцене беззаконие мог разве что слепой.

Народ божий разделился на два лагеря. Большая часть зажмурились, бормоча молитвы и взывая к помощи Отца, в то время как некоторые откровенно пялились на экран, застыв в проходах. Ни те, ни другие не стремились связаться с полицией.

Гарри показалось, что в бельэтаже мелькнула черная бандана его подельника, и он облегченно вздохнул: очевидно, Драко вовремя скрылся из киноаппаратной.

Глазеть по сторонам было некогда. Пробравшись между поредевшей толпой прихожан, ашер Поттер направился в сторону служебного коридора, мысленно уповая на то, что доктор Блэк удовлетворится делом рук своих и не станет прибегать к заключительной части программы — снисхождению мокрых ангельских перьев. В конце концов, проповедь была сорвана, и акт мщения можно было считать свершившимся.

Связываться с перьями Гарри боялся больше всего: чтобы взобраться наверх, где проказничал доктор-детектив, ему надо было пройти через свою бывшую каморку. Лжеашер, обливаясь холодным потом и поминутно оглядываясь по сторонам, устремился вверх по лестнице.

Дверь каморки была приотворена. Замирая от страха, юный саботажник сунул в щель кончик любопытного носа. На его счастье, крысиная нора была пуста. Стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, Гарри на цыпочках прокрался через пропахшую пивом каморку и юркнул в некогда заколоченный проход техэтажа. Похоже, что вовремя: по металлу пожарной лестницы уже грохотали чьи-то дружные шаги. Техэтаж был незнаком Гарри, и юноша стоял, прижавшись к деревянной балке, пытаясь сориентироваться в полутьме.

В каморке раздался топот нескольких пар ног и какой-то стук — что-то бросали на пол.

— Ставьте сюда, — Гарри услышал отрывистый голос Петтигрю и прижал руку к груди, пытаясь унять отчаянно заколотившееся сердце. — Брезентом прикройте, черти!

Дата добавления: 2015-09-29