Я всем нутром чувствовал, как все вокруг боятся – наши боялись офицеров, офицеры боялись нас. Я чуть-чуть сжал пальцы Нора и сделал шаг вперед. В конце концов, я был рейдером, и это моя работа – идти первым.
76.
Сердце бухало где-то в горле. Я смотрел и не мог поверить: я поднялся наверх. Снова. Я был в Скайполе. И не как вор, выглядывающий из воздуховода, а как обыкновенный житель Корабля. Я оглянулся на выходящих из лифта и поправил сам себя: как житель нижнего уровня, пришедший сюда с полным правом.
Они встречали нас – весь отряд Блейда, и он сам, ослепительные в парадных белых кителях. Я смотрел в знакомые лица, пытающиеся при виде меня сохранить бесстрастность, и радовался – раз пришли штурманы, а не охранники, значит, все правда, Адмирал не пытается нас обмануть.
Вен потянул меня за руку, и я шагнул следом за ним навстречу выстроившимся офицерам. Позади зашевелились члены Совета. С Базилем мне довелось познакомиться при особых обстоятельствах, так что когда он мне коротко кивнул при встрече, я был изумлен. Трента я узнал по описанию Вена – жилистый, довольно крупный, хотя я бы все равно не принял его за бывшего рейдера, если бы не знал. Ну а маленькая женщина, без сомнения, была Лу – больше некому. Рядом с ней даже я мог считать себя почти крупным мужчиной. Остальные были мне незнакомы, причем самый молодой на вид казался не старше Бена – странно, что он уже глава клана.
Нас повели через открытую галерею, с которой открывался отличный вид и на сад, и на озеро, и на проспект, по которому прогуливались дамы со своими кавалерами. Я даже припомнил давнюю фантазию – как явился бы сюда с Невеном и целовался с ним на глазах шокированной публики. Усмехнулся и перевел взгляд на любовника.
Собственно, почти сбылось, не так ли? Вот я, вот он, держащий меня за руку, и мы проходим по галерее, на которую устремлены все взгляды снизу. Неважно, что позади тащатся ошалело озирающиеся по сторонам даунтаунцы, а молодцы из отряда Блейда конвоируют всю процессию. Главные действующие лица на месте. Я сделал шаг в сторону, прижался плечом к Вену, притянул к себе его руку и поцеловал тыльную сторону ладони, а он в ответ мимолетно пробежался пальцами другой руки по моим волосам. Может, сейчас и не время для нежностей, но разделить с ним этот момент триумфа и принадлежности к чему-то большому показалось мне до ужаса правильным. Жизнь менялась. Мы менялись тоже.
Я вскинул лицо, любуясь синим голографическим небом, радуясь, что его теперь смогут увидеть те, кто никогда не видел ничего, кроме низкого потолка над головой. Как мне не хватало этого, пусть и мнимого, простора в темных коридорах Даунтауна! А теперь его разделят на всех поровну.
Когда-то здесь, в верхнем жилом секторе, помещалось почти все население Базы, кроме заключенных. Нынче, спустя столетия, количество людей на Корабле уменьшилось. Так почему нельзя всем поселиться тут, в одинаковых условиях? Раз уж нам предстоит сотрудничать и потом дружно высадиться?
Я еще раз пробежался взглядом по задравшим головы скайпольцам и споткнулся о взгляд Мари, наполненный презрением. Она держала под локоть откровенно разинувшего рот офицера из Инженерного отряда – того самого отряда, который разрабатывал ловушки на людей. И я внезапно осознал – нет, дружно не получится. Скорее всего, никогда. Мари перевела глаза на Вена, и презрение на лице сменилось грязной похотливой усмешкой. Она хотела его, клянусь фуражкой Первого Адмирала! Я слишком хорошо знал свою сестру, чтобы не распознать это выражение. Мало того – кажется, она ничуть не сомневалась в том, что сумеет его получить.
Я закрыл глаза и отвернулся. Радужный настрой как водой смыло. Сотрудничество - может быть. Но взаимопонимание? Не похоже.
Моей наивности можно только подивиться. Объединение верха и низа, проживание под одним небом Скайпола? Смешно. Неизвестно, сколько продлится ремонт Корабля, но даже на это время нас вряд ли пустят сюда. Кому нужны разборки между верхними и нижними женщинами из-за особенно привлекательных мужчин? Кто позволит нижним стучаться в двери верхних женщин наравне хотя бы с жителями Полиса? Глупо ожидать подобного. Сидите в своем Дубадаме, как сидели. А если еще и с починкой ничего не выйдет…
Я судорожно вздохнул.
Посмотрел на Вена, который привлекал даже мою сестру. И Мая. И наверняка много кого еще – здесь, а не только внизу.
Не исключено, что в случае неудачи некоторых нижних все-таки оставят в живых – в качестве диковинки и для сексуальных забав. Верхние не любят отказывать себе ни в чем. Даже в том, что постыдно. Но если о постыдном не трубить на каждом углу – его ведь как будто бы и нет, правда?.. Тот же Май давно уже считался офицером Скайпола, врачом высокого ранга, стал наперсником Адмирала – и что? Разве он собирался отказываться от приносящих удовольствие связей с мужчинами? Ничего подобного, раз склонял к сексу меня.
Я еще раз поглядел на озабоченно хмурящегося Вена.
Да, жизнь, конечно же, менялась. Однако по-настоящему выбора у нас не существовало. Или взять под контроль Корабль – или умереть. Теперь уже никто не отпустит нас жить так, как хочется. Как было раньше. Пришел конец моему маленькому счастью в крохотной каюте.
Но еще оставался шанс на удачный исход дела.
И я гордо поднял подбородок и крепче стиснул пальцы Вена. Пока возможно – я никому его не отдам. Он мой!
Правда, вскоре тяжелое дыхание Гренделя позади напомнило о том, что и внизу у меня не все благополучно. Так что куда ни кинь – всюду сплошная засада…
- Зал совещаний, - оповестил Блейд, останавливаясь возле дверей в светлом коридоре, который дальше сворачивал к жилым каютам высших офицеров. - Проходите, господа!
Потоптавшись, члены Совета нерешительно начали просачиваться внутрь. Штурманы их сопровождали. Мы с Веном попытались тоже сунуться, но Блейд мягко нас остановил:
- А вам, молодые люди, не положено.
Он так усердно не смотрел на наши сцепленные руки, что я ни на секунду не поверил, будто это его не задевает. Но на лице не отражалось ничего, кроме вежливого участия.
- Почему? Чего я там не слышал? – удивился Вен.
- Не могу знать, - коротко пожал плечами Блейд. – У меня приказ встретить и сопроводить членов Совета в Зал совещаний. Про посторонних приказаний не было. Но вы можете подождать окончания переговоров в ближайшей комнате, - он кивком указал на соседнюю дверь. – Если вы понадобитесь – вас позовут.
Я с тоской оглянулся в ту сторону, откуда мы пришли. Вместо торчания в четырех стенах я бы предпочел утащить Вена к озеру послушать голоса птиц и продемонстрировать, что такое на самом деле много воды - плевать даже, что все будут на нас пялиться. И сводить в сад камней. И показать мою любимую лавочку в парке, где я лет в одиннадцать под сиденьем накарябал «Буду первым»…
Самое забавное, что я им и стал – первым. Нет, не первым на подготовительных курсах, не первым в офицерской Школе, не первым в отряде штурманов и не Первым помощником Адмирала, хотя именно об этом думал, когда ножом выцарапывал буквы на пластике. Я стал первым курсантом, изгнанным из Скайпола. Сброшенным, если выражаться поэтически, из рая в ад. Мало того – я покосился на хмурого Вена, - я стал первым верхним, который влюбился в нижнего. Падший, так сказать, во всех отношениях ангел.
Тут меня разобрал смех, и я прыснул.
Блейд ощутимо дернулся – кажется, он воспринял мое веселье на свой счет, а я только сейчас припомнил, как болезненно он относился к любым насмешкам над собой.
- Извините, старший штурман, - сказал я, не в силах согнать улыбку с лица. – Это я о своем. Пойдем, Вен, - я потянул его за руку, и мы послушно зашли в указанную нам комнату.
Дверь за спиной закрылась, но я успел заметить, как двое офицеров встали по обе стороны от нее - так же, как и возле дверей Зала совещаний. Почетный караул, ага. Чтобы дорогие гости не шлялись, где им не положено.
- Ты чего это развеселился? – поинтересовался Вен. – Вроде, ничего забавного пока не произошло.
- Да так, - пожал я плечами. Ну не спрашивать же, как я ему глянусь в виде мифического создания, только без крыльев и нимба?
Помещение оказалось небольшим - по меркам Скайпола, конечно. Несколько кресел, визор и еще какие-то странные штуки. А в дальнем конце – нечто вроде трибуны, за которой на стене – светящаяся карта звездного неба. Я узнал комнату – именно отсюда Адмирал делал свои видеообращения ко всем жителям Полиса.
- Странно, - медленно произнес Вен. – Ничего не чувствую.
- В каком смысле? – я недоуменно повернулся к нему и потянулся рукой к лицу. – И меня не чувствуешь?
- Тебя чувствую, - Вен щекой прижал мою ладонь к плечу. - Но только тебя – и все. За дверями стоят охранники, за перегородкой – главы кланов и здешний Совет, а я ничего не слышу.
Я понял, что он говорит о своих эмпатических ощущениях.
- Хм-м… комната экранирована? – я огляделся внимательнее. Стены были обшиты не привычным бронелитом и не вычурным пластиком, распространенным в жилом секторе Скайпола, а каким-то неведомым мне материалом.
- Никогда не слышал, чтобы эмпатию можно было экранировать, - хмыкнул Вен.
- Выходит, можно, - сказал я. – Ты волнуешься?
- Не то чтобы… Непривычно и неожиданно. Я собирался слушать, как там будут обстоять дела.
- Думаю, все будет нормально, Вен. Похоже, Адмирал не собирается жульничать. Иначе бы нас у лифта встречали офицеры охраны.
- Тогда почему меня не пустили на Совет? Грендель один не сможет слушать всех сразу.
- А зачем ему слушать всех? – удивился я. – Нашим деваться некуда, да он их всех еще внизу услышал, мне кажется. Имеет смысл обращать внимание только на верхних. А их в зале вряд ли будет много. Верхушка Совета Полиса – это трое: Адмирал и два его помощника. Тут же нет кланов, так что и надобность в большом количестве руководителей отпадает.
Но Вен все равно беспокоился.
- Ты знаешь, что это? – я ткнул пальцем в звездную карту – просто для того, чтобы его отвлечь.
- Только что в лифте видел, - саркастически отозвался Вен. – Разумеется, знаю. Ты меня за кого вообще держишь?
- Это не просто звезды, - сообщил я, подходя ближе к трибуне. – Это то, какими их люди видели с Земли, представляешь?.. Вот выгрузимся на планету – и тогда тоже сможем на них только издалека смотреть…
- Почему?
- Корабль не посадишь, так? А шлюпки не предназначены для долгих космических полетов. Тем более, их батареи планируется использовать для работы синтезаторов. В общем, о космосе нам придется забыть.
- Жалеешь, да? – Вен шагнул ко мне, встал сзади. – Я был в рубке, и… ну, в общем, я тебя понимаю.
- Жалею? – я честно поразмышлял. Потом обернулся к нему. – Нет, Вен. Разве что чуть-чуть. Потому что звезды – они все равно далеко и чужие. А вместо них у меня есть ты…
«Родной и близкий» потерялось где-то на полпути от подуманного к произнесенному. Но оно и не понадобилось – все равно я не сумел бы ничего произнести, пока мы целовались. А потом я уже забыл, что собирался говорить, поскольку голову заняли совсем другие мысли.
- Бесполезное… разбазаривание… пространства, - прошептал я Вену куда-то в грудь, уже до половины расстегнув рубашку и коротко целуя между словами.
- Ты про что? – поинтересовался он, запуская руки снизу под мою.
- Столько места – и ни одной кровати, - пояснил я, выгибаясь под лаской скользящих по спине ладоней.
- Зато куча кресел, - не согласился со мной Вен.
Но в этот момент дверь распахнулась – а я почти и забыл, где мы, - и в комнату заглянул Блейд. Увидев нас прижимающимися друг к другу, немного спал с лица, но выдержал – не отступил. Отступили друг от друга мы, приводя в порядок одежду. А следом за Блейдом вошел Базиль, на себе волокущий Гренделя.
- Что случилось? – Вен тут же бросился к ним. Я тоже.
- Понятия не имею, - сообщил Базиль. – Старику внезапно стало плохо. Нор, сделай что можешь, а потом, Вен, спускайся с Гренделем вниз. Адмирал, конечно, предложил услуги их целителя, но я не уверен, что… это хорошая идея, - Базиль явно собирался сказать что-то о доверии, но покосился на Блейда и не стал.
- Хорошо, мы с Нором отведем деда в лазарет, - согласился Вен.
- Не вы с Нором, - резко оборвал Базиль. – Ты. Нор пока побудет здесь, спустится потом с нами.
- Но…
- Без разговоров, рейдер! А я возвращаюсь, - Базиль, оставив Гренделя на наше попечение, вышел из комнаты.
Гренделя мучила одышка, в легких слышались хрипы. Он полусидел в кресле, куда его опустил Вен, и оставался в сознании, но был так слаб, и в поникшей голове у него так мутилось, что говорить он не мог. Кожа была сухой и холодной, а лицо с каждой минутой все больше наливалось красным. Сердце билось затрудненно, точно ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, проталкивая в сосуды кровь. Ей было там тесно – я чувствовал это, - и она пыталась просочиться сквозь сосуды в легкие и мозг. Внезапно, пока я старался хоть как-то повлиять на повышенное давление, Грендель перегнулся через ручку кресла, его вырвало, а потом все тело сотряслось в приступе кашля. Глаз он так и не открыл.
Я сидел над ним минут пятнадцать, мучительно пытаясь облегчить его состояние. Все, что мне удалось – лишь слегка расширить артерии, давая сердцу небольшой отдых. Но этого хватило, чтобы Грендель задышал ровнее, а потом и вовсе уснул. Но я совершенно не был уверен, что смогу существенно ему помочь. Тут нужны были лекарства. И покой, конечно.
- Вен, - сказал я, выходя из транса, – к Бличу надо срочно. Мне кажется, у Гренделя гипертонический криз. Это серьезно.
Вен смотрел на деда с непередаваемой тоской. Он действительно его любил, и как бы не больше, чем остальных родственников. По крайней мере, мне так казалось.
- А ты… - начал он, переводя взгляд на меня.
- Я справлюсь, Вен, правда. Ты же сам видел – здесь все в порядке. Я спущусь вместе с остальными. Иди, хорошо?
Вен сграбастал меня за плечи и притянул к себе. Подержал так немного, пока я прижимался к его твердой груди, потом аккуратно взял Гренделя на руки и пошел к дверям. Спящий седой старик смотрелся в его руках совсем маленьким, словно был ребенком, а не руководителем клана.
Блейд предусмотрительно открыл перед Веном дверь, вышел следом и закрыл ее за собой. Я остался в комнате один. Через пару минут в комнату заскочил солдатик с абсорбентом и, не глядя на меня, деловито посыпал пол.
А еще через некоторое время, когда я перестал напряженно прислушиваться к происходящему в коридоре и мучить себя вопросами, благополучно ли Вен спустится и не станет ли Гренделю внезапно хуже, до меня добрался страх.
Куда-то делось все воодушевление от встречи со знакомыми пейзажами Скайпола, от предвкушения перемен, пропало желание хихикать над своим грехопадением… Ушло нервное возбуждение, которое владело мной с момента, когда я узнал, что иду наверх. В груди постепенно сжимал свои ледяные пальцы ужас. Я остался в одиночестве посреди враждебно настроенного ко мне города. Пусть Скайпол не любил нижних, но меня он ненавидел. А даунтаунцы, боясь верхних, в любой момент готовы были принести меня в жертву своей безопасности. Ведь для того меня и взяли сюда с собой, разве нет? Единственные двое, кого я знал среди них, на чью защиту мог в какой-то мере надеяться, на моих глазах покинули эту комнату. Все, больше я здесь никому не нужен. Я один – сам за себя.
С трудом, но я постарался успокоиться. Еще панику не хватало разводить! Пусть я бывший, но все-таки курсант офицерской Школы. А там учат не терять присутствие духа в сложных ситуациях. Напротив, требуют: максимально, насколько позволяет обстановка, расслабься и подыши носом. Глубоко и медленно.
Примерно через час, когда Блейд приглашающе открыл дверь, мне вполне удалось справиться со своими эмоциями. В конце концов, один раз я уже готов был умереть – так что изменилось с тех пор? Я проделал этот путь – через весь город под взглядами врагов. Проделаю и еще раз. Тем более, когда знаю, что мне есть куда идти. Что меня ждут.
Я вышел из комнаты и направился к главам кланов – теперь они были моей семьей, пусть я и внизу оказался нелюбимым ребенком. Больше из Зала совещаний никто не появился – видимо, Совет Скайпола покинул помещение через другой выход. Наверное, это было даже к лучшему.
Блейд и его отряд только еще строились вокруг нас, готовясь сопровождать к лифту, когда меня резко дернули назад, и от неожиданности я спиной впечатался в чью-то грудь. Не дав опомниться, мою правую руку тут же заломили – лопатку обожгло резкой болью, - а в горло уперлось лезвие ножа.
- Стой смирно, крысеныш, - прошипел мне в ухо голос Трента. – И тогда, может быть, останешься жив.
77.
Все это казалось подозрительным. Я не мог понять, почему меня не пустили на Совет, тем более что о моем присутствии там руководители кланов договорились заранее. Но когда Базиль вытащил на себе еле живого деда, мне стало не до рассуждений. К тому же от офицера Паскаля ничем подозрительным не фонило, разве что некоторой опаской, не больше. А Базиль так и вообще ничего мне не объяснил – ему не терпелось вернуться назад.
Мне было очень не по себе – Нор оставался здесь, а ведь ему уже угрожали убийством. Да что там угрожали – пытались убить. Немного утешало только одно: Нор вполне мог за себя постоять.
Я нес деда к лифту, сопровождаемый жадными взглядами любопытствующих, а думал лишь о том, что Совет кланов остался и без телепата, и без эмпата. Так что предупредить их, если верхние что-то задумали, теперь некому. Охрана шумно топала за спиной, но я, как ни странно, не чувствовал никакой враждебности – их занимало, что же такое случилось со старым мутантом, только и всего.
Лифт стоял открытым. У входа маялся тот парень, который поднял нас в Дансити. Здесь уже не было никого, кроме офицеров – всех посторонних отсекли на подходе, перекрыв коридор, ведущий к лифту. Впрочем, я сомневался, что среди верхних появятся желающие спуститься полюбопытствовать, как мы там живем. Я поудобнее перехватил постанывающего во сне Гренделя, шагнул в прозрачную кабину и приказал парню:
- Давай вниз, только быстро.
- Быстро не получится, скорость постоянная, - слегка удивленно сказал тот, нажал какие-то кнопки, и дверь бесшумно закрылась. – А что со стариком?
- Плохо стало, - угрюмо ответил я. – Давление.
Мне не хотелось болтать с этим мальчишкой. Да и не о чем нам с ним было разговаривать, если вдуматься. Хотя он и выглядел неплохим человеком: сочувственно цокал языком, аккуратно поправил свесившуюся руку деда и даже предложил мне воды. Хорошая оказалась вода – холодная, с каким-то чуть сладковатым вкусом. Отравиться я не боялся – не пряталось в мозгах у парня желания со мной расправиться. И даже страх уже пропал – мы ведь не съели его по пути наверх. Так что я сказал ему “спасибо” от чистого сердца, когда лифт мягко остановился. Все-таки не все наверху были злобными жадными скотами. Или не все верили, что такими скотами можем являться мы.
Пока я добрался до лазарета, успел охрипнуть, объясняя каждому встречному, что на нас никто не покушался, а деду стало плохо просто по причине волнения и преклонного возраста. Но все равно к медотсеку я добрался с приличной толпой сочувствующих за спиной. Деда в кланах любили – он был старым, мудрым, к тому же именно он занимался с детьми-мутантами, обучая их управлять даром.
Блич сразу начал суетиться, облепил деда датчиками, поставил капельницу с какой-то розоватой жидкостью, сделал несколько уколов и плотно засел около его койки. А я оказался предоставлен самому себе. Ничего существенного о переговорах я рассказать не мог – наоборот, мне по дороге с восторгом сообщали о том, что верхние прислали кучу всяких нужных вещей, и это не считая довольно приличного запаса клетчатки и закваски.
Я поболтался по лазарету, пока Блич не выгнал меня вон, затем вернулся к лифту, который, как оказалось, уже ушел наверх, и в итоге отправился в свою каюту.
Но сидеть в одиночестве в четырех стенах оказалось совсем тоскливо. Я все время думал про Нора – как он там, что делает, не причинили ли ему какого-то вреда? От мыслей не отвлекали ни визор, ни попытки прибраться в каюте. В конце концов я плюнул, швырнул скомканное одеяло на койку и решил пойти перекусить.
Людей в столовой оказалось много – у стойки Тамира вытянулась очередь, что нечасто случалось в последнее время: большинство предпочитало взять свой термос и уйти в каюту. Но сегодня столовая была местом общего сбора – здесь стоял такой галдеж, что у меня зазвенело в ушах.
Однако когда я подошел к стойке, шум стих. На меня смотрели выжидательно, словно я мог что-то рассказать о происходившем наверху. Многие, судя по всему, уже знали о причине моего возвращения: я ощущал сочувствие, тревогу, жалость и, разумеется, злорадство тоже. Правда, не мог бы сказать, по какому поводу злорадствовали: то ли из-за того, что я, как и все, буду ждать внизу результатов переговоров, то ли из-за того, что деду стало плохо.
В этой абсолютной тишине я взял термос, даже не заглянув, что там внутри, развернулся и ушел. Не мог я сейчас ни с кем разговаривать, даже с Тамиром, даже со своими рейдерами – меня все сильнее грызло беспокойство.
В каюте я вытряхнул еду из термоса. Ее было много, но есть я не хотел. Поковырялся в тарелке, вяло удивляясь тому, что не чувствую вкуса. А ведь пахло – на всю каюту, так, как не пахло никогда. Мясом, которого оказалось в избытке, какими-то приправами. Вот только есть эту новую еду у меня не было никакого желания.
В дверь стукнули, и почти сразу щелкнул незакрытый замок. Я поднял голову и мрачно уставился на Раду. Она переступила порог, аккуратно притворила за собой створку. В другое время я бы порадовался, что сестренка так быстро пришла в себя, но сейчас я только уткнулся носом в тарелку, нехотя перемешивая кашу.
Рада молча налила в стакан воды, достала из кармана рубашки пузырек, отсчитала двадцать капель и протянула мне.
- Блич велел тебе это выпить.
- С какой стати? – пробормотал я. – Переутомляться мне было не с чего. На лифте туда-сюда – вот и весь труд.
- Блич велел выпить, - непреклонно повторила она и сунула стакан мне в пальцы. – Ну? Мне некогда тебя ждать, Невен, не будь ребенком.
Когда Рада начинала говорить подобным тоном, спорить с ней было бесполезно. К тому же я чувствовал, что она искренне волнуется за меня. Поэтому выпил лекарство и мрачно взглянул на сестру.
- Как там дед?
- Спит, - коротко ответила она. – И ты ложись и спи. Нечего тебе психовать и бегать по каюте. Блич переживает, что у тебя тоже поднимется давление.
- Ничего у меня не поднимется, - пробурчал я, но тем не менее встал и добрел до койки. Расправил одеяло, скинул ботинки. – Ты сама-то как? Уже на работу вышла?
- Вышла, - Рада присела рядом со мной на край кровати, погладила по руке. – Работы много. Да и в каюте хуже - думаю все время, вспоминаю. А на работе думать некогда.
Голос у нее все же подрагивал, и я положил руку на ее пальцы, легко сжал.
- Знаешь, если все получится, мы построим тебе и маленькому дом. Настоящий дом, большой и красивый, как в тех фильмах по визору. У него все будет – много неба, много солнца и много еды. А мы поселимся где-нибудь рядом и станем тебе помогать.
Она кивнула, отвернулась, стараясь скрыть слезы. Потом глухо сказала:
- Наверное, я останусь с Беном, Вен. Он хороший и много для меня делает. Ничего не требует взамен – просто приходит, приносит что-то со склада. Или еду из столовой. Столик в моей комнате починил, у которого ножка подломилась. Я хотела новый у Фиалки взять, а Бен что-то сделал – и теперь ничего не шатается.
- Бен хороший, - подтвердил я заплетающимся от снотворного языком. – Ты его не прогоняй, ладно? У них же со Свеном никого нет после той аварии на фермах, когда трубу с кислотой прорвало и отца ошпарило.
- Я знаю, - Рада повернулась и улыбнулась мне сквозь слезы. – Не прогоню. Ты спи, спи.
Разбудили меня громкие голоса за дверью. Наверное, Рада плохо ее закрыла. Выдираясь из липкого лекарственного сна, я пытался понять, о чем говорят стоящие в коридоре люди. Но как раз в этот момент разговор прервался, дверь отъехала, и в комнату проскользнул Лейн.
Я даже глаза толком открыть не успел, а он уже был рядом, упал поверх одеяла, обхватив меня руками и целуя куда попало. Я с трудом спихнул его с себя, сел, потер лицо руками и хмуро посмотрел на бывшего любовника.
- Ты что, очумел? Кто тебя сюда звал?
Я ожидал, что Лейн надуется, но он поглядел на меня с откровенной жалостью.
- Я подумал, что тебе будет трудно одному, Вен. И пришел тебя поддержать – ты же мне не чужой, хотя и отказался от меня ради… этого.
- Шел бы ты… к Дорсету, - неприязненно ответил я, встал и сделал шаг к душевой кабинке. – С чего ты взял, будто я нуждаюсь в твоей поддержке?
- Ну верхний же тебя бросил, - с неожиданной улыбкой сказал Лейн и тоже встал. – Остался в Дансити, среди своих. Сделал свое дело здесь – и вернулся к привычной жизни. Правильно, конечно, - представляю, каково было такому… у нас.
На какое-то мгновение мне показалось, что пол ушел из-под ног. Я ухватился рукой за стенку, зажмурился, пытаясь справиться с внезапным головокружением. Нор остался наверху? Значит, главы кланов уже вернулись?
- Ты откуда знаешь? – выдавил я, чувствуя сквозь муть в голове злорадство Лейна. – Он тебе что, лично об этом сказал?
- Не он, - вот теперь Лейн откровенно смеялся, показывая зубы. – Но все знают уже. Конечно, главы никому ничего не сказали, но их же куча народу встречала. Думаешь, пропустили бы твоего мальчишку? Да и потом, стал бы я приходить сюда, если бы он вернулся?
- Пошел вон! – рявкнул я, разворачиваясь к Лейну.
Он отскочил к двери, съежился от страха. И все равно не перестал скалиться – зло и насмешливо одновременно. А когда я, сжимая кулаки, сделал шаг вперед – выскочил за порог, показав мне из-за закрывающейся створки оттопыренный средний палец.
Силы оставили меня сразу же, как щелкнул дактозамок на двери. Я прислонился спиной к стенке, сполз на пол, обхватил руками голову. Лейн не врал. Он для того и явился ко мне, чтобы первым сообщить сногсшибательную – в прямом смысле – новость. Ощутить в полной мере торжество, почувствовать свою победу. Что может сильнее польстить оскорбленному самолюбию, чем ошарашенный вид брошенного бывшего любовника?
Лейн не врал, но я ему не верил. Нор не мог остаться наверху добровольно, не мог. Он не притворялся влюбленным в меня – он был в меня влюблен. Он не замышлял никаких козней против кланов – он действительно был изгоем. И то, что он остался в Дансити, свидетельствовало только об одном – Нор в беде.
Я поднялся с пола, тряхнул головой, прогоняя остатки дурноты. Вымыться, одеться – и идти к Базилю. Я должен точно знать, что произошло наверху за несколько последних часов. А там уже решу, как поступить.
Мне в голову не пришло, что у Базиля есть люди. Так что я просто отодвинул с дороги парня из какого-то клана, охранявшего дверь, открыл ее и вошел.
Главы кланов – все, кроме Гренделя – сидели вокруг стола и что-то обсуждали. На щелчок замка Базиль поднял голову от бумаг и недоуменно посмотрел на меня.
- Тебе кто разрешил?..
- Я сам, - перебил я. – Я хочу знать, почему Нор не вернулся с вами.
- Выйди вон, - кричать Базиль никогда не кричал, но ему этого обычно и не требовалось – слово Главы Совета всегда было законом для остальных, но сейчас я существовал вне закона. – Что ты себе позволяешь, Невен? Решил, будто тебе все можно?
- Я хочу знать, что с Нором, - повторил я, не сдвинувшись с места. – Почему его бросили там? Он не мог остаться наверху добровольно!
У Базиля дрогнули губы. Я хорошо знал эту гримасу. Как и нетерпеливое движение руки к коммуникатору.
У нас не было никаких структур, поддерживавших порядок в кланах – справлялись сами. Единственным местом, где имелась охрана из добровольцев, было помещение Совета – просто потому, что во времена общих собраний изредка требовалось успокаивать самых крикливых или агрессивных, как те же Реттисси.
Дожидаться, чтобы меня выкинули в коридор на потеху случайным свидетелям, я не стал. Решение пришло быстрее, чем Базиль дотянулся до тревожной кнопки. Если верхние спустили контейнер по лифтовой шахте, значит, они демонтировали там лазерные ловушки, и путь открыт. Путь, знакомый мне до последней перекладины. После сегодняшних переговоров меня не станут убивать. Я найду Нора и все выясню сам. Если его удерживают наверху насильно – я его вытащу. А если он остался там по своей воле… что ж, значит, это его выбор.
Вернувшись в каюту, я вытащил и сунул в карман комбинезона припрятанную ампулу с триматом – на всякий случай. Достал из шкафа снаряжение, проверил надежность карабинов. Надевать рейдерский пояс сразу не стал, не хотел привлекать к себе внимание. Свернул цепи в тугое кольцо, сунул в наплечный мешок вместе с парой термосов. Нож прицепил на пояс, прикрепил к запястью мини-радар – так, на всякий случай.
Хронометр показывал почти девять вечера. Вот-вот должны были пробить склянки. Если я пойду в привычном темпе, то окажусь наверху около двух-трех утра. Может быть, чуть позже. Там все уже будут спать, кроме охраны. Конечно, меня могут принять за диверсанта. Но я постараюсь не попадаться никому на глаза раньше, чем это будет необходимо, я умею прятаться. А дорогу в Дансити я запомнил.
Мне нужно найти Блейда Паскаля, - сказал я себе. – Шансов не так уж и много, если быть откровенным. Никаких шансов, честно говоря. Совсем. Но если я просто выйду к охране и попрошу отвести меня к этому Паскалю – то, вероятно, меня не станут убивать сразу. В крайнем случае, заставят спрыгнуть в атриум. Не думаю, что охрану посвятили в подробности договора, но о перемирии они не знать не могут.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |