Неужели все, что говорил этот хрупкий парень было правдой? И он жил с таким человеком, любил его?
- Билл… - Дэвид не знал, что говорить, как успокаивать, он смог лишь обнять его и прошептать, что все будет хорошо.
Их прервал звук резко открывающейся двери, и Билл возмущенно вскочил на ноги, увидев Тома.
Как он посмел преследовать его и появиться после того, что было?
Трюмпер всегда был законченным эгоистом и собственником, всегда думал исключительно о себе и своем удобстве. Билл скривился, вспоминая все обещания Тома и его мерзкое поведение, когда он в очередной раз выгораживал себя. Сейчас Билл понимал, что это была самозащита. Том выворачивал все наизнанку, играя на его чувствах, когда понимал, что виноват сам. Делал он это намеренно или нет, Билл не знал, но ему было все равно.
- Убирайся! – разгневанно рыкнул он.
- Билл, подожди, - попытался было отдернуть его Йост, но не успел даже понять, что происходит, как получил сильный удар в лицо.
У Тома затуманился разум, когда он увидел незнакомого мужчину, обнимавшего его Билла! Обнимавшего так, словно между ними что-то было! Ревность затмила все мысли, все слова прощения, которые он безуспешно пытался придумать, пока следовал к отелю, исчезли в один момент. Билл уже успел найти себе развлечение и замену!
Том даже не раздумывал перед тем, как наброситься на незнакомца.
Завязалась драка, и Дэвид отвечал по инерции. Конечно, Том был моложе и явно сильнее, однако Йост, всегда следивший за тем, чтобы быть в форме, мало уступал ему. Дэвид и сам не понял, когда и как Билл сумел их разнять, но ему это удалось, после чего он с силой оттолкнул Тома в сторону и крикнул не своим голосом, чтобы тот убирался.
- Как ты не понимаешь, нам нужно поговорить! – прокричал в ответ Трюмпер, вытирая кровь с лица рукавом рубашки. Он все еще злился, но ярость поутихла, когда он выплеснул ее на мужчину – на Билла он не поднял бы руку, даже если бы застал их в постели.
Разумом Билл понимал, что Том прав и разговора не избежать, но чувства бушевали внутри.
- Не сейчас, - холодно отрезал Каулитц, взглядом указывая на дверь.
Том, которому по-прежнему хотелось орать, крушить все вокруг, уничтожить этого наглого мужика, понимал, что все это бесполезно, что сейчас нужно просто уйти, дать время остыть Биллу и себе. И ему, действительно, не оставалось ничего, кроме как покинуть номер, а потом гадать, что делал незнакомый мужчина в номере с Биллом и кем он ему приходился.
Глава 11.
После.
Номер отеля был холодным и чужим после родной спальни, в которой Билл привык просыпаться с Томом каждое утро.
Последствия прошедшей ночи для него были плачевными: мало того, что он чувствовал себя просто отвратительно, ему еще и было жутко стыдно перед Дэвидом, который провел с ним много времени, стараясь утешить и успокоить, а сейчас спал, свернувшись в неудобном кресле.
Мужчина проснулся сразу, как только Билл легко коснулся его плеча.
В неловком напряжении они по очереди приняли душ, спустились вниз, выпили по чашке кофе и, наконец-то, вынуждены были заговорить друг с другом. Биллу хотелось провалиться сквозь землю – вчера рассказал Йосту слишком много, да еще и полез целоваться. К счастью, тот оттолкнул, за что Каулитц готов был благодарить его до конца жизни.
- Что ты собираешься делать теперь?
Вопрос, заданный Дэвидом, заставил Билла вздрогнуть, выныривая из собственных размышлений, и нервно усмехнуться:.
- Без понятия. Если можно… Я, конечно, понимаю, что это наглость, но мне нужен отгул…
- Это не проблема, Билл… Я о другом, - Йост замолчал на некоторое время. – Куда ты пойдешь? В смысле, тебе есть где остановиться?
- Нет, - Каулитц покачал головой.
- Тогда…
- Я сниму квартиру, выкручусь как-нибудь, но домой не вернусь, - твердо и решительно произнес он. – Мне только нужно время, чтобы найти подходящий вариант – мои дети должны жить в нормальных условиях.
Билл сам удивлялся, откуда в нем взялось столько ледяного равнодушия и как он рассуждает так четко. Голова была ясной, и только в области сердца будто образовался вакуум, словно все эмоции исчезли. Наверное, это было защитной реакцией.
- Ты уверен, что поступаешь правильно? – Дэвид серьезно взглянул на него. – Может, вам действительно стоит поговорить? Ты же не можешь просто взять детей, собрать вещи и переехать? Что ты скажешь им?
Эти вопросы беспокоили и самого Билла, и он воскликнул, с отчаянием зарываясь пальцами в распущенные волосы:
- Черт, я не знаю! Это так сложно, но я не смогу, после того, что он сделал, понимаешь?!
- Прошу тебя, успокойся, - Йост накрыл дрожащие свободной руки Каулитца своими. – Тебе просто нужно хорошо подумать, остыть… и поговорить с ним.
Билл кивнул лишь через несколько секунд: он понимал, что Дэвид прав, и разговаривать с Томом все равно придется – прежде всего о детях, но внутри все задрожало, а в голову начали закрадываться самые плохие мысли. Ужас тут же отразился на лице Каулитца, и Дэвид снова сжал его руку в своей, с беспокойством спрашивая:
- Билл, что такое?
- Он… он заберет у меня детей… Я никто против него, так всегда было, - бесцветным голосом ответил тот, невольно вернувшийся в прошлое, когда Том с легкостью он шантажировал его, не хотел пускать к сыну, и когда сам Билл боялся, что больше никогда не увидит своего малыша.
- Нет, любой суд будет на твоей стороне… - попытался было утешить его мужчина, но Билл лишь раздраженно выдернул руку из ладони.
- Ты не знаешь его! За свои деньги он купит каждого, кто ему понадобится! Он сделает это, Дэвид, я уверен…
Йост вздохнул:
- Вот поэтому вам и нужно встретиться и спокойно поговорить…
Билл не верил, что правда и справедливость могут быть на его стороне – он слишком давно знал Тома и был уверен, что тот не отпустит его. Трюмпера никогда не интересовало его мнение, и сейчас, скорее всего, ему было плевать, что Билл хочет от него уйти, а значит, он собирался его остановить любыми способами.
Билл повезло лишь в одном: у Дэвида была пустующая квартира, которой он не собирался пользоваться в ближайшее время, вполне приличная и в хорошем спальном районе. Он сразу предложил этот вариант Каулитцу, и тот, понимая, что на поиски нет ни сил, ни времени, согласился – при условии, что будет платить за аренду. Он не собирался пользоваться добротой человека, с которым только недавно начал общаться. Дэвид располагал к себе, не набивался в любовники и, кажется, просто был хорошим человеком.
Билл не был удивлен, когда, подъехав к дому отца вечером следующего дня, увидел Тома. Тот стоял возле своей машины и курил, а едва завидев автомобиль, который сам подарил Биллу, поспешил к нему.
Он выкинул окурок и подошел вплотную, однако, заметив яростный взгляд Каулитца, отступил на шаг назад.
– Нам нужно поговорить, Билл, я ждал тебя, - твердо произнес он.
Но Билла его спокойствие окончательно вывело из себя. Том вел себя уверенно, словно больше не чувствовал себя виноватым, будто все было в порядке, а произошла всего лишь небольшая ссора.
- У нас лишь одна тема для разговора – дети, - холодно произнес Каулитц.
Том прищурился и предложил:
- Тогда, может, мы заберем их, поедем домой и поговорим?
- Еще чего! – громко возмутился Билл.
Конечно, он понятия не имел, что пережил Том за прошедшую ночь, не знал, что ему хотелось выть от боли, раздиравшей его изнутри, от чувства вины, от понимания, что он сам все разрушил… Это не давало нормально дышать. Трюмпер не представлял, что делать, как жить теперь, а главное – зачем и для кого.
- Билл, чего ты добиваешься? – резко произнес Том. – Я изменил тебе, да, я сволочь, мы оба знаем это, но я сожалею. Я люблю только тебя. Ты не можешь уйти – как же дети, наша семья?
Билл глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. Еще никогда прежде ему не хотелось ударить Тома так сильно, как сейчас. Однако он приложил максимум усилий, чтобы придать себе равнодушный и безразличный вид.
- Почему же ты не подумал об этом раньше? – поинтересовался он. – Любишь меня? Вдруг стал дорожить семьей и детьми? Они ждали тебя и безумно скучали, пока ты тр*хался со своим любовником! Почему ты не думал о своей семье, когда разрушал ее? – в тоне Билла зазвенел холод, и казалось, что он вот-вот станет реальным и способным разрезать раскаленный воздух между ними.
- Ты же не думаешь, что я отдам тебе детей? – спросил Трюмпер, принявший правила игры и тоже не выказывающий ни одной своей эмоции.
- Хочешь сказать, что отнимешь их у меня?
- Я хочу сказать, что они останутся со мной…
- Нет, - уверенно покачал головой Билл.
Georgiana вне форума Пожаловаться на это сообщение Ответить с цитированием
- Да что ты?! – Трюмпер хищно усмехнулся и издевательски изогнул бровь, а Каулитц едва сдержался, чтобы не растерять остатки своей невозмутимости и не разрыдаться. Это был даже не страх потерять детей, а боль от осознания, что перед ним стоял тот же самый мужчина, которого он встретил шесть лет назад. Тот самый, по которому он тайно сходил с ума целый год, который мучил его, бил и унижал, угрожал ему расправой над близкими людьми - который разрушил его жизнь, так и не оставив выбора.
- Я знал…
- Что? – грубо осведомился Трюмпер.
- Что ты станешь таким, как прежде, - вздохнул Билл, печально покачав головой. – Я жил четыре года с другим человеком, потому что вот сейчас это ты настоящий.
Том резко изменился в лице и хотел было сказать что-то еще, но тут распахнулась входная дверь дома, и на крыльцо вышел отец Билла. Перед ним бежал Джордж, за братом семенил Эдриан, а Эндрю был на руках дедушки. Старший и младший сыновья с радостными криками и смехом подбежали к Биллу и обхватили его ноги с двух сторон, требуя взять на руки. Эндрю тоже потянулся к нему, весело что-то щебеча. Билл улыбнулся и нагнулся к малышам, целуя их и крепко обнимая. Ему казалось, что он не видел своих крох как минимум месяц, а не пару дней.
В суматохе никто даже не заметил, как из веселой толпы исчез один человек – Том наблюдал за своей семьей со стороны, шокированный тем, что его родные дети, его мальчики даже не обратили на него внимания, когда увидели Билла.
Это было и понятно, ведь тот находился с ними практически двадцать четыре часа в сутки, но видеть его превосходство своими глазами и чувствовать себя лишним среди самых родных людей было больно.
Конечно, Том хотел, чтобы дети остались с ним. Он не представлял себя без сыновей, но в глубине души понимал, что если желает им добра, то должен отдать их Биллу.
* * *
Том сидел в своем кресле. Каулитц устроился напротив него и снова чувствовал себя сотрудником – словно они вернулись в прошлое, где Том вновь был его шефом, а он сам – наивным, пугливым подчиненным.
- Я не буду ничего предпринимать при одном условии, Билл, - произнес Трюмпер.
Прошла неделя с их последнего разговора, и Каулитц был счастлив затишью. Том ни разу не дал о себе знать до сегодняшнего утра, когда позвонил и попросил заехать к нему в офис.
Первым порывом Билла было послать его, но не осмелился – злить Тома всегда было себе дороже, а сейчас он тем более не хотел рисковать.
Несмотря на установившийся внутренний покой, Билл всю эту неделю чувствовал себя не в своей тарелке: впервые за много лет он жил вдали от Тома, просыпался без тепла под боком и варил кофе только для себя. Ему нечего было ответить сыновьям, спрашивавшим, где их папочка, и Джорджу, говорившему, что ему не нравится в новой квартире. Биллу больше некому было жарить яичницу с беконом, которую любил есть по утрам его любимый Том. Том, который, не моргнув глазом, предал его.
- Говори, - сухо бросил Каулитц.
- Я… - Том помедлил, словно набираясь смелости и решаясь на что-то, - я не против, чтобы дети жили с тобой, но я буду иметь право видеться с ними в любое время на неограниченный срок, смогу забирать их к себе, предупредив тебя, гулять с ними, возить их в сад, забирать… в общем, ты понял.
Билл кивнул, не до конца веря его словам и на всякий случай уточняя:
– Так ты оставляешь детей мне?
- Нет! – рявкнул Трюмпер. – Просто я не хочу… не хочу делать им больно, а к тебе они привыкли больше, чем ко мне. Им будет плохо, если ты будешь далеко, а моего отсутствия они почти и не заметят.
Том пытался скрыть горечь, но она просочилась в уверенный тон его голоса.
Билл о таком исходе даже не мечтал, но он понятия не имел, чего это стоило Тому.
Всю неделю Трюмпер провел, словно находясь в трансе. С трудом понимая, что происходит, он работал на автомате и позволял Джету утешать себе, но все было как в тумане. Леруа буквально силой заставил Тома переехать к нему, видя, что в одиночестве тот не справится со всем этим, точно сорвется и совершит что-нибудь ужасное. Вместе с ним переехала и его собака. Поначалу Билл хотел забрать и Джея, но пес заупрямился, и было решено оставить его с Томом. Теперь Том радовался этому, ведь собака была последним, что у него осталось от прошлой жизни, наполненной счастьем и уютом.
Гордон совсем пропал, видимо, занимаясь исключительно своим Андреем, и Том остался бы совсем один, не будь с ним Жульена. Парень ничего не советовал, не пытался утешить или пожалеть, просто обнимал его каждый вечер и позволял выговориться.
* * *
Так пролетел целый месяц. Том старался приезжать к детям каждые выходные, но находиться рядом с Биллом, видеть его и понимать, что он больше ему не принадлежит, было все тяжелее.
Дети скучали, мужчина это чувствовал, однако поделать ничего не мог.
Трюмпер понимал, что разрушил семью, раз и навсегда потерял того, кто был его жизнью.
Изо дня в день он чувствовал себя все более и более одиноким. Родной дом, привычно наполненный шумом и смехом детей, теперь был отталкивающе пустым и серым. В нем не было ни вещей Билла и сыновей, ни их самих, поэтому сам мужчина старался появляться там как можно реже.
Поначалу он еще пытался объясниться с Биллом, рассказать ему причины этой глупой оплошности, но тот не слушал его, и Том понимал, что, по сути, правильно поступает. Он сам бы тоже не захотел. Изменять с Джетом было глупо, и Том ни за что не сделал бы этого, будь он в состоянии вернуться назад и заново прожить тот злополучный день.
* * *
Джордж заснул на руках у отца, пока тот, сидя с ним в гостиной, рассказывал ему сказку. Двойняшек Билл уложил еще раньше и теперь Том аккуратно отнес малыша в кроватку, а затем вошел в кухню, где Каулитц прибирался после ужина сыновей.
- Я уложил Джорджа спать, - Билл молча кивнул, даже не оглянувшись. – Как на работе? – осмелился спросить Том, но как оказалось, зря.
- Уходи, – резко произнес Билл, вскидывая сердитый взгляд. – Ты побыл с детьми? Все, будь добр, покинь мой дом!
На самом деле, на новой работе ему было хорошо: она оказалась весьма интересной, и Биллу начало казаться, что он наконец-то нашел себя. Кроме того, Дэвид был очень добр к нему и помогал во всем.
Каулитц и сам не мог понять, почему каждый раз так остро реагировал на попытки Тома завести простую беседу. Конечно, прошел не год, но уже месяц. Целый месяц Билл был один и неплохо со всем справлялся, однако злость на Тома ничуть не уменьшилась. Тот исправно перечислял на его счет огромную сумму, привозил сыновьям игрушки и с удовольствием возился с каждым из них, но этого было мало, чтобы Каулитц мог хотя бы попытаться забыть о его предательстве. На днях он узнал, что Трюмпер все-таки переехал жить к своему любовнику, и это окончательно выбило его из колеи.
Эта сволочь по-прежнему развлекалась и не стыдилась после этого смотреть ему в глаза! Биллу хотелось размазать Тома по стенке, но он предпочитал напускную холодность и равнодушие. До тех пор, пока Трюмпер не начинал его провоцировать.
- Твой дом? – презрительно ответил Том. Настроение тут же изменилось, и на дерзость он ответил грубостью. Он, разумеется, не думал, что Билл легко простит его, но не мог представить, что он сможет так просто уйти и начать новую жизнь. Без него. – А я думал это дом твоего тр*халя! – выплюнул мужчина. Билл замахнулся, чтобы как следует ударить его, но тот ловко перехватил его руку. – Не забывайся! – он легко оттолкнул его, сразу же сожалея, что не сдержался. Не стоило сопротивляться – Билл имел полное право ударить его, Том считал, что еще и не такое заслужил.
- Пошел вон! – процедил Каулитц. – Не смей так себя вести после всего, что натворил!
- Я не…
- Замолчи, пожалуйста! – гневно перебил его Билл. – Я больше не верю тебе! Ты же предал меня после того, как я один раз – всего один гр*банный раз, Том! – остался при своем мнении и не поддержал тебя! Все изменилось, потому что я был против твоей новой работы! И ведь не зря же! Ты не умеешь обращаться с деньгами, они портят тебя на глазах! Ты как маленький мальчик, который объедается конфетами каждый раз, как только ему удается добраться до них. Ты просто не можешь себя контролировать!
- Билл, не нужно… - попытался было остановить гневную тираду Каулитца, Том, но не вышло. Билл намерен был высказать все.
- После всего, что ты сделал, ты будешь утверждать, что любишь меня? Наглая сволочь! Лицемерный лжец! Пока ты тр*хался со своим ненаглядным любовником, я один занимался нашими детьми, которые, ты сам прекрасно знаешь, скучают по тебе! Ты считаешь, что предал только меня? Так вот нет, детей ты предал в первую очередь! И не смей мне указывать – ты переспал с первым, кто тебе попался, только потому, что у нас появилась проблема! Да, черт возьми, в семьях так бывает, ты не знал?! – Билл кричал и не мог остановиться. К счастью, в квартире была отличная звукоизоляция, и дети не могли услышать ссоры родителей.
Билл до сих пор чувствовал себя полным идиотом с этими романтическими вечерами, которые пытался устроить, с попытками все наладить. Он же искренне винил во всем лишь самого себя. А Том развлекался на стороне, и конечно, после этого, не хотел его, отвергая так, словно он был ненужной надоевшей вещью. Ему было очень больно вспоминать, как он практически предлагал себя Тому, как хотел завести еще одного ребенка. Теперь Биллу было страшно подумать, что было бы, согласись Том тогда на это. Беременность, трое детей и новая работа без плеча, на которое можно опереться – это было бы выше его сил. Спасибо Тому можно было сказать только за это.
- Билл… я, правда, сожалею обо всем… если бы я мог что-то исправить, не делать того, что сделал… я бы…
- Уходи, пожалуйста, - устало выдохнул Каулитц, понимая, что ничего нового тот не скажет.
- Но, Билл…
- Убирайся, я сказал! Ты что, оглох? – повысив тон, проговорил Каулитц. Он был не в состоянии выслушивать жалкие оправдания Трюмпера и начал вновь выходить из себя.
- Нет, я все понял… - Том не стал больше спорить и покинул квартиру.
* * *
Пролетел еще один месяц, сплошь затянутый серостью и унынием, как для Билла, так и для Тома. Они продолжали видеться, когда Том приходил навещать детей, но больше не старались поговорить друг с другом, Том сразу уходил – молча, не произнося даже слов прощания. Деньги на карточку продолжали поступать, но Билл их не снимал. Во-первых, из упрямства, а во-вторых, потому, что теперь вполне мог обеспечить себя сам.
За четыре года работы он смог отложить неплохую сумму, часть из которой была вложена в инвестиции, приносившие доход. Ко всему прочему, новая работа приносила весьма приличные деньги.
Как-то незаметно начали меняться и его отношения с Дэвидом. Йост зачастил к нему в гости и понемногу начал общаться с детьми, оставаться на ужин. Младшим он понравился – теперь они сразу, как Дэвид переступал порог их дома, вешались на него, и лишь Джордж вел себя иначе. Билл понимал, что старший чувствует что-то неладное, но изменить ничего не мог. Впервые за долгое время у него появился настоящий друг, который поддерживал его, дарил тепло, заботился о нем и его близких, при этом не требуя ничего взамен.
Дэвид ни разу не намекнул на то, что хотел бы чего-то большего, но вскоре Каулитц принял решение за них обоих.
Не потому, что он был идеальным вариантом, не потому, что был добр и заботился, и даже не потому, что был Биллу другом. Его просто нестерпимо тянуло к Дэвиду как к источнику тепла и светлой энергии. От его улыбки на сердце Билла становилось теплее и словно оттаивало.
Дэвид очаровал, пленил Билла своей добротою и открытостью – тем, чего ему так не хватало долгое время.
* * *
Они сидели на кухне и пили горячий чай. Сыновей Билл уложил спать, и теперь мужчины могли уделить время друг другу.
- Дэвид, прекрати их баловать! – Каулитц был серьезен и недоволен. Йост почти каждый вечер приносил им что-то, а затем позволял дергать себя за волосы, щекотать, валить на пол и прыгать на себе. Дети быстро поняли, что Дэвид добрый, и теперь вовсю этим пользовались. Даже Джордж сегодня позволил Йосту подержать его на руках.
- Прости, но я ничего не могу с этим поделать! Я всегда хотел детей, а твои такие милые, что я не могу удержаться! – Йост улыбнулся.
- Дэвид, они же сядут тебе на шею…
- Пускай! – мужчина весело махнул рукой. – Я буду только рад!
Они спорили еще некоторое время, пока Йост не начал суетиться, говоря, что ему пора домой. Каулитцу было сложно признаться самому себе, но отпускать Дэвида совсем не хотелось и, видимо, это было четко написано на его лице, потому что Йост спросил, все ли в порядке. Билл подошел к нему вплотную и, положив руку на плечо, прошептал:
- Останься сегодня у нас… пожалуйста… - он сглотнул, сам не зная, на что надеется больше – что Дэвид согласится или, наоборот, откажется.
Каулитц не понимал, как осмелился на этот шаг. Его день прошел по обычному сценарию – с тоской утром, привычной спешкой, когда он собирал детей в сад и отправлял их туда с Томом, взявшим на себя эту обязанность. Билл не разговаривал с ним и даже старался не пересекаться лишний раз взглядом. Однако он чувствовал от любимого мужчины запах чужого одеколона и ловил себя на том, что все еще безумно ревнует этого предателя.
Билл был один, в то время как этот кобель развлекался со своим любовником и при этом строил из себя мученика! Это злило Каулитца и еще сильнее толкало навстречу мужчине, который бескорыстно делал все, чтобы ему было комфортно.
Йост колебался всего пару секунд, прежде чем заключить руку Билла в свою и мягко поцеловать. Билл вздрогнул от мурашек, пробежавшихся по его спине. Дэвид умудрился превратить просто касание в целый вихрь эмоций. Оно принесло столько приятных ощущений, что Каулитц зажмурился от удовольствия.
- Билл… ты мне очень нравишься, - тихо начал говорить Йост. – Но я не хочу быть просто заменой, не хочу быть утешением. Если тебе нужно это, я готов быть просто другом и ничего не требовать взамен, потому что одно общение с тобой многого стоит. Но я не хочу становиться тем, кто заменит твою настоящую любовь. Ты ведь любишь своего Тома, это видно невооруженным глазом… - Каулитц сглотнул, понимая, что Дэвид прав. Да, он по-прежнему любил Тома. Возможно, так будет всегда, но он был готов и, больше того, хотел это изменить.
- Дэйв, прошу тебя… дай мне… нам шанс, - почти неслышно прошептал Билл, прижимаясь к сильному телу мужчины и громко выдыхая. Ответом послужили мягкие губы на его собственных.
Глава 12.
Новый этап.
Во втором в жизни Билла служебном романе все было иначе. Дэвид был полной противоположностью Тома, и дал это понять Каулитцу, когда тот просил его остаться на ночь. Дэвид настоял на своем и уехал домой, напоследок сказав, что хочет завоевать сердце Билла, а не его тело.
После этого он неделю таскал Билла по ресторанам, кафе, кино и прогулкам – благо, с детьми пока сидела приехавшая в Берлин мама Каулитца. От Дэвида она была в восторге, хотя, конечно, не обрадовалась известию, что ее сын и Том разошлись.
Жизнь Билла начала постепенно меняться в лучшую сторону – он привыкал к свободе и независимости, к другому отношению к себе и к ответственности. Все теперь зависело от него самого, он сам отвечал и за достижения, и за ошибки. И это радовало, приносило чувство удовлетворенности и окрыляло.
Йост, учтивый, мягкий, добрый и терпеливый, ни в чем не давил на него. Но больше всего Билла очаровывало и подкупало то, с какой искренней теплотой он относился к его малышам, тянущимся к нему, словно к родному.
Незаметно боль в сердце стала тупой и вспыхивала вновь, лишь когда он видел Тома. Постепенно Билл понял, что вполне может жить так и дальше. И даже постараться быть счастливым.
* * *
Трюмпер быстро складывал немногочисленные вещи в спортивную сумку.
Он прожил с Джетом почти два месяца, однако теперь собирался покинуть его.
- Да в чем дело?! – не мог понять тот.
- Я так больше не могу, - просто ответил мужчина, резко потянув с визгом закрывшуюся «молнию» сумки.
Он вряд ли смог бы объяснить Леруа, что у него нет сил каждое новое утро просыпаться не с Биллом. И дело было даже не в том, что Джет не готовил ему завтрак, не ластился к нему подолгу, желая получить только нежность, а не страсть – Тому казалось, что он съездил в красивую страну, поразившую его своим пышным великолепием, подарившую множество ярких эмоций, но чужую. И теперь ему хотелось домой.
Джет скрестил руки на груди:
– Какого черта, Том?
- Чего ты хочешь от меня? – Том повернулся и устало взглянул на него.
Жизнь с каждым днем казалась ему все более и более невыносимой. У отца не оставалось и часа, чтобы пообщаться с ним, мать была далеко, Билла и детей он видел только время от времени, а Леруа все больше раздражал его своими претензиями.
- Что? – Жульен прищурился. – Ты хочешь сказать, что бросаешь меня?!
- Да, - Трюмпер пожал плечами. – Прости…
- Как ты смеешь, черт возьми! – повысив голос, воскликнул тот.
- А ты что думал? – злость на самого себя в Томе привычно превратилась в злость на посторонних, а от этого в нем проснулся цинизм. – Что я брошу все, и мы будем вместе навсегда? Зачем?
– Наигрался? – неожиданно тихо хмыкнул Леруа, тут же, впрочем, закипая. – Думаешь, я все стерплю?! Я тебе не Билл, не твоя нищая содержанка, с которой ты можешь обходиться как угодно!
- Немедленно закрой рот, - прошипел Том, приблизившись к Джету и резко стискивая его скулы пальцами. – Ты не годишься Биллу и в подметки! Не смей говорить о нем, или я сотру тебя в порошок. И мне плевать, чей ты сын и сколько у тебя денег.
Он оттолкнул от себя ошарашенного Жульена и, схватив сумку, быстро покинул квартиру, забрав с собой только ее и собаку, верно последовавшую за своим хозяином.
Когда Том ушел, Джет добрел до постели и рухнул на нее. Еще вчера ночью Том любил его на ней, заставляя стонать и извиваться, просить еще и терять голову от удовольствия.
С самого первого взгляда Трюмпер запал ему в душу. Каждая встреча была сказочной, каждый поцелуй дарил водоворот невероятных ощущений, и если Жульен и мог остановиться, то только тогда – после первой ночи проведенной вместе. Она могла бы стать и последней, но Том сам позвонил и сам пришел к нему. Он позволил полюбить себя, и Леруа, действительно, надеялся, что они будут вместе – возможно, уедут в Париж… Или останутся здесь, чтобы дети Тома могли навещать их чаще. Все, чего хотел Джет – это Трюмпера, который был бы рядом, но тот просто использовал его – сначала развлекался, а потом зализывал раны.
Жульен чувствовал себя вещью, об которую вытерли ноги и за ненадобностью выбросили.
Уже на следующий день он вылетел в Париж самым первым рейсом, мечтая как можно скорее оказаться дома.
* * *
- Он такой большой…
- Это точно.
- Такой красивый…
- Тебе нравится?
- Ну конечно, ты еще спрашиваешь!
- Ох… - Андрей вздохнул и пододвинулся ближе к Гордону.
Они сидели на плетеном диване на терассе, и Трюмпер аккуратно гладил уже выпирающий животик и нашептывал нежные глупости на ухо юноше.
Тот то краснел, то улыбался, но в ответ молчал, наслаждаясь теплой атмосферой, царившей вокруг них.
Жизнь Андрея кардинально изменилась после переезда в дом Трюмпера. Да и сам мужчина изменился, хотя у Андрея не было ощущения, что Гордона подменили, просто тот постепенно открывался с другой стороны.
Гордон не носился за ним, как верная собака, но мог быть нежным и чутким, улавливал любое изменение настроение Андрея и просто оставался рядом, когда был нужен. Часто они подолгу разговаривали, принимали вместе ванну, а потом лежали обнявшись на их большой кровати.
Несмотря на то, что с первого дня они жили в одной комнате, у Андрея была и своя, в которой он мог сидеть часами, что-то рисуя или перебирая старые пластинки Гордона, которые зачем-то перетащил сюда.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |