Что с ним стало? С Вильямом?
Толком не могу сказать. Я видел его еще только один раз, когда он приезжал сюда. Но мы-то особо не откровенничали друг с другом. Воспоминания о Ханне давили. Знаю только, что он так и не женился, хотя у него имеется сын. И воспитывает он его один. Уж как так вышло, я не в курсе, не хотел влезать в чужую жизнь, но, как я понял с его слов, что сын - кровный, родной. Он говорил, что если бы родилась девочка, то он назвал бы ее Ханной и любил бы до смерти. Но родился мальчик, и Вильям назвал его Николасом.
Николасом? В памяти тут же всплыло округлое лицо с аккуратной бородкой и узкими полосками бакенбард. Затаив дыхание, Дэниэл задал очередной вопрос:
А как была фамилия Вильяма?
Тот ублюдок, который совратил нашу Эрин, дал ему фамилию Ларкинз.
Ларкинз??? - опешил Дэн.
Ты знаешь его?
Не знаю, тот ли это Ларкинз, но да. Я знаю одного Николаса Ларкинза, который и по сей день живет в Чикаго. Если это сын Вильяма, - он боялся даже предположить, - то получается, что этот Николас - мой родной дядя! О боже! Может быть, это всего лишь совпадение, но я не успокоюсь, пока не выясню все до конца!
Дэну уже не терпелось вернуться домой с тем, чтобы поговорить с владельцем модельного агентства.
Что ж, - согласно кивнул Джозеф Родерик. - Это было бы здорово! Ханну, правда, уже не вернуть, но хотя бы ее потомки не будут чувствовать себя оторванными от семьи!
Спасибо Вам! - Дэниэл с уважением приложился щекой к старческой руке. - За то, что приняли меня, и за то, что собрали для меня воедино кусочки прошлого.
Это тебе спасибо, что приехал сюда. Если бы не ты, я бы никогда не узнал правду о своей сестре. То, что Ханна не умерла такой молодой, снимает камень с моей души. И помни, здесь живет твоя семья. Мы всегда будем тебя рады видеть.
Спасибо!
Он словно обрел крылья!
Ну что ж... - устало поднялся на ноги старик. - Уже довольно поздно, и пора спать.
Дэн и не заметил, как комната опустела. Кроме них двоих здесь никого уже не было.
Молли проводит тебя в комнату, - продолжил тем временем Джозеф Родерик, шаркая по направлению к двери. - Мы встаем рано, еще затемно, но тебя никто не потревожит. Отдыхай.
Как только глава дома вышел за дверь, тут же появилась та самая пухленькая женщина по имени Молли и, приветливо улыбнувшись, повела его по тонущему во мраке коридору, а потом вверх по каменным ступеням. В доме не было электричества, и путь им ограниченно освещала керосиновая лампа. Такая же лампа уже дожидалась Дэна в маленькой комнатке, где поместилась лишь небольшая кровать, аккуратно заправленная домотканым покрывалом, грубо сколоченный стул да стол. За стеклом квадратного окошка стояла непроглядная темень.
Поблагодарив женщину, он разделся и забрался под одеяло. В комнате было довольно холодно, поэтому пришлось укрыться до самого подбородка и свернуться калачиком, пока нагретые теплом тела простыни не позволили расслабиться и вытянуться во весь рост. Но сон долго не шел. Мысли витали вокруг истории любви его бабушки.
Интересно, как сложилась бы его собственная жизнь и жизнь его отца, если бы корабль, на котором плыл Вильям (его настоящий, кровный дед), не попал бы в бурю? И действительно ли они с Николасом Ларкинзом состоят в родственных отношениях?
Наконец, усталость взяла верх, и Дэниэл погрузился в глубокий сон.
***
Несмотря на то, что Дэн поздно уснул, звуки со двора и приглушенные толстыми стенами разговоры снизу разбудили его довольно-таки рано. Сумка с его вещами осталась в машине, поэтому, натянув на себя вчерашнюю одежду, он спустился вниз в поисках места, где он мог бы умыться. Поздоровавшись со снующими по дому женщинами, Дэниэл ополоснул лицо на кухне и вышел на улицу с тем, чтобы сходить к машине, кинутой на подъезде к деревне, и принести свои вещи в дом.
Там уже крутилась местная ребятня, рассматривая со всех сторон его лендровер, и это вызвало усмешку на лице Дэна. В каком бы обществе все они ни воспитывались, по каким законам ни жили бы - дети всегда оставались детьми, и мальчишек, как магнитом тянуло к машинам, самолетам и кораблям, а девчонок к бусам, лентам и котятам.
Но стоило только хозяину авто подойти, ватага тут же разлетелась, как стайка испуганных воробьев, и только давешний знакомый Дэна - паренек со шмыгающим носом - смело остался стоять на месте.
Это Ваша машина? - задал он вопрос, с независимым видом, засунув руки в мешковатые брюки.
Нет. Я взял ее напрокат, - пояснил Дэниэл, забирая сумку из багажника. - Моя осталась в Лондоне.
В Лондоне... - протянул мальчишка, словно это находилось где-то на краю света. - Вы к Родерикам приехали? Зачем?
Детское, непосредственное любопытство вызвало смешинки в глазах Дэна.
Они мои родственники. Я - двоюродный внук Джозефа Родерика. Его родная сестра была моей бабушкой.
Понятно, - равнодушно бросил пацан. Интерес к гостю тут же угас. - Ну, я пошел.
И парнишка, имени которого Дэн так и не успел узнать, побежал вслед ребятам, а Дэниэл, закрыв машину, отправился обратно к дому.
Там его в столовой уже ждали тарелка с гречей, поверх которой тонкими, одуряюще пахнущими ломтиками лежал бекон, и кувшин молока. По-видимому, все уже позавтракали, поскольку Дэн ел в полном одиночестве, не считая большого серого кота, вылизывающего свою шерсть возле догорающего камина. Для полного счастья не хватало только кофе, но он прекрасно знал, что здесь подобных напитков не держат.
Может быть, еще хотите? - поинтересовалась у него девушка, которую он заметил еще вчера возле рыжего паренька.
Нет, огромное спасибо! - поблагодарил он ее. - Вчера я не успел здесь ни с кем познакомиться. Мое имя Вы знаете, а как Вас зовут?
Оливия, - немного смущенно улыбнулась ему девушка. - Я дочь Адама и Эммы. Мой папа открывал Вам вчера дверь. Джозеф Родерик - мой прадедушка.
Значит, Вы моя племянница. Очень приятно! А где все остальные?
Мужчины в поле, ушли поправлять изгородь, а женщины - кто на кухне, а кто на дворе.
Я смотрю, вы здесь очень дружно живете.
Оливия лишь пожала на это плечами и забрала тарелку. Для нее подобный уклад был обычным, привычным.
А в какую сторону они ушли? Может быть, я смогу быть им чем-нибудь полезен?
Как выйдете отсюда, поверните налево и Вы выйдете на дорогу, которая идет мимо заброшенного дома Эйрин Линн прямо на холм. После того, как подниметесь - увидите наших мужчин.
Еще раз спасибо за завтрак и беседу! - поблагодарил ее Дэниэл, поднимаясь на ноги. - Пойду, прогуляюсь.
***
Проходя мимо домика его опальной пробабки, сиротливо стоявшего под причудливо искривленной сосной, Дэниэл не удержался и свернул с дороги. Ступая по лежащей на земле сухой прошлогодней траве, он приблизился к двери и попытался ее открыть. Но рассохшееся, перекошенное временем и непогодой дерево не хотело поддаваться, и только после решительного рывка на себя, в который Дэн вложил всю свою силу, дверь с грохотом отворилась и повисла на петлях, темным зевом раскрывая проход в нутро дома.
Внутри дом представлял собой всего лишь одно помещение, которое являлось и гостиной, и кухней, и спальней одновременно. Камин, грязное окно, почти не пропускающее свет, потускневшая от времени простая деревянная мебель, полки с утварью - все это было затянуто паутиной и покрыто изрядным слоем пыли. Но воздух в комнате был на удивление сухим, и нигде не было даже намека на плесень, хотя ничем не прикрытые толстые, холодные каменный стены служили преградой солнечному весеннему теплу. На чердак вела простая, грубо собранная лестница, состоящая из длинных жердей с перекладинами.
Пройдя по комнате и оставляя на полу цепочку следов, Дэн с каким-то благоговением касался предметов, которым по возрасту должно было быть сейчас больше полувека, но при этом они выглядели обнадеживающе крепкими. Для того чтобы проверить это, мужчина сел на кровать и даже немного попрыгал на ней, и та в ответ лишь пару раз скрипнула, но даже не шелохнулась, сохраняя монументальное спокойствие. Оказывается, здесь еще можно было жить!
Закончив беглый осмотр, Дэниэл вышел на солнце, стряхнул пыль с одежды и пошел дальше.
Когда дорога привела его на вершину холма, по другую сторону он увидел большое ячеистое поле, перегородки которого представляли собой каменную изгородь. Внутри бродили овцы, выбирая свежую, молодую траву. Возле одной такой стенки, заделывая брешь, возились двое мужчин, и еще трое, немного в стороне работали у другой каменной ленты. Рядом с меньшей по количеству людей группой, опираясь на палку, стоял старый Джозеф, наблюдал за тем, как слаженно работают ребята, и Дэн направился именно туда.
А-а-а... Дэни, - кивнул ему старший Родерик, когда тот подошел вплотную.
Доброе утро! - поздоровался он со своим дедом.
Утро доброе! Как спалось?
Спасибо, хорошо.
Вышел прогуляться?
Да. Оливия подсказала мне, где вас искать. Вот и решил пройтись - чего дома-то без дела сидеть. Кстати, по дороге сюда я заглянул в домик Эйрин. Думаю, ничего плохого нет в том, что я без разрешения влез туда? Там ведь все равно никто не живет. И, как я понял, владельцев тоже нет.
Джозеф Родерик махнул на это рукой.
Конечно. Дом этот стал никому не нужен. У нас семьи большие, а жить там довольно тесно. Если только временно перебиться. Да к тому же, это место связано в людской памяти с горем и одиночеством. Поэтому и не селится там никто.
Знаете, что мне странным показалось? - поделился своими наблюдениями Дэн. - С момента всей этой истории прошло больше семидесяти лет, и мебель, по логике, должна была бы давно уже развалиться, а она вполне еще крепкая.
Это потому что Вильям, когда был здесь в последний раз около двадцати лет назад, многое заменил. Крышу починил и трубу привел в порядок. Мы думали, что он готовит дом для сына, ждали, что тот приедет, но никто так и не появился. Да и сам Вильям больше не приезжал. Я время от времени хожу на могилу к его матери - я ведь давал слово о ней заботиться - но сил уже, если честно, совсем не осталось.
И тут у Дэниэла родилась идея.
А можно я поселюсь там? - с надеждой спросил он. Ему очень этого хотелось!
Почему там? В моем доме тебе плохо?
Нет, что Вы! - поспешил заверить старика в обратном Дэн. - У Вас так хорошо! Так тепло, уютно! Знаете, я всегда завидовал тем, кто имеет большие семьи. Даже у моей жены в России куча родственников. И тут такой неожиданный подарок! Просто... - он не знал, как в слова облечь то, что лежало у него на сердце. - Я так любил бабушку... И после того, как узнал, насколько трагичной была ее судьба... И еще дед... Я хотел бы получше узнать того, кого она так сильно любила, что ради него покинула самых близких для нее людей. Хоть немного прикоснуться к его прошлому. Хочу понять, чем дышал, что думал, каким рос Вильям. Может быть, покопаться в старых вещах на чердаке. Понимаете?
Какое-то время Джозеф Родерик молчал, полностью уйдя в свои думы, и его только глаза задумчиво блуждали по лицу Дэна. А потом он ответил:
Хорошо. Ведь это и твой дом тоже. Только вот жить-то там невозможно. Все давно пылью заросло.
Ничего, - возразил ему повеселевший Дэн. - Я справлюсь. Нужно только ведро с водой да тряпка. Спать я могу и в спальном мешке. Прихватил с собой на всякий случай. Все-равно долго гостить у вас я не смогу. Мы с женой ждем ребенка, поэтому не дольше чем через неделю я должен буду уехать. Зато, когда малыш подрастет, я привезу свою семью сюда, чтобы познакомить их со своими родственниками. Уборкой я займусь вечером, а сейчас я пришел сюда не на прогулку, а за тем, чтобы предложить вам свою помощь.
Что ж, спасибо, - кивнул старик. - Лишние руки никогда не помешают. Адам! - позвал он мужчину, который был первым взрослым человеком, встретившимся Дэну в день приезда. - Принимай помощника! А я пойду к дому.
Адам работал бок о бок с тем самым рыжим Недом, который "вливал свежую кровь" в клан Родериков. Получив разъяснения того, что от него требуется, Дэниэл стал подтаскивать камни к изгороди, где их один к одному складывал внук Джозефа в то время, как его тесть трудился над тем же чуть поодаль. Работа шла довольно бойко, дружно, и как только очередная брешь затягивалась, они приступали к следующей, пока не дошли до края поля. Другая команда трудилась невдалеке. Время до обеда пробежало незаметно, и только стонущие с непривычки мышцы спины и рук не давали Дэну в полной мере насладиться тем, что называют духом сплоченности. Еду им прямо сюда принесла Оливия, стараясь незаметно для всех урвать для себя пару ласковых прикосновений от мужа, пару коротких поцелуев, которые остальные старательно не замечали. И шестеро мужчин, на сколько дружно они работали в поле, на столько же дружно они и поедали принесенную им в горшочках фасоль, приправленную ароматными кусочками мяса. Во время такого вот "ланча" за непринужденными разговорами Дэниэл много еще чего интересного узнал из истории своей новой семьи, впрочем, так же как и сам он поделился некоторыми подробностями своей весьма и весьма насыщенной жизни.
Вечером оба семейства Родериков, занимающих соседние дома, готовились собраться за одним столом, где Дэну была отведена роль почетного гостя. Весть о том, что объявился внук Ханны, в мгновение ока облетела дворы Линнленда, и, наверное, только старый глухой пес, доживающий свои последние дни в амбаре, не знал об этом. Но поскольку до намеченного торжества оставалась пара свободных часов, Дэниэл решил провести это время, приводя в порядок свое новое жилище. По мере возможности, он хотел придать ему хотя бы относительно божеский вид.
Но какого же было его удивление, когда маленький домик Эрин и Вильяма встретил его пылающим камином, выскобленным полом и чистыми простынями на постели!
На глаза навернулись слезы. Привыкнув рассчитывать исключительно на самого себя, чья-то безусловная, не требующая благодарности забота, была в новинку для Дэна и вызывала незнакомое, но безумно приятное чувство причастности к одной большой и дружной семье, где нужды одного становились нуждами каждого и решались всем миром, сообща. Он только робко высказал вслух свое желание, как оно без лишних слов и суеты тут же было исполнено. И мужчина дал себе зарок, что впредь постарается, чтобы и в его собственной семье появился обычай не дожидаться открытой просьбы о помощи, а делать так, чтобы в этом вообще не возникало никакой нужды.
Позвонив домой Лере (связь была неважной, но терпимой; электричества здесь не было, но он предусмотрительно запасся аккумуляторами) Дэн дал отдых своим ноющим мышцам, а к обеду отправился в дом своего деда, где почти до самой ночи слушал воспоминания и истории своей новоприобретенной семьи.
***
Следующие два дня почти не отличались от предыдущего, кроме разве что только одного: с каждым часом, проведенным вместе со своими родственниками, Дэниэл чувствовал, как быстро тает тонкий лед отчужденности к хоть и кровному, но все же, по сути, к чужому человеку. Он работал вместе с мужчинами там, где требовались их руки, практически всех уже знал по именам и даже успел подержать на руках полугодовалого карапуза - своего троюродного внука (!), учитывая богатую ветвистость семейного дерева. Побывал на кладбище и навестил могилу своей прабабушки - Эрин Линн.
Когда наступили заслуженные выходные, и дела с чистой совестью были отложены до понедельника, Дэниэл решил проехаться по окрестностям и насладиться суровой красотой пробуждающейся природы. Для этого он (с разрешения хозяев) взял из конюшни старого чалого мерина - шотландского крепыша-пони и вывел его за околицу. По случаю выходного настроения на Дэне был надет теплый свитер с орнаментом в виде северных оленей, привезенный ему Лерой из России, а за плечами удобно пристроился рюкзачок, в котором дожидались своего часа ломти домашнего хлеба, лук и ветчина. Настроение было превосходным, праздничным, и окружающее его пространство, так же как и он, сбросив со своих плеч зимние холода, открыто радовалось жизни, полнота которой отражалась в шелесте ветра, звонком многоголосье мелких птиц, пестрой суете куропаток, пронзительном крике ястреба в вышине и целых островах молодой, сочной зелени посреди прошлогоднего сухостоя.
Оставив смирного, послушного пони внизу, Дэниэл решил взобраться на ближайшую невысокую гору с тем, чтобы с высоты птичьего полета обозреть окрестности. Подниматься пришлось недолго, и уже через двадцать минут мужчина, приложив ладони козырьком к бровям, все еще тяжело дыша после крутого подъема, с удовольствием озирался по сторонам, любуясь открывшимся отсюда потрясающим видом.
Насколько хватало глаз, все пространство было залито ярким светом набирающего силу солнца, и только глубокие тени скалистых гребней острыми, четкими мазками вгрызались тьмой в поверхность земли. То там, то здесь были видны зубчатые, рваные раны, заполненные поблескивающей на солнце кристально-чистой озерной водой, зажатой на протяжении многих миль рядами гор. А многочисленные петляющие в каменных руслах речушки спешили пополнить запас живительной влаги в этих естественных водохранилищах.
Немного передохнув, Дэн хотел было уже продолжить подъем, но тут о его ботинок что-то ударилось, прокатилось по носку и исчезло в траве. Наклонившись вниз, мужчина выудил из переплетения тонких стеблей цыганский кругляшок-талисман, который Лера самолично одела ему на шею, и который он с тех пор носил, не снимая. Цепочка была оборвана и болталась, а белый камешек с дырочкой теперь сиротливо лежал на его ладони. Что ж, починить звенья в данный момент без подручных средств он не мог. Но и оберег боялся потерять, если положит его сейчас в карман. Поэтому пришлось выудить из рюкзака припасенный моток тонкой бечевки и, отрезав от нее кусок, соорудить из нее временную замену своей цепочки.
Завязывая на ходу узел, мужчина машинально сделал несколько еще шагов вверх по склону, как под ногами что-то хрустнуло, треснуло, и Дэн вдруг, ощутимо ободрав бедра и бока об острые края камней, наполовину ушел в землю. Ноги повисли в пустоте, на доли секунды рюкзак, застряв в образовавшейся дыре, задержал его тело на одном уровне, но уже в следующий момент край провала не выдержал, отломился, и Дэниэл полетел вниз.
Крепко зажатый с испугу в ладони талисман внезапно за что-то зацепился своей свободно болтающейся бечевкой, рванул руку вверх, рассаживая кожу ладони и больно выворачивая плечо, так что Дэн даже вскрикнул, а затем, вырвав это "что-то" из камня, освободил Дэна, и он рухнул вниз на твердую поверхность, выбившую из него дух.
Наверное, с минуту Дэниэл лежал, не шевелясь, а затем стал медленно шевелить конечностями, проверяя их подвижность. Кажется, ничего сломано не было, хотя спина нещадно болела, и каждое, даже малое движение отдавалось острой болью в позвоночнике. Осторожно сев, опираясь при этом руками о шершавую каменную поверхность, он усилием воли попытался прогнать белые мушки, плясавшие сейчас перед его глазами, а затем унял учащенное дыхание.
Если бы не рюкзак за спиной да не бечевка в руке, Дэниэл, скорее всего, лежал бы сейчас с перебитой спиной. А так, один смягчил удар, а вторая замедлила падение, благодаря чему он остался цел и относительно невредим, не считая саднящих боков и локтей. Ведь высота, с которой он упал, была навскидку не меньше сорока футов7.
Пробивающийся сквозь провал свет был так высоко, и его было так мало, что едва можно было разглядеть поверхность, на которой он сидел. Превозмогая боль в спине, Дэниэл стянул с плеч рюкзак и полез в него за фонариком, который был включен в арсенал необходимого набора туриста (Хорошо еще, что он взял его с собой на прогулку!). Пальцы наткнулись там на прохладный металлический цилиндр, и мужчина поспешно вытащил его наружу и нажал на кнопку сбоку. Несмотря на сильный удар тот работал! Тут же конусообразный луч уперся в тусклую поверхность каменной стены, и, водя фонариком по кругу, Дэн понял, что находится в небольшой сухой пещерке, с потолка которого свисали чахлые корни какого-то куста или дерева.
Что ему делать, он подумает чуть позже, но сначала нужно было осмотреть себя. Положив фонарик на землю и надев, наконец, талисман на шею, Дэн стянул с себя порванные джинсы, свитер и прошелся глазами по телу, ища видимые повреждения.
Одна довольно глубокая рана на бедре, куча обширных ссадин на предплечьях, горящая, как от ожога, ладонь, но в целом ничего страшного. Оторвав широкую полосу ткани от футболки, в результате чего из нее получился кокетливый топик, он обвязал рану на ноге и завязал эластичную материю узлом. Получилось неплохо.
Нацепив одежду обратно, он стал озираться по сторонам. Пришла пора подумать, как ему отсюда выбраться. Мобильник, который лежал в его кармане к счастью функционировал, но не ловил здесь сигнал. Значит, о том, чтобы позвонить и вызвать помощь, думать не приходилось. О том же, чтобы пытаться вылезти обратно через провал - тоже не могло быть и речи! Во-первых, он находился довольно высоко, во-вторых, не было никакой возможности до него добраться. Стены и потолок пещеры образовывали плавный свод, да к тому же камни были какими-то слоистыми, поэтому взбираться по ним было бы чистым самоубийством.
Вздохнув, он стал осматривать стены.
В двух местах в свете фонарика обозначились тени, и Дэн направился к одной из них, чтобы проверить. Первым сгустком мрака оказался узкий и низкий лаз с неровными краями, который через некоторое расстояние поворачивал вправо, и мужчина не мог отсюда рассмотреть, куда он ведет. Чтобы пролезть в него, пришлось бы согнуться в три погибели и ползти на карачках, поэтому Дэн направился к следующему затенению. Там оказался другой проход, но значительно удобней (шире и выше), так что горе-путешественник решил начать поиски выхода именно с него, поскольку никаких других вариантов в его голове не рождалось, а сгнить здесь заживо, ох, как не хотелось! Запаса пищи у него не было (хлеб и ветчина на время ланча не в счет), поэтому игнорируя свой урчащий желудок, который начал вдруг заявлять о себе, Дэниэл перекинул себе за спину рюкзачок и смело шагнул в проход.
Но уйти далеко ему не удалось, и уже где-то через тридцать шагов Дэн встал в растерянности, не зная, что ему предпринять. Ход делился на два ответвления, которые ставили его перед выбором. К тому же возникал вопрос, а что если таких вот развилок будет много? Можно было бы, к примеру, брать все время вправо или влево, но если эти пути окажутся провальными и не выведут его из подземелья, то наступит необходимость исследовать все остальные варианты. И как бы ему тогда не заблудиться в лабиринте ходов!
Но решение проблемы само собой возникло в голове Дэна. Мотка бечевки ему бы не хватило, поэтому сняв с себя свитер, мужчина потянул за одну нитку и начал распускать плетение. Затем, отрывая небольшие, но хорошо видимые нити пряжи, он начал медленно продвигаться по одному из проходов, оставляя белый ориентир в тех местах, где в этом была необходимость. Так он и двигался. Конечно, это значительно замедляло движение, зато была уверенность в том, что он всегда сможет вернуться туда, откуда начал движение, и не заблудиться.
Сколько он так шел, Дэниэл не знал. Время вообще текло здесь по-другому, оно словно остановилось. Монолитный каменный мир, где царили абсолютный покой и тишина, нарушаемая лишь его шагами и затрудненным дыханием (воздух был чрезвычайно сухим и тяжелым), заставлял чувствовал себя здесь маленькой букашкой, одиноким муравьем, оторванным от своих корней и упрямо ползущим сквозь толщу скал, в надежде отыскать дорогу домой. Через некоторое время ощущение величавой невозмутимости и безвременности этого места начало потихоньку просачиваться под кожу, захватывая душу и взывая к вечности. Жизнь вне камня уже казалась чем-то суетным, не стоящим внимания, мелочью по сравнению с плавным, неторопливым, вдумчивым существованием здесь, раскрывающим тайники твоего сознания. Поднимающим над рамками бытия, уносящим далеко за пределы земного мира. Дэн чувствовал здесь свою связь с бесконечной Вселенной острее, где бы-то ни было еще.
Но вместе с тем, как противовес, как некое противоречие, его начало охватывать отчаяние и жуткий страх того, что его тело навечно может остаться в этом каменном мешке. И он никогда уже не увидит ни Леру, ни своих детей: как рожденного, так и не рожденного.
Масла в огонь подлило еще и то обстоятельство, что по истечении некоторого времени Дэниэл уткнулся в глухую стену. Пришлось возвращаться обратно, собирая на ходу обрывки нитей с тем, чтобы использовать их в дальнейшем. Итак, он вернулся к исходной точке.
Исследование других ходов никаких результатов тоже не дали. Некоторые из ответвлений заканчивались раньше, чем он мог бы дойти до конца куплета с припевом какой-нибудь из своих песен, а другие либо становились настолько узкими, что невозможно было сквозь них протиснуться, либо уходили в пол, оставляя лишь маленькую лазейку для роста безумных фантазий на тему, чтобы там могло быть. Узконаправленный свет фонарика не в состоянии был высветить предметы, находящиеся по ту сторону стены, он попросту растворялся в темноте.
Изрядно измотанный как физически, так и морально, Дэниэл вынужден был вернуться обратно в пещеру с тем, чтобы хоть немного передохнуть. Занятый поиском выхода и поддерживаемый одной только надеждой, он двигался вперед, но стоило только ему оказаться в том месте, откуда все и началось, как отчаяние и безнадежность с новой, удесятеренной силой вгрызлись в сердце, затрудняя дыхание. Пришлось делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы справиться с приступом паники.
Он посмотрел на часы, но те, похоже, при падении повредились, поскольку показывали время без десяти два - время приключившегося с ним несчастья. Встряхнув их и приложив ухо к циферблату, Дэн убедился, что был прав в своих выводах. Тогда он вспомнил о мобильнике и выудил его из своего кармана.
.05! Черт! Он бродит здесь уже больше четырех часов, а ему казалось, что всего-то какой-то час! Отверстие в потолке уже не выделялось, сливалось с темным камнем, потонув во мраке.
В животе сразу требовательно заурчало. Пришлось удовлетворить его требования.
И пока он ел, тщательно пережевывая пищу, растягивая тем самым сам процесс, позволяющий ему успокоиться, его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход из положения.
Если и второй ход никуда не выведет, то придется тупо сесть здесь и периодически звать на помощь. Даже если его уже хватились, не факт, что сородичи отважатся искать его в темноте. Только с рассветом. А это означало, что ему придется заночевать здесь прямо на камнях. Холод уже пробирался внутрь тела, достиг костей, стоило ему только прекратить двигаться. На нем была только футболка-топик, никакую запасную одежду он с собой, естественно, не брал, поэтому перспектива провести всю ночь без огня совершенно его не радовала. Сплошные камни да дохлый кусок корня, который он оторвал при падении. Не спичками же обогреваться! Придется не спать и расхаживать по пещере, чтобы согреться.
Но кусок дерева, все же может пригодиться. Ее вместе с клочками упавшей сюда травы можно будет поджечь на рассвете в надежде на то, что те, кто его будет искать, заметит пусть и слабый, но все же дымок....Опять же, если только тот сумеет достичь отверстия в своде.
Эх, сюда бы сейчас пони, что остался снаружи! Он был так голоден, что, наверное, съел бы его целиком! Хлеб с ветчиной только разожгли его аппетит, толком не насытив.
Тяжело вздохнув, Дэниэл дал еще немного времени для отдыха своему вибрирующему от усталости телу, и обреченно направился к другому проходу, не особо-то надеясь на удачу.
Там ему пришлось встать на карачки, но долго передвигаться подобным образом он не смог. Колени начали сильно саднить, болеть, пришлось лечь на землю и ползти на животе с фонариком в зубах. К тому же, и без того узкий туннель вскоре совсем выдохся, и о том, чтобы снова встать на колени, не могло быть и речи. Так, ползком Дэн продвигался вперед до тех пор, пока не уткнулся в настолько тесный лаз, что протиснуться туда с рюкзаком за плечами не представлялось возможным. Пришлось снять его и толкать впереди себя.
Это предупредило его о том, что впереди был провал. В какой-то момент рюкзак вдруг наклонился, перевесился и с глухим стуком упал вниз, потому что Дэн, не ожидая подвоха, не удержал его в руках.
Направив фонарик в сторону зияющей дыры, он увидел, что ход привел его в другую пещеру, которая навскидку была почти в два раза больше, чем та, откуда он пришел. Она была влажной, со скоплениями воды в каменных чашах, и Дэниэл поспешил вылезти их тесного лаза с тем, чтобы напиться. При виде мерцания живительной влаги жажда в пересохшем горле достигла таких размеров, что он готов был без остановки выпить целую бочку! И плевать ему было на то, можно ли было пить эту воду или нет! Уж если помирать, то только не от жажды!
Слава богу, расстояние от пола до лаза, в котором он находился, было смехотворным - всего в половину человеческого роста, и Дэн, быстренько выползши наружу, без промедления кинулся к ближайшей лужице.
Это было раем! Откровением!
Залив пустыню внутри себя целым озером, которое придало ему сил и уверенности, мужчина вытер рукой рот и удовлетворенно поднялся на ноги, распрямляя спину и потягивая мышцы. Теперь можно было неторопливо оглядеться.
Кроме того хода, откуда появился он пещера на разных уровнях изобиловала множеством других дыр - одни побольше, другие поменьше. Только на той стене, где находился проход в "его" пещерку, Дэн насчитал еще четыре, на его взгляд, точно такие же. Поэтому, чтобы не потерять возможность вернуться в исходную точку, перед тем, как двинуться дальше, нужно было чем-то пометить отверстие.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |