v Серия «Вершины. Коллекция» основана в 1999 году 30 страница

— Друзья мои, лежите спокойно!., я схожу в избу и вер­нусь!

Нет!., они хотят пойти со мной... прекрасно!., так даже лучше... но быстрей!., нужно сказать, что когда тебе не нуж­но одеваться, ты собираешься очень быстро... большая эко­номия времени!., посмотрите на пожарников во время по­жара... они не раздумывают, сразу бросаются вперед!., одна минута! впряглись и поехали!., вот и род человеческий так постепенно деградирует... нет времени раздумывать... впряг­лись и поехали! мы спускаемся... перистиль... мы уже тут!., я смотрю на свои часы... как раз!., а вот и Крахт... он возвра­щается из избы...

— Доктор, вы идете туда?., это невыносимо! вся деревня тащит им мебель... увидите!.. bibel`и строят для них печь! да!., увидите!., из кирпича!., это невыносимо!

Без сомнения, нам противостоит сильная партия... по­спешим!., снег лежит великолепным ковром... конец октяб­ря... мы не одни!., вся деревня волочит мебель, стулья, по­душки... для узниц! а ведь только недавно вся деревня была пуста!., где же они прятались?., они не хотели нас видеть, вот и все!., а теперь все бросились в избу!., что за порыв! что за спешка! настоящий переезд! там полно и ребятни, все босиком... они тоже тащат разные вещи, кастрюли, миски... чтобы помочь дамам обустроиться... кажется, больше всего там русских ребятишек... они нас знают... показывают нам языки и обзывают по-всякому... конечно, ругаются... а уж смеху!., девочки и мальчики... теперь каждый тащит по кир­пичу... и каждая... они падают друг на друга... со своими кирпичами!., а потом начинают их собирать!., оп! сцепляют­ся, начинается драка! бум!., браум! даже совсем маленькие делают «брум»!.. подражают! разрывам бомб над Берлином! и ззз! как самолеты! вон там!., они это тоже умеют!., браум! и ззз!.. все катится кувырком! ребятишки и кирпичи!., ззз! и впе­ред!., безумный смех, из-за бомб?., из-за кирпичей?., в этом возрасте все смешно!., неважно... что он споткнулся! и «птаф»! получил затрещину!., а наверху «ззз»! без остановки летают самолеты!., кирпич падает... слишком тяжелый!., все броса­ются!., вытаскивают его... из снега... никогда я не слышал столько смеха!., птаф! еще затрещина!., вот и изба!., с перво­го взгляда я вижу, что здесь вся деревня... все матроны... и гуси... и утки... а в избе я вижу великолепную печь, из кир­пича, огромную, наподобие тех, что делают на Украине... труба проходит через всю хибару... здесь по меньшей мере десять bibele`й, плюс ребятня... дело идет! все будет сделано! выстроено! сегодня к вечеру все будет готово! десять камен-щиков-bibel`и работают, не ленятся, ребятишки карабка­ются, передают кирпичи... скатываются вниз... вопят!., да­вятся от смеха!., и все начинается снова!., все один к одному! вся эта чертовщина! вдалеке взрывы настоящих бомб., бра­ум!.. а совсем рядом!., подражания!., брум!.. тем временем подносят и мебель... вся деревня переполошилась... кругом холод и снег... эти дамы не должны ни в чем нуждаться! какой ужас, эти дамы в избе!., жертвы грубых скотов!., как взволнована вся деревня!., и русские, и поляки, и матроны, и пленные... все!., и все судачили о Зиммере и о героическом

риттмайстере, о них рассказывали нечто совершенно неве­роятное... их прикончили?., гарротировали?.. неужели?., из­резали на куски?., тратата! а несчастную мадам фон Лейден выгнали из дому, с ней обращаются, как с девкой, а мы, три гнусных franzosen, последние из последних, похоже, над ними насмехаемся?.. Цорнхоф прошел через ужасные испытания, в каждом доме было по одной вдове, а мы втроем, похоже, решили продемонстрировать свою наглость!., в общем, нас тоже нужно утопить в навозе! и побыстрее!., это витало в воздухе... готовилось... ребятишки отморозили ноги... нужен костер!., снова смех!., наспех сооружают костер... ломают ветки... и в огонь!.. Крахт против, он кричит... verboten! verboten!* ребятишкам наплевать! «заткнись! maul zu!» на­верное, он хотел начать стрелять, но там это было опасно, они бы не остановились и просто снесли замок и ферму, я имею в виду ребят, их мамаш и пленных... нас тоже под горячую руку!., мы ведь монстры!., слово Крахта уже ничего не значило, и они готовились, что он начнет стрелять... я говорю ему: «Крахт, не стоит!»... и действительно, стоило только на это посмотреть... вся деревня бегала туда-сюда, они несли еще подушки, еще мебель... «для несчастных дам».... лучше уж прийти позже, когда они сложат большую печь... Крахт согласился, и мы пошли обратно по той же тропин­ке... по снегу... ребята орали нам вслед... «heil! heil! môrderer!» heil! heil! убийцы!., вот так все просто!., ответить нечего, об­щественное мнение против нас!., но они все же нас не уби­ли!., а могли бы!., это я повторяю с 39-го года, «могли бы!»... тысяча оказий! старая песня!.. Эрольд Паки154, отправляясь на виселицу, плакал от досады... «они не расстреляли Сели­на!..» он умер бы удовлетворенным... то же самое и с Кусто, этим беспокойным раковым больным... отважный Кусто!., который сделал все, чтобы меня четвертовали... о, я уж не говорю про тысячи других!

А там дело было серьезнее, нельзя было допустить, что­бы наши «поднадзорные» дамы сбежали!., а то целая толпа последовала бы их примеру... ну так вот, мы продвигались крайне осторожно, из рытвины в рытвину... идет снег... вот мы и на перистиле... там стоят две женщины, закутанные с головы до ног... не крестьянки... это к нам!., к нам, мне ка­жется... мы подходим... да! Мария-Тереза, наследница, и графиня Тулф-Чеппе... стоят в снегу... что нужно от нас этим

* Запрещено! запрещено! (нем.).

дамам? сперва они обращаются к Крахту... чего им надо?., они хотят знать, арестованы ли они тоже, должны ли от­правляться в избу?., теперь уже почти светло... выглядят они не лучшим образом, из носу у них течет... они нас уже давно ждут?., я никогда не видел их вместе, я даже думал, что они никогда друг с другом не встречались... одна жила у дочери на ферме, другая в своей башне... а вот теперь они подруги, стоят рука об руку... дрожат... от холода и страха... графиня Тулф-Чеппе мне все объясняет... они не хотят возвращаться на ферму., почему?., там Николя!.. русский гигант!., и Лео-нар, и Жозеф!.. и прочие... они могут устроить пожар!..

— Пожар? пожар? Я решил уточнить...

— Это Изис фон Лейден собиралась всех поджечь!., те­перь Изис под замком!., вы хотите ее видеть?

Предлагаю я...

— О нет!., ну уж нет!

Изис они боятся еще больше, чем гиганта Николя... «ну так что? ну так что?..» спрашивает Крахт... они хотят остать­ся жить здесь?., вместе, у Марии-Терезы?., а потом?., по ве­черам они будут спускаться в бывший кабинет брата... вмес­те им будет не так страшно, что Изис вернется...

Кстати, они составят компанию нашему ревизору!., сей­час я его им представлю!

Они идут за мной...

— Мадам графиня Тулф-Чеппе! мадмуазель Мария-Те­реза фон Лейден!

А он там разлегся, очень довольный... ему бы хотелось встать, поздороваться с ними... но он не может... он хотел бы встретить дам... он делает жест одной рукой... хоть так! пыта­ется оказать им почести!., ему кажется, что он у себя дома...

— Здесь, дамы, вы видите два дивана! извините за ужас­ный беспорядок! там кресло!., а там, мне кажется, пианино!., у окна! Крахт, эсэсовец, вы его знаете, запрещает открывать ставни! это его идея!., хи! хи!

Он смеется, но ему больно... он корчится...

— О! о!

— Мсье ревизор, мы все видим! не двигайтесь!., не дви­гайтесь!

Он настаивает...

— Из окна вы бы увидели болото! оно как раз под балко­ном, ваш брат умер здесь, недалеко... ландрат погиб в этом

болоте... а ваш племянник, мадам, как говорят, погиб в яме... Вам это известно, насчет ямы?

Не хочет допустить ни малейшей неточности... даже в таком состоянии, измочаленный, измученный до последней степени, он не хочет ошибиться... не дай Бог, у этих дам

' сложится неверное представление!.. Крахт слушает молча... а Ле Вигана просто корчит, так ему хочется еще раз сходить в избу... да у него настоящая мания... «пошли прямо сейчас!»

; я ведь должен сходить туда еще три раза... а Крахт ночью... а я — днем, чтобы проверить состояние здоровья... уверен,

; они нас примут!., я предлагаю этим дамам прогуляться... нет! но идти к себе они тоже не хотят... они хотят устроиться в гостиной прямо сейчас... ревизор им не мешает, стоит ему пошевелиться, как у него вырывается стон... а когда мы пы­таемся подержать его над сосудом, стоны усиливаются... нуж­но это сделать, пока мы не ушли... мы его приподнимаем, поддерживаем, он жалуется, но сдержанно, у него хватает мужества... он горячо благодарит нас, теперь можно ждать до следующего раза... его перелом далеко не в лучшем состо­янии... конечно, он не сросся, отек немного спал, но когда я на это смотрю, меня мучает совесть... пусть лежит спокойно, черт побери!., и пусть не мешает дамам!., дамы на нас вни­мания не обращают, они заняты ставнями в глубине комна­ты, пытаются их открыть... это запрещено!., но им плевать!., они хотят посмотреть!., ну и хорошо!., прекрасно!., сейчас они приготовят диваны... на которых мы спали... сейчас раз­делим гостиную на две части... на три... им здесь будет луч­ше, чем нам на соломе... ревизор стонет довольно громко, но после укола ему стало лучше... теперь им нужны матра­сы... и так ясно, где их брать — у Кретцеров, на верхнем этаже... мы займемся этим, когда вернемся из избы!., теперь моя очередь проведать дам! я хочу, чтобы Ля Вига тоже по­шел со мной... не стоит оставлять его с женщинами и реви­зором, он опять начнет нести бред... я говорю ему: «пошли, Ля Вига!»... здесь распоряжаюсь я... мне не особенно хочется идти к Изис, но все же это необходимо... вот мы и на ули­це... вам все это уже знакомо... тропинка... последний куст у избы... я говорю Ля Виге: внимание! людей вокруг почти нет, только ЫЬеГи на часах, как им приказали... эти охран­ники с лопатами и заступами вместо ружей прогуливаются туда-сюда... я им кричу...

— Ну что нового?., nichts neues?

— Nein! nein! niemand weg! никто не ушел! все в порядке!

Они меня хорошо знают... больше мне ничего и не надо... я спокоен, но не настолько... ведь Изис способна на все... я вернусь в следующий заход, через два часа... а, еще одно!., я забыл!., «niemand krank? никто не заболел? nein!.. nein!..» тогда ладно!., поворот!., и в замок! на перистиль!., гостиная... дела идут на лад... дамы устроились... оборудовали для себя далеко не скромное жилище, а настоящий салон!., ловкие особы!., раньше я не видел здесь ширм... где они откопали эти великолепные штуки! на них вышиты красивые узоры в виде листьев... у фон Лейденов во всем присутствует стиль... не только в парке... настоящий маленький Версаль...

— Это не все!., теперь пошли за похлебкой!

Ну нет!., ну уж нет! Лили против!., все в деревне готовы на нас наброситься, стоит нам лишь появиться с нашими котелками! они только этого и ждут! в самом деле... а на небе обстановка все хуже и хуже... «крепости» за «крепостями»!., точно!., я слушаю... и стены щупать не нужно... даже со сто­роны видно, как они вибрируют... и паркет тоже... браум!.. но здесь все трясется не только от взрывов бомб... ррррррр... еще и орудие стреляет!., снаряды летят все ближе... Лили права... а как же наша похлебка?., не то чтобы мы очень голодны, но вот позже?., и потом, нас здесь шестеро, а с Бебером семеро... конечно, есть запас в шкафу, нас все вре­мя выручает шкаф!., а вдруг дамы заметят?., они наверняка в курсе, но все же это кажется мне не совсем удобным... вот тем, запертым в избе, в отличие от нас, будет чем полако­миться, им все принесут... а нам если кто-нибудь что-нибудь и принесет, то, скорее всего, это будет Изис, с бензином... и со спичками... и на сей раз все кончится гораздо хуже! все вспыхнет!., точно! до чего же это смешно!., все смеются!., ревизор неплохо устроился!., ему поставили ширмы... целых три!., он опять стонет!., я это слышу, подхожу к нему... у него болит нога... но дело не только в этом, он голоден!., он просит меня... принести ему немного черного хлеба... такое у него желание!., черт! надо сказать Л или... и старбеням тоже я скажу... конечно, они знают, что я уже лазил в шкаф, что я угощал весь Цорнхоф... и Леонара, и Жозефа... и цыган... и bibelforscher'oB на кухне... тогда тем более ради раненого ре­визора, который просто дышал на ладан... раздумывать было бы просто бесчеловечно...

— Natiirlich! естественно!

Они одобряют мои действия... даже если Харрас и вер­нется, он все поймет...,

— Конечно... конечно!..

Черт побери!., блин! если там еще что-то осталось!., я ведь уже так много всего брал!., и этим дамам поесть тоже не помешает... и может быть, нам втроем тоже немного... и на­шему Беберу... не только ревизору! «Милосердие всегда по­ощряется...» конечно, с ЫЬеГями мы бы договорились... они бы нам не отказали, но вот эти походы туда-сюда?., очень опасная экспедиция, учитывая всеобщий настрой... нет!., луч­ше поедим каких-нибудь консервов, там было еще десять-двенадцать банок, я их нащупал под сигаретами, в самом низу... но эти дамы не хотели! им не нужна фасоль!., вот сардины другое дело! очень хорошо!..

— Я поищу!

Уверен, у тех, в избе, были сардины... у них было все... им приносили! кто? откуда?., может быть, попробовать?., про­извести обмен?., а как же хлеб?., конечно, можно обойтись и без хлеба... но с хлебом все же лучше... ревизор все повторял про свой черный хлеб...

— У девок, Фердина!

А я и забыл!., конечно же, он есть у машинисток!., сума­сшедшие девки с четвертого этажа, которые, если бы Крахт не выстрелил, показали бы той стерве!., и не только ей! и Кретцерше тоже!..

А вдруг они нас тоже столкнут вниз... вполне вероятно! но мы же никого не поджигаем!., нам просто нужен кусок хлеба, к тому же, для больного... конечно, риск был... а вдруг они еще до конца не успокоились...

— Пошли!

Я вам уже рассказывал, что двери их комнат выходили на один и тот же балкон над большой лестницей... я попрошу у них для него хлеба!., ну так вот, мы поднимаемся... и сту­чимся в каждую дверь «ток»! «ток»! was? что?., не очень при­ветливо!., я ору сильнее... еще сильнее! «дайте немного хлеба для ревизора!»... двери приоткрываются... а, полбуханки!., потом еще целая! и еще одна!., достаточно... «danke! danke! спасибо!»... мы снова спускаемся... вот мы и в гостиной... ревизор спрашивает меня...

— Они не говорили вам про ведомости? про мои счета?

— Говорили!., говорили! все уже готово!

— А! а!

Вижу, ему сейчас нужно помочиться... эти дамы могли бы нам помочь... они не против... мы беремся все вместе... нужно действовать очень осторожно, он страдает... ну вот,

готово!., он все сделал... жара у него нет, но вот перелом... вернее, переломы... они не в лучшем состоянии... потом все придется исправлять!., позже... позже... а теперь ему нужно поесть... он только что говорил, что голоден... черный хлеб всухомятку? нет, еще что-нибудь!., думаю, рийеты ему по­нравятся... но где взять рийеты?.. я не решаюсь ему сказать, но я это знаю!

— Пошли, Ля Вига!

Он тоже это знает... пошли к шкафу... он роется внутри... обеими руками... Reichsoberarzt Харрас путешествовал не зря... эпидемий он не нашел!., зато сигары!., коробки и еще ко­робки!., ветчина... а вот и рийеты!.. три банки!., а сколько бутылок!., коньяк... анисовая... кьянти... Мария-Тереза очень любопытна, она предлагает нам помощь... графиня Тулф-Чеппе тоже... эти дамы знают, где взять стаканы... там, в буфете... и штопоры... а, вот и шампанское!.. Ля Вига доста­ет шесть бутылок! с самого низу, из-под сигарет... эти дамы не заставляют себя просить... пробки вылетают, шампанское настоящее!., они пробуют еще... мы забыли про ревизора, а ему ведь тоже хочется... ням! ням!.. великолепное!., он про­сит еще... Лили ему подливает... наши две графини, Мария-Тереза и другая, подходят посмотреть, как пьет ревизор... какой он забавный! но они-то, пардон, просто с катушек съехали! extra dry подействовало сразу же!., вот и доказатель­ство, они уже натыкаются на ширму! вместе! обе! оп, вот они с трудом обрели равновесие... поддерживают друг друга под руки...

— Доктор! доктор, как это вкусно! доктор, пожалуйста, обещайте мне... как только вы будете в Париже...

Но вторая ее перебивает... она кричит... требует!..

— Пинг-понг!.. Пинг-понг!

Мария-Тереза хочет играть в пинг-понг... она хочет иг­рать... сейчас же! там есть стол... а где ракетки?., посмот­рим... я показываю, где они должны их искать, между дива­ном и деревянным сундуком... в самом дальнем конце гостиной... в куче!

— Потом поищете!., сперва поешьте!..

Нет! они хотят играть прямо сейчас! «пинг-понг! пинг-понг!»... хулиганки!., ждать они не хотят! они идут туда... спо­тыкаются! запутываются в тканях! а уж их там хватает! вполне достаточно!., волны бархата!., и лямки!., карнизы для занаве­сок... две графини падают на колени... они все же хотят най­ти эти ракетки!., а уж сколько пыли они поднимают!., они

чихают... я предлагаю им по бокалу... потом еще по одно­му... они уже почти падают... Тулф-Чеппе цепляется ко мне...

— Доктор! доктор! не забудьте!., доктор, вы мне обещае­те?..

Конечно!., конечно!., я обещаю все, что угодно... Мария-Тереза продолжает свою возню... она роется... представляю, какой люмбаго ее прихватит... стоя на коленях, она извлекает из-под тряпья утюг, котелок, три шезлонга... но здесь столько пыли, что все начинают чихать... ревизор тоже... он уже за­дыхается... я не могу его поднять!..

— Доктор!., доктор!

Уже ничего не видно, только тучи пыли!., шампанского больше нет... я говорю Ля Виге...

— Давай! неси еще! там еще есть!

Он идет... роется, достает... он приносит «бальзам»... про­буем... дамы столько заглотили одним махом, что чуть не подавились... уааа!.. они отдышались... они хотят еще черно­го хлеба! Ля Вига умеет нарезать очень тонко... он режет себе, а потом дамам, а потом ревизору, лежащему на боку... мы о нем почти забыли... нужно признать, что настроение подни­мается!., теперь можно немного поразвлечься... пол дрожит, и стены тоже... ну так что?., так что?., разве мы уже к этому не привыкли?., и к «крепостям» тоже!.: что с того?., может быть, сегодня трясет чуть сильнее, чем вчера?., или мне ка­жется?., в Берлине еще хуже!., я подчеркиваю: я ни к чему не притронулся!., я не пьян!., пусть другие напиваются, но не я, не я!., настоящее виски! дамы не хотят воды!., но они слиш­ком быстро все выпили... лучше было бы им отдохнуть, пре­кратить поиски ракеток... зачем рыться в этом хламе, в этой куче, все равно ничего не найдут... а мы из-за этого каш­ляем!..

— Да прилягте вы! Они не хотят!

— Давайте! так нужно!

Я здесь командую... они так упились!., просто падают!., думаю, сейчас начнут блевать... нет!., они уже храпят... быст­ро же!., ревизор тоже... алкоголь пошел им на пользу!., я этим пользуюсь, чтобы сделать всем уколы... каждому по ампуле!., они будет спать по меньшей мере три часа... по четыре ку­бика...

— А теперь, сынок, пошли в избу!

Он не против... он пил только «бальзам»...

— Лили, подожди нас!

На улице мне бросается в глаза огонь... между замком и кустами... развели костер, под гусем, на вертеле... они уже не стесняются! ведь трогать гусей запрещено!.. «Приказ Рейха»... это откровенный саботаж!., но полиция это Крахт, а не я!., пусть себе жрут!.. Хьельмар мог бы этим заняться, но он далеко!., а мне поручено исключительно санитарное состоя­ние... лучше, я думаю, к ним и не подходить... держаться на расстоянии!..

— Nichts neues?... ничего нового?

— Nein! nein!

Мы не собираемся их расспрашивать... полоборота! я не особенно верю в эти nein! nein! но Крахт тоже придет!., а вот и он!..

— Все отлично!

Я подтверждаю!., он больше ни о чем не спрашивает... и тут же возвращается с нами... снег уже тает, настоящая каша... он в сапогах... вот и перистиль... гостиная... две графини спят там же, на ковре... мертвым сном... руки раскинуты, ноги тоже, вместо юбок одни лохмотья... что случилось?... спрашивает меня Крахт...

— Они стали жертвами насилия?

— Нет, они просто напились!., их мучила жажда... ужас­ная жажда...

— Их не рвало?

— Нет, еще нет!

— Они случайно не отравились?

— Нет... не думаю...

На самом деле, они просто дрыхнут после попойки... тихо, мирно... ну зачем они все вылакали так быстро? и при этом почти ничего не ели?., у этих дам нервы были на пределе, естественно, что алкоголь вызвал небольшой шок, особенно шампанское! они просто вырубились... Крахт замечает, что лучше бы положить их на диваны...

— Вы правы, Крахт, дамы должны располагаться в гости­ной!

Я ужасно устал, и морально тоже, но у меня есть на это право, я достаточно потрудился, черт побери, правда, несколь­ко иначе, чем эти две пьяные дамочки с задранными юбка­ми... ну вот, мы их переносим, за плечи и за ноги... обеих укладываем на диван... Тулф-Чеппе приоткрывает один глаз...

— Доктор!., доктор! вы про меня не забудете!.. Оранже­рея!.. Оранжерея!

— Нет! нет мадам! клянусь вам!

Она снова засыпает... даже пьяная она не забывали про Тюильри... я обещал ей отправиться туда, как только мы вер­немся... и также на улицу Сен-Пласид... почему именно на эту улицу?., но я же поклялся... а теперь они обе дрыхли... конечно! так быстро напились?., короче, поймали кайф... у Крахта это могло бы вызвать подозрения... это же отчасти ненормально...

— Ля Вига, а ты что об этом думаешь?

Он тоже сидит рядом со мной... подняв нос вверх...

— Не только стены, смотри!., потолок тоже! взгляни, ка­кая трещина!

Ничего удивительного, но потолок поехал только со вче­рашнего дня...

— Ля Вига, ты прямо как древние галлы!

Браум!.. я не думал, что до такой степени... кусок штука­турки... даже два куска... отваливаются!., теперь взрывы все ближе... причем не только со стороны Берлина, с Севера тоже... кажется... во всяком случае, мы уже ходили к избе... теперь очередь Крахта идти туда!., наступает ночь... мы все же не­много поели, нам не на что жаловаться... может быть, вко­лоть ревизору еще одну ампулу?., о, он меня еще разбудит!., начнет стонать... наши две знатные дамы, каждая на диване, вздыхают... я прислушиваюсь... они храпят... а мы даже и не собираемся искать местечко поудобнее... мы просто собира­емся лечь, вот и все... этого достаточно!., я замечаю Ля Виге...

— Как ты думаешь, древние галлы спали?

Но как раз в тот момент, когда он собирается мне отве­тить.... рррр!.. слышится шум мотоцикла... и еще одного... рррр!.. в парке, там!., потом еще ближе... на перистиле... сей­час посмотрим!..

— Слушай, что это?

В Цорнхофе нет мотоциклов... по крайней мере, мы их ни разу не видели... так что это?., целых два... рррр!.. они приехали за нами?., нам лучше не показываться... это нем­цы?., русские?., англичане?., они не заходят... снаружи доно­сятся голоса... теперь все ясно... это фрицы!.. Крахт спуска­ется вниз... он должен с ними поговорить!., я прислушива­юсь... я кое-что понимаю... они из Берлина... чего им надо?., они говорят так отрывисто, так хрипло, что почти вызывают у меня желание выйти, чтобы понять, в чем дело... а, другое рррр!.. еще сильнее!., и лязг железа... гусеницы... думаю, это бронированный автомобиль... и сразу же Харрас, его голос... ошибки нет, это он! прямо скажем, он заставил себя подо­

ждать... гуляка!., откуда он явился? он смеется! к тому же!., ему весело! на свой манер: оооа! непонятно, с чего бы это!... он говорит с другими, не особенно торопится к нам... теперь можно и показаться!

— Heil Харрас!.. heil, Боже мой!

Да, это он!., и бронированный автомобиль! наконец-то наш висельник здесь!., я тут же на него набрасываюсь!

— Харрас! проходимец! я представляю вас к награде! паль­ма и крест! не знаю, как нам удалось здесь уцелеть! эти ваши скоты уже успели здесь перебить друг друга!., теперь нам пора в отпуск!., к вам в отпуск! подлечить нервы!

Я его рассмешил... оооа! мы всегда его смешили... я смот­рю на него, он похудел... похудел, однако кое-что осталось!., он в два раза больше, чем я... но он совсем не грустный, нет! этот человек не способен грустить... должно быть, он слиш­ком много путешествовал?., я ему это говорю... спрашиваю его...

— Нет!., нет, старина!., у нас были небольшие неприят­ности... много! тысяча неприятностей!., гораздо хуже, чем здесь, старина!., хуже! вы мне не верите?

Я понимаю, что Грюнвальда больше нет... ни телеграфа... ни большого bunker'a... ни финских коллег... ни барышень машинисток... все это было сдуто, сметено, сожжено!., капи­туляция!., две ночи!., всего за две ночи! пффф!.. он изобра­жает и жестикулирует... пффф! мы, наверное, видели даже отсюда?., конечно! наблюдаем каждый вечер!., практически каждый день!., пффф! пффф!

— А как Лиссабон? Спрашиваю я...

— Нет больше Лиссабона!... все тамошние главные сани­тарные врачи тоже задают себе вопросы... кто?., что?., как?., оооа! смешно!., я тоже!., последний вирус холеры уже ис­треблен!., сомнительная ветрянка в Бейруте!., семь случаев проказы в Дакаре!., и все! а в войсках?., ничего!., ни у рус­ских, ни у турков... штатские, военные, все вакцинированы, Детуш, это конец!., во Франции уже даже алкоголиков не осталось!., только один случай белой горячки в Тулузе!., мой бедный коллега, теперь война победила чуму!., даже безум­цы выздоравливают!.. Дюрер уже устарел! оооах!.. все нужно переделать! вы помните его четырех всадников? все они вак­цинированы, вакцинированы! это же санитары!., санитары! у этой войны нет никаких причин кончаться! дезинфекци­

онный Апокалипсис! теперь, коллега, пора переходить на пращи!., на арбалеты!., секретное оружие?., пфуй! ооаа!..

Снова самодовольный смех! но он вооружен до зубов! черт бы его взял! я вижу! два маузера! и еще три гранаты с ручками! теперь моя очередь смеяться!..

— Вы тоже собираетесь обратить их в бегство?

— Кого?

— Да русских же!

— Кстати, вы в курсе, что они не так уж далеко?

Он, по крайней мере, не пытается подсластить пилюлю...

— Где они, как вы думаете?

— А, их войска?., довольно близко... я так думаю... это вполне вероятно... я этого не отрицаю...

Ученый, Харрас, он видит вещи такими, как есть... ника­кой «пропаганды»...

— Где они теперь?

— Уверен, что уже во Франкфурте-на-Одере!

— Русские? -Да!

Я так и окаменел... мы здесь неплохо устроились... хоро­шо все же быть в курсе дела... они обломились не только с тифом и холерой... с татарами, кажется, тоже... Франкфурт совсем недалеко!..

— Харрас, кстати, по поводу вашей книги... Он уже забыл...

— Та, что мы готовили...

— Ах да!., ах да!

— История франко-немецкой медицины! Он вспомнил...

— Я к ней даже не притронулся!., не из лени, но у меня не было ни минуты! ни днем! ни ночью!

— Я знаю... знаю...

— Досье там... посмотрите! у стены... пачки!.. Пачки трясутся...

Он смотрит на досье... ооаа! как это смешно!., о, но я тоже люблю пошутить!

— Харрас, пусть русские приходят!., у нас для них даже избы есть!., мы подготовились! а в избах дамы!

Кстати, нужно сходить на них взглянуть... я спрашиваю у него, он не против... он ничего нового здесь не узнал!., ему лучше меня известно, что произошло... похороны... убийства... он ничего мне не сказал, но, кажется, совершенно не удив­лен... вид у него добродушный... я бы даже сказал, пресы­

щенный... может, он все же чего-то не знает? например про шкаф?., но раз уж мы шутим!., я решился...

— Вы знаете, Харрас...

О, не стоит!., он меня останавливает...

— Ну да!., ну да! мои бедные друзья! вы просто оказались в чрезвычайных обстоятельствах!

Он успокаивает меня! ему нас даже жаль... мы достойны сожаления, вот и все!., нас пора оплакивать!., да! да! и в за­вершение всего ооооах!.. мощнейшее! мы думали, что опус­тошили шкаф, а на самом деле, мы к нему и не притрону­лись... он по-прежнему полон!., я сомневаюсь?., ах я сомневаюсь! Харрас идет туда, встает на четвереньки... вы­пятив свой огромный разноцветный зад... забавно, в такой позе он напоминает хамелеона... он вытаскивает! доску! и вот!., что за изобилие бутылок здесь скрывается! и ветчина, и сосиски! и еще четыре корзины шампанского! есть чем накачать целые орды... русская армия может приходить!., людям из деревни об этом кое-что известно... Харрас знает, что им известно, ему на это плевать!., с ним шесть СА... даже восемь... а как насчет?., охраны избы?., нужно об этом пого­ворить... начнем с Крахта!.. он зовет его... и вот я слышу!

— Крахт!.. Крахт, слушайте!., все bibelforscher'bi предате­ли, трусы и педерасты... никогда не доверяйте этим людям!., пошлите туда двух СА!.. если кто-нибудь будет дергаться: птаф! сразу стреляйте!., не раздумывая! вы меня понимаете? зато эти ЫЬеРи прекрасно делают гробы... разве я не прав? ска­жите?

— JaL ja! Мсье Oberarzt!

— Теперь заставьте их перенести все туда!., все это! туда! Все — это по меньшей мере двадцать бутылок «красного»

плюс две корзины Mumm... и три здоровенных банки ветчи­ны... плюс невероятное количество банок гусиного паштета! и рийеты... есть чем поправить здоровье!., целый магазин delikatessen!

— Пусть они не экономят! я хочу, чтобы все было съеде­но! завтра привезут еще!., но только пусть они не выходят!., иначе птафф! птафф! Крахт!.. вы меня поняли?

— Конечно, мсье Oberarzt!

Теперь он разберется со мной!., он выглядит весьма вну­шительно со своим здоровым маузером, фанатами и бинок­лем... в полном обмундировании он, как я вам уже сказал, в два раза толще, чем я... даже очень похудевший... к тому же его каска, плащ, сапоги все раскрашены, разрисованы, зеле-

Дата добавления: 2015-09-29