Встреча с Грегом еще сильнее разозлила его. Тот был в наручниках, но сидел на железном стуле в камере, вальяжно развалившись, словно он был хозяином положения.
- Как ты посмел? – тихо спросил Трюмпер. Он был обязан сдержать свой гнев, ему и так едва удалось уговорить Эмельена позволить хоть пару минут поговорить с Майером.
Грег оскалился на вопрос Тома и фыркнул, вскидывая подбородок:
- Посмел. Жаль, что не вышло. Вообще, он у тебя просто куколка, я бы даже с удовольствием им воспользовался, жаль, что у меня на мужика не встанет, - Грег вновь улыбнулся.
Том лишь чуть сощурил глаза. Он был почти в бешенстве, но внешне это никак не проявлялось – пока Трюмпер держался.
- На что ты рассчитывал? – холодно произнес он, скрещивая руки на груди.
- На то, что ты заплатишь за все! – выплюнул Майер, недобро скалясь. – Что прочувствуешь на собственной шкуре то, что чувствовал я!
- Тебя лишили денег, а ты чуть не лишил меня любимого человека. Думаешь это соизмеримо? – едва слышно спросил Том. Ему было искренне интересно услышать, что тот ответит.
- А мне хотелось, чтобы тебе было еще больнее! – с маниакальным блеском в глазах выкрикнул Грег. – Ты понятия не имеешь, сколько я работал, как вкалывал, по головам скольких людей прошел, чтобы поднять эту фирму вместе с твоим отцом! И ведь все практически было в моих руках, - он бросил на Тома взгляд, полный отвращения, - ты же рехнулся и отказался от всего, так какового черта тебе вздумалось вернуться тогда, когда я успел расслабиться и зажить настоящей жизнью?
Лицо его покраснело, а руки были напряжены так сильно, словно он вот-вот готов был разорвать железную хватку наручников.
- Так ты всерьез думал, что тебе перепадет все, над чем работал отец целую жизнь? Ты думал, что тебе все достанется в обход меня – его сына и прямого наследника, в обход его внуков?
- Да! Все так и могло быть! Я ведь лучше тебя во всем! – громче прежнего прокричал Майер, дергаясь в бесполезной попытке освободиться.
- Да ты просто глупец, - Том хмыкнул и снисходительно взглянул на мужчину. – И теперь будешь расплачиваться всю жизнь.
- Да что ты…
- Молчать! – резко произнес Трюмпер. Его голос пронесся по помещению словно эхом. Властность и твердость тона заставили Грега замолчать и удивленно захлопать глазами. – Я знаю, что тебе грозит далеко не пожизненное. Но поверь, у меня есть деньги и связи, те самые, которые ты хотел присвоить себе, - Том нагнулся к нему, опираясь ладонями на узкий железный стол, разделявший их, и взглянул прямо ему в глаза. – И я сделаю все, чтобы ты сгнил здесь. И вот еще… - Том выпрямился во весь рост и, уже направляясь к двери, остановился. – Надеюсь, ты успел попрощаться со всеми счетами и имуществом?
Майер сглотнул, а Том лишь улыбнулся ему напоследок.
***
Тома до невозможности злил Йост, названивавший Биллу каждые пять минут. Когда он узнал, что произошло, то рвался приехать к нему прямо сейчас, но Билл не позволил.
Том почувствовал, что все вновь изменилось, когда в обед, вымотанные и уставшие после очередного посещения полицейского участка, они вернулись домой. Билл был хмурым, все время норовил расчесать пару швов на лице и всю дорогу кусал губы.
- Ты нормально себя чувствуешь? – Том заботливо обнял его и уткнулся ему в шею. Тот поспешно выпутался из его объятий и выдохнул:
- Я не думаю, что нам вновь стоит что-то начинать.
Голос Билла дрожал, как и руки. Ему было сложно говорить, он нервничал, и Том это прекрасно видел.
- О чем ты? – он повернул Каулитца к себе, хотя тот упорно не хотел смотреть ему в глаза.
- Том… Прости, но у нас с тобой все конечно… - Билл буквально выдавил эти слова из себя. – Я не смогу… после того, что ты…
- Я знаю, можешь не говорить, - Том перебил его, тяжело вздыхая. – Наверняка, ты хочешь увидеться с Дэвидом, я лучше пойду…
Йост приехал буквально через полчаса и чуть не задушил Билла в объятиях.
Он расспрашивал о том, что произошло, рассказывал, как чуть было не поседел от ужаса, когда понял, что Билла похитили. Каулитц успокаивал его и почти не запомнил, как они оказались обнаженным по пояс и страстно целующимися. Их отвлек звук телефонного звонка.
Биллу тактично напомнили, что его дети все еще в саду, хотя их уже нужно было забрать. Каулитц чертыхнулся и тут же принялся одеваться.
- Прости, Дэвид, я… - он раскраснелся, пока натягивал на себя рубашку, а затем виновато застегивал ремень на брюках. – Я обещаю, мы продолжим, как только…
- Билл, прекрати! – Дэвид покачал головой и, притянув к себе, крепко обнял его. – Я вовсе не тороплю тебя, и мне это не так нужно, как может показаться. Ты не должен чувствовать себя виноватым или обязанным.
Каулитц улыбнулся и потерся носом о шею мужчины:
- Спасибо тебе за все. Я не знаю, что делал бы без тебя… -
Тот нежно улыбнулся, аккуратно заправляя его темные пряди за уши, и прошелся кончиками пальцев по швам на его лице, а затем невесомо поцеловал их. Билл зажмурился, улыбаясь в ответ.
- Давай съездим за малышами вместе, м? – тихо предложил Дэвид, и Каулитц кивнул.
Никогда раньше Билл не чувствовал такого тепла, какое наполняло его, когда он был рядом с Йостом.
С Томом его сжигала страсть, но не было так спокойно и невесомо. Дэвид дарил ему ощущение безопасности и душевного покоя, и это было именно то, чего Биллу так сильно не хватало в последнее время.
Однако вместе с тем он понимал, что рядом с Дэвидом не чувствует всепоглощающей любви, в которой хочется раствориться. Было больно признаваться самому себе, но Биллу пришлось бы сломать себя, если он хотел начать жить по-новому – жить с Дэвидом.
* * *
Билл надеялся и ждал. Он, и правда, хотел, чтобы чувства к Тому ушли, а его образ исчез из мыслей.
В этом ожидании наступил декабрь, выпал первый снег. Билл старался посвящать работе первую половину дня, а затем забирал детей из сада и проводил все время с ними. Жизнь упорядочилась и текла мирным чередом.
Билл потакал детям во всем, однако заметил, что старший сын стал более капризным и агрессивным. Он понимал, что тот скучает по отцу, но с этим ничего нельзя было поделать. Возвращаться к Тому только из-за этого Билл не хотел бы, хоть и продолжать о нем думать.
Дэвид переехал к ним, и все стало как никогда серьезно, однако ожидания Билла не оправдались. Он думал, что сможет, но отголоски прошлого оказались сильнее, чем он предполагал. Каулитц запрещал себе сравнивать Дэвида и Тома, хотя подсознательно все равно это делал.
С Йостом все было просто сказочно, но иногда Биллу хотелось плакать от щемящей тоски. Он по-своему полюбил Дэвида – тот подарил ему тепло, окружил его любовью и заботой, но всего этого было мало.
Сейчас Билл ясно осознавал: все равно будет мало, что бы ни сделал Дэйв. И что бы ни сделал Том, он все равно останется любимым.
Билл злился на себя – ему достаточно было мысленно произнести имя Тома, чтобы внутри все затрепыхалось, он до сих пор помнил все, что испытал, впервые увидев его в дорогом кресле огромного кабинета.
Том по-прежнему заезжал каждое утро, чтобы отвести детей в сад и приезжал на выходные. В это время Дэвид с Биллом обычно куда-нибудь уходили, чтобы дать Трюмперу возможность побыть наедине с детьми.
И каждый раз сердце Билла болезненно сжималось и ныло от понимания, что он сам тоже сейчас хотел бы сидеть с Томом и их малышами.
Он терялся в собственных ощущениях, путался в мыслях и под конец дня обычно выматывался так сильно, что засыпал, едва коснувшись головой подушки, чтобы хоть так отвлечься от вороха мыслей.
* * *
Том не мог поверить, что Билл все же отказался от него после того, что они пережили. Когда он рвался спасать его, ему было все равно, что будет дальше, но потом пришло понимание – если Каулитц не простил и не вернулся сейчас, значит, уже никогда не вернется. Осознание, что он навсегда останется один, уничтожало Тома, медленно сжигало его изнутри.
Он не знал, что делать. Просить прощения, дарить цветы? Это, возможно, прошло бы с Джетом, но никак не с Биллом – того никогда не подкупали подобные мелочи.
Джет был в Париже, и больше не отвечал на его звонки. Собственно говоря, Том звонил ему, чтобы просто извиниться, но видимо, Леруа это было уже не нужно.
Отца тоже не было рядом. Том не хотел звонить ему – сначала злился, а теперь ему было стыдно. Он сожалел обо всем, что сделал, но не решался набрать номер Гордона, чтобы сказать об этом.
Беспокоить Симону, которая давно жила своей жизнью, тоже совсем не хотелось.
А Билл… совсем недавно съехался с Йостом. Это было ударом под дых и окончательно выбило Тома из колеи.
Ему хотелось закрыться в комнате, забраться под одеяло и сделать вид, что ничего не существует. Заснуть, проснуться и понять, что все это было кошмарным сном и теперь все вновь в порядке.
Возвращаясь в прошлое, Том не понимал, как мог допустить такую ошибку, которая разрушила все, что у него было. Не понимал, как мог изменить, променять Билла на Джета, потерять своих родных.
Жульен всегда был добр с ним, и Том привязался к нему, но его глаза, смех и руки никогда не сравнились бы с бездонными глазами, звонким смехом и нежными руками Билла.
Обычный вечер проходил для Тома в унынии, он все время представлял себе, как хорошо сейчас Биллу, Дэвиду и его детям вместе. Он там был не нужен. Он был бы среди них лишним.
Том видел, как Билл обнимал и целовал Дэвида, и гнал от себя мысли, что между ними происходит, когда они остаются наедине. Ревность, обида, злость, досада смешались друг с другом и разъедали его душу. Ему было больно понимать, что он оказался лишним среди собственной семьи.
Единственным его успокоением стали сыновья, безумно радующиеся каждый раз, когда он приходил к ним. Правда, пару раз его визиты заканчивались истерикой старшего из детей. Когда Джордж узнавал, что папа вновь уходит, он начинал плакать и кричать, и его с трудом успокаивали. Было сложно и Биллу, и самому Тому, и Дэвиду. Все чувствовали нарастающее напряжение, но никто не осмеливался ничего менять.
Глава 15.
Неоправданные надежды.
Дэвид глубоко и нежно поцеловал Билла, вкладывая в слияние их губ накопившуюся за день ласку. Билл отвечал, хоть и с меньшей страстью – ему совсем не хотелось близости.
Йост настойчиво гладил одной рукой бедро Каулитца, а другой – опирался на постель возле его головы. Его возбужденный член терся о живот Билла, размазывая по коже смазку, и тот постанывал сквозь поцелуй, чувствуя, как тяжелеет в паху. Рука Дэвида скользнула туда, и он принялся медленно водить по твердеющему стволу.
Билл первым оттолкнул мужчину, чтобы глотнуть воздуха и через секунду развести длинные ноги. Дэвид удобнее устроился между ними, опускаясь на парня сверху.
Он одним сильным движением проник в податливое тело Билла, заставив его глухо застонать. С каждым толчком Йост входил в него глубже и резче, задевая изнутри нужное местечко, и Билл хватался за его плечи, царапая их почти в кровь. Ему было хорошо – зажмурившись, он то и дело закусывал полные губы, когда Дэвид оставлял их на пару мгновений, чтобы затем вновь жадно смять в поцелуе.
Это было и быстро, и нежно, пожалуй, только Дэвид мог любить его так.
Билл кончил довольно скоро, сжимая мужчину изнутри, выгибаясь, жадно хватая воздух ртом и цепляясь пальцами за простыни. Дэвид заботливо вышел из него и опустил руку к паху, но Билл оттолкнул его ладонь и сам в считанные секунды довел Йоста до пика. Издав гортанный звук, тот излился на плоский живот Каулитца, смешивая их семя, после вновь припадая губами к припухшим от ласк губам Билла.
Дэвид всегда целовал его после секса – это было чем-то вроде выражения благодарности. Нежность и ласка убаюкивали, и Билл вскоре заснул, тесно прижатый к сильному телу своего любовника.
* * *
Майера осудили на приличный срок, однако Том пообещал себе, что сделает все, чтобы никогда не выпустить эту гниду из тюрьмы.
Приближались Рождество и Новый год, и он все острей чувствовал свое одиночество. Все вокруг радостно улыбались, ходили парами или целыми семьями – словно для того, чтобы лишний раз напомнить Тому, чего он лишился.
Он задерживался на работе допоздна и, наверное, вообще не возвращался бы домой, не будь верного Джея, ждавшего хозяина каждый вечер.
Все вокруг было украшено к празднику – офис, улицы, магазины, но только не дом Тома. Его злила вся эта мишура, переливающиеся яркие огни. Ему самому жизнь казалось серой и беспросветной, и мир словно издевался над ним.
Трюмпер не знал, зачем и для кого развешивать украшения, он вообще жил будто на автопилоте, стараясь не вспоминать, что обычно украшением дома занимался Билл, а сам Том лишь путался у него под ногами и мешал. Поставленная в гостиной елка обязательно падала несколько раз из-за шалостей Джея и малышей, но все только смеялись.
Сейчас в доме было тихо и пусто. Иногда Тому становилось страшно – время, словно ускользало сквозь пальцы, он переставал понимать, кто он и где находится.
Теперь он с все большим нетерпением ждал выходных, отдавая себе отчет, что это не только ради встречи с детьми. Ему не меньше хотелось увидеть и Билла. Том чувствовал себя живым те жалкие несколько минут, когда они обменивались дежурными, ничего не значащими фразами, а потом вновь только существовал, дожидаясь конца следующей недели.
- Ты плохо выглядишь, - обеспокоенно произнес Билл, в воскресный вечер провожая уходившего Трюмпера.
Тот думал, что впереди еще бесконечные пять дней, и от этого мрачнел еще больше.
- Спасибо, - усмехнулся Трюмпер, надевая пальто.
- У тебя все хорошо? – проигнорировав его смешок, поинтересовался Каулитц.
Том улыбнулся. Ему хотелось закричать о том, что ему плохо, что он на грани, что еще чуть-чуть, и он не выдержит этого, но он лишь кивнул:
- Спасибо, все хорошо, просто устаю на работе.
Не было никакого смысла говорить правду. Тому не хотелось рушить хрупкое счастье все еще любимого человека, а судя по тому, каким взглядом Билл смотрел на Дэвида, они были счастливы вместе. И как бы больно ни было Трюмперу, он готов был отпустить Билла. Если вначале он еще строил планы его завоевания, то теперь понял, что они бессмысленны.
Джордж привыкнет к новому человеку, а двойняшки уже привыкли, и Тому нужно было смириться с тем, что он сам все разрушил, а Билл навсегда покинул его жизнь.
- Просто мне кажется…
- Правда, Билл, все замечательно, - Том из последних сил улыбнулся как можно более искренно, напоследок чмокнув Каулитца в щеку, попрощался и скрылся за дверью.
* * *
Совершенно неожиданно Тому позвонил отец. Слыша его голос в динамике телефона, младший Трюмпер не знал, как реагировать. Однако когда Гордон попросил о встрече, он отказался ехать к нему. Не потому, что был обижен. Просто он не представлял, как вести себя с Андреем. Тот и сейчас раздражал его, но Тому все равно было стыдно за свое поведение и за то, что он готов с ним сделать.
Гордон сказал, что приедет сам, не оставив сыну выбора.
Войдя в дом Тома некоторое время спустя, он как ни в чем не бывало обнял его и похлопал по плечу.
Тот замешкался и неуклюже обнял отца в ответ, после махнув ему рукой в сторону гостиной вместо приглашения.
- Как у тебя дела? – спросил Гордон, присаживаясь в кресло напротив дивана, на который опустился Том.
- Нормально…
- Как у тебя… с Биллом? – осторожно продолжил Трюмпер.
- Никак, - холодно бросил Том, отворачиваясь.
- Послушай… - мужчина перевел дыхание, не зная, с чего начать. Ему вдруг оказалось очень сложно найти слова, чтобы рассказать сыну, как много он для него значит. – Я хотел поговорить с тобой…
- О чем? – равнодушно спросил Том, начиная гладить Джея, который забрался на диван рядом с хозяином.
- Ты мой сын… всегда им был, и я знаю… - Гордон вытащил сигареты из кармана и закурил, нервы были на пределе, - я знаю, ты обо мне думаешь. И во многом ты прав, - Гордон вздохнул. Он замолчал на некоторое время, но затем потушил свою сигарету и пересел ближе к сыну, чтобы посмотреть ему в глаза. – Я никогда не смогу исправить всего того, что сделал, и мне нет оправдания. Я плохо относился к твоей матери, к тебе, к Биллу… Лишь сейчас я понял, что это такое – любовь, и вижу, как сильно ошибался… - Том судорожно сглотнул. – Сынок… я жду второго ребенка, но хочу, чтобы ты знал, никто не будет мне дороже тебя, - тихо произнес мужчина на одном дыхании. - Ты – самое ценное, что у меня есть. Посмотри на меня, пожалуйста, - Том повиновался и нехотя взглянул на отца. – Я люблю тебя больше всех на свете. Ты всегда будешь первенцем. Не только на бумаге, но и в моем сердце… - Том сам не заметил, что дрожит и едва сдерживается, чтобы не позволить себе лишнего. – Я горжусь тобой. Ты смог сделать гораздо больше, чем я…
Гордон только потянулся к нему, когда он сам порывисто обнял отца, чувствуя себя пятилетним ребенком. Всю свою жизнь Том мечтал обнять своего любимого папу вот так – крепко-крепко, словно он принадлежит только ему.
- Я люблю тебя, сынок, - прошептал тот, целуя сына в щеку, - никогда не сомневайся в этом…
Том еще долго держал отца в объятиях, его глупая детская мечта осуществилась – папа сказал, что любит его и гордится им. Младший Трюмпер улыбался от мысли, что больше не надо притворяться сильным, делать вид, что ему все это не важно, и обманывать самого себя, твердя, что ему плевать на мнение отца.
Том чувствовал себя счастливым и спокойным одновременно – он и не думал, что внутри от самых простых слов могут рождаться такие тепло и свет. И сейчас они были нужнее, чем когда-либо ранее.
Они с Гордоном разговаривали почти всю ночь, до рассвета, и Том так и заснул на диване, заботливо укрытый одеялом, которое принес отец. Впервые за несколько месяцев Том спал спокойно, и ему ничего не снилось.
* * *
- Я не хочу, папа! – Том упорно отказывался выйти из машины и пойти в дом, чтобы поздороваться с Андреем.
- Том, это глупо! – строго произнес Гордон.
- Что я ему скажу? Как вообще…
- Так, все, пошли! – перебив сына, скомандовал Трюмпер.
- Мне стыдно, - прошептал Том, опустив голову, но все же плетясь за ним следом.
- И правильно! – фыркнул тот.
Они переругивались до гостиной, пока не увидели спускающегося с лестницы Андрея. Тот застыл на месте, как вкопанный, когда увидел Тома, и испуганно распахнул глаза, когда Гордон оставил их наедине.
Когда старший Трюмпер удалился, возникло неловкое молчание. Том выдохнул и тихо, но решительно произнес:
- Привет.
Андрей продолжал молча и настороженно смотреть на него, но все же не отшатнулся, когда Том шагнул к нему. Тот, будто не замечая удивленного взгляда юноши, взял его за руку и помог присесть – живот был уже большим, и Андрею было сложно передвигаться с ним.
И все, едва опустившись на диван, он выдернул руку из руки Тома и опасливо отодвинулся от него.
Младший Трюмпер не удивился этому – куда более неожиданным было, что Андрей вообще позволил ему прикоснуться к себе и сесть рядом после того, что он устроил в прошлый раз.
- Зачем ты здесь? – Андрей опустил ладонь на живот и исподлобья, с явным недоверием посмотрел на Тома. – Куда ушел Гордон?
- Сам не знаю, - мягко улыбнулся Том. Ему самому было неудобно находиться наедине с юношей, и он мечтал, чтобы отец побыстрее вернулся. Впрочем, ждать этого не приходилось, учитывая, что Гордон настоял на встрече, сказав, что им нужно поговорить. Отец был прав, только вот начать разговор оказалось куда сложнее, чем Том мог себе представить.
- Ты… - Андрей попытался отодвинуться еще дальше.
- Я хотел извиниться, - выпалил младший Трюмпер.
- Тебя Гордон заставил? – холодно поинтересовался юноша.
Том фыркнул:
- У него никогда не получалось заставить меня что-то сделать, если я сам не хотел.
Андрей удивленно взглянул на него, и тот заметил, льдинки в глазах парня тают, превращаясь в теплые искорки.
- Я, правда, люблю твоего отца и не хочу, чтобы ты меня ненавидел. Ребенок получился случайно, но я ведь ничего не требую, мне ничего не нужно, я бы…
- Не нужно оправдываться, - Том мягко перебил его, улыбнувшись. – Я злился, но не на тебя – на него. А сейчас я вижу, что папа счастлив, и я рад этому.
Андрей облегченно вздохнул, пока еще с трудом веря, что Том впервые за все время их знакомства разговаривал с ним по-человечески.
Младший Трюмпер же и не подозревал, что после недолгого разговора станет настолько легче.
Конечно, обида за свое детство и за мать никуда не делась, но осталась воспоминанием, притупленной болью, уже затихающей, обещающей пройти в скором времени. Андрей больше не казался соперником, захватчиком чужой территории, а был просто парнем, которого, похоже, и правда, любил Гордон. И если он мог сделать отца счастливым, Том готов был присмотреться к нему и дать шанс.
На следующий день радостным событием для Тома стала новость, что Симона собиралась приехать на неделю-другую после рождественских праздников. Том не говорил ей, но он безумно по ней соскучился и не мог дождаться ее приезда. Она была единственным человеком, который всегда и во всем поддерживал и понимал его. Симона никогда не винила в промахах, никогда не пыталась унизить. Она была тем самым человеком, на которого Том мог положиться в любой ситуации и рассказать обо всем.
* * *
Том проснулся среди ночи от трели мобильного телефона. С трудом разлепив глаза, он взял его, поднес к лицу и разглядел, что звонит отец.
Гордон говорил сбивчиво и торопливо, явно волнуясь. Том понял только, что папа просит его приехать в клинику.
Примчавшись туда, Том нашел взволнованного отца сидящим возле операционной на втором этаже.
Андрею неожиданно стало плохо, и теперь делали срочную операцию. Гордон был напуган и плохо понимал, что происходит, или, как раз наоборот, понимал все слишком хорошо.
Глава 16.
Новая опасность.
- Привет, пап, - Том опустился рядом, приобнимая отца за плечо. Тот лишь кивнул, не подняв даже взгляда, продолжая смотреть на свои сцепленные в замок пальцы.
Что произошло, Том так и не понял, но расспрашивать сейчас об этом отца не стал. Было видно, что ему очень тяжело, и держится он из последних сил.
* * *
Они провели около операционной много часов. Гордон весь извелся, нервно бродил по коридору и отказывался даже от кофе. Том, кажется, вообще никогда не видел его в таком состоянии и не знал, как ему помочь. Гордон впервые так сильно за кого-то переживал.
Ситуацию спас вышедший из операционной врач, сообщивший, что оба пациента живы, хоть и очень слабы.
Гордон крепко обнял сына, улыбаясь, едва веря, что все самое страшное позади. Однако он по-прежнему отказывался поехать домой и хоть немного отдохнуть, пока Том буквально силком не выволок его из больницы и не заставил сесть в такси.
* * *
У Андрея родился слабый и недоношенный мальчик, но врачи давали положительные прогнозы, это обнадеживало и немного успокаивало.
Том не мог заставить себя оторвать взгляд от крохотного создания. Его младший брат был до невозможности хорошеньким, ну, или Трюмперу так отчего-то казалось.
В детстве он всегда хотел, чтобы родители завели еще одного ребенка, но повзрослев, понял, что этого никогда не будет, и смирился с этим фактом. И он никогда бы не подумал, что брат у него появится спустя столько лет.
Он смотрел, как кроха спит, пока не зазвонил телефон.
- Где ты пропадаешь? – обеспокоенно спросил Билл, даже не поздоровавшись.
- Я… я в больнице… - замявшись, ответил Трюмпер.
- Что? – заволновавшись, повысил голос Каулитц. – Что случилось?
- Андрей… папин парень… помнишь его?
- Да-да… - поспешно ответил тот.
- Роды начались раньше времени и… в общем, теперь… у меня брат, не поверишь, - Том широко улыбнулся, прикладывая ладонь к стеклу.
* * *
Билл приехал сразу, как смог, ближе к вечеру, когда смог оставить детей с Йостом.
- Почему ты сразу не позвонил мне?! Где Гордон? – Билл ворвался, словно ураган, когда Том сидел, расположившись на диване в месте для отдыха ожидающих.
На столе стоял недопитый кофе, сам Том выглядел неважно. Он почти не был дома – заехал только, чтобы переодеться и накормить пса, и сразу же вернулся.
Ни к малышу, ни к Андрею никого не пускали, но Тому почему-то казалось кощунственным оставить их одних, хотя его присутствие ничем помочь не могло.
- Прости, просто… - Том вздохнул, двигаясь в сторону, позволяя Биллу сесть рядом. Тот скинул сумку на пол, размотал шарф, расстегнул пальто и тут же взял руку Тома в свою, принимаясь поглаживать ладонь большим пальцем.
- Ты как? Выглядишь ужасно уставшим…
- Да, есть немного, - улыбнулся Трюмпер. – Но сейчас главное, чтобы с ними все было в порядке…
- Ты волнуешься, - Билл улыбнулся. Это казалось невероятным, но Том вновь превращался в любимого им мужчину. В нем не было ни злости, ни равнодушия. Том снова раскрывался, подобному прекрасному цветку.
- Это так странно… - признался Трюмпер, опуская голову на острое плечо Билла. – У меня есть младший брат… Мне уже тридцать, а он только родился…
- В этом есть что-то…
- Я вспомнил… - быстро проговорил Том.
- Что? – Билл замер.
- Нас с тобой… Я вот так же ждал наших детей, ждал, что мне скажут врачи.
- Это было здорово… - тихо выдохнул Билл, улыбаясь воспоминаниям.
- Я такой дурак, - прошептал Том, поднимая голову.
- О чем ты? – сведя брови на переносице, спросил Каулитц.
- Ты хотел ребенка… Если бы я согласился, сейчас был бы уже большой срок… - он мечтательно улыбнулся, а Билл смущенно покраснел. – Прости, - тут же одернул себя Том, тряхнув головой. – Как у тебя дела, все в порядке? – Билл кивнул, закусив нижнюю губу. – Прости, что не пришел, но сам понимаешь… Объяснишь все малышам, хорошо?
- Да, конечно. А как сам Андрей? – спохватившись, поинтересовался Билл.
- Более или менее в норме. Врачи говорят, все могло закончиться хуже. И он, и малыш будут в порядке.
- Это самое главное…
- Да, - Том кивнул. – Я не слишком обнаглею, если попрошу заехать покормить Джея?
- Конечно, нет, - Каулитц кивнул, поднимаясь. – Если тебе нужно что-то еще, я все сделаю.
- Нет, - Том поднялся и секунду помедлил. Сначала он хотел обнять Билла, затем подумал, что лучше будет поцеловать его в щеку, но было уже поздно. Каулитц кивнул и, бросив короткое «я позвоню», скрылся из виду.
Трюмпер тяжело вздохнул и опустился обратно.
А тем временем Билл быстро шагал к машине и думал о том, как хотел, ужасно хотел, чтобы Том остановил его, сделал хоть что-нибудь! Но тот только смущенно наблюдал за ним, и Каулитцу не оставалось ничего, кроме как развернуться и уйти.
Том перестал за него бороться, уступил, Билл чувствовал это.
Он не просил прощения за свое поведение, но было видно, что он сожалеет всем сердцем. Впрочем, Билл сам сделал все, чтобы дать ему понять, что все кончено.
Однако то, что по-прежнему терзало его изнутри, не уходило – Том ведь смог отпустить его, пожертвовал собой, чтобы Билл был счастлив.
* * *
Малыш только что заснул, и теперь все шептались возле кроватки, чтобы не разбудить его.
- Ты маме сказал, что у тебя сын? – спросил Том.
- Да, - Гордон кивнул, поглаживая Андрея по голове.
- А как мы его назовем? – Том любовно глянул на брата.
- Может быть, Билл что-нибудь предложит? - Гордон улыбнулся почти одновременно с Андреем.
- Я? – Билл удивленно посмотрел на них. – Эм… вы уверены? Все же это… так серьезно.
- Да, - кивнул ему Андрей.
Билл задумался, потом колебался некоторое время, а затем вдохнул в легкие побольше воздуха и произнес:
- Не знаю, может быть… Джастин?
Ответом была улыбка Андрея.
Тому же было совершенно все равно, как назовут брата, он уже любил его всем сердцем. И Билл, кажется, тоже наконец-то был признан членом их семьи.
Каулитц с радостью помогал Андрею первые пару дней. Том, оставаясь наедине с Биллом и малышом, испытывал невероятное чувство дежа вю… В такие моменты Билл смущенно улыбался, а сам Том никак не находил, что сказать.
Каулитц много думал – о похищении, о рождении брата Тома, о Дэвиде – и понимал, что скучает. Никто не мог сравниться с Томом. Билл чувствовал, что Трюмпер любит его по-прежнему сильно, или даже сильнее. Он больше ничего не требовал – ни возвращения, ни объяснений, ни внимания. Вообще ничего.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |